Нераскрываемые преступления. На грани «Реального мира»

– Подождите.

Томченко пошёл быстрее.

– Остановитесь, тов… гражданин.

Гражданин притормозил. Снова осмотрелся и схватил следователя прокуратуры за рукав.

– Что?

– Нас не должны видеть вместе, – шепнул он.

– Кто вы?

– Меня зовут профессор Райский. Не ищите это имя по компу – оно вымышленное. Псевдоним, который я взял, когда стал работать на них.

– На них? На кого?

– Неважно. Важно то, что вы можете кое-что остановить. Вы и только вы.

– Почему только я?

– Потому что вы – один из Потенциалистов «чёрной твердыни».

Глаза Сергея расширились.

– Я понял это сразу, как только услышал о «Нераскрываемых преступлениях».

– Откуда вы знаете о нас?

– Я был одним из учеников Ксандра. Одно время! А затем отказался от силы. Вы должны заглянуть через себя в одно место и кое-что увидеть.

– Зачем? Расскажите сейчас.

– Не могу. Вы мне не поверите. Надо чтобы вы увидели сами. Пусть через сознание, но своими глазами.

Как сказать этому человеку, что он случайно кувыркнулся в себя и растратил имеющийся у него лимит силы для выхода наружу?

– Я не могу, – наконец сказал Томченко.

– Отлично, – разочарованно протянул профессор. – Но вам всё равно надо это увидеть.

Задумался.

– Хорошо, я дам вам свою проходную карту. Придётся съездить туда.

– Куда туда?

– Вот сюда.

Человек в круглых очках вытащил из-за пазухи сложенный листок бумаги. Сергей взял его и развернул.

Карта.

– Место назначения отмечено крестом, – говорил тем временем профессор.

Томченко нашёл красный крест на плане и удивлённо поднял глаза.

– Это же обезьяний питомник.

Странный незнакомец кивнул.

– Для постороннего наблюдателя – да, но внутри всё выглядит несколько иначе.

– Иначе?

– Я дам вам карту доступа, и вы всё увидите сами.

Сергей взял протянутую ему карточку и покрутил её перед носом.

«Карта доступа в Сухумский питомник? Что за бред?».

Профессор покачал головой.

Что, догадался, о чём он – Томченко – думает, или часть силы «твердыни» в нём ещё сохранилась?

– Так, хватит! Мне надоели ваши игры. Объясните всё сейчас или уходите.

– Я уйду, – отозвался очкарик. – Но карточку я оставлю вам, на случай, если любопытство всё же возьмет верх над упрямством. И вот ещё что…

Он вытащил ещё один план.

– Так вы быстрее найдёте проход в лабораторию.

Сергей кивнул. Успокоившийся было в пылу спора профессор, снова нервно глянул по сторонам и пошёл прочь. Следователь засунул оба листа и карточку в карман и направился к машине. Надо немедленно разобраться в происшедшем и решить, что делать дальше.

Глава 5

Над горными хребтами взошла луна, превратив обычный лес в настоящую сказочную тайгу. Возможно, за каким-нибудь деревом здесь прячется леший или поляна с избушкой на курьих ножках. Невольно вспомнился куплет из песни группы «Агата Кристи».

А ночью по лесу идет сатана

И собирает свежие души.

Новую кровь получила зима,

И тебя она получит.

Нет, не получит она следователя Генеральной прокуратуры Сергея Томченко. Не сейчас. Во всём чёрном, с рюкзаком за спиной пробирается он к месту, отмеченному на карте красным крестом.

Вчера вечером он ошибся, пологая, что речь идёт просто об обезьяньем питомнике. Нет, господа, то, что обыватель принимает за питомник, на самом деле является серьёзным научно-исследовательским институтом, место расположения которого, охраняется лучше, чем Форт Нокс.

«Неужели ему предстоит проникнуть на территорию бывшей дачи известного русского учёного А.А.Остроумова? Или то, что он ищет, находится несколько дальше. Глубже в лес. Там, где крутые горы щекочут своими зубцами облака?».

Сергей присел, прислонившись спиной к небольшому скальному выступу, надёжно скрывшему его от возможного постороннего взгляда. Открыв рюкзак, он вытащил оба плана, переданные ему странным незнакомцем. Развернул. Прищурился.

«Уже совсем близко».

