Война рас

Аристарх, пройдя торговые ряды и разбив последнее яйцо – а чтобы купить новое на рынке, не было с собой денег, – стал смотреть выступления артистов. В честь праздника продавалось много крашеных яиц, покупая которые гости тут же спешили помериться силой, ударяя их о чужие. И такое происходило в каждом уголке площади, на каждой улице, поднимая праздничное настроение.

Аристарх все еще находился возле артистов, когда со стороны Лесной улицы раздались крики людей, зовущих на помощь. Крики усиливались, гоня за собой толпу испуганных людей, бегущих на площадь. На рынке поначалу не понимали, что происходит. Пока не показался здоровенный, раза в два больше обычного, волк с испускающими ярко-лиловый свет глазами, породившими в сердцах присутствующих страх смерти. Началась паника. Люди, разбегаясь в разные стороны, стали толкаться, переворачивая на ходу торговые столы и все, что попадется на пути, лишь бы спастись. Перепуганные животные, выбравшись из заточения, вместе с людьми метались по площади.

Зверь тоже не терял времени. Чудовище, испускающее смердящий пар из своего плешивого тела, хватало людей, разрывало их тела, местами сильно ударяя о землю. Волк не выбирал цели, стремясь побольше убить всех попавшихся на пути. Мертвые и раненые тела, а с ними валяющиеся куски плоти вмиг окропили площадь кровью.

Олизар с Русаной подходили к рынку, когда раздались крики. Олизар попросил жену не ходить на площадь, сам же побежал туда. Когда он забежал на рынок, перед ним возникла ужасная картина, нарисованная человеческой кровью и болью. Везде валялись оторванные руки, ноги, головы, среди которых лежали мертвые и стонали раненые. Выжившие метались по площади, стараясь быстрее покинуть место трагедии, ища спасение на соседних улицах. И среди этого ужаса стоял огромный волк, а перед ним десятилетний Аристарх, ставший между зверем и лежавшей на земле женщиной, прикрывавшей своим телом младенца.

Чудовище застыло от неожиданности и наглости, ну тут же заговорило глухим хрипящим голосом, заставляя испытывать неприятное ощущение в ушах:

– А вот тот, кто мне нужен! Храбрость и жалостливость к людишкам выдали тебя, Аристарх! Только сейчас они тебе не союзники, а враги, так как бессмысленны передо мной!

Зверь приготовился напасть на Аристарха, схватить мощными челюстями и разорвать тело ребенка, тем самым покончив с полубогом раз и навсегда. Внезапно впивающиеся глубоко в волка стрелы заставили его отвлечься на обидчика, которым оказался Олизар.

Аристарх воспользовался случаем. Он быстро помог подняться женщине с ребенком, стремясь скорее увести с площади. Зверь заметил это и, не обращая внимания на стрелка, собрался гнаться за ними. И тут снова помеха – вмешался Говза, помощник пастуха Евпатия, успевший нанести удар краем меча по шее чудовища. В ответ тот ударил его лапой с такой силой, что пастух улетел в сторону. Кувыркаясь от удара, Говза обронил меч. Волк вдогонку сделал в его сторону прыжок, показав свой оскал. Пастух, лежа на спине, заметил опасность, схватил лежащий рядом деревянный торговый стол и закрылся им. Зверь приземлился передними лапами на этот стол. Впиваясь могучими клыками в деревянный заслон, чудовище надеялось сломать его. Можно было только представить, что чувствовал в данный момент Говза, пытавшийся отбиться от коварных челюстей, при этом испытывая на себе огромную давящую массу, крепко прижавшую пастуха к земле.

Такая картина продолжалась недолго. Олизар продолжал нашпиговывать зверя стрелами. Волк не стерпел, бросил Говзу и кинулся на Олизара, не перестававшего стрелять в приближающуюся смертельную опасность, блистающую ярко-красными глазами. Такие глаза охотник видел раньше, тогда, в Чернолесье, и запомнил на всю жизнь. Он знал, зачем эта тварь явилась в Урай.

