Домовой-2: проект «Гибрид»

Утерев губы, ощущая в пузе приятную легкую тяжесть от съеденного, Сашка принялся за третье. В горле было сухо. Бутылка воды, лежащая в экспедиционном рюкзаке, впиталась в язык, а до ущемленного таким отношением желудка опять лишь капли докатились. Но это не критично, главное, что в горле уже не першит и пыль на зубах не скрипит.

Второй и последней бутылкой наемник распорядился экономнее. Вычистив травой и землей наименее жирную банку из-под гречки, он ополоснул ее, влил немного воды, согрел. Всыпал желтоватый витаминный порошок, размешал, выпил. Кислая, лимонная жидкость быстро привела в чувство, отогнав сон от усталой головы, поставив мозги на место. Чудесное снадобье! Чудесное и очень дорогое. За одну такую пачечку в столице по двадцать тысяч просят. На эти деньги в Мончегорске можно пару девочек снять на ночь, не у Морганы, конечно… – тяжелый вздох от нахлынувших чувств и воспоминаний, мотание головой… Прочь мысли, прочь лишние мысли! Нужно сосредоточиться на деле!

Он встал. Бурда стимулятора достигла желудка, начала всасываться в кровь. Так. На пару часов он энергией снабжен. Нужно продолжать путь, пока это возможно. Перед тем как снова завести двигатель, Сашка потратил еще несколько минут на туалет и переупаковку снаряжения. В городе он так спешил, что просто напросто побросал все как попало. А это не дело. Случись, что похитители появятся за следующим поворотом, так он даже толком и сообразить не сможет, где у него патроны, а где гранаты и вместо барабана к пулемету может вытащить запасное белье, и, ладно, если еще свое, а Сашкин лифчик, например, вот смеху-то будет! Не ему, конечно, а тем, кто в него будет стрелять.

Сняв разгрузку и бронежилет, перестегнул подсумки. Сейчас нужна максимальная боевая мощь. В РПЛе стоит короб на две сотни выстрелов. Второй на специально пришитых к матерчатой сумочке лямках висит на спине, в районе поясницы. Вроде удобно, хоть и тяжелый, но не оттягивает стропы, не болтается и легко отстегивается. На животе на липучке двурядный подсумок под десяток сорокамиллиметровых гранат. В верхнем ряду обычные осколочные, нижний ряд – солянка. Две дымовые, одна осветительная «люстра» и две свето-шумовые. В бандольере, наброшенной через плечо, расположились шрапнельные и картечные, газовые и зажигательные. Первой в стволе стоит обычная разрывная, а второй – «зажигалка». В случае чего можно быстро, с ходу накрыть врага плотным огнем в прямом смысле слова. Пистолеты все так же на бедрах, только, памятуя утреннюю ситуацию со стрелком, в левом остались экспансивные, которые при попадании раскрываются в теле бутонами, вырывая при этом из тела огромные куски. Против мертвяков и зверей – отличная вещь, а в правом он оставил обычные. Как вторичка – пойдет.

В седельных сумках расположились боеприпасы. Кожаные портфели, оказывается, легко отстегивались и имели ремни для ношения через плечо. При острой необходимости можно было быстро отстегнуть их, накинуть на себя и умчать в лес для ведения боя из засады. В ящике позади сидения разместилось самое ценное, хрупкое и боящееся влаги. В непромокаемом мешке по-прежнему остался экспедиционный рюкзак, прихваченный из Тайфуна, спальник и прочее барахло для путешествия и комфортной ночевки.

