Закон жертвы: ловушки прошлого

Елена Минькина

Закон жертвы: ловушки прошлого

1

Маринку мучили кошмары. Последнее время сон был беспокойным, и она просыпалась разбитой. Никак не могла понять причину своего беспокойства. Сейчас ее жизнь прекрасна – Сережа не гуляет, много времени проводит с детьми, хорошо зарабатывает, а месяца через три у нее родится сын. Что еще нужно для счастья?

Это утро началось как всегда: оно походило как две капли воды на прошедшие.

Вставать Маринке решительно не хотелось, потому что делать все равно было нечего. Она нежилась в постели и совсем не чувствовала, что пройдет немного времени и жизнь превратится в ад.

Тишину утра прорезал телефонный звонок. Сбросив остатки дремы, Маринка, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли, спустила ноги с кровати и подняла трубку.

– Алло!

– Это ты, Маринка?

– Настя? Что ты так рано звонишь?

– Как это рано? Десять часов уже. В отличие от тебя, барыня, я вкалываю два часа, а ты говоришь рано. Конечно, хорошо тебе, дома сидишь, а я вынуждена за три копейки работать.

Маринка поморщилась. Никакие это были и не копейки, а приличные две тысячи долларов, столько же получает и папа. На эти деньги даже в дорогой Москве можно жить припеваючи. Маринка это хорошо знала, так как сама все покупала для своей семьи.

Последнее время ее отношения с Настей и отцом испортились. Как только отец женился на Насте, он вообще перестал замечать Маринку, нет, она не обижалась. Может быть, это к лучшему. У нее своя жизнь, у него своя. Кроме Маринки и Алисы, у отца с Настей было еще двое детей.

Настя прервала ее размышления вопросом:

– Чего молчишь?

– Настя, я жду, что ты хочешь мне сообщить?

– Твой отец болен.

Маринка вздохнула.

– Я знаю, Настя. Дед лечит его шалетом, это самое лучшее лекарство, оно всем помогает.

– Да туфта это все, не помогает оно, сегодня у него опять был сердечный приступ.

– Понимаешь, если папа не захочет меняться, то ему никакой шалет не поможет. Все болезни ментальные, по-другому не бывает. Настя, послушай, может быть ему обратиться к бабе Алле, если он сам не может справиться со своей болезнью?

– Не хочет, боится он ее, ведьму проклятую!

Маринка знала, что Настя ненавидела бабу Аллу из-за своей дочки Алисы, которая любила бабку как свою родную маму. Но все равно, обижать так бабу Аллу несправедливо, Маринка возмущенно заметила:

– Настя, я сколько раз просила не оскорблять при мне бабу Аллу. К тому же, если ты помнишь, она моему папе спасла жизнь.

– Ладно, не будем о бабке говорить. Я хочу напомнить, что ты дочь и должна заботиться об отце. Нам нужны деньги на лечение.

– Хорошо, Настя, я сегодня буду в городе и завезу тебе деньги. Пока.

Маринка быстро положила трубку. Тяжело вздохнув, прошептала:

– Господи, как же она достала меня! Вот уж «повезло» моему папочке!

Настроение было испорчено. Маринка взглянула в окно и вздохнула.

– Когда же появится солнце? Декабрь в Москве был отвратителен. Не было ни снега, ни дождя, ни солнца. Над городом висела темно-серая дымка тоскливой безысходности. Скорей бы уже наступала весна.

Она погладила себя по животу, и ребенок тут же откликнулся слабым движением внутри нее. Маринка улыбнулась и с нежностью в голосе проговорила:

– Ну, что ты, маленький? Не волнуйся, все будет хорошо. До нашей встречи осталось всего три месяца! Никто нам не сможет испортить настроение! Правда?

Встала с кровати, накинула халатик и босыми ногами прошлепала на кухню, где заварила себе зеленый чай.

Ее домработница Ирочка уже трудилась. В прихожей гудел пылесос. Опять зазвенел телефон. На этот раз она знала, кто это звонит. В данное время в их центре начался прием пациентов, и Матрена каждый раз начинала его со звонка Маринке. Скорей всего, случай тяжелый и требует особого внимания. Матрена специально записывала все такие случаи на утро, чтобы в течение дня больше не тревожить Маринку. Взяв трубку, она услышала:

– Маринка, привет, узнала?

– Здравствуй, Матрена. Ну, что случилось?

– У меня тут девушка на приеме, поговори с ней.

