Полная версия
Истина как награда
Согнер бросился вперед, помочь, но грозный окрик остановил его.
– Назад! Я пока сам… – Император сделал пару глотков парды, облегченно откинул голову на подушки и отбросил пустую пиалу. – Нужны сведения… – более четко проговорил Ракансор. – Где хординги? Сколько у них войска? Какие планы?
Согнер склонил голову:
– Да, Ваше…
– Советник! Не зли меня.
– Да, мэор император. Но пока мы не смогли получить никаких сведений. Я хотел бы обратиться к мэору Нуммеру с просьбой о помощи. Может быть, магики справятся там, где бессильны выведы.
Верховный магик бросил на Согнера короткий взгляд и привычно пригасил вспыхнувшее раздражение. Ловок первый советник, ловок. Отказывать при императоре нельзя. Но как быть?
Ракансор перевел взгляд на Нуммера. Тот прокашлялся, посмотрел на императора.
– Адепты факторума не выведы, Ваше Богоподобие. Они не обладают нужными умениями. И потом, сейчас в провинциях Дельра и Кум-куаро нет наших людей.
– Ни одного? – спросил император.
– Два бакалавра пропали в Кум-куаро. Мы пытались определить место, но… А посылать туда еще кого-то…
На лице Ракансора появилась злая гримаса. Нуммер замолчал, ожидая упреков, однако Ракансор просто пережидал приступ боли. Она сильно ударила в грудь и спину, но быстро прошла.
«Двое пропали на закате, – мысленно продолжил Нуммер. – Один в Юлараге. И если первых двух еще можно списать на хордингов, то третьего – на кого? Что скажешь, Согнер? Ты же суешь нос в наши дела, ты следишь за адептами, лезешь в Долину Змей, подкупаешь прислужников факторума. А поиски контактов с нелюдью? Хочешь проникнуть в тайны факторума? Зачем? Если пришельцы с полудня ни при чем, зачем тебе три магика? И сколько ты готов выкрасть еще?»
«Старый волк, – сочувственно улыбался Нуммеру Согнер. – Из любой облавы уйдет. Смотрит, как бритвой режет. И намеки на своих адептов: пропали, мол. Кстати, а правда, как пропали? И почему он молчит о том, которого взяли в Юлараге? Зря, зря Арун поспешил. Но теперь не отступишь. Жаль, не вовремя… Но если откажет, пусть при императоре. Тот будет сговорчивее, когда подниму вопрос о факторуме. Если подниму…»
Обмен взглядами советника и магика Ракансор заметил. Эти двое – как змеи в одном логове. Если и не жалят, то ядом истекают. Их сдерживает только он – император. А что будет, когда… Нуммер вовсе уведет факторум в тень. Не позволит ему участвовать в придворной возне. А Согнер? Принесет присягу новому Богоподобию? Или попробует сам взойти на вершину власти? Нет, не должен. Но решать надо сейчас. Решать с хордингами, с вооргами. С преемником и с Согнером. А главное – решать с империей. Обязательно.
Ах, как не хочется Ракансору уходить проигравшим! Как не хочется оставлять о себе память, как о потерявшем земли предков! Это будет плохо и для сына. Или для племянника, если все же его оставлять за себя. Надо решать. Самому. А потом заставить всех принять его решение. И если кто будет против… то как с ними? На кого император может рассчитывать?
– Согнер, – прервал паузу Ракансор. – Подготовь все к совету. И собери последние вести. Я буду ждать в Белом зале.
Согнер встал, поклонился и вышел из покоев. На его лице Ракансор разглядел застывшее выражение почтения, за которым первый советник всегда скрывал мысли и чувства. Вот только глаза слишком уж пустые.
Император жестом подозвал Верховного магика. Нуммер подошел вплотную к креслу.
– Нуммер. Я всегда уважал факторум за заботу о людях и невмешательство в политические дрязги. Знай, и сейчас я не прошу в них влезать. Но на кону существование нашей страны. Подумай, как и чем факторум сможет помочь.
– Да, Ваше Богоподобие.
Ракансор улыбнулся:
– Мое Богоподобие просит Верховного магика помочь ему выглядеть достойно на совете.
Нуммер позволил себе слабую улыбку.
– Беламай меня задушит.
– Беламая я беру на себя. Он верен мне, но не понимает, что иногда необходимость диктует правила. Помоги мне быть сегодня императором. Даже если завтра им будет другой.
