Вкус власти

– Приветствую вас на нашей земле, утус, – повелитель дикарей заговорил на великолепном иссари, даже ещё более утончённом и правильном, чем тот богато одетый воин на сторожевой башне. – Если вы пришли к нам с миром, с добрыми намерениями, то с миром и вернётесь домой.

– Благодарю вас, витус, – Типат вежливо поклонился.

Типат смутился от собственной оплошности. Вежливый поклон, да ещё «витус» к дикарю? Как-то само собой получилось.

– Позвольте узнать ваше имя, витус, – произнёс Типат.

И во второй раз вежливое обращение к вышестоящему само собой вылетело из горла как будто именно так и должно быть.

– Меня зовут Саян. Саян Умелец. А каково ваше имя, уважаемый?

– Ласс Типат, сын Ламина.

– Ну вот и познакомились.

Руку для приветствия повелитель дикарей так и не подал – настоящий благородный. Он просто прошёл мимо и присел на стул за письменным столом. И опять помимо собственной воли Типат так и остался стоять посреди кабинета. Садиться без разрешения вышестоящего в его присутствии, да ещё в его кабинете – грубейшее нарушение этикета. За такое, в лучшем случае, на конюшне выпороть могут.

– Прошу вас, утус Типат, присаживайтесь, – витус Умелец показал на стул возле стола.

Дома ну точно никто не поверит, Типат аккуратно присел на указанный стул.

– Прежде, чем переходить к условиям мирного торгового обмена, считаю необходимым указать на малую, но очень важную деталь, которая в будущем может вызывать множество недоразумений.

Типат вежливо кивнул. Мало того, что повелитель дикарей говорит на великолепном иссари, так он ещё и выражается как самый настоящий благородный.

– Видите ли, у нас, у людей, нет фамилии. Не доросли ещё, так сказать. Моё имя Саян. «Умелец» не фамилия, а всего лишь прозвище. А отчества у меня нет совсем. Я не зачат смертным мужчиной и не рождён смертной женщиной. Великий Создатель привёл меня в этот мир уже взрослым и наделил бессмертием. Так что прошу не обижаться, если вдруг я назову вас ненароком «утус Ласс», ведь это ваше имя, а фамилия «Типат».

– Вы совершенно правы, – Типат машинально поклонился. – А к вам, если я правильно вас понял, следует обращаться «витус Саян».

– Именно так, – витус Саян улыбнулся. – С формальностями разобрались, а теперь к делу.

Важный благородный, чья пышная словесная вязь маскирует отсутствие смысла, исчез. Вместо него появился деловой правитель чудного города-крепости вокруг Великого Столба.

– Провести обмен товарами за один день мы всё равно не успеем, – указательный палец повелителя дикарей ткнулся в столешницу, вам всё равно придётся провести у нас в гостях как минимум одну ночь. Заодно дадите вашим гребцам отдохнуть. Итак, вы остановитесь на правом берегу Апеса, напротив нашей Южной сторожевой башни. Там есть небольшая прямоугольная делянка. Она, правда, изрядно заросла молодым лесом, но это не проблема.

Вас никто не тронет, это я вам обещаю, вы на моей земле. Но прежде ваш струг осмотрит наш отряд из десяти воинов. Таможенная проверка, так сказать. Мы должны убедиться, что вы действительно прибыли к нам торговать. А вы в качестве заложника пока останетесь здесь. Если на вашем струге мы действительно найдём товары, а не полсотни воинов, то обмен состоится.

Товары для обмена мы подвезём сами. Вам и вашим менгам категорически запрещено ступать на левый берег Апеса. Многовековую вражду просто так не выбросить на помойку. Не испытывайте нервы моих воинов на прочность. Таковы мои условия. Надеюсь, вы не нашли их чрезмерными.

– О нет, что вы. Только, – Типат заёрзал на стуле, – надеюсь, ваши воины не будут потрошить ящики и мешки с товарами?

– Не будут. Это вам я тоже обещаю. Досмотр проведёт витус Ягис. С ним вы уже познакомились возле сторожевой башни. Он прекрасно владеет иссари и хорошо воспитан.

Словно камень с души! Типат счастливо улыбнулся.

– Тогда я целиком и полностью согласен с вашими условиями и не нахожу их чрезмерными, – Типат машинально поклонился.

– Хорошо, – произнёс витус Саян, – тогда следующий вопрос: что вы нам привезли?

Типат стащил со спины заплечный мешок.

