Ассорти по-домашнему

Юлия Чаглуш

Ассорти по-домашнему

«Независимо от того, что вы сделали для себя или для

человечества, если вы не сможете оглянуться назад на

проявленную любовь и внимание к своей семье, то вы на са-

мом деле ничего не сделали».

Элберт Хаббард

1. Судьбоносное решение

У каждого в жизни случаются такие вечера, когда после тяжёлого рабочего дня хочется принять тёплую ванну, вкусно и плотно поужинать и завалиться в кровать в предвкушении удовольствия от очередного эпизода обожаемого исторического сериала. Идеально, если под правой рукой у тебя будет стоять бокал пяти-, а лучше семилетнего коньяка, а под левой – блюдце с нарезанным лимончиком, посыпанным сахаром. Впереди выходные, гонка закончена и можно – наконец-то! – расслабиться и получить удовольствие.

Вот именно в такой момент потери бдительности муж и задал мне сакраментальный вопрос:

– Послушай, Зай. Я тут долго думал и решил спросить: может быть, нам второго ребёнка завести?

Дышать внезапно стало нечем. Возможно, во всём виноват лимон, который вдруг почему-то встал поперёк горла, или льющийся фонтаном из носа коньяк, не знаю. Но то, что мне подурнело – это факт. В спальне повисла гнетущая тишина. Даже гладиаторы, до этого нещадно мочившие друг друга на потеху толпе, перестали сражаться и с недоумением уставились на нас с экрана.

– Дорогой, – прочихавшись и прокашлявшись, вкрадчиво начала я. – У нас уже есть ребёнок. Осталось подождать совсем немного, мы выпустим его на волю, отдадим в хорошие и заботливые руки какой-нибудь профурсетке и будем свободны как ветер! Можем ездить куда и когда захотим, есть вредную еду и не искать оправданий, ходить голыми по квартире и не ждать часами, пока отпрыск освободит клозет! Ты хорошо подумал, прежде чем делать мне такое предложение?

– Очень хорошо, – насупился муж, – девочку хочу.

– У тебя уже есть девочка, – парировала я, указывая на себя.

– Маленькую, – не унимался супруг.

– Во мне как раз метр пятьдесят четыре. Практически Дюймовочка, – сдаваться я не собиралась. – И вообще, последние тринадцать лет я гоняю машинки, могу с закрытыми глазами отличить ливонца от тевтонца, знаю расписание выхода очередной серии мультика про Человека-паука и могу за три минуты разобрать и собрать робота. А вот что делать с девочками, хоть убей, даже не представляю…

– В первый год практически то же, что и с мальчиками, – муж был полон оптимизма. – Потом разберёмся.

Я была уверена, что память пощадила меня и заботливо стёрла все файлы, касающиеся колик, кошмарных бессонных ночей, вечного плача, соплей, режущихся зубов и общего состояния смертельной усталости. Как жестоко я ошибалась! В моей голове вихрем пронеслись картины одна страшнее другой: вот я ношу по квартире кряхтящий крохотный свёрток, за окном уже сереет, а значит, совсем скоро рассвет. Сколько я прошла за сегодня? Пять километров? Десять? Муж в командировке и смену принять некому. Руки отваливаются, ноги подкашиваются, голова кружится и кажется, что сейчас упаду и вырублюсь прямо здесь, на полу.

Следующая картина: температура у сына за сорок, он задыхается и плачет, муж в панике звонит в скорую, а меня трясёт мелкой дрожью от ужаса, что я могу потерять самое дорогое существо на свете. И, хотя врачи приезжают почти мгновенно, быстро производят необходимые манипуляции, ставят диагноз «ларингит» и успокаивают, что самое страшное позади, ощущение дикого, первобытного страха за жизнь своего ребёнка до сих пор сидит где-то глубоко внутри меня.

И после всего пережитого решиться заново пройти весь этот путь?! Да на это способны только железные Терминаторы или матери-героини! А я, слава богу, не отношусь ни к тем, ни к другим.

– Милая, я понимаю, что тебе страшно. Просто успокойся и подумай на досуге. Я приму любое твоё решение, – твёрдо и серьёзно сказал муж. Я выдохнула и обещала подумать.

Х-м-м-м… Ребёнок. Если отбросить все вышеперечисленные ужасы, которые, в принципе, не длятся вечно, то можно отыскать и положительные, счастливые моменты. И их, положа руку на сердце, гораздо больше.