Олизар находился возле лавки Варгана, где и вооружился луком со стрелами. Когда зверь уже совсем близко приблизился, охотник бросил лук, схватившись за щит, а в правую руку успел вложить стрелу. Волк всей своей массой набросился на Олизара, повалив того на землю. Между ними был только щит, принявший весь удар на себя. Чудовище, став на этот щит, одной лапой прижало охотника к земле, а второй собиралось разодрать горло, как вдруг навстречу летящей лапе вонзилась стрела. Волк, злобно повизгивая, отступил. После чего достал зубами стрелу и снова направился к охотнику, хромая на раненую лапу. Олизар, глубоко и часто дыша, хотел подняться, чтобы добежать до мечей, висящих в лавке Варгана, но не успел. Закрывшись вновь щитом, охотник мог надеяться только на милость богов. И в этот раз они услышали его. Когда чудовище почти достигло цели, сумев выхватить челюстями щит, оно бросило свою широко открытую пасть на беззащитного охотника. Только зубам зверя так и не удалось вцепиться в горло Олизара, до которого оставалось совсем ничего: в шею чудовищу вонзился меч. Зверь зашатался, свалился на землю, потом снова, собрав последние силы, поднялся для последнего прыжка на Аристарха, который и нанес волку смертельную рану. И здесь чудовище опоздало. Все тот же Говза, очухавшись от атаки, быстро приблизился к зверю, ловко вынул из его шеи меч и срубил волку голову, из которой стала сочиться голубая кровь.

Аристарх с Говзой подошли к Олизару и помогли подняться. Их взоры уставились на площадь. Она была пуста и мертва: везде трупы, кровь. Это напоминало место сражения после битвы. Только здесь выглядело еще более страшнее, так как вместо воинов лежали женщины, старики, дети. Аристарх не сдержался и заплакал, а следом, пытаясь хоть как-то обуздать свои эмоции перед сыном, пустил слезу и Олизар, не сумев удержать душевную боль. Он крепко обнял Аристарха, на голову которого тихо падали слезы отца. И только Говза не обронил ни слезинки, издавая лишь печаль и скорбь на лице.

Понемногу неуверенно стали приходить люди. Вскоре площадь наполнилась людским плачем, проникшим в сердце каждого из присутствующих, оставляя в нем незаживляемую рану и не утихающую на всю жизнь боль. Теперь праздник Пасхеть для жителей Урая никогда уже не будет таким, как прежде.

Новость о нападении необычного волка разнеслась по всей Рассении. Народ воспринял с болью трагедию, предзнаменующую большую беду. А спустя время, как и со зловещим быком, в империи стали воспринимать как случайность. Поговаривали, что очередное чудовище просто заплутало из Чернолесья. Свидетели этого страшного события, конечно, так не думали. Жители Урая по-прежнему верили в нападение огромного зверя как предшественника ужасных событий. Аристарха в округе стали считать избранным в спасении человечества.

***

Сразу после случившегося Говза обратился к Олизару:

– Ступайте скорее домой, укройтесь там до прихода Марибора, а я останусь здесь, помогу остальным.

– Я понял тебя, – сказал Олизар.

Охотник, взяв за руку сына, собрался идти, как вдруг Аристарх остановил его, уставившись на Говзу.

– Ты что-то хотел спросить, Аристарх? – произнес пастух.

– Вы с Манушем часто бываете на нашей улице… – пытаясь взять себя в руки, произнес Аристарх.

– И в чем тут странность? – перебил Говза.

– А в том, что когда Мануш присматривает за стадом, вижу тебя на Охотничьей, и наоборот. Вы часто прохаживаетесь туда-обратно по ней, подолгу останавливаетесь возле дома, высматривая по сторонам, будто чего-то опасались. Мама как-то сказала мне, что вы появились в поселке вместе с Марибором, в мой день рождения, а ловко отрубленная с толстой шеи голова чудовища убедила меня окончательно…

– В чем убедила? – опешил Говза.

– Вы не обычные пастухи. Вас позвали охранять меня. Ведь правда? – грустно, с надеждой спросил Аристарх.

Говза провел рукою по голове ребенка и оставил на его плече, уставив свой взор в глаза ребенка.

– Ты прав, Аристарх. Мы призваны защищать тебя.

– Кем? Марибором? – продолжал допытываться Аристарх.

– А вот про это узнаешь позже, потерпи. Пусть пока останется тайной, ради твоей безопасности.

– Я смотрю на твое лицо, и мне кажется, что ты видел много разных смертей, – догадавшись, кем послан этот человек, проговорил Олизар.

– Много, очень много, – не сразу и медленно сказал Говза. – Да так много, что привык к непривычному, смирился с несмирившимся, – вздохнув, так же медленно и печально добавил пастух.

