Берег счастливых встреч

– Сюрприз!

Флора вздрогнула. Ее прежний рабочий стол, занятый теперь оскорбительно юной девушкой по имени Нариндер, был украшен воздушными шарами, а за ним стоял Кай, лучший друг Флоры в офисе, и вид у него был радостный. Не желая упустить повода хоть что-нибудь отпраздновать, он выставил на стол пирожные и бутылки с шампанским, а все, кого только знала Флора и кого она не знала – в фирме все быстро менялось, но кого это волновало, если речь шла о пирожных? – выстроились вокруг, порозовевшие и бодрые.

– Ура! – закричал Кай. – Ты вырвалась оттуда живой!

Все смеялись, и Флора слегка покраснела.

– Ох, я же просто… то есть я пока что ничего не решила…

– Послушать тебя, так ты как будто отсутствовала минут пять! – сказал Кай.

Он открыл бутылку и разлил шампанское по пластиковым стаканчикам, и народу у стола тут же прибавилось. Флора опустила голову и с трудом заставляла себя думать о четырех годах, проведенных здесь, но ее тронуло то, сколько людей подошло, чтобы поблагодарить ее за ее работу или сказать, что они по ней скучали.

– Видишь? – продолжал Кай. – А ты думала, что тебя никто не замечает.

– Ой, ладно, добавь еще пирожных – и они запросто начнут хвалить точилку для карандашей! – возразила Флора.

Но все равно ей было приятно.

Немолодая женщина, одна из старших юристов, которую Флора всегда считала до невозможности благовоспитанной и гламурной, отвела ее в сторонку. Она уже выпила пару стаканчиков шампанского.

– Расскажите мне о Муре, – попросила она. – Там есть какая-то работа?

– Ну, там в основном туристы, – ответила Флора. – Обслуживание. Фермерство, если вам нравится. Там нелегко зарабатывать на жизнь. Но доктора и учителя всегда желанны.

– Знаете, это всегда было моей мечтой, – призналась женщина. – Переехать куда-то. Заработать здесь, а потом перебраться в какое-то прекрасное место, где я могла бы… – Она улыбнулась. – Понимаю, это звучит глупо. Но… туда, где я могла бы чувствовать себя свободной.

Флора кивнула. Она прекрасно понимала, что это значит.

– Вы могли бы… могли бы уехать в любое время. Там можно недорого купить дом или еще что-то. Люди там чудесные. И очень много англичан, – ободряюще добавила она. – Я хочу сказать, там у нас есть магазины и всякое такое. Вернее, три магазинчика. Ладно, забудьте то, что я сказала о магазинах.

Женщина грустно улыбнулась:

– Ох, я, наверное, уже слишком стара, чтобы начинать все сначала. Все, что я знаю, находится здесь, и… Но то, что вы сделали… это изумительно! Мне кажется, это изумительно. Я часто заглядываю на вашу страничку в «Фейсбуке».

– О! – выдохнула Флора.

– И это так замечательно! Да, я вам завидую. Вот и все.

Она похлопала Флору по руке, потерла глаза и ушла в своих потрясающих туфлях на высоких каблуках – туфлях, которые стоили больше, чем «Летняя кухня Анни» зарабатывала за неделю. Флора проводила ее взглядом.

– Итак, – сказал Кай, – тут народ хочет кое-что знать. – Он с видом заговорщика наклонился к Флоре. – Выкладывай!

– О чем ты?! – вспыхнула Флора.

– Ой, не надо! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Флора тут же залилась краской. А кожа ее была настолько светлой, что скрыть румянец было просто невозможно.

– Серьезно, – сказала Хиби, невероятно красивая девушка с безупречной кожей и длинными косами.

Она пыталась сделать вид, что шутит, но Флоре так не показалось.

– Я хочу сказать, почему именно ты? Ты ведь явно странная, ну и все такое… – Она умолкла.

– Это вы тут о ком? – произнес чей-то голос.

Это была Нариндер, сменившая Флору на ее месте.

– Она каким-то образом завлекла Джоэла Биндера! – пояснила Хиби. – По сути, она его держала в заложниках на каком-то острове, пока он не сдался.

