Полная версия
Расплата
Ты понимаешь, что это означает – бессмертие как таковое? Я так боялся, что много не успею на своем веку, а теперь у меня в запасе – целая вечность. И с тобой могу поделиться. Это досадное недоразумение, что ты узнала Карину. Мало кто вне Центра подозревает об этом открытии.
Я слушала вполуха, сосредоточившись на том, как изменился тембр голоса Жданова, как дружелюбно он на меня смотрит.
В разговоре Влад казался более мягким: ни нападок, ни колкостей с его стороны. Но довольно скоро, я поняла, что столь дружелюбный тон обусловлен не тем, что его собеседницей являюсь именно я, а скорее самой темой разговора. Раньше у него было две большие любви в жизни – наука и я. Теперь осталась только наука. И была она настолько сильна, что перед ней меркла даже нынешняя ненависть ко мне.
ГЛАВА 4
Через пару дней, которые я провела не выходя из дома, позвонил Бой и настоял на том, чтобы сегодня же вечером я присутствовала на фотовыставке, которую устраивал один из его многочисленных друзей.
– Марго, тебе надо развеяться. Я заеду за тобой.
– Не нужно, Паш. Я приеду сама.
Услышав бодрый голос Боя, я и вправду захотела привести себя в порядок и выбраться в люди. Хотя бы ради того, чтобы не сойти с ума от длительного пребывания в четырех стенах наедине со своими невеселыми мыслями.
Но проведя первые полчаса в просторной галерее среди большого количества людей, увлеченных только собственными персонами и безразлично поглядывающих на меня, я снова заскучала. Выход в свет не возымел ожидаемого эффекта. Было время, когда я, как и все эти люди посещала такие мероприятия только лишь с целью показать себя и утвердить свою значимость за счет причастности к светскому обществу.
Зачем я оказалась здесь сегодня – было непонятно для меня самой. Все мои мысли по-прежнему вертелись вокруг Влада и детей, я не переставала думать о том, как их вернуть.
Фотографии, развешанные по периметру галереи, не вызывали у меня ни малейшего интереса. Более того, картинки расплывались перед глазами от то и дело подступающих слез.
Немного теплее на душе стало, лишь когда среди толпы я разглядела улыбающуюся и жизнерадостную Изабель. Она была, как всегда, свежа и хороша. Стильно одета, густые длинные волосы элегантно уложены. С ней я была бы даже не против перекинуться парой фраз.
Поймав мой взгляд, итальянская красавица едва заметно улыбнулась и как будто нехотя направилась в мою сторону. Тут я заметила, что ее сопровождает высокая белокурая женщина. Такая же статная, как и сама Изабель, облаченная в длинный сарафан в стиле милитари, густые светлые волосы собраны в небрежную толстую косу.
– Привет, Маргарита, – мне показалось, что Изабель смотрит на меня с жалостью.
– Здравствуй, дорогая, – мне пришлось немного приподняться на цыпочки, чтобы чмокнуть ее в щеку.
– Познакомься, – как-то неуверенно, со смущенной улыбкой предложила Изабель, указывая на свою спутницу, – Это Елена. Маргарита.
Елена Прекрасная, как я нарекла ее с первых же секунд встречи, протянула мне для пожатия длинную мраморно-белую руку с такими же неестественно длинными пальцами. Не то чтобы она соответствовала моим понятиям об истинной красоте, но почему-то именно такой мне всегда представлялась героиня народных сказок. Правильные, практически идеальные черты лица, длинная русая коса, платье до самых пят – усиливали этот образ.
Впрочем, разговор с этими женщинами у меня так и не завязался. Тут же откуда ни возьмись появился Павел и со встревоженным видом отвел Изабель в сторону. Пока влюбленные выясняли отношения (так мне показалось), Елена не спускала с меня своих голубых глаз. Я же отошла чуть в сторону и сделала вид, что рассматриваю экспозицию.
Переговорив с Изабель, Бой подошел ко мне, взял под локоть и отвел в дальний конец зала.
– Паша, у вас все в порядке? – участливо поинтересовалась я.