Олизар всем сердцем чувствовал его прошлую жизнь, хотя понимал, что помочь ничем не сможет, никакие слова тут не спасут, не поддержат. И охотник с сыном, попрощавшись, поспешили домой.

***

Возвратившись домой, они увидели в нем Марибора, сидящего в черной рясе с золотистой каймой по краям одежды. С приспешной выбежала Русана, бросившись обнимать родных.

– Время настало. Темные силы слишком близко подобрались к мальчику. Они знают, где теперь его искать, – прервав своим голосом объятия родных, сказал Марибор.

– Что нам делать? – спросил Олизар.

Марибор встал со стула и подошел к ним, опираясь на белый как снег деревянный посох.

– Аристарха я должен забрать к себе. Ни одно существо Нави не сможет туда попасть. Лес, в котором находится мой дом, закрыт от их глаз. А случайно заплутавшие чудовища будут тут же поражены насмерть энергетической защитой.

– А как быть нам? Как же мы без сына? – забеспокоилась Русана, прижав Аристарха к себе. Ее глаза наполнились блеском, усиливающимся с появлением слезинок, которые она так и не сумела сдержать.

Марибор заметил это, поспешил успокоить родителей:

– Не переживайте, со мной Аристарх будет вне опасности. Приходите в любое время. К тому же Олизар должен обучить сына владеть луком, в стрельбе которым ему не будет равных. В поселке он подвергает опасности не только себя, но и других, в этом мы сегодня все убедились.

– Получается, учитель, что я виноват в случившемся на рынке? – печально спросил Аристарх, посмотрев в глаза матери.

– Нет, Аристарх, ты просто жертва обстоятельств борьбы добра со злом. А виноват в первую очередь я сам. Забери я тебя к себе чуть раньше, может, и не случилась бы эта беда. Впрочем Чернобог пойдет на все, даже на убийство женщин и детей, чтобы только покончить с избранным.

– Тогда Чернобог, скорее всего, потеряв Аристарха из виду, придет к нам? – взволнованно спросил Олизар.

– Не придет, – резко ответил Марибор. – Теперь вас будет охранять самый главный, – добавил он, показывая пальцем в потолок.

– Громовержец? – поинтересовался Олизар. – Мне всегда казалось, что он всегда был рядом.

– Ты сам и ответил, Олизар, на свой вопрос. Ну что, Аристарх, идем превращаться в настоящего богатыря? – положив руки на плечи мальчика, спросил Марибор.

– Идем, учитель, – улыбнувшись в ответ, произнес Аристарх. После чего подошел к родителям. – Не грустите, я все равно остаюсь здесь, с вами.

Аристарху хотелось поднять родителям настроение. И ему это удалось. Они, прощаясь с ним, обняли сына. «Все будет хорошо», – улыбаясь, говорили они.

Марибор с Аристархом вышли на улицу и пошли в лес, к дому учителя, а Олизар с Русаной стояли на уличной дороге, провожая сына взглядом.

Дом Марибора

Следующее утро Аристарх встречал уже у Марибора. Когда жил с родителями, он часто приходил к учителю, слушал его наставления, пил отвары, о которых Марибор, преподнося их Аристарху, часто шутливо приговаривал: «Для силы духа и ума».

Дом учителя вызывал восторг у ученика своими массивными гладко вытесанными бревнами. Это был не дом, а настоящая крепость. За домом вглубь леса уходил высокий забор, возведенный из не менее массивных бревен, закопанных глубоко в землю и заостренных вверху. Забор выходил из стен дома и большим кругом замыкался в гуще леса, поглотив в себя множество деревьев. Вход во двор был через дверь, расположенную в доме. За эту дверь Аристарху никогда не удавалось заглянуть. Любопытство росло с каждым днем. Он несколько раз незаметно пытался заглянуть во двор, однако или дверь была заперта, или останавливал Марибор, сурово твердя, что еще не время и следует набраться терпения. Поэтому Аристарху оставалось лишь гадать, что находится за дверью.

– Доброе утро, Марибор, – подойдя к учителю и потягиваясь после сна, поздоровался Аристарх.

– О, здравствуй, мой друг, – ответил тот, теребя что-то в тарелке.

– Снова готовишь зелье для меня?

– Да, ты прав. Зелье для ума! – смеясь, воскликнул Марибор. Переложив зелье в кружку, залил его кипятком и протянул Аристарху. – Выпей. Оно придаст тебе силы, так необходимые сегодня.

