Городской роман «Одиночество»

Olo Peterson

Городской роман «Одиночество»

На одном дыхании

Любить и в тоже время ненавидеть

Быть рядом и все время убегать

И тяжкое желание покинуть, но никогда не покидать

Идти все время прямо

Без поворотов и преград

Но вдруг однажды, оглянувшись, тебе захочется назад

Но пыль дорожная осела, дорога пройдена твоя

Жизнь просвистела, отгремела, иль так – тихонечко прошла…

***

Мы все очень странные! То есть мы, люди, очень странные и очень непонятные, даже для себя, – очень непонятные, и очень…

Или даже – мы все одинаковые, конечно, мы очень разные, совершенно непохожие, абсолютно разные, но в нас есть так много общего: глаза, уши, ноги, руки, мысли. Мы все ходим на работу, каждый по-своему, но в большинстве своём мы все работаем, каждый из нас что-то хочет достигнуть, к чему-то стремится. Хотя, конечно, бывает, что у людей что-то отсутствует, отсутствует то, что обязательно есть у других, но это как-то совсем неправильно, и, слава Богу, это не норма, а так мы все очень одинаковые. Да-да, именно одинаковые, не похожие, а одинаковые! К примеру, возьмем первого попавшегося человека, любого, абсолютно любого человека, и совершенно не важно кто он – мужчина или женщина, какое у него социальное положение или его физические данные и внешний вид – это всё совершенно неважно, и возраст – его возраст тоже не имеет никакого значения, может он даже маленький, очень маленький ребёнок, которому каждый вечер мама говорит «спокойной ночи, мой любимый», очень нежно и ласково целует его в лобик и уходит, гася за собой свет, или же она, наоборот, оставляет его включенным, потому что знает, что её малыш очень сильно боится темноты. Она выйдет из комнаты, тихонечко закроет за собой дверь и улыбнется, а папа, отец ребенка скажет ей:

– Ну ты что опять оставила ему свет, надо же уже его приучать спать без света, он уже очень большой, пора ему уже взрослеть как-то.

– Нет, нет, что ты, он совсем ещё кроха, он такой ещё очень маленький, всего боится, он не трус, просто он ещё совсем малыш. Ты знаешь, у нас вчера была история, когда мы с ним гуляли на улице к нам подбежала собачка, щеночек, добрый и нежный щеночек, а он его испугался, испугался не потому что он был страшный или он лаял на нас – нет, он просто его как-то так испугался, потому что он ещё очень мало знает. Он взял меня за юбку и спрятался за меня, понимаешь за меня, а мне это очень понравилось.

– А мне нет! – сказал отец ребенка, – Ты что его балуешь, так нельзя.

– Ну что ты! Ну вспомни себя, вспомни своё детство. Помнишь, ты же мне сам рассказывал, как ты засыпал при включённом свете, вспомни! Ты так же боялся темноты, тебе мерещились страшные чудовища, и то, как тебе даже виделись их страшные глаза, красные, светящиеся и очень страшные глаза. Ты знал, что это всего-навсего уличные огоньки, но для тебя это было очень страшно, именно в тот момент было – очень страшно. Спишь, спишь и как-то совершенно непонятно, то ли кошмар увидел во сне, то ли просто захотел в туалет и от этого проснулся ночью, открываешь глаза, а вокруг темно очень темно и вот ты лежишь в этой уже самой по себе страшной темноте и видишь сквозь занавесу чьи-то глаза, страшные глаза.

Ты лежишь в своей кровати полностью укутанный в одеяло и боишься.

Да, тебе страшно, страх вгоняет тебя в панику, страх нарастает, он нарастает ещё и от того, что ты знаешь, что это твоя комната, в которой тебе очень комфортно и уютно при свете, днем, когда в ней светло. У тебя паника и страх, ты очень сильно зажмуриваешь глаза, пытаясь забыть об этом и уснуть, но тебе становится только ещё страшнее, и вот ты уже видишь не только эти страшные глаза, а перед тобой целое чудовище, страшное и ужасное чудовище с бородавками и оно очень противное, но главное – сильно страшное. В тот самый момент, когда тебе показалось, что эта жуть начала к тебе приближаться, да, именно в этот момент ты, набравшись мужества и вдохнув глоток воздуха, может быть, последнего в этой жизни, ты вскакиваешь и бежишь – бежишь изо всех сил, хотя тут всего-то два или три шага, но ты бежишь к выключателю и со всей силы бьешь по нему рукой, такой ещё маленькой своей ручкой, но очень сильно.

