Полная версия
Верь Живи Люби
Лилия Казакова
Верь Живи Люби
“Чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием”
Эрих Мария Ремарк
Говорят, что случайности – самые неслучайные вещи в мире. Однажды я нашла котенка – не Бог весть что, но как-то так сложился пазл событий, что именно я подобрала его, слабого, грязного и больного, на улице. В тот момент кошачий мир, определенно, переживал не лучшие времена – холод, голод, сломанная лапа и общая враждебность судьбы. И когда, казалось, хуже быть уже не может, появилась я. Огромная – в маленьких глазах, странно пахнущая и чужая. Я схватила страдальца, завернула в шарф и куда-то понесла. Дальше больше – рыжеволосая великанша принесла бедолагу в жуткое место, где громко лязгали железки, пахло страшными собаками, от которых только и жди беды, и отдала другим опасным гигантам. Те принялись вертеть несчастного котенка, колоть иглами, щупать многострадальную лапу, делая еще больнее. То есть, если до этого, на промозглой улице, все было просто плохо, то теперь мир буквально рушился на ушастую серую голову. Едва ли малыш вообще надеялся выжить, и точно был уверен, что настал его последний час. Но с точки зрения человека – которому виднее и с высоты роста, и с размаха жизненного опыта – коту неимоверно повезло. Его подобрала я, а не живодер, отнесла в хорошую клинику, заплатила, чтобы спасли сломанную лапу, вымыла, накормила и взяла домой. То есть то, что казалось усатому концом света, на самом деле было его лотерейным билетом в новую лучшую и сытую жизнь. Он буквально сорвал джекпот, когда был на самом пике отчаяния.
И, гладя вечерами залоснившуюся от хорошей жизни полосатую спину, я думала – а что, если и наши неприятности, с высоты кого-то неизмеримо большего – это совсем не беда, а самое настоящее благо? И кто – тот великий картограф, что выстраивает пути и программирует неслучайности?
Глава 1
Сложно передать словами то чувство безграничной свободы, которое испытывает человек, оказавшись на вершине горы. Ночью вокруг тебя только небо, близко-близко звезды, кажется, что можно дотянуться и потрогать руками. Схватить одну и спрятать в карман. На счастье, на удачу. А когда наступит рассвет, туман застрянет на середине горы, ухватится за нее, за ветки и острые камни, и постарается удержаться здесь и сейчас, пока окончательно не растворится в лучах солнца.
В январские праздники 2007 года мы всё-таки оказались в горах.
Мы – это я, мой муж Юра и две дочки – одиннадцатилетняя Лиза и трехлетняя Полина. На тот момент Юре был срочно нужен отдых и смена обстановки. Мы долгое время находились в Твери в командировке. Режим работы был очень напряженным. Однажды от одного своего знакомого я узнала, что в немецком языке есть слово, идеально описывающее состояние моего мужа – „urlaubsreif“, что означает “созревший для отпуска”. Именно таким был незадолго до Нового года Юра – созревшим и даже немного перезревшим. Изо дня в день он выкладывался на работе, а придя домой, ночи напролет просматривал бесконечные письма , сотнями и тысячами поступающие ему по долгу службы и требующие незамедлительной реакции.
Должна признаться, Юре было все равно, где провести новогодние каникулы, лишь бы подальше от работы. Я же хотела вновь почувствовать ветер в волосах, когда скатываешься с горы на бешеной скорости, борешься с силой притяжения и контролируешь происходящее сразу всем телом. Так, мы все вместе оказались в Болгарии. Я восхищалась собственной способностью организовать поездку за несколько дней, радовалась, что мы не застряли в Твери на все праздники, любовалась моей новенькой белой лыжной экипировкой. Одним словом – была абсолютно счастлива в общепринятом смысле этого слова. Вот остаться в Твери – несчастье разнесчастное – ни знакомым рассказать, ни фотографий наделать, ни на джетлаг посетовать. Нет, человек, три часа тащившийся на авто по ухабистой Ленинградке до Твери не может претендовать на звание счастливчика. Да и что там за праздники? Оливье, шашлык, шампанское, повторить? Тоже мне… Вот Болгария и лыжный курорт – дело другое. Ведь как же это приятно – между прочим сказать кому-то по телефону – “Улетаем на новогодние в горы!”.
