Две судьбы Джаннет. Лучик солнца впереди

– Да-а-а! Притворяться у тебя получается на все сто. Ты молодец. Ты не понимаешь, что это? Это факты на то, чтобы я, наконец, открыл глаза, дорогая. Тест на отцовство, который показал стопроцентно отрицательный результат на мое отцовство и стопроцентно положительный результат на твое материнство, – ухмыльнулся он со злостью в глазах. – Нагуляла дочь и подсунула мне, мразь. Падшая мразь.

Джаннет заново прошлась глазами по бумаге.

– Это шутка какая-то? Ты наверняка шутишь. Ты как смеешь говорить про свою дочь такое? Никогда не смей так унижать меня. Обвинять в том, что мне и во сне не снилось.

Мурат рывком схватил ее за шею, прислонил к стенке, и, сжимая руку, добавил:

– Я действительно похож на шутника? Я похож на того, кто намерен шутить? А? Похож?

– Отпусти меня! – прохрипела Джаннет.

– Ты дешевая тварь. Как ты посмела после всего ложиться со мной в постель и смотреть мне в глаза? А? Как ты посмела, я спрашиваю?! Мразь! – Мурат, не жалея слов, разбрасывался оскорблениями. Отпустив ее шею, он схватил ее волосы.

– Кто ты? Что ты еще от меня скрывала?

Джаннет разрыдалась. У нее был шок. Она не понимала, как это, откуда эти данные. Девушка, не способная даже посмотреть в глаза другого мужчины, не понимала, как он мог ее обвинять в такой мерзости.

– Мурат, Мурат! – обрывался ее голос от рыдания. – Это неправда! Это неправда! Это неправда! – только это могла повторять она, не находя больше слов. – Мурат! Пожалуйста! Прошу! Ты мне делаешь больно!

– Пять лет! Пять лет ты врала мне, глядя в глаза! Скажи мне, Джаннет, тебя совесть совсем не мучила? А? Выдавать чужого ребенка за моего. У меня в голове не укладывается… – Он отошел в сторону и, отвернувшись, продолжил: – Ты не подумала даже о своей дочери, что ты и ее предатель. Ты, мерзкая эгоистка, думала только о себе. Только свои похотливые интересы учитывала.

– Мурат, что ты говоришь? Аниса твоя дочь! Твоя! – навзрыд прокричала она. – Как у тебя язык поворачивается такое говорить про это невинное дитя, которое в тебе души не чает? Как твое сердце позволило это произнести твоему языку? – продолжая рыдать, обращалась она к мужу. – Неужели ты совсем не думаешь о дочке, которая тебя любит даже больше меня?

– Ты решила меня дочкой взять, да? – обернулся он. – Твоей дочке, твоей! – крикнул он. – Думать о твоей дочке. А о твоей дочке незаконнорожденной я думать не должен! – добавил он жестко.

– Мурат! Не говори так, не говори. Прошу! Не оскорбляй это невинное дитя! Она этого не заслужила! Она невинна, – Джаннет отрывисто обратилась к Мурату. Слезы так и лились из ее глаз, она не могла их остановить. Джаннет было больно за свою дочь, о которой он так говорит, которую так быстро вычеркивает из своего сердца и жизни. От этой обиды ее слез было все больше и больше. – Аниса не заслуживает таких слов, Мурат, прошу тебя. Остановись!

– Да! – кивнул он утвердительно. – Сейчас не заслуживает. Но в будущем, несомненно, пойдет по стопам своей матери. Станет такой же, как и ее мать.

Джаннет в ужасе, ни на минуту не переставая рыдать, кинулась в его сторону, пытаясь своими маленькими кулаками бить его в грудь.

– Что ты говоришь? Как ты можешь? – еле понятно от слез говорила она, схватив его за рубашку и продолжая плакать. – Не смей. Не смей! Слышишь? Не смей так говорить про мою девочку! Не смей!.. – Она замолчала, так как не могла говорить из-за комка в горле. Мурат оторвал ее руки от себя и дерзко кинул ее на кровать.