– Точно, так и есть, – кивнула Флора, не желая попадаться на наживку.

– Я его никогда и не видела, – покачала головой Нариндер.

– Да ты что?! – удивился Кай.

Он быстро нашел в «Гугле» сайт их компании и показал Нариндер фото Джоэла. Это был тот самый образ, который так хорошо знала Флора, – безупречный костюм, густые каштановые волосы, очки в роговой оправе, сильный подбородок и слегка рассеянное выражение лица. Да, в этом был весь Джоэл. Флора не могла отрицать своих чувств к нему. Не могла бы их преуменьшить.

– Вы посмотрите на нее! – сказал Кай. – Она ушла в мечты! Ты что, выбираешь свадебное платье?

– Нет! – сердито бросила Флора. – И заткнись! Я вообще не желаю говорить об этом.

– Почему, что, уже все кончено? – спросила Хиби. – Он и тебе дал отставку?

– Он приезжает на следующей неделе, – с вызовом ответила Флора.

Кай почувствовал, что ситуация немного выходит из-под контроля.

– И ты в этом уверена на все сто процентов? Идем-ка. – Он увлек с собой Флору. – Ранний ланч. Всем пока! Скажете моим клиентам, что я вернусь позже.

– И принеси нам настоящую историю! – крикнула ему Хиби.

– Я просто ненавижу ее! Не стоило давать ей пирожные, – проворчала Флора.

Кай подхватил сумку с ее вещами – среди них была пара хорошеньких сменных туфель, похожих на балетные, которые стали бы абсолютно бесполезными в грязи фермерского двора на Муре, и еще тюбик очень дорогой губной помады «Шанель», Флора купила ее, чтобы взбодриться после очередного неудачного свидания. Казалось, все это было в другой жизни.

Флора размышляла об этом, когда они с Каем ждали лифт, и тут, когда они уже почти избежали опасности, перед ними возникла Марго. Сердце Флоры куда-то провалилось. Что, конечно, было глупо. Марго была ближе всех к Джоэлу в их фирме. У него было множество знакомых, но вряд ли имелись друзья, насколько могла судить Флора. У него был миллион девушек, о которых она старалась не слишком часто вспоминать, но лишь немногие из них задерживались при нем больше чем на несколько недель. У Джоэла не было семьи или, по крайней мере, чего-то на нее похожего. Он по-настоящему разговаривал только с Марго. И он мог даже – при этой мысли Флору на мгновение охватила паника, – мог даже продолжать вести с ней дела после того, как взялся за другое дело.

– Привет.

Марго посмотрела на Флору так, словно не сразу узнала. Потом улыбнулась:

– Флора Маккензи!

Последовала долгая пауза. Куда, черт побери, запропастился этот лифт? Кай вдруг ужасно заинтересовался своим телефоном.

Марго слегка откашлялась:

– Ну и как там Джоэл?

Флора снова покраснела.

– Э-э-э… в полном порядке.

– И он… он прямо сейчас в Шотландии?

Она произнесла слово «Шотландия» так, как кто-то другой мог бы произнести «Шоколадная страна» или еще что-то такое же глупое, детское.

– Э… нет, – пробормотала Флора. – Прямо сейчас он в Нью-Йорке, по делам Колтона.

При этих словах лицо Марго просветлело.

– Ну конечно, – произнесла она. – Я же знала, что он не сможет долго оставаться в той стране.

Она фыркнула, когда наконец подъехал лифт и Флора с Каем шагнули вперед.

– Нет, просто… ну да, он…

Кай впихнул Флору в лифт, пока она путалась в словах.

– Рада была повидать вас! – уходя, сообщила Марго. – Желаю удачи!

– Она просто ревнует, – сказал Кай два коктейля спустя.

Флора выпятила нижнюю губу.

– Нет, она просто такая же, как все! Не думает, что люди способны меняться!

Они немножко помолчали. Кай не хуже Флоры знал недоверчивость и самомнение Джоэла.

– А он способен? Ну конечно способен.

Флора поморщилась.

– Да, – напряженно произнесла она. – Конечно способен.

