Радуница

– Вот проклятый колдун, чтоб его черти взяли! Подсунул мне вместо богатыря с дружиной это чучело в сверкающей шугайке!

Раздраженно ударив кулаком по дереву, он сплюнул под ноги. Отойдя от дерева, он начал быстро перемещаться по заснеженной поляне, как будто что-то искал на земле.

– Сам ты мужик неотесанный! – вспылила Саша, подбоченясь и зло сверкая на него глазами. – На себя посмотри! В жизнь не брился! Между прочим, этот наряд маскарадный Я у самого Карло Понитти прикупила! Знаешь, сколько он стоит?

Он обернулся и вновь оглядел ее с ног до головы. Она, отметив, что он сморит на нее, выпрямила спинку, чтобы поразить его.

– Да, да! – продолжала она и, выставив коленку в матовой белой колготке вперед, заняла выгодную позицию, желая лучше показать свою шубку-платье. – Видишь, он весь словно звездочками переливается.

Это вконец вывело молодого человека из себя, и он процедил:

– Ты это мне что, ведьма, зубы заговариваешь? А ну, прочь пошла! Думаешь, в одной душегрее покажешься, так я враз и обомлею?!

– Отчего это я ведьма-то? – насупилась Саша.

– Чую! Точно тебя мой дядька поганый, Карачун, подослал! Он со всей этой нечистью Темной, с чернокнижниками да ведьмами водится! И колдуна этого подговорил, который помочь обещал, а сам перстень матушкин украл по его велению!

– Ты что, совсем полоумный?! Не знаю я никакого Карачуна и эту твою нечисть.

Он бросил на нее жесткий взор и прохрипел:

– Врешь ты все! Явно ты заодно с этим старым прохиндеем, мерзость волосатая!

И тут он, видимо, увидел то, что искал. Быстро приблизившись, наклонился и поднял с земли топорик. Быстро отряхнув его, он засунул его за пазуху.

Саша же стояла на прежнем месте и с угрозой выпалила:

– Слушай ты, баклан ряженый! Я ведь и второй глаз тебе подбить могу.

Он зло зыркнул на нее, отмечая ее длинные светлые, почти пепельные волосы, которые буйной гривой спускались на ее плечи и спину, а небольшая шапочка прикрывала только лоб и макушку.

– Пошла прочь, говорю! – прищурившись, сказал он с угрозой. – Все из-за тебя, поганка волосатая! Если бы не гонялся за тобой, колдуна не упустил бы!

– Ах! Дак это я во всем виновата? Вы меня сюда вызвали, потом обозвали по-всякому, а я еще и виновата в том, что колдун этот темный кинул тебя? Вот здорово! Чисто мужская логика!

– Да. Так все и было!

– Блин! – вспылила Саша. – Сам ты виноват! Если б меня не вызвал, то и не было бы у тебя проблем. А так на – получай! И кольца не увидишь больше, и колдуна своего тоже! – съехидничала она.

Он тут же подскочил к ней и схватил ее за плечи.

– Ты откуда про кольцо матушкино знаешь, зараза?!

– Да кричал ты про него. Что, я глухая что ли?

Он мрачно посмотрел в ее глаза и подумал о том, что она явно непростая кикимора.

– Смотрю – не дурная ты вовсе, сразу суть того, что надо, ухватила.

– Руки развяжи, – тихо вымолвила она, впервые услышав что-то нормальное в свою сторону от него.

Прищурившись, он быстро достал нож и молча разрезал веревку, стягивающую ее запястья. Отойдя от нее, он кинул части веревки в мешок и затянул его, а потом водрузил на спину.

– И как ты думаешь меня возвращать обратно? План-то у тебя есть? – произнесла Саша за его спиной. – Не хочу я тут у вас оставаться. Лес кругом да снег. Да еще и холодно. Как мне на карнавал в Думу обратно попасть?

– Слушай, как тебя там кличут, – ответил он, оборачиваясь к ней. – Тебя вообще никто не звал сюда. Помолчи ужо! Подумать мне надобно!