– Послушай, Матрена, ну нельзя же по телефону! А если я ошибусь? Может, мне все-таки лучше приехать?

Матрена испугано проговорила:

– Маринка, ты же знаешь, что тебе нельзя приезжать. Ты что, забыла?

Так обычно начинались все разговоры с Матреной, и Маринка уже знала, что уступит. А Матрена продолжала ее уговаривать:

– Маринка, ты еще ни разу не ошиблась. А случай действительно тяжелый, посмотри, нет ли здесь порчи на смерть?

Маринка поняла, что не сможет уговорить Матрену, и, тяжело вздохнув, произнесла:

– Дай девушке трубку.

На том конце провода она услышала тяжелое дыхание. И в ту же секунду ее сила дала точную оценку происходящего. Девушка больна, и очень тяжело. У Маринки засосало под ложечкой. Волна жалости накрыла ее. Так было каждый раз, когда она обнаруживала у человека тяжелую болезнь, особенно, если дело касалось молодых людей. В висках застучало:

– Нельзя жалеть. Жалость сродни пожеланию смерти. Ведь она это знает, баба Алла часто объясняла ей это. Маринка быстро взяла себя в руки и произнесла:

– Послушайте, передайте, пожалуйста, трубочку Маргарите.

Матрена схватила трубку.

– Марин, ну ты что?!

Твердым голосом Маринка произнесла:

– Я прошу тебя, выйди в соседнюю комнату.

Матрена поняла, что сейчас спорить с Маринкой бесполезно, извинившись перед девушкой, вышла из кабинета, захватив с собой радиотелефон.

Маринка кричала в трубку:

– Матрен, как тебе не стыдно! Девушка умирает, она уже так близко подошла к смерти, я не в силах ей помочь!

Упавшим голосом Матрена произнесла:

– Я знаю, Марин, но может попробуешь? Мы с нее денег не возьмем. А вдруг получится? Так жалко ее, а тут еще ее отец в коридоре плачет. Что же делать?

Теряя терпение, Маринка спросила:

– Матрена, как я ей помогу!?

– А шалет? – напомнила в надежде Матрена.

– Матрена, ты знаешь, что его почти не осталось, – горячая краска стыда тут же залила ее лицо. – Это неправда, шалет еще есть, но он весь уходит на ее отца.

– Значит, отказать? – упавшим голосом спросила Матрена.

– Нет, постой, дай трубку деду.

Маринка слышала, как Матрена прошла по коридору к Матвеичу. Он занимал небольшую комнатку в самом дальнем конце коридора, где колдовал над своими травами. Эта комната называлась у них аптекой.

Взяв трубку, дед проговорил:

– Прявет, доченька, я тябя слухаю. Ну, чаго ты хочешь?

– Дедуля, нам нужен шалет, – помолчав немного, добавила, – вопрос жизни и смерти.

– Маринка, так нету яго, вярнее, нямного есть, батьке твому осталось, да и усе.

– Дедуля, подумай, папке он помогает ровно на месяц. Все равно скоро лекарство кончится, папку просто надо уговорить к бабе Алле поехать. Другого выхода нет, хоть бы ты поговорил с ним.

Дед тяжело вздохнул.

– Марин, так яж с им кажный день беседу имею, все бестолку, не слухает он. Никода маня не слухал.

Жалобным голосом Маринка заканючила:

– Ладно, дедулечка, дай немножко шалету Маргарите, прошу тебя.

– Ладно, – наконец сдался Матвеич, сделаю для табя, но учти, девка, в последний раз, больша у маня не проси.

– Ну, вот и хорошо, а теперь передай трубку Марго.

– Матрен, ты все слышала, больше шалета нет. И уповать на него нельзя, баба Алла без него всех лечит.

Матрена тяжело вздохнула, упавшим голосом произнесла:

– А может, правда бесполезно, Марин? Твоя сила что говорит? Девушка умрет?

– Пойми, Матрена, шанс всегда есть, даже у самого неизлечимого больного. Попробуем помочь ей, давай мне девушку.

Услышав в трубке ее дыхание, Маринка спросила:

– Как тебя зовут?

– Нигора, – голос девушки дрожал от волнения.

Маринка задумалась:

Сейчас от этого разговора зависит решение девушки жить дальше или уйти из тела. Как объяснить ей, что наше общество много лет жило другими ценностями, и это очень сильно повлияло на сознание людей? Они верили только врачам и таблеткам. Но Маринка знала другой путь избавления от тяжелых болезней, к таким болезням она относила рак. Рак – это невыраженные обиды и гнев. И сейчас ее задача объяснить все этой больной девочке, хотя называть ее больной она не будет.