– Вот это специально для вас.

Типат торжественно выложил перед повелителем дикарей самое настоящее круглое зеркальце из стекла в медной оправе на костяной ручке.

– А это для вашей уважаемой супруги.

На столе рядом с зеркальцем появились самые дорогие бусы. На прочную нитку надеты не просто стеклянные шарики разного цвета, а фиолетовые цилиндрики с закруглёнными краями. На каждой бусине маленький рисунок: звёздочка, колечко или символическая рожица.

Повелитель дикарей по-хозяйски осмотрел собственное лицо в маленьком зеркальце. Как будто слуга только что побрил его, и он проверяет, не остался ли где не сбритый волосок, не появился ли на коже случайный порез. А до забавных бус витус Саян даже не дотронулся.

Типат с трудом удержал на лице услужливое выражение. Поведение витуса Саяна озадачивает и настораживает. Должна была быть совсем другая реакция. Даже тёмные крестьяне весьма бурно реагируют при виде собственной физиономии в маленьком кружочке. А уж гонять солнечные зайчики…

– И это всё, что у вас есть? – витус Саян разочарованно бросил зеркальце на стол. – Нам не нужны эти безделушки.

Неожиданно повелитель дикарей поднялся со стула и перегнулся через стол. Правая рука витуса Саяна ловко вытащила из-за пояса Типата маленький кинжальчик.

– Бронза, – витус Саян щёлкнул ногтем по тёмно-коричневому чуть изогнутому лезвию. – Вот что нам нужно. А ещё лучше – олово. Много олова. Вы знаете, где его искать и как добывать. На вашем струге есть что-нибудь подобное?

Витус Саян с размаху всадил кинжальчик прямо в столешницу.

– Не-е-ет, уважаемый, – Типат с трудом выдавил из себя пару слов, – это единственная бронза на моём струге. Олова нет совсем, – и тут же поспешно добавил, – а этот очень дорогой кинжал я и не думаю продавать.

Типат так и замер на стуле. Ужас сковал тело и стиснул зубы. Господи, это надо же было ляпнуть такое! К счастью, Типат тихо выдохнул, повелитель дикарей не Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно. Витус Саян не разразился обиженными воплями или, что ещё хуже, нарочито спокойным голосом не приказал слугам снять с нахала кожу, причём живьём и медленно. Вместо этого он спросил:

– Тогда что у вас есть?

– Различные экзотические приправы, которые придадут любому блюду изысканный и ни с чем не сравнимый вкус. Морская соль очень высокого качества и совсем не горькая. Виноградное вино с лучших виноградников Благословлённой долины, хлопковые ткани и другие товары. Я не мог точно знать, что именно будет вам по душе, а потому прихватил много чего, но, к сожалению, понемногу. Прошу вас понять меня: торговый обмен ещё только начинается. Спрос и предложение не устоялись.

– Вот это совсем другой разговор, – витус Саян улыбнулся. – С нашей стороны мы можем предложить пушнину, лесной мёд, у вас такого и в помине нет, древесину, бобровый жир, отличное лекарство, между прочим. Да мало ли что ещё найдётся. Торговать с вами будет витус Ансив. Он у меня заведует казной, припасами и прочей хозяйственной жизнью Тивницы. К тому же он великолепно владеет иссари. Так что языкового барьера между вами не будет. Но! – витус Саян резко поднял указательный палец. – В его лице вы найдёте достойного противника. Помяните моё слово.

– А как насчёт… – Типат испуганно отвёл глаза.

– Рабов и золота? – с улыбкой уточнил витус Саян.

– Да, – Типат облегчённо выдохнул.

Из нижнего ящика стола витус Саян достал маленькую деревянную коробочку. Под плоской крышкой мелькнуло золото.

– Золото у нас есть, – заверил витус Саян, – но ненамного больше, чем у вас. Так, моем потихоньку в паре ручьёв. Но вот это кольцо я приготовил специально для вас. Берите. Не стесняйтесь.

Витус Саян протянул деревянную коробочку.

– Я прекрасно осведомлён, насколько высоко вы цените золото. Этот подарок полностью покроет ваши расходы на экспедицию. Риск дорого стоит. Гребцы, поди, двойное питание потребовали?

– Тройное, – машинально поправил Типат.

Маленькая деревянная коробочка словно дар самого Великого Создателя. Руки предательски затряслись, когда Типат, принял подарок. Витус Саян лишь усмехнулся.

