Твои краски

Собираю эскизы с пола, некоторые выкидываю сразу, кладу испорченный холст на стол, пусть там сохнет, пока буду заниматься другими работами. Все заготовки на палитре, конечно, бесследно исчезли, превратившись в разноцветную гамму красок.

Пропитываю тряпку в растворе, стараюсь оттереть краску с пола и рабочего стола. Убираю осколки бутылки, и когда студия обретает божеский вид, иду проверять почту от Софии. Нужно приступать к следующему заказу.

Пришло сообщение от Сары, которая хочет продлить со мной контракт на услуги персонального агента и сообщает о том, что после того, как я покинула выставку, были куплены еще три работы. Сара выслала фотографии этих работ, и по спине пробежал неприятный холодок. Маяк, портрет и брызги на стене. Купил их Джеймс Руис.

Значит, когда мы ехали в ресторан эти работы уже были куплены? И он нагло издевался надо мной своим раздевающим взглядом черных глаз?

Я быстро печатаю ответ Саре, сообщая, что контракт продлен, и я завтра загляну на выставку. Откидываюсь на спинку компьютерного кресла, думая отдохнуть, но мысли, которые я так старательно расставляла по полочкам в голове, снова обрушились на меня непонятной лавиной вопросов.

Если работы были куплены сразу после того, как мы уехали в «Золотой лес», зачем нужно было устраивать этот откровенный фарс? Он что-то не договаривает. Не зря же его взбесило то, кому посвящены картины на самом деле. Я устала от недопонимания и вопросов. Сделаю заказ и вычеркну этого человека из моей жизни. В который раз.

На второй фотографии был изображен солнечный день. Зеленый утес на берегу моря, усыпанный разноцветными цветущими травами. Вода ближе к земле была ярко-зеленой, переходя возле горизонта в глубокий бирюзовый цвет. Ярко-голубое небо с пушистыми облаками придавали целостность картине. На утесе стояли две девушки в длинных платьях. У одной из них был оранжевый зонтик, который смотрелся, как центр композиции всей работы.

Такое чувство, что я где-то видела эту фотографию, в глубоком детстве, но память окончательно стерла о ней воспоминания. Либо это опять мои тараканы в голове веселятся и подозревают всех подряд. Отгоняю эти надоедливые мысли и направляюсь в студию, делать наброски с фотографии.

Весь день я провела в студии, даже выключила телефон, чтобы полностью уйти в работу. После вчерашнего срыва придется пару-тройку дней работать по ночам, чтобы закончить все вовремя, и я это сделаю. Настрой у меня решительный. Сделать. Вычеркнуть. Забыть.

Запах меда уносит далеко за пределы квартиры и Портленда. Я будто сама стою на этом утесе, а теплый морской ветер играется с моими волосами. Девушки в длинных платьях машут мне рукой и зовут к себе. Я бегу к ним, и мы безудержно смеемся, забывая обо всех проблемах. Смотрю на глубокие воды океана, который вместе с волнами уносит все мои переживания. Мне становится настолько легко в душе, что хочется расплакаться от счастья. Настолько сильно меняет живопись, особенный мир художника, в котором тот живет.

Вместе с пришедшим вдохновением быстрей идет и работа. К позднему вечеру я закончила полностью тени и начала работать со светом. Выдавливаю желтый, красный и индиго. Смешиваю краски по очереди, потом все вместе, потом беру их отдельно. Делаю два-три мазка и смотрю, как получился цвет. Чуть светлее? Добавляю желтого, и снова пробую цвет. То, что надо. Делаю продолговатые мазки на утесе, и тот сразу же начинает светиться жизнью, от красок.

– Вижу, что ты снова взялась за кисть, – голос сестры оторвал от блуждания по собственному миру, но головы я так и не повернула.

– Ага, – мой голос звучит тверже, чем вчера.

– Я рада, что тебе лучше, – ее шаги становились все ближе и вот уже она стоит рядом со мной, внимательно наблюдая за моими действиями.

Не люблю, когда смотрят, как я работаю. Даже Бонни. Люблю писать исключительно наедине с собой. Сестре ничего не говорю, а концентрируюсь на том, какой цвет я хотела взять.

– Может быть, поговорим, Джесси? – тревожный голос сестры заставляет меня посмотреть на нее. – Ты меня вчера здорово напугала, что произошло?

– Не хочу об этом, Бон, – я возвращаюсь к заказу.