Нуммер выдержал взгляд Ракансора и склонил голову. Он увидел в глазах императора то, чего видеть не хотел. Он увидел смерть.
Белый зал, где по традиции проходил Малый Имперский Совет, сегодня выглядел непривычно пустым. Стены и двери против обыкновения завешены толстыми коврами. Горела только половина жаровен, наполняя воздух слабым цветочным ароматом. Светильники и ритуальные плошки с маслом, кроме света, добавляли еще запах трав.
Вместо лежаков – кресла с мягкими сиденьями и подставками для ног. Возле каждого кресла – столик, где стоят пиалы и кувшины с водой, вином и пардой. Шесть кресел, шесть человек.
Первый имперский советник Согнер. На нем внешняя и внутренняя политика империи, тайные службы. Второй советник Бескор, он отвечает за армию и хозяйство. Третий советник Вудеер, на нем колонии и внешние отношения империи. Главный казначей Лакотер, ведающий финансами империи и налогами.
Первый помощник диктатора армии Вэмдар. Сам диктатор Пектофраг сейчас в Бамареане, лично возглавляет операцию против вооргов. Хочет оправдаться в глазах императора и стяжать славу победителя. Намерение верное, но сейчас, в решающий момент, его нет в столице. И это не очень хорошо для старого воителя. Зато шанс для его помощника, еще молодого и одаренного Вэмдара, которого император уже не раз отмечал.
Шестым был племянник императора Гратар – личный писарь, помощник и близкий родственник. Впрочем, уже не только. Уже не только.
И седьмой – сам император. Его кресло стояло напротив остальных под большим императорским гербом. Ракансор уверенно восседал в кресле: руки на широких подлокотниках, ноги на деревянной подставке. Болезненная бледность уступила место легкому румянцу. На лице прежнее волевое выражение. Уголки губ не отвисшие, как еще утром, а твердо поджаты. Во всем облике императора видны сила и мощь. Жаль, что только видны. Однако сейчас и это много значит.
Ракансор прошелся взглядом по креслам. Если пока исключить племянника, здесь пятеро первых лиц империи. Те, кто держит под контролем все, отвечает за все и имеет над всем этим власть, ограниченную лишь волей императора. Можно сказать – это самый малый имперский совет. И самый представительный. Его собирают только в исключительных случаях. Как, например, сейчас.
– Хординги! – задал вопрос Ракансор.
На этом совете темы определяет император, и не обязательно они обговариваются заранее. Но обязательно на все вопросы звучат ответы. Полные, исчерпывающие, откровенные. Здесь иных не бывает.
– Хординги, видимо, взяли провинции Кум-куаро и Дельру, – ответил Вэмдар. – Шестой легион пал. – Голос помощника диктатора не дрожал, взгляд был спокойный, но напряжение Вэмдара чувствовали все.
– Еще?
– Отрядом хордингов взят город Верлет в провинции Бамареан. Разграблен и сожжен, стража перебита. Затем отряд по реке ушел к Сарцету. Посланная вдогонку конница в Верлете никого не застала. По словам горожан, врагов было несколько сотен. Иных вестей оттуда нет.
– Так… – Император потер правой рукой левую. – Они сунулись в Бамареан малыми силами, а потом ушли. Что это?
– Возможно, разведка. Если бы хординги пошли на соединение с вооргами, вряд ли бы они отправили один отряд. И не отступили бы к Сарцету.
– Хординги в трехстах верстах от столицы. Занятно, не правда ли?
Вэмдар увидел улыбку на лице императора и благоразумно опустил голову. Согнер эту улыбку знал и порадовался за помощника диктатора. Если бы тот вдруг тоже улыбнулся или что-то сказал… Сейчас предсказать поведение Ракансора просто невозможно. Хотя вряд ли тот велит рубить головы, но все же…
– Я знаю о хордингах только по вашим докладам, – довольно мирно продолжил Ракансор. – И знаю мало. Но даже этого хватает, чтобы понять: никакие дикие племена не способны сперва покорить далеко не слабые домининги, а потом с налета взять две провинции империи! Истребив целый легион! – Голос императора набирал обороты и уже звучал, как раскат грома. – На это не способны дикие, как вы утверждали, племена полуголодных и нищих варваров! И я вас спрашиваю – кто же вторгся в империю? Кто крушит мощь легионов и топчет мои владения?!
