Враг моего врага. «Песец»

– Сдохните! – заорал колдун в бешенстве, смешанном с болью, когда небо вспыхнуло от края и до края. – Сдохните все!

Спасения не было. И всю свою ненависть и остатки силы Хозяина колдун вложил в последний удар, яростный, запредельный. И не только он. На Гъде оставалось не так уж мало колдунов, осознавших неминуемую гибель и выплеснувших материализованное проклятие мерзким тварям. Планета треснула, раскололась, кипящие и застывающие на лету обломки расшвыряло чудовищным взрывом по сторонам, а взбурлившая злоба разогнала их до немыслимых скоростей.

– Сотня червей могильных! – рявкнул Мрланк, уводя линкор из-под удара.

Раскаленные глыбы летели, казалось, прямо в экран, и Ртхинн Фййк, невольно пригнувшись, остро пожалел, что не остался в Эфлуттраге. И чего его сюда потянуло? Салиму увидеть? Так ее тут нет. В высшей степени благоразумная женщина!

Поминая под нос свою мать с ее мудрым советом выбрать иную профессию, а заодно остальных матерей Вселенной с намеком, что именно эту профессию они выбрали не в добрый час, Вася манипулировала рычагами, уворачиваясь от бомбардировки. Лоб Зигленка Винта покрылся холодным потом, но второй пилот не паниковал, и руки не дрожали. Не потому, что он был уверен в себе. Просто рядом была Василиса, а в нее-то он верил.

Тсетианский эсминец поступил наиболее логично. Он с самого начала удалился от планеты на максимальное расстояние и загодя стал считать ГС-переход. Чего еще ждать-то?

А «Максим Каммерер», находящийся к планете ближе всех, увернуться не успел.

Плазменный протуберанец, накачанный тьмой, вырвался высоко вверх и захлестнул крейсер, только-только набирающий скорость, опалив дефлекторы и ослепив приборы. Изображение на экранах пропало, и Такаши не сообразил, что надо отвернуть. Каменный обломок размером в пять крейсеров нагнал корабль и безжалостно расплющил, унося с собой его пылающий скелет на пути в бесконечность.

– О Боже, – прошептал т’Лехин.

Кардинала Натта он уважал. Волей-неволей, несмотря на былые трения. Его высокопреосвященство навязал мересанцам, попавшим в безвыходное положение, чужую веру, это да. Но кто, как не он, помог адмиралу в критической ситуации на Мересань? Идеолог войны, ее знаменосец. Как бы к нему ни относиться, для Земли это огромная потеря. Не меньше, чем…

Хантский дредноут горел. Одна из выброшенных глыб прошла почти по касательной, сбив надстройки, покорежив носовой модуль, и начался пожар. Его вполне реально было потушить, но хантам было явно не до того. Тьма оказалась опасней для не защищенного от нее корабля, чем глыба. Предсмертный выброс тьмы вызвал отказ электрических систем и умопомрачение.

Т’Лехин вдруг осознал, что теперь, после гибели «Каммерера», командующий объединенным флотом – он. И нужно что-то решать с хантом. Либо прикончить его, чтобы не представлял опасности для союзников, либо помочь.

– «Аганн»! – позвал он. – Пошлите своих к дредноуту. Бойцов и, главное, побольше монахов. Надо привести хантов в чувство и, возможно, эвакуировать.

Андроникос Спатос помедлил. В эскадре Земли «Меф Аганн» шел вторым после «Максима Каммерера». Пожалуй, Спатос мог бы пободаться с мересанцем за то, кому отдавать приказы. Только зачем? Он приказал бы то же самое. Начни выяснять отношения – вампир Мрланк вспомнит, что и он адмирал. Только разборок сейчас не хватает. Там, где полтора десятка кораблей из пяти миров собрались вокруг шестого, истекающего тьмой, разборки могут легко привести к вооруженному столкновению. И кому оно надо?