– А почему именно сегодня? – спросил Аристарх, дуя на отвар.

– Когда выпьешь отвар, мы пойдем во двор, и ты узнаешь зачем.

– Ура! – воскликнул Аристарх и принялся за горячий отвар, чтобы поскорее оказаться за дверью.

– Не торопись, терпение. Научись терпению, а оно научит тебя достигать цели. Будь сдержаннее, действуй обдуманней, не приближай заранее неверных шагов.

– Хорошо, учитель, я постараюсь

Марибор присел на скамью, взяв за руку Аристарха.

– Прежде чем мы войдем в эту дверь, я хотел вот о чем поговорить. Что бы ни случилось, как бы далеко тебя ни занесло, никогда не забывай родное гнездо…

– Конечно, не забуду, учитель, – уверенно и недоумевая произнес Аристарх.

– За всю мою долгую жизнь, а она, поверь мне, очень долгая, когда-то неправильная, не такая, как сейчас, я видел много таких же детей, как ты, обещающих сохранить в памяти все то, что было дорого в детстве. Они вырастали, уходили в большой мир, и это правильно. Ведь шли чему-то научиться, познавать новое, путешествуя по миру, кто-то искал славу, а кто-то хотел разбогатеть. У каждого свои мечты, свое понимание смысла жизни. Попав в большой мир, дети уходят в свои заботы, забывая, откуда они родом. Мало кто, забравшись далеко, затем возвращается обратно, к своим родным местам. А ведь именно родители являются первоисточником вдохновения, уверенности и надежды, с которыми мы обретаем возможность познать смысл жизни, поверить в себя. Только родители могут по-настоящему, искренне восхищаться твоими успехами или переживать вместе с тобой. Хороший друг, родные братья и сестры в глубине души, не осознавая сами того, будут восторгаться к тебе белой завистью, но все же завистью. Помни, всегда помни, Аристарх, что я тебе сейчас сказал.

Аристарх, молча выслушав до конца Марибора, вдумчиво постоял, а затем спросил:

– Тогда и ты мне завидуешь?

Марибор громко засмеялся.

– Я? Нет, конечно, нет, – опешив от вопроса, сквозь смех поспешил оправдаться Марибор. – Я другое дело. Я искренне желаю тебе счастья. Поверь мне, ты со временем узнаешь почему. Ну да ладно. Пора приступать к главному. Пошли во двор!

***

Дверь распахнулась, и Аристарх увидел, что двор наполовину слева покрыт травой с растущими деревьями, а справа лежал белый мелкий песок, легко засасывающий стопы Аристарха, когда тот ступил на него. Там, где была «пустыня», аккуратно в ряд лежали кругляки деревьев, имеющие разные размеры. Были здесь и бревна с прикованными к ним цепями.

На лесной стороне Аристарха удивили гладко вытесанные камни круглой формы, напоминающие блины. Эти блиноподобные булыжники с отверстиями посередине лежали возле железной оси, которая разместилась на двух опорах. Поперек оси, под ней, была вкопана скамейка. На деревьях висело много веревок, связанных на разной высоте и свисающих концами вниз до самой земли.

Аристарх с интересом осматривал двор учителя, понимая, для кого все это сделано. И все-таки, попав на небольшую полянку среди деревьев, остолбенел от необычной конструкции, состоящей из четырех вкопанных деревянных столбов. Они стояли по краям полянки, закрепленные снизу еще четырьмя опорами каждый. На вершинах столбов были вырезаны прорези, в которых сидели железные колесики. Каждое колесо вращалось на железной оси, закрепленной на стенках этой самой прорези. На ребрах колес, по всей их длине окружности, проходили канавки, в которых находились цепи. Цепи одним концом уходили внутрь конструкции, заканчиваясь кожаными оковами. С других концов были прикованы большие ведра, стоящие на пнях, возле которых валялась куча разных по величине камней.

– Что это, учитель? – испуганно спросил Аристарх.

– Правило, что означает «править правильно». Если пренебречь правилами в нем, оно может превратиться в орудие пытки. В принципе, как и в жизни. Правило станет нашим первым занятием, а также главным в дальнейшем развитии твоей силы и укреплении духа.

– Хорошо, учитель, если так надо, я сделаю все, как ты повелишь, – сказал Аристарх, ступив в центр сооружения.