– Конечно, вы, мужики, только знаете, как женщине рот затыкать! А я тоже права имею!

– Чего?

– Права!

– Не права ты, выдра заморская! Я тебя не притаскивал сюда, ты сама где-то нагрешила, раз колдун тебя из болота вызвал да сюда приволок.

Вместо ответа Саша громко икнула и ойкнула. Выпитое мартини давало о себе знать.

– Потому сама и выпутывайся! – добавил он грозно.

– Какого еще болота?

– Да в котором ты живешь, кикимора губастая. Вон как у тебя все волосы-пакли стоят, словно неживые. Явно болотная кикимора.

– Как же мне хочется врезать тебе снова, – промямлила Саша, не понимая, отчего этот бородатый молодой мужик с ясным цепким взором упорно не желает замечать ее красоту и говорит о ней, словно о какой-то страхолюдине. Она вновь икнула.

Оглядев ее мрачным взором, он сплюнул ей под ноги и, развернувшись, быстро пошел в сторону заснеженных деревьев. Понимая, что он и впрямь не собирается ей помогать и ему вообще все равно, что с ней будет, Саша окончательно остыла и даже запаниковала. Недолго думая, поспешила за широкоплечим детиной в расстегнутом тулупе, боясь оставаться одна в этом незнакомом холодном лесу.

Глава III. Баба с возу – кобыле легче

– Погодите, уважаемый! – выпалила Саша, уже через полчаса запыхавшись. В который раз отметив, что связи совсем нет, она засунула свой айфон обратно в маленькую сумочку, надетую через плечо. – Не бегите вы так, я не успеваю за вами!

Он не обернулся и ходу не сбавил. Упорно быстро шел вперед через лес, то и дело поправляя топорик на поясе. От обиды Саша поджала губки и сунула замерзшие ладони в карманы платьица-шубки. Ее каблучки иногда проваливались в небольшие сугробики, но она упорно следовала за молодым человеком, отставая от него всего лишь на пять шагов.

– А вас как звать, уважаемый? Ну не бегите вы так, пожалуйста, а то я точно упаду.

Он вновь промолчал, но все же сбавил скорость. И Саша тут же поравнялась с ним и, заглядывая в его неприветливое лицо, как-то заискивающе спросила:

– А как к вам обращаться? Колдун-то вас никак не называл. Царевичем только. А вы же явно не царевич? Так?

– Отстань, кикимора, – огрызнулся он только.

– А вы кто? Лесник? Или в деревне, где, поблизости живете?

– Не твоего ума дело! – вновь огрызнулся он, обернув на нее колючий светлый взор, и тут же отвернулся. – Пойди прочь! Не иди за мной! Чего привязалась?

– Я не могу не идти. Я дороги не знаю, – попыталась сбивчиво объяснить Саша. – Как мне домой попасть? Вы мне помочь все же должны. Или вы все еще сердитесь на меня, что я вас ударила? Но я это не со зла. Вы же первый меня обозвали. А я разозлилась, вот так. Я вообще-то мужчин не бью. У меня это в первый раз с вами.

– Язык-то у тебя без костей! – Он чуть приостановился и, окинув ее недовольным взглядом, зашагал дальше. – И как тебя твой мужик терпит?

– Какой мужик?

– Леший, какой же еще?

– И совсем он не леший. Его Артем зовут.

– Мне плевать.

– А вас как звать?

– Вот прицепилась. Колей звать! Довольна?

– Николай, а дальше как? – не унималась она.

– Коля, я сказал, не Николай никакой. Ты глухая, что ли?

– Коля так Коля, – залепетала Саша.

– То-то же, – вымолвил он и вновь себе под нос пробубнил: – И так дел невпроворот, дак еще эта на мою голову.

– А могу я обращаться к вам на «ты»?

– Мне все равно.

– Хорошо. А ты, Коля, знаешь, как из этого леса выйти? А то мы уже почти час идем, никак из леса не выйдем.