Первая улыбка, первый зуб, первый шаг, первое слово… Каждый такой момент врезается в душу и не отпускает уже до конца жизни. Со временем таких цветных воспоминаний становится всё больше и, когда грустно и опускаются руки, можно разглядывать их как в цветном калейдоскопе, раз за разом возвращаясь к этим сладостным минутам – и проживать всё заново. И уже не пугают ни бессонные ночи, ни детские болезни, потому что это всё – преходяще. А счастливая улыбка твоего малыша – вечна. И первое слово – вечно. И первый групповой портрет семьи, где папа похож на чёрный квадрат Малевича, мама – на мохнатого Йети, а самого автора шедевра можно распознать по щупальцам, которые, по задумке юного художника, должны обнимать родителей – тоже войдёт в историю и будет храниться в особой папочке с трогательной надписью «Не вскрывать без надобности! Может вызвать психическое расстройство! Обязательно показать будущей невестке и внукам в случае, если будут себя плохо вести!»

Чем больше я погружалась в воспоминания, тем больше я понимала, что хочу малыша. И мне было абсолютно неважно, мальчик это будет или девочка. В конце концов, пол закладывает мужчина, поэтому, если что, пусть пеняет на себя.

Спустя неделю я сообщила мужу о своём положительном решении, он радостно кивнул, сказал, что нисколько не сомневался во мне и с воодушевлением приступил к реализации проекта под названием «Даёшь второго ребёнка!» Я посильно принимала участие.

Старшенькому (заочно мы стали называть его именно так) сказали о своих планах за ужином. Я жутко нервничала и ждала всего, что угодно, но никак не могла предположить, что сын отреагирует бешеной радостью. В своё оправдание он, устав скакать до потолка в отдельно взятой квартире, сказал, что уже давно мечтал о брате или сестре, но стеснялся нам сообщить об этом, потому что мы уже старые и ему не хотелось нас расстраивать.

Мы с мужем сделали вид, что никто из нас не услышал последние слова счастливого чада, молча доели остывшие макароны с котлетами, напились коньяка для храбрости и всю ночь убеждали друг друга в том, что мы ещё о-го-го! Убедили.

Шли недели, но результата (в прямом смысле этого слова) не было. Однако мы времени зря не теряли и, пока ждали одобрения из «Верховной канцелярии», завели кота, назвали его Жутью и стали на нём тренировать утерянные за ненадобностью родительские навыки.

Муж, бывало, брал его на руки и нежно сюсюкал: «Какой у нас тут носик ма-а-а-л-енький! А чьи это у нас сла-а-а-аденькие ушки?!» Я же, в свою очередь, пару раз попыталась отработать на коте приёмы пеленания младенцев, но была жестоко оцарапана, укушена в нос и оставила свои жалкие поползновения.

Вообще кот наверняка думал, что попал в сумасшедший дом, и на нём ставят опыты по выживанию в экстремальных условиях. Ведь именно тогда он познакомился со своим психоаналитиком и с тех пор регулярно проделывает в нашем семейном бюджете чёрную дыру.

Наконец в одно прекрасное утро из ванной раздался крик, похожий на вой смертельно раненого бизона и какающего баклана одновременно. Испуганный муж, едва не снеся дверь с петель, ворвался в санузел и увидел, что его любимая сидит на унитазе и рыдает белугой.

– Во-о-от… – размазывая слёзы по щекам, протянула я супругу белую пластиковую палочку.

– Что это? – в страхе отшатнулся муж.

– Результат наших стараний, – продолжала всхлипывать я. – Положительный!

Муж подхватил меня на руки, вытащил из ванной и начал кружить по комнате.

– Я так рад, родная, так рад! А что ты плачешь? – внезапно спохватился любимый.

– От счастья… – утирая слёзы, прошептала я и уткнулась в родное плечо.

А через девять месяцев у нас родилась дочь. К моменту её появления на свет мне было уже абсолютно наплевать, что я так и не вспомнила, как пеленать младенцев, не представляла себе, как плетут косы, с каким платьем сочетаются трусы с бабочкой на попе, что едят розовые пони и где пасутся единороги. Но я об этом узнаю. Обязательно.