Упаковавшись, попрыгав, отмечая, что снаряжение размещено вроде бы ровно, Домовой прикрепил поверх платформы с очками прибор ПНВ. Включив его, откинул окуляры на лоб. Прибору нужно несколько секунд на разогрев. Проверил аккумуляторы. Заряжены процентов на семьдесят. Ничего, хватит на несколько часов в пассивном режиме. За активную подсветку ему выступят особые фары байка. Умно придумано, а главное полезно! Да, мотоцикл рычит довольно громко, но звук в темноте это одно, поди, сориентируйся, на каком он расстоянии, а вот яркий свет мощных галогеновых фар – это уже другое. По фарам-то оно намного проще огонь вести, тут и дурак справится, а на дураков как раз налететь, по закону подлости, проще простого. Тракт хоть и не особо оживлен в это время года, но и тут иногда нехорошие люди постреливают.

Отыскав кнопку, отвечающую за ИК-подсветку, Домовой немало удивился. Ее мощность оказалась приличной. В невидимых инфракрасных лучах он отлично мог разглядеть не только саму дорогу, но и обочины метров на тридцать вперед, и можно было действительно ехать, не опасаясь угодить в яму, или врезаться во что-нибудь. К тому же у него имелся продвинутый ночник, не с зеленой, а синей подсветкой. Он сам-то по себе работал, без всяких фонарей лучше многих старых моделей, а в таком режиме, как сейчас, ему даже по сторонам смотреть можно без особого труда. Солнце хоть и скрылось, но небо было еще слегка освещено и такого легкого свечения прибору было достаточно.

Стимулятор уже окончательно проник в кровь и достиг нейронов мозга. Тело начало требовать движения, но наемник себя сдерживал. Да! Нужно спешить, но не нужно торопиться! Мотоцикл рыкнул, повинуясь движению руки и, выкинув комья земли из под колеса, устремился в темноту.

Пятьдесят километров пролетели относительно быстро. Покинув поляну, через несколько минут мотоцикл выкатился в поля. Дорога здесь местами была покрыта природным плитняком, и оттого колеса байка больше не увязали в грязи. К тому же путь оказался прямым как стрела, видимо, тот, кто прокладывал его, больше не ориентировался «на ту корову на горизонте», как это делали до дня «З», закладывая петли на, казалось бы, ровном месте. Слева и справа тянулись степи. Слева – до самого горизонта, за ним переходили в радиоактивные пустоши, а справа – утыкаясь в холмы, которые потом превратятся в горы, а те в непролазные скалы Хуральского хребта.

***

К первой стоянке обозников он подкатил аккуратно, не включая фар, чем немало напугал местную охрану. Те даже чуть палить не начали с дуру, но, благо, все обошлось.

– Ты так не пугай, а то смотри, снесли бы голову тебе и все… Как бы дальше жил, без еды в нее? – пошутил толстячок, по-видимому, главный купец каравана, приглашая путника к костру.

– Извини, бать, – снял шлем Домовой, слезая с байка. – Я по связи вызывал, вы не ответили. Мало ли кто стоит…

Сашка размял затекшую спину. Все же немного непривычно еще на таком транспорте рассекать. Это тебе не комфортная кабина Тайфуна с его ортопедическими сидениями с подогревом.

– Всякий народ сейчас по дорогам разъезжает, вот, решил сперва присмотреться, – продолжил Домовой, осматривая караван.

Купец понимающе кивнул.

– Подскажи, не видел ли на этой дороге броневика зеленого? Невысокий такой, вытянутый, типа микроавтобуса…

– Нет, – немного подумав, ответил мужик, протягивая принятую от какого-то сидящего у костра мужика чашку с похлебкой. – Перекуси, посиди, погрейся, поговорим. Что за броневик и в чем вопрос?

Торгаш оказался добродушным старичком, готовым болтать всю ночь, ни разу не повторив своих баек из жизни. Таких Сашка видел не раз. Сядешь так у костра, пригреешься, слушаешь и оп… уже утро. Нет. Ему так нельзя. Потому, вежливо отказавшись от угощения, но прикупив пару бутылок воды, он двинулся дальше, сославшись на неотложные дела. Повстречавшийся ранее водитель говорил о двух караванах, может быть, ему повезет со следующим?..