Рык оборвался. Император обвел всех свирепым взглядом. Сановники подумали, что он сдерживает себя, но Ракансор просто пересиливал боль в голове и в спине. Нуммер буквально поставил его на ноги, но болезнь давала о себе знать. Надо держать себя в руках и не тратить силы на пустой крик. А крик всегда пустой. Скверно. Сорвался, да еще так глупо.
Ракансор опять потер левую руку и заметил взгляд Согнера.
– Говори, – дозволил он.
– Воорги, – неспешно отозвался первый советник, – некогда тоже были племенем. Но смогли объединить соседей и создать государство. Почему бы и хордингам так не сделать? Правда, непонятно, откуда у них силы на создание войска.
Ответ императора устроил. Он кивнул, глубоко вздохнул, унимая стук сердца. Покосился на племянника. Тот смотрел на дядю во все глаза, но лицо держал бесстрастным. Молодец, мальчик!
– А что воорги? – сменил тему Ракансор.
Вэмдар глянул на Согнера, давая ему возможность ответить, но первый советник молчал.
– Диктатор Пектофраг с резервами уже в провинции Бамареан, – заговорил Вэмдар. – Готовит план изгнания вооргов. Противник продолжает маневрировать конными силами, но его пехота постепенно отходит к границе. Воорги не вступают в большие сражения, предпочитают внезапные удары. Такое впечатление, что они чего-то ждут.
– Кого-то, – подал голос Согнер. – Все более очевидно, что воорги ждут хордингов.
– Это верные сведения? – спросил Ракансор.
– Это догадка. Но она близка к истине. Воорги и хординги напали почти одновременно. Причем хординги ударили после того, как мы начали стягивать резервы к Бамареану и ослабили закатные провинции. Рейд отряда хордингов тому подтверждение. Пектофраг вынужден был часть сил бросить на прикрытие провинции со стороны Кум-куаро.
– Значит, они договорились, – протянул Ракансор. – Заранее. За нашей спиной. О чем мы, конечно, ничего не знали. А теперь три провинции в огне. Две потеряны, и, возможно, еще две под ударом, да?
– Да, Ваше Богоподобие, – встрял вдруг Вэмдар. – Мы считаем, что хординги пойдут дальше на полночь.
– А что еще вы считаете?
– Мы… мы пытаемся понять, какова их конечная цель. Вряд ли у них хватит сил завоевать всю империю. Значит, они хотят взять только несколько провинций.
– Взять несколько провинций, и все! Какая малость! А на наши легионы им наплевать. Они их уничтожают походя! Кхм!.. – Император вперил в помощника диктатора тяжелый взгляд. – И до чего вы дошли, мэор Вэмдар?
«Ну, дружок, это твой шанс, – подумал Согнер, глядя на покрасневшего Вэмдара. – Сейчас или никогда. Только не спеши…»
Вэмдар не спешил. Он встал, выпрямился и поднял голову.
– Мы полагаем, что не имеет смысла бросать в бой подходящие резервы, которые хординги легко будут бить поодиночке. Полагаем, что следует сосредоточить силы в провинциях Лабервет и Юлараг. Как минимум, по легиону в каждой. А для уточнения позиций войска противника и приостановки его движения когортам Веш-Амского легиона и всем силам, что сейчас есть в провинциях Ошера и Корша, надо выступить на полдень и собраться воедино в районах Лонотора или Туксона.
– Дальше, – потребовал Ракансор.
– Если эти силы вступят в сражение с хордингами… даже если они потерпят поражение, мы сможем узнать о врагах намного больше. И получить время для подготовки наступления.
Ракансор отвел взгляд от Вэмдара. Тот застыл на месте, ожидая вердикта императора и мысленно готовясь к отставке. Или смерти. А Ракансор смотрел на ковры и думал: «Он предлагает мне мой собственный план. Пусть в ином варианте, с другими деталями, но тот же план. Интересно. Узнать мои мысли он не мог. Я никого не посвящал в них, даже Согнера. Значит, сам. Значит, этот молодой еще военачальник дозрел. Вот как…»
Каменное лицо императора не выражало ничего, но Согнер слишком хорошо его изучил. «Это мальчик только что завоевал свое будущее. Не зря я обратил на него внимание еще две зимы назад…»
– Что еще по армии? – прозвучал голос императора.