Здесь начинается самое интересное и прекрасное – это то самое, что отделяет малыша от уже взрослого человека. Ты подходишь к окну, ведь ты так уже смел – горит свет, а вокруг твои вещи, дающие в такой момент ни с чем несравнимую поддержку. Медленно подходишь к окну, так же медленно, но в тоже время очень быстро отодвигаешь штору, а там…

За окном простые, самые обычные уличные фонари, это те самые фонари, которые ты видишь практически каждый день, и они не вызывают в тебе никакого страха, ведь это же только фонари. Фонари являются частью этого города, большого и неизвестного города и тоже, может быть, страшного для тебя, но лишь потому, что ты его совсем не знаешь. У города очень много, много неизвестных тебе больших и маленьких улочек, и, наверное, в нём есть, обязательно есть мосты и мостики, и конечно же есть реки, может, немного, но есть, потому что одну, самую главную, ты уже знаешь, ту реку, которая течет в этом непонятном и неизведанном для тебя пока городе.

В такие моменты, моменты, когда человек переступает через свои страхи, пусть они и смешные для кого-то, но для тебя это страхи, он становится чуть взрослее, чуть мудрее и понимание этого отложится в сознании навсегда, на всю жизнь.

Люди всегда чего-то боятся, почти каждый день боятся, каждый человек чего-то своего. И те люди, такие сильные и смелые или те, которые просто так выглядят, – сильно и смело, даже герои картин, в которых спасается всё человечество, вся вселенная или же простая человеческая жизнь, да, и эти герои тоже чего-то очень сильно боятся.

Страх – порождение человеческого разума. Человек склонен к логическому мышлению: делая первый шаг, сразу же думаешь о втором. Мы всегда о чем-то думаем, мечтаем, размышляем и это естественно, человеческий мозг не может иначе, даже во сне он тоже работает, думает только с меньшей амплитудой, скорость мышления снижается, снижается сном, но он работает. Наши сны, эти видения, фильмы, отснятые и демонстрируемые только нам, красочные, черно-белые, приятные или кошмарные – всё исходит именно от нашего мозга, из этого большого «грецкого ореха».

Если на ваш вопрос: «о чем ты сейчас думаешь», вам отвечают, что «просто ни о чём» – это означает скорее всего ложь или нежелание говорить свои мысли, озвучить то, о чем сейчас беседуешь со своим вторым я, далеким и в то же время таким близким вторым я.

Как много страхов, страхов, которые в нас глубоко, где-то там внутри, очень глубоко. Их можно объединить в группы, группы страхов. Да-да, именно в группы – общие и индивидуальные.

Одиночество и есть тот общий страх, которого все боятся. Сначала его хотят, очень хотят, быть одному, жить в свое удовольствие, делать всё, абсолютно всё, что хочется.

В детстве мне всегда очень хотелось машину, такую машину, нет, не настоящую, а такую, чтобы она управлялась с радиопульта и чтобы она была только у меня, во всем дворе. Мне дарили много подарков, очень много, но всегда не то, что-то другое, очень похожее на мою мечту, но не то. Повзрослев, я осуществил свою давнюю детскую мечту, ту самую – купил эту машинку. Весь день носился как ребенок по квартире, строил препятствия, трамплины. Этот день я ждал с самого детства, но меня не поняли. Я был не один, не один в квартире, не один в жизни, со мной рядом был человек и он меня не понял, я конечно посветил свою любимую в мечту детства, но меня не поняли, не оценили всю полноту моего состояния, чудесного состояния эйфории, эйфории навеянной моим детством. Вас вырвали из вашего детства, коротенького и желанного, долгое время желанного детства. В такие моменты, когда вас лишают счастья, почему-то думается очень плохо, почти незаметно, но плохо. Самые плохие мысли лезут в голову, как бы проскакивают варианты ответа или поведения, вашей реакции на вторжение и непонимание счастья, маленького желания, которое исполнилось. И я подумал, не хотел никогда так думать и даже не думал об этом никогда, но промелькнула, проскочила мысль – “хочу быть один, без тебя, вас, всех вас, уйти, утонуть в своей мечте, в счастье, в котором нет места всем вам, чужим и недостойным его”.