Повезло… Еще на подъезде, как и в первый раз, он вышел в наемничий канал малой дальности. Спросил, есть ли кто рядом. На этот раз ему ответили. Оказалось, что охраной второго каравана занимались коллеги по делу. Колонна везла в Столицу военный груз, и потому к защите здесь подошли на много серьезнее.

Три десятка грузовиков стояли поодаль от дороги, полукругом, в два ряда. Снаружи военные и охранные машины, внутри грузовики с глухими окнами, судя по придавленным колесам – с грузом. Сбавив скорость на подъезде, сообщив свое имя и цель сближения, Домовой подъехал к импровизированному КПП. Три бойца в тяжелой броне черного цвета, вынырнули из темноты ночи, держа в руках пулеметы. Пара снайперов, притаившихся по бокам от дороги, следили за ним неотрывно. Их он разглядел благодаря активным лазерным лучам, следовавшим за ним попятам. Простому глазу эти лучи были не видны, но в ПНВ светились, как указки. Мол, мы тебя видим и если дернешься, на конце указки дырка появится.

Сперва к нему отнеслись с подозрением, один из наемников узнал байк Чеха и нахмурился новому владельцу, но, пообщавшись, главный наемник каравана немного смягчился. Оказывается, он местный, подрядился из города ближайшего в Столицу перегнать караван.

– Я тя помню… – усевшись и пригласив гостя к костру, задумчиво произнес Филин, глава местной охраны. – Как-то пересекались. Может помнишь, в Ленивске, старый Охотск. Мы тогда бочки с химией вывозили, а ты нам помогал.

– Было дело, – кивнул Домовой, припоминая случай в окрестностях кислотных болот.

– Тесен мир, однако… – Филин стрельнул глазами куда-то в сторону и продолжил чуть тише. – А по вопросу твоему… Видали мы броневик тот. Стоит километрах в ста дальше по дороге, но ты туда до рассвета не успеешь, раньше свалят. Три-четыре бойца охраны и старик. Мы их прижать к обочине хотели, пока караван проезжал, а эти, – он кивнул на стоявших в стороне пулеметчиков, – сказали не трогать. Видать, знакомы, так как со старшим ихним они парой слов перекинулись. Но девки никакой я лично не видел. Слыхал, они на юг спешат, там их встретить должны какие-то друзья. Так что, – мужчина развел руками, – я бы на них одному лезть не советовал, да и вообще…

– А чего так тихо? – Домовой нахмурился, протягивая руки к костру.

– Да эти вон мутные какие-то. Я из Междуреченска иду вообще, а в Турманске второй караван взяли, попутный. Ну, там нам этих и навязали… Мол, дополнительная охрана… Там вообще городок мутный, я тебе скажу, аккуратнее будь, не любят нашего брата в тех краях.

– Спасибо, что предупредил, но мне все равно туда, судя по всему…

– Я тебе помочь, сам понимаешь, не могу, – продолжил Филин. – Караван, и все такое… Про твою проблему мы слышали по дальней связи, но увы… Сам понимаешь…

– Понимаю… – посмурнел Сашка. – А прикупить у вас чего-нибудь можно, или все под заказ в Столице?

– Можно, – задумчиво почесал заросший густой щетиной подбородок охранник. – Но это у торгашей наших надо спрашивать … Мы первый караван издалека везем, у них всякого добра найдется… Деньги-то есть?

Домовой вздохнул. Вот их как раз с собой он и не брал. Не думал, что придется что-то докупать, на нервах был, торопился…

– Нет, только чеком могу, снаряга вся нужна, бартером никак.

– Хреново, – вздохнул Филин. – Ну, пойдем, тут один нормальный мужик есть из наших, имя твое известно, авось пойдет навстречу…

Навстречу торгаш пошел, чему Сашка был несказанно рад. Заправив бак под завязку, долив топливо в канистру, он прикупил еще до кучи и АС-50 – снайперскую винтовку, хваленую торговцем и обещавшим точность попадания, чуть ли не белке в глаз с тыщи метров. Расплатился чеком. Еще заодно и немного наличных денег под это дело приобрел. Турманск – это уже не Федерация, это другой регион, и дубли там в ходу уже были не так востребованы. Написав расписку, по которой в случае форс-мажора деньги купцу вернет гильдия, будучи гарантом его слова, Домовой снова двинулся в путь.