– Слушаюсь, – ответил Андроникос. – Ханта берем на себя.

С «Мефа Аганна» и «Алексея Смирнова» вышли боты, направляясь к горящему дредноуту. Т’Лехин запрашивал корабли об ущербе. Еще один крейсер задело, но повреждение было чисто физическим: духовных барьеров тьме не удалось преодолеть.

Поток несущихся обломков иссяк. На месте Гъде висело ярко светящееся газопылевое облако. Месть свершилась, впору праздновать. Только ощущения праздника почему-то не было. Тьма взяла свое. Сожрала «Максим Каммерер», флагман Земли. С запозданием по коже пробежал мороз. Если бы Салима явилась сюда, она находилась бы там, и… Т’Лехину было по большому счету плевать на Землю, которая в ответственный момент осталась бы без координатора, но сердце сжималось от одной мысли о том, что Салима могла бы погибнуть.

Человек в черной долгополой одежде повернул голову, будто прислушиваясь. Отца Антония прислал Джеронимо Натта. Будущий настоятель храма невинных жертв апокалипсиса. Первый мересанец-церковник, встреченный т’Лехином. Адмирал еще не успел выяснить, как он получил сан: отец Антоний прибыл всего несколько часов назад. Задержись он на «Каммерере», и храм остался бы без настоятеля.

– Тьмы больше нет, – промолвил церковник. – Дьявол покинул эту часть Галактики. Миссия выполнена.

– Дорогой ценой, – заметил т’Лехин.

Отец Антоний не мог не понимать, что лишь несколько часов отделили его от смерти. Но ничто не дрогнуло: ни руки, ни голос.

– Мы помолимся о погибших, – произнес он. – Имя кардинала Натта навсегда останется в нашей памяти. Однако уныние есть смертный грех. Нам ли сетовать на Божий промысел? Господь хранит нас для иных свершений.

– Триста червей могильных, – пробормотал Мрланк, глядя на экран.

Судьба сурового попа его не слишком волновала. Из всей этой церковной братии он согласен был иметь дело разве что с Дьёрдем Галаци. Епископ не выпендривался и с агитацией не лез. Пожалуй, стоило бы пожалеть, если бы Галаци погиб, но епископ спасся со взрывающегося «Ийона Тихого» и теперь находился далеко отсюда, на Земле. А Джеронимо Натта… Для Земли и Галактики он, может, и немало сделал, однако как человек был Мрланку несимпатичен. Шитанн не сомневался, что, сражайся Земля и Рай на противоположных сторонах, жестокости и неумолимости кардинала Ен Пиран позавидовал бы.

Мрланк жалел о Такаши. Жалел и сетовал одновременно: ну явно же не мастер, так какого рожна так близко дрейфовал, считай, подставлялся? Гржельчик на его месте смог бы увернуться, да и сам Мрланк наверняка бы ушел, но маленький черноволосый землянин до их уровня не дотягивал. Неплохой пилот, и только – ни чутья, ни куражу. Ему бы поберечься… Мрланк вздохнул. Скорее всего, не капитан командовал на «Максиме Каммерере», а кардинал. Он знал, как это бывает, когда на корабле важная шишка – проходил во время рейса на Землю с Ртхинном Фййком. Скрипишь зубами и подчиняешься, деваться некуда.

Мрланку было горько оттого, что они с Такаши так и не успели помириться. Рассорились из-за всплеска тьмы, а поговорить нормально после этого почему-то не получилось. Глупо и обидно. Может, не стоило ждать, пока этот гордец сделает первый шаг? Надо было самому вызвать его и сказать все, что нужно, язык не отвалился бы. Если бы да если бы… Мы не в той реальности, а в этой, где Такаши унес на иной план бытия, каков бы он ни был у землян, свою обиду, которая будет сопровождать его там с самого начала.