Впрочем, без ведерка дегтя не обошлось. У каждого человека есть сильные и слабые стороны. По иронии судьбы очень часто эти стороны принадлежат одной и той же медали. Вот как у меня – я упряма! В этом есть хорошее: когда Юре и девочкам что-то нужно, я готова свернуть горы, пока не добьюсь поставленной цели. Но в моем упрямстве есть и негативный аспект: в конечном счете, всё должно быть именно так, как я задумала, иначе я становлюсь ужасно несчастной.
Так было и в этот раз: погрязнув в мелких домашних делах, я слишком поздно вспомнила о новогодних каникулах.
А потому за пять дней до Нового года искала в Интернете вариант, который удовлетворил бы мои представления об идеальном отпуске в горах. Но куда ни сунься, все гостиницы уже были зарезервированы. Я корила себя и, вместе с тем, не была готова смириться, что мы останемся на все десять дней в съемной квартире в Твери. Юра уверял, что в этом нет ничего страшного, ведь можно провести время с друзьями на турбазе в области. Но нет, я была бы не я, если бы отступилась от задуманного так быстро.
И чудо случилось вполне вероятно, просто потому, что другого выбора у него не было, кроме как взять и случиться)! Я нашла Болгарскую фирму, которая сдала нам домик на горнолыжном курорте в Боровце, и была по уши счастлива, пока мы не зашли внутрь.
Мой идеальный отпуск свисал лохмотьями сырых обоев по стенам, лился ржавой жижей из-под крана и подмигивал подозрительными желтыми пятнами с матрасов. От безысходности я разрыдалась. Еще не начавшись, отдых был безнадежно испорчен. И с каждой секундой становился все хуже. Как, ну как тут можно быть счастливой в самую волшебную ночь года?! Тарелок в шкафу – кот наплакал – и даже по одной на нас всех не наберется, крохотный холодильник на пол кастрюли, дребезжащий и подпрыгивающий на месте, грязь и разруха. Конец света, да и только!
Тогда и появилась Люси. Если у Бога есть на земле помощники – то она была определенно одной из них. Прекрасная, милая, вечно улыбающаяся, с морщинками вокруг озорных глаз, она чудесным образом объявилась в холле отеля, куда я пыталась перебраться, несмотря на отсутствие свободных номеров. Не представляю, каким было ее первое впечатление обо мне – энергично настаивающей, возмущенной и всклокоченной. И почему вдруг она решила мне помочь. Но счастье вдруг повернулось ко мне фасадом. Оказалось, что дети Люси давно расправили крылья и покинули родное гнездо, а они с мужем перестроили свой огромный дом, добавив в него апартаменты под сдачу туристам. Правда, они предпочитали самостоятельно выбирать, с кем делить крышу над головой. И чуду было угодно, чтобы на этот раз выбор пал на меня. Так, мы совершенно случайно оказались у них дома.
Это была комната меньше арендованного дома и до подъемника приходилось идти на двадцать минут дольше, но зато там было чисто, уютно, и вечерами Люси с мужем рассказывали истории из их жизни на вполне сносном русском языке, который они учили еще в школе и прекрасно дополняли жестами, интонацией и мимикой. А еще нас угощали традиционными болгарскими блюдами. Тот Новый год определенно собирался стать лучшим в моей жизни!
Глава 2
Говорят, если составлять карту планов и мечтаний, мозг воспринимает визуальную картинку и подталкивает к решениям, помогающим быстрее воплотить задуманное в жизнь.
Французы уверены, что лучшее место, чтобы мечтать – Париж. Пффф. Я вас умоляю! Лучшее место, чтобы мечтать – горы! К небу ближе – Богу слышнее. Да и голова после многочасовых покатушек по склонам свежая, легкая и самая что ни на есть мечтательная!
И я села за список “Хо”.
ХОЧУ:
1. Полететь на следующий год в Чили. Там такие высоченные горы
2. Скорее вернуться домой в Москву
3. Поехать с друзьями в путешествие по Норвегии
Крибли-крабли-бумс! Исполняйтесь, мечты!
Глава 3
Ранним утром на пятый день нашего отпуска я открыла глаза и захотела обнять весь мир руками. А еще лучше – подняться на вершину самой высокой горы и скандировать о своей любви ко Вселенной, пока не охрипну. Я разбудила мужа и дочек, и мы чуть ли не наперегонки побежали к фуникулеру, чтобы быть первыми, кто проедет по свежему, выпавшему за ночь снегу, уплотненным ратраком.