– Мы планируем внести изменения в структуру легионов. Увеличить конные отряды до полутора тысяч всадников, что придаст легионам маневренность. Увеличить количество лучников, выделить их в отдельные группы. Усилить вооружение тяжелой пехоты. Оснастить легионы бо́льшим количеством повозок для воинов. Это ускорит марш. И разработать тактику глубинных конных рейдов…
– Тоже по примеру вооргов, – закончил мысль Ракансор.
– И хордингов, – добавил Вэмдар. – Они так же очень быстры.
«Назначать его сейчас диктатором глупо, – рассуждал Ракансор. – Еще неизвестно, как покажет себя Пектофраг в Бамареане. И что дадут эти новшества. Но вот поставить на самостоятельное дело стоит. Пусть завоевывает славу. Или сломает голову…»
– Значит, собрать силы и ударить, – словно размышляя, повторил император. – Это… интересно. Мэор Вэмдар!
Вэмдар подобрался, опять вскинул голову.
– Раз вы придумали этот план, вам его и осуществлять! С этого момента вы – офиндер!
Вэмдар побледнел, вытянулся до предела, явив отменную осанку.
– Ваше Богоподобие!..
– Отныне вам подчиняются все легионы и когорты провинций Лабервет, Умелен, Юлараг и Мевор. А также все вновь формируемые резервы. Кроме того, вы получаете полный пай и средства для подготовки наступления. Эдикт будет готов сегодня, а завтра вы начнете операцию.
«Не задохнись, сынок», – подумал Ракансор, глядя на белое как мел лицо Вэмдара.
– Слушаюсь, Ваше Богоподобие! – рухнул на колено новоявленный офиндер и низко склонил голову. Тут же вскочил и замер. – Благодарю, Ваше Богоподобие! Я ваш слуга!
«Да, теперь мой, – с удовольствием констатировал император. – Или моего преемника».
Звание офиндера присваивается командующему отдельной группировкой, в состав которой входят не менее трех легионов. Это высший чин для действующего военачальника. Он доступен только старшему чиновнику армии, и его обладатель – первый кандидат на должность диктатора.
– Сядьте, мэор офиндер, – велел император.
Вэмдар торопливо сел, подхватил стоящую на столике пиалу и сделал большой глоток. Судя по его лицу, он хватанул вина, ибо, что берет, не смотрел.
– Кроме того, следует объявить новый набор резервных когорт. У нас много ветеранов, не все еще обросли жиром и забыли, как держать меч. Лакотер!
Главный казначей склонил голову:
– Да, Ваше Богоподобие. Я понял. Дополнительные средства для оплаты резервистов мы выделим.
– Хорошо, – одобрил император.
Он вновь ощутил боль в груди, помолчал. Первостепенные вопросы обговорены, решения приняты. Осталось одно дело. Самое важное. То, которое он хотел бы отложить, но не может. Как же все-таки не вовремя!
Далан Гратар по привычке не просто слушал разговор, но и мысленно вел запись. Кто что говорил, о чем, как. С паузами или нет. Насколько ясно. Какое решение принято, кто против, кто за. Как сморят на императора и что хотят услышать. Или не хотят.
Все это легко запоминалось тренированной памятью. Но больше всего Гратар ждал главного. Того, о чем он узнал днем, когда император пригласил его в личные покои. То, о чем он не мог сказать никому и даже намекнуть до того момента, когда сам император объявит.
…Кроме императора, в покоях был его лекарь Беламай. Тот выглядел недовольным и нарочито громко стучал пестиком в ступке, готовя очередное питье. Император мановением руки отпустил лекаря, а Гратару указал на кресло возле стола. Коротко спросил о текущих делах, выслушал лаконичный и точный ответ, правда, данный несколько взволнованным голосом, довольно улыбнулся, а потом перешел к делу.
– Что я болен, ты знаешь.
Это был не вопрос, но Гратар все же кивнул.
– Нуммер не дал мне умереть и вместе с Беламаем поддерживает мои силы. Насколько их хватит, я не знаю. Октан, круг, десять. Я обязан думать о будущем… без меня. Понимаешь.
И снова это был не вопрос. На этот раз Гратар не кивал. И император оценил поведение племянника.
– Империю наследует мой сын Блемер. Когда вырастет. А до того времени его именем будет править регент. Он получит безграничную власть, равную императорской. И поведет империю дальше… по воле Огалтэ.
Ракансор подождал реакции Гратара, но тот молчал. Только немного побледнел. Хорошо держится мальчик.
– Когда Блемеру исполнится двадцать зим, регент передаст всю власть ему. А сам станет первым советником императора.