Как бы ни хотелось остановиться и передохнуть, но время неумолимо шло вперед, отсчитывая баллы-секунды, увы, не в его пользу. Есть шанс догнать «Волка» завтра днем. Но это только при условии, что встречающие похитителей военные не поедут им навстречу. Вообще ситуация выходит мутная. Зачем все это? Четыре Урала бойцов, «Волк», военные в Турманске… Ради чего? Зачем им так сильно потребовалась Саша? А может не она, а ОН? Может девчонка – это только приманка, чтобы заманить наемника в западню? С одной стороны вероятно, с другой, проще было бы его на дороге подловить или в том же Мончегорске … В любом случае, узнать это можно будет, лишь нагнав похитителей.

***

– Так зачем я вам? – ковыряясь вилкой в салате, грустно поинтересовалась Саша, когда группа встала на ночлег. – У моего дяди много денег, он может заплатить вам…

– Oh, mein Gott!.. фыркнул профессор. – Деточка! Деньги меня не ин-те-ре-су-у-ую-ут! Это, знаете ли, пыль… Она меня и раньше-то не особо интересовала, что уж говорить о нынешних реалиях! Эх, молодежь, только о них и думаете, а о будущем – никогда!..

Доктор вздохнул, задумчиво покачал ложкой над тарелкой с разогретой кашей.

– Тогда чего вы хотите?! – Александра поддела пару пластинок огурца, придирчиво осмотрела их и даже понюхала.

К этому моменту девушка немного успокоилась и взяла себя в руки. Нет, ей, конечно, по-прежнему было страшно, но уже не так, как в самом начале. Почему-то тогда она больше всего боялась не того, что ее будут пытать или убьют, а того, что изнасилуют. Взгляды, которые бросали охранники, были недвусмысленными, а шепотки и смешки это лишь подтверждали. Сейчас же, совсем уже сосредоточившись, собрав мысли в кучу, она поняла, что пока, по крайней мере, с ней ничего такого не случится. Она этому старикашке нужна для чего-то другого, а охрана не то уважает, не то, что вероятнее всего, боится. Что-то подсказывало Саше, что этот доктор врачом в привычном понимании не являлся, вот прям как пить дать, ни разу не стоматолог или ортопед и уж точно не профессор литературы или астрономии.

– Ешьте, ешьте, – ткнул ложкой в ее сторону Вильгельм. – Вам нужно мно-о-о-ого витаминов. Или вы не голодны?

Не голодна? Ха! Да Александра сейчас готова была барашка целого съесть! В животе так и урчит-бурчит-ворочается все, но иногда так бывает, что вроде голоден, а есть при этом не можешь. Внутри поселилось какое-то неприятное ощущение, от чего казалось, что в рот сейчас ничего не полезет, хоть палкой трамбуй, но, вздохнув, девушка все же заставила себя немного поесть. Если она надумает бежать, то ей будут нужны силы.

Она наконец-то сунула вилку в рот и зажмурилась. М-м-м-м! Холодненькие, сочные, хрус-тя-щи-е, свеженькие огурчики!.. После первого же движения челюстями они наполнили рот приятным на вкус соком. Пить хотелось очень сильно. Сколько бы ей не давали воды, утолить жажду не выходило, как пояснил доктор, это, вероятнее всего, результат действия снотворного и ее бешеного метаболизма. Она хотела было уцепиться за это слово, вытянуть из старика побольше информации, но Вильгельм отказался продолжать, пообещав, что непременно расскажет об этом позднее.

