Родной. Чужой. Любимый

Сдавая назад, к воротам, я всё же не удержалась и взглянула на Тёмку. Он шагал рядом с машиной и отчаянно цеплялся пальцами за стекло. Как будто, стоило ему отпустить, и я исчезну навсегда. Будто для него это имело жизненно важное значение.

– Алинка, открой, – говорил он, – это всё ерунда. Вместе мы всё решим.

Но я заставляла себя не смотреть на него и не слушать.

Поняла, что не вижу ничего впереди. И когда успел начаться дождь? Я включила дворники и только тогда обнаружила, что это не дождь.

Это я плачу.

Вытерла рукой слёзы и, больше не слушая бывшего брата и самого близкого мне человека, вывела машину из ворот.

Больше он за мной не шёл.

Всё правильно – мы теперь чужие люди.

Я вдавила педаль газа и помчалась по улице. Прочь из города. Прочь от своей прошлой жизни.

Не знаю, сколько я так гнала по шоссе, лавируя между машинами, и только чудом несколько раз избежав столкновения. Но, когда увидела, как встречный автомобиль вильнул из-за меня, и его повело на обочину, очнулась.

Не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

Сбросила газ и съехала к лесополосе, чуть постояла, убедившись, что та машина благополучно выровнялась и двинулась дальше, а после поехала вперёд, постепенно оказавшись между полем и лесом.

И самое главное – в полнейшем одиночестве.

Тогда я наконец выбралась из Жука, не боясь, что меня кто-то увидит, упала на землю и завыла от отчаяния, оплакивая самую страшную потерю в своей жизни. Ведь у меня теперь не было семьи. Я осталась совершенно одна, никому не нужная в этом диком, жестоком мире.

И что мне теперь делать?

Над ухом раздалось чьё-то учащённое дыхание, а щеки коснулось нечто мокрое и тёплое. Я подняла голову. На меня, высунув розовый язык, смотрел пёс, повиливая обрубком хвоста.

Я шмыгнула носом, вытерла слёзы и протянула руку, чтобы убедиться, что собака мне не привиделась, уж слишком неожиданной оказалась эта встреча.

У него оказалась гладкая атласная шкура тёмно-коричневого, почти чёрного цвета. Я погладила её, вдыхая запах собаки, и убеждаясь, что она мне не привиделась.

Точнее он. Это был кобель.

– Ты как здесь оказался, мальчик?

Пёс никак не отреагировал на вопрос. Молча уселся рядом, чего-то ожидая.

И я только теперь поняла, что лежу в пыли в мятом платье, с опухшим от слёз лицом. И видок у меня наверняка ещё тот. Хорошо, что собаки равнодушны к внешнему виду.

– Джек, ко мне! – раздался невдалеке громкий мужской голос.

А вот это уже хуже.

Как-то с хозяином я не рассчитывала встречаться. Джек убежал на зов, снова оставив меня одну.

Может, он меня не выдаст? И его хозяин пройдёт мимо.

Но моим надеждам сегодня не суждено было сбываться.

– Вам нужна помощь? – спросил меня тот же голос.

Я коротко взглянула на него, быстро фиксируя внешность человека, отмечая высокий рост, ёжик светло-русых волос, прямой нос, резко очерченные губы и глаза… Того удивительного льдистого цвета, что я видела только на фотографиях тётушки Милли, которые она привезла из очередной своей безумной экспедиции в Арктику. Такого цвета на тех снимках была вода в озёрах, образовавшихся внутри айсбергов.

Сверкающий голубой, так бы я это назвала.

Я поднялась на ноги, стараясь больше не смотреть на незнакомца. Пусть и было неблагоразумным поворачиваться спиной к первому встреченному в лесу человеку. Но всё же нечто глубинное, исконно женское, не позволяло мне демонстрировать незнакомому мужчине опухшее и запылённое лицо.

Но он сам обошёл меня и заглянул в глаза.

– Что у вас случилось? – его неожиданно сильные руки придержали меня за плечи, не давая снова отвернуться. Но я даже не испугалась. Наверное, то отчаяние, что поселилось внутри с недавних пор, выжгло из меня все остальные страхи и чувства.

– Всё в порядке, – ответила я, шмыгая носом.

– Оно и видно, – мужчина рассмеялся, но совсем не обидно. Так, что даже захотелось улыбнуться в ответ.

И уголки моих губ уже почти дрогнули в улыбке, но в этот момент я заметила, что на плече у мужчины – ружьё, а в кармане серой, военного образца куртки при каждом движении чуть позвякивают патроны.