– Не смей ко мне прикасаться своими грязными руками.

Повернувшись, он направился к выходу, затем, остановившись, добавил:

– Собирай все свои вещи, я отвезу тебя в дом отца.

– Что? Как? Какой дом отца? – Джаннет начала рыдать. – Зачем? Мурат, не надо! Прошу тебя! Прошу, Мурат! – не переставая плакать навзрыд, Джаннет умоляла его. – Мурат, прошу! Они не выдержат. Мама не перенесет этого. Это неправда. Я не изменяла тебе! Прошу тебя! Умоляю! Я опозорюсь без вины! Мурат, ради Всевышнего умоляю тебя!

– Когда ложилась под него, не подумала о матери, об отце? А? Когда наслаждалась в его объятиях, не думала, что будешь опозорена? Конечно, ты не думала. Тогда ты не думала ни о чем, кроме наслаждения в объятиях своего любовника.

– Мурат, нет ничего такого. Я никогда не изменяла тебе, умоляю, поверь мне! До меня даже не дотрагивался посторонний мужчина. Никто, кроме тебя. Клянусь. Клянусь всеми святыми. Я умоляю тебя, выкинь эти мысли, поверь мне.

– Я верю фактам! Тема закрыта!

– Это ошибка, какая-то ошибка произошла. Прошу, не отвози меня домой, не позорь меня. Они убьют меня. Я сама не выдержу, – умоляла Джаннет, не переставая рыдать, вытирая слезы.

– Я тебе даю полчаса собраться! – вышел он, хлопнув дверью.

У Джаннет началась истерика. Она не могла остановить слезы, рыдая без остановки.

Спустившись вниз, он зашел на кухню, где Аниса сидела за столом и кушала фрукты. Она не увидела отца и продолжала их есть, смотря телевизор, по которому показывали мультики.

Затем он направился в комнату матери. Женщина сидела на кровати, что-то перебирая из вещей.

– Я Джаннет собираюсь отвезти домой! – жестко сказал он матери.

– И что хорошего будет с того, если ты будешь так часто ей позволять ездить к родителям? Приучишь ее, она будет через день туда мотаться, находя причину, – с привычной придирчивостью кинула старуха, не поднимая взгляда.

– Мама! – прервал он ее. – Я не об этом. Я ее отвезу насовсем. Я с ней развожусь! – сказал он так жестко, что старуха вздрогнула.

– Ты что говоришь, мальчик мой? Ты с ума сошел? Что вы там не поделили? Ну ничего, разберетесь. С кем не бывает, – напряглась мать.

– Не поделили нагулянную дочь.

– Что? Что ты говоришь? Ты в своем уме? Какую дочь, сумасшедший? Над старухой шутить решил?

– Мать, мне не до шуток, я сказал. Не до шуток! – прокричал он. – Я сделал тест на отцовство. Аниса не моя дочь. Эта женщина нагуляла ребенка и подсунула мне как моего. Бессовестная тварь. Каким идиотом я был. Какой позор, унижение!!! Что про меня скажут люди? Коллеги? Это скажется и на моей карьере.

– Сынок. Подожди! Успокойся. Немного подумай. Откуда эти мысли? Так нельзя просто говорить. Тебе не оставят такое ее братья, ее родня.

– Мама! Я не без оснований говорю. Вот тебе доказательство! – протянул он бумагу.

Старуха открыла, что-то прочитала, но не совсем поняла, о чем речь.

– Вот видишь эти цифры? Это процент отцовства. Моего отцовства. Видишь эти нули? Материнство Джаннет 99,9 процентов, – тыкая пальцем, показывал он матери.

Старуха, прикрыв рот рукой, впала в замешательство.

– Прости, Аллах! Прости, Аллах! – повторяла она молитву. – Как такое возможно? Как она так могла? Что за женщина?

Мурат вышел и снова направился в комнату.

– Ты собралась? – крикнул он жене.

