Субстанция

Архивариус уже знал, что он будет делать дальше. Он снова отжал рычаг с пометкой «вниз» и теперь просто следил за ходом стрелки циферблата времени. Одно деление – всего лишь год.

Он видел, как мимо мчались дни, словно кинолента с бешеной скоростью вращалась вспять. Матвей даже не успевал замечать, как сменялись времена года, обдавая его то холодом, то жаром – и всё, конечно, в обратную сторону. Он попытался было вести счёт уходящим годам, пока дни, недели и месяцы не закрутились хаотично, словно на диске заезженной пластинки.

В конце концов Матвей представил себя героем бессмертного романа Уэллса «Машина времени», хотя предназначение машины, откровенно говоря, было совсем иным и к путешествиям во времени имело очень слабое отношение.

Уланов старался вести счёт дням вполне целенаправленно. Перед его мысленным взором постоянно стоял Яков. Старого мясника произвели на свет около пятидесяти лет назад в этом же городе – благо, далеко ходить не надо. Он родился в семье мясника и, возможно, дед его тоже был мясником. Но, насколько знал Матвей, лишь один Яков из всего своего мясницкого сословия появился на свет с репутацией редчайшего маньяка и злодея. Однако страшно было даже не столько это, сколько то, что Яков стал «невидимкой». И более того, он стал страшнейшим из невидимых головорезов, каким не место на Земле.

Матвей был не совсем уверен, что сделает то, что задумал, но мысль избавиться, наконец, от Якова была более чем навязчивой. Он остановил двигатель времени, когда стрелка на циферблате известила, что он вернулся на пятьдесят лет назад плюс полтора-два месяца. Он нарочно их выждал, чтобы не ошибиться.

Поздней летней ночью Уланов остановил тягач недалеко от дома семьи мясника. В окне скромной деревянной постройки горел свет. Спустя несколько минут отворилась входная дверь, и на крыльцо вышла молодая женщина в просторной ночной рубашке. Её высокий силуэт слегка искажал большой выпертый живот – женщина была беременна.

Она посмотрела на тихое звёздное небо и с минуту неотрывно изучала полную луну. Затем женщина, не заметив Матвея, вернулась в дом и плотно прикрыла за собой дверь.

Уланов нащупал рукой последний пятый снаряд, погладив по его холодной гладкой поверхности.

«Убить демона в зародыше? – спросил сам себя архивариус. – И стать убийцей самому? Не будет ли это роковой ошибкой, которая поставит его в один ряд с такими же демоническими созданиями, как Яков?»

И ведь это так просто – достаточно лишь закинуть снаряд в дуло миномета, и в дом четы мясников он-то уж точно не промахнется. Возможно, он и прикончит Якова таким нехитрым способом, пока тот ещё даже не рождён, но истинное зло в облике ужасного Бааля останется безнаказанным, а значит, всё будет бесполезно.

Матвей опустил взор на приборную доску и понял, что у него остаётся последний шанс покончить с проклятьем родного городка раз и навсегда. Он нажал запылившуюся клавишу под индикатором с надписью: «ДЕМОН».

То, что случилось позже, напоминало вспышку молнии, залившую весь небосвод, после чего землю сотрясли несколько подземных толчков, раздался оглушительный гром, и Матвей на своём тягаче провалился в бездонную тёмную расщелину. Вначале им овладел панический страх, но очень скоро он обнаружил, что цел и невредим и находится на твёрдой суше, вцепившись в поручни мотоциклетного руля своей машины.

В небе светило заходящее солнце, окрашивая всё вокруг в скорбно- багровый цвет, и это было явно чужое, незнакомое небо, так же, как и солнце, и само то пугающее место, куда попал Матвей. Это была бескрайняя безводная пустыня, оживлённая разве что россыпью бледных дюн.

Вероятно, где-то здесь и обитал демон Бааль. Возможно, в этой потусторонней безжизненной пустыне его можно было увидеть и убить; только здесь и больше нигде.

Уланов понял, что продвигаться вглубь пустыни бессмысленно, – теперь ему надо просто ждать. Последний снаряд был наготове под рукой, но Матвей не торопился закидывать его в ствол. Он посматривал по сторонам, щурясь от жаркого солнца, которое уже торопилось скрыться за горизонтом.