Ракансор замолчал, отвел взгляд и совсем не по-императорски вздохнул.
– Но если регент поймет… увидит, что Блемер не готов или не способен быть императором… то он сам сядет на трон. И будет воспитывать нового императора. Своего сына. Или Блемера. Если тот окажется… небезнадежен. Понимаешь?
– Да, Ваше Богоподобие, – выдохнул Гратар.
– С этого момента наедине и в присутствии высших сановников ты будешь именовать меня «мой император».
Гратар встал, не зная, как реагировать, потом склонил голову.
– Сядь. Это не привилегия.
– Мой император, – едва слышно проговорил Гратар.
– Именно. Сядь ближе.
Гратар подвинул кресло почти вплотную к креслу императора. Тот с улыбкой посмотрел на племянника и положил руку ему на плечо.
– Твой отец был великим воином. И погиб как герой, спасая людей. Я постарался дать тебе не только образование и должность, но и то, чего ты был лишен. Однако этого было слишком мало.
У Гратара защипало в глазах. Император… дядя впервые говорил с ним так. Это было необычно и приятно.
– Мало внимания я уделял и Блемеру. Может быть, это была моя самая большая ошибка. Но исправить ее я уже не смогу.
– Мой император, – решился подать голос Гратар. – Ты дал мне все, что может пожелать человек.
– Но не ребенок, – грустно усмехнулся Ракансор. – Когда у тебя будут свои дети, не забывай о них. Поверь, быть отцом не меньшая ответственность, чем быть императором. Понимаешь?
– Да, мой император.
– Ты многому научился. И от других, и от меня. Еще больше тебе надо узнать. Теперь уже самому. Но одно я скажу сейчас… – Ракансор нашел взглядом кувшин на столе. – Подай мне воды.
Гратар быстро наполнил пиалу и протянул императору. Тот неторопливо выпил, вернул пиалу племяннику. И строго посмотрел на него.
– Бойся. Принять решение. Принять чью-то сторону, чье-то мнение. Особенно бойся совершить ошибку, которая может повлечь за собой катастрофу и много смертей. Бойся не понять скрытый смысл, тайные надежды тех, кто убеждает тебя в чем-то. Бойся своих намерений, какими бы правильными они не были. Бойся!
Гратар опять кивнул, не сводя глаз с императора.
– Никогда не бойся действовать! Когда решение уже принято. Когда отдаешь приказы. Когда ждешь результаты. Когда настает время требовать от других повиновения. Не бойся настаивать на своем мнении! Не бойся наказывать за неповиновение, за ошибки, за обман! Не бойся карать за предательство, карать строго! Безжалостно! Прощенное предательство всегда обернется новым! Предателям нет прощения!
Рука императора вновь опустилась Гратару на плечо, она была тяжела и горяча.
– Врагов можно простить, когда они повержены. И безопасны. Если они могут опять стать опасными – убей их! Тех, кто может стать врагом, тоже убей. А если не можешь, приблизь их и дай им надежду. На победу. Такой враг не страшен. А когда он допустит ошибку – убей! Запомнил?
– Да.
– Знай! Всегда и везде империя превыше всего! Всех интересов, богатства, личного блага. Важнее твоей жизни! Ты принадлежишь империи! Встань!
Гратар вскочил на ноги.
– Боишься?
– Да, мой император.
Ракансор улыбнулся:
– Чего?
– Не оправдать ваших ожиданий. Вашего доверия.
– Далан, ты уже оправдал мои надежды. Теперь тебе надо оправдать доверие империи.
– Этого я не боюсь.
– Иди. Готовься к совету. И больше никогда не говори вслух «я боюсь».
Гратар поклонился.
– И запомни еще одно. Сила императора в его голове. Но истинная мощь, – Ракансор указал на грудь Гратара, – в его сердце. Никогда не обманывай свое сердце.
Гратар посмотрел в глаза императору и вдруг упал на колено, схватил его левую руку и прижался к ней лбом.
– Дядя, – с трудом вытолкнул он слово, чувствуя, как грудь стискивает обруч боли. – Не умирай… пожалуйста!
Ракансор удивленно посмотрел на племянника, дивясь его смелости и откровенности, потом потрепал правой рукой по голове.
– Ну-ну. Я не спешу в края вечного забвения. И еще поживу.
…Ракансор застыл в кресле, подперев голову правой рукой и глядя на роскошный ковер. В зале было тихо, никто не смел нарушить думы императора. Наконец император поднял голову, глубоко вздохнул и обвел взглядом собравшихся.