Такаши принадлежал к тому типу людей, общение с которыми не доставляло Мрланку особого удовольствия. Чопорный, зажатый. Не друг, просто коллега. Хороший знакомый. В общем-то, неплохой человек, только оценить это было непросто из-за его замкнутости. Судьба ненадолго свела их на Земле и развела здесь. Тогда, перед началом войны, они беседовали в ресторане, и Мрланк чуть ли не всю свою жизнь рассказал ему под суши с рисовой водкой, а о нем не узнал почти ничего. Любил ли его кто-нибудь? Оставил ли он детей после себя? Мрланк не разобрался даже, что такое «Такаши» – имя или фамилия. Сотня червей могильных! Кого поминать стаканом по земному обычаю – Такаши или Ясудо?

Он вызвал «Двенадцатый».

– Алекс, выпить надо. Приезжай ко мне, а?

– С ума сошел? – вздернул бровь т’Лехин. – Самое время напиваться! Доложи о состоянии линкоров.

– Оба в порядке… Э, а с какой радости я тебе докладывать обязан?

– С такой, – натянуто произнес мересанец, – что кто-то должен командовать объединенным флотом. И после гибели Джеронимо Натта это – я. У тебя есть возражения?

– Э… – Мрланк слегка затормозил. – Наверное, нет, – все так и должно быть, т’Лехин – более опытный адмирал, да еще почти координатор, кому как не ему? И Гржельчик, уходя, именно его назначал взамен себя.

– А раз я командующий, – т’Лехин расставил все точки и черточки, – то ты ко мне и приезжай, если хочешь встретиться.

– Да пошел ты к червям, – фыркнул Мрланк и отключил связь.

Вот же сноб надутый! Он состроил рожу, выражающую, по его мнению, худшие черты аристократов: вздернутый нос, презрительный прищур, брезгливо вытянутая губа. У каждого свой мусор в голове, у т’Лехина не меньше, чем у Такаши.

– Мама, нет! Я тебя умоляю!

Пока великий эмир Фейсал был под следствием, Эмираты находились под личным контролем координатора. Салиме здесь доверяли, именно она навела порядок в стране, когда была еще юной девочкой. Но она больше не собиралась править в Абу-Даби. Нет нужды, ведь у Фейсала имеются наследники. Пусть не сыновья, но племянники.

Именно по этому поводу Фархад и переживал. Казнь дяди его абсолютно не смущала. Будь его воля, он бы собственноручно оторвал ему голову: и за «Ийон Тихий», и за Хайнриха Шварца, и вообще за все. Но когда до него дошло, что он теперь является старшим мужчиной ан-Найян, и его ждет опустевший трон, им овладела тихая паника.

– Мама, я не хочу!

Салима искоса взглянула на сына.

– Ты – законный наследник. Тебя знают и уважают в народе, ты – Герой Земли, кавалер боевых орденов. Абу-Даби признал бы тебя, будь ты хоть троюродным.

– Но я не хочу быть эмиром!

– Не капризничай, Фархад. Это твой долг. Многие полжизни отдали бы, чтобы оказаться на твоем месте.

– Это не мое место, мама! Я же зачахну на троне, я умру от тоски по космосу. У меня иное место в жизни. Я хочу служить в ГС-флоте. Там я принесу Земле гораздо больше пользы. Мама, я ничего не понимаю в том, как править страной, зато я хорошо разбираюсь, как управлять крейсером. Адмирал Гржельчик, может, по свежим впечатлениям порекомендует меня вторым на какой-нибудь корабль. А если отвлекусь на политику, то все – корабль уйдет, я растеряю квалификацию…

Салима вздохнула. А она, что ли, хотела становиться правительницей? Красивой любви и заботливого мужа, вот все, чего она наивно желала в юности. Но жизнь повернулась так, что главным стало иное. Ладно, сердце не камень. Георг IX вынужден был послушать мать и отказаться от космоса из-за трона, но стал ли он счастливее? У Фархада все же есть выбор.