Прошло время, немного времени, от того, как подумал, что хочу быть один до одиночества. Похоже на картину художника – вот она готова, написана, в ней воплотилось то видение, видение чего-то, о чем знает только он. Так и мысль воплотилась в жизни.

Не думал – не думал, а промелькнуло, и уже все решено, само собой, без твоего участия, вроде и не было тебя, ушел, а, вернувшись, обнаружил, что ты один. Всё – один, рядом никого нет, ни её, ни вас, и звуки, звуки тоже пропали, ушли – тишина! Я хотел тишину, очень хотел тишину и свободу. Её все хотят, но ощутив всю эту тишину, эту мнимую свободу тишины, становится страшно – не сразу, по прошествии времени, долгого времени, становится страшно. Получив сполна всё, что очень хотелось, становится страшно от одиночества, от самого слова “одиночество”.

Очень резкая грань между хочу и ненавижу, она не заметна для человеческого глаза, не определима. Её нельзя пощупать, предугадать. Все было прекрасно – человек, с которым ты живешь, даже не человек, а друг, настоящий друг – она!,

которая всегда тебя понимает, и ты ее понимаешь, между вами существует неразрывная связь, но одно движение или слово или ещё что-то такое – и ты подумал, страшно подумал, то есть, так, как никогда ни думал и ни хотел, и не думал, что так подумаешь, но подумал. Мысли: хорошие и плохие, чаще хорошие, но их много, и они как-то теряются в лабиринте твоего архива мыслей, хранилища твоих мечтаний, а плохие терзают тебя. Они напечатаны большими, заглавными буквами, и сразу же всплывают в сознании, твоей памяти, ещё хуже, что именно плохие мысли воплощаются. Надо думать только о хорошем, только о прекрасном для всех, всех (громко) ВСЕХ людей на Земле, надо к этому стремиться, думать больше о хорошем, всем, вместе и чаще, каждый день, каждый день – вместе!

Но в тот момент я подумал плохо, хотя для меня это было нормально, в тот момент нормально, мою мечту разбили, аккуратно собрали и выкинули в ведро, мою мечту выкинули! И эта плохая мысль воплотилась, а зачем? Я же не хотел её воплощения.

Она изменила всё, поставила знак, большой знак вопроса над всем происходящим вокруг.

И вот ты один! Очень, очень страшное это одиночество, оно не само по себе одиночество. Ты один, и это и есть одиночество. Вернуться назад невозможно, практически невозможно, твой взгляд устремлен вперед. Туда, где всходит солнце, рождая новый день, туда, где много нового, прекрасного, неизведанного и нетронутого, а ноги тянут тебя назад.

Хочется, очень хочется, особенно ночью, в те моменты, когда одиночество садится у твоей кровати, в которой, мучаясь от бессонницы и воспоминаний о былом, лежишь ты. Она окутывает тебя своим холодным покрывалом, покрывалом, сотканным из тоски, горечи и сожаления.

Лежишь и вспоминаешь. Нет! Не вспоминаешь, образ сам всплывает в твоем сознании, как видение прошлого в формате видео. Видение вот-вот того самого дня, в котором вы впервые узнали друг о друге, познакомились. Она была такая! А ты такой! И все у вас было легко и прекрасно сразу, сразу легко и прекрасно. Между вами было понимание друг друга с полуслова, с одного взгляда, взгляда любящего и любимого человека, родного, твоего, очень близкого, ближе, чем кто бы то ни было в этот момент.

Жаль, но красота покидает, уходит, тихо-тихо, без эмоций, а так хочется поругаться, просто ласково поругаться, что-то вроде: а ты, а ты; а она: да ты, да ты, поругаться, чтобы все разрешить, поругаться для того, чтобы попросить прощения и помириться и …

Одиночество – очень неприятное чувство, чувство самого себя: ты один, а значит, ты никому не нужен, ты никому не нужен! Человек не может один, он нуждается в общении, в понимании, советах. Это очень необходимо человеку, даже больше необходимо, чем пища, которая тоже необходима, но у тебя так много, много всего внутри – плохого или, наоборот, прекрасного, и так необходимо этим всем с кем-то поделиться, а никого нет.

Нет, есть, конечно. Обязательно есть друзья, товарищи или близкие. Но это всё совершенно не то. Эти люди: друзья, товарищи, близкие, они тебя слушают, дают советы или, что вообще прекрасно – оказывают помощь. Но это понарошку, чувство такое, что всё это понарошку!