Но Джаннет даже сдвинуться с места не смогла. Сидя на полу на коленях с опущенными руками, она смотрела в одну точку, не отводя взгляда.

– Я тебя спрашиваю, ты собралась? – повторил он.

Приподняв голову, она посмотрела на него, по щеке потекла слеза.

– Зачем мне вещи в могиле? – тихо прошептала она. – Саван мне и так сошьют.

– Как знаешь! – ответил он ей и направился к двери.

– Мура-ат! – хрипло произнесла Джаннет ему вслед, но Мурат даже не отреагировал на ее зов и вышел.

Перед выходом Джаннет зашла в комнату свекрови, прося наставить сына:

– Мама, прошу. Тебя он послушает. Что он говорит? Я никогда даже не посмотрела бы в сторону чужого мужчины. Объясни ему. Он не слышит меня. Ты же мать. Из-за ошибки наша семья может распасться.

– Не надо мне напоминать, что я мать. Именно поэтому я не позволю своему сыну жить с гулящей женщиной. Такого позора я не позволю для своих детей. «В тихом омуте бесы водятся» – это выражение придумали для таких, как ты. Закрой дверь с той стороны, – грубо одернула ее старуха, показав жестом на дверь.

Джаннет отчаялась совсем. Она не могла усмирить свой шок. «За что? – не понимала она. – За что свекровь так ненавидит меня? За что так поступает со мной?» – терзала она себя.

По дороге в родительский дом девушка не переставала плакать – тихо, чтобы он не слышал и Аниса не заметила. Мурат не промолвил ни слова, даже с дочкой не общался. Но кое-что он пробурчал, да так, чтобы не было понятно девочке, о чем речь:

– Я сам устроил тебя на учебу, чтоб ты получила образование, что сама хотела, а ты искала потехи у другого. Ты там его нашла?.. – Он не стал дальше продолжать, заметив озадаченный взгляд Анисы.

– Мура-а-ат, – умоляюще, с полными слез глазами прошептала Джаннет, смотря ему в глаза через зеркало заднего вида. – Прошу!!! Я не обманывала тебя. Перепроверь – прошу. – Он замолк и больше не произнес ни слова. Она в отчаянии в душе молила Всевышнего, чтобы все это прошло как страшный сон.

– Пап, а, пап, а куда мы едем? – спросила Аниса.

– К бабушке твоей, – коротко ответил он и не стал продолжать общение.

– А почему ты со мной не разговариваешь? – добавила девочка.

– Нет настроения.

– А когда ты за нами приедешь?

– Хватит, – резко перебил он девочку. – Я устал, голова болит, – дополнил следом, увидев испуганное лицо дочки. Джаннет, отвернув лицо в сторону окна, стала рыдать еще больше, прикрыв рот рукой, чтобы дочка не слышала и не увидела этого. Ее сердце разрывалось от обиды за нее. Больно было. Узнав, что папа не приедет за ней, Аниса с трудом переживет это. Мысли о том, что теперь с ними будет, сжигали ее изнутри. «Как же я переживу позор, как родители переживут?» – терзала она себя.

Когда они подъехали, Мурат остановил машину и ничего не говоря, ожидал действий Джаннет.

– Мурат, умоляю тебя, ради Аллаха, поехали домой. Мы выясним все. Раскроем все недоразумения, прошу тебя, не доводи до того момента, когда будет уже поздно. Прошу тебя, не позорь меня. Когда всплывет правда, я не смогу каждому объяснить, что это была ошибка. Ты же знаешь, как слухи здесь быстро распространяются. Подумай хорошо, умоляю.

– Не пугай свою дочку. Замолчи. Я не позволю, чтоб надо мной смеялись и считали идиотом. Я многое смогу простить, но не это.

– Нету этого, Мурат, пойми!

– Выходите, – тихо сказал он.

Джаннет медленно вышла, взяв за руку дочку, в другой руке сумку с вещами. Тело не слушалось ее, она дрожала, как будто ее опустили в прорубь, а голова раскалывалась от боли, но все это она терпела бы хоть всю жизнь, но только не то, что ей приходится сейчас переживать.

