Краткое пособие, как стать личём, или Некромант, девушка и проклятая книга

Dark JoKeR

Краткое пособие, как стать личём, или Некромант, девушка и проклятая книга

Часть 1. Корнер де Брасско

Глава 1

Она бежала вниз по склону горы, продираясь сквозь раскидистые ветви молодых лиственниц, так больно царапающих нежную кожу острыми иголками. Девушка старалась как можно быстрее достичь спасительных городских врат, чтобы укрыться за ними от своего ужасного преследователя. До города было рукой подать: лишь бы добежать до холма, располагающегося неподалёку от горного подножия, и спуститься с его вершины. Вот только извилистые тропы в тёмное время суток становились практически непреодолимой преградой, заставляя девушку без конца спотыкаться и падать, задевая ногами торчащие отовсюду корневища.

Её красивое платье сиреневого цвета, подаренное бабушкой, превратилось в покрытые слоем грязи и пыли лохмотья; руки и ноги покрылись множественными царапинами и кровоподтёками, а огненно-рыжие волосы, ранее собранные в тугой аккуратный пучок на затылке, теперь же торчали в разные стороны и хлестали по лицу при каждом резком повороте головой. Происходило это довольно часто, потому что девушка то и дело оглядывалась назад, пытаясь понять, удалось ли ей оторваться от преследования, а в зелёных, словно два больших изумруда, глазах читался неподдельный страх.

Неизвестно, сколько ещё раз предстояло упасть этой несчастной, если бы тропа, наконец, не сжалилась над ней и не вывела к подножью на залитую лунным светом опушку. Где-то впереди послышалось мелодичное журчание ручейка, который брал своё начало на том самом заветном холме.

Беглянка остановилась, чтобы перевести дыхание и осмотреться. Она напряженно сузила глаза и стала сосредоточенно вглядываться в темноту, туда, где была секунду назад, однако ничего, кроме бесконечных силуэтов деревьев, тихо шуршащих покачивающимися на ветру ветвями, увидеть ей так и не удалось. Девушка облегчённо выдохнула и направилась к ручью.

Но стоило ей сделать лишь несколько шагов, как за спиной раздался зловещий хохот, и огромная скрюченная лапа с длинными острыми когтищами, схватила её и мгновенно уволокла обратно во тьму. Однако прежде, чем исчезнуть, девушка вскинула перед собой руку, будто бы пытаясь ухватиться за что-то, и прокричала голосом, преисполненным мольбы: «Помоги мне!»

Корнер вздрогнул и резко поднялся в кровати. Крик девушки всё ещё стоял в ушах, и юноша мог поклясться, что адресован он был именно ему.

«Но как такое может быть?» – рассуждал он, вставая с кровати.

Корнеру и раньше доводилось видеть её в своих снах, но лишь мельком, украдкой наблюдая за тихой и безмятежной жизнью простой деревенской девушки. Однако ранее она никогда не говорила с ним и тем более не просила о каких-либо одолжениях, из чего юноша сделал вывод, что это не дух и не какой-нибудь призрак, ищущий упокоения, а лишь обычное сновидение, порождённое сознанием. В такие моменты некромант криво усмехался себе под нос, иронично подмечая, что хоть раз в жизни ему удалось создать нечто столь живое и прекрасное.

Но сейчас в его голове поселились сомнения: простое сновидение вряд ли бы стало так отчаянно просить о помощи, да и сама местность выглядела до боли знакомой.

Чем дольше Корнер раздумывал над этим, тем больше ему казалось, что всё, произошедшее во сне, произошло на самом деле. В голове начали всплывать воспоминания о том, как в детстве они вместе с отцом ходили на охоту в горы и, возможно, не раз охотились на этой самой опушке.

Вспомнив об отце, молодой некромант машинально посмотрел на руки, а вернее на то, что от них осталось.

Начиная от локтя и опускаясь вниз до самых кончиков пальцев, они были лишены всяческой плоти, лишь голые кости, характерно поскрипывающие при каждом маломальском движении рукой. И хоть Корнер не утратил над ними контроль, да и для некроманта это было обыденным делом, один лишь их вид был ему невыносим. Поэтому каждый раз, покидая дом, некромант заматывал руки бинтами, а поверх надевал чёрные кожаные перчатки, чтобы не бередить старые раны воспоминаниями о той злополучной ночи, в которую он лишился родителей.