Баба Алла ей объясняла: нет больных людей, есть состояние, к которому человек приводит себя сам. Начни обижаться – получишь в теле кучу болячек, злобиться – результат тот же, не бывает по-другому. Только «хорошие» люди умирают рано. «Хорошие» люди кипят внутри себя, не доставляя никому хлопот, на вид они очень добрые, милые, но внутри…. Маринка проверила эти слова на практике. Как только человек начинал выражать то, что у него внутри накопилось, так ему сразу становилось легче. Общаясь с бабой Аллой, Маринка видела, как та спокойно решала такие проблемы, рак уходил бесследно растворяясь, как только человек осознавал, от чего он заболел.

Девушка Нигора переполнена гневом и обидами, причем не только своими, но и мамиными. Поймет ли все это она? Ведь существует тот порог, заходить за который нельзя. Эта девушка так страдала, что подошла к этому порогу вплотную. Шалет лишь немного поможет ей, но все-таки все будет зависеть от нее самой.

Тяжело вздохнув, Маринка спросила ее:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один год.

Машинально она отметила: – Как моей Бенну.

– Нигора, скажи, ты знаешь, чем ты больна?

– Да, знаю, у меня рак матки четвертой степени с метастазами в печень и почки. У меня сильные кровотечения, надежды нет никакой. Врачи говорят, что скоро наступят невыносимые боли, мне начнут колоть обезболивающие, – девушка заплакала, – я очень боюсь, и я не хочу умирать.

Маринка знала, что просто так человек не уходит из жизни. Это случается, когда он сам дает на это согласие, так как живет в ситуации, которую он никак не может пережить. Если сейчас она будет жалеть девушку, то это только ускорит ее уход из тела. Поэтому она прямо спросила ее:

– Нигора, почему ты не хочешь жить?

– Я? Ну, я же хочу! – девушка зарыдала в голос.

– Нигора, послушайте, сейчас не время плакать. Я хочу тебе помочь, но я требую от тебя откровенности, сейчас это важно. Что происходит в твоей жизни, с чем ты никак не можешь справиться? Ведь я знаю точно, что кровотечение – это утрата радости в жизни.

Девушка спросила удивленно:

– Разве то, что со мной происходит, имеет отношение к моей болезни?

– Понимаешь, сначала ты страдаешь в разуме, а уж потом начинает страдать твое тело. Если ты будешь молчать, то заговорит твое тело, так сейчас и происходит. Когда ты молча страдаешь о чем-то, или злишься на кого-то, твое тело скажет тебе об этом. Ты попала в ситуацию, которую никак не можешь разрешить, тебе лучше покинуть тело, чем перенести ту ситуацию, в которой ты сейчас находишься. Но я уверяю, тебе ее не избежать, ты вернешься, пусть не в это тело, и опять будешь переживать тот же эпизод в жизни. И, как правило, он будет еще более тяжелым. Ты этого хочешь?

Девушка молчала. Только слышно было ее тяжелое дыхание. Маринка продолжала:

– Расскажи мне, почему ты страдала в детстве и что не можешь пережить сейчас? И я попробую помочь тебе, рак – это еще не окончательный приговор, он может исчезнуть бесследно.

Нигора никак не ожидала такого разговора. Она пришла в этот центр, совсем не веря в то, что ей кто-нибудь поможет. Ее папа ходит с ней по медицинским центрам и надеется на чудо. Сейчас он ждет ее в коридоре. В ее сердце нет к нему никаких чувств, раньше она его хоть ненавидела, а сейчас и это чувство исчезло. Неужели она могла заболеть из-за этого? Тщательно подбирая слова, девушка начала свой рассказ:

– Мы узбеки, и у нас в семье женщина должна во всем слушаться мужчину. Сначала эту роль играет отец, потом брат, если он есть в семье. Я полюбила русского мальчика еще в пятнадцать лет, но мой папа нашел мне богатого жениха. Он старый и гадкий, но я не могла ничего поделать…

– Поэтому для тебя лучше умереть, чем выйти за него замуж?