Внезапно Матвей увидел тень, пересёкшую пустыню на почтительном расстоянии от него. Библиотекарь напряг всё внимание и вскоре убедился в том, что некое существо с удивительной скоростью передвигалось между дюн в его сторону. Оно петляло и пряталось, но тем не менее, стремительно приближалось к Матвею, будто отлично знало о его присутствии. Издали оно напоминало исполинского паука, но Уланов почувствовал нутром, что к нему приближается сам демон во плоти из числа тех, кого всегда так боялись в древнейшие времена.

В последнюю минуту Матвей узрел его так же явно и близко, как тогда, в городе Невидимок, когда архивариус тщетно попытался впервые его уничтожить. Он остался всё тем же паукообразным отродьем о трёх головах: черепашьей, кошачьей и человеческой.

У Матвея едва не сдали нервы, когда существо неожиданно пропало из виду, скрывшись за ближайшей дюной, и он чуть было не закинул в ствол последний снаряд. Теперь их разделяли всего несколько шагов, но демон как будто не торопился их пересекать. Судя по всему, он выжидал.

Матвей посмотрел на небо – огнедышащее вечернее небо далёких арабских стран и подумал о том, что настало время священной войны. Честно признаться, он не питал особых иллюзий и не знал, будет ли победа на его стороне, поэтому, меньше всего думая о траектории полёта снаряда и точности его попадания, просто затолкнул его в ствол и отступил на полшага назад. Мина взмыла ввысь и столь же быстро канула вниз, приземлившись за дюной, где скрывался демон.

Уланова обдало волной горячего ветра, пронёсшегося над пустыней. Грохот взрыва тотчас же стих, будто его засосало где-то в зыбучих песках. Матвей поднялся вверх по дюне и осторожно глянул вниз. Никогда ещё прилив такого счастья и ликования, не овладевал им, как теперь при виде обуглившихся рваных останков существа, которое, возможно, прежде было демоном Баалем.

Итак, это казалось сокрушительной победой, свершившейся благодаря скорее самому Провидению, как говорили в старину, чем реальному перевесу сил. Наверное, Уланов ещё долго наслаждался бы этим зрелищем, если бы над пустыней не спустилась беспросветная ночь. Он вернулся к машине и в последний раз окинул взором эту загадочную местность.

Циферблаты приборов осветились в темноте, когда Матвей завёл мотор тягача. Честно говоря, он не знал, на какой рычаг или клавишу ему нажать теперь, чтобы благополучно достигнуть родных мест. Сказать проще, он почувствовал себя безнадёжно потерянным во времени и пространстве. Всё вдруг удивительно смешалось – измерения и времена. Однако нужно было немедленно убираться прочь – Матвей услышал за спиной хлопанье крыльев и яростные вопли прожорливых падальщиков, ночных мифических монстров, очевидно, в избытке населявших эту ирреальную пустыню. Поэтому он покрепче взялся за поручни тягача и дал газ.

Его новое путешествие не было коротким скачком, – напротив, изнурительным и долгим. И когда он миновал смертоносную пустыню, то сквозь снежную вьюгу, ветер, дождь и холод наконец-то достиг городка, который, прямо сказать, не узнал. Тут жили люди, которых он не знал и никогда не встречал прежде, отнюдь не избалованные грамотой или простейшими знаниями техники.

В первый же день своего прибытия Матвей познакомился с человеком, до ужаса напомнившим ему Якова – они были похожи как две капли воды. Незнакомца тоже звали Яков, и он тоже был мясник, однако местный календарь известил Матвея о том, что на дворе стоял год 1903.

От известного Уланову «нового» Якова отличало то, что он был добрейшей души человек, проникнувшийся к Матвею самыми благими намерениями. И найти столь надежного друга при новых обстоятельствах для библиотекаря было не так уж плохо.

Уланов поселился в старом флигеле, перестроив его под библиотеку. Среди местных жителей он сразу приобрёл славу «обновленца», человека самых передовых идей.

Дабы не испытывать более судьбу, Матвей спрятал свой тягач для путешествий во времени в подвале и повесил на его дверь вековечный замок. В том же году он начал вести летопись города Невидимок, в которой описал много удивительных событий и тайн, в большинство из которых ему и самому было бы трудно поверить. Там же он решил провести и остаток своих дней, если новые опасности и злоключения снова не вырвут его из тоскливой реальности.

Распылитель

Они остановили свой запыленный автофургончик на обочине шоссе и некоторое время молча изучали дом, расположившийся несколько в стороне от дороги. Двое мужчин, сидевших в кабине, предусмотрительно не подъезжали ближе, хотя сделать это можно было без проблем.