Охотник или маньяк?

– Вы охотник? – спросила я о первой догадке. Спрашивать о второй было как-то неловко.

– Охотник, – подтвердил он, перед этим оглянувшись на ружьё. Словно и сам в том был не до конца уверен. – Правда, вы у нас с Джеком первая и единственная добыча.

А вот улыбаться он умел. Чуточка смущения в одном уголке губ, чуточка растерянности – в другом, и ко всему этому – бездна обаяния.

Не сдержавшись, я тоже улыбнулась в ответ.

– Так что с вами случилось? – продолжил он допрос.

И я замялась…

С одной стороны, говорят, что нет лучше слушателей, чем те, кого мы больше никогда не увидим, а с другой – вывернуть душу наизнанку перед первым встречным я всё же была неспособна.

А потому ответила нечто среднее:

– Поссорилась с родными…

– Ну, девушка, это не причина, чтобы рыдать одной в лесу, – в голосе незнакомца не слышалось осуждения, но было понятно, что моего поведения он не одобряет.

– Я не одна, я с Жуком, – махнула рукой на машину.

Взгляд незнакомца проследил за моим жестом и вернулся обратно к моему лицу. Выражение глаз у охотника было непонимающим.

– Я на машине, – пояснила ему и снова улыбнулась.

– Тогда вам следует поехать домой и помириться с семьёй, – ответил он серьёзно, не поддаваясь на мой легкомысленный тон.

– Пожалуй, я именно так и поступлю, – согласилась с всё той же, словно приклеившейся к губам улыбкой. Теперь этот тип начинал меня пугать. Нужно и правда уезжать отсюда.

– До свидания, – он коротко кивнул мне и громко свистнул: – Джек, ко мне!

Из кустов выбежал пёс и остановился рядом с хозяином, ткнувшись носом ему в ладонь.

– До свидания… – ответила я, глядя, как они оба исчезают в кустах. И тут же вздохнула с облегчением. Всё-таки этот охотник очень странный. То улыбается, почти флиртует, то вдруг прожигает дыру взглядом. Брр…

Но эта странная встреча привела меня в чувство.

Надо ехать домой…

Возвращаться не хотелось, потому что дома меня ждёт долгий разговор. Сегодня я наконец услышу подробности своего рождения и те семейные тайны, которые прежде от меня тщательно скрывались.

Я тяжело вздохнула, но заставила себя смириться с неизбежным.

Конечно, мне не хотелось трогать болезненные темы и ворошить прошлое, но, боюсь, теперь от этого никуда не деться. Бабуля постаралась усложнить мою жизнь.

А я вот слышала, что перед смертью принято всех прощать. Усмехнулась дурацкой шутке и побрела обратно к Жуку.

– Как хорошо, что ты у меня есть, дружок, – провела пальцами по рулю, лаская его словно живое существо.

Повернула ключ, переключила режим, машина медленно двинулась задом обратно к трассе.

Теперь я слышала, как о днище шуршат длинные травинки, а ветки кустов царапают дверцы, словно пытаются ухватиться и задержать, как жужжат снаружи мухи, а слепни бьются о стекло, просясь внутрь. Надо же, а по дороге сюда всего этого не замечала. Пронеслась как бешеная, ничего не видя кругом.

Теперь же я разглядела и зелёные, чуть припылённые по краю просеки листья высоких акаций с левой стороны, и золотистые колосья пшеницы с правой.

Интересно, где я?

Ведь заехала в настоящую глушь. Хорошо, что на машине, а так бы пришлось по мху на деревьях определять стороны света или по солнцу ориентироваться.

Я взглянула на солнце и поняла, что совершенно не представляю, как по нему ориентироваться. Вроде встаёт оно на востоке, а заходит на западе.

Ну и как эта информация могла бы мне помочь?

Я засмеялась. Резко, истерически, выплёскивая накопившиеся эмоции и страх.

Мне нужно домой…

В этот момент машина резко задёргалась, издавая какой-то кашляющий звук. Я испугалась и убрала ногу с педали газа. Машина перестала кашлять, и я снова надавила на педаль.

Вот только мотор молчал.

Я повернула ключ зажигания. Стартер усиленно закряхтел и тут же смолк. Я попробовала снова. И снова. И снова. И снова…

Пока звуки окончательно не затихли.

И тогда меня захлестнула самая настоящая паника. Я нахожусь неизвестно где, совершенно одна, в сломанной машине.