– Не бойся, верь мне, – положив руку на плечо ученику, успокаивал Марибор. – Ложись лицом к земле.

Аристарх послушался и лег животом на землю. Учитель, надев оковы на руки и ноги ученика, подошел к одному из пустующих ведер, бросив в него камень. Затем стал кидать камни во все ведра, похаживая вокруг конструкции. Аристарха медленно понесло вверх, пока тот не завис в полутора метрах от земли.

– Что чувствуешь, Аристарх?

– Терпимо, – сквозь зубы произнес ученик, потягивая к себе цепи.

– Не сопротивляйся, сегодня от тебя это не требуется. Расслабь тело – станет легче. Помни о терпении, начинать всегда тяжело.

Аристарх последовал совету учителя, отпустив тело в свободный полет.

– Хорошо, теперь закрой глаза. Представь себя птицей, высоко парящей в небе.

Ученик снова прислушался к совету: закрыл глаза и расслабил тело так, что ни одна мышца не проявилась в желании противостоять неизбежной воле хозяина. Образ парящей птицы привел Аристарха в родной Урай, где суетились, как муравьи, люди. Видел реку и милые сердцу ухоженные поля. Видел лес с его бесконечными, по душе родными, красивыми просторами. И среди этой божественной красоты дороже всех был отчий дом, который хотелось подольше удержать в своем детском воображении.

– Лети высоко, лети туда, где любят и ждут, – твердил периодически Марибор, придавая образам ученика еще большое видение.

За чудными, прекрасными образами ноющая боль и в самом деле притупилась, оставив на поверхности только приятное покалывание.

Наконец Марибор опустил Аристарха на землю и освободил от оков.

– Как чувствуешь себя?

– Отлично, – вставая на ноги, ответил Аристарх. – Ого! Вот так диво! – вдруг воскликнул он. – Я чувствую в своем теле такую легкость, что мне кажется, если сейчас оттолкнусь, то полечу уже наяву.

– Отлично, тогда урок прошел не зря, и мы обязательно не раз еще его проведем.

– Я готов повторить! Готов идти дальше!

– Повторишь, обязательно повторишь, – поглаживая по волосам ученика, сказал Марибор. – Только не сегодня. Все должно иметь меру и порядок.

– Учитель, это поможет мне стать настоящим воином-богатырем?

– Послушай, Аристарх, в тебе затаилась невиданная могучая сила, способная совершать великие подвиги ради спасения людей. Вот только даже она должна развиваться, требуя старания и терпения. Только так люди могут стать теми, кем они хотят стать. Поэтому я здесь, чтобы помочь тебе стать истинным защитником Яви. Со временем даже правило тебе покажется всего лишь легким препятствием. От упражнений на нем твое тело, руки и ноги станут крепче, сильнее, и настанет тот переломный день, когда ты начнешь его одолевать.

– А как я это узнаю, учитель?

– Когда не правило будет тобой управлять, а ты им. Ну, в общем, когда сможешь вертеться на нем как тебе угодно, – так и не дождавшись на лице ученика понимающего вида, а видя лишь удивленные широко раскрытые глаза, быстро проговорил в конце Марибор.

После очередного откровенного разговора учитель с учеником направились в дом, к двери которого подходили Олизар с Русаной.

***

Русана первая подошла к двери и собралась постучать, но успела приподнять только руку, и дверь приоткрылась сама. Из нее показался Марибор.

– Я ждал вас. Прошу в дом, – открывая дверь пошире и отступая в сторону, обратился к гостям Марибор.

Русана, чуть обернувшись, неуверенно посмотрела на позади стоявшего мужа.

– Ну, чего медлишь, давай проходи, – проговорил Олизар и, положив свою руку ей на спину, стал слегка подталкивать жену.

Думая постоянно о сыне, она быстро вскочила в дом, следом спокойно перешагнул порог Олизар. Русана из-за отсутствия сына не смогла ночью сомкнуть глаз, выдающих сейчас усталость на лице матери.

– Я соскучилась по тебе, сынок, – радостно произнесла Русана, кинувшись обнимать Аристарха. – Тебя не было одну ночь, а мне показалось, прошла целая вечность.

– Мама, папа! – так же радостно воскликнул в ответ Аристарх, устремившись в объятия родителей.

– Давайте присядем за стол, – заговорил Марибор. – Нам нужно много чего обсудить.