Был жаркий полдень, и водитель фургона то и дело отхлёбывал воду из бутылки, не сводя пристального взгляда с особняка. Второй долго исследовал в бинокль окна и парадную дверь, пока не сказал:

– Всё, можем начинать!

Первый всё понял без дальнейших объяснений. Им хватило пять минут, чтобы облачиться в защитные костюмы и натянуть противогазы. Лишь после этого они аккуратно распаковали удлинённый стальной кейс, в котором лежал распылитель. Длинная штуковина, сделанная из металла и пластмассы, напоминала безобидную форсунку, к которой присоединялась ёмкость с каким-то веществом, хотя на деле являлась боевой единицей, произведённой на одном из секретных военных заводов.

После этого они решительно направились к дому. Водитель уверенно держал в руках распылитель; они уже давно договорились, что в его обязанности входит распылять, а в обязанности второго – всё остальное.

До дома оставалось всего несколько метров, как вдруг дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина, очевидно, хозяин особняка. Он лениво вынул из пачки сигарету и собирался было закурить, когда вид двоих незнакомцев, одетых столь незаурядно и даже пугающе, ввёл его в ступор, и он так и остался стоять с горящей спичкой в руке.

Люди в химзащитных костюмах переглянулись, удивлённо блеснув стёклами противогазов, и, казалось, сами были немного сбиты с толку. Все трое застыли в немой сцене, пока хозяин скромного поместья не подал голос, обращаясь к кому-то в доме:

– Люба, ты только погляди!..

Человек с распылителем отреагировал на удивление быстро. Он поднял своё орудие, направив наконечник форсунки на мужчину, и нажал спусковой крючок. Хозяина дома обдало струёй бесцветной распылённой жидкости. Оба незнакомца не стали особо долго заострять на нём внимание и просто прошли мимо рослой фигуры, одетой по-домашнему в потёртые джинсы и футболку. Фигура осталась стоять в той же позе, в какой пребывала пять секунд назад, словно её подвергли мгновенной заморозке. Мужчина дышал, рассуждал и, казалось, всё чувствовал, однако был полностью парализован.

Прежде чем переступить порог дома, первый выпустил внутрь хорошую дозу содержимого форсунки. Выждав несколько секунд, они оба зашли в дом. Внутреннее убранство особнячка оставляло желать лучшего, хотя и не без доли скромного мещанского порядка. Было видно, что здесь жили люди, далёкие от городской жизни, поддерживавшие своё благосостояние главным образом ведением фермерского хозяйства.

В одной из комнат незваные гости обнаружили маленького мальчика, застывшего над своим письменным столом. Малыш изучал какой-то учебник, готовясь к школе, и теперь буквально вгрызался в него глазами, не в силах повернуть голову. Он прекрасно слышал, как в дом ввалились двое, топчась подошвами грубых стоптанных ботинок по свежевыдраенному, покрытому краской, деревянному полу, однако, как ему ни было любопытно, он не мог повернуть шею и даже моргнуть – всё внимание было обращено на учебник.

Заглянув на кухню, незнакомцы увидели окаменевшую фигуру женщины средних лет в грубом халатике, склонившейся над плитой, на которой уже начинало что-то подгорать. Первый на некоторое время с явным вожделением задержал на ней внимание и отвернулся лишь тогда, когда стёкла на его противогазе начали запотевать. Второй уже вовсю орудовал в гостиной и спальне семейной четы, выворачивая ящики шкафов, буфета и шаря где только можно по всем углам. Заметив нерасторопность своего напарника, он сердито промычал что-то невнятное сквозь противогаз, и его спутник оживился в ответ. Он занял свой пост у окна, выходившего на шоссе, следя за обстановкой вокруг.

Недовольство второго можно было понять – действие вещества начнёт ослабевать примерно через час. Так оно и было рассчитано теми, кто его создал – военными учёными. Часа должно хватить, чтобы взять в плен без единого выстрела не взвод, не батальон, а сразу целую армию парализованных солдат. Затем в распоряжении захватчиков окажутся не боевые точки, а целые города – в зависимости от мощи химических атак. И с точки зрения гуманности это тоже был плюс. Но почему-то эта идея у военных не прошла, и распылитель чуть ли не в единственном экземпляре, можно сказать, волей случая попал в руки двух карманников. На чёрном рынке у воров не особо пользуется популярностью огнестрельное оружие, но как только бывалый шулер Изумруд увидел распылитель, который отдавали почти за бесценок, то он понял, что к чему. Немало помогло прийти к решению и его незаконченное химическое образование. Жаль только, что ему не хватило ума раскрыть формулу и пришлось довольствоваться только содержимым ёмкости, объёмом примерно на пять литров. Однако первый же опыт показал, что содержимого хватит как минимум на тридцать налётов.