– А рабов в наличии нет, – витус Саян развёл руками. – Рабства у нас нет. Просто так держать пленников слишком дорого. Дорого, даже если кормить их так, чтобы душа не покинула тело. Но не волнуйтесь: войны между племенами происходят часто. Будете приплывать в наши края регулярно, специально для вас будем держать. Ещё вопросы?

Аудиенция подходит к концу. Витус Саян узнал что хотел и сказал что хотел. Надо бы вежливо раскланяться и убраться подобру-поздорову. У сильных мира сего настроение может смениться в любой момент и самым непредсказуемым образом. Ещё, чего доброго, кольцо потребует вернуть. Но Типат словно врос в деревянный стул возле письменного стола повелителя дикарей. Любопытство острыми когтями раздирает грудную клетку. Долго, долго, слишком долго северных дикарей окутывал туман неизвестности и базарных домыслов.

– Всего два, витус.

Типат настороженно уставился на повелителя дикарей. Наглость ведь и до петли довести может. Но, хвала Великому Создателю, пронесло. Витус Саян лишь поудобней устроился на стуле – хорошее начало.

– Витус Саян, откуда вы и ваши, э-э-э, помощники так великолепно владеете благородным иссари? Я удивлён, – осторожно поинтересовался Типат.

– Ну, в этом нет ничего сверхъестественного, – витус Саян усмехнулся. – В наши края приплывало множество учителей, только ни один из них не остался у нас по собственной воле. Я знаю о Миренааре гораздо, гораздо больше, чем вы можете себе вообразить. Самым первым учителем был простой крестьянский парень, которого благородный взял из родной деревни в дальний поход. Ну а последним был витус Липадос.

– Как?! – Типат поддался всем телом вперёд. – Неужели двоюродный племянник самого витуса Бамута?

– Он самый, – витус Саян кивнул.

– Так он… не погиб?

– Если бы вы приплыли года на четыре раньше, то застали бы его вполне живым и здоровым.

Типат прикусил язык. Почему сейчас витуса Липадоса нет в этом кабинете, лучше не спрашивать.

– Позвольте второй вопрос: неужели вы ждали именно меня?

– Ну-у-у, не вас конкретно, а того, у кого первым хватит смелости и благоразумия завязать с нами торговые отношения. Сразу же после поражения витуса Бамута я отдал специальный приказ не стрелять по одиночному менгу с белым флагом в руках. Свиток приказа до сих пор висит в Южной сторожевой башне. Ну а раз вы здесь, значит, мои воины выполнили его в точности.

– Ну а как вы догадались, что я приплыву торговать?

– Очень просто, уважаемый, – витус Саян ослепительно улыбнулся, – логический расчёт и никакой мистики.

Менги до сих пор считают людей разновидностью дикого зверя. Такого… тупого, прямоходящего, которого можно научить говорить и заставить делать несложную физическую работу. Признайтесь, утус: разве вам придёт в голову торговать с диким волком?

Типат отвёл глаза. Повелитель дикарей и в самом деле знает слишком много.

– Правильно, не придёт, – витус Саян не стал настаивать на ответе. – Совсем другое дело пристрелить опасного хищника и содрать с него дорогую шкуру, а также целебный жир. Что на протяжении веков вы и делали. Но! – витус Саян поднял указательный палец.

Пять лет назад витус Бамут, между прочим, член Совета Благородных, лично отправился далеко на север, дабы истребить излишки «волков». Но вместо этого он сделал потрясающее открытие. Кто бы мог подумать: люди – тоже разумные существа. Отныне захватывающей охоте и богатым трофеям конец.

Кулак витуса Саяна с грохотом опустился на стол. Вместе с письменным набором Типат подпрыгнул от страха. И зачем только спросил? Так и с головой расстаться недолго.

– Ну а если отбросить лирику, – как ни в чём не бывало продолжил витус Саян, – путь на север для вас отныне закрыт. Витус Бамут предпринял последнюю самую серьёзную попытку вернуть всё на круги своя, но не получилось. Тогда вполне резонно ожидать не военную, а торговую экспедицию.

Вода камень точит. Дипломатия может то, перед чем пасует грубая сила. Откуда воин вернётся пустой, зализывая раны, умный купец приедет с прибылью. Что вы, уважаемый, с блеском докажете, когда ваш струг вновь появится у пристани славного города Лемай. Признайтесь, уважаемый: когда вы отплывали на север, то ваши более благоразумные собратья по ремеслу лишь крутили пальцем у виска. Было дело?