– Могу поспорить, что у адмирала Гржельчика относительно тебя совсем другие планы. И он, насколько я успела узнать этого человека, слушать не захочет, согласуются ли они с моими. Хорошо. Готовь официальное отречение в пользу Фахима. Что бы мы ни решили, все должно быть по закону.

– Спасибо, мама, – сын с признательностью поцеловал ее в щеку. – У Фахима получится гораздо лучше, правда. Ему всегда нравилась дурацкая экономика и политология.

Она поднялась, спрятав невольную улыбку, вышла из комнаты и минуту спустя вернулась, держа в руках ножны с мечом. Вынула клинок наполовину и протянула Фархаду.

– Возьми.

– Это меч адмирала т’Лехина? – он осторожно прикоснулся пальцем к лезвию.

– Это меч адмирала Шварца.

– Почему ты отдаешь его мне? – он поднял бровь.

Он – наследник проклятого трона, но не наследник Шварца. Если бы адмирал Шварц женился на матери, когда Фархад был в нежном детском возрасте, все еще можно было бы переиграть. Но теперь он взрослый человек, готовый принц, и никому не интересно, чьим сыном он хотел бы быть. Даже состоявшаяся свадьба сейчас ничего бы не изменила.

– А кому еще? Не возвращать же обратно т’Лехину, Хайнриху это уж точно не понравилось бы.

– Сохрани для ребенка, – предложил он, подавив вздох.

Она грустно покачала головой.

– Ребенок – девочка. Зачем девочке меч?

– Ну, это как сказать… – протянул Фархад. – Если характером пойдет в отца, меч ей очень даже пригодится.

Салима хмыкнула. Вложила меч в ножны, провела по ним ладонью и улыбнулась.

Флот покидал систему Гъде, в которой стало на целую планету меньше. Первым ушел тсетианский эсминец, за ним собрались земляне. Мрланк вызвал «Райское сияние» с тяжелым сердцем.

– Василиса, Гржельчик прислал сообщение, – начал он и замолчал.

– И что он приказывает? – помогла Вася.

– Приказывает? Ничего. Что он может нам приказать? Он главнокомандующий Земли, а не Рая. А здесь после гибели Натта командует Алекс т’Лехин.

Вася уже слышала в интернете, что у Земли сменился главнокомандующий. Порадовалась за Гржельчика, но ей так и осталось непонятно, что же с Максимилиансеном. Дед точно не умер, иначе так бы и сказали. Мутная какая-то история.

– Гржельчик говорит, что вы можете вернуться, – неохотно произнес Мрланк. – Хоть сейчас. «Анакин Скайуокер» – в какой-нибудь паре мегаметров.

Старший помощник, сидящий рядом с Васей, закусил губу. Вот и все. Она уйдет, и «Райское сияние» опять останется без капитана. Ему не дадут ни одного серьезного задания, а если дадут, он с большой вероятностью завалит его. Без отважной, бескомпромиссной землянки он ни за что бы не вступил в бой с пятью эсминцами и не получил бы медаль. Василиса многому его научила. Но сколько еще она могла бы передать ему! Как же не хотелось с ней расставаться, и не только поэтому.

Василиса медлила. «Дарт Вейдер» – ее корабль, и ничего она не желала так, как его вернуть. Но и «Сияние» тоже ее, вот в чем загвоздка. Бросить линкор, доверенный ей, на произвол судьбы? Зигленк не дорос до капитана. Фам Хьен, исполняющий обязанности командира на «Вейдере», куда более умел и решителен – по райским меркам, настоящий капитан. Он справится без нее. А Зиг – нет.

– Передайте адмиралу Гржельчику мою благодарность, хирра Мрланк, – проговорила Вася. – Однако на текущий момент я не считаю свой контракт с Раем законченным. Вначале я выполню то, что взяла на себя, а потом уж буду думать о возвращении.

Настроение Мрланка резко переменилось. Он улыбнулся, показав клыки.

– Отлично, Василиса. Иметь с вами дело – одно удовольствие.