– А кто тебе сказал, что я из леса хочу выйти?

– А разве нет? – окончательно опешила Саша. Он молча шагал дальше. Перспектива не выйти из этого заснеженного леса испугала девушку, и она вымолвила: – Коля, ну ты меня хотя бы из леса выведи и до деревни какой проводи. А то я замерзла.

– На тебя разбойники напали, что ли? – спросил он вдруг, оглядывая короткое платье-шубку Саши.

– Почему?

– Дак юбки-то у тебя куда подевались? Неудивительно, что околела вся.

– Ты что, слепой? Вот у меня юбка! – выпалила она, оттягивая конец сверкающей короткой шубки.

– Это что, юбка? – удивился он.

– Да, – сказала она, поглаживая мех на конце юбочки, и как-то призывно улыбнулась ему, видя, что взор молодого человека пробегает по ее ногам. – Я специально такую короткую выбирала, чтоб ноги мои красивые видно было.

– Тьфу ты! Нашла чем хвастаться. Костяшки да маслы! – И он вновь быстро зашагал дальше.

– Ах, вот ты какой! Девушку обозвать – недостойное дело! – выпалила, догоняя его.

– Кто тут девица? Ты, что ли? – кинул он на нее взор.

– Естественно!

– Чудо-юдо, вот ты кто! Дерешься, как мужик, тощая, как вобла, да еще вся в угле перемазана да свекле! Явно дочь выдры болотной, точно кикимора!

– А ты – неотесанный болван, – не выдержала уже Саша. Последние полчаса она старалась подружиться с ним! Честно! Но он оказался таким упертым и трудным. Прямо жуть. – Ничего ты в красоте не понимаешь, деревенщина!

– Пиявка! И не смей идти за мной!

Но она все равно упорно шла за ним, оглядываясь, по сумеречному лесу, в котором уже было довольно темно.

– Так ты знаешь, как из леса выйти, или нет? – уже ультиматумом спросила Саша.

– Отвяжись, кикимора! Я ж сказал тебе.

– Как это – отвяжись? Нет уж. Ты меня вызвал со своим колдуном, теперь должен вернуть обратно! Я завтра на педикюр записана, я, что, по-твоему, должна пропустить его?

– Колдун этот Карачуну служит. Где я тебе его возьму? Только он, возможно, и сможет тебя обратно вернуть.

– Вот! Уже разумные слова. Надо найти этого колдуна. Знаешь, где его искать?

– Он перемещается по царству, как вихрь, – у него сила волшебная, – объяснил Коля.

– Так знаешь или не знаешь?

– Не знаю! И, вообще, у меня своих дел по горло, отчего я, кикимора, должен твои желания выполнять и колдуна искать?

– Потому что это ты меня вызвал! И ты виноват!

– Это не я, а колдун!

– По твоей указке! Ты во всем виноват!

– Иди ты лесом, зараза!

– Я и иду по лесу, только проводник у меня хреновый, который никак выйти из леса не может.

– Отстань по-хорошему, кикимора, а не то!..

Испугавшись его угрозы и того, как он подался к ней, сжав кулак, Саша отпрыгнула от него и, тут же оступившись, провалилась по колено в сугроб. Охнув он ужаса, она начала дергаться, пытаясь вылезти из ледяного капкана. На глазах навернулись слезы. На ее удивление, Коля оказался рядом и протянул ей руку.

– Ладно, губастая, все же жаль тебя. Давай руку.

– Жаль?! – выпалила она нервно, окончательно разозлившись. – Да пошел ты знаешь куда?

– Давай руку, говорю. А то здесь, в сугробе, оставлю!

Она поджала губы и, скрестив руки на груди, демонстративно отвернулась от него, не собираясь ему ничего давать.

– Вот свалилась на мою голову, кикимора вредная. Еще и возись с ней.