Мурат вышел из машины и направился в сторону ворот их дома, предварительно позвонив ее брату. Оказавшийся дома на тот момент старший брат Джаннет вышел к зятю с вопросительным лицом, всматриваясь в лица обоих.

– Рахим, отойдем на минуту. – Они отошли в сторону и стали разговаривать.

Джаннет уже не чувствовала ног.

– Мамуль, а почему папа сказал тебе: «Не пугай свою дочь»? Как будто я не его. И он какой-то странный сегодня. Почему?

– Доченька, – пыталась что-то сказать она дочке, но ком встал ей поперек горла.

Зайдя домой, к ней навстречу вышли невестка Амина и мать, но она уже не стояла на ногах. Она упала без сознания до того, как к ней успели подойти.

Проснувшись на диване в холле от голосов, девушка сначала не понимала, что происходит. Но, услышав упрекающий крик старшего брата, быстро пришла в себя. Пытаясь подняться с дивана, она снова рухнула в него грузом. Рука не слушалась ее, она не могла поднять даже ее.

– Ты что натворила? Как ты могла так с нами поступить? – это был Рахим, получивший дозу для угнетения сестры.

Джаннет прошлась взглядом по комнате. В глазах совсем помутнело. Рядом на стуле сидела рыдающая мать, отчаявшийся отец. Брат стоял и больше всех напирал на сестру. Две старшие невестки стояли в сторонке, перешептываясь, и только Амина, младшая невестка, поила водой Джаннет и, гладя руку, помогала ей прийти в себя.

– Дочка, скажи, как это произошло? Когда? Где? Расскажи нам. Мы тебе поможем, – начала мать. – Может, тебя изнасиловали, но ты боялась признаться? Боясь осуждений и упреков? Может, так все было?

Джаннет разревелась, ее взгляд показывал удивление и шок: почему они задают ей такие унижающие ее вопросы? От шока у нее стал ком в горле, она не могла сказать ни слова.

– Никто ее не насиловал. Сама легла… – хотел продолжить Рахим, но отец прервал его:

– Подожди. Помолчи. Может, наша дочь, боясь позора, столько лет несла на себе этот груз. Джаннет, расскажи нам, что тогда произошло. Это в любом случае надо выяснить. Хочешь, все уйдут? Останется только твоя мать или тот, кого ты сама захочешь.

– Меня никто не трогал!!! Не трогал! Не трогал! – у Джаннет началась истерика.

– Ну как-то же это случилось. Тест показывает результат, я тщательно изучил его. Я успел позвонить в клинику, они утверждают, что ошибки быть не могло.

– Отец, как вы могли… – Она не смогла продолжить. «Как вы могли такое подумать?» – хотела сказать она, но расплакалась.

– Плачет потому, что нечего сказать в свое оправдание, – продолжил брат. – Какой позор! Какой позор! Мы опозорены! Клянусь всеми святыми, я убью тебя своими руками.

– Так! – оборвал отец. – Выйдите все из комнаты, оставьте мать с дочкой. Джаннет, дочка, расскажи все своей матери. Она тебя выслушает и поймет, – сказал он, вставая со стула, а затем, наклонившись к ней, продолжил: – Я не смогу остановить твоих братьев, поверь. Они очень самолюбивые.

Уткнувшись в одну точку, Джаннет долго смотрела, не отводя взгляд. Асият, ее мама, терпеливо ждала, пока дочь решится заговорить. Наконец женщина начала разговор:

– Джаннет. Расскажи маме, что случилось тогда. Тебя кто-то силой взял? Если это так, тебя можно понять, почему ты молчала. Такое сложно пережить.

– Никто меня силой не брал, мама! Никто меня не насиловал! Ничего я не делала плохого. Аниса дочь Мурата, я не предавала его. Она дочь своего отца.