– Было, – признался Типат.

Повелитель дикарей будто в воду смотрит. От экспедиции на север Типата отговаривали все кому не лень. Жена все глаза выплакала. Сыновья и те едва хай не подняли.

– Я ответил на ваши вопросы? – спросил витус Саян.

– Вполне.

Входная дверь вновь зашелестела, Типат резко повернул голову. В кабинет, не спрашивая разрешения, вошёл ещё один богато одетый дикарь. На плечах такая же красная накидка с золотой цепочкой. Только, Типат с трудом спрятал ненужную улыбку, хорошо заметный животик прикрывает не броня, а добротная куртка с длинными рукавами. На чёрных штанах двумя яркими полосками выделяются стрелки.

– А вот и витус Ансив, – воскликнул повелитель дикарей.

Дикари тут же перешли на своё варварское наречие. Витус Ансив недовольно бурчит, но, хвала Создателю, не орёт. Типат неловко заёрзал на стуле. Простолюдину не полагается присутствовать при разговоре двух господ.

Витус Ансив взмахнул рукой, Типат сощурился. Браслет, опять синий браслет. Из-под правого рукава на миг показался такой же тёмно-синий массивный браслет. Это у них символ власти такой, что ли?

Странное дело, Типат призадумался. Из всех виденных сегодня дикарей только эта странная троица носит красные накидки с золотыми цепочками, и только у них на удивление гладковыбритые лица. Остальные дикари изо всех сил тянутся за ними, пытаются подражать, но максимум, что у них получается, – плохо сбритая щетина.

Похоже… Типат украдкой глянул на двух дикарей, именно эта тройка витусов – Саян, Ягис и Ансив – правят этим чудным поселением дикарей. Причём именно в такой последовательности: витус Саян, витус Ягис и витус Ансив. Но уж больно они молоды для столь высокого положения. Всем троит от силы лет тридцать, ну, максимум, сорок.

– Ну вот и всё, уважаемый, – витус Саян поднялся со стула.

Типат тут же вскочил на ноги.

– Следуйте за витусом Ансивом. Он лучше меня знает, что именно и в каких количествах мы можем вам предложить, но и за ценой не постоит. Я вас предупредил. До встречи.

Аудиенция у правителя дикарей закончена, и слава богу. Витус Ансив вывел Типата из деревянной резиденции местного правителя и довёл до выхода из крепости. Обитая медью створка ворот захлопнулась за спиной.

На правом берегу Апеса, на делянке, торговый струг простоял два дня. За это время лицезреть повелителя дикарей удалось всего раза два. А всё остальное время от рассвета до заката Типат провёл в жарких спорах с витусом Ансивом.

Долгожданный торговый обмен, ради которого пришлось пуститься в далёкое и очень рискованное путешествие, свершился. Но витус Ансив и в самом деле торгуется, как старый выживший из ума скряга. За каждую голову соли, за каждый кувшин с вином или метр хлопковой ткани разгорались нешуточные споры.

Невероятно! Дикари и в самом деле поразительно много знают о менгах. Во время словесных баталий витус Ансив припомнил не только всех богов, духов и демонов Миренаара, так ещё и без ошибок назвал цены на те же соль, вино и ткань на центральном базаре Лемая.

Кошмар наяву. Не раз и не два Типату казалось, будто торговая экспедиция принесёт ему одни убытки. К счастью, обошлось: витус Ансив скупил все товары подчистую. Последними ушли стеклянные бусы, только далеко не в ту очередь и не за ту цену, на которую рассчитывал Типат. Витус Ансив, как и повелитель дикарей, тоже не впал в телячий восторг при виде звенящих шариков на прочной нитке. Рано утром на третий день торговый струг отвалил от берега.

Домой. Наконец-то домой, Типат самозабвенно улыбнулся. Туда, где Гепола поливает землю зноем круглый год, а небо над головой синее днём и чёрное с россыпью ярких звёзд ночью. Попутный ветерок нехотя наполнил парус. На середине реки струг подхватило неторопливое течение. Ещё немного и чудная крепость дикарей скроется за поворотом.

В глубокой задумчивости Типат стоит на корме струга. Простолюдин возле рулевого весла благочестиво молчит. Великий Столб, крепость дикарей и одинокая сторожевая башня на границе песка и зелёного луга уплывают всё дальше и дальше.