Вдруг сзади донёсся шум приближающейся машины. Значит рядом горная тропа. Томченко выбрался из убежища и, пригнувшись, направился на звук. Он оказался прав – это тропа, по которой следовала целая колонна военных грузовиков. Через карманный бинокль можно было разглядеть как группы людей с автоматами, сгрудившиеся в крытых кузовах, о чем-то между собой переговариваются. Вот и последний грузовик. Сергей быстро пробежал короткую дистанцию и как можно тише прыгнул под него, закрепившись за дно КАМАЗа. Неожиданно из кармана выпал бинокль и покатился по земле. Сердце замерло.

«Неужели никто ничего не заметил?».

Похоже, нет. Служаки по-прежнему спокойно болтали между собой. Местами слышался смех в ответ на какую-нибудь тупую солдатскую шутку. Томченко перевёл дух и посмотрел на перевёрнутый мир. Бинокля уже не видно, грузовик успел завернуть за поворот. Досадно, ну ладно. Главное не упасть отсюда. Укрепился он надо сказать не слишком прочно. Сергей попытался переставить ногу и вправду чуть не сорвался. Пятая точка с шумом проехалась по земле, подняв пыль. Прильнув всем телом к дну, Томченко дал себе слово больше не дёргаться.

* * *

Скоро колонна подъехала к настоящей военной базе. Большое куполообразное сооружение охранял караул, рядом прохаживались люди в военных формах. Что-то постоянно привозили и разгружали. Из каждого грузовика выпрыгнул человек и отдал приказ другим сидящим. В тот же момент из кузовов повыскакивали солдаты и побежали за командиром. Во всей этой суматохе никто не заметил, как из под одного из КАМАЗов выкатился некий человечек и спрятался за деревьями.

Прислонившись к дереву, Сергей развернул вторую карту – план базы.

«Караул? Вот он караул. Лаборатория…»

Он поднял глаза. Над лесом возвышался голубоватый купол.

«По-видимому, она».

Рядом что-то зашуршало. Следователь припал животом к земле и снова взглянул на куполообразное строение. До него всего каких-то несколько метров, но там ведь эти, с автоматами. Загвоздка. Лес, под сенью которого он так удачно укрылся, простирается до самой лаборатории. Если аккуратно проползти и устроиться под боком у военной охраны… то что?

– Ну, например, вырубить на время солдатиков и воспользоваться карточкой до того, как вмешательство обнаружится?

Это Томченко уже сказал вслух, хотя и не громко. Солдатские сапоги то и дело прохаживались буквально в нескольких сантиметрах от его уткнутого в землю носа. Как бы ему сейчас пригодился карманный бинокль, потерянный по дороге. Но теперь придётся ползти. Тихо. Почти бесшумно.

Вспомнился Афган. Всё-таки хорошо, что его наставником был прапорщик Крючков, научивший своих солдат передвигаться так, чтобы ни одна ветка под тобой не хрустнула.

– Эффект неожиданности – главное оружие ваше против них, – говорил он. – Вы должны заставать их врасплох и убивать, убивать, убивать!

Дальше он обычно начинал с остервенением колотить ладонью по столу, а затем плакать. Говорили, что его лучший друг погиб в горах, а он был контужен, вот теперь пытается мстить, как может.

Сергей подкрался к куполу вплотную и начал вслушиваться в разговоры солдат.

– Сигаретку можно стрельнуть? – спросил один.

– Извини, закончились. Сходи вон к Эдику, у него всегда есть.

– А пост?

– Пост? Пост я посторожу. Да и что может случиться? Ты же ненадолго.

«Повезло», – пронеслось в голове у Томченко.

Одного незаметно уложить гораздо легче, чем двух. Вот только тот действительно ненадолго. Присутствие чужака обнаружат быстро, а когда обнаружат, тревогу объявят по всей базе. Пара действовать. Сергей осуществил мастерский захват сзади за шею. Секунда и охранник лежит на земле в бессознательном состоянии. Не мешкая, следователь метнулся к входу в лабораторию. Карта допуска подействовала. Загорелся зелёный огонёк. Железная дверь отошла от стены. Томченко проскользнул внутрь, и достал фонарик. В помещении ни одного источника света. Оно казалось пустым и безжизненным. Тонкий луч осветил сетчатые голубоватые стены. В тусклом свете они отливали призрачным сиянием. Сергей вгляделся в темноту, раскинувшуюся за пределами действия луча. Неподалеку обнаружилась ещё одна железная дверь. Следователь направился к ней. Громкий металлический гул сопровождал каждый его шаг. Карта допуска подошла и на этот раз.