Глава 6

Флора вернулась домой на следующий день, чувствуя себя словно очищенной. Ей было приятно опять очутиться на острове и в кухне их фермерского дома, куда она вошла на пять секунд позже Финтана, – он путешествовал куда более комфортабельно, чем Флора, – и тут же ввязался в спор.

Когда Флора несколько месяцев назад приехала домой, ферма, где она выросла, выглядела невзрачной, о доме не заботились и его не любили с тех пор, как их мать, бывшая центром в их жизни, скончалась на той самой кровати, на которой все они родились.

Финтан тогда замкнулся. А теперь стал совершенно не похож на того бородатого отшельника, в которого превратился в то время. Иннес, старший и самый веселый из них, просто ушел в работу, стараясь удержать ферму на плаву. Их отец трудился на земле, не оглядываясь по сторонам, и это едва не кончилось плохо. Только большой милый Хэмиш, о котором все думали, что в детстве его уронили на голову, оставался тем же самым. Впрочем, первое, что он купил, получив деньги за ферму, – это ярко-красный автомобиль с откидным верхом… так что кто знает?

Иннес и Финтан постоянно спорили о том, когда наконец откроется «Скала», – летний сезон был короток, заниматься фермой ради покупателей, которых почти не было, уже надоедало. Финтан мрачно отвечал, что там все должно быть уже в порядке. Иннес язвительно подчеркивал, что если бы Финтан и его возлюбленный перестали на какое-то время целоваться, то, пожалуй, могли бы что-нибудь сделать побыстрее. На что Хэмиш тут же начинал чмокать губами, словно целуя кого-то.

– Привет всем! – сказала Флора, бросая свою сумку на старый кухонный стол.

Эк Маккензи вздрогнул и проснулся.

Он отдыхал в середине дня. Теперь ему не нужно было заниматься некоторыми делами, но это не мешало ему просыпаться в половине шестого и отправляться доить коров, и привычки его до сих пор не изменились. Маккензи работали на этой ферме, можно сказать, с незапамятных времен. И иногда было тяжело думать, что, вероятно, нынешнее поколение – последнее в длинной цепи.

Дочка Иннеса Агот, которая отметила уже четвертый день рождения, тоже была здесь, и сейчас она ползала то под креслом Эка, то по ногам и плечам деда. Эк вроде бы обрадовался, увидев Флору, отчасти, насколько поняла Флора, это было связано с тем, что единственная внучка Маккензи тут же отвлеклась от дедушки. И так оно и было.

– Тётти Флова!

У Агот тоже были волосы селки, но не просто бесцветные, как у Флоры, а с серебристым отливом. Казалось, они должны были светиться в темноте. И еще Агот была очаровательной, абсолютно уверенной в себе и в том, что любое ее слово чрезвычайно важно для всех. Иногда Флора ловила себя на том, что смотрела на Агот и гадала, что с ней будет, когда она вырастет.

Флора с радостью подхватила девочку на руки:

– Привет, милая!

– Она просто дьяволенок, – сказал Иннес. – Можешь отвлечь ее ненадолго?

– Мне нужно испробовать новый рецепт, – ответила Флора. – Агот, хочешь помочь?

– Агот хочет!

– Значит, поможешь?

– Я такое могу!

Флора дала ей деревянную ложку и повязала до смешного маленький фартучек, который Колтон подарил их племяннице на день рождения. Фартучек был тех же цветов, что и зал в кафе «Анни», – желтое на светло-голубом фоне, как будто солнце на бледном небе, – и это заставило Агот думать, что она действительно потрудилась ради открытия кафе или, пожалуй, даже владела им.

– У Агот лошка!

Флора оглянулась на Иннеса и пошла к нему через кухню. Брамбл, толстый старый пес, дремавший у огня, приподнялся на тот случай, если Флора затеяла что-то интересное, но тут же вернулся к своему постоянному занятию, то есть сну и мечтам о печенье.

– Послушай, – тихо сказала брату Флора, – тебе не кажется, что Агот разговаривает как младенец? А ведь ей уже четыре…

– Chan e English a’chiad canan agam gu dearbh! – завизжала Агот с другого конца кухни. – Английский – точно не мой родной язык!

