Моя воля

– Это… – пробормотал он. Она кивнула.

Китилья смотрела с любопытством, однако предводительница не хотела ей ничего рассказывать: если считает себя умнее, пускай сама узнаёт.

Лунар положил руки на голову животного, всмотрелся в глаза. То недовольно прядало ушами, но терпело.

– Волосины? – поинтересовался воин. Сафира подтвердила. – Те самые?

Она как-то сразу поняла, о каких речь, смутилась. Снова кивнула.

Воин окинул её задумчивым взглядом, отпустил животное, вернулся ко второму. Так и не дождавшись от него выводов и не желая спрашивать, предводительница вскочила в седло, отошла на свободное место и взмыла в небо.

Сделала несколько кругов подальше от поляны, дабы не смущать королевскую стражу. Бьющий в лицо ветер, как обычно, успокоил, почти примирил с действительностью. Но видеть Лунара рядом с Китильей, осознавать, что твёрдая грудь касается её спины, оказалось почти невыносимым.

Предводительница прибавила скорость, чтобы неприятная картина исчезла из поля зрения.

Огляделась, вспоминая о нападении. Как это часто бывает, задним числом пришла разумная мысль: можно было напомнить о нём и Китилье, пусть бы ехала с Кадимом или одолжила у кого-нибудь жеребца. Чтобы не ограничивать Лунару свободу движений, случись необходимость сражаться. А теперь если на них кто-нибудь нападёт, отражать придётся предводительнице.

Девушка оглянулась. Может, именно этим и аргументировал Лунар своё желание лететь, но прогонять Китилью с гнарана, конечно, не стал. А она взяла и опрометчиво согласилась, снова на эмоциях.

Почувствовав ответственность, Сафира снизила скорость, поравнялась со спутниками. Кадим убил чёрную «курицу», но в любой момент могут появиться другие. Поставила себе мысленно ещё одну заметку: спросить у Лунара о Препонах.

– У тебя есть чем сразиться с птицами? – крикнула. Лунар внимательно осмотрелся, взглянул вопросительно. – На всякий случай! – объяснила Сафира.

– Найдётся! – отозвался он.

Однако искать необходимости не возникло: впереди уже показались и стремительно приближались стены города. Перед ними пришлось снизиться и войти пешим ходом.

Видя, как Лунар держит подругу, как та обнимает его, чтобы не упасть, Сафира снова поспешила вперёд по булыжной мостовой.

В голове мелькнула мысль, что, наверное, Китилье точно так же больно смотреть на неё с Лунаром. Но легче от этого не становилось.

Дома, при помощи и под нескончаемую болтовню Мирпы Сафира быстро привела себя в порядок после лесных ночёвок.

Перед погружением в ванну задумалась. Браслет с ноги сняла, а Фааров решила оставить: вспомнилось, как он сказал, что при снятии связь оборвётся. Вдруг из-за этого не сможет отследить очередное появление Адама? А Сафира, как обычно, окажется виноватой.

Одежду отдала чистить, пришлось надеть домашний пеньюар. Наскоро перекусила и решила искать спутников с твёрдым намерением поговорить. Кадима тоже позвала: к нему возникли вопросы.

Ругнувшийся мараг начал выбираться из ванны.

По привычке попыталась нащупать фитарель Лунара, но где он и чем занят, определить не смогла. Предводительница почти было собралась отправляться по дому на поиски, когда в голову пришла мысль послать Мирпу.

Спустя четверть часа служанка чуть смутившись сообщила, что господин у себя, но велел передать, что скоро будет в приёмной. Туда Сафира и направилась, стараясь не размышлять о том, куда эта Мирпа могла влезть в рвении исполнить поручение.

Лунар тоже появился в каком-то домашнем одеянии, под мокрыми волосами – полотенце.

– Непривычно? – не удержалась Сафира.

Воин усмехнулся в ответ. Не успела она ощутить неловкость, оставаясь с ним наедине и не зная, что сказать, как пришёл мараг.