Но Бой, как будто бы не слыша моего вопроса, заговорил:
– Марго, прости, что так вышло. Я никак не ожидал, что эта женщина сегодня будет здесь.
– Ты о чем? Что за женщина? Пашенька, дорогой, успокойся.
На Боя было жалко смотреть. Лоб его покрылся испариной, а руки едва заметно дрожали.
Теперь его взгляд был полон недоумения.
– Так ты не в курсе? – насторожился он.
Я молчала. Неприятное предчувствие закралось в душу.
– Ну что ж. Пожалуй, оно и к лучшему. В конце концов, действительно, кто если не я, скажет тебе.
Вид у Боя сейчас был, наверное, такой же, как у врача, которому предстояло, глядя в глаза своему пациенту, объявить безнадежный диагноз.
– В общем, эта женщина, Елена, – продолжал он, – Новая пассия Жданова.
Первое, что мне захотелось сделать – это рассмеяться Павлу в лицо.
– Этого не может быть, – убеждая то ли его, то ли саму себя, проговорила я, – Прошло всего ничего с момента нашего расставания. Нет, невозможно.
Я уже готова была развернуться и уйти. Не от Боя, а от неприятного и нелепого разговора, который тот завязал.
Но он остановил меня, аккуратно взяв за руку.
– Марго, я понимаю, как больно тебе слышать такие вещи, но это действительно правда. Она уже живет в его доме. – Тут Павел осекся, – В вашем доме…
Он виновато опустил глаза.
– И откуда тебе это известно? – я все еще смотрела на него с недоверием. – Или все уже в курсе? Одна я не знаю, что мое место в буквальном смысле заняла другая женщина.
– Нет, не думаю. Никто этого не афишировал.
– Так откуда ты знаешь? – я не заметила, что заговорила на повышенных тонах. – Вы что, уже дружите семьями? Ну конечно! То-то я и смотрю, с Изабель они как закадычные подружки!
– Нет, что ты! – Бой поторопился переубедить меня, – Мы всего один раз случайно встретились в ресторане. Так и завязалось непринужденное общение. Я и сам не знаю, когда Изабель успела с ней подружиться, и зачем она ее сюда притащила. Именно об этом я и спросил ее сейчас.
– В ресторане… – эхом повторила я, пытаясь припомнить, когда в последний раз Жданов приглашал меня в ресторан. Затем, опомнившись, вновь обратилась к Павлу, – Изабель, наверное, сказала тебе, что я сама во всем виновата. Да ты и сам так думаешь, – перевела я на него стеклянный взгляд.
– А ты сейчас смотришь на меня как на предателя, – обреченно проговорил Бой.
Я не знала, что ответить. Сейчас мне действительно казалось, что весь мир предал меня.
– Я понимаю, как это выглядит со стороны. Но пожалуйста, не принимай все за чистую монету. Ты мне по-прежнему дорога. Именно ты, а не Жданов и уж тем более не эта Елена. И поверь – ни я, ни Изабель не беремся тебя судить.
– Я, пожалуй, пойду, – только и сумела вымолвить я.
– Я отвезу тебя.
– Нет! – опять слишком громко ответила я. Несколько человек обернулись и недоуменно на меня посмотрели. – Нет, Паша, спасибо, – заговорила я уже более спокойно. – Я сама доберусь. Мне нужно побыть одной.
– Я не пущу тебя одну, – не унимался Павел.
– Паша, я прошу тебя, – я посмотрела на него так, что он, кажется, понял – настаивать бесполезно.
Так и оставшись стоять посреди зала, он провожал меня взглядом. А я, ни разу не обернувшись, покинула помещение.
Я до последнего надеялась, что Жданов просто хотел сделать мне побольнее, рассказывая про свою новую пассию. Я была уверена, что если б у него кто и появился, то он бы ни за что не стал афишировать это. А оказалось, что все на самом деле так, как он говорил, и я очутилась в такой глупейшей ситуации, а близкие мне люди почувствовали себя неловко. Нет, это не Елене не следовало туда приходить, это не она была там лишней, а я. Она как раз смотрелась вполне органично: под ручку с Изабель, во взгляде не напускная заинтересованность всем происходящим вокруг. То ли дело я – бесцельно шатающаяся с бокалом вина по залу с безучастным видом.