– Ах да, прости, – извинилась Флора.

Она и забыла, что Агот жила на материке, – девочка ведь так часто бывала на Муре, и тем не менее английский стал ее вторым языком.

– А что, Джоэла все еще нет? – спросил Иннес, вскидывая брови.

Флора даже не посмотрела на него. Вопрос был совершенно неуместным. Флора не желала об этом говорить. Да, Джоэл часто отсутствовал. И Флора понимала, что другим людям их отношения могли казаться странными. В Лондоне не могли понять, что́ Джоэл нашел в ней. На Муре все было наоборот: никто не понимал, что́ Флора увидела в этом высоком, неулыбчивом, неразговорчивом мужчине. Быть молчуном на Муре… это значило слишком уж выделяться. Конечно, и здесь имелось несколько отшельников, живших в разных местах, один или два – на самых отдаленных фермах, да еще несколько были просто закоренелыми холостяками.

Но для большинства жителей острова жить означало делиться. Быть общительным. Знать своих соседей, обращаться к ним за помощью, когда с дальнего севера нанесет снега и ночи станут темными, а у вас кончится сахар, или вы потеряете какую-то овцу в скалах, или ваш трактор завязнет в болоте, или вам потребуется простое человеческое участие. Чашки чая и глоточка виски достаточно для того, чтобы исцелить многое.

А вот человек, который постоянно был занят своим телефоном, который летал туда-сюда и, казалось, вечно спешил, не был вежливым, не спрашивал людей об их детях и вообще не пытался присоединиться к общине… Флоре даже вспоминать не хотелось все эти насмешки. Ладно. Джоэл действительно казался неправильным человеком.

Флора не могла объяснить – да и как бы ей это удалось? – насколько менялся Джоэл в ранние утренние часы, когда цеплялся за Флору, как за надежную скалу в бурном море, и их пот и слезы смешивались и весь мир не был им нужен. О таком Флора никак не могла поговорить с кем-либо. Ну и пусть себе думают, что он странный, что ему на самом деле плевать на Флору. А она будет хранить глубоко в сердце все драгоценные моменты, пусть даже их так немного.

– Ох, – сказала Флора, – давай я сама как-нибудь разберусь с этим.

Иннес кивнул и снова уткнулся в бухгалтерские книги.

– Эйлид тоже всегда рвалась обратно на материк, – негромко произнес он.

Эйлид, его бывшая жена, мать Агот. Она влюбилась в красавца Иннеса, когда тот учился в Шотландском агротехническом колледже в Ивернессе. Они встречались на вечеринках, и жизнь тогда казалась простой и веселой. Но Эйлид так и не смогла привыкнуть к месту, где главным общественным событием месяца могло стать появление беркута, в итоге они расстались, хотя это и было тяжело для обоих. Агот, казалось, относилась ко всему спокойно, но, как однажды признался Флоре Иннес, выпив многовато виски, кто знает, что у нее на душе на самом деле. К тому же ему неприятно было оставаться Островным Папочкой.

– А где он? – спросил Иннес.

– В Нью-Йорке, – сообщила Флора. – Там, похоже, сейчас минус двадцать. Мур по сравнению с этим – настоящие Багамы.

Оба они прислушались к тому, как вдали хлопнула дверь амбара.

– Даже так? – сухо произнес Иннес. – Тебе следовало поехать с ним.

– Он не разрешает, – ответила Флора. – Говорит, слишком занят работой и все такое. К тому же у меня кафе.

– Да, но теперь-то не сезон, затишье, – возразил Иннес. – Вот летом наверняка будет сплошная суматоха, особенно когда откроется «Скала». Нам всем придется работать по двадцать четыре часа семь дней в неделю. А я слышал, в Нью-Йорке хорошо весной.

– «Я слышал, в Нью-Йорке хорошо весной», – передразнила его Флора. – Боже мой, ты вообще кто, Вуди Аллен? Да и я только что вернулась из Лондона. Посмотри: от меня просто воняет Лондоном! Город всегда город, там тротуары и всякое такое. А еще там движущиеся лестницы! Тебя бы они просто перепугали!