Прожевав первую порцию, прислушавшись к себе, она наколола еще пару колечек. Вроде травить ее не собирались, хотя остальные почему-то питались сухой, невкусной смесью из сухпайка, разведенной в кипятке. «Стол» девушки, по сравнению с остальными, выглядел царским, даже вон, яблоко молодое, красное имеется, и где только нашли в это время года? Не ел лишь один боец, тот, что в непрозрачном шлеме. Он вообще практически все время мало отличался от бревна, но лишь до момента, как Саша начинала двигаться. Бойцу было приказано следить за ней во все глаза, и «молчун» выполнял этот приказ даже чересчур дословно.

– Мне нужно в туалет! – заявила Саша после того, как желудок, наконец-то, наполнился.

– Отведи, – лениво качнув кружкой с чем-то явно алкогольным, царственным жестом приказал «немому» Вильгельм.

– Спасибо, но я с трех лет прекрасно справляюсь с этим самостоятельно! – язвительно усмехнулась девушка.

Боец в шлеме пропустил колкость мимо ушей, вытянулся в струнку, кивнув ученому головой, подошел к Саше. Грубо схватив ее за руку повыше локтя, он потащил ее к ближайшим кустам. Их броневик остановился на краю обширного кукурузного поля. И для побега это было, наверное, самым лучшим местом и временем! В высокой траве ее нелегко будет отыскать даже с приборами ночного видения.

– Я не сбегу, – попыталась сделать смущенный вид Саша. – Мне… Мне надолго надо…

– Ничего, он не из стыдливых, – ухмыльнулся старик, грея руки над небольшим костерком.

– Но я…

– Я сказал, что он пойдет с тобой, – прервал старик, начавшую было протестовать девчонку, и по тону было понятно, что отделаться от сопровождения ей не удастся.

Саша вздохнула, дернула руку, попытавшись вырваться из захвата. Как же! Солдат держал ее крепко, не дернешься.

– Отпусти! – нахмурилась Саша. – Или ты меня за руку и там держать будешь?! Может, еще рядом присядешь, и мы друг другу в глаза смотреть будем, вздыхая?! Романтика!

– Отпусти, – ухмыльнулся Вильгельм, и «немой» раздраженно выполнил приказ. – И да, не пытайся сбежать, – словно прочитал мысли девчонки профессор. – Иначе ты помнишь: поймаем, накачаем, да так до лаборатории и повезем! Бежать тут все равно некуда. Только заблудишься, а потом тебя зверье дикое сожрет… А мне твой бесценный, так сказать организм, еще пока в целости и сохранности нужен.

Девушка развернулась на пятках и, вздернув носик, хмыкнув, направилась в кусты, изо всех сил пытаясь скрыть волнение. «До лаборатории», – проговорился старик. До какой еще лаборатории? Зачем?..

Холодало. Трава покрылась легкой изморозью после вечернего тумана. Александра поежилась, войдя в нее. Да, нужно потребовать, чтобы на ночь ей выдали что-то теплое, а то она как была в легкой боевой рубашке да штанах, так ее и взяли, сняв со спящей ремень с пистолетом и рацией. Днем-то еще ладно, солнце худо-бедно грело, но вот сейчас, выйдя в поле, она поняла, что на счет «идеального места для побега» поспешила. Куда тут убежишь, когда вокруг темно, холодно и страшно? А попозже еще и морозец, наверное, придавит. Нет, надо днем бежать…

Продираться через мерзлую кукурузу было неприятно. Отойдя от лагеря на несколько шагов, прикинув, что дальше идти не имеет смысла, она обернулась к охраннику.

– Отвернись!

«Немой» не шелохнулся, все так же тупо «пялясь» на девчонку черным стеклом забрала.

– Отвернись, я сказала! Слышишь!?

Все та же реакция, то есть – никакой.

– Извращенец! – пропыхтела девчонка, уже на самом деле ощущая потуги организма к скорейшему опустошению.