– Вы больше гнаранов по камням водите, – проворчал. – Может, остатки копыт постирают.

Сафира бросила на него удивлённый взгляд, однако ответил Лунар:

– Лошадей подковывают. А для гнаранов такие переходы, конечно, тяжелы. Нужно будет что-нибудь придумать.

Предводительнице очень хотелось поинтересоваться, планировал ли Лунар и их тащить в свой мир, однако она сдержалась. Ещё заподозрит что-то… Повернулась к Кадиму, но тут отворилась дверь, пропуская Китилью.

– Ну что, объявляю совещание открытым, – хмыкнула рыжая, обведя всех взглядом. Умостилась в свободное кресло. Сафира отметила, что как-то непроизвольно собеседники оказались на больших расстояниях друг от друга, словно чтобы иметь возможность охватывать одновременно всех. Талим сказал бы, наверное, что это говорит об отсутствии доверия. – С чего начнём?

– Давайте с Адама, это важнее. Что ты выяснила о камнях? – откликнулся Лунар.

– Ладно, – согласилась подруга. – Вы знаете, почему камень называется изначальным?

Сафира положила на столик перед собой браслет, который так и не вернула на ногу.

Цветные камни почти не отражали свет, зато притягивали взгляд. Снова мелькнула ассоциация с фитарелью, но Сафира предпочла промолчать. О фитарелях она ещё расспросит Лунара. Ведь именно это предлагала сделать Китилья?

– Мне удалось связаться с Густом, – продолжила та. – Он сказал, изначальные камни здесь ценятся едва ли не превыше всего остального. Считаются основой мира, и тот, кто обладает определённой силой, якобы может вложить в изначальный камень любые свойства, какие только пожелает. Насколько я поняла, чем их больше, тем более сложное пожелание можно воплотить.

– И если у Адама есть накопитель, вроде милой штучки во дворе Густа, – пробормотал Лунар, – то понятно, для чего ему в комплекте Сафира.

– По мне, отдали бы и то, и другое, и не мучились, – буркнул Кадим.

Три пары глаз так на него взглянули, что мараг замолчал – впрочем, похоже, оставшись при своём мнении.

– У вас в Роге предводителем может стать любой? – неожиданно обратился к Сафире Лунар.

– Наверное…

– Ты не уверена?

– Ну… Талим говорил, что не знает, становились ли когда-нибудь трёхцветными одноцветные. С другой стороны, они иногда становятся двухцветными, значит, обрести и третий цвет возможно.

Воин задумчиво кивнул.

– А что? – поинтересовалась Сафира.

– Дома я тоже порылся в архивах, – отозвался воин. – Дело в том, что… когда создавался ваш мир, он весь подчинялся определённой структуре. Хранителями, в частности, могли стать лишь те, в ком имелась энергия дривов.

– Это как? – не поняла предводительница.

– Я же тебе говорил, что их энергия использовалась для создания вашего мира. Именно благодаря… или из-за?.. их энергии возможно подчинение через фитарель.

– Но как же… – Сафира пыталась сформулировать вопрос, однако тот не хотел облачаться в слова.

Кадим тоже казался заинтересованным и в кои то веки помалкивал без ехидных ухмылок.

– Видимо, после войны с Хранителями энергия в вашем мире каким-то образом перераспределилась.

– А как до этого она передавалась?

– Видишь ли, подозреваю, что никак. Ваш мир создавался в качестве временного рубежа, никто не планировал запирать вас там навечно. Оставалась связь и возможность возвращения.

– Но почему же тогда случилась война?

– А это и мне интересно. Полагаю, ответ нужно искать у вас.

– То есть в нас… в предводителях… течёт кровь Хранителей?

– Насчёт крови не знаю, а энергия точно течёт.

– Но Кадим тоже может… любой может управлять фитарелями.

– Интенсивность отличается. Хотя её, наверное, тоже можно развить.