Он наклонился и, подхватив ее за подмышки, легко достал из сугроба. Поставив ее на проторенную дорожку, начал отряхивать от снега ее короткую юбку с меховой опушкой.

– И не возись! – буркнула она, оттолкнув его руку, и сама быстро отряхнула свои ноги в плотных белых колготках от снега. – Больно ты нужен, неотесанный мужлан.

– Хорошо, хватит спорить, – сказал он вдруг примирительно. – Пойдешь со мной. Думаю, колдун этот около моего дядьки Карачуна, ворожея темного, околачивается. А дядька мой во дворце покойного батюшки моего засел с войском царским. Как отвоюю я царство свое назад, так колдуна изловим и заставим его тебя обратно домой вернуть. Добро?

– В смысле, твое царство? Какое царство?

– Это царство-государство батюшкой моим покойным мне завещано. Но отобрал его Темный Карачун да на всю округу чары навел, что пелена серая все небо укутала да солнечные лучи не пускает на землю-матушку, оттого уже третью неделю мрак везде. Не видишь, что ли?

– Вижу, я просто думала, это сумерки.

– Да сейчас все время сумерки. Ни дня, ни ночи не разобрать, говорю же. Карачун солнечный свет на землю не пускает. Да холодом и морозом все кутает. Он теперь всем владеет. А меня выкинул к черту на кулички, да еще и силы лишил, ибо пояс обережный отобрал. Но я просто так не сдамся, все же царевич я! Должен царство свое отвоевать обратно да солнце ясное освободить от мрака!

– Что за сказки ты рассказываешь? – удивилась Саша.

– Какие сказки?

– Ну, сказку, словно твой, этот Карачун, как крокодил, солнце проглотил.

– Какой еще крокодил? Не ведаю ни про какого крокодила! Я тебе правду говорю, кикимора! Не веришь мне, ну и ступай прочь!

– Опять началось! – выпалила Саша, вновь догоняя его. – Ну так и быть, верю я тебе. Я в каком-то заколдованном царстве. Ты царевич Коля, Карачун – твой дядька, он отобрал у тебя трон, а колдун может вернуть меня назад, так?

Молодой человек вновь пошел вперед и только буркнул:

– Хочешь верь, хочешь не верь. А если хочешь вернуться обратно в дупло и на свое болото, то пошли со мной. Помогу, так и быть, тебе, щуплая.

– Ох! Вот и спасибо, Коля, – обрадовалась Саша, совсем даже не обидевшись на слово «щуплая». – Нет чтоб сразу так. А то вечно вам, мужикам, с женщиной сначала поспорить надо!

– Погоди, – прикрыл он ей рот рукой. – Додумался я, куда идти надобно. Это лес-то заколдованный. Надо идти в обратную сторону!

– Как это?

– Мы с колдуном пришли с юга на север, а обратно так же идти надо!

– С севера на юг?

– Нет. С юга на север, как и на ту поляну к дубу волшебному шли. И тогда выйдем.

– Ничего я не поняла.

– Ну, ты же не Жива Премудрая, а кикимора, тебе и не понять.

– Прекрати назвать меня кикиморой! Мне это неприятно.

– Да? Ну, хорошо. Хотя кикимора – обычное название болотных ведьм, они обычно не обижаются.

– А я не ведьма, и тем более не болотная!

– Неужели? Но все ж больно похожа на нее.

– Ты на царевича тоже не больно похож.

– Конечно, я ж опальный царевич, еще и заколдованный.

– Кем же заколдованный?

– Дядькой моим, Карачуном, я ж сказал уже. Он у меня хитростью пояс обережный, матушкой покойной подаренный, отобрал. И я силу свою богатырскую потерял. Оттого теперь и нужна мне дружина богатырская, чтобы одолеть его да трон царский вернуть, на который меня народ наш посадить хотел. А раньше бы с поясом матушкиным он со мною в жизнь не справился. – Он чуть прищурился и как-то по-доброму добавил: – Пошли, а то уж и впрямь холодает.