2. Подарок

Обычно счастье в мою жизнь врывается с гиканьем и цветными цыганскими плясками. Оно с ноги распахивает входную дверь и кружит меня в диком хороводе страсти и безумств. Завораживает, опьяняет, сводит с ума и просит остаться жить навечно. Я соглашаюсь, но при условии, что оно будет тихим и ласковым, иначе не выдержу такого напора и свихнусь. Счастье успокаивается, поудобнее устраивается в уголке и наблюдает за нами, изредка подавая голос, если вдруг ему кажется, что мы про него забыли. Эта схема меня вполне устраивала. До одного памятного дня…

Рабочий день уже подходил к концу, когда внезапный звонок на мобильный прервал бег в колесе.

– Зайди на минутку, серьёзный разговор к тебе имеется, – голос шефа был вкрадчив и опасно ласков. Прокрутив в голове сто и один вариант развития событий – от повышения до увольнения, и не найдя поводов для последнего, решительно шагнула навстречу Судьбе.

– Вызывали? – с деланной уверенностью спросила я, просунув голову в директорский кабинет.

– Нет, блин, автоответчик сработал, – попыталось пошутить руководство, вставая из-за стола. – Заходи – не бойся, выходи – не плачь.

– Ну и шуточки у вас, Акакий Евстафьевич, – неубедительно попыталась я сделать комплимент и вошла в кабинет вся.

– Так, давай к делу, – шеф был настроен решительно. – Я приготовил для тебя подарок!

– Ого! Вот это новость! Вы выписали мне премию или увольняете, наконец, из этого дурдома? – прощупала я почву.

– Ни то, ни другое. Сейчас достану, обалдеешь от счастья! – босс одарил меня лучезарной улыбкой и полез под стол.

Не успела я додумать всякие гнусности на тему того, что именно может достать руководство и за сколько минут я смогу добежать до канадской границы, как шеф вынырнул из-под стола с… переноской для животных. Внутри которой было подозрительно тихо.

– Это что такое? – севшим от недавних переживаний голосом просипела я.

– Подарок! Да не бойся, он не кусается. Открывай! – начальник от нетерпения пританцовывал на месте.

Ослушаться руководства – себе дороже. Я подошла и открыла дверцу. Внутри лежал маленький мохнато-серый комок шерсти.

– А-а-а! – заорала я дурниной. – Мы-ышь!

– Не ори, секретаршу разбудишь! – гневно шикнул шеф. – Какая, к чёрту, мышь? Это – котёнок.

В это время «мышь», проснувшись от моих воплей, сладко потянулся, зевнул, открыл глаза и вывалился из переноски на стол, жалобно пища.

– Господи, жуть какая! – не сдержала я эмоций.

– Сама ты жуть, – обиделся начальник. – И вовсе не какая, а какой. Это – мальчик!

– У меня уже есть мальчик. Даже два. Акакий Евстафьевич, родненький, ну почему именно я пала жертвой вашей милости? В чём мой косяк? И можно меня просто поругать и отпустить с миром? – взмолилась я.

– Нет. Считай, что это – премия! – шеф был непреклонен.

– А можно я возьму деньгами?

– Какая же ты меркантильная, тьфу на тебя! Давай, лови его, забирай домой и люби.

– Моё сердце занято. Там муж и сын. И у меня так-то полная семья, я в котах не нуждаюсь, – сопротивлялась я из последних сил.

– Ребёнку нужно расти с домашними питомцами. Тебе это любой психолог скажет, – не сдавался шеф.

– А психолог не уточнял, как не сдохнуть от такого количества любви?

– Хватит пререкаться. Смотри, какой славный. На мою Дину похож. – С этими словами начальник заграбастал котёнка своей могучей лапищей и чмокнул его в чёрный нос. – Представляешь, Динка моя, паразитка, загуляла с дворовым, вот и получилась гремучая смесь. Полубританец-полуголодранец! – хохотнув, шеф протянул мне серый клубочек.

Я осторожно взяла в руки плод кошачьей страсти.

– Вот мне интересно, почему гуляла Динка, а расплачиваться должна я, совершенно невиновная женщина? – осматривая страшное, мохнатое существо, произнесла я задумчиво.

– Нет в мире справедливости, смирись, – философски заметил шеф.

– А можно хотя бы мужа подготовить? – рассеянно поглаживая пищащий комок шерсти, промямлила я.

– Радость должна быть внезапной. Муж у тебя кто? Военный? Он закалённый, справится с внезапно обрушившимся на него счастьем. С тобой же справился.

– Он бывший военный, – вздохнула я.

– Бывших военных не бывает, – шеф оставался непреклонен.

Стало совершенно ясно, что уйти без котёнка мне уже не удастся. «Терять мне нечего, – рассудила я. – Поэтому, как говорится, была не была…»

– А можно я хотя бы его в вашу честь назову?