– Это из-за Сэма? – не успокаивалась сестра. – Полгода же прошло… я думала, что ты давно пережила расставание.

– Бонни, – я выдыхаю и закатываю глаза. – Он здесь абсолютно не причем.

– Тогда кто? Этот загадочный мистер Руис? – она складывает руки на груди и недовольно смотрит на меня, требуя объяснений.

О, нет. Нужно спасать ситуацию. Избегая разговора и пристального взгляда Бонни, я собираю все рабочие кисти и иду к раковине, которая стоит в углу студии.

– Не хочешь мне говорить? – сестра следует за мной. – Даже обидно, Джесси.

– Не о чем говорить, понятно? – я отвечаю слишком резко, но тут же делаю голос спокойнее. – Пойми, у нас чисто деловые отношения, а вчерашнее поведение я могу тебе объяснить, как срыв, который копился со времени расставания с Сэмом.

Врать нехорошо, но я не могу по-другому. Пока не могу.

– Ты разговаривала с ним сегодня?

– Да, – я с силой оттираю ладони от краски под горячей водой, стараясь не выдать того, что дело совершенно не в Сэме.

– И?

– И ничего, Бон, – я зло смотрю на нее. – Я же говорила тысячу раз: мы расстались, и то, что ты привела его, было ошибкой. – Я делаю паузу и говорю правду сестре, – мне только больней от этого всего, я и так пытаюсь все это забыть.

– Ох, прости Джесси! – Бонни кидается обнимать меня. – Я не знала, что ты до сих пор, так остро переживаешь это расставание. – Я обнимаю ее в ответ и мысленно бью себя по щекам за вранье.

ГЛАВА 6

Сначала довел до нервного срыва, сейчас заставляет врать родной сестре, мне определенно нужно как можно скорее оборвать все связи с Джеймсом Руисом.

Я ничего не отвечаю на ее заключение о срыве и увожу тему в другую сторону.

– Так к кому ты на самом деле ходила? – снимаю фартук и вместе с Бонни выхожу из студии. Я сегодня неплохо поработала, можно немного отдохнуть.

– Джесси, ты не представляешь, с кем я познакомилась на вечеринке для первокурсников! – она так радостно реагирует, что заставляет меня насторожиться.

– И кто он?

– Он? Он просто обалденный! Его зовут Джейк, и если бы ты его увидела, ты бы точно в него влюбилась, – сестра падает на диван и закрывает глаза, предаваясь воспоминаниям.

– Это вряд ли, – я достаю из шкафа постельное белье и кладу его на диван.

– Он такой накачанный, думаю, он в футбольной команде, – сестра поднимается с дивана и помогает застелить. – А улыбка – просто сногсшибательная!

– Мне он уже не нравится.

– Ну ты и зануда, Джесси!

– Я понимаю, – парни, колледж, первый курс, все дела, но давай договоримся – ты не пропускаешь занятия из-за парней, учеба у тебя на первом месте. Всегда. Я за это тебе покупаю машину, о’кей? – строго произношу я, глядя в её хитрые глаза. Я знаю, от моего условия сестра точно не сможет отказаться.

Сестра настолько удивилась, что приоткрыла рот и шепотом проговорила:

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда, – пожимаю плечами и делаю контрольный выстрел. – Хоть завтра едем покупать. Нужно же тебе как-то добираться до колледжа, – я улыбаюсь и чуть ли не валюсь с ног, когда сестра запрыгивает на меня и сильно обнимает.

– Я так тебя люблю, Джесси! – она обнимает еще крепче. – Так люблю!

– Я тоже, – стараюсь удержать сестру, – но если ты не слезешь с меня, покупать машину тебе будет некому.

Она смеется и слезает с меня. Мы готовимся ко сну и, пока сестра в ванной, проверяю почту на ноутбуке. Телефон так и не включаю.

Сара ответила на мое сообщение и сказала, что будет меня завтра ждать на выставке с утра. Я пишу в ответ «До встречи!» и внезапно в списках сообщений вижу незнакомый адрес. Открываю письмо и замираю.

Почему не отвечаешь на звонки?

Нам нужно поговорить.

Д. Руис

Такое чувство, что он стоит сзади и прожигает спину своим злым взглядом. Его черные глаза и ямочки на щеках, моментально встают перед глазами, и учащается дыхание.

Неожиданно входит Бонни и я машинально захлопываю крышку ноутбука. Не хватало, чтобы она застала меня в таком взбудораженном состоянии, в то время, когда я сама предложила ей обменять встречи с парнями на машину.