Звонит телефон.

– Алло!

– Привет!

– Привет!

– Как твои дела, как поживаешь?

– Да нормально.

– Что-то ты без оптимизма, что-то случилось?

– Ничего, с чего ты взял?

– Ну не темни, я-то уж знаю тебя. Давай, выкладывай!

– С чего ты делаешь такие выводы, не пойму? Ну хорошо, случилось. Дела у меня так себе, плохо, все не так как представлялось, понимаешь, надлом или разлом.

– Надлом, разлом, с ума сошел? Давай нормальным языком.

– Нечего рассказывать, так что-то случилось и все.

– Слушай, а давай напьемся, как раньше, ну помнишь? Напьемся без особой причины, просто так, а?

– Да, я да, то есть я с удовольствием, но я, занят я.

– Занят…?

– Подожди, ладно давай, в самом деле, давай. Я и сам ждал этого, но не знал, как предложить, не скажешь же давай напьемся, вот так просто, а ты сам, сам предложил, давай!

И вот вы напьетесь со своим другом, напьетесь просто неприлично, очень грязно, много и всего подряд. Прошло достаточно много времени и выпито тоже уже достаточно, достаточно чтобы поделиться всем своим, своим чувством одиночества с другом, с ним, который вроде бы спасает вас. Расскажете ему, как у вас все это, это, то есть как вы одиноки, пустите скупую «слезу» сожаления, пустите слезу, для того чтобы услышать какой-то совет, помощь, а он возьмет и скажет: «Как я тебя понимаю».

– Что? «Я тебя понимаю»! Да это же бред! В секунды вы поймете, что это все бред.

– Ты меня понимаешь? Да как ты можешь меня понять, да зачем я здесь, почему все это говорю, для кого?

– На следующий день боль усилится. К душевной добавится еще и физическая – жуткая головная боль и этот коктейль запахов «глубинок России» и одиночество, одно одиночество. Вчера думал: «Вот, напьюсь, напьюсь сильно, поделюсь с другом, выговорюсь», а сегодня понимаешь – только усилил свою душевную рану, то есть одиночество. Его стало еще больше, вся квартира – это одиночество, и вот эта та самая вещь, которая так раньше нравилась, тоже есть порождение одиночества. Твои зрачки незаметно увеличиваются, с каждой мыслью, гнев пробуждает неизведанное доселе в тебе. Кровь подступает к лицу – краснеешь, мелкая дрожь, дрожь от гнева и злости на одиночество, тебя начинает колотить, и в этот момент, в этот самый момент, момент человеческого накала и беспамятства ты издаешь очень громкий, дикий, животный и свирепый крик…

Тишина, наступила идеальная тишина. После того, что только что было, наступила тишина. Именно она сейчас необходима, для того, чтобы понять самого себя, для осознания своего страха. И вот ты стоишь или сидишь с этим пониманием, силы как будто покинули твое бренное тело, ты стоишь или сидишь и совершенно его не чувствуешь, не чувствуешь ног, рук, они есть, точно есть, но в тоже время как будто и нет, в данный момент нет. Взгляд устремлен в неопределенное пространство, вдаль, даже если перед тобой стена, он всё равно устремлен далеко, туда вдаль, сквозь все осязаемые преграды, туда, где их попросту нет и быть не должно. Такое место обязательно должно быть, место, где ничего не должно быть, никаких, абсолютно никаких преград для тебя, а если они там и есть, то ты уверен, что очень легко их сможешь преодолеть, переступить, пройти сквозь них.

В этом месте, которое обязательно должно быть, и где нет никаких преград, есть все то, чего ты очень хочешь, то, чего ты по-настоящему очень хочешь. Нет, это не то, чего ты хочешь в этой, в настоящей, реальной жизни проживая в своем «большом городе», это не материальные блага.