– Дочка, милая моя! – разрыдалась мать. – Откуда эти данные? Как я тебя спасу от твоих братьев? Они, как сторожевые псы, ждут, пока им «фас» скажут. А этот тест и есть тот «фас», – рыдала Асият. – Что я сделаю? Как я спасу свою дочь? О Аллах! Помоги!

– Мама, если они поверят в эту бумажку, то они не братья мне и мне не страшно умереть. Пусть это будет на их совести. Но я не делала ничего такого. – Обе женщины плакали не переставая. В этот момент дверь комнаты распахнулась и в комнату вошел Рустам, младший брат девушки. Прикрыв дверь за собой, он подошел к сестре.

– Джаннет, сестренка, я знаю, что ты не способна на плохое. Расскажи, как это произошло. Что случилось? Я обещаю, что на кусочки разрежу того, кто это сделал с тобой. А потом и до твоего муженька доберусь. Но я не смогу это сделать, если ты мне не расскажешь все подробно.

– Рустам! Братик! – умоляюще просила Джаннет, не переставая плакать. – Не было никого. Никто меня не трогал! Не совершала я этой мерзости. Поверь хоть ты мне.

Рустам молча смотрел на сестру задумчиво, затем, отозвав мать, тихо обратился к ней:

– Твои сыновья там грозятся на самое страшное с помощью своих жен. Усмири их, пожалуйста. Рахим клянется, что никого не станет слушать. Говорит, что не задумываясь прикончит сестру.

– От кого бы ни была рождена эта девочка, она рождена нашей девочкой. Я не позволю этого! – с гневом дополнила мать.

Рустам вышел, ничего не сказав, и стремительно направился к воротам. Никто не знал, куда он поехал, сев в машину. Его не было несколько часов. Доехав до той клиники, он стал расспрашивать работников одного за другим, где находится тут лаборатория. Найдя отделение, он вызвал главного лаборанта. К нему навстречу вышел тот самый Артур, влюбленный друг Самиры.

– Здесь сдаются тесты на ДНК? – спросил Рустам.

– Да. Вы правильно попали. А что вас интересует?

– Недавно сюда привезли анализы неких людей. Я хотел бы уточнить кое-какие нюансы.

– Слушаю!

– Во-первых, какова вероятность ошибки теста?

– Ну-ус. Что я могу сказать о вероятности ошибки? За весь опыт моей 12-летней работы ни одного случая. Наша лаборатория (да и клиника в целом) не зря считается одной из лучших на Северном Кавказе.

Показав документы Джаннет и Анисы, он попросил показать результаты теста. На что тот ответил отрицательно, ссылаясь на то, что не имеет никакого права раскрывать информацию, так как это строго конфиденциально. Но Рустам настоял, просунув в его карман несколько бумажек. Обернувшись по сторонам, Артур пощупал карман и скрылся в коридоре, попросив подождать. Через несколько минут он снова появился и протянул несколько листов. Рустам просмотрел все внимательно, несколько раз прочитав, и ушел, попрощавшись.

Как только он скрылся, Артур взял телефон и набрал Самиру:

– Да. Приходил молодой человек, расспрашивал насчет результатов, вероятности возможной ошибки и т. д.

– Это был муж той особы и так называемый отец ребенка. По-видимому, хотел сам убедиться, – предположив, что это был Мурат, сказала Самира.

– Ну, здесь ошибки быть не могло. Я сам строго слежу за качеством работы наших лаборантов.

– Да я же никогда не сомневалась в твоей идеальности, Артур, ты же знаешь. Спасибо тебе большое.

Довольный до предела и счастливый Артур поблагодарил девушку и попрощался с ней.

Тем временем в доме семьи Джаннет творился переполох. Все как помешанные были не в себе, что-то обсуждали. Мать с отцом, сильно встревоженные, пытались найти выход, братья постоянно на повышенных тонах кидались упреками в сторону сестры, старшие невестки тихонько в углу перешептывались, кивая головой, показывая возмущение и удивление от происходящего, а с Джаннет в комнате осталась Амина. Они разговаривали, Джаннет рассказывала ей о последних днях, о том, что все шло как обычно и ничего не предвещало такой беды. Она в недоумении была оттого, что это происходило с ней. Все шло против нее.