– Ты чего? – она пристально смотрит на меня.

– Ничего, – изо всех сил делаю равнодушный вид.

– Ну-ну, – Бонни прищуривает глаза, ложится на диван и отворачивается к стене.

Вот черт. Нужно быть внимательней и не забывать, что я теперь живу не одна. Забираюсь на диван и мысленно хвалю себя за то, что не ответила на его сообщение. Он явно будет в бешенстве. Я засыпаю с самодовольной улыбкой на лице.

С утра Бонни убегает в колледж и, договорившись с ней о покупке машины на вечер, иду переодеваться на выставку. Сегодня на удивление солнечная погода для начала осени и я решаю надеть голубое платье без рукавов. Распускаю волосы, обновляю пастельные тени и, закончив с макияжем, остаюсь довольна собой. Столбик самооценки из минуса понемногу движется к нулю. Застегиваю бежевые босоножки на платформе, беру небольшую сумку в тон к обуви и выхожу из квартиры.

– Приехали, – говорит таксист и я расплачиваюсь с ним крупной купюрой.

– Сдачи не надо, – бросаю небрежно и выхожу из машины.

– Ого! Спасибо, мисс! – благодарит счастливый водитель и улыбнувшись на прощание ему, закрываю дверь.

Не стоит. Намного легче жить, когда у тебя есть деньги. Ты можешь себе позволить чуточку больше.

Бежевое здание «Blue Sky Gallery» казалось пустым без толпы людей здесь. На этот раз захожу через центральный вход и сразу же, на входе, замечаю большой баннер с рекламой о моей выставке. Мое фото на баннере слишком давнее, но милое. Улыбающаяся, с еще короткими волосами, я стояла в зеленом платье, призывая гостей зайти на выставку и окунуться в мир искусства.

Возле баннера стояла Сара и что-то рассматривала в рекламе. Ее светлые волосы были так же, как и на открытии, затянуты в симпатичный хвостик. Она была в джинсах и блузке.

– Привет, – я улыбаюсь девушке, оказавшись с ней рядом.

– Ой, здравствуйте, Джессика, – она полностью переключила внимание с баннера на меня. – А я вас и не заметила.

– Ничего, – отмахиваюсь я и показываю на рекламу. – Вижу, ты славно потрудилась. Где ты взяла эту фотографию?

– У вас на страничке в фэйсбуке, – она поджимает губы. – Не стоило?

– Почему, нет, все в порядке. Мне все нравится. – Мы улыбаемся друг другу и проходим в выставочный зал.

К моему удивлению, зал был заполнен людьми, но их было, к сожалению, меньше, чем на открытии, но они были! Мы проходим к столу, Сара включает компьютер. Я сажусь рядом с ней и достаю из сумочки подготовленный конверт с деньгами.

– Здесь за все четыре дня, – девушка берет конверт и мельком заглядывает в него. – Четыре тысячи. – Отвечаю на удивленный взгляд. – Ты это заслужила. Продать тринадцать работ в первый же день – это дорогого стоит.

– Спасибо, – Сара смущенно улыбается и переключается на экран компьютера. – Я хотела показать вам график посещений за эти дни.

– Не нужно, – меня интересовало другое. – Скажи лучше, сколько работ было продано?

Девушка опускает глаза.

– Четыре, Джессика.

– Всего четыре? – я переспрашиваю. – Ты имеешь в виду четыре работы в день?

– Нет, – она перешла на шепот. – Одна работа в день за четыре дня.

Я откидываюсь на спинку стула, не понимая, почему так сильно упали продажи картин. Нервно поправляю волосы и окидываю девушку пронизывающим взглядом. Конечно, она не виновата, но на данный момент, Сара попадает в зону моего непонимания.

– Клянусь Джессика! – она сцепляет руки в замок, – Я не знаю что произошло. На следующий день после открытия было достаточно много людей, но почему-то никто не хотел брать картины.

Сара разводит руками, на лице у неё раскаяние, но потом она воодушевляется новостью.

– Зато у вас теперь есть личный защитник ваших картин. – Я непонимающе смотрю на нее. – Он уже четвертый раз подряд приходит и, какой бы местный критик ни заходил на выставку, он полностью отстаивает ваши интересы.

– Что значит – отстаивает мои интересы?