Вновь поспешив вперед, он тяжело вздохнул, обдумывая, что первым-наперво надо сделать.

День у Колядара не задался еще с утра.

Сначала он долго не мог отыскать в славном граде нужного колдуна, а затем, когда нашел, то долго уговаривал его помочь, предлагая ему всякие блага. Колдун согласился, но всё вышло наперекосяк. И он не получил ни дружину, ни богатыря, вместо них – эту вредную, тощую девицу, раскрашенную какими-то черными и красными красками. Он совсем не горел желанием тащить с собой ее и понятия не имел, что теперь с ней делать.

– Как звать-то тебя, чахлая? – обратился он к ней.

– Александрина.

– Алексан….. Тьфу ты, твою бабушку, – выругался молодой человек. – Что за дурное имя? Тебя что, родители после свадебного пира зачинали, что ли? Раз такое имя дурное дали?

– Че это дурное? Александрина – это в честь царей русских! – произнесла она.

– Каких еще царей? Отродясь нигде таких царей не было.

– На свое посмотри, лапоть необразованный, тебя-то вообще звать всего лишь Коля!

– Царевич Колядар.

– Кито? – подняла она брови. – Какое-то имя у тебя больно знакомое. Словно слышала где-то уже.

– Конечно, в нашем царстве после имени покойного батюшки мое имя все знают.

Они прошли не более четверти часа, как Саша чуть отошла от него и устремилась в сторону.

– Эй, ты куда? – окликнул он ее.

– Я пИсать очень хочу!

– ПИсать? – опешил он, остановившись и нахмурившись, ей вслед добавил. – Точно кикимора! Только они такие слова говорят и не стесняются.

Она быстро зашла в кустарник и сделала свои дела. Вернувшись спустя пару минут, как-то недовольно зыркнула на него и спросила:

– А чего я должна стесняться? Что пИсать мне приспичило?

– Да. Хоть бы стыдливо сказала, что отойти тебе надо, или уж на крайний случай в кусты. Да и глаза в пол опустила.

Она вдруг звонко рассмеялась пьяными смешками и заявила:

– Так только какие-нибудь тупые принцессы стеснительные да царевны поступают!

– Да… уж ты точно не царевна! – добавил он.

– На себя посмотри, ряженый!

– Это как понимать?

– Ты сам на скомороха похож. Рубашка желтая, штаны зеленые, а сапоги, которые еще при царе горохе носили, вообще красные. Клоун, одним словом.

– Да такую одЁжу, все в нашем пятом царстве носят! А я, как царевич, имею право золотую рубаху носить! И это красиво!

– Прям загляденье! Про моду что-нибудь слышал, царевич? – усмехнулась Саша.

– Это Богиня какая-то?

– Издеваешься? Не хочу больше с тобой говорить!

– И не говори, я только и рад буду! – пожал он плечами. – А то твой визгливый голос у меня в ушах звенит ужо. Пошли скорее, скоро к деревне должны выйти. Еще, наверное, полверсты идти, там обогреемся.

– Полверсты? Так долго?! – проныла она, устало шагая за ним. – И вообще, я не хочу идти ни в какую деревню, я домой хочу! Зачем вы меня вызвали с этим колдуном? Что я вам плохого сделала?

– Хватит ныть. Можешь и не идти, что, я тебя насильно веду? – Он обернул к ней лицо. – Ты мне тоже не больно-то нужна…

Глава IV. Волков бояться – в лес не ходить

Долго ли, коротко ли, шли они по заснеженному лесу, как вдруг откуда ни возьмись перед ними показался медведь – бурый, огромный да опасный. Колядар резко остановился, и Саша почти налетела на его спину. Они оба уставились на зверя, пытаясь понять, привиделся ли он им или нет.

– О, Господи! – выпалила Саша в ухо Колядара. – Он дикий?

– А какой же еще? Раз в лесу живет.

– Ну, я думала, может ручные у вас тут бывают или еще какие, например, зоопарковые? – добавила она тихо.