В начале знакомства, с Домовым, ей такое на своей шкуре пришлось испытать, что от смущения сейчас следа почти уже и не осталось. В памяти еще были свежи события прошлого месяца, когда вот так же, темной ночью, во время вечернего туалета на них напала стая волков. Девушку внезапно передернуло. Она поежилась, осмотрелась. Темно. Только трава высокая шелестит. Фантазия сразу нарисовала сверкающие в темноте голодные звериные глаза, но, сглотнув, она смогла подавить страх. «Даже если тебя съедят, у тебя все равно будет два выхода!» – вспомнились слова Домового и Саша печально вздохнула. Эх, и где же ты сейчас?..

Снова вздохнув, она уверенно потянулась к ремню брюк. Планы обмануть сторожа, сыграв на своей невинной внешности, стыдливости и остальном, чем ее природа одарила, кажется, не увенчались успехом. Вздернув подбородок, девчонка, не сводя насмешливого взгляда с темной фигуры, авось все же стражник отвернется, принялась стягивать штаны. «Немой» снова не шелохнулся, лишь когда она присела, чуть опустил голову, следя за ней. Несмотря на то, что вокруг было довольно темно, Александра могла видеть контур его фигуры на фоне уже почти черного неба, а вот что он там через свое затемненное забрало видит, оставалось лишь догадываться. Может, у него там прибор ночного видения встроен? Ну, точно извращенец какой-то! Сашка показала язык темноте и, подумав, продемонстрировала той еще и средний палец. Если он ее действительно видит, то пускай наслаждается.

– Принеси мне салфетку, – доделав дело, попросила она. – Мне надо… – она сделала паузу, – ну, мне очень надо… Я же девочка…

Черный истукан снова не шелохнулся, не повелся на провокацию. Да что ж с ним такое-то?! Это первый человек, кто не ведется на ее чары! Домовой еще давно заметил, что в ее присутствии все особи мужского пола ведут себя как дети – то есть пускают слюни и тянутся к груди… А может он вовсе и не человек?! – кольнула страшная догадка. Робот! Александра читала про них в книжках, которых в доме было великое множество, но не особо-то верила в существование умных машин. Но что если… А, нет! Не робот. Вон, кажется, усмехнулся, звук по крайней мере похожий издал.

Насупившись, Саша встала, быстро оделась. Черная голова поднялась, в след за ее движением. Шумно, всем видом выказывая свое недовольство, она застегнула пряжку ремня и прошла мимо истукана.

– Иди, проверь, а то может, обманула, – кинула она через плечо.

Сзади послышались шаги. «Немой» двинулся за ней. А вот интересно… подумала Саша и словно случайно оступилась, сделав вид, что бросается в сторону. Черный тут же кинулся за ней, сделав настолько стремительный шаг, что девушка едва смогла различить его в темноте. Видимо, поняв, что его обманули, «немой» глухо заворчал и снова замер. Опа! А сторож-то наш, оказывается, злится! Ну, хоть что-то она о нем новенькое узнала! Хорошо! Значит, не робот, значит есть какие-то эмоции, значит, на них можно будет играть!..

***

Глава 3. «Дорога»

Очнулись они от голоса. Кто-то настойчиво звал каждого, пробуждая, лишая возможности еще хоть немного отдохнуть, задержаться в царстве снов, где тепло, уютно и нет боли.

– Петр Олегович. Вы слышите меня? Петр Олегович, просыпайтесь, утренний обход… – звал кто-то Кочевника, слегка потряхивая за плечо.

Скривившись от внезапно накатившей дурноты, он с трудом открыл глаза и сразу же зажмурился от резанувшей по ним боли – свет в палате оказался слишком ярким. На глазах выступили слезы. Казалось, что в теле нет такого места, которое бы не разрывалось от боли. Мать твою! Его что, кувалдой бригада рабочих охаживала всю смену по очереди? Но за что? Надо же! Даже просто думать было больно. Голова гудела, в горле сухость, мысли пчелиным роем кружатся, жужжа где-то под самым потолком сознания, но больше всего болел левый бок.