– Мистер Бейн прилетел из Нью-Йорка. Я слышала о том, что он защищает права начинающих художников. Я говорила с ним, очень приятный мужчина. Может о каждой вашей работе рассказать столько, что сразу понятно – он настоящий профессионал своего дела. Он, кстати, здесь, пойдемте я вас познакомлю. – Сара кивает головой в сторону зала.

Девушка говорит искренне и мне льстит, что у меня появились единомышленники по поводу моего искусства.

Мы пересекаем почти весь зал. Возле очередной моей работы стоит Николас Голдмен, который как всегда сильно жестикулирует и ругается, а рядом стоит взрослый мужчина лет пятидесяти. Он стоит спокойно, что-то пытаясь объяснить мистеру Голдмену. Светлые волосы, не слишком длинные. Морщины на лице мужчины, как я понимаю, мистера Бейна, настолько ярко выражены, что я отмечаю сразу – работа у человека не легкая. Бейн одет в темную рубашку и темные брюки, а вот мистер Голдмен в джинсах и майке, абсолютно соответствуя местной моде Портленда.

Видно сразу, что мистер Бейн не местный. Он из тех кругов, где обитают высшие слои общества. Держит спину прямо, на восклицания критика реагирует крайне спокойно, и когда мы с Сарой приближаемся к ним, немного манерно целует мне запястье, склоняясь, как истинный джентльмен.

– Очень приятно с вами познакомиться, мисс Уильямс.

Зеленые глаза смотрят на меня заинтересованно, а добрая улыбка мужчины заставляет немного расслабиться. Если человек летел из самого Нью-Йорка и говорит, что разбирается в искусстве, остается только проверить. Насколько сильно.

– Вот и вы, мисс Уильямс! – Николас Голдмен слишком эмоционально реагирует на мое появление. – А я как раз объясняю уважаемому мистеру Бейну, что в наше время искусство все дальше и дальше отдаляется от реальности, – он смотрит на не местного эксперта с враждой. – Он же, напротив, считает, что большим спросом пользуются те работы, которые приближены к реальности, что абсолютно неверно! – мистер Голдмен взмахивает рукой в знак протеста, и я решаю перевести разговор в другую сторону, но меня опережает эксперт.

– Дорогой Николас, с тобой можно вечно дискуссировать на эту тему, но прошу меня извинить, я бы хотел уделить внимание хозяйке выставке.

– Для этого есть фотографы! – словно не слыша, продолжает стоять на своем критик. – Если людям хочется реальности, то пусть покупают фотографии, а не ходят на выставки! Разве я не прав, мисс Уильямс? Я считаю, что искусство – отдельный мир со своими взглядами, или я ошибаюсь? – мистер Голдмен смотрит на меня внимательно и чуть заметно усмехается.

Я не успеваю открыть рот, как меня крепко берет под руку мистер Бейн и легонько толкает в сторону от перевозбужденного мистера Голдмена.

– Мы с вами еще поговорим, Николас! – через плечо кидает эксперт.

– Запомните мои слова, мисс Уильямс! Никому не нужна реальность! – кидает нам вслед мистер Голдмен.

От его слов мне становится неудобно, хотя я даже рта не раскрывала. Мы останавливаемся возле одного из моих пейзажей, и я подбадриваю себя перед интересным разговором с экспертом.

Сара, без слов понимая меня, молча удаляется к своему столу и начинает что-то искать в компьютере, не поднимая головы. Правильно, пусть выявит причину, почему так резко упали продажи картин.

– Соответствующе выглядите, мисс Уильямс, – слова эксперта заставляют поднять взгляд и заглянуть в его зеленые глаза.

– Не поняла вас? Чему соответствующе?

– Вашим картинам, – он делает небольшую дугу рукой, показывая на мои работы. – Они полностью отражают вас, разве не видно? Вы такая же открытая и светлая как они, признаться, я такой вас и представлял себе.

– Благодарю, мистер Бейн, за вашу весьма странную оценку.

– Прошу прощения, – он протягивает руку. – Сантьяго Бейн, я представляю музей «Метрополитен» в Нью-Йорке.

Я не верю своим ушам и удивленно смотрю на солидного мужчину.

Музей искусств «Метрополитен» обладает знаменитейшими произведениями живописи и скульптуры в мире. Гордостью музея является картинная галерея. Среди блистательных шедевров живописи картины Рубенса, Моне, Ренуара, Ван Гога. Каждый год проводится «Ежегодный отчет», в котором перечисляются новые приобретения.

Я стараюсь держать себя в руках и делаю медленный вдох.