– Пришло время подумать о будущем, – как-то легко и просто констатировал он. – Мой сын Блемер будет императором. Блемером Первым. Но ему пока одиннадцать лет, и править сам он не может. Его именем будет править императорский регент.
Взгляд Ракансора остановился на Гратаре.
– Далан Гратар! Мэор регент! Его Совершенство!
Согнер с трудом проглотил тяжелый ком, вдруг вставший в горле, и проследил за поднятой рукой императора. Она указывала на замершего в кресле Гратара. Тот был бледен, но спокоен.
– Если я умру… когда я умру, мэор Гратар займет трон и будет править империей до того момента, как Блемер отметит двадцать зим жизни. После чего передаст трон ему. Так я решил! Такова моя воля!
Все разом встали и почти одновременно проговорили:
– Славься империя! Славься император!
Ракансор махнул рукой, приказывая сесть.
– Опекуном моего сына будет Гратар. Согнер останется первым советником, и это решение регент может отменить только через год после… моей смерти. Пока же Гратар будет моим личным советником.
Ракансор смотрел на Согнера, а тот смотрел на императора. Оба выглядели спокойными. Внешне.
– Я не буду брать с вас клятв верности. Вы уже клялись. Я не буду просить или требовать. Я говорю вам – настало время, когда решается судьба империи. И пока вы вместе, она будет жить. Не дайте Скратису погибнуть. Сидите! – Ракансор остановил вскочивших было сановников. – И запомните! Все, что здесь сказано, не должно выйти за стены зала. Это все. Идите. Согнер, ты останешься.
У дверей зала Бескор и Вудеер пропустили Гратара вперед. Тот склонил голову, благодаря, и вышел первым. Ракансор ободрительно посмотрел на них. Советники приняли новый расклад сил, а Гратар помнил о скромности.
Когда все вышли, Ракансор жестом поманил Согнера.
– Ну, доволен?
– Если доволен мэор император, – с поклоном ответил Согнер.
– Без церемоний, Согнер. Ты хотел быть регентом. Я знаю.
– Ваше…
Ракансор стукнул кулаком по подлокотнику.
– Не ври! Яфей, я знаю тебя много лет. Знаю, когда ты врешь и когда юлишь. Знаю, чего ты хочешь, даже если ты молчишь. Ты мог обмануть кого угодно в империи, но только не меня.
Согнер поспешил склонить голову.
– Смотри в глаза!
Согнер не посмел ослушаться.
– Яфей! Ты взлетел так высоко, как может взлететь умный и умелый человек. Ты правишь империей вместе со мной. Но не сидишь на троне. Хочешь его получить?
– Никогда, мэор император! – гордо вскинул голову Согнер. – Даже по твоему приказу!
Ракансор прищурился. Согнер хамит, но… говорит правду.
– Твоя власть, твое влияние останутся прежними. Ты даже получишь больше. Ибо молодому регенту будет нужна твоя помощь. И он не заносчивый дурак, о чем ты прекрасно знаешь.
– Знаю, Ваше Богоподобие.
Император усмехнулся.
– Дарую тебе право наедине называть меня просто император и на «ты». До самой моей смерти!
Согнер вдруг тоже усмехнулся.
– Благодарю, император. Гратар – достойный кандидат в правители. Он учился у тебя… и у меня.
– Так помоги ему спасти империю. Сейчас, когда враги нас окружают, когда топчут наши земли. Помоги ему, Яфей. Не ради него. Ради Скратиса. Скратис не заслужил такой участи.
Согнер посмотрел императору в глаза, отметил вернувшуюся на лицо бледность, вдруг встал на колено и склонил голову. Глухо, но внятно произнес:
– Клянусь. До самой моей смерти.
Михаил Кулагин
Этот стон у нас храпом зовется
Самая моя любимая вахта – «собачья». Это когда под утро воешь на луну… мысленно. Спать охота – хоть застрелись. Хорошо, если ходить можно, лицо водичкой обмыть. А кто в лёжке, вот тому хреново. Хоть спички в глаза втыкай, но дрыхнуть не моги.
А вот сегодня «собачье» бдение шло легко. То ли вечером выспался, то ли нервы еще крутят. И свобода передвижения полная. Только ходить неохота. Так что я сидел, гонял всякие мыслишки, пил холодный отвар трав с вином и слушал дружное сопение боевых братьев.