Сафира поражённо взглянула на него, пронзённая внезапной догадкой:

– Выходит… и в тебе?

Лунар кивнул со своим обычным спокойствием:

– Большинство семей нашего мира, наделённых силой, тоже так или иначе связаны с их энергией. Дривы – это энергетическая мощь, мало что в исследованных мирах способно сравниться с ними.

– Но как такое возможно?

– Мы воевали, – пожал плечами Лунар. – Если хочешь победить врага, используй его же оружие… или мощнее.

– И чем это может нам помочь? – подала голос Китилья.

– Пока не знаю, но необходимо во всём разобраться. А это определённо звенья одной цепи. Этот мир, я имею в виду этот, – Лунар показал вниз, обозначая, какой именно, – был следующим проектом. Я уже говорил тебе, – взглянул на Сафиру, – учёные очень много сюда вложили. Он должен был заменить ваш форпост, освободить Рога от необходимости денно и нощно блюсти ДЭМов. Но после вашей войны с Хранителями его так и не удалось встроить на расчётное место, появилась Блуждающая Препона, а сам мир теперь мотается по неясной траектории – так что даже просчитать портал, и то проблема. Он давно уже стал автономным, сами видите, понемногу обживается. Знаю только одно: ДЭМы здесь находиться не могут.

– Карат… – пробормотала Сафира.

– Это уж тебе виднее, как вы создаёте драк-коней, – Лунар кивнул, откинувшись на спинку.

Предводительница видела его пристальный взгляд, но делиться своими знаниями пока не спешила. Спутники молчали и скрывали всё от неё гораздо дольше.

– Думаешь, – снова поинтересовалась Китилья, – изначальный камень – это и есть то вещество, которое находилось во главе проекта?

– Полагаю, так. Учёные должны были наращивать мир на определённой материальной основе. Думаю, это она и есть, и наделив её энергией, действительно можно придать конкретные свойства. После катастрофы небольшие россыпи вполне могли оказаться в свободном доступе.

– А фитарин… то же самое? – нахмурившись, спросила Сафира. Всё это было невероятно сложно понять и осознать, но так не хотелось снова выглядеть глупой!

– Не совсем, фитарин – скорее энергетическая основа вашего мира.

– А фитарели? Китилья сказала у тебя спрашивать.

Лунар бросил взгляд на Китилью, на Сафиру. Помолчал немного, но всё же ответил:

– А фитарели – в какой-то мере энергетическая основа человека, та часть его души, без которой он не может существовать. Человек, знаешь ли, живуч и в состоянии приспособиться к чему угодно. Но есть то, что вы называете сутью – то, без чего никак.

Сафира задумчиво молчала. В голову лезли совсем иные мысли, ненужные здесь и сейчас: она обладала частичкой Лунара, тем, без чего он не может существовать. Почему-то осознание этого укоренилось глубоко в сердце, заставляя его сжиматься.

Предводительница дёрнула головой, заметила пристально-вопросительный взгляд воина. Призвала себя вернуться к разговору. Посмотрела на Кадима:

– Рассказывай всё, что знаешь о создании гнаранов.

– Разве ты об этом уже не спрашивала?

– Прекращай отвечать вопросами! Их как-то берут отсюда, значит, есть какой-то выход… какая-то связь! Это важно. Рассказывай всё, что знаешь, даже если не уверен, что это относится к делу!

Кадим одарил её ещё одним ненавидящим взглядом, начиная говорить:

– В детстве мальчишками мы с другом полезли в подземелья Кобальтового Рога.

– Там же завалы.

– Это у вас завалы, а мы свои давно расчистили. Вы же разрушили скалу, необходимо было где-то укрываться.

Сафира кивнула, ожидая.