И вокруг ни единой живой души, кроме маньяка-охотника и его собаки.

Зазвонил телефон. На экране высветилось знакомое имя и фотка Тёмы.

Я сняла его, когда он приезжал ко мне в Питер на выходные. Мы дурачились, примеряя картонные короны из «Бургер кинга». И я его сфотографировала.

Ответила, когда мелодия проиграла почти до середины. Наконец решилась и с глубоким вдохом пробормотала в трубку тихое и жалобное:

– Тём…

– Алинка, не дури. Давай быстро домой!

– Я не могу, – и снова разревелась. Теперь уже от облегчения, потому что Тёма мне поможет.

Он всегда меня выручал из, казалось бы, совершенно неразрешимых ситуаций. Как например, в Париже, когда мальчишки смеялись надо мной, а Тёмка с ними подрался. Или когда я уронила Сашину камеру и очень боялась, что мне влетит. Брат взял всю вину на себя. И хотя Саша почти не ругалась, только расстроилась, я всё равно воспринимала Тёмку своим спасителем.

– Почему не можешь? – тон у него был донельзя деловой и собранный.

– Машина не заводится, – а вот я шмыгала носом и никак не могла остановиться.

– Как не заводится? Она же новая! – кажется, Тёмка начинал раздражаться из-за моих непонятных ответов.

– Я не знаю… – слёзы снова потекли из глаз.

– Ладно-ладно, – он тут же пошёл на попятный. – Сейчас разберёмся. Попробуй повернуть ключ…

– Я пробовала… не получается… – прозвучало жалко и глупо, как у маленькой девочки.

– Звук какой, когда ключ поворачиваешь?

– Никакого…

– Совсем-совсем?

– Совсем…

– А как долго ты поворачивала?

– Не знаю… долго…

– А какой звук было до того, как совсем никакого не стало? – Тёма говорил медленно и спокойно, чётко проговаривая каждое слово. Для его нетерпеливой натуры это было немалым подвигом, но он понимал, что я напугана, и говорил со мной, как я сама бы стала разговаривать с раненым животным, которое в первую очередь нужно успокоить и отвлечь.

Я задумалась. И правда, а какой был звук?

– Знаешь, такое жужжание натужное, как будто муха кряхтела…

– Значит, аккумулятор сдох… – подвёл неутешительный итог Тёмка.

– Но почему? – я не могла понять. – Жук ведь совсем новый…

– Не знаю, на месте разберёмся. Где ты находишься?

И тут мне пришлось признаваться:

– Не имею ни малейшего понятия.

Глава 5

Артём переводил растерянный взгляд с бабушки на родителей.

Что здесь вообще происходит?

О чём она говорит?

Какая-то чушь про Алинку…

Но отец выглядел подавленным, а мама – виноватой. Бабушка же, напротив, смотрела горделиво и улыбалась. Как будто высказала то, что уже давно копилось в её душе и требовало выхода.

Она явно была уверена, что сделала хорошее дело.

Кирилл и его жена тоже выглядели растерянно. Похоже, они не ожидали, что окажутся в центре семейного скандала.

Папа не выдержал, подошёл к своей матери и начал что-то говорить вполголоса. Артём не слышал слов, да и стоял отец к нему спиной. Но довольное выражение лица быстро слетело с Татьяны Викторовны.

И Тёма был этому весьма рад.

Старая ведьма!

– Мне очень жаль, что так получилось с твоей сестрой… – с лёгким акцентом раздалось рядом. На плечо Тёме легла изящная девичья рука, а ноздрей коснулся лёгкий дразнящий аромат.

Артём повёл носом, вдыхая глубже, и перевёл взгляд на девчонку, которая явно хотела познакомиться поближе.

Убегающую из комнаты Алинку он заметил почти в последний момент, когда её светло-зелёное платье мелькнуло в проёме двери.

Чёрт!

– Извини, – он вскочил с дивана, задев коленом придвинувшуюся к нему француженку. Похоже, забыл её имя.

Да и какая разница, его сестрёнке нужна помощь.

– Алина!

Она стояла на улице, согнувшись в три погибели. У неё явно была паническая атака.

Услышав его голос, Алина распрямилась. В глазах появилось затравленное выражение. Так сестра никогда на него не смотрела. И Тёме стало страшно.

А потом она села в своего новенького «жука» и захлопнула дверь прямо у него под носом.