– Почему? Как такое могло произойти? И я не могу ничего найти в свое оправдание. Боже! Насколько же я беспомощна! Бессильна. Ничтожна, – плакала девушка.

– Ты не беспомощна, не ничтожна. Это же не каждый день случается с людьми. Откуда ты могла знать? Джаннет, родная, если ты все рассказала, значит, все так и было. Это какая-то ошибка, или недоразумение произошло. Я тебе верю, и Рустам верит. Мы найдем выход из этой ситуации. Не отчаивайся…

– Вы верите, мама верит. Папа, может, тоже, не знаю. Но что толку, если те мои братья со своими королевами ополчились против меня, как будто так и ждали компромат на меня?! Я никогда не давала повода думать обо мне плохо, но все поверили в эту коварную чушь, будто не раз приходилось позориться за меня. Что теперь будет с Анисой? Разве нас оставят в покое? Из-за давления постоянных сплетен они мне житья не дадут.

– Сестренка моя. Родная моя, – обняла Амина Джаннет.

Уже было поздно, когда Рустам приехал домой. Обессиленный от разочарования, но, как всегда, уверенный и серьезный, он вошел в дом и направился в комнату родителей.

– Куда ты ездил? – спросил его отец.

Долго не отвечая, Рустам начал разговор:

– Ездил убедиться своими глазами. Все точно. Никаких ошибок, но все равно мне кажется, что что-то не так. Не могла Джаннет пойти на грех. Не могла.

Отец не выдержал, зажав большим и указательным пальцами правой руки глаза, как бы нажимая на них, заплакал. Несколько минут он не мог остановиться. Затем протер руками лицо и продолжил:

– Даже самые благочестивые и твердохарактерные обманываются, а Джаннет – как наивный котенок. Что стоит ее обмануть? А тем более в те юные годы. Она была совсем девочкой, – отчаянно посмотрел он на сына. – Я только одного боюсь, Рустам: что твои братья совершат глупость. Они не оставят мою дочку. А я… я пожилой человек и не смогу их остановить, – снова заплакал отец.

– Отец, я не буду являться твоим сыном, если позволю что-то плохое совершить с Джаннет и Анисой. Я даю тебе слово.

– Сынок, – подошла к нему мать. – Я не вынесу, если с ними что-то случится. Она твоя сестра и очень любила тебя всегда. Не дай ее в обиду, – сквозь слезы попросила она.

– Я знаю, мама. Я сделаю все, чтоб защитить их.

Глава 7

Джаннет не спала всю ночь, вглядываясь в оконную форточку на перламутровые пятна луны. Казалось, она манит своим завораживающим сиянием, пытаясь успокоить, умиротворить состояние души, обнадеживая своей идеальной красотой, чистотой и невинностью. Но жизнь, к сожалению, не такая невинная, не такая дружелюбная, как этот отзывчивый небесный объект. Мысли смешивались. Иногда ей казалось, что все это ей только кажется и она находится у себя дома, сидит на своей кровати, укладывая дочку, а иногда размышляла о том, как жизнь может поменяться в корне и как же все в ней непостоянно. Полусидя в полумраке Джаннет незаметно для себя уснула.

Утро настало тихо. Пробиваясь во все уголки комнат, лучи солнца проползли, словно ярко сияющие змеи, пытающиеся пробраться в комнату, а затем исчезающие куда-то, оставляя за собой свет. Словно почувствовав пробивание лучей кожей лица, веки Джаннет зашевелились, и она приоткрыла глаза. Взгляд уперся сразу в потолок родного родительского дома, но это не то время, в которое ей хотелось бы находиться здесь. Из уголков глаз потекли слезы, она зажмурилась, отвернулась к спинке дивана и, прижавшись к нему, начала рыдать, приглушая звуки, закрыв рот одеялом. Так Джаннет проплакала еще некоторое время, пока снова не задремала.