Он взял себе в напарники Свирепого. Тот, конечно, маньяк, часто отвлекается на несущественные мелочи и считает ворон, когда не надо, но зато отличный водила, силён как бык и подходит как никто на должность верного оруженосца.

Беглый осмотр дома показал, что поживиться здесь особо нечем, хотя в старом комоде нашлось немного денег, отложенных, видимо, на чёрный день.

Изумруд осторожно снял противогаз и, отдышавшись, сказал:

– Знаешь, о чём я жалею? Они парализованы, их нельзя пытать, и они не скажут тебе, где прячут своё золотишко.

Свирепый энергично закивал, хотя противогаз снимать не стал, опасаясь того, что химикаты ещё не выветрились.

– Хотя их можно связать, дождаться, когда они очнутся и задать несколько вопросов, – продолжил предводитель шайки.

Свирепый молчаливо уставился на него, напоминая слона-мутанта, не понимающего, чего от него добивается дрессировщик.

– Но это не наш метод, – резюмировал Изумруд. – Я против мокрухи, и ты, надеюсь, тоже?

На этот раз Свирепый сорвал-таки с себя защитную маску и выпалил:

– Я готов приступить, Изумруд!

– К чему? – удивился тот.

Свирепый выхватил из своей походной сумки огромную заточку, память с одной из зон.

– Я думаю начать с мужика…

– Постой-постой, – откликнулся его сообщник, – я же сказал, что мы эти не занимаемся! Сколько у нас бабла?

– Три тысячи.

– Что ж, на первое время хватит, на бензин, туда-сюда… Мы берём не те объекты. Нам нужен ювелирный магазин или что-то вроде этого, а мы занимаемся ерундой. Ладно, забирай деньги и пошли к машине.

Они вышли из дома, едва не столкнув с порога хозяина, напоминавшего изваяние с нераскуренной сигаретой в руке.

– Чёрт, я уже забыл о нём! – ругнулся Изумруд.

Он направился к фургончику, подсчитывая в уме, насколько им может хватить добытых денег, если не шиковать, когда его остановило неприятное ощущение, что позади него происходит что-то мерзкое. Обернувшись, он увидел отвратительную картину. Свирепый, полосовал грудь хозяина остриём заточки, вырисовывая кровавые линии.

– Ты что, с ума сошёл! – крикнул он, не веря своим глазам.

Если честно, он подозревал, что рано или поздно власть, которую давал распылитель, подействует на слабую психику его напарника, и в нём пробудится дремлющая тёмная половина. Но он не ожидал, что эта половина окажется такой кровожадной.

– Одну минутку, – ответил Свирепый, поглощённый своим жестоким занятием. – Я сделаю ему широкую улыбку, – с этими словами он, словно дирижер, взмахнул заточкой у рта беззащитной обездвиженной жертвы.

Изумруд заметил, что распылитель лежал у крыльца, оставленный без присмотра. До него было всего несколько шагов. Свирепый уже начал разделывать хозяину рот, хохоча от восторга, который, видимо, доставлял ему вид крови. Однако в отличие от напарника, Изумруд этого вида не переносил.

Он бросился к распылителю, направил форсунку на своего обезумевшего сообщника и выплеснул на него порцию химикатов.

Свирепый застыл в странной позе перед изуродованным хозяином. Это напоминало некую композицию гипсовых фигур – убийца-маньяк, набрасывающийся на миролюбивого фермера.

Изумруд посмотрел на часы – прошло уже почти пятьдесят минут с момента нападения. Ему даже показалось, что изувеченный фермер моргнул одним слезящимся глазом.

– Я не виноват, дружище, – бросил ему Изумруд. – У него крыша поехала… Это всё – распылитель.

Понимая, что нужно торопиться он быстро зашагал к фургону. Было досадно остаться без помощника, но, с другой стороны, тот вконец свихнулся и потом, теперь ему, Изумруду, не нужно делить добытые ценности.