Корнер винил себя в их смерти, винил себя за свою слабость, поэтому с тех самых пор стремился к силе. Силе абсолютной и бескомпромиссной. Такой, что заставит врагов трепетать от страха только при одном упоминании его имени, а его клану вернёт былое величие. И вот сегодня ему представится шанс воплотить все свои желания в реальность. Ведь сегодня день его посвящения, и в случае успеха, юноша станет личём и получит знания и силу, неведомые ни одному смертному.

Некромант бросил взгляд на старенькие настенные часы и с удивлением обнаружил, что до полуночи оставалось всего полчаса. Крепко же он задремал. И если бы не этот крайне странный сон, то его долгожданный обряд посвящения мог превратиться в другой, более простой и ограничивающийся пусканием слюней в набитую соломой подушку.

– Ладно. Подумаю над этим позже, – зевая, пробормотал некромант, после чего встал с кровати, подошёл к зеркалу и взглянул на своё отражение.

– Что уже сегодня, да? – мечтательно проговорил Корнер, смотря абсолютно белыми глазами на себя по ту сторону зеркала, расплывающегося в самодовольной улыбке.

Зачерпнув воды из рядом стоящего ведра, он умылся, опустил длинную чёлку на глаза – юноша не любил демонстрировать их окружающим – и принялся забинтовывать руки. Закончив с этим, Корнер накинул свой любимый чёрный балахон, висевший на стуле, не забыв и про перчатки, лежавшие рядом. Порыскав в кармане балахона, он извлёк оттуда цепочку, на которой весело старинное кольцо, – подарок почившей матушки, – надел на шею и покинул дом.

Обряд посвящения должен был проходить на старом, заброшенном кладбище, что находилось недалеко от деревни, поэтому Корнер, не теряя ни минуты времени, поспешил прямиком туда. По пути к месту проведения ему встречались и другие некроманты, но они лишь молча проходили мимо, награждая юношу косыми взглядами и перешёптываясь за его спиной. Корнер понимал причину такого поведения.

Всё дело в том, что посвящение было довольно значимым событием в жизни клана, поэтому абы кого для его проведения не выбирали. Только избранным предоставлялась такая почётная возможность. Да и происходила оно достаточно редко, – что делало избранного счастливчиком дважды на зависть всем остальным, – так как количество некромантов с каждым годом становилось всё меньше и меньше.

Одной из причин этого было проклятие. Оно сопровождало некромантов с самого рождения и проявлялось на телах в виде своеобразного родимого пятна. Обычно это выглядело как сгнивший до костей островок на теле, но бывали и исключения. Например, мертвецки-белые глаза Корнера.

В общем-то, именно проклятье и делало некроманта некромантом, но в обмен на силу каждый раз забирало частицу его души. Это в свою очередь было чревато тем, что тело, неразрывно связанное с ней, со временем постепенно разлагалось, и начиналось разложение от того самого островка, расползаясь всё дальше и во всех направлениях. Однако всё было не так уж и плохо, как могло показаться на первый взгляд. Не было никакой боли, да и функционирование тела продолжало осуществляться за счёт магии, поэтому в целом каких-либо серьёзных последствий из-за этого не возникало. Если, конечно, сей процесс надлежаще контролировался.

Потому что в противном случае по истечению определённого количества жизненной силы и полного разложения тела, некромант становился абсолютно неуправляемым скелетом, жаждущим человеческой крови. И было совершенно неважно: случайный ли это бедолага, в недобрый час попавшийся ему на глаза, или же старый приятель, с которым он ещё вчера распивал выпивку.

Помимо этого, они могли создавать себе подобных, просто поднимая давно истлевшие останки мертвецов из могил близлежащих кладбищ. Небольшая кучка таких скелетов запросто могла стереть с лица земли небольшую захолустную деревушку, потому как избавиться от них можно было только путём уничтожения магического ядра, заменявшего сердце. А что может уничтожить магию? Верно, лишь другая магия. Да вот только чародеев в таких деревушках днём с огнём не сыщешь, потому как они больше предпочитали роскошные города со всеми их пороками и соблазнами, из-за чего не владеющие магией селяне оставались совершенно беззащитными перед подобной напастью.

Отчасти, это послужило второй причиной сокращения численности некромантов. Обозлённые люди нередко нанимали чародеев-охотников, чтобы они избавили их от столь неприятного соседства. Вдобавок к этому после священной войны многие ныне существующие религиозные учения объявили некромантию вне закона и открыто выступали против её приспешников, спуская на них церковных псов в лице инквизиторов, в число которых входило множество тронутых магов-фанатиков. Особенно ценились те, что владели атрибутом огненной стихии и могли мгновенно предать нечестивцев очищению в священном пламени.

Но не они представляли главную угрозу для некромантов. Ведь это просто назойливые людишки. Да, некоторые из них обладали магией, но, тем не менее, они всё ещё оставались уязвимыми, как физически, так психологически. Поэтому простой полуразложившийся труп – особенно если при жизни приходился каким-либо родственником или близким другом – был вполне способен сломить любого противника, стоило лишь цепким гниющим рукам сомкнуться на натруженной от бесплодных попыток образумить мертвеца и последующих за ними надрывных просьб прекратить глотке. Настоящей угрозой были вампиры.

Вот с кем действительно сложно было справиться. И речь идёт отнюдь не об упырях и третьесортных обращённых, которые когда-то были людьми. Речь идёт именно об истинных вампирах, которые уже были рождены могущественными созданиями и оттого были столь принципиальными и высокомерными.

Причины вражды были простыми донельзя. Проблема заключалась в том, что вампиры по своей сути являлись нежитью. Это означало, что некромант мог возыметь над ними определённый контроль. И если подчинить своей воле истинного вампира мог лишь кто-то по силам хоть немного равный личу, если не сам лич, то для подчинения всякой мелочи особых навыков не требовалось. Захватив только одного безмозглого упыря и немного покопавшись у него голове, можно было выведать любые секреты как целого клана, так и каждого отдельно взятого его члена, потому что все они ментально связаны друг с другом. Поэтому истинные ненавидели некромантов и активно истребляли их, а те, в свою очередь, тоже не особо-то и жаловали надменных кровососов.

Ну и наконец, третьей причиной был сам обряд. Он предполагал тесное взаимодействие с книгой мёртвых, – и по совместительству символом всей некромантии, – именуемой «некрономикон». Книга хранила в себе множество тайн, но, чтобы постичь их, читающий должен был готов заплатить за это жизнью.

Во время обряда некрономикон высасывал душу всякого, кто осмеливался пытаться прочитать тёмные письмена, и делал это всё сильнее с каждой перевёрнутой страницей. Однако этот эффект можно было ослабить, обладая определёнными навыками ментальной защиты, но они были трудны в освоении и поддержании. Из-за этого слабые некроманты не смогли бы долго сопротивляться книге и стали для неё лёгкой добычей. Поэтому для обряда и выбирались только сильнейшие, одобренные лично всеми старейшинами деревни. На них возлагались большие надежды, потому что, согласно приданию, некромант, полностью прочитавший проклятую книгу, станет личём – могущественным существом, находящимся за гранью понимания жизни и смерти.

Корнер был одним из таких. Вернее, он был единственным, кто удостоился столь почётной участи за последнее время. Отсюда и подобное отношение. Однако, если таким образом они пытаются как-то задеть его, то ничего у них не выйдет, ведь подобное внимание только льстило некроманту. Потому он преспокойно двигался вперёд, шаг за шагом приближаясь к своей цели.

На выходе из деревни некромант остановился. Дорогу ему преградила фигура в точно таком же балахоне, в которой он узнал своего лучшего, если не единственного, друга Гойла.

– Эй, Корнер, ты уже смирился с тем, что, став скелетом, попадёшь в отстойную пехотную дивизию? – ухмыляясь от уха до уха, спросил старый приятель. – Ведь стрелять из лука ты так и не научился, – добавил он и зашёлся хохотом.

– От чего же? Или ты успел позабыть, как твоя матушка под оглушительные поросячьи визги вытаскивала мою стрелу из твоей тощей задницы? – ловко парировал Корнер, и они тепло, по-дружески обнялись.

– Эх, было время… – ностальгически протянул Гойл, потирая левую ягодицу и тут же стал серьёзным. – Ты ведь справишься?

– Разве я давал тебе повод когда-либо сомневаться в себе, придурок? – наигранным, полным надменности голосом бросил некромант. – С кем ты, по-твоему, сейчас разговариваешь? С самим Корнером де Брасско, будущим королём-личём! Конечно, я справлюсь, иначе и быть не может!

– Ну тогда поспешите ваше величество, король-лич, а то обряд начнётся без вас, – Гойл освободил дорогу и склонился в шутливом поклоне.

Корнер хмыкнул и пошагал вперёд, нарочито подражая походке важных королевских особ, за что был удостоен смачным хлопком ладони по спине и тихим пожеланием удачи.

Весь оставшийся путь некроманта не покидала улыбка.

Добравшись до стальной проржавевшей калитки кладбища, он увидел силуэт, в котором безошибочно опознал Маниву – самую молодую из всех восьми старейшин деревни. Сделать это было несложно, потому как она всегда носила красный платок, скрывающий нижнюю половину лица.

Госпожа Манива была искусным некромантом и, пожалуй, единственной в деревне, кто хорошо владел навыками боевых искусств. Им её научил отец – известный в прошлом мастер, какое-то время даже владевший титулом «Победоносный» за внушительную серию побед на официальных турнирах. Однако позже он проиграл его в бою одной одарённой принцессе двенадцати лет и на этой почве спился. Был в одном шаге от смерти, благодаря чему и познакомился с матерью Манивы. Когда же она родилась, отец, прекрасно зная об отношении других людей к некромантам, решил научить дочь постоять за себя.

Манива и сама нередко учила детишек – в число которых входил и Корнер – драться, однако часто ловила на себе боязливые взгляды, устремлённые на челюсть, полностью изъеденную проклятьем. Ещё детей пугал воссозданный магией, – оттого столь неестественный и неживой, – голос, лишённый всяческих намёков на какие-либо эмоции. Каждый раз заслышав его, маленькие ученики невольно вздрагивали и отвлекались, поэтому Манива решила скрывать лицо за тем самым красным платком, а также старалась как можно меньше разговаривать. Позже это вошло в привычку.

Корнер кивнул ей в знак приветствия. Она кивнула в ответ, развернулась и махнула рукой, призывая следовать за ней. Юноша покорно пошёл следом.

Минуя ряды кривых, однотипных надгробий, которые уже давно позабыли имена своих хозяев, они подошли к полуразрушенному склепу, входом в который служила пробоина в обветшалой кирпичной стене. Всё ценное, что могло когда-то находиться внутри, было давно растаскано мародёрами, ещё до того, как здесь обосновались некроманты. И только груда обвалившихся кирпичей, погрёбшая под собой перевернутый гроб бывшего владельца, чей краюшек робко выглядывал из-под завала, да дыра в полу с осыпавшейся от времени лестницей, уводящей куда-то под землю, встречали очередных, зачастивших за сегодня гостей.

Спустившись по ней, они оказались в небольшом помещении. На полу, занимая всё свободное пространство, чьей-то искусной рукой была вычерчена кровавая октограмма, в центре которой на костяной – само собой кости были человеческими – подставке располагался некрономикон. На каждом из углов по одному стояли все старейшины деревни, за исключением Манивы, разумеется. Самый старший из них Хэйл, стоявший лицом напротив книги, поднял свои глаза на Корнера:

– Подойди, дитя, – молвил он хриплым, низким голосом, жестом указав на некрономикон. Корнер повиновался, а Манива замкнула круг за его спиной, встав на последний свободный угол.

– Итак, дитя, – продолжил Хэйл, – нужно ли мне объяснять суть ритуала?

– Нет. Мне ведь всего-то и нужно, что прочитать эту книгу, – самоуверенно бросил юноша.

– Похвальный настрой. Но ты ведь помнишь, что произошло в прошлый раз после прикосновения к книге?

Корнер поморщился и снова бросил машинальный взгляд на руки. Вот только тогда он был ещё совсем глупым мальчишкой, и ему определённо не стоило поступать столь опрометчиво. Однако сейчас всё было по-другому. Сейчас он был уверен, как никогда, что сможет противостоять некрономикону.

– Неважно, что было в прошлый раз. Ведь только одно моё присутствие здесь уже говорит о том, что я достоин!

Старейшина расхохотался.

– А мне нравится этот парень! Прекрасный выбор, – успокоившись, обратился он к своим коллегам. – Ну что ж, тогда без лишних слов приступим к делу.

Старейшины синхронно вскинули руки в направлении Корнера. Ладони засветились, – и юноша почувствовал, как что-то проникает сквозь тело и касается души. Он опустил голову вниз и увидел еле различимые силуэты призрачных рук, вцепившихся в неё пальцами. Некромант недоумённо посмотрел на Хэйла.

– Не беспокойся. Это на случай, если что-то вдруг пойдёт не так, – предвосхищая его вопрос, с улыбкой на лице ответил он, после чего хитро подмигнул.

Корнер закатал рукав почти до самого плеча и взял лежавший на подставке рядом с некрономиконом нож. Он без малейших колебаний резанул им по плечу и занёс руку над книгой так, чтобы кровь стекала точно в раскрытый рот, который угадывался на обложке из человеческой кожи наряду с отверстиями под глаза и нос. Глаза в тот же миг загорелись красными точками, а губы искривились в жуткой ухмылке.

Юноша на секунду замер, накладывая на себя ментальную защиту и одновременно с этим сжимая на удачу кольцо, висевшее на шее. Это был своего рода небольшой обряд на удачу, который вселял в него уверенность. Вот теперь некромант был готов ко всему. Ну или так ему тогда казалось. Потому что это заблуждение не продлилось долго.

Как только он открыл книгу – буквы на страницах хаотично запрыгали в разные стороны, издавая звуки, похожие на комариный писк. Затем ожили и картинки. Карикатурные демоны, повернули головы на Корнера и дико захохотали, тыча в него красными пальцами. Некоторые начали петь что-то на непонятном языке, от которого по спине некроманта побежали холодные мурашки, но делали это с разными тональностью и скоростью произношения, перекрикивая друг друга. На выходе получалась отвратительная какофония, которая сводила юношу с ума.

Защита некроманта с треском разлетелась. Он плотно прижимал руками уши, чтобы хоть как-то заглушить эти звуки, но это не помогало. Они словно проникали напрямую в голову, рокочущим эхом отскакивая от стенок черепа. В отчаянной попытке юноша закричал, моля старейшин о помощи, но они продолжали неподвижно стоять с вытянутыми руками, будто бы ничего не замечали.

«Почему они ничего не делают, чёрт побери?! Разве сейчас не тот самый случай??» – отчаянно вопросил он, сильнее сжимая голову в руках. Казалось, что она вот-вот лопнет.

Но вдруг все звуки разом стихли. Одновременно с этим книгу окутала зловещая аура. Ошеломлённый и дезориентированный, едва стоящий на ногах, Корнер снова взглянул на неё и к своему удивлению обнаружил, что буквы перестали прыгать и сложились в слова. Слова, заставившие его содрогнуться:

«Теперь ты принадлежишь мне».

Прочитав их, некромант почувствовал, как что-то грубо и бесцеремонно вторгается в сознание, наполняя его различными видениями и образами. Не в силах сопротивляться этому, Корнер рухнул на холодный пол и закрыл глаза, погружаясь в пустоту…

***

– Я ждала тебя, некромант, – услышал он приятный вибрирующий женский голос, – с тех самых пор, как ты впервые прикоснулся ко мне.

Корнер огляделся, пытаясь понять, откуда тот исходит, но кругом не было абсолютно ничего, лишь сплошная тьма.

– Кто ты? И где мы? – озадаченно спросил он, не зная, в какую сторону смотреть.

– Мы внутри твоего сознания, а я та, кто поможет тебе заполучить силу. Но взамен ты должен сделать кое-что и для меня…

– А у меня есть выбор?

– У каждого из нас есть выбор. Ты можешь либо подчиниться мне и стать тем, кем всегда хотел быть, либо умереть, – насмешливо ответила незнакомка.

– И как же ты убьешь меня, если я откажусь?

– Просто высосу до капли, как и всех прочих глупцов, которые были до тебя.

Внезапно Корнер понял, с кем он говорит.

– Неужели ты… Ты – некрономикон? – ошарашенно обратился он к пустоте.

– Вообще-то у меня есть имя, – несколько обиженно ответила пустота, – но, да. Я и есть тот самый «некрономикон».

– Но как такое возможно? – всё ещё нечего не понимая, вопросил Корнер.

– Сейчас это не важно. Важен лишь твой ответ. Что ты решил?

Некромант задумчиво посмотрел себе под ноги.

– Прежде, чем я дам ответ, позволь спросить, почему я? – спустя несколько минут поинтересовался он.

– Скажем так – твои глаза представляют для меня особый интерес.

– Но поч…

– Хватит вопросов, смертный! – раздраженно оборвала книга, не давая Корнеру договорить. – Да или нет?!

– Хорошо, я согласен, – ответил некромант и сразу же почувствовал некоторое жжение в области правого глаза.

– Правильное решение, – удовлетворённо произнёс голос. – А теперь открой глаза!

Корнер очнулся и мутным взглядом окинул помещение. Темно и безлюдно, а вокруг валяются кучи непонятно откуда взявшегося мусора. В глазах всё плыло, поэтому, желая понять, что происходит, некромант отыскал на полу лампу и зажёг фитиль. Увиденное сильно потрясло его.

То, что он принял за мусор, оказалось ничем иным, как телами всех восьми старейшин. Глубокие рваные раны и частично обглоданные, а местами и вовсе отсутствующие конечности указывали на то, что это была работа упырей. Эти прожорливые твари любили разрывать своих жертв острыми, как бритва, когтями и, наевшись, растаскивать их на куски, припрятывая на потом.

Ещё настораживал тот факт, что все магические ядра были уничтожены. Упыри бы сами не додумались до этого. А значит за ними стоял кто-то ещё. Кто-то, кому было известно о том, что из-за своего проклятья некроманты не могут вот так запросто умереть и спустя время всё равно превратятся в скелеты вне зависимости от обстоятельств.

«Но как? Кто сумел расправиться со всеми старейшинами деревни? – недоумевал Корнер, беспомощно взирая на эту бойню в поисках хоть каких-то зацепок, которые пролили бы свет на случившееся здесь. – Что, чёрт возьми, произошло?!»

Внезапно страницы некрономикона зашелестели, и он услышал в голове знакомый голос:

«Ну так воскреси кого-нибудь и узнай, некромант ты или кто?»

Корнер оторопело уставился на книгу.

«Значит, всё-таки это был не сон», – мелькнула будоражащая мысль, и сердце некроманта наполнилось странным, безудержным ликованием.

– Но какой в этом смысл? – обратился он к некрономикону, не понимая, чем может помочь в данной ситуации бестолковый ходячий труп.

«Бестолковый здесь пока что только ты! – раздражённо воскликнул женский голос в голове, отчего Корнер вздрогнул. – Тебе не нужно никого обращать в нежить. Тебе нужно всего лишь запустить на время голову. Оставшейся в мертвецах маны должно хватить для получения ответов на пару-тройку интересующих тебя вопросов».

– И как ты предлагаешь мне провернуть это? Я ведь не чародей, фокусы делать не умею, – насмешливо спросил Корнер.

«А что ты вообще знаешь о магии, смертный?» – в тон ему спросил некрономикон.

– То, что это удел напыщенных пижонов в чудаковатых колпаках и нелепых пёстрых мантиях, напоминающих пижамы, – пожал плечами некромант.

«Мда… – многозначительно протянула книга, явно намекая на скудность ума своего собеседника, однако Корнер даже бровью не повёл. – Ну да ладно. Не мне учить невежду. Что такое спиритизм хоть знаешь?»

– Да.

«Ну вот. Действуй».

– Но я не умею… – юноша на секунду почувствовал себя бездарным.

«Тебя что, вообще ничему не учи… – книга осеклась, но сразу продолжила: – Ах да, они же и не собирались вас ничему учить»

Сказанное некрономиконом насторожило Корнера.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил он.

«А почему бы тебе самому не спросить и про это заодно? Сколько мы ещё будем здесь торчать??»

– Как я и сказал ранее, я не ум…

«Тебе нравится испытывать мое терпение, смертный? – тяжело вздохнув, перебил его голос в голове. – Я и с первого раза тебя услышала. Естественно, я объясню тебе, как это делать. Выбери любого, кого хочешь расспросить».