– Ага, разбежалась! Чтобы ты минимум три раза в день орала: «Акакий, иди жрать, скотина!», или, что ещё хуже: «Акакий, ты опять нассал в тапки?» Обойдёшься, – насупился мой начальник. – У кота должно быть нормальное имя. Барсик, например.

– Нагложоп – тоже неплохой вариант, – вяло парировала я.

– Ну, это вы там уже сами разберётесь. Как говорится, дело-то семейное. Всё, идите. Переноску не забудь. Завтра вернёшь. Мне ещё троих надо осчастливить. Да, вот ещё что: день рождения у него – 12 апреля!

– Ну что ж, поехали, Гагарин недоделанный, – сказала я котёнку, кладя его в переноску. – А вы, Акакий Евстафьевич, передайте своей блуднице моё искреннее неодобрение!

***

Прежде чем попасть в родной дом, нам с новоявленным питомцем пришлось покружить по району в поисках зоомагазина, чтобы купить ребёнку всё необходимое. Супруг, открывший дверь, замер на пороге в изумлении. На него смотрела нелепая инсталляция, лишь отдалённо напоминавшая жену. На месте лица – пакет с кошачьим кормом, вместо ног – мешок с наполнителем, левая рука нервно сжимает свёрток с кошачьим туалетом, а в правой болтается переноска, из которой доносятся зловещие, заунывные звуки. То ещё зрелище, согласна. Но мой благоверный – офицер запаса, поэтому мгновенно оценил ситуацию, сделал правильные выводы и по-быстрому освободил супругу из плена кошачьего инвентаря.

– Мы, конечно, планировали ребёнка, но я не думал, что ты поймёшь меня настолько превратно, – поздоровался муж.

– Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться, – нервно хихикнула я.

Мы позвали сына, кратко обрисовав ему ситуацию. Отрок обрадовался чрезвычайно и тут же захотел лицезреть нового члена семьи. Отец семейства осторожно открыл щеколду, и… повисла мхатовская пауза.

– Ну и жуть! – выдохнули мои мужчины в один голос после трёхминутного молчания.

– Не плагиатствуйте. Я первая это сказала, – вздохнула я.

– Напомни, как зовут твоего шефа? – спросил любимый.

– Акакий Евстафьевич.

– Так ему и надо, – позлорадствовал супруг. – Слушай, а чем кормить-то наше пополнение?

– Может, оно человеческими жертвами питается? – встрял сын.

– Не льсти ему. Нервами человеческими оно питается. И разнообразным, сбалансированным кормом. В рационе в необходимой концентрации должны присутствовать незаменимые кислоты, витамины, макро- и микроэлементы, необходимые для нормального роста, развития и физиологического состояния. Что вы на меня так смотрите? Я это на пакете прочитала.

– Блин, я так не питаюсь, – грустно вздохнул муж.

В этот момент котёнок вылез из своего временного жилища, потянулся, и неуклюже, переваливаясь с боку на бок, пошёл осматривать свой новый дом.

– Вот же ж Акакий, прости господи! – воскликнул сын, глядя ему вслед.

– Шеф просил не упоминать его имя всуе. Но кличку этому мохнатому страшилищу дать надо. Какие будут предложения? – взяла я инициативу в свои руки.

Спорили мы жарко и долго, перебрав все известные имена, включая старославянские, такие как: «Ярожор», «Вуглусрат» и даже «Лютодрав». Но всё это было не то. Обессиленные, мы валялись на диване, и тут муж подскочил как ужаленный:

– Я понял, как его зовут! Жуть! Ну ведь правда, гляньте на него! Точно – Жуть!

Мы с сыном пристально посмотрели на играющий с резиновой мышью серый, лохматый клубок, из которого задорно торчал тощий хвост, переглянулись и… Так у нас в доме появился кот по кличке Жуть.

Через несколько месяцев он превратился в роскошного серо-переливчатого красавца с изумрудными глазами. Как-то незаметно Жуть стал всеобщим любимцем, несмотря на его стервозный характер. Впрочем, для кошачьей породы это – вполне себе обычное явление. До сих пор не перестаём удивляться его уму и изворотливости. Правда, временами нам кажется, что мы выкупили его у цыган, потому что любимым занятием кота является регулярно таскать всё, что плохо лежит, и прятать в кладовке. Есть подозрение, что потом он это перепродаёт по спекулятивной цене местным барахольщикам. Носки, небрежно брошенные возле дивана, забытая на тумбочке письменная ручка, вафли с кухонного стола, всё идёт в ход. Однажды стащил шоколадную конфету из вазочки, и, пока нёс до своей нычки, сам не заметил, как сожрал её. Вместе с обёрткой. Потом пришлось лечить его от неудобной болезни. Понос называется.