Ну вот, к примеру: тебе очень хочется дорогую, модную и мощную машину. Машину ярко-красного цвета, и чтобы у нее был светло-бежевый кожаный салон или какой-то другой – это не имеет значения – или тебе хочется яхту, белую яхту, на которой ты часто видишь себя в своих снах…, нет, там, в этом далеком и прекрасном месте все это не нужно. Нет в этом необходимости. Да, да именно не нужно, потому что и дорог-то там вообще нет, и моря. Хотя море, наверное, все-таки есть, да, море должно быть, да именно море, там, в этом месте, где ничего нет, нет преград, да – там море просто необходимо, море! Ведь это же море, которое так прекрасно в момент захода солнца, впечатление незабываемое. Солнце как будто растворяется в морской пучине, озаряет его ярко красным светом, один миг – и бескрайнее море поглощает в себе солнце. А шум прибоя? А как прекрасны небесные звезды, которые только на море очень яркие и досягаемые. Хотя ты знаешь, что звезды – это «призраки вселенной», и расстояние до них исчисляется миллиардами световых лет. Ровным счетом это не имеет никакого значения в том месте, где нет преград, и все есть, они, звезды, близкие, как друзья. Ты протянул руку и взял самую красивую звезду, взял и подарил её ей, а если ты один или тебе не хочется ни с кем делиться «своей звездой», ты также взял, подержал её в руках и положил ее к себе в карман, и тебе сразу стало очень хорошо, так хорошо тебе еще никогда не было и, может, и не будет, а звезда у тебя в кармане, да… Это метафора. А какая красота открывается вам утром, утром на море! Проснувшись не дома, не в гостинице, проснувшись в месте, совершенно не предназначенном для сна. Ты любовался закатом, морем, а потом ты положил, снял с неба и положил себе в карман ту, самую яркую, самую, как показалось, красивую звезду, и уснул, уснул на берегу того самого моря, по настоящему красивого моря, и ты наверняка видел сон, самый лучший в своей жизни сон, потому что в этом месте, где нет преград, снятся именно такие – прекрасные и лучшие сны. Просыпаясь после такого сна, невольно обнаруживаешь улыбку на своих устах, а раз у тебя улыбка, то это значит, что он действительно был прекрасным, твоим самым прекрасным сном, который ты нигде не увидишь, кроме как уснув на берегу моря в том самом месте, где нет преград и абсолютно все есть. Ты проснулся, а проснулся-то ты только от того, что услышал сквозь сон, ты еще спал, но уже слышал, воспринимал происходящее вокруг и услышал пение птиц. Птицы были необыкновенные, красивые, таких ты еще не встречал в своей жизни. Даже в зоопарке, месте, в котором много различной фауны,– там были очень пёстрые, чудные, необычные птицы,– но таких, как ты увидел сейчас, там не было. И в тех странах, в которых ты отдыхал, где-то далеко от дома, на экзотических и сказочных островах, тоже было много незнакомых птиц, но именно таких, какие тебя пробудили, там не было. Пение птиц пробудило тебя – это было даже не пение, а самая настоящая музыка природы.

Море ласково, аккуратно, по-матерински накатывало на берег, маленькими волнами, очень спокойное и ласковое море, и музыка, и никаких преград, и все что ты хочешь, по-настоящему хочешь – здесь есть. Даже и думать об это не надо, оно уже есть. Очень хорошее чувство, неподдельно хорошо, по-настоящему – хорошо! А ее рядом нет. Стоп… Опять о чем-то подумал, да-да, подумал о ней. Здесь, в этом месте, в котором все есть, абсолютно все есть, и нет никаких преград, её нет. Её здесь нет, нет в этом месте, твоем месте,– в котором она должна быть,– её нет.

Первая мысль, которая приходит в такие моменты – это то, что надо бежать, неважно куда, но бежать и искать, громко и надрывно кричать, кричать до хрипоты до потери голоса, кричать и искать ее у моря, в этом месте. Она должна быть здесь, отошла, заблудилась, я её найду, спасу, бежать! И ты бегаешь, бегаешь весь день, кричишь, зовешь, ищешь, а её нет, её тут нет! Да и нет-то её потому, что ты сам захотел, подумал о том, чтобы её не было, поэтому здесь ты совершенно один. Осознал, изнеможенный от изнурительных поисков, ты осознал закономерность происшедшего, присел на песок, чтобы отдохнуть. В тот момент, когда ты устроился на подножном песке, к тебе вернулось сознание, ты очнулся, пришел в себя. Может, ты уснул в результате полученного стресса, нервного потрясения, или потери сознания, или глубокого погружения в себя и свои мысли – и они стали реальностью, правдивой реальностью. Может, ты очнулся сидящим на полу, или стоящим, или ты лежишь на полу от потери сознания, и, возможно, при падении рассек себе бровь. Капельки алой крови стекают по твоей переносице и капают на пол, где образовалась маленькая лужица из неё. Боль пока не чувствуется, она появится чуть-чуть позже. В голове все тот же неприятный осадок после вчерашней спасительной беседы, на которую возлагалось так много надежд, именно она – беседа с другом – должна была помочь, облегчить, и тот же коктейль запахов «глубинок России» во рту, и все, как и вчера.