Так, прокручивая в памяти события пренеприятного вечера, я на удивление удачно доехала до дома.
Ночь была ужасной. Я снова провалилась в вязкое забытье. Голова раскалывалась от выпитого вина, в горле пересохло, а между тем одна неприятная картинка сменялась на другую в моем сознании. Белые длинные пальцы Елены, смущенное лицо Изабель, взволнованный Павел, загорелый и желанный, но такой недосягаемый Жданов, и тут же на смену его образу в меня врезался змеиный взгляд воскресшей Карины. Калейдоскоп этих картинок, казалось, преследовал меня несколько часов подряд. Дальше видения были еще хуже и мучительнее – Альберт Эйнштейн, Авраам Линкольн, Исаак Ньютон и даже Адольф Гитлер – явились мне во сне, и каждый требовал, чтобы я посодействовала их устройству в современном мире. Полный бред! Не помню, на какой из этих жутких картинок, но я все-таки проснулась. Меня трясло от холода даже под теплым одеялом. Вряд ли такие последствия возможны после всего лишь двух выпитых бокалов сухого вина, скорее всего, температурит – решила я.
Закутавшись в плед, я встала, чтобы закрыть все окна в квартире – мне казалось, так будет комфортнее, хотя сегодняшний майский вечер выдался по-летнему теплым. Разогрев молока в микроволновке, я вернулась с кружкой обратно в кровать и, укрывшись двумя одеялами, попыталась согреться.
Не помню, как все-таки уснула, но пробудилась в прекрасной форме. От ночного внезапного озноба не осталось и следа. В квартире, напротив, было очень душно, и я мысленно поругала себя, что закрыла все окна.
Однако уже через пару часов, когда я от нечего делать включила телевизор, причины моего ночного «недомогания» прояснились. По всем каналам говорили о том, что сегодняшней ночью был зафиксирован невиданный за всю историю метеонаблюдений перепад температур. После вечерних +20С к двум часам ночи температура упала до -20С, а к утру вновь вернулась на прежнюю плюсовую отметку. Естественно, в квартире, где отопление было отключено на период летнего сезона, стало очень холодно, но мой затуманенный рассудок принял сие похолодание за озноб.
Прослушав информацию о плачевных последствиях ночного похолодания, я выключила телевизор и нервно заходила по комнате взад-вперед. Сложно было отделаться от подозрения, что это происшествие не случайно. Так уж вышло, что все, что в последнее время принималось мной за случайность и недоразумение, на деле имело самые пренеприятные последствия.
Предчувствие не обмануло. Через пару дней, когда внезапное похолодание уже почти перестали обсуждать, температура воздуха резко поползла вверх. За сутки воздух прогрелся до +50С. Новости снова запестрили тревожными сообщениями – людям становилось плохо прямо на улице, в наземном транспорте, в метро. В столичных больницах и родильных домах резко увеличилось число смертельных исходов. Число жертв представляло собой внушительную цифру – и скопилось оно за какие-то сутки, пока температура не вернулась на среднестатистическую для мая отметку +18С. Но на этот раз уже никто не вздохнул с облегчением. Народ притаился и с опасением ждал, какой еще сюрприз приготовит погода.
А тем временем тревожные сообщения продолжали поступать и из других уголков страны и мира. Наводнение в Европе, невиданной силы смерч в Америке, землетрясение в Японии, извержение спящего до поры до времени мертвым сном вулкана на Камчатке – самые громкие события всего лишь за минувшие сутки. В последующие дни еще не раз фиксировались небывалые перепады температур по разным регионам страны. Не миновали они и Москвы.