Вот теперь видно, что он в лаборатории. Основное помещение оказалось намного больше, только что им пройденного, коридора. Повсюду в ряд стояли какие-то лежаки, на которых располагались бесчувственные тела обезьян. Здесь точно так же темно, как и там, и тоже ни одной живой души.

«Обеденный перерыв у них что ли?».

Высоко над головой вращается огромный вентилятор во весь потолок. Томченко прошёл между кроватями. (Теперь, подойдя ближе, он разглядел, что это скорее не лежаки, а больничные койки). Везде одно и то же. Приматы разных размеров и пород лежат на спинах… мертвые? Следователь наклонился над одной из них. Да нет – живые.

«Что же они с вами делают?».

Неподалеку за стеклянной стеной виднелись столы с компьютерами и пробирками. Там, по-видимому, ведутся непосредственно исследовательские работы. Сергей собрался уже последовать туда, как раздалась сирена тревоги. Томченко закрыл уши от оглушительно воя. Всё вокруг осветили непонятно откуда взявшиеся прожекторы. Замигали красные лампочки на панели управления лабораторией. Следователь рванулся к выходу, однако железная дверь открылась с той стороны. В лабораторию вбежал человек в военной форме и с автоматом наперевес. Они столкнулись в дверях. Солдат не успел среагировать и в следующий момент получил собственным прикладом по переносице. Сначала стоящие за ним люди ничего не поняли, (дверной проём на половину скрыл первого военного от взгляда остальных), а когда разобрались в сути заминки, было уже поздно. Из-за стены вышел человек в штатском. Одной рукой он держал раненного солдата, в другой автомат с направленным на него дулом. Металл холодил висок. Он сковал мысли и парализовал тело.

– Назад! – крикнул Сергей. – Пристрелю его сейчас к чёртовой матери!

Солдаты попятились.

Как только они вышли на внешнюю территорию базы, Томченко заметил, что в него целятся несколько автоматов. Военные, явно офицеры. Он понял – эти будут стрелять, невзирая ни на что. Следователь отбросил от себя заложника и поспешил укрыться за ближайшим грузовиком. Автоматная очередь прокатилась прямо над головой. Сергей заметил за рулём солдата и за воротник вытащил его из КАМАЗа. Заняв место водителя, он надавил на газ. Снаружи люди засуетились, попрыгали в грузовики.

«Будет погоня».

Томченко вырулил на тропу, по которой совсем недавно приехала колонна, подбросив его по пути. Сзади мигнули фары. Следователь взглянул в зеркало заднего вида. Колёса его машины поднимали столб пыли, и ничего кроме двух мигающих огней невозможно было разглядеть. Сергей инстинктивно обернулся назад, высунув голову в окно. Протрещала автоматная очередь. Где-то очень близко к виску просвистели пули. Дорога узкая. Справа почти отвесная скала, слева пропасть, а сзади смерть. Вдруг, впереди, появился просвет в сплошной чаще. Томченко узнал место. Здесь он некоторое время назад, вышел на тропу и увидел колонну. Если он выйдет из грузовика и быстро скроется в лесу, его никому не найти. Завизжали тормоза. За спиной загудел сигнал, затем послышался грохот. Сергей обернулся и увидел как грузовая громадина, что ехала за ним, кубарем катится в пропасть. Видимо, она не успела затормозить так же быстро, и чтобы миновать столкновение, срулила с дороги. Следователь выскочил из кабины и, цепляясь за ветки деревьев, начал спускаться по склону. Ноги скользили по земле, и мелкие камушки угрожающе сыпались из-под них. Он чувствовал, что вот, вот навернётся и покатится по смертельно опасному склону, но бежать медленнее он не мог себе позволить.

Скоро на место крушения грузовика приехали новые машины. Из одной из них вышел человек в генеральской форме.

– Я велел всё перекрыть, сейчас вызову вертолёты, – крикнул кто-то. – Он далеко не уйдёт.

– Нет! – оборвал его генерал. – Оставьте. Я сам им займусь.

Военный кивнул.

– Ты придёшь ко мне, Томченко, – как бы про себя добавил он. – У тебя нет другого выхода. Ну а я уж тебя встречу.

– Что? – спросил один из проходивших мимо солдат, решивший видимо, что генерал обращается к нему.

– Как говорил один мой знакомый, покойник – «Я слишком много знал».