– Алин, открой! – он постучал в окно костяшками пальцев. Смотрел, как она сидела, глядя перед собой. В никуда. Сложно было даже представить, что творилось у неё внутри.

Потом сестра перевела взгляд на него. В её глазах застыла решимость.

– Не надо, не делай этого, – просил он, уже понимая, что она собирается сделать.

Сбежать.

Это всегда самым первым приходило ей в голову, сколько Тёма ни учил её давать отпор неприятностям. Как тогда в детстве, когда Алинка заехала ему в глаз. Но это был, пожалуй, единственный раз, который он смог вспомнить. Во всех остальных случаях сестра сбегала от проблем и где-нибудь подальше обдумывала варианты их решения.

Или звонила ему.

И сейчас Тёма предпочёл бы именно этот вариант.

Но Алинка отвернулась от него и нажала на газ. Артём отчаянно цеплялся ладонями за стекло, как будто это могло остановить машину.

– Пожалуйста, – продолжал умолять он.

Но она не слышала. Выехала задом за ворота и исчезла за поворотом улицы.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Хотелось рвать и метать. А лучше – что-нибудь разбить.

Артём ударил ногой, взметнув с дорожки гравий, рассыпавшийся по траве газона. Потом ещё раз. И ещё.

Но легче не стало.

Внутри закипала злость на старую дуру, которая не умела держать язык за зубами. И причинила боль его близкому человеку. Пожалуй, даже самому близкому.

Он решительно зашагал внутрь дома.

Створка двери от потока воздуха слегка сдвинулась, частично перегораживая проход, совсем немного, но достаточно, чтобы вызвать ещё большую злость. Артём изо всех сил толкнул её и почувствовал мстительное удовлетворение, когда дверь с громким стуком ударилась о стену, а затем захлопнулась за его спиной.

– Ну что, ты довольна? – спросил он с порога.

Отец с матерью и Гришкой уже двигались к выходу. Решили, что с них тоже достаточно родственного гостеприимства.

Бабушка повернула к нему лицо и растянула рот в улыбке, похожей на гримасу. И в этот момент с неё слетело всё наносное, весь пафос и попытки выглядеть величественно. Перед ним стояла больная одинокая старуха. И теперь Артём ясно видел, что она действительно умирает.

Похоже, Татьяна Викторовна прочла это на его лице. Потому что её глаза сузились от злости.

И она почти по-змеиному прошипела:

– Да, теперь я довольна. Я наконец-то сказала правду. Этой приблуде не место в нашей семье.

– А ты уверена, что у тебя есть семья? – это произнёс отец. Он несколько секунд смотрел в глаза своей матери. И с каждым мгновением она словно бы становилась ниже ростом.

И Артём понял, что эта озлобленная женщина никогда не была по-настоящему ему бабушкой. Она всегда находилась вне их семьи. И теперь от её потери для них ничего не изменится.

– Оставь этот дом себе, здесь слишком много злобы и зависти, чтобы быть счастливыми, – сказал отец, перед тем как выйти из гостиной.

– И деньги твои нам тоже не нужны, – добавил Артём, поймав согласный кивок Гришки.

Да пошла она со своим грёбаным наследством…

На улице папа первым делом набрал Алинкин номер. Из трубки доносились длинные гудки. Она или не слышала звонка, или не хотела отвечать.

– Поехали искать вашу сестру, – велела Саша, садясь в машину.

– Вы езжайте, а я зайду в наше любимое кафе. Может, она там сидит…

– Хорошо, встретимся дома через час. Если будут какие-нибудь новости, сразу звони, – напутствовала мама, в глазах у неё стояли слёзы.

– Мы найдём её, – пообещал Артём. И это была правда. Он разобьётся в лепёшку, но отыщет свою сестру. И пофиг ему на всякие ДНК-тесты. Она член семьи, и этого никто не сможет отнять.

В кафе было пусто. Точнее пару столиков занимали какие-то парочки. Но вот Алины не было видно.

Артём заказал себе чашку кофе. Чёрный с одной ложкой сахара. И капучино для Алинки. Посыпанный корицей и очень сладкий. Как она любила.

Всё-таки он надеялся, что сестра заедет сюда.

Ну вот куда она ещё может пойти?

Может, на пляж? Но сейчас там много людей, а Алинке в такой момент наверняка захочется уединения.

Несмотря на уверения себя, что всё между ними останется по-прежнему, что совершенно ничего не изменилось, Артём понимал – как раньше уже не будет. Потому что это знание никуда не исчезнет. И в первую очередь для самой Алины.