– Да, я должна была послушаться папу, но то, что он хотел, это было ужасно. А сейчас меня никто и не хочет брать в жены, этот жених испарился, как только узнал правду о моей болезни, ведь он брал меня в жены для того, чтобы я рожала ему детей. С моим парнем мне не дают видеться. А сейчас мой папа привез меня в онкологический центр, но там сказали, что уже поздно, мне нельзя делать операцию!

– Ты в полном отчаянии и не хочешь жить?

– Мне кажется, что я хочу жить, ведь я так боюсь умирать, но я не хочу жить так, как жила моя мама. Она не любила папу никогда, прожила свою жизнь как в аду. Я все видела. Как она страдала, бедняжка! Это ужасно!

– А что с мамой?

– Она умерла год назад тоже от рака матки. Она сильно страдала! Были дикие боли, я этого очень боюсь.

– Нигора, ты все свое детство осуждала папу?

– Осуждала? Нет, скорее ненавидела. Он – настоящее животное. Если бы вы только знали, как он мучил ее! Я ненавидела его всю свою жизнь, но сейчас в моей ненависти уже нет смысла.

– Это была не только твоя ненависть, она еще и мамина. Эта ненависть и произвела изменения в твоем теле. Чтобы вылечиться, надо избавиться от ненависти к папе. И простить его, он сам не ведал, что творил. Понимаешь, он просто не мог жить по-другому. Знаешь, мы все живем по программам, которые заложили в нас наши предки. Нам никто никогда не объяснял этого, и мы не знали, что нам не обязательно повторять ошибки своих родителей и их несчастную судьбу. Ты можешь жить по-другому, и это будет зависеть только от тебя.

Девушка горько рассмеялась:

– Вы не понимаете, от меня не зависит ничего. У нас правят мужчины, у женщин нет прав.

– Нигора, поверь, это не так. Самую тяжелую ситуацию можно разрешить. Ты не обязана быть бесправной как мама. Но для начала тебе надо простить папу. Ты должна остаться наедине с собой и высказать все обиды папе. Но не в глаза, а так, в пространство, представив его перед собой. Сделай это очень эмоционально, как только сможешь. Тебе необходимо удалить из себя гнев. На это уйдет не один день. Хотя мы разной с тобой веры, но Бог – он един для всех. В Библии написано, что в старые меха не наливают молодое вино. Поэтому тебе необходимо очистить свой мозг от старого понимания, от гнева, вино – это понимание. Я тебя уверяю, болезнь пройдет вместе с этим выраженным гневом. Возможно, на это уйдет меньше месяца. Поскольку твоя болезнь зашла очень далеко, мы дадим тебе лекарство. Принимай его и высказывайся так, как я объясняла тебе. Скоро от твоей болезни и следа не останется. Врачи будут говорить тебе, что диагноз был поставлен ошибочно.

– Если я сейчас расскажу об этом папе, он сочтет, что я сошла с ума.

– Нигора, не важно, что подумает твой папа. У нас в центре оборудована комната для таких пациентов, как ты. Там никто не услышит тебя. Все, что ты не можешь сказать папе в глаза, ты там скажешь, просто представив себе, что он стоит перед тобою. А папе пока не говори об этом. Просто скажи, что тебе назначили процедуры, и каждый день приходи к нам. Это можно сделать и дома, но когда будешь одна. Поверь, кто проделывал это, все получили положительный результат. А когда ты избавишься от рака, мы поможем тебе уйти из семьи и соединиться с любимым. Больше не считай себя больной, не позволяй никому жалеть себя, и сама никого не жалей. Жалеть другого – это все равно, что сказать: «Бог, ты несправедливо поступаешь с этим человеком». А все неприятности, болезни и нищету Бог не создает. Это люди творят в своей жизни сами.

– Но ведь это глупо – орать в пространство!

– Понимаешь, наш мозг – это компьютер. Подсознание – файлы, на которые мы всю свою жизнь записываем информацию, особенно в детстве. Наши файлы переполнены отрицательными эмоциями, именно они самые сильные. Одна женщина объяснила мне, что, только высказав вслух все свои обиды, мы можем удалить эти файлы и на их место записать новые. У тебя подсознание переполнено, не только твоими эмоциями, но еще и мамиными. Когда наши родители покидают тело, их переживания никуда не исчезают, они продолжают жить вместе с нами.

Маринка, даже не видя девушку, чувствовала сердцем, как та изменилась. У нее появилась надежда. Дальше все будет зависеть только от самой Нигоры.