Уже подходя к машине, он услышал протяжный стон. Хозяин медленно приходил в себя. Израненный сплошь и поперёк, он шевелил разрезанным ртом, издавая нечленораздельные проклятия в адрес застывшего рядом головореза. Неизвестно, о чём думал в тот момент сам Свирепый, видя, как его жертва возвращается к жизни, вынимает из его руки заточку и принимается в отместку за него самого…

Изумруд гнал по шоссе, стараясь не думать о печальной участи Свирепого.

Однако, как он ни хотел, он не мог совсем не думать о нём. Даже взяв один из крупнейших банков три месяца спустя, он продолжал о нём вспоминать. Свирепый снился ему по ночам, когда Изумруд необдуманно спускал миллионы в одном из роскошных казино. И спустя ещё пять лет, оказавшись за решёткой, мысль о последних, видимо, крайне мучительных минутах своего бывшего сообщника доставляла ему немного не совсем здоровой радости в холодной камере.

Однажды в одну из бессонных ночей, корчась на нарах, он подумал: «А ведь это был заброшенный дом, на отшибе. И семейка, наверно, ещё та…»

Выйдя из тюрьмы, Изумруд решил покончить со своими ночными кошмарами раз и навсегда и приехал назад в это заброшенное место, где стоял ветхий фермерский дом.

Постучавшись в дверь и не дождавшись ответа, он уверенно вошёл внутрь. Изумруд увидел несколько фигур в гостиной и громко возвестил о своем приходе:

– Мир вашему дому!

Он увидел троих людей в комнате, занятых чтением каких-то книг. Зрелая женщина в халате, молодой юноша и изуродованный мужчина. Изумруд без труда узнал всех троих, как будто он видел их только вчера. Женщина вскрикнула при его виде, юноша застыл как вкопанный, а фермер вполголоса ругнулся, и нежданный гость понял, что его тоже узнали.

– Я хочу знать только одно, – сказал он, почти моляще. – Что вы с ним сделали? И где закопали?.. Вот и всё!

Хозяин, помрачнев, отложил книгу в чёрной обложке, напоминающую Библию, поднялся с кресла и сказал:

– Идите за мной.

Они вышли из дома и, обойдя его с другой стороны, около получаса шли по унылой безводной степи. Было жарко и солнечно, прямо как в тот самый злополучный день. Наконец фермер привёл его к незаметной могиле, на которой вместо цветов росли одни сорняки и степная полынь.

– Вопросов больше нет? – спросил он. – Его заточка вместе с ним в могиле. Мне доставило удовольствие нарезать из него ремней, а жена подсказала, что плита не только для жарки гренок.

Изумруд натянуто улыбнулся и сказал:

– Видите ли, пока мы наедине… В общем, я бы хотел предложить вам сотрудничество.

Хозяин с неподдельным удивлением уставился него.

– Я насчёт распылителя… Он всё ещё у меня. Я слегка подорвал здоровье на зоне, и мне очень была бы кстати ваша помощь в качестве верного оруженосца. Это очень высокооплачиваемая должность, поверьте мне. И потом… это власть, о которой вы и мечтать не могли. В этом распылителе такая сила!.. Короче, там хватит ещё на несколько налётов.

Фермер молчал, но в его холодных глазах, казалось, блеснул алчный огонёк.

– Пойдёмте назад, – сказал он подавленно, но жадно, – жена приготовит нам чаю и гренок.

Коктейль

Было ровно девять часов утра, когда мы влетели в вестибюль банка – единственного банка в том городке, где были проездом. Надо было срочно срубить бабла, вот мы и решили, что провинциальный банк будет как нельзя кстати. Вы спросите, что заставляет вести такую жизнь? Отчаяние? Нужда? Безысходность? Ответ отрицательный! Всё, что нам нравилось – это погрузиться в экстрим, забыть обо всём на свете и вообразить себя гангстерами из классного голливудского боевика. Конечно, это крайне легкомысленный подход к жизни, но если бы у нас его не было, мы бы не заполучили такое сокровище, которое не снилось даже Биллу Гейтсу!

Мы рассчитали всё верно. В этот ранний час в банке спали не только клерки, но и охранники и, ворвавшись с криками и стволами наперевес, (причем далеко не игрушечными, ведь у моего напарника Лёхи был в руках «калаш» плюс несколько магазинов на смену, а у меня – старый добрый ПМ), мы быстро вывели всех из строя. Клерки прижались к своим стойкам; охранники послушно, внемля нашей ненавязчивой просьбе, распластались на полу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.