Затем мы пересели на кресельный подъемник. Девочки уже окончательно проснулись и весело щебетали. Старшая Лиза, ужасно взрослая в свои 11 лет, чувствовала себя ответственной за маленькую Полину и постоянно повторяла: “Держись крепко”, “Не смотри вниз”, “Натяни шапку на уши”. Я улыбалась, глядя на детей, и обнимала Юру.
Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Если бы я выбирала момент для подобных слов – он был бы тогда!
Мои ноги болтались в воздухе, гудя от предвкушения, и было так фантастически здорово, что даже голова закружилась!
Но вдруг легкое головокружение усилилось и перед глазами появились непривычные темные круги, дыхание странно участилось, а сердце начало сильно колотиться. Страшно? Вроде бы, нет. Высоко? Давление? Недосып?
– Уф, – откинулась я назад и зажмурила глаза.
– Все хорошо? – Тут же спросил Юра, сразу заметив изменение в моем состоянии.
– Да! – Воскликнула я неестественно бодро и посмотрела с лучезарной улыбкой на мужа.
– Может, домой вернемся?
– Нет-нет, все нормально. Полина сегодня ночью несколько раз просыпалась. Вот я, видимо, и не выспалась, – соврала я. – Можно, я первая скачусь? Как раз проветрю голову!
– Только аккуратно. – Юра с девочками спрыгнули с подъемника раньше меня на более пологом отрезке склона, где можно было покататься Лизе и поиграть в снежки Полине. А меня канатная дорога потянула выше. На самый верх, за границу утренней дымки.
Я спрыгнула с подъемника, перехватила поудобнее лыжные палки, вдохнула полной грудью и оттолкнулась…
Вот никогда не привыкну к такому! Бабочки в животе подхватились крылатой стаей абсолютного восторга!
Если вы думаете, что со временем можно перестать бояться скорости, то ошибаетесь. Настоящие профессиональные спортсмены достигают 200 км/час. Признаюсь, до этого мне далеко, но даже 50км/час заставляют адреналин пульсировать в моих венах. Никаких ремней и подушек безопасности, только ты и твои способности. Только вперед и только к цели! Очень мне нравится неписаный закон лыжников: смотреть – прямо перед собой, а что происходит сбоку и тем более, позади тебя – удел тех, кого ты обогнал. Не уверена, что это дословно, я стала слишком много забывать, но смысл именно такой.
Я неслась по склону, планируя остановиться на детском отрезке горы и наслаждалась порывами резкого ветра, сопротивлением воздуха и послушными лыжами. Могу! Я в отличной форме! Ух!
Неожиданно снег под ногами покрылся размытыми темными пятнами, правая нога стала подгибаться. Это не было судорогой от перенапряжения, наоборот – нога превратилась в желе, а всё остальное тело сковала паника. Нет, нет, я совсем не боялась упасть, каждый лыжник знает, что это часть спорта! Но потеря контроля над собой и ситуацией – вот что было страшно! Я попыталась опереться на ногу на ходу, но ничего не вышло. До неизбежного оставались считанные секунды. Четыре, три, две, одна…
Впереди уже мелькнули знакомые куртки – почти! Но правая нога подогнулась, а я, потеряв равновесие, полетела кубарем вниз. Больно ударившись копчиком, потеряв шапку и лыжи, я беспомощно упала ничком на снег.
– Что случилось? – Юра подбежал ко мне и быстро ощупал конечности и спину. Не обнаружив травм, он помог мне сесть и отряхнул снег с волос.
– Где лыжи?
– Потом найду! Как ты? Все нормально? – Я обессилено кивнула в ответ. Голова непривычно кружилась, в животе мутило. Полина подбежала ко мне, залезла на колени и крепко обняла. Я успокаивающе погладила дочку по спине. Лиза в это время стояла за папиной спиной и хмурила брови. Я редко болела и еще реже падала с лыж.
Тем же вечером, уложив детей спать, мы с Юрой тихо перешептывались на кухне.
– Белое или красное? – Спросил он меня, поочередно, словно на весах, поднимая вверх разные по форме винные бокалы.
– Лучше красное. – Юра кивнул и откупорил бутылку Мерло шато Петрюс, налил в два пузатых бокала вино, сел рядом и протянул один мне. Я с удовольствием вдохнула пряный аромат с нотками вишни и пригубила терпкую жидкость. Тепло разлилось от кончика языка по всему телу.