Выведенный из состояний равновесия солдат, постоял мгновение, а затем нерешительно отошёл в сторону от странного генерала.

* * *

Дождь лил, как из ведра. Томченко сидел на скамье в парке, ожидая подполковника Гиреева.

Сергей позвонил ему несколько часов назад, сразу по возвращении с экскурсии в горы. Как бы ни злился на него следователь, как бы ни сомневался в нем, всё равно – сейчас это единственный человек, кому можно всё рассказать и спросить совета. Томченко понимал, что после его визита в лабораторию, там всё подчистят. А саму лабораторию, возможно, перенесут в другое место. Единственный шанс для них доказать наличие преступления – поймать обезьяну и выяснить, что они сделали с бедным приматом. Для этого необходимо содействие местной милиции.

Вот он и мокнет теперь под дождём, то и дело нервно поглядывая на часы. Скоро в темноте замаячила полная фигура Гиреева. Сергей поднялся. Подполковник остановился.

– Вы хотели видеть меня? – спросил он.

– Да.

– Почему не могли завтра зайти ко мне в кабинет?

– Извините, дело очень важное. Оно не терпит отлагательств.

– Не терпит, говоришь?

– Именно так.

Томченко не сразу заметил, что Гиреев вдруг перешёл на «ты», а когда заметил, нахмурился и напрягся.

– Знаешь, Томченко, – продолжал тем временем подполковник, – в случае, если тысяче людей грозит опасность, отдельные личности в расчёт уже не принимаются. А если опасность грозит миллионам?

«Он что, с ума сошёл?» – пронеслось в голове у Сергея.

– Так что пойми, я делаю это не из прихоти. На данный момент иного пути у нас нет.

Томченко нащупал спрятанный за поясом пистолет, и вовремя. В следующее мгновение Гиреев выхватил свой и наставил его на следователя из Москвы. Грянул выстрел. Томченко оказался быстрее. Подполковник стал медленно оседать наземь. Сергей подбежал к нему. Пульс не прощупывался. Пуля пробила грудь. Тело лежало на спине. Мокрый асфальт окрасился в красный цвет. Кровь смешалась с водой, от чего казалось, что её неестественно много.

– Чёрт, да что же это делается? – взмолился небесам Томченко и начал обыскивать труп.

В кармане обнаружились документы на имя подполковника Константина Гиреева. И… другие документы. Сергей откинулся, опершись спиной на фонарный столб.

– Константин Федорук, – прочитал вслух Томченко. – Так вот ты какой, сугубо положительный генерал?!

«Ну, Артемьев, я тебя, наверное, побью».

Сергей поднялся и сделал несколько шагов, затем упер руки в бока.

– Я застрелил генерала, – пробормотал он. – Очень хорошо.

Глава 6

В Афганистане нет времён года. Вы не знали? А Он знает. По крайней мере, Ему так кажется. Боже, как хочется домой. Подальше от этих пуль. Смертей. Крови. Да, здесь нет времён года. Это факт для Него. Здесь вообще нет ничего, кроме гор и ужаса. И чёртового бархана, и разбитой головы. Ну, ещё – раненого товарища на руках. Он умрёт?

«Да, умрёт и скоро», – говорит внутренний голос.

Ему не хочется верить.

– Как он?

Голос доносится слева. Там друг – Сашёк. А Он про него совсем забыл.

– Умирает.

– Ничего, скоро и мы.

Командир части. Только что появился. Что-то кричит. Не слышно. Приходится угадывать.

– Плохо, – отвечает Он.

Как видно, угадал.

– Мать твою. Хуже всего, что я уверен – там наши. Засели в горах и по своим из автомата фигачат. Поубивал бы!

– Невозможно, товарищ комбат. Пули на исходе. Да и нас лишь трое осталось.

– Чёрт возьми!

И вдруг грохот с неба. Затем темно, кто-то кричит.

– Стоять! Никому не двигаться!

Дальше пронзительный девчачий визг. Уже не Афган. Нет, постель. Удобная. Вот только где? И кто так кричит? Голова раскалывается. По-видимому, вчера выдался весёлый вечерок. Память – чистый лист. Сильные руки стащили с кровати. Бьют по голове. Спасибо, только этого не хватало. Хотя кое-что проясняется.

– Я следователь генеральной прокуратуры. Что вы себе позволяете? Кто вы?