А ещё Жуть обожает играть в соседского бомжа – Валерия Эдуардовича. Не проходит и дня, чтобы кот не залез и не покопался в мусорном ведре. Причём присутствие гостей в доме или кого-либо из хозяев в данный момент на кухне его совершенно не смущает. Такое чувство, что ему абсолютно плевать, будет ли он изгнан с позором или нет. Видимо, познал дзен ещё в утробе матери. Его снисходительно-насмешливому и полному презрению взгляду можно только позавидовать, когда он с достоинством удаляется в закат, оставив хозяев наедине с бессильной яростью, чувством вины и разорённым ведром.

А ещё Жуть хитрый, как старый еврей Мойша, продающий тухлую рыбу на одесском «Привозе». Особенно когда ему что-то от нас надо. Например, чтобы покормили шестой раз за день. На этом моменте Мойша должен заплакать и отойти покурить, потому что он таки прожил жизнь, но не познал священного таинства торговли.

По вечерам кот любит сидеть на подоконнике и вести светские беседы с голубем Яшей. Яков передаёт ему свежие сплетни с окрестностей, пожелания доброго здравия от Валерия Эдуардовича и место сходки барахольщиков в ближайший четверг. Общается исключительно через стекло. Тоже хитрый.

Акакий Евстафьевич регулярно передаёт приветы и просит показать фотографии Жути в разных позах. Включая неприличные. Каждый раз, когда их рассматривает, рыдает от умиления.

***

Счастье не всегда врывается в твой дом с диким гиканьем и цыганскими плясками. Иногда оно бесшумно ступает на порог на кончиках мягких кошачьих лап. И твоя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. До кота…

3. Рубикон

Первое смс пришло в полшестого утра от мамы: «Дорогая, поздравляю с юбилеем! Здоровья тебе, оно сейчас пригодится! А всё остальное у тебя уже есть!» С трудом разлепив глаза после трёхчасового забытья (сном это состояние назвать язык не поворачивается), пытаюсь вникнуть в суть сообщения. Получается плохо. У кого юбилей? У меня? Только же был вроде? И сколько же мне стукнуло? Сколько?!

В больничной палате тихо. Соседки мирно сопят на своих койках, а сквозь прикрытые жалюзи только-только забрезжил рассвет. «Вот тебе и сорок, мать. Живи теперь с этим», – первая осознанная мысль, которая пришла мне в голову, разорвала дремлющий до этого времени мозг. Рубикон перейдён. Прошло полжизни и это в лучшем случае. Пора закутываться в саван и потихоньку ползти в сторону кладбища. А ведь как хорошо всё начиналось!

Мне пять лет. Уже с утра по всему дому разносятся умопомрачительные ароматы. Принюхиваюсь. Пирожки с мясом, варёная картошка, курица, всё, что я люблю! Дверь в детскую внезапно распахивается и улыбающиеся родители наперегонки целуют меня в обе щеки: «С днём рождения, доченька! С твоим первым юбилеем! Будь счастлива!» Я ещё плохо соображаю, что это за юбилей такой, но чувствую себя уже совсем взрослой. Папа протягивает мне огромный пакет, внутри которого лежит… школьный портфель! Настоящий, кожаный, с замочком. Дыхание перехватывает от восторга! Я – почти школьница! Мама говорит, что до школы ещё два года, но я не понимаю, насколько это долго и думаю, что уже вот-вот.

Днём пришли гости. Все с подарками. Наборы для рисования, книжки с картинками, альбомы, пластилин, краски и даже импортная кукла. Она умеет открывать и закрывать глаза. Рук еле хватает, чтобы унести всё это добро.

Уже вечером, «откатав» обязательную программу для дорогих гостей: декламацию стихов Чуковского и Барто с табуретки и исполнение два раза на «бис» хита «Что тебе снится, крейсер «Аврора»?», сижу под большим, накрытым столом в гостиной. Втихаря таскаю колбасу из тарелки, что стоит на краю, и с замиранием сердца рассматриваю игрушечного пса с пультом управления. Роскошный подарок привёз дедушка из-за границы. Родители, молодые и счастливые, весело хохочут и поднимают тосты за здоровье именинницы, гости рассказывают забавные истории, бабушка бегает в кухню и обратно с новыми блюдами, а полугодовалая сестрёнка сладко спит в соседней комнате. Мир огромен и ярок, жизнь вечна, а я держу в руках свою сбывшуюся мечту – белоснежного пса на пульте управления.