– Что на самом деле случилось? – Спросил Юра серьёзным тоном, вернув меня к реальности.
– Не знаю, – честно ответила я и сделала ещё один глоток вина. Когда мы были вдвоем, я не могла врать. Так было с самого начала наших отношений – я чувствовала, что могу доверить этому человеку всё, даже самые страшные тайны. Но сейчас мне совсем не хотелось говорить о несчастном случае на склоне.
– Давай-ка вернемся домой и ты сходишь к мануальному терапевту. Он знает, что делать. Раньше он тебе всегда помогал.
– Хорошо, – ответила я.
Вечер был почти идеальным, одним из тех, когда хочется просто молчать, пить вино и смотреть на тихо падающий за окном снег. И не думать про завтра и вчера.
Глава 4
На следующий день после падения я зашла к Люси, и она сразу заметила изменение в моем настроении.
– Это всё из-за переживаний, – протягивая мне чашечку кофе, сказала она. – Ты слишком много думаешь.
– Кхм, – хмыкнула я в ответ, то ли соглашаясь, то ли опровергая ее предположение.
– Тебе надо научиться проще смотреть на материальные вещи. Понимаю, в том доме нельзя было оставаться, но стоило ли так волноваться? Всё, что ни делается, всё к лучшему. Смотри, если бы вы не сняли ту лачугу, мы бы никогда не познакомились, – Люси улыбнулась и отпила глоточек дымящегося черного кофе без сахара и молока. Совершенно несчастная, я смотрела на нее, понимая, что она абсолютно права, но как мне изменить свою натуру? Что сделать?
– Вот смотри, ты опять начинаешь думать, пытаясь сразу найти решение! – Догадалась она. – Дай себе время просто понаблюдать за жизнью, за тем, что происходит. Поверь мне, ответы всегда гораздо проще и ближе, чем мы предполагаем.
– Но как же девочки и Юра? Мне надо заботиться о них!
– Для детей все, что происходит – одно большое приключение! Самое главное, что родители есть рядом. Ты же должна понимать, что любые переживания временны и нет безвыходного положения, – ответила мне Люси. Я рассмеялась:
– А Юре вообще все равно, где жить. Армейское прошлое научило его спать в казармах с сотней храпящих солдат. Вместо носков – портянки, вместо горячей воды и ежедневного душа – холодная вода в рукомойнике и баня раз в неделю…
На душе от этого разговора стало светлее. Но до конца отпуска я больше не встала на лыжи. Голова продолжала кружиться, а чувствительность в ноге так до конца и не восстановилась. Я от души терла ее согревающими мазями по вечерам, вымачивала в ванне с травами, но, видать, проблема была слишком серьезной, чтобы справиться народными средствами.
Пугать девочек не хотелось, и я говорила, что теперь моя очередь играть с Полиной, пока Юра с Лизой катаются. Юра же перед каждым спуском смотрел мне в глаза, ожидая кивка. “Езжай, я в порядке”, – безмолвно отвечала я ему. Иногда я чувствовала себя совсем неважно, но старательно отгоняла невеселые мысли. И обещала себе в следующий раз откатать отпуск вдвойне! Вот только вернусь в Москву и выясню, что же там со мной!
Глава 5
– Можно, мам? – Лиза ждала ответа, а у меня внутри образовалась пустота. Ни единого проблеска понимания, что же сказать. И это случилось не в первый раз. И раньше бывало – я говорю, обсуждаю что-то с кем-то, и вдруг теряю суть. Вот как сейчас – я судорожно пыталась ухватить нить разговора и вспомнить, о чем же шла речь и можно ли Лизе то, что она просит?).
Но никаких ассоциаций не было. Я погуглила. Оказывается, такие симптомы случаются при тотальном выгорании и усталости, но я вовсе не чувствовала себя уставшей! Мы вернулись из отпуска, жизнь постепенно входила в свое размеренное русло, а из ежедневных обязанностей на меня свалились ещё плановые походы на мануальную терапию. После сеансов я чувствовала себя ещё хуже. Один, второй, третий сеанс, но улучшения не наступало. Более того, добавилась тошнота.