Через пелену взора, Томченко мог разглядеть только чёрные силуэты людей, похоже, с автоматами. Три или четыре.

– А мне плевать, кто ты! Вы, извращенцы, все один хрен.

Сергей посмотрел назад. На постели, натягивая одеяло на обнажённую грудь, сидела молодая девушка. Очень молодая, насколько он мог рассмотреть. Томченко чувствовал, что смутно помнит её. Не столько лицо, сколько ощущение присутствия. На уровне подсознания помнит. А уж оно следователя никогда не подводило. Вытащили на улицу. Загрузили в автомобиль носом в грязный пол. Поехали. Единственно, чем можно шевелить – это мозгами. Но они оказались не в пример неповоротливыми.

«Необходимо вспомнить вчерашний вечер по минутам. Назначил встречу с Гиреевым. Помню. Застрелил его. Тоже помню. Подполковник оказался генералом. Прекрасно помню. А дальше? Приехал в гостиницу. Предположим. Нет, не в гостиницу. В бар напротив. Хорошо. Выпил? Вероятно. Даже точно. И не одну… Бутылку? Нет, всё-таки рюмку. Кто наливал? Кажется бармен. Хорошо, значит дело было у стойки. Хлопнул одну, вторую. У-у-у, да тут не три и не четыре».

Перед внутренним взором встали расплывчатые очертания грязной забегаловки. Сергей глотнул огненную жидкость и попросил у человека ещё. Бармен скривился:

– Может, хватит?

Но Томченко со злостью ударил стаканом о стойку, и человек подчинился. Вдруг в нос ударил аромат явно дорогих духов. Сергей отставил выпивку и посмотрел в ту сторону. Рядом, облокотившись на стойку, сидела девушка с большими раскосыми глазами. Сзади на неё падал яркий голубоватый свет, исходивший от лампы над дверью бара. От этого она как будто явилась в ореоле райского сияния. Дыхание перехватило. Девушка была в длинном красном полупрозрачном платье, под коим ничего не было надето. Следователь мог видеть её точёное грациозное тело. Очертание красивой груди.

– Вы не угостите девушку? – прозвучал нежный молодой голос.

– А? Да.

Томченко протянул бармену деньги.

– Может, закажите бутылочку, и мы пойдем ко мне в номер?

От опытного взгляда сыщика не ускользнуло то, как скорбно опустил глаза человек после откровенного предложения девушки, но Сергей не стал разбираться, не до того было. Вместо этого он приобнял случайную знакомую за талию и пошёл к выходу из бара.

Теперь лёжа на полу несущейся куда-то машины, Томченко даже не мог точно сказать, было у них что-то или не было. Обрывки памяти предательски подбрасывали ему кадры страстной ночи любви. Значит было.

«Чёрт, сколько же ей лет? И куда мы едем? На расстрел?».

Вдруг сзади послышались характерные звуки.

«Милицейская сирена», – не поверил своим ушам следователь.

– Остановитесь! Машина со специальными номерами, немедленно прижмитесь к обочине и остановитесь!

Автомобиль явно сбросил скорость. Милиция приблизилась к нему и затормозила. И в этот момент прямо из ниоткуда повыскакивали омоновцы. Поднялся гул. Опешившие захватчики сами легли на землю, заложив руки за голову. Дверца открылась. Между двух закрытых чёрной маской лиц, Томченко увидел до боли знакомое лицо.

– А ты что здесь делаешь? – спросил он.

– Вас спасаю, – ответил Керенский.

Тут всё снова поплыло у Сергея перед глазами, и он провалился в темноту.

* * *

Через несколько дней Томченко вышел из больницы, куда его поместил Артемьев, сказав, что надо бы потянуть время, пока идёт следствие.

– Какое следствие? – спросил тогда Сергей. – По какому делу?

Но зам. генерального предпочёл отмолчаться. Следователя не покидало странное ощущение, что он влип по крупному.

«Что мне шьют?» – спрашивал он себя, лёжа в палате. – «Совращение или вообще изнасилование?».

Но теперь тайнам конец. Он, Томченко, вышел на работу и первым делом отправился в кабинет непосредственного шефа. Отворив дверь без стука, он увидел в просторном помещении помимо его хозяина и своего спасителя, молодого Керенского. По последнему обрывку разговора Сергей понял – обсуждается его дело. Следователь прошёл и молча сел за стол.

– Так вот, – продолжил Артемьев, игнорируя пришедшего, – нашего сотрудника обвиняют в совращении малолетней.