– Чего? – чуть обернул он к ней голову.

– Ладно, проехали, – промямлила она, прячась за его широкую спину.

Медведь начал медленно приближаться, переваливаясь на своих мощных лапах, через мгновение поднял голову к небу и глухо зарычал.

Молодые люди невольно попятились назад.

– А он нас может съесть? – выпалила на ухо Колядару Саша.

– Еще как, даже косточек не оставит.

Медведь, не спуская с них темных блестящих глаз, вновь пронзительно зарычал. Затем, чуть помотав головой, снова направился в их сторону. Неумолимо и устрашающе.

– Блин! Попали! И что делать? – выдохнула в истерике Саша. – Что делать? Ты мужик местный, отвечай! Что делать?

– Надо успокоить его. Авось и пропустит нас…

Медведь подходил к ним все ближе и ближе.

– Авось? – выпалила Саша. – Нет уж! На ваш мужской авось я точно надеяться не буду!

Недолго думая, она вытянула топор из-за пазухи Колядара и выскочила вперед. Чуть отбежав от молодого человека, чтобы он не отобрал у нее топор, она крепко ухватила его в руках.

– Ты что удумала? А ну отдай топор, бешеная! – выпалил Колядар. Он ринулся к ней, но Саша уже замахнулась что было силы, и он понял, что она вознамерилась сделать. – Не смей! – приказал он, но было уже поздно.

Колядар схватил ее за руку, но Саша все же умудрилась кинуть топор в медведя. Совершенно глупый поступок, когда топор прилетел древком в бок медведя, сильно ударив его, но совершенно, не причинив ему вреда, вмиг разозлил зверя. Он поднялся на задние лапы и, задрав голову вверх, яростно зарычал на весь лес так, что птицы с соседних деревьев испуганно взвились в воздух.

– Ну все… ты его разозлила…

– Он первый начал! – выпалила обвинительно Саша, все так же боязливо пятясь опять за спину Колядара.

– Это ты медведю объясни, дурында! – проклокотал молодой человек, видя, как медведь, встав на все лапы, устремился к ним. Колядар схватил Сашу за руку и приказал. – ПобЕгли, кикимора!

Быстро, не разбирая дороги, они устремились к заснеженным елкам, чуя в них свое спасение. У ближайшей елки с широкими редкими ветвями Колядар резко затормозил и приказал:

– Лезь на ель!

Саша попыталась исполнить его приказ, но тут же без варежек уколола руки и выпалила:

– Она колючая! Сам лезь туда!

– Живо на дерево, говорю, лезь, дуреха! – процедил Колядар и, уперев свои ладони в ее ягодицы, с силой подкинул Сашу до третьей еловой заснеженной ветки. – Он же сейчас кинется!

Испуганно озираясь на приближающегося медведя, Саша сжала зубы и начала голыми руками хвататься за ветви. Коленками, каблуками и руками пыталась лезть выше как можно проворнее, но у нее плохо выходило. Колядар то и дело упирал сильную ладонь в ее ягодицы и со всей мочи подталкивал ее вверх, чтобы помочь, а затем проворно лез за Сашей на ветвистую колючую ель. Они почти уже поднялись на несколько метров над землей, когда молодой человек, постоянно созерцая картину открытых его взору ног и других частей тела в белых колготках, уже не выдержав, выругался:

– Тьфу ты, срамота!

Услышав его возглас, Саша невольно обернулась к нему и, проследив за его мрачным взглядом, одернула короткую юбку мехового платьица-шубки, но это несильно помогло.

– А ты не смотри, озабоченный! – возмутилась она.

– А куда ж мне смотреть? – съехидничал он. – На медведя, что ли? Нет уж, тут хоть и костяшки, а все равно любо посмотреть.

– Идиот! – выпалила она, забираясь на очередную ветку.

– Погодь! Выше не лезь, а то свалишься еще, – приказал он. – Медведь вроде не лезет за нами.

– А он может лазить по деревьям?