Но вот, после очередного массажа, я буквально летела домой, чтобы собрать информацию о потрясающем… М? О потрясающем… я только что помнила и думала всю дорогу, еще Юре рассказать, чтобы мы в следующий раз обязательно – что? Слово крутилось в голове…
Волна липкой паники затопила все мое существо – я забыла! Снова… Как перец… А! Чили. Вспомнила! Совсем рассеянной я стала. Чили – вот то место, куда в следующий раз мы поедем кататься на лыжах! Кто бы мог подумать, что там есть что-то кроме вулканов, пустыни Атакама и древних развалин! До Портильо добраться не так просто, как до тех же ла-Парвы и Вайе Невадо, но зато трассы там – удивительной красоты! Я надолго задержалась после сеанса, чтобы рассмотреть фотографии и послушать рассказы своего терапевта об этих местах. А лагуна – просто мечта! Вот подправлю здоровье и как рванем! Да я вообще с рассвета до заката кататься там буду! Свобода!
Вот только странно, может, все же анализы сдать? Нога по-прежнему подводит, спина болит и тошнит. Может, банальная нехватка кальция в суставах? А голова кружится от анемии и надо пропить курс железа? Врачом я не была, но варианты придумывались сами собой. Когда самочувствие было нормальным, я думала о хорошем курсе витаминов, но стоило навалиться слабости посильнее, и головокружения начинали меня пугать не на шутку, а интернет услужливо подсказывал все подряд – от порчи до рака.
Я скептик. Ну, в самом деле, если послушать онлайн экспертов, то и не жить. А особенно этих – пошепчу-покручу-поворожу и будет тебе счастье! Вот уж воистину – Бог создал дороги, а дьявол – перекрестки. На дворе 21 век, но неистребима вера людей во всякую хиромантию! Понятно, что в далекой древности это было хоть как-то оправдано – бабки-целительницы нередко отлично знали травы и их сочетания, умело используя природные ресурсы на благо болящих, а уж когда помочь было нельзя, не гнушались и эффектом плацебо. Нашептать, убедить, авось, мозг сделает то, что не под силу снадобьям. Но сейчас-то, когда наука шагнула вперед! Бог творит чудеса, и нередко, только и остается, что диву даваться да благодарить, но когда у человека явный перитонит – мало толку петь мантры, стучать в бубны и окуривать больного едким дымом от злых духов. Нужно сдаваться хирургам! И тем не менее, постоянно то тут, то там слышишь истории о могущественных знахарях в сорок пятом поколении, способных излечить что угодно за ваши кровные. Поэтому я старалась не сильно гуглить, чтобы потом не отбиваться от назойливой рекламы. Но сайты с научными подходами тоже не радовали: что бы я ни ввела по запросу о головокружениях и потере контроля над телом – все сводилось к одному – рак мозга. Мысль я отбросила, но червячок сомнения все же завелся где-то внутри. В самом деле – мозг контролирует все. Что, если проблема в нем? А что, если да, и это рак?
Я долго не позволяла себе посмотреть прогнозы на эту болезнь, а когда все же глянула – мне стало по-настоящему страшно. “Быстрое развитие, невозможность полностью удалить опухоли, риск потери жизненно важных функций, счет на месяцы и редчайшие случаи выздоровления". Боже, ну что я читаю?! Какой рак?! Быстрое развитие, а мне нездоровится уже почти три месяца – критического ухудшения не было, значит, не оно.
Но все чаще я вспоминала, как по возвращению в Тверь ждала, что странные симптомы окончательно пройдут. Боль в спине, головокружения, слабость – они обязаны были быть последствиями стресса! Но в Твери ничего не изменилось. А я все откладывала и переносила, пока Юра просто не заставил меня пойти к мануальному терапевту!
– Сходи уже, – назидательным тоном повторял он изо дня в день, действительно волнуясь за меня. Он тогда уже полностью включился в работу, появляясь дома только поздно вечером. Я же целыми днями занималась Лизой и Полиной. Школа – магазины- кухня – приготовить завтрак – забрать – сделать домашние задания со старшей, погулять с младшей… Каждая мать прекрасно понимает, что я имею в виду. Сложно всё бросить и заняться собственным здоровьем. Но я никогда не жаловалась, что дети и дом по большей части лежали на моих плечах, ведь благодаря Юре у нас всего было в достатке! Но факт оставался фактом – я не принадлежала только себе.