Радоваться бы надо, прибыль считать. Витус Ансив ещё тот скряга, но нужно признать, дал за товары хорошую цену. Грех жаловаться. Но-о-о… Невесёлые думы об увиденном, услышанном и узнанном словно стая стервятников кружатся над головой. Есть над чем подумать.

Приятно, конечно: далёкая экспедиция на север в земли дикарей на поверку оказалась не столь рискованной. Типат покосился на рулевого. Знал бы что ждут, не стал бы так откармливать простолюдинов. Разжирели, сволочи, на обильных харчах. Его, ну пусть не совсем его, ждали. Смешно и грустно вспоминать, как едва не наложил в штаны, пока стоял навытяжку возле сторожевой башни и трясся от страха. Дикари боятся своего повелителя, ни один из воинов в той башне не стал бы стрелять в незваного гостя с далёкого юга.

Выгода от торговли? Конечно, будет, и даже неплохая. Все купленные у дикарей товары не поместились под палубным настилом. Пришлось на скорую руку соорудить небольшой плот, который теперь тащится позади струга на толстой верёвке. На едва обшарпанных от коры стволах, под прочной серой парусиной, громоздится куча менее ценных товаров: пара мешков с каповыми наростами (очень ценная древесина для изготовления дорогой мебели), бочонок сушёной клюквы и большой тюк медвежьих и лисьих шкур не самого высокого качества. Золото, самое ценное приобретение, висит на шее. Типат машинально пощупал маленький мешочек на груди.

Этой осенью нужно будет обязательно вернуться к чудному городу дикарей, но уже гораздо лучше подготовленным к обмену. Стеклянные бусы и маленькие зеркала на самом деле оказались не самым дорогим и востребованным товаром. Лучше привезти как можно больше вина и соли.

А вот что печалит и даже немного пугает, так это невероятные достижения людей. Не такими, отнюдь не такими рисуют далёких северных дикарей рассказы стариков и тех, кому довелось побывать в этих местах. Кто бы мог подумать? Дикари пашут землю, сажают рожь и картошку. На лугу возле крепости сам видел великолепное стадо дойных коров. Там же паслись овцы, с которых осенью можно будет состричь отличную шерсть. А та мастерская недалеко от ворот. Дикари умеют делать из меди ножи, топоры и наконечники для стрел. Типат грустно улыбнулся, ему так и не довелось увидеть ни одного воина с дубиной или хотя бы с каменным топором. Медь, медь и только медь. А если они ещё и олово найдут?

Утренняя свежесть заползает за шиворот холодным влажным ручейком, Типат невольно поёжился. Эпоха безнаказанных походов за рабами ушла навсегда. Эта новость очень не понравится благородным. Теперь с дикарями придётся либо воевать самым настоящим образом, либо торговать. Былой охоты на людей, словно на диких волков, больше не будет.

– Витус Саян, витус Ансив, витус Ягис, – негромко произнёс Типат, словно попробовал на вкус хорошо знакомые имена.

Простолюдин возле рулевого весла дёрнулся. Струг выдал на речной глади маленький зигзаг. Впрочем, простолюдин вновь замер на месте. Сообразил, сволочь, что его никто ни о чём не спрашивает.

Шальная мысль огненной молнией вдруг поразили голову. А ведь здесь, далеко на севере, появилось первое самое настоящее государство людей. Пусть оно ещё маленькое, карликовое даже, и выглядит смешно, но уже очень и даже очень напоминает родной Миренаар: один полновластный правитель, самая настоящая армия и своя вера, которая точно так же обожествляет витуса Саяна. У них даже тюрьма есть, правда пустая.

В недалёком будущем Тивница непременно разрастётся и поглотит все прочие племена дикарей. И куда тогда двинется вся эта орда? Ладно, если на север, покорять упрямых дикарей, чтоб они перегрызли друг друга. А если, не приведи господь, дикари двинутся на юг? Тогда Миренаар и Тивница вцепятся друг другу в глотки, как пара тощих псов, которые не поделили обглоданную кость. И будет кровь, много, много крови.

Кроваво-красная крепость дикарей скрылась за поворотом. Простор речной глади вновь сжался до ширины Апеса. Вдоль берегов вновь потянулся густой нетронутый лес, пышные кусты и заросли камышей. Только вершина Великого Столба по-прежнему выглядывает из-за кромки леса. Впрочем, вскоре скрылась и она.

Глава 3. Обед у Ансива

Спустя неделю после отплытия менга Ансив пригласил друзей на званый обед в узком кругу. Передавая Саяну официальное приглашение на тонкой дощечке, Ансив таинственно улыбнулся и пообещал преподнести некий сюрприз.