Я же до поры до времени наблюдала за этими событиями как будто со стороны. Не знаю, сколько суток я провела, не выходя из квартиры, а лишь лежа на диване и с ужасом наблюдая за происходящими в мире событиями по телевизору. Жара, сменяющаяся на холод и обратно, мало волновала мою телесную оболочку. То ли обстоятельства, то ли я сама загнала себя в транс, из которого было сложно выбраться. Я ни с кем не разговаривала, не отвечала на телефонные звонки и сама никому не звонила. Но телефон держала при себе в надежде, что позвонит Влад, хотя бы для того, чтобы сказать, что с ним и детьми все в порядке. Несколько раз я пыталась взять себя в руки и заставить покинуть квартиру, доехать до Центра или до дома, где остались мои дети. Но каждый раз падала без сил и проводила в полусознательном состоянии еще невесть сколько времени.
Пару раз я позвонила родителям, чтобы узнать, как они чувствуют себя в нынешних условиях. Но до того места, где они отдыхали, природные аномалии, слава богу, пока не добрались. Кроме того, их сопровождала моя сестра Лена, которая наконец-то находилась в положении и решила тоже отправиться подышать свежим воздухом – и от этого мне было спокойнее. Ее муж Виктор остался в Москве, зарабатывать деньги для молодой семьи, и если бы не он – не знаю, сколько б еще я просидела в четырех стенах.
Звонок в дверь вывел меня из длительного оцепенения. Последние дней десять, если не больше, людей я видела только по телевизору, а тут вполне реальный человек пришел навестить меня лично. Я поспешила к двери, хотя, скорее всего, мне лишь казалось, что я торопилась, судя по тому, что в дверь продолжали звонить все настойчивее. Доковыляв наконец до прихожей, я повернула ключ в двери, которая сразу же подалась мне навстречу. Я только успела вяло улыбнуться и сказать: «О, привет!». После чего так плашмя и упала в объятия свояку Витьке.
– Ритка, очнись, ты что, пьяная? – я начала приходить в себя от легких похлопываний по щекам.
Очнувшись окончательно, поняла, что сижу на кухонном стуле, напротив —очень близко взволнованное лицо Витька, внимательно меня разглядывающее.
– Нет-нет, что ты, – сообразила я. – Просто слабость такая преследует.
– А ты когда ела в последний раз? – Витек озабоченно оглядел кухню, лишенную всяких признаков продуктов или готовки.
Я посмотрела на него, как на спасителя, осознав, наконец, причину своей слабости и недомогания. Я просто ничего не ела!
Поймав мой растерянный взгляд, Витька недовольно покачал головой и закопошился в кульке, принесенном с собой. Извлек из пакета булку с творогом, бутылку кефира и протянул мне все это богатство.
– На, поешь!
Я возражать не стала. Витя тем временем заглянул в ванную, чтобы помыть руки и тут же, поморщившись, закрыл дверь.
– Марго, ты отравилась, что ли? – поинтересовался свояк.
Я не сразу поняла, о чем это он, но по мере того, как заполнялся мой желудок, рассудок медленно прояснялся – я вспомнила, что меня действительно тошнило почти каждое утро.
– Вить, прости за бардак. Я сегодня же приберусь. Благо ты меня реанимировал.
– Да я помогу тебе, – деловито объявил он, – потому что остаюсь. Мне, честно сказать, так не по себе стало в связи с последними событиями. Да что уж там говорить – страшно мне стало. А я один в пустой квартире, наедине с пугающей действительностью. Ленка пока возвращаться не собирается, да и нечего ей тут делать. Зато она меня обрадовала, сообщив, что ты тут, оказывается, одна живешь. Ну, я бегом к тебе, думаю – будем бояться вместе. Да честно сказать, мне бы с тобой и не страшно было совсем. Я так думал. Думал, ты сильная, столько пережила, тебя такой ерундой не запугать. А оказалось, что ты решила себя тут схоронить раньше времени.
Я слушала Витька, простого, добродушного, но не отягощенного великим интеллектом, работягу, чудом попавшего в нашу интеллигентную семью, и мне становилось по-настоящему стыдно. Стыдно, что я не оправдала надежд этого маленького напуганного человека.
– Вить, – заискивающе улыбнулась я. – Извини, что обманула твои ожидания. Я исправлюсь. Обещаю. А пока давай бояться вместе – так же веселее?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.