К мануальному терапевту в конечном счете меня записал Юра. Знаете, когда заболевает ребенок, ты берешь его в охапку при первом признаке начинающейся простуды, показываешь его красное горло каждому врачу и уточняешь, такой ли цвет соплей должен быть. Когда же дело касается тебя, ты тянешь, откладываешь…
Изначально мне сделали рентген и ничего такого не обнаружили. И потому решили, что скорее всего речь идет о защемлении нервов и нарушении кровообращения мозга.
В какой-то момент я даже подумала, что беременна: перестройка гормонального фона может еще и не такое сотворить с женским организмом. Но нет, ребенка я не ждала, что однажды утром подтвердили сразу три разных теста, показав мне по одной полоске. Я стояла в ванной комнате и смотрела на свое бледное отражение, рыжие волосы и темные круги под глазами.
Чуть позже в тот день мануальный терапевт на мои жалобы сказал:
– Я думаю, вам стоит сделать МРТ в Научном центре неврологии Москвы, – при этом он как-то странно отводил глаза, внимательно рассматривая что-то в углу кабинета.
И мучившая меня мысль облеклась в словесную форму:
– Это рак мозга, да? – Я впервые произнесла вслух то, что постоянно вертелось у меня в голове.
– Не знаю, честно, – попытался он уйти от ответа, но в итоге все-таки посмотрел мне прямо в глаза: – Все может быть. Но симптомы мне не нравятся, и улучшений по моей части нет…
Глава 6
Мне снилось море. Оно пело то ли дельфином, то ли струнно-колокольчиковым перебором. Я погружалась на самое дно, и могла дышать под водой. Пузырьки воздуха лопались вокруг, боли не было – только бесконечная свобода и невесомость целого мира вокруг. Я опускалась все ниже, и пятно солнечного света уже почти не различалось наверху, а мне было так хорошо! Огромные рыбы проплывали мимо, задевая меня хвостами, медузы аккуратно трогали шапочками, а мальки врассыпную улепётывали, уворачиваясь от моих волос – настоящая сеть для них! Становилось все темнее. Уже почти наощупь я узнавала о том, что вокруг. И вдруг воздуха не стало! Я снова забыла! На этот раз не могла вспомнить, как дышать под водой! Вот только-только это было естественно и просто, и вдруг закончилось! Адреналин ударил по артериям, сердце рвануло в карьер, а страх захлестнул с головой. Не было воздуха, не было света, и меня.. почти уже не было… Слишком глубоко, слишком далеко от людей… Я напрягала память из последних сил, но и их уже не было…
Вдох.
Я проснулась в липком холодном поту. Рвано дыша полной грудью, захлебываясь воздухом и слезами, дрожа всем телом от пережитого ужаса.
Мои сомнения и переживания вылились в кошмары, вот так вот. И я решилась. Нужно узнать правду, пусть и про рак, но не мучить себя больше неведением. Самая страшная правда лучше, чем сомнения. Потому что у фактов есть границы, а у воображения их нет. “Редкие случаи выздоровления” – вспомнила я статью о раке мозга.
“Если что – это будет мой случай” – решила я про себя, и тут же заснула до самого утра. Без всяких снов.
Глава 7
Меня наконец-то позвали. Я переступила порог кабинета без окон на улицу, где все стены были обшиты пластмассовыми панелями. Прямо посередине стоял томограф, как саркофаг, ожидающий погребения. В отличии от привычных больниц, тут ничем не пахло. Конечно, ведь здесь не резали пациентов скальпелями, чтобы посмотреть, что у них внутри. Для этого была придумана совсем другая техника.
Мои внутренности скукожились до размера кулака при виде причудливой круглой конструкции из белого пластика и металла в центре помещения, с темной круглой пастью и длинным, выдвижным языком, жаждущим заглотить меня целиком.
– Ложитесь, – раздался за моей спиной приятный голос.
Погрузившись в созерцание, я не заметила, как из смежной комнаты, где стояли компьютеры, вышла медсестра. Она была юной, худенькой, миловидной. Темные прямые волосы собраны сзади в пучок, белый халат накрахмален и выглажен.
– Сюда? – Спросила я, указывая на выдвижной стол размером с односпальную кровать.
– Да. На спину, головой к прибору. Проверьте, чтобы все серьги, кольца и цепочки были сняты, – по инерции я кивнула, потрогав безымянный палец правой руки. Серьги и цепочки с крестиком я не носила. Медсестра надела на мою голову устройство, похожее на шлем, и протянула наушники.