– Звучит вдохновляюще, – отвечаю ему и после дежурной улыбки жмем друг другу руки.

– Я надеюсь на это, мисс Уильямс, вдохновение ваше весьма ценно, – он вглядывается в работу, где изображен мой родной дом в Ванкувере. – Вы в курсе, что у вас рука Моне?

– Рука Моне?

– Да, именно, рука Моне. У вас стиль письма крайне похож, – Сантьяго прищуривается. – Да, определенно, и даже техника приближена к его стилю, поразительно!

Я непонимающе смотрю на него.

– Но я никогда не старалась быть на кого-то похожей. Да, Моне мне нравится, но я считаю, что у меня своя техника работы.

– Я не хотел вас обидеть мисс Уильямс, ни в коем случае, – в глазах эксперта я вижу сожаление и расслабляюсь.

Не люблю, когда меня с кем-то сравнивают. Я есть я. Хочется, чтобы именно частичка меня была в моих работах, а не другого человека.

– На данный момент в Лос-Анджелесе в музее Гетти, проводится выставка некоторых произведений из «Метрополитена» и я хотел бы лично пригласить вас, – мистер Бейн улыбается. – Поскольку музей заинтересовался вашими работами, мисс Уильямс, точнее вашей техникой, мы хотели бы вас видеть на следующей неделе.

От услышанной новости я замираю, и, не мигая, смотрю на Сантьяго Бейна, понемногу до меня доходит, какой шанс мне выпал. Музей Пола Гетти самый популярный музей современного искусства города Лос-Анджелеса.

Черт. Я и так сильно просрочила с заказом Джеймса, а если улечу в Лос-Анджелес, точно ничего не успею. Но отказаться?

– Почту за честь, мистер Бейн, присутствовать на выставке.

– Рад слышать это. Будет небольшое награждение местных скульпторов и далее небольшой фуршет в честь праздника, поэтому советую вам выглядеть подобающе. – Он смеется и уточняет, – например, как сейчас.

Я тоже смеюсь и не могу поверить, что меня пригласили посмотреть произведения знаменитых художников, но где-то тут чувствую подвох. Интуитивно задаю следующий вопрос:

– Откуда вы узнали про меня? Я не такая известная личность среди художников, мистер Бейн.

– Сара предупреждала меня, что вы склонны всех подозревать в заговорах, – эксперт смотрит по-доброму, будто он мой старый приятель, который знает меня уже давно. – Но уверяю вас, только благодаря вашему агенту, который постарался распространить рекламу о вашей выставке, я узнал о вас. Да-да, благодаря Саре. Видите, сколько людей у вас? Скажу вам, для начинающего художника это весьма и весьма неплохо.

– Спасибо. – Я чувствую себя неловко перед человеком, у которого опыта побольше, чем у меня.

– Ваш агент был весьма дружелюбен и дал ваш адрес электронной почты. Я сообщу вам, когда именно будет торжество.

– Благодарю вас, мистер Бейн, не могу передать словами, насколько я рада приглашению в музей Гетти.

– До скорой встречи, мисс Уильямс. – С этими словами Сантьяго берет меня за руку, легко прикасается губами к запястью и удаляется из выставочного зала.

Я продолжала осмысливать наш разговор, всматриваясь в холст. Наш дом в Ванкувере. Это обычный дом, такой же, как и все дома на нашей улице – одноэтажный, бежевый, почти белый. Наш задний двор. Зеленая лужайка, скамейка с небольшим навесом и качели с красными сидениями на цепи. Был солнечный день и на картине много света.

Мистер Бейн в самое яблочко попал, заметив, что картины светлые и открытые. Значит, я старалась не зря. И то, что меня пригласили на такое важное событие, пока не укладывается в голове. Я увижу знаменитых художников современности и более того, смогу поговорить с ними.

Но как я успею сделать заказ? Мой срок превратился в чуть больше недели, из-за поездки. Неизвестно еще, сколько пробуду в Лос-Анджелесе. Может попросить Джеймса, чтобы увеличил сроки? Нет, это бред – просить, поскольку он сам из четырех недель сделал три. И деньги ведь не вернешь, я уже обещала Бонни подарок.

Значит, не буду терять ни минуты.

Ни секунды!

Быстро достаю из сумки телефон и набираю номер сестры, бегу через зал и на прощание махаю рукой Саре, которая разговаривает с людьми. Она тоже машет в ответ, показывая, что сильно устала, а на другом конце провода уже ответили.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.