– Мы добрались до середины, до помещения, находящегося точно по центру между Рогами. Там я видел такую штуку… переносящую, – Кадим изобразил руками фигуру, которую при желании можно было бы соотнести с «песочными часами». – Кажется, она работала. Но нас поймали и водворили в Рог, а охрану усилили: больше ни разу проникнуть не удалось. Конечно, мы пытались.

– И до какого места мараги расчистили?

– До центра. Учёные сказали, дальше всё повторяется.

– Наверняка ещё и укрепили завал, – хмыкнул Лунар, – чтобы лиарам сложнее было пробираться и вы вовремя могли бы их заметить.

– Кто ж виноват, что лиары такие остолопы: не посчитали важным осмотреть завалы.

– Прекратить, – холодно взглянула на марага Сафира. Снова начинать перебранку не хотелось. И ведь в чём-то он прав: почему не разобрали? Почему даже будучи предводительницей, она ни разу об этом не задумалась? Осознавать правоту врага было неприятно. Но, как учил Талим, необходимо. – Дальше.

– Конечно, я давно всё забыл, пока не побывал в «модуле». Там и появились воспоминания. Наши учёные до сих пор работают в подвалах. Командору туда вход закрыт, сама понимаешь: от плена никто не застрахован, – он снова криво усмехнулся. – Но я думаю, это может быть как-то связано.

– Если бы порт работал, мы бы его засекли, – откликнулся Лунар.

– Он же был сломан? – уточнила Сафира.

– Сломан, – кивнул воин. – Возможно, удалось восстановить его функции частично. Есть, например, такая, при которой получается подглядывать в иные миры.

Лунар вдруг задумчиво замолчал. Сафира некоторое время смотрела на него, ожидая. В голове крутился какой-то важный вопрос, и, наконец, оформился в слова.

– А какие там ещё были приборы?

Воин бросил на неё взгляд, кивнул одобрительно.

– Тоже об этом подумал. Прежде всего, для очистки. После ДЭМов, я тебе говорил.

– А разрушение Левого Рога сказалось как-то… на всём? – пробормотала она.

– Конечно, сказалось, – шевельнул плечами Лунар. – Вся дополнительная защита была направлена на основную функцию: не пускать ДЭМов, и что бы ни происходило с вашим миром, он будет настраиваться на их проявление. Однако при разрушении одной из вышек, конечно, многие другие функции могли сбиться.

– И что с приборами?

– Был там один… Если мараги его восстановили… это многое могло бы объяснить.

– Какой? – не удержалась предводительница.

– Сафира, как вы рожаете детей? – неожиданно поинтересовался воин.

Предводительница фыркнула:

– Думаешь, у вас рожают иначе?

– Разумеется. У нас, если ты забыла, нет фитарелей.

Сафира нахмурилась, пытаясь осознать его слова. Снова то, что с детства казалось абсолютно естественным, вдруг выворачивалось совершенно под иным углом.

Девушка бросила на воина ещё один взгляд. Конечно, он не захотел бы оставлять там своего ребёнка, зная, что тот может оказаться в подчинении. Когда в его мире его ребёнок будет полностью свободным…

Она качнула головой, отгоняя непрошенные мысли, попыталась ответить.

– Женщины рожают только в Роге, у нас есть специальная комната… внизу, – снова бросила взгляд на Лунара, тот кивнул, словно подтверждая свои догадки. – Считается, что именно там силы способствуют лучшему отделению фитарели ребёнка от материнской. Если рожать в другом месте, то с этим могут возникнуть проблемы… а ребёнок не должен зависеть от матери, иначе она, даже не желая того, подавит его личность своей заботой.

– А ещё в глубине души, – вставила Китилья, – каждая мать хочет контролировать ребёнка, ей кажется, что так она убережёт его от проблем. Потому, пусть и подсознательно, отдавать фитарель едва ли желает.

– Ты не веришь в силы? – поинтересовалась Сафира.

– Почему же? Верю. Я просто считаю, что самая большая сила у нас внутри. И это сила наших истинных желаний. Остальное – вторично.