Маринка попрощалась с девушкой, положила трубку и задумалась. Ее мысли улетели далеко. Она представила себе счастливую и здоровую Нигору, а рядом с ней ее любимого. Только бы девушка все сделала так, как сказала ей Маринка. Сколько болезней на свете от невыраженного гнева! Вот и ее папа болеет. Что-то сильно мучает его. Но что?

Как ни пыталась Маринка добиться от него ответа, все бесполезно. На ее вопросы он отвечал молчанием. Права была баба Алла насчет шалета. У папы уже второй инфаркт, язва желудка и куча всяких болезней. В свои пятьдесят два года он выглядит как старик. Дед лечил его шалетом, болезни бесследно уходили, но через некоторое время возвращались вновь, еще более тяжелые. Полгода идет борьба за его здоровье. Но, похоже, борются все вокруг, кроме него самого. Баба Алла говорила, что шалет помогает, но если человек не изменится, то болезнь возвращается. Папа никого не хочет слушать, и с Настей он плохо живет. А начиналась совместная жизнь замечательно.

Ребенок внутри нее сильным толчком напомнил о себе. Маринка с тоской посмотрела на свой огромный живот. Как медленно ползет время! Ожидание родов было очень тяжелым. Физически чувствовала она себя прекрасно, но за ней охотились, видимо, в этом и заключается причина ее тревоги. Во что бы то ни стало этот ребенок должен быть уничтожен, а она во что бы то ни стало должна была его сохранить. Но что с ее силой тревожиться? Она может все. Такие рассуждения мало помогали.

Избыток страха вызывал в ней бурные чувства, которые обычно не бывают длительны. Человеческое сердце не в силах долго выдержать их остроту. Маринка последнее время так много боялась, что сейчас от всего пережитого в ней осталось только чувство щемящей боли.

Нет, она не перестала бояться за ребенка, но смертельно устала от этого страха. Твердит себе: «Все хорошо», – но разве можно себя обмануть?

Мечта о счастливой обыкновенной жизни рассыпалась в прах. Нет, причина не в муже, с Сережей все в порядке. Таких счастливых отношений, как сейчас, у них никогда не было. Причина в ее необъяснимом страхе. Маринке так хотелось забыть о своей магической силе, о своем прошлом, о колдовстве. Она чувствовала, как постепенно отходили вдаль странные образы, так долго преследовавшие ее. Все эти мерзкие призраки, ведьмы, шабаш, полеты, все постепенно стиралось в ее памяти.

Ей хотелось стать обыкновенной женщиной, родить здорового ребенка, вкусить все радости женского счастья. Сейчас у нее прекрасная семья: муж, который души в ней не чает, счастливые дети, которые больше не убегают из дома, и, наконец, сам дом. Ведь это просто чудо.

Полгода она обустраивала его. Все сделано так, чтобы ее семья жила с большими удобствами. Теперь у каждого своя отдельная комната, в доме бассейн, тренажерный зал, зимний сад, комната для гостей. Она сама придумала здесь все: посадила цветы в зимнем саду, ухаживала за ними, отдавая им свою заботу. Сейчас это стало любимым местом для всей семьи.

Маринке вспомнился первый день жизни в доме, когда они переехали сюда. Она встала рано утром, было очень тихо. В одиночестве прошлась по дому. Ей не забыть те ощущения, которые она испытала.

Сердце билось часто-часто – она проходила из комнаты в комнату, и ей казалось, что все это просто сон, прекрасный сон.

Как она любила этот дом! Он стал частью ее. Конечно, он не был похож на дворец ее дочери Бенну. Но в этом доме было нечто другое. Сейчас она понимала что – это ее дети. Ведь дом был сделан именно для них, в каждой комнате ощущалось детское присутствие. Вон на диване валяется кукла, это Машка вчера игралась, вот ноты Настеньки, а это – Дашина машинка. Теперь она понимала слова Бенну, когда та говорила ей о пустоте своего прекрасного дворца. Дети еще спят, а дом уже ждет их пробуждения, без них здесь все потеряет смысл.

Большую часть своей жизни Маринка жила в нищете. Первые большие деньги увели ее мужа в другую жизнь, но, слава Богу, Сережа не остался на этой дороге.

Многое им пришлось пережить! Сейчас у Маринки была только одна мечта: чтобы прошлое оставило ее в покое, причем навсегда. Она не будет больше никого трогать. Зачем ей дали эту дурацкую силу? Что в ней проку? Ну, да, она испытала полеты, она увидела много необычного. Но с нее хватит.