Зигленк Винт издал негромкий вздох облегчения и тоже заулыбался. Вася покосилась на него и подмигнула.

– Итак, – произнес Гржельчик, перещелкнув мышью изображение, дрожащее над голографическим подиумом, – наши потери на сегодняшний день составляют пять крейсеров. Это «Хан Соло», «Игорь Селезнев», «Сайрес Смит», «Ийон Тихий» и «Максим Каммерер». В абсолютных величинах материальный ущерб удручает. И все же я возьму на себя смелость утверждать, что проверка войной выявила отличный уровень боеспособности наших кораблей. Даже гибель их показательна: в двух случаях она наступила по вине стихии, а не врага, еще в двух решающее значение имел огромный численный перевес противника, а «Ийон»… ну, вы сами знаете.

Сердце все еще ныло. Корабль для капитана – не просто машина. Все равно, что конь для кавалериста, или даже больше, проросшее в душу живое существо. Он оставил свой корабль: сперва на Шварца, потом на аль-Саида и аль-Фархада. Забросил его. И вот итог…

Да нет, напрасно он снова ковыряет рану. Сиди он сам за пультом, поступил бы так же. Или не поступил бы – вот что больно сознавать. Теперь непонятно, смог бы он совершить то же, что Шварц, и то же, что аль-Саид? И никто никогда уже этого не узнает. И не к лучшему ли, что у управления в критический момент оказался отчаянный мальчишка Принц?

– Вряд ли что-то можно противопоставить стихии, кроме мастерства и мощи, – и нестандартных решений, именно благодаря им Шварц не стал последним командиром «Ийона», вытащил крейсер из развороченного прокола, но о Шварце Гржельчик лишний раз упоминать не хотел. Чужие раны тоже не стоит ковырять. – Однако в гибели «Сайреса Смита» и «Хана Соло» повинна неверная тактика. Это правило экономии сил, которого мы одиннадцать лет придерживались и которое оказалось несостоятельным во время войны. У нас все еще самый большой флот в Галактике, двадцать крейсеров с учетом недавно построенного «Алексея Смирнова», двадцать два, если считать те, что вот-вот будут введены в строй. Нерационально держать их на Земле, стараясь обойтись малыми силами. Да, сражения дорого обходятся, а проколы – еще дороже… Но когда идет война, следует думать не об этом, а о том, как закончить ее в минимальные сроки и с минимумом потерь. А для этого нужно использовать крупные формирования. Такие, чтобы у врага не было даже малейшего шанса. И пусть наши расходы оплачивают побежденные.

– Крупные формирования, – задумчиво повторила Салима, оторвав взгляд от голограммы с текущим распределением крейсеров. – Всегда ли они гарантируют победу? Напомните-ка мне, адмирал Гржельчик, сколько кораблей привел Ен Пиран к Нлакису? Тридцать пять? Тридцать семь? Вы сумели разогнать их всего с несколькими крейсерами.

– Так то я, – без ложной скромности пожал плечами Гржельчик.

Новый главнокомандующий казался скалой. Он был собран и деловит, пить не пожелал: ни кофе, ни коньяк. Не старый еще, но совсем седой, глаза цвета стали. Несуетливый, уверенный, умеющий расположить к себе, свободный от ненависти и не одержимый фанатической верой. Ей нужно было продвинуть Гржельчика сразу после его возвращения из монастыря, а она не захотела обидеть Ларса. Ларс был хорошим главнокомандующим… для мирного времени или для иной, маленькой войны.

– Что вы предлагаете? – спросила она.

– Периметр сейчас по моему приказу охраняют три крейсера, – сказал он. – Пока не восстановлена блокирующая сеть и пока не построены новые сторожевики, так и будет. Спутники и истребители ближнего пояса – это прекрасно, но я стою на том, что враг не должен до них дойти.

Она молча наклонила голову. Что тут возразишь? Важнее безопасности родной планеты ничего быть не может.