***

Осень – прекрасное время года. Только самая настоящая осень, без дождей, как это обычно бывает, а такая осень, какой ее пишут художники – «золотая осень». Чтобы в парках были ковры из листьев – желательно кленовых и ты мог пройти по аллее и обязательно попинать их ногами, чтобы целый ворох поднимался ввысь, как стая испуганных птиц.

Именно осень! Другие времена года не подходят! Ну, например, лето, зима или весна. Когда зимой выпадает первый снег, это и снегом-то назвать еще нельзя, его незаметно этого первого снега. Идет, идет, весь день, но на земле не задерживается. Падает, как пушок, и сразу тает, образовывая большие и неприятные лужи, а лужи как-то ухудшают твое настроение, становится сыро и противно. А когда много, много противных и неприятных луж, ты по-особенному начинаешь обращать внимание на проезжающие мимо тебя автомобили. Высматриваешь их, как хищник – добычу, но добыча – это ты сам. Вон она появилась из-за поворота, и сам не желая, ты начинаешь следить за нею, за маршрутом ее следования и за лужами, большими и маленькими. Прикидываешь, сопоставляешь наличие луж на пути твоего следования, скорость нарастающего гула автомобиля, и в уме, сам того не желая, сопоставляешь исходные данные, которые очень важны в данный момент, и вот ты все сопоставил, и в зависимости от этого либо замедляешь, либо, наоборот, ускоряешь свой шаг, одновременно отступая в сторону от автомобиля, и сопровождаешь колеса автомобиля до момента их соприкосновения с лужей. Такая глупость, в момент, когда идет первый снег, хоть и противно от луж, но это сейчас, сегодня, а завтра, завтра настанет зима, настоящая зима с сугробами, морозами, длинной ночью, коньками и лыжами, и тебя осенит, то есть почти сразу ты осознаешь, что скоро Новый год, как-то сразу – после первого снега – скоро Новый год! Поймаешь снежинку на ладонь, а она, конечно, быстро растает, незаметно для взгляда, поймал, поднес к лицу, а там капелька, снежная капелька, – не успел.

***

Новый год – замечательный праздник. С ним ассоциируется все новое! Новые начинания, новые знакомства, новая жизнь, в конце концов, в общем, все совершенно новое, иное, не так, как в уходящем году, а совсем новое и очень хорошее, и обязательно все, что задумано, должно сбыться! Хлюп, ну вот замечтался и в лужу угодил, фыркнешь и очень медленно станешь делать следующий шаг, чтобы не забрызгать одежду и обувь, а сам мысленно уже подбираешь подарки для своих родных или просто близких людей.

Не успел оглянуться, а вот уже и Новый год! Как быстро летит время! А за праздничным столом ты загадаешь желания, самые важные, не глупость какую-то, а то, что тебе действительно важно, под бой курантов поднимешь бокал в кругу друзей или родных, потом будет веселье, фейерверки, ночные гулянию, поздравления незнакомых людей с наступившим Новым годом. Ты даже не знаешь, кто они, к примеру, семейная пара с маленьким ребенком – ты их никогда не видел, да и не увидишь наверное больше, потому, что Новый год ты отмечаешь в гостях у друзей, к которым приезжаешь крайне редко, все встречи в основном где-то для всех удобных местах, рестораны или клубы, а тут ты приехал к ним и встречаешь Новый год, и вот вы гуляете, и они попались на пути, и ты им пожелал счастья и любви в этом, уже наступившем, Новом году, а они в ответ тебе пожелали приблизительно того же! А утром ты проснулся, а что изменилось? Исполнились все желания? Или мир стал лучше?

Нет, возможны разные сценарии, к примеру ты проснулся не один, а с какой-то хорошенькой девушкой – что-то сбылось из загаданного? Скорее всего, нет. Продолжилась твоя обычная жизнь, которая была вчера – до того момента, когда наступил этот Новый год. После встречи Нового года внутренне потихонечку, не торопясь, но начинаешь думать о скором приходе весны.