– Я завидую твоему беззаботному сну, сестренка! – громко заорал Рахим, с шумом зайдя в комнату.

Повернувшись в его сторону, Джаннет протерла глаза и встала с дивана. Она молча посмотрела на него и вроде открыла рот, чтобы что-то сказать, но снова уперся в ее глотку ком обиды, и она смогла только произнести немой звук и замерла, опустив взгляд.

– На твоем месте любая другая девушка, хоть немного уважающая себя и родных, умерла бы от сердечного приступа из-за такого позора. Но нет! Мы сладко спим. – Он направился в ее сторону и хотел продолжить с желанием проучить, но в этот момент в комнату вошел Рустам. Жестко посмотрев на брата, он подошел к сестре и хриплым голосом произнес:

– Как ты спала, Джаннет? Твои веки сильно опухли, лицо бледное. – Хоть Рустам и сам был в состоянии, как после двух смен подряд на дежурстве, и голос у него охрип неспроста, а именно от пережитого стресса, но за сестру он переживал больше.

– Все хорошо, Рустам. Конечно, бессонница не давала заснуть, но разве это странно для моей ситуации? – Рустам кивнул и сказал выйти, привести себя в порядок.

– В суматохе я даже не видела свою дочку и не вспомнила про нее. Где она?

– Не переживай. Она с детьми прекрасно вчера провела время. Пойдем.

Они вышли. Рахим вышел за ними, провожая их недовольным взглядом.

Сквозь окна дома было видно, как отец ходит по двору, перебирая четки. То к яблоне подойдет, растущей у забора, пересматривая переплетение ветвей, то выйдет за калитку, там постоит и снова вернется во двор.

– Он не спал всю ночь, – начала разговор мать. – Впрочем, как и я вместе с ним.

– Что будем делать? – продолжил Рустам.

– Что делать, я хорошо знаю, – ответил Рахим, словно считал обязанным ответить на вопрос, словно все ждали только его мнения. – Пусть только решится вопрос с их родством раз и навсегда. Как только закроем с ними отношения, остальное я решу. Позора в доме я не допущу. Чтоб мои дети в будущем боялись поднять голову, чтоб дочерей упрекали мужья и их семьи, что их тетя родила вне брака? Это предоставьте мне.

– Здесь я пока еще живой, – громко сказал Махмуд, встревая в разговор. – Что бы ни натворил мой ребенок, он мой ребенок. Я не могу принести в жертву свое дитя из-за ошибки, пусть даже такой страшной.

– Отец, почему вы говорите обо мне как о позорнице? Я никогда бы не посмела затоптать твою честь. Разве я давала повод усомниться в себе? Разве до сих пор тебе приходилось опускать голову из-за меня?

– Не приходилось! Потому что ты талантливо умела прикидываться и прикрывать свои грешки, сестренка, – грозно и с выраженной дерзостью ответил на ее вопросы Рахим.

– Подожди ты. Подожди, – отец махнул рукой в сторону Рахима. – Джаннет. Послушай. Я никогда не сомневался в твоей честности и целомудрии. Никогда не ругал тебя и голоса не смел повышать, ты знаешь. Но это не мешало тебе быть послушной и правильной дочерью своих родителей. Ты всегда оправдывала наши ожидания и надежды. Но сегодня я не могу ответить сам себе на вопрос, что случилось, что тебя побудило. И как могло с нами произойти такое?

– Я не… – пыталась продолжить Джаннет в свое оправдание, но, как всегда, брат старший перебил ее. Джаннет выбежала из комнаты.

– Вот именно! Вот именно – никогда не ругал и доверял. Вот ответ на твой вопрос, отец. Вот причина того, что она осмелилась опозорить нас. Ты сам только что ответил на свой вопрос. Упустил дочь, когда пренебрег воспитанием. В ежовых рукавицах нужно держать дочерей. Дабы знали, кто за спинами стоит.