– Дальше идут стратегические объекты, атаки на которые показали их потенциальную уязвимость при недостаточной защите. Шшерский Рай, бывшая Мересань, Хао. К счастью, тсетиане сами справляются со своей обороной. Но у Мересань ее просто нет, а ведь нынче это одна из наших важнейших сырьевых баз. Перед Раем у нас обязательства, которые нельзя не выполнить. Формального договора с Хао нет, но многолетняя дружба к чему-то да обязывает, тем более что на планете обосновались мересанцы – наши союзники. Мересанцы умеют воевать, но они слишком поиздержались. Защищая Хао, погиб еще один линкор, и оборона этого мира в плачевном состоянии. Я полагаю, что возле всех трех перечисленных объектов должны дежурить по два крейсера: у Мересань – постоянно, у Рая и Хао – пока местный флот не придет в должную форму.

– Хорошо, – кивнула она. – Отправьте туда корабли.

– Уже отправил, – невозмутимо ответил Гржельчик. – Кроме того, на случай непредвиденного нападения на всех остальных кораблях должны рассчитываться проколы к данным объектам и к Земле, чтобы в критический момент не терять на это время.

– И это распоряжение вы также отдали?

– Разумеется. Теперь, что касается остальных одиннадцати кораблей. Два из них находятся на ремонте, девять – у Гъде. Этим девяти совершенно незачем возвращаться на Землю. Рейд был недолгим, а вашего внимания ждет Чфе Вар.

– Вот как, – протянула она.

Голограмма засветилась новой панорамой. Розовая планета, к которой с разных сторон слетаются серебристые жуки.

– Эскадра подойдет к Чфе Вару, сомнет остатки чфеварского флота, уничтожит орбитальную оборону и подавит очаги сопротивления, если таковые возникнут.

Орбиты двух оборонных спутников вспыхнули красным и исчезли. Сеть вспышек охватила шар планеты.

– Эскадра уже у Чфе Вара? – Салима подняла бровь.

Ее бы это не удивило. Но главнокомандующий покачал головой:

– Что вы, как можно? Я знаю границы своих полномочий, Салима ханум, – это ей понравилось. – Это решение можете принять только вы. Я лишь рекомендую.

Она плеснула себе в бокал воды из кувшина, отпила. Хорошее предложение, а главное – своевременное. Чего она не любила – это торопиться и отставать. Гржельчик чувствует момент. Должно быть, и у Нлакиса он безошибочно выбрал момент для победы.

– Вы правы, адмирал. Так мы и поступим. Пусть эскадра идет к Чфе Вару и бьет по носу каждого, кто высунет нос с планеты. Но на этом пока остановимся. Если переговоры пройдут успешно, мы сэкономим на энергии и боеприпасах, – она выдала легкую улыбку. – Экономия – вовсе не плохая вещь, хоть я и согласна с вами в том, что не следует ставить ее во главу угла.

– Кстати, – добавил Гржельчик, – чфеварцы будут более покладисты, если к эскадре присоединятся линкоры Рая и Мересань. Назначьте командующим операцией т’Лехина, и капитуляцию вам принесут вдвое быстрее.

– Т’Лехина? – переспросила она с усмешкой. – По-вашему, я могу его назначить? Адмирал т’Лехин мне не подчиняется, он сам себе координатор.

– Да ладно, – он вернул усмешку. – Рассказывайте.

На всякий случай отодвинувшись подальше от экрана, Иоанн Фердинанд уставился в Вероникин ноутбук. Он валялся на кровати, не совсем одетый. Без штанов, зато в шлеме. Вероника коварно щекотала его там, где полагалось быть штанам, а он упорно делал вид, что новости интересуют его больше. Сама виновата: рассказала ему про интернет. Еще и убеждала, что электрический компьютер – это не так страшно, как принято считать. Ну, вот и убедила. Теперь супруг не желал заниматься женой, пока не посмотрит, что происходит в мире.