Мне десять. Дом полон орущих и диких детей, к еде почти никто не прикасается, все ждут чай и торт. Родители спрятались в ванной и молятся, чтобы четвёртый «Б» оставил в целости хотя бы несущие стены. А обои… Да бог с ними, с обоями, всё равно ремонт пора делать.

Бабушка, утратив последнюю надежду накормить «голодающих», выносит огромную тарелку с фруктами. Прозрачный виноград, тающая во рту дыня, алый и сладкий арбуз, ароматные яблоки нового урожая… И торт с десятью свечками! У меня так много желаний, как выбрать из них самое заветное? Ну конечно же, собака! Закрываю глаза и дую изо всех сил. Получилось! Все свечки погасли, а значит, мама с папой обязательно подарят мне щенка!

Когда с потолка начинает сыпаться штукатурка и соседи вежливо стучат по батареям, у взрослых кончается терпение и нас выгоняют на улицу. Весёлой гурьбой лихо скатываемся по лестнице и вырываемся из душной квартиры на волю. Свобода! Казаки-разбойники, прятки, «Зарница», пионербол, – игр столько, что и до ночи не успеть переиграть все. Ладно, продолжим завтра в школе на большой перемене.

Сентябрьский тёплый вечер неслышно спускается на землю, и мои гости, уставшие, но довольные, расходятся по домам. А я перед сном ещё раз перебираю кучу подарков, среди которых книги, набор для выжигания и даже микроскоп! Засыпаю счастливой, обняв своего плюшевого мишку. Ну, почти счастливой. Ведь собаку мне так и не подарили…

Пятнадцать лет. С утра закатила матери истерику. Блин, уже сорок лет женщине, пора своими делами заниматься, а она в мою жизнь лезет. Пусть нотации сестре младшей читает, мне уже не надо. Сама всё знаю. Ещё и этот никому не нужный день рождения. Юбилей типа. Кто их придумал вообще? О-о-о, снова орёт, чтобы я ей помогла на стол накрыть и с Рексом вышла погулять! Торжественно клянусь, что если вдруг доживу до сорока, никогда не буду такой, как мама! Никогда!

Двадцать лет. Празднуем с размахом в квартире у однокурсника Жорика. Его предки свалили на курорт и хата свободна. Правда, Жорик попытался сохранить от нас эту информацию в тайне, но его младший брат Володька растрезвонил об этом всем своим дружбанам во дворе, и участь квартиры была предрешена.

Закусон и выпивка куплены в складчину, подарки бесформенной кучей навалены в коридоре, из периодически жующего кассеты магнитофона плачет ждущий в ночи Влад Сташевский, бубнит что-то про ворону Линда, и утверждает, что счастье есть, DJ Грув.

Наконец техника не выдерживает душераздирающих эмоций хитов 90-х и падает в обморок. Но что нам до неё, мы и сами могЁм! На ближайшие три квартала вокруг звучит нашумевший шлягер «Сектора газа», переделанный в мою честь: «В этот день родили меня на свет, мне сегодня двадцать лет!» Старушки на лавочках крестятся и зовут участкового, голуби в радиусе двух километров падают замертво, а пьяный сосед под окном восторженно шепчет: «Это сколько ж надо было выпить?!»

Ближе к ночи страсти утихают и наступает время медляков и задушевных разговоров. Гости пьют «Ленивую Мэри» – закусывают водку помидором и ведут светскую беседу на предмет того, как не вылететь из универа с четырьмя хвостами. Из реанимированного Жориком магнитофона Алексей Глызин жалуется на погоду в каком-то Сорренто, а Володька, крепче чем нужно обхватив меня за талию, бубнит, что поступил в Суворовское училище и мечтает стать офицером. Мне на это плевать, потому что, во-первых, у меня есть Сашка и мы скоро поженимся, а во-вторых, Володьке всего шестнадцать и он ещё сопля зелёная.

Придя домой под утро, падаю на кровать и засыпаю как убитая. Мать что-то пытается внушить мне про ум, честь и совесть, но я её уже не слышу. Мне снится Глызин в офицерской форме и ворона, почему-то говорящая голосом Грува: «Счастье есть!»