Шестой день мая выдался необычайно жарким. Над головой чистое бездонное небо и прекрасная Гепола. Кажется, будто зной проливается на землю, словно из раскалённого ведра. На деревьях не шелохнётся ни один лист, и даже мухи предпочли забиться в тень. Но в просторной квадратной беседке в маленьком саду Ансива относительно прохладно. Тень от густых и высоких кустов черноплодной рябины отлично защищает бессмертных друзей от зноя.

Возле своего дома вместо хлева для коров или загона для кур Ансив предпочёл разбить небольшой парк. Выкопал бы и пруд, но долбить каменную основу Утёса слишком долго и накладно.

Званые обеды у Ансива отличаются изысканностью и кокетством. Квадратный столик внутри беседки накрыт светло-серой скатертью и отлично сервирован. В центре под выпуклой крышкой стоит овальная супница с маленькими ручками. Рядом круглая кастрюля для вторых блюд. На низенькой тарелочке аккуратными ломтиками разложен хлеб. Высокий кувшин с изящно загнутым носиком наполнен прохладным квасом. Довершают сервиз три комплекта тарелок с золотыми ложками и вилками.

Этот сервиз рассчитан всего лишь на три персоны. Ещё в шкафу у Ансива хранятся сервизы на десять и двадцать человек. Но этот, самый дорогой и самый красивый, предназначен только для самых близких друзей. Одно плохо: материал, из которого сделан этот сервиз, подкачал.

Ох, как бы пошёл званым обедам у Ансива белый аристократический фарфор со светло-голубыми цветами на блестящих боках чайников и чашек. Но, увы, фарфор ещё не изобрели даже менги. И овальная супница, и круглая кастрюля для вторых блюд, и все прочие тарелки и чашки вылеплены из самой обычной тёмно-красной глины. Из той же самой глины, из которой крестьяне лепят свои незамысловатые горки и кирпичи.

Над тягой Ансива к роскоши можно посмеиваться. Тот же сервиз из глины выглядит весьма и весьма комичным. Зато единственный во всей Тивнице гурман частенько поражает друзей изысканностью и необычайным вкусом, казалось бы, простых и привычных блюд. Если баранина, то обязательно пожаренная с душистыми травами и хитро порезанная на тонкие ломтики. Если суп, то обязательно с фантастическим букетом вкусов и запахов. Даже самые обычные каши и пельмени Ансив умудряется готовить как-то по-особенному, с шиком, с блеском.

Обещанного сюрприза ещё нет, в ожидании Саян вовсю орудует золотой ложкой. Суп с фрикадельками и свежей зеленью давно съеден. Печёное мясо молодого барашка с ломтиками жареной картошки убыло более чем наполовину.

– Суп и барашек великолепны, – Ягис поставил на стол кружку с квасом, – но обещанный сюрприз? Где?

– Всему своё время, друзья, – Ансив таинственно улыбнулся. – Обедом нужно насладиться с начала и до конца.

Ансив, во гад, вовсю упивается нетерпением друзей. Саян подчистил тарелку от последних крошек жареной картошки. Что касается еды, то Ансив непреклонен, как Утёс. Для него обед не просто поглощение пищи, а представление из трёх блюд.

Наконец, барашек и картошка съедены полностью. Ансив поднял медный колокольчик. На миловидный звон явилась угора Схита, старшая служанка в доме Ансива. Немолодая женщина быстро и ловко собрала грязную посуду на большой деревянный поднос. Но прежде чем освободить столик, старшая служанка вопросительно глянула на Ансива.

– Можно подавать, – Ансив величественно махнул ручкой.

Угора Схита молча ушла. Ни дать ни взять самая настоящая вышколенная прислуга в знатном английском доме. Вообще-то, угора Схита не совсем служанка. Точнее, не только служанка. Неопределённое долголетие в качестве платы изменило личную жизнь Саяна и друзей.

За сто десять лет жизни на Миреме Саян с друзьями так и не превратились в дряхлых старцев с длинными седыми бородами, обвислыми щёками и полным набором старческих болезней. Внешне они застряли между тридцатью и сорока годами. Пусть не вечная молодость, зато вечная зрелость. Вместе с шевелюрами без единого седого волоса, подтянутой кожей и пружинистой походкой никуда не делось физическое влечение к женщинам. Но-о-о… Оставаясь полноценными мужчинами, им так и не довелось стать полноценными отцами.