– Сколько ей? – буркнул Томченко. – Четырнадцать?

– Тринадцать, – выдохнул Пётр.

Сергей присвистнул, а затем спросил:

– А ты как там оказался?

Присутствующие переглянулись.

– Странная история, – наконец сказал Артемьев, – некто позвонил мне по телефону и сообщил, где ты находишься.

«Учитель, – понял Сергей, – только он мог знать».

Керенский заметил, что его старший товарищ еле заметно кивнул, но допытываться о причине не стал.

– Как ты с этой… – зам. генерального на мгновение запнулся, подбирая слово, – потерпевшей, сошёлся?

– Чётко не помню, – честно признался следователь.

– Великолепно! – зааплодировал Артемьев. – Он не помнит, как совратил девочку.

– Надо ещё разобраться, кто кого совратил.

– Так, хватит, – оборвал всех Керенский. – Давайте по делу.

На правах спасителя он почувствовал себя главным, но тут же сник, получив от обоих спорщиков предупреждающие взгляды.

– В общем, насколько я понимаю, это серьёзная, хорошо продуманная подстава…

«Интересно, когда они это придумали? – думал следователь, слушая начальника. – Видимо до того, как я убил генерала. Как бы запасной план».

Внезапно Томченко весь похолодел.

– А труп Федорука нашли? – спросил он, невежливо оборвав заместителя прокурора на полуслове.

– Труп? – не понял Артемьев. – Генерал Федорук исчез несколько дней назад.

– Исчез?

– Да, пропал без вести, – подхватил Пётр. – На ТВ сейчас только об этом и говорят. Какие только версии не строят от…

«Понятно и это успели подчистить».

Сергей хотел рассказать, как всё было, но передумал. Объясняй потом по какому праву он, следователь прокуратуры, застрелил армейского генерала. Вместо этого он спросил:

– Кто ведёт моё дело?

Артемьев покопался в столе и извлёк на свет божий папку.

– Следователь прокуратуры Сочи. Фамилия Задоски.

Керенский потянулся к папке. Зам. генерального нехотя передал её молодому сотруднику. На первом листе располагалась фотография. Пётр усмехнулся.

– Ну и нос. Томченко, посмотрите.

Сергей принял протянутый ему лист и тоже рассмеялся. Нос у господина Задоски действительно оказался колоритный: крючковатый, напоминающий орлиный клюв.

– Посерьезнее, пожалуйста, – попросил Артемьев, садясь за стол. – На нас… на всех нас повесили серьезное обвинение. Если этот Задоски выиграет дело, прежде всего, полетит голова вашего покорного слуги. Как так, не разглядели в подчинённом извращенца?

– А между тем существо это продолжает ходить на свободе, – вздохнул Томченко.

– Какое существо? – не понял Керенский.

– Обезьяна эта. Не знаю, что они там на этой базе с ними делали.

– Так, стоп, – снова поднялся зам. генерального. – Какая обезьяна? На какой базе?

– Да был я тут на одной… Чёрт… За день до того, как… Это всё свалилось.

– Так. То есть ты хочешь сказать, что группа учёных создаёт на тайной базе особого, генетически изменённого, примата?

– По-видимому. Как видно, один из экспериментов сбежал с охраняемой территории и стал для военных как красная тряпка для быка.

– Час от часу не легче.

Кулак Артемьева с грохотом встретился со столом.

– А хуже всего, что я по-прежнему не знаю, что за существо они вывели.

– А кто-нибудь знает? – подал голос Пётр.

– Может и знает человечек один, – задумался следователь. – Тот, что меня туда направил, но он молчит, как сушёный карась.

– Кто он, ты знаешь?

– Нет. Называет он себя профессором Райским, но признаётся, что имя фальшивое.

– Так, так, так, так.

Зам. генерального побарабанил пальцами по столу, на который по-прежнему опирался кулаком.

– Как с ним связаться, конечно, не знаешь?

Сергей пожал плечами.

– Ну, можно на удачу сходить на то место, где мы впервые встретились, но представить, что он до сих пор стоит там и ждёт нас…

– Где это?

– Возле дома одной из жертв. Я схожу, если вы позволите…

– Не позволю. Ты под следствием. На встречу с этим профессором пойдет Керенский.

Томченко взглянул на молодого друга и, заметив торжествующую улыбочку, понял, что если бы не присутствие начальства, Пётр одарил бы его языком.