Как бы он себя чувствовал, если б узнал, что его семья – вовсе не его семья?

А ведь этой способности – ставить себя на место другого, чтобы понять, что тот чувствует, его тоже научила Алинка. Ему раньше и в голову не приходило заботиться о чьих-то там переживаниях.

Пока в его жизни не появилась сестра – хрупкая, напуганная неотвратимыми переменами, но решительная, собиравшаяся отстаивать тех, кто ей дорог.

Алинка…

Сейчас он даже не представлял жизни без неё.

Артём несколько раз набирал номер и слушал долгие гудки. Потом нажимал кнопку отбоя и снова набирал.

Затем позвонила мама и встревоженным голосом спросила, есть ли у него новости. Новостей у него не было, у родителей тоже. Дома Алина всё ещё не появлялась.

И Артём решил, что нужно ехать к родным. Вместе они решат, как быть дальше.

Он попросил счёт и оставил официантке щедрые чаевые, присовокупив к ним описание Алины, свой номер телефона и просьбу позвонить, если сестра вдруг зайдёт в кафе.

Но домой Артём не доехал, потому что после очередного долгого гудка трубка вдруг ответила голосом Алины, тихим и испуганным:

– Алё…

Свой первый порыв – высказать ей всё, что накопилось за этот долгий час ожидания – Артём сумел смирить. Собрал силу воли в кулак и проявил максимум терпения, на который был способен. Устроить взбучку он всегда успеет. Главное, чтобы сестрёнка сначала вернулась домой.

Но Алинка и тут отличилась…

Оказывается, в «жуке» кончился бензин. Потому что заехать на заправку ей, конечно, в голову не пришло. А в бесплодных попытках завести машину его умница-сестра умудрилась посадить аккумулятор. К тому же заехала она бог знает куда и теперь не представляла, где находится.

Да уж, умеет она задать ему задачку…

Первым делом Артём позвонил домой и успокоил родителей. Алина жива, только кончился бензин в машине. Да, он поедет за сестрой и привезёт её домой. Нет, он справится сам. И не стоит волноваться. Всё будет хорошо.

Затем отследил местонахождение сестры при помощи специального приложения. Его разработал один знакомый хакер. Скорее всего, программка была не совсем законной, поэтому и продавалась только для своих, причём за немалые деньги. Артём приобрёл приложение просто на всякий случай. Мало ли где понадобится. Вообще, оно было создано для детей, но вот пригодилось и для поиска двадцатидвухлетней девицы.

Артём усмехнулся.

А потом нахмурился, увидев, где она находится… Получалось, что Алинка успела умотать на семьдесят километров от Анапы. Причём рядом с ней не было ни одного населённого пункта.

Он точно устроит ей порку, когда найдёт!

Найти бы только поскорее…

Артём вызвал эвакуатор, неуверенный, что отсутствие бензина и севший аккумулятор – это единственные проблемы, которые Алинка успела создать своему «жуку». Сам же вернулся домой и взял папин кроссовер. Его собственная машина осталась в Москве, потому что Тёма хотел лично доставить подарок сестре.

Ехал по навигатору, куда забил координаты. Двигаться приходилось медленно, поскольку эвакуатор не был способен выдавать больше восьмидесяти километров в час. И как ни была сильна внутренняя потребность скорее найти сестру, крепко обнять её, отругать, а потом ещё раз обнять, Артёму приходилось напоминать себе, что нельзя слишком усердно выжимать педаль газа.

Дождь начался, когда до места оставалось около десяти километров. Сначала на лобовое стекло начали падать редкие крупные капли. Только тогда Артём, слишком сосредоточенный на мыслях о сестре, заметил нависшие над трассой тёмно-свинцовые тучи.

Сверкнула яркой вспышкой молния, вслед за ней раздался оглушительный раскат грома, и спустя несколько секунд над машиной разверзся небосвод, выливая на ветровое стекло плотный поток воды.

«Дворники» работали на пределе, но видимость была почти нулевой. Артём снизил скорость почти до минимума, включил фары на дальний свет, но продолжал двигаться вперёд.

Он попытался набрать сестрёнку, успокоить, сказать, что помощь едет. Но телефон Алины оказался вне зоны действия сети. Наверное, разрядился.

Раздражение на сестру мешалось со страхом, который с каждый минутой всё нарастал, в конце концов, обратившись в панический ужас. Который ещё больше усиливался оттого, что Артём не знал точно, где Алина, в каких условиях и не грозит ли ей прямая опасность.