– Иоанн, – промурлыкала она намекающе.

– Да тихо ты, – его внимание привлекла ссылка с упоминанием Фархада аль-Саида. – Тут про нашего Принца пишут.

«Глава арабского региона король Ахмед аль-Саид выехал в Абу-Даби, чтобы встретить принца Фархада, первого претендента на трон Эмиратов».

Электрическая сила!

Он, в общем-то, знал, что Принц – принц. Что теоретически он может взойти на какой-то трон. Этому обычно не придавалось значения. Просто факт, который не имеет отношения к той жизни, что здесь и сейчас. Парень избегал любых упоминаний о троне и о своем происхождении. Не отрицал, но сам не заговаривал на эту тему. Иоанна Фердинанда это удивляло. Будь у него в родне великий князь, уж он не упустил бы случая похвастаться всем и каждому.

Он начал кое-что понимать только теперь, когда узнал, почему на самом деле Принца прозвали Принцем. Не из-за папы-короля. Мало ли королей на Земле? Есть среди них и бедные, и никому, кроме своих подданных, не известные. А принцев еще больше, ведь сыновей у них, как правило, не по одному. Иоанн Фердинанд едва дара речи не лишился, когда этот мальчишка брякнул координатору по радио: «Привет, мама». Электрическая сила, он такой на планете один. Уникальный. Старший сын координатора. Пусть координаторам не наследуют, все равно он – Принц, которому нет равных. И с кем ему общаться? А ему, должно быть, хотелось.

– Иоанн, ну отвлекись от компьютера! Посмотри на меня.

– Смотри лучше сюда.

«Встреча прошла в теплой, дружественной обстановке, – еще бы нет, они ведь родные. Хотя и меж родней бывает всякое… – Принц Фархад выступил перед народом. Запись выступления здесь».

Иоанн Фердинанд кликнул на запись, и на экране развернулось изображение Принца на фоне пронзительно синего неба – видимо, трибуну снимали снизу. Капитан-лейтенант в парадном кителе и фуражке, при орденах, со звездой Героя Земли. Девки, небось, слюни пускают. И трон – без пяти минут его. Принц говорил на незнакомом языке, но внизу бежала строка по-английски.

– Вероника, а вот эту штуку можно по-хантски сделать?

– Если я сделаю, ты меня обнимешь? – хитро улыбнулась она.

– Торгуешься? Пойду к Марии, – пригрозил он.

– Она не умеет интернетом пользоваться, – Вероника поджала губы.

– Зато Теодора умеет.

– А она не умеет вот та-ак делать, – она снова защекотала его.

– Вдвоем они вполне тебя заменят. Ты мне поможешь или нет?

Она обиженно завозилась с ноутбуком, выбирая язык титров. Он приобнял ее за плечи, и надутое выражение покинуло лицо.

Фархад успел произнести добрую половину своей речи. Можно было бы включить ролик с начала, но Вероникины манипуляции возымели свое действие, и Иоанн Фердинанд предвкушал уже то, что будет после. Впрочем, самое важное Принц еще не сказал.

– Я, Фархад ибн-Саллах аль-Саид ан-Найян, – произнес он торжественно, почти нараспев, – отрекаюсь от принадлежащей мне по праву наследования короны великого эмира и трона Абу-Даби в пользу моего брата Фахима. Аллах да услышит!

– Электрическая сила! – чуть не подавился Иоанн Фердинанд. – Нет, ну ты видела, что он ляпнул? Я бы на его месте…

– Мой брат Фахим – сын моего отца и моей матери. Он будет лучшим правителем, чем я. Он изучает экономику и финансы, он умен и справедлив. Из него получится хороший великий эмир. А я буду заниматься тем, что умею и к чему лежит мое сердце. Я буду защищать нашу Землю от врага, как защищал до сих пор. Это – дело моей жизни, долг, который я принял, надев этот мундир, и за это я умру, если потребуется. Во имя Аллаха!