Все, что она имеет сейчас, нельзя сравнить ни с какими полетами. Вот оно счастье, оно проникает в каждую клеточку ее тела, заставляя замирать от восторга. Это ли не жизнь!? Она хочет думать только о себе, о муже, о своих детях.

Каждый человек должен отвечать за себя. Баба Алла говорила, что человек сам строит свое счастье. Надо продержаться еще три долгих месяца, для нее долгих.

Пусть родится ее мальчик, тогда они не посмеют его убить, ведь он уже будет человеком. Или посмеют? Она задавала себе этот вопрос, и сила, которая в ней заключалась, послушно давала ей ответ: убить трудно, но возможно. Вот так, значит, все дело в сыне. Да, этот необъяснимый страх связан с ребенком. Попробуй побыть счастливой в такой ситуации. Теперь, когда она торопит время, оно словно остановилось.

Маринка чувствовала за собой постоянную слежку. Условия были жесткие: хотели убить ее ребенка – Виктора, пока он еще не родился и не обрел силу. Полгода назад, когда баба Алла предупреждала Маринку об этом, она просто не придала этому значения. Разве можно с ней что-то сделать? В ней живет такая невероятная волшебная сила? Маринка знала, что всегда сможет постоять за себя. Но оказалось, что бороться очень трудно, когда твой страх связан с ребенком. Последнее время Виктор вел себя беспокойно, не давая ей расслабиться. Что тревожило малыша? Он почти не спал, все время двигался, так активно, что даже болел живот.

Когда она возвратилась из деревни, сразу решила выйти на работу. Но баба Алла связалась с Матреной по телефону и предупредила ее об опасности, которая грозит Маринке. Матрена отказалась от помощи Маринки по организации их нового центра. В первый же день приезда Маринка попала в тяжелейшую автокатастрофу. Она чудом осталась жива, более того – на ней не было ни царапины.

До сих пор у нее перед глазами тот огромный грузовик, который неотвратимо двигался на нее. Удар был очень сильный, открылась подушка безопасности, и Маринку буквально вдавило в сиденье. Ее новая Ниссан Альмера была разбита вдребезги.

С того дня и Сергей, и Матрена стали категорически возражать против ее работы. Маринка практически села под домашний арест. На улицу выходила редко, продукты они закупали по выходным вместе с Сережей. Муж так сильно беспокоился о ней и ребенке, что умолял Маринку не покидать дома одной, так ему было спокойней. И она невольно оказалась вне общества, вне жизни, но что-то подсказывало ей, что домашний арест – это не выход и сюда в дом могут легко пробраться.

Бенну прислала ей калитку, и уже два раза навещала ее. Маринка часто думала о Бенну. Понимает ли дочка, с кем она живет? Или любовь к мужу закрывает глаза, и дочь не видит того, что происходит вокруг?

Бенну жаловалась, что Минос охладел к ней в последнее время. Особенно он начал злиться после того как Маринка вписала Бенну в контракт. Минос даже представить себе не мог такого поворота событий.

Маринке было очень жалко дочку: ведь за счет Бенну она стала счастливой.

Ее девочка, которую она проклинала за то, что та вообще появилась на свет, спасла ей жизнь. Бенну разрывалась между матерью и своим мужем – она любила обоих. Маринку это всегда удивляло: как она могла вообще любить ее? У дочери не было ни капли обиды, она боготворила Маринку только за то, что она родила ее.

Сама Маринка возвращалась мыслями к своей матери – сейчас, как никогда, мама нужна ей. Всю жизнь она не могла простить ей свое угробленное детство. Кто знает, как сложилась бы ее судьба, если бы ….

– Вот черт, – прервала свои мысли Маринка, – я опять сожалею. А, как говорит баба Алла, сожаление превращает жизнь в соль. Да, и мысли о маме болью отзывались в ее сердце.

Бенну в свое последнее посещение все время твердила об опасности. Может быть, она что-то не договаривает ей? Маринка старалась об этом не думать.

Баба Алла предупреждала ее, что Бенну может быть опасна. Но разве это правда? Маринка получала столько любви и заботы от дочери. И сама она очень привязалась к ней. Теперь Маринка очень жалела, что не подарила своей дочери ни одного поцелуя, когда она жила с ней до трех лет. В чем был виноват этот ребенок? Маринке было очень стыдно за свое поведение. Бенну, как всегда, находила для нее утешение. Обняв ее, она шептала: