Приключение

Сергей Галкин

Приключение

Глава 1. Москва. Новая жизнь.

Стояла осень 1994 года. Погода была замечательная. Несмотря на начало октября светило солнышко, было относительно тепло и можно было в обеденный перерыв выйти на улицу без куртки, чтобы продлить последние теплые деньки в Москве.

Капитализм продолжал свое победное шествие по необъятным просторам России, удивляя ее обитателей все новыми и новыми диковинами западного образа жизни. Уже все россияне знали, что такое американский доллар и как он выглядит, поэтому звали его фамильярно «бакс» или производным названием «бакинский рубль», однако владели им немногие.

По телевизору каждый день говорили об инфляции и ее размере. Правда, особенно подкованные в экономическом смысле граждане называли то, что творилось в стране, гиперинфляцией. Рубль с каждым днем обесценивался все больше и больше и уже приближался к отметке три тысячи рублей за этот самый доллар.

Доллар фактически являлся основной валютой, в которой хранили свои сбережения граждане России, конечно у кого они были, и производились все более-менее крупные расчеты. Все цены на недвижимость, автомобили, всевозможные предметы роскоши, конечно в понятии наших не балованных граждан, указывались именно в долларах, иначе ценники пришлось бы переделывать каждый день.

Народ уже поделился на бедных и богатых, не было только средних – и не бедных, но и не богатых, а просто состоятельных людей, которые не считают каждый рубль, а считают каждый доллар.

Если отбросить в сторону новых хозяев жизни, всевозможных предпринимателей, бизнесменов, коммерсантов, почему то в основном бывших партийных и комсомольских вожаков, в стан богатых попадали бандиты, рэкетиры и сотрудники новых коммерческих структурах, таких как банки, биржи, паевые и инвестиционные фонды, где труд оценивался в свободно конвертируемой валюте.

Конечно, сравнивать достаток человека с заработком миллион долларов в месяц с человеком, получающим одну-две тысячи баксов, было некорректно, но фактически эти суммы были равнозначно удалены от обычного россиянина, работающего на каком-нибудь заводе, где копеечную зарплату платили с задержкой в несколько месяцев. Для него тысяча долларов была запредельной суммой, а что больше – беспредельно далекой астрономической величиной.

На каждом углу в Москве граждане чем- то торговали, кто последней новой курткой купленной на запас по старым советским ценам. Кто шмотьем, привезенным из Китая или Польши. Кто овощами и фруктами, выращенными на своих дачных участках. Кто в центре города продуктами, купленными в магазине на окраине, где цены были чуть дешевле.

Откуда то появилось огромное количество коммерческих круглосуточно работающих палаток, похожих по своей укрепленности на долговременные огневые точки. В них продавали как красивые разноцветные бутылки с какими то иностранными ликерами, сигареты знаменитых марок, так и самую дешевую отечественную водку с сигаретами без фильтра под названием Прима. Большой популярностью у народа пользовался спирт «Роял», крепостью девяносто шесть градусов, разлитый в литровые бутылки с богато оформленной этикеткой.

Из бутылки «Рояла» получалось пять бутылок вполне приличной водки. А если проявить небольшую изобретательность и разбавить спирт вместо воды чем-нибудь другим, то вообще можно было приготовить чудесные напитки, сладко пьющиеся и бьющие по голове лучше водки.

Например, народный напиток под названием «Золотой репейник», представлял из себя смесь «Рояла» и польского аналога американской апельсиновой газировки «Фанта». Он делался любой крепостью по усмотрению самого сомелье. Такой напиток было не стыдно поставить на стол для особо уважаемых гостей. Конечно, можно было использовать и саму «Фанту», но тогда «Золотой репейник» становился необоснованно дорогим.

Уже открылись супермаркеты. Такое название у простого народа ассоциировалось как «магазин для богатых». В эти магазины население не ходило по двум причинам – наличием вежливой охраны у входа и молодыми ребятами помогающими упаковывать в фирменные пакеты супермаркета купленные продукты. Кроме того, огромные витрины этих магазинов были слишком красиво оформлены, что было очень необычным для последних лет и это настораживало. Если все же кто-то из принципа туда заходил, то выбор товаров и их цена буквально кружили голову. Месячной заработной платы обывателей обычно хватало на пару-тройку пакетов экзотического заморского сока или упаковок мороженого, то же заморского. Про цену алкоголя в таких магазинах вообще слагали легенды.

Все больше места на телевидение стало отдаваться под рекламу. Рекламировали все – водку, газированные напитки, маргарин, коммерческие банки, всевозможные акции, лекарство и очень много предметов женской гигиены. Неискушенный российский народ охотно верил во все. Покупал химический маргарин, непонятную водку, женские прокладки и нес последние деньги в коммерческие банки с непонятными названиями, в МММ и Властелину.

Все рассказывали друг другу, как знакомый жены троюродного брата получил новенький автомобиль по цене детского велосипеда или получил вложенные деньги с такими процентами, что сразу купил квартиру в Москве. Однако все деньги уже были вложены, и большей частью уже сгорели, а новых – хватало только на не очень богатую жизнь.

Недавно прошел бум ваучеризации, когда каждому гражданину страны выдали непонятную бумагу и сказали, что она стоит как автомобиль «Волга» (про другие марки авто, за исключением Жигулей и Москвича большинство этих самых граждан знали разве что по картинкам и по кинофильмам). Однако никто за ваучер не то что Волгу, но даже самый дешевый автомобиль Таврия, собираемый на братской Украине, давать не собирался.

Зато открылась куча всевозможных приватизационных фондов. В названиях этих фондов обязательно присутствовали такие слова как нефть, либо алмазы, либо автомобили, либо дипломаты, ну или Московская недвижимость. В этих фондах, постояв пару часов в очереди, можно было сдать свои ваучеры и получить заверение о громадных выплатах по ним в дальнейшем.

Некоторые жители России меняли свои ваучеры на десять бутылок «паленой» водки и немудреную закуску типа – пяти буханок черного хлеба, пяти банок китайской тушенки, полученной по линии гуманитарной помощи или пяти банок консервов из непонятно какой рыбы в томатном соусе. Но про таких простаков, нормальные жители России, понимающие в рыночной экономике, говорили, что это простая алкашня, которым ничего кроме водки не надо.

Правда ходили слухи, что на каком то рынке за ваучер, кроме водки, давали две упаковки американских мороженных куриных окорочков, известных в народе как «ляжки или ножки Буша», по десять килограмм каждая. Тут про алкашей ничего не скажешь, всем известно, что тушением или варением окорочков они не были заморочены.

Российские женщины быстро подсчитали, что двадцатью килограммами курятины можно было кормить семью довольно долго, благо холодильники были у всех с советских времен, да и десять бутылок водки были не лишними, подумаешь паленой. Какая тут экономика, когда семья голодная и стали активно интересоваться адресом этого рынка. Однако все оказалось только слухами – куда бы заинтересованные домохозяйки не приехали, прихватив с собой большую сумку на колесиках для того, чтобы доставить окорочка домой, никто «ляжек Буша» в таком количестве, за ваучер давать не хотел.

При этом на рынках ходили непонятные граждане, которые утром носили от руки написанную табличку «Куплю ваучер», а вечером «Продам ваучер». Говорят, что многие из них после пару месяцев такого хождения покупали квартиры. Из чего можно сделать вывод, что ваучеры все же стоили довольно дорого, но правда не столько, за сколько их хотел продать простой народ.

На довольно грязных улицах столицы засверкали лаком пока еще не многочисленные красивые заграничные автомобили. С наступлением темноты в центре ярко светились вывески ресторанов и казино. На стенах и крышах зданий устанавливались рекламные щиты мировых брендов. Ночью жители Москвы иногда просыпались от звуков выстрелов. И как уж совсем признак нашего вступления в цивилизованное общество, появилось огромное количество проституток, которые собирались в определенных местах в количестве по несколько сотен. В общем, Россия уверенно шла в светлое будущее.

Глава 2. Москва. Главный герой.

Александр Викторович Горелов, или по простому Шурик Горелов, обычный среднестатистический россиянин в возрасте 35 лет, сделавший при советской власти в закрытом Научно – исследовательском институте неплохую карьеру на поприще системного анализа, с начала 90-х годов вместе со своей семьей влачил не очень богатое существование.

Его профессия, совсем недавно казавшаяся престижной, оказалась никому не нужна. Нельзя сказать, что его семья голодала, деньги в его НИИ, хоть и с задержкой, но все же платили. Зарплату даже пытались индексировать с учетом инфляции. И если год назад Шурик получал месячную зарплату, на которую можно было купить девять пачек американских сигарет «Мальборо», то перед увольнением из НИИ зарплаты хватало на целый блок американских красно-белых сигарет.

Впрочем, Шурик проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что возросла не его покупательская способность, а просто «Мальборо» подешевело, скорее всего по причине снижения качества поставляемой продукции или говоря по простому больше стало подделок знаменитых американских сигарет. К тому же курил Шурик дешевые советско-российские сигареты без фильтра Прима, иногда позволяя себе купить пачку Явы.

Жена Горелова – Елена работала в средней школе. Если переводить ее заработную плату на американские сигареты, получала денег на пять пачек «Мальборо», однако свой вклад в благосостояние семьи вносила не меньше Шурика. Так как она занималась репетиторством. За свои уроки Елена брала не деньгами, которых у родителей ее учеников не было, а всевозможными услугами, такими как пошив или починка одежды, либо продуктами, которыми в свою очередь платили зарплату рабочим мясокомбинатов. Согласно классиков марксизма-ленинизма это называлось натуральным обменом, однако в те годы было модно другое заграничное слово – бартер.

Третьим членом семьи Гореловых была их дочка Катя, которая училась во втором классе обычной Московской школы. Зарплату она не получала и сигареты ее еще не интересовали.

В этот осенний день Шурик уже фактически перешел из разряда бедных в разряд богатых, так как уже почти целый месяц работал специалистом по ценным бумагам в коммерческом банке «Русское возрождение». Его зарплата была номинирована в долларах США. Все его коллеги курили это самое «Мальборо» или другие сигареты такой же стоимостью как будто это простая Прима без фильтра, запросто угощая ими товарищей в курилке.

Правда, до первой зарплаты в иностранной валюте оставалось пять дней и все ресурсы семьи были брошены на поддержание имиджа нового банковского клерка. Можно, конечно, было закосить под оригинала, который из принципа курит крепкие сигареты без фильтра и предпочитает шведской водке Абсолют дешевую Русскую горлодеровку, но на семейном собрании решили, что все равно никто не поверит, поэтому решили остановиться на среднем варианте.

Приличный костюм имелся со старой советской жизни, оттуда же был вполне модный плащ. На оптовом рынке было закуплено пару блоков сигарет непонятного производителя в красивых пачках с названием, переводимом на русский как «Белая линия». От выпивок с коллегами до первой зарплаты решено было отказываться под различными предлогами, да никто особенно выпить и не предлагал. Таким образом, от своих новых коллег Шурик не очень выделялся.

Горелов попал в банк по странному и счастливому для него стечению обстоятельств. Активно подыскивая способы выправить свою судьбу, Шурик последние два года чем только не занимался и куда только не пытался пристроится на работу. В солидные компании его резюме даже не рассматривали, всем почему то стали нужны специалисты до 30 лет, со свободным знанием английского языка и опытом работы в международной корпорации.

Все его друзья, еще лет пять назад, как и он сам, считающие будущими руководителями советского военно-промышленного комплекса, его гордостью и надеждой, как и многоразовый космический корабль Буран, оказались никому не нужны. Кто-то подрабатывал на стройке, кто-то «бомбил» на своей машине, кто-то просто пил спирт «Роял». Из НИИ, слава Богу, никого не увольняли, охотно отпуская на заработки, правда, без сохранения заработной платы.

Наверно только в дебрях американской демократии иногда вспоминали о многочисленных специалистах бывших советских оборонных НИИ, и не плохих, между прочим, которые вели жалкое существование. Какое из американских ведомств выделило деньги на переучивание таких специалистов, Шурик не знал. Да и переучиваться в мелкого коммерсанта ему не очень хотелось, американская теория построения собственного дела имело мало общего с российской практикой.

Когда из отдела кадров НИИ пришло указание о выделении одного руководящего сотрудника не старше 35 лет для обучения в Российско-американской бизнес – школе, Горелов исполнял обязанности руководителя. Начальник Шурика – доктор физико-математических наук, профессор, лауреат Государственной премии – был в отпуске и копал грядки на своей профессорской даче, где раньше у него ничего, кроме сосен и травы не росло

Обучение было по специальности «Как открыть малое предприятие при государственном предприятии и обеспечить сотрудников государственного предприятия дополнительными заработками». Так как обучение было бесплатным и проводилось с отрывом от производства, но с сохранением зарплаты, а другие кандидатуры не подходили, то Шурик был зачислен в эту самую бизнес – школу.

Обучение основам ведения бизнеса должно было продлиться три месяца, после чего выдавался сертификат о прохождении курса теории открытия малого предприятия. Если учесть, что на тот момент только при подразделении, где работал Шурик, было создано три малых предприятия, которые ничего не зарабатывали, поскольку их услуги никого не интересовали. А к местам, где еще имелись какие-либо ресурсы на продажу или сдачу в аренду, по этому сертификату и близко не подпускали, Горелов направился на курсы переподготовки без особого энтузиазма.

Вот тут и вмешался в судьбу Шурика Его Величество Случай. Где-то в Америке решили, что специалистов по малому предпринимательству в России они приготовили предостаточно. Но в связи с массовой приватизацией и акционированием бывших государственных предприятий не хватает специалистов по фондовым рынкам или по простому – людей, умеющих грамотно работать с ценными бумагами.

Вот так Шурик вместо малого бизнеса стал переучиваться на фондовые рынки. Обучение вели молодые ребята, как русские, так и американцы, которые действительно знали свое дело. Преподавали они с энтузиазмом и совсем на другом, каком-то более высоком уровне, чем привык Горелов в советском институте. Каждый преподаватель обязательно работал с каждым обучающим. Здесь нельзя было отсидеться на «последней парте». Обучение шло «глаза в глаза». Оно захватывало и хотелось получать еще и еще знания, которые, оказывается, были аксиомой для всего мира, кроме Советского Союза.

Почти незаметно пролетели три месяца обучения. Перед выпускным тестированием в их группу, где шли последние приготовления к завершению обучения, вошел Ректор Российско-Американской бизнес – школы с Членом Правления – начальником Управления активных операций банка «Русское возрождение» Борисом Ивановичем Савельевым.

Борис Иванович искал себе в Управление специалиста по фондовым рынкам и зашел по этой причине к своему старому приятелю по работе в Госплане СССР, а ныне ректору Российско-Американской бизнес – школы.

Надо сказать, что Савельев создал себя, как говорят в Америке, сам. Не по протекции, а своим умом дослужился в Госплане до начальника управления, закончил Академию Народного хозяйства СССР, блестяще защитил диссертацию по экономике, выучил английский язык. Легко воспринял переход плановой экономики на рыночную, не стал цепляться за Госплан, а один из первых перешел в новые коммерческие структуры, где тогда таких людей сроду не было. Так сказать, вовремя перестроился.

Подтянутый, хорошо одетый, имеющий множество друзей в структурах власти, отлично говорящий на английском и печатающийся в престижных западных экономических изданиях, он умел себя вести с иностранцами и был незаменим для новых финансовых коммерческих структур. Чем и охотно пользовался, оценивая свои услуги довольно дорого. При этом для старых друзей Борис Иванович оставался простым парнем, с кем можно запросто выпить как в дорогом ресторане, так и в холодном гараже на капоте Жигулей.

Савельев по роду своей работы до победы капитализма хорошо знал институт, где работал Шурик и потенциал его сотрудников, тем более тех, кто при громадной конкуренции смог выделиться из остальных и занять руководящее место, пройдя сложный конкурс. Горелов оказался одним из таких. Поэтому просматривая анкеты будущих специалистов по ценным бумагам, он остановился на Шурике. Кроме того, американские преподаватели очень хорошо отозвались о Горелове, оценив его тягу к новым знаниям.

И Шурик вполне закономерно получил приглашение сразу после окончания курсов посетить офис банка «Русское возрождение» для личной встречи с Борисом Ивановичем и обсуждения с ним вопроса по его дальнейшему трудоустройству.

Расположенный в здании бывшего советского завода в центре Москвы, офис банка поразил Шурика количеством автомобилей Мерседес у входа и строгой, а вместе с тем какой – то безумно богатой отделкой входной части. Как в последствии рассказал ему Борис Иванович, интерьер входной группы разрабатывало немецкое дизайнерской агентство, специализировавшееся на банковских интерьерах.

От охраны банка за версту несло профессионализмом. Как Горелов понял, здесь работали лучшие представители молодой части Московской милиции или бывшего Комитета государственной безопасности.

Все это создавало особый имидж банка и как бы говорило – несите нам свои деньги, здесь они будут в целости и сохранности. Несмотря на довольно позднее время – было уже шесть часов вечера, в офисе бурлила жизнь. В внутрь банка и из него непрерывно выходили хорошо одетые люди, обсуждающие какие то свои дела и казавшиеся немного не из той жизни, к которой привык Шурик – уж очень они были веселыми и самоуверенными. Наконец один из охранников позвал Шурика, и они направились к кабинету Савельева.

Кабинет Бориса Ивановича показался Шурику знакомым, как будто он его где то видел. Как он потом понял, он видел такие кабинеты в кино, где в них сидели герои Майкла Дугласа и Ричарда Гира. Однако разговор с Борисом Ивановичем оказался простым и на редкость содержательным.

Банк хочет более активно работать с ценными бумагами, которые сейчас выпустило Российское правительство и хочет быть уполномоченным банком по их размещению, т.е. напрямую участвовать в аукционах по определению цены и покупки ценных бумаг как для себя, так и для других банков. Допуск банка к аукционам должен произойти максимум через месяц, а сейчас надо выбрать программное обеспечение, купить его и установить. Кроме того, банк очень активно работает с вексельными программами, в том числе в партнерстве со знаменитыми английскими банками, и хочет расширять такие операции.

Получается, что Шурик требовался именно на ту работу, для которой его учили последние три месяца. Об условиях оплаты договорились еще быстрее. Борис Иванович на странице фирменного еженедельника банка написал 1000S (такой вкусный значок американского доллара), Шурик через две секунды утвердительно кивнул. Как говорил бывший Генсек ЦК КПСС М. С. Горбачев, консенсус был достигнут.

После этого шеф (как с той минуты Шурик стал про себя назвать Савельева) открыл стоящую в кабинете тумбочку и достал оттуда бутылку какого то иностранного джина с желтой этикеткой, пачку такого же иностранного грейптфрутового сока, стоящего, как и джин, бешеных денег, пару пачек орешек и соленых французских крекеров. Разбавленный этим самым соком джин показался Горелову каким то райским напитком. Чуть горьковатый вкус грейпфрута в джине с нотками аромата можжевельника казался пропуском в другую жизнь, которую Шурик видел в фильмах про Джеймса Бонда.

Пить с будущим начальником всегда чревато, чужая душа потемки, но Борис Иванович оказался замечательным собеседником. Он знал нескольких людей из руководства НИИ, в котором трудился Шурик и вел один из проектов института в Госплане. Вспомнили старое доброе время, когда Горелов был уважаемым и востребованным сотрудником. Шурик рассказал о жизни в НИИ в настоящее время, чем даже расстроил Савельева. В общем, посидели они хорошо. Допили бутылку джина и разошлись довольные – кто новым начальником, кто новым подчиненным. Несмотря на то, что до метро было идти пять минут, Борис Иванович довез Горелова прямо до входа на своем Мерседесе.

Новая жизнь начиналась. В метро Шурик пытался высчитать, сколько пачек сигарет Мальборо он может купить на свой новый оклад. Получалось очень много, столько не выкуришь. Тогда он попытался перевести его на бутылки джина, который ему очень понравился, но не смог, так как сколько стоит такая бутылка, он не знал.

На следующий день Горелов уволился из НИИ, держать его не стали, все отлично понимали, что в ближайшие несколько лет положение дел в Российском военно-промышленном комплексе вряд ли улучшится. А еще через день Шурик, одетый в свой лучший костюм, сидел в кабинете начальника Управления по работе с персоналом банка «Русское возрождение», все еще не веря в привалившее ему счастье, и отчего-то ужасно нервничал.

Начальник по кадрам был профессионал своего дела – как впоследствии узнал Шурик, до банка он занимал должность руководителя по кадрам целого министерства, и, увидев мандраж нового сотрудника банка, внезапно улыбнулся и сказал:

– Что вы нервничаете, молодой человек, считайте, что ваши мытарства закончились и вас ждет новая, хорошая жизнь. Ведь это сейчас для вас в нашу страну везут товары со всего света, это для вас организуют круизы в Анталию и на Канары. Так что перестаньте нервничать и спокойно пишите заявление о приеме на работу в наш банк. Добро пожаловать в наш коллектив, Александр Викторович! Борис Иванович уже ждет вас.

Борис Иванович действительно ждал и представил нового сотрудника коллективу управления. Встретили его доброжелательно, как будто он сто лет работал с этими людьми и сейчас вернулся после недолгого отпуска. Когда у людей все есть, они гораздо добрее, чем те, которым чего – то не хватает, подумал Горелов, знакомясь с новыми коллегами.

Шурик быстро влился в коллектив управления и приступил к своим обязанностям, которые весьма неплохо усвоил во время обучения в бизнес – школе. Работа ему нравилась и давалась легко и как то радостно.

Глава 3. Москва. Начало.

В этот осенний день Шурик, как всегда, после обеда вышел на улицу покурить и помечтать о скорой первой зарплате в американской валюте. В курилке никого не было и он решил пройтись вокруг здания банка.

Проходя возле заднего двора, он обратил внимание на закрытый КАМАЗ, который разгружали не грузчики, а сотрудники кассового центра, которые никогда за такими делами замечены не были, так как разгружать по их должностным обязанностям они могли только деньги, ну, может быть, еще какие – либо ценности.

Однако в заднем дворе деньги не разгружались, деньги подвозились инкассаторами в специальное помещение, где и разгружались при закрытых воротах. Конечно, в инкассаторское помещение КАМАЗ заехать не мог, габариты не позволяли. А разгружали кассовые работники какие-то непонятные пачки, упакованные в серую оберточную бумагу – судя по тому, как их поднимали, весьма тяжелые.

– Чудные дела твои, Господи – подумал Шурик, – кассиры коммерческого банка, белая кость, таскают какие-то пачки. Интересно, чем же они проштрафились или рабочих уволили.

Впрочем, рабочих Горелов видел пару часов назад, все они были на месте и приносили в их кабинет новые компьютеры. Рабочие в банке все были с высшим образованием, не пили и за работу свою держались.

Размышляя о странном поведении кассиров, Шурик чуть не столкнулся с шефом, который быстро шел в сторону заднего двора. Борис Иванович был в отличном настроении и весело спросил своего сотрудника, что он такой задумчивый. Услышав, о чем думает Горелов, он рассмеялся и сказал, что все нормально, кассиры выполняют свое дело, грузят ценности, которые поступили как залоговое обеспечение кредита.

По словам Савельева, банк совершил замечательную сделку, о которой завтра будут писать все газеты, выдав кредит одной из авиакомпаний, отпочковавшейся от Аэрофлота на покупку пассажирских самолетов Боинг под залог крупного пакета акций нефтегазодобывающей компании «Октябрьская нефть». Сейчас как раз привезли эти самые акции и кассиры их разгружают для хранения, так как их рыночная стоимость много-много миллионов долларов.