Сафире захотелось бросить, что, видимо, в глубине души Китилья не так уж и сильно мечтает быть с Лунаром. Но Талим говорил, что во время деловых разговоров и совещаний нельзя поднимать личные вопросы. Поэтому она промолчала. Всё-таки он был лучшим предводителем, вздохнула про себя.

– И что, никто никогда не рожал в других местах? – поинтересовалась Китилья.

– Рожали. Но выделить потом детскую фитарель очень сложно, а иногда и невозможно. Формируется устойчивая привязка и абсолютная зависимость от матери. Никто не пожелает такого для своего дитя, – она непроизвольно кинула взгляд на Лунара. Да уж, никто не пожелает.

Тот пристально смотрел в ответ, но что хотел понять, она не разобралась. Отвела глаза. Только сейчас вдруг начала осознавать, как для него звучало её предложение, казавшееся ей таким почётным.

Немного подумала, о чём можно говорить. Решила добавить:

– Фитарели детей хранятся в Зеркальном Хранилище… примерно до пятнадцати лет. Не знаю, как у них, – Сафира кивнула на марага.

– Просто дома, – пожал тот плечами. – Тогда не понимаю, почему все в Хранилище не хранить?

– Это запрещено. Дети вообще не знают, где их фитарели, Наставники приносят на уроки, учат обращаться и уносят. Считается, что это опасно… если сложить в Хранилище все фитарели. Хотя раньше… до войны… они вроде бы там хранились… И Лунар говорил про связь между всеми фитарелями. Сейчас я думаю, наверное, запрет имеет отношение к Предвестникам? Если бы у них оказались все наши фитарели, они могли бы освободиться? – Сафира поискала глазами ответ у Лунара.

Тот кивнул:

– Наверное.

– А детские почему можно? – подала голос Китилья.

Сафира пожала плечами.

– Думаю, их энергия воспринимается как-то особенно, – отозвался Лунар.

– Возможно, – согласилась Сафира. – В Зеркальном Хранилище может храниться только фитарель предводителя.

Если у него нет своего Хранителя, добавила мысленно. Непроизвольно поёжилась, испытав почти невыносимое желание отобрать собственную фитарель у Арифас.

Сейчас защита, с детства – с тех самых пор, как ей призвали личного Хранителя – казавшаяся надёжной, вдруг начинала рушиться на глазах. Хотя, напомнила себе предводительница, Арифас не раз помогала ей даже здесь, выставляла зеркальные щиты.

– Почему ты спросил о рождении?

– Когда меня готовили к… переходу в ваш мир, перевернули массу давних архивов, чтобы найти способ. И нашли, как ты знаешь, только один: проход через Хранилище.

– Кстати, об этом я тоже хотела спросить, – пробормотала предводительница. – Как ты его прошёл?

– Сложно описать. Во-первых, при помощи нашего Эквило. Пришлось хорошенько зарядиться энергией, в том числе и той, которая способствовала бы… выделению фитарели. И заодно чтобы Хранители не сочли чем-то враждебным.

– Ты их видел?

– Переход был достаточно быстрым. А я… сложно, в общем.

– Тяжело? – шепнула она.

Он неопределённо повёл плечом, явно не желая об этом говорить. Она не представляла, каково это для взрослого человека, но вырвать частичку души… Болезненно, наверное.

– И что? – снова поинтересовалась.

– Не думаю, что фитарель ребёнка появляется из фитарели матери. Скорее, в этих комнатах стоят некие приборы… или артефакты… способствующие отделению детской фитарели, которая проявляется в материнской.

– Думаешь, мараги как-то используют эти приборы?

– Эти приборы должны находиться в близком доступе, значит, непосредственно под Рогами. Если допустить, что порт был не до конца поломан или его частично восстановили… например, функцию просмотра другого мира. Без перемещения её засечь сложно, тем более если работает редко – у вас же сейчас с энергией непросто. Но кто-то мог и заметить. И воспользоваться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.