Что если она застряла в болоте и теперь медленно тонет, умоляя о спасении? Вот только мольбы её никто не слышит. А по такой погоде Артём не способен ехать скорее и может опоздать…

Вот о последнем он старался не думать.

Всё будет хорошо. Он обязательно найдёт Алинку и вытащит её из беды.

Время, как и машина, тянулось ужасающе медленно. Точка на навигаторе почти не приближалась. Водитель эвакуатора уже пару раз набирал Тёмин номер, но тот лишь искоса смотрел на экран телефона и не реагировал. Он понимал, что постороннему человеку нет смысла спешить в такую непогоду. Потому что ему, в отличие от Артёма, некого спасать.

Когда навигатор сообщил, что Тёма прибыл на место назначения, гроза уже разошлась вовсю.

Артём припарковался на обочине, оставив включённым аварийный сигнал, ритмично моргающий жёлтым. Пару минут спустя позади него остановился эвакуатор.

Мимо них по трассе медленно проплывали редкие машины. Те, кто поумнее, решили пересидеть непогоду где-нибудь в тепле и сухости. Тёма усмехнулся, они с Алинкой к этой категории явно не относились.

По левую сторону в плотной пелене дождя можно было с трудом различить высокую, уже слегка примятую водой траву и плескавшиеся на ветру ветки кустарников, густо прилепившиеся к обочине. За ними с трудом угадывалось поле с уже украсившейся колосками пшеницей. А дальше темнел лес.

Машину Артём разглядеть не сумел и понял – придётся спускаться туда, чтобы разыскать Алину.

Он уже открыл дверь, собираясь броситься под дождь, когда зазвучала мелодия мобильного телефона.

Эвакуаторщик.

Чёрт, он совсем забыл о нём.

– Серёг, слушай, я спущусь вниз, поищу сестру и наберу тебя. Жди пока тут.

Артём нажал кнопку отбоя и сунул мобильник в карман брюк. Будем надеяться, что не промокнет.

А потом набрал полную грудь воздуха и, словно в море, нырнул под дождь. Тут же холодные капли изо всей мочи забарабанили по спине и рукам. Футболка промокла насквозь в считанные секунды. В кроссовках захлюпало.

Артём вжал голову в плечи, сожалея, что не взял с собой хоть какой-нибудь кепки, чтобы прикрыть голову, по которой барабанили косые струи.

Дорожка отыскалась быстро. По ней иногда ездили, поэтому две колеи чётко отпечатались в густой траве.

Артём начал спуск вниз, то и дело оскальзываясь на мокрой земле, которая чернела в местах проплешин, вырванных колёсами автомобилей или даже тракторов.

По дорожке он прошёл метров двадцать, прежде чем увидел жёлтое пятно «жука». И порадовался, что выбрал эту яркую расцветку. Заметить в серой пелене дождя серую же машину было бы намного труднее.

Впрочем, его опасения оказались напрасны. Подойдя ближе, Артём увидел, что машина стоит прямо на дороге. Значит, в любом случае он упёрся бы прямо в неё.

Быстрыми шагами дошёл до пассажирской двери, распахнул её и юркнул внутрь.

– Алинка, ну ты и напугала нас… – начал он, одновременно поворачиваясь к сестре.

Но глаза наткнулись на пустое водительское кресло. Впрочем, отсутствие Алины в машине он почуял ещё раньше. Но верить в это не хотел до последнего.

Где она может быть?

Нет, она доведёт его до ручки, эта глупая девчонка. Тёма ударил кулаком по «торпеде», чувствуя, как притихшая было паника вновь набирает обороты.

Где она может быть?!

Артём снова выскочил под дождь.

– Алина! – закричал во всю мощь своих лёгких. – Алина! Ты где?! Алина!!!

Дождь затмевал все звуки. Как Артём ни прислушивался, но ответного крика не различил.

Что же делать?

Он уже собрался исследовать подлесок, надеясь, что не заблудится. При почти нулевой видимости это было бы неудивительно. Но тут ему в голову пришла идея.

Артём ударил по рулю, сначала коротко, слушая, как гудок прозвучит в шуме дождя. Но слышно ничего не было. Тогда он нажал всей ладонью и держал долго, пока рука не начала затекать, затем сменил положение и снова жал на клаксон, помня, что гудок у «жука» был громкий, звучный, такой, что можно расслышать себя даже в мощном шуме летнего ливня.