Гости последовали за стол, а хозяин принялся готовить сбитень. Преподнеся готовый напиток гостям, Марибор присел рядом с ними, поставив на стол еще две лишних полных чаши.

– О чем будет разговор? – спросил Олизар, косясь на эти чаши.

Марибор, сделав два глотка, поставил чашу обратно и, облокотившись руками на стол, сказал:

– Времени у нас остается, по меркам Вселенной, совсем ничего, лет так восемь-девять. Олизар, ты, как один из лучших стрелков в империи – поверь мне, я это точно знаю, – поспешил подтвердить свои слова Марибор, заметив намерение охотника оправдать его слова, – должен обучить сына владеть луком не хуже себя, копье тоже прилагается. Поэтому забудьте, что вы здесь гости. Пусть мой дом станет вашим домом.

– С этим мы справимся, – поглядывая на сына, уверенно произнес Олизар.

– Конечно, справимся, отец! У Марибора для этого есть хорошее место.

– И где это место? – быстро спросил отец.

– Здесь, во дворе. Мы сегодня успели там побывать. Там столько всего…

– Впрочем это не все, – продолжил Марибор. – Мальчику нужно освоить ратное дело, научиться владеть мечом.

– И кто нам поможет в этом? – вдруг озаботился Олизар.

– А вот кто, – посмотрев на дверь, ответил Марибор.

Гости, последовав примеру хозяина, уставились на дверь, в которую тотчас же постучали.

– Заходите! – крикнул Марибор.

Дверь распахнулась, впустив в дом Говзу и Мануша, облаченных в кольчуги, поверх которых сидели серебристые доспехи. За поясом у каждого в ножнах висел громадный меч. Войдя в дом, они сняли с голов шлемы, уложив их под правую руку. На ногах сидели сапоги, облаченные в металлическую кайму.

– Вот тебе и пастухи! – сказала Русана, широко открыв рот.

– Я так и знал! Я говорил, что они никакие не пастухи! – убедившись в своей правоте, восторжествовал Аристарх.

– Тогда кто же они? – не менее удивленно, чем жена, поинтересовался Олизар.

– Проходите к столу, – пригласил Марибор очередных гостей, показывая рукой, куда им присесть. – Хочу представить вам своих помощников, воинов-богатырей.

– Богатырей? – переспросил Аристарх.

– Ну, по сравнению с тобой мы кажемся обычными людьми, – усевшись за стол, улыбчиво проговорил Говза, продолжая попивать горячий напиток.

– А чего тут делаете? Меня охраняете? – не унимался Аристарх.

– Как и все остальные богатыри, – ответил вместо них Марибор. – Обладая нечеловеческой силой, они призваны оборонять свою землю и защищать слабых, устанавливать в мире справедливость и разрушать оковы зла. И, кстати, – спустя недолгое молчание добавил Марибор, – Говза – это Громол, Мануш – Боеслав. Вот их настоящие имена.

Богатыри откликнулись на свои настоящие имена, склонив головы.

– Я тоже стану, как они, богатырем?

– Станешь, вот только в несколько раз сильнее, чем громила Боеслав, – шутливо произнес Громол, посматривая на могучего друга, уставившего свой грозный взгляд в ответ на не менее громадного его самого.

– Олизар, – обратился к нему Марибор, – теперь твоя охота здесь, рядом с сыном. Только недалеко от дома вы будете в безопасности, а живность будет, я вам обещаю. В поселок выходить мальчику только с моего ведома с одним из богатырей или вовсе со мной. Так будет лучше для всех.

Олизар и Русана провели с сыном время до самого вечера, пока не стало темнеть. За это время Аристарх показал родителям двор, где будет тренироваться. Мать не совсем одобрила, а отец, как всегда, старался ее переубедить.

– Так и становятся настоящими воинами. Без учений и мучений никакая необузданная сила не сделает человека тем, кем он желает стать, – твердил он Русане.

Тайны Марибора

Следующей весной праздник Пасхеть не был окутан приветливыми солнечными лучами или хмурыми тучами, проливавшимися теплым дождиком, под которым ходили наряженные в красивые светлые убранства люди. Великий праздник, хранящий память о победе Перунова сына – Даждьбога Тарха над кощеями, правителями Серых, был поглощен холодом и снегом. И хотя зима продлилась три дня, а потом вновь пришла теплая весна, люди восприняли это как предзнаменование грядущих тяжелых времен. Короткая зима по всей империи указала на растущую мощь темных сил.