Он лежал в кровати, укрытый серым колючим одеялом в комнате медицинского вида. Конкретно в этой палате он впервые, но тем не менее Кочевнику не составило труда с первого взгляда точно определить назначение помещения. Так. С местом положения определились. Теперь надо определиться с методом телепортирования сюда. Мозг начал напрягаться, понемногу вспоминать, что произошло с его носителем. Так. Похищение, погоня, перестрелка, ранение. Дальше что? Все как в бреду. Видимо Домовой привез его в Мончегорск… А Саша? Что с ней? Мысль о сестре заставила тело напрячься, собрать все силы в кулак. Нужно вставать, чего он разлегся-то? Нужно же в погоню…

– Тише, тише, вам нельзя двигаться, – легла на лоб теплая ладонь медсестры.

Разогнав появившуюся перед глазами муть, Кочевник смог рассмотреть ее внимательнее. Молоденькая, лет, наверное, двадцати от силы, симпатичная медсестричка. Даже более того! Таких он только на отцовской кассете, спрятанной под матрасом, видел… Белые форменные колготки, юбка чуть выше острых, юных коленок, передник с кармашками. В одном блокнотик виднеется с ручкой, во втором вроде бы какие-то бинты, в третьем пара шприцов. Поверх светлых, блондинистых волос, собранных в аккуратный пучок на затылке – небольшой белоснежный чепчик. Огромные черные глаза на приятном лице, взволнованно смотревшие на него, дополняли поистине ангельский облик медсестры. Алые губы, вроде бы без помады, а от природы такие, вроде бы что-то шепчут. Давление в теле мгновенно поднялось, зашумело в ушах, а вместе с ним начало подниматься и кое-что еще.

– Вам плохо? Позвать врача? – приятным голосом поинтересовалась медсестра.

– Нет, – сиплым от долгого молчания голосом ответил Петька. – Мне надо идти. Где… Где Домовой? Позовите наемника Домового!

Не переставая улыбаться, девушка настойчиво заставила его опустить голову обратно на подушку, остановив порыв пациента вскочить и мчаться куда-то сломя голову.

– Вам просили передать, что ваш друг уже уехал. Вам нельзя сейчас двигаться. Вы были сильно ранены. Пуля едва не задела позвоночник…

– Мелочь, – отмахнулся было Петька, но боль, прострелившая куда-то в кости таза заставила его взвыть.

– Тише, тише! – уже более взволнованно, бросив взгляд куда-то в коридор, попросила медсестра. – Давайте, я доктора позову? Вам нужно поставить обезболивающее…

– Не надо мне ничего! Мне идти надо! – кряхтя, словно старый дед, Кочевник попытался сесть.

Ага. Щаз! Организм не обманешь! Сказано лежать, значит лежать, а не слушаешь, так на тебе выстрел боли в ногу, в пах, а в позвоночник целую очередь. Мало? Тогда еще по голове словно из дробовика, чтобы все сразу заболело. Еще хочешь? Нет? Тогда лежи и не дергайся, слушай, что умные люди говорят!

Бросив тщетные попытки подняться, чувствуя себя отвратительно, Петька все же смирился со своим положением. Тяжело дыша, он вызывающе уставился на медсестру. Ох уж этот взгляд! Видел он такие уже не раз. Смотрят на его изуродованное кислотой лицо со смесью жалости и сострадания, отвращением и застенчивостью. Вроде вот и пожалеть хотят, а при этом сторонятся, как чумного. Кочевник ухмыльнулся. За почти уже двадцать лет он привык к таким взглядам, даже можно было сказать, устал от них. Ни жалости, ни сострадания, ни участия он не ждал. Ему бы поскорее остаться одному, чтобы проанализировать свой организм и приняться мысленно потоки энергии в теле выстраивать, как его научила живущая в одной из дальней деревень знахарка, и за мысли, плывущие куда им хочется, взяться, а медсестра все таращится… Пауза затягивалась.