– Еще как. Явно быстрее тебя, неумеха. На эту ветку садись. Обождем.

– Как это – садись?

– Лицом к стволу, ноги с обеих сторон от ветки спусти. Да руками ствол обхвати, чтобы не упасть.

Сделав, как он сказал, Саша устало прижалась грудью к стволу и облегченно выдохнула. Посмотрев вниз, она немного испугалась высоты и схватилась сильнее руками за лысую ветвь чуть повыше. Колядар уже умело уселся чуть ниже нее, начав вытаскивать иголки из ладоней. Медведь ходил вокруг елки и то и дело поднимал к ним голову и рычал. Саша же недовольно проворчала:

– А почему мы не убежали от него? Как дураки какие-то, залезли на елку! – Она еще никогда не чувствовала себя до такой степени глупо, как сейчас. Даже танцы на столе в Думе ей не казались такими стремными, как теперь сидение на заснеженной ветке. – Сидим, как глупые белки какие.

– От медведя не убежать, кикимора! Ты че, вчера родилась, что ли? Он бежит почище любой лошади, да и бежать может очень долго. Тебе точно на своих ходулях не убежать от него!

– Каких еще ходулях?

– А это чего? – Он ткнул пальцем в высокий каблук ее сапожка. – У нас на таких палках только скоморохи ходят. Ты часом не из их числа?

– Сам ты скоморох! Я, между прочим, в университетах училась!

– Че делала? – переспросил он ее искренне, не расслышав.

– Ты не знаешь, что такое учиться?

– Почему, знаю, – кивнул он. – В нашем царстве все детишки с малолетства грамоте, счету, языкам да ворожбе разной учатся. У кого какие способности есть.

– Я рада, что у вас не все так запущено, – ухмыльнулась она. Только тут Саша тоже кинула взор на свои ладошки и пролепетала: – Из-за этого медведя я все ногти поломала!

На это заявление молодой человек промолчал и, вытащив заплечный мешок, начал проверять его. Но, видимо, не нашел того, что искал. Так они сидели некоторое время и следили за действиями медведя, но тот все ходил вокруг елки. То и дело кидая взор на ноги Саши в белых колготках, на коленках которых уже образовались дырки, он сказал как-то по-доброму:

– Спасемся от медведя – в село пойдем. Там юбку тебе купим.

– Лучше штаны, – ответила она, посмотрев на него. – А то все время то по лесу беги, то на дерево лезь.

– Штаны? Ты же баба.

– Сам ты баба и ничего не понимаешь, – огрызнулась она. – Мне нужны штаны!

– Вот смотрю я на тебя и думаю: в вашем царстве все такие дурехи?

– И что заладил: дуреха да дуреха! Да я поумнее тебя буду, деревенщина! У меня, между прочим, два высших образования! И еще диплом массажиста!

– Чего? – приподнял он брови. – Опять слово чертовское, что не выговорить.

– Знахарь я, по-вашему отсталому.

– О, вот это хорошо. Знахарка, значит?

– Да. Только не по всем болезням, как у ваших знахарок принято, а по определенным. Психолог я и сексолог.

– Не понимаю.

– Вот ходят у вас мужики с бабами в баню, – попыталась объяснить Саша.

– Ну, ходят.

– И что там делают?

– Парятся, веником друг дружку шпарят.

– Ага, а потом?

– Что потом? – Он нахмурился, задумавшись, а потом добавил: – А, ты про это! Ну и что, дело житейское, попарились, все недуги вывели из тела, да и детишек зачинать можно.

– Вот! – кивнула она и подняла указательный палец вверх. – А если у мужчины ничего не получается, или не хочется им в бане эти заниматься?

– Отчего? Жарко, что ли? – удивился он.

– Да не жарко, просто не получается. Вот я и помогаю таким парам, чтобы они захотели друг с другом. Понимаешь?

– Нет, – искренне ответил он. – Ты свечку, что ли, держишь, чтобы им светлее было в бане?