– Незачем злиться просто потому, что твой дружок удирает из страны каждый раз, когда вспоминает, что у тебя нос как у поросенка, – пожал плечами Иннес и вернулся к подсчетам.

– У меня не поросячий нос! – возмутилась Флора.

– Полосята халошие, тётти Флова! – прозвучал тоненький голосок.

Оглянувшись, Флора увидела, что Агот пытается вытащить из буфета старую почерневшую кастрюлю в два раза больше нее самой.

– Агот! – взвизгнула Флора, бросаясь к девочке.

Груда кастрюль и сковородок с грохотом посыпалась на каменный пол. Брамбл, дремавший перед очагом, вскочил, залаяв. Отец Флоры тоже мгновенно проснулся, и оба они, человек и пес, оглядывались по сторонам с весьма похожим выражением на лице и на морде.

– Агот так не делать! – закричала малышка, покраснев от возмущения.

– Все в порядке, – успокоила ее Флора, принимаясь собирать утварь. – Поможешь мне?

Но Агот отбежала к любимому отцу и уткнулась лицом в его шею, как делала иногда, чувствуя себя оскорбленной.

– Ты настоящая мартышка! – сказала Флора.

Она оглянулась. Агот застенчиво выглянула из-за обнимавших ее рук отца, проверяя, смотрит ли на нее Флора. И как только поймала ее взгляд, тут же снова спряталась. Флора улыбнулась себе под нос, довольная уже тем, что не ей придется иметь дело с Агот, когда та станет подростком.

Пришел Финтан, принес большой букет свежих цветов. Здесь были огромные пионы, белые розы и все то, что, вообще-то, вряд ли можно найти в марте на шотландских островах. Флора уставилась на них, а Финтан взглядом искал вазу.

– Это что такое? – ядовитым тоном поинтересовалась Флора.

– А… – откликнулся Финтан, – это Колтон каждый день их присылает, когда уезжает. Боже, как я люблю этого человека! – Он стал аккуратно обрезать стебли.

– Не слишком долговечные дары… – мрачно заметила Флора.

– Ох, не знаю… – Финтан старательно поставил цветы в старую керамическую вазу их матери. – Но мы с ним, думаю, надолго…

Глава 7

– О да!

– И это, – сказала Флора, – одна из многих причин нашей дружбы.

Вечером в субботу они с Лорной сидели в гостиной подруги. Флора принесла угощение, ее экспериментальный хлеб с луком-пореем и сыром буквально таял во рту, в особенности в сочетании с выдержанным красным вином. Снаружи ветер из густой, непроницаемой тьмы бросал в окна потоки дождя, а подруги сидели на уютном диване, натянув пижамы и теплые шерстяные носки, перед ними в камине гудел огонь, и завтра не нужно было идти на работу…

Флора рассказала Лорне о предложении Джен организовать ее свадьбу, и та от души хохотала, отчего у Флоры тут же поднялось настроение.

– Она что, действительно заявила, что это будет жестом благотворительности?

– Именно, – кивнула Флора, – по отношению к ее весьма состоятельной родне.

– Некоторым людям всегда мало, – покачала головой Лорна. – А ты поговорила об этом с Чарли?

– Нет, – ответила Флора. – А надо? Это ведь может показаться глупо? Вроде я как бы ему внушаю, что он выбрал второй сорт.

– Ничего подобного, – возразила Лорна. – Он выбрал самое лучшее. На Муре.

– Ну да, она неплоха, – с легким унынием согласилась Флора. И схватила свой телефон. – Ну, черт побери!

– Что такое?

– Сообщение от нее! Может, она стоит под дверью и подслушивает?

– Тебе хватит, больше не пей! – решила Лорна.

Флора посмотрела на бутылку:

– Нет, мне стало плохо. Она все-таки хочет, чтобы мы снабдили свадьбу продуктами – «хочет меня», вот как.

– А кто еще способен все устроить как следует? Инге-Бритт, с ее жирными сэндвичами с колбасой?

– Я, наверное, как раз этого и хотела бы на своей свадьбе, – сказала Флора.

– На самом деле Джен хочет, чтобы ты была там и видела, как они с Чарли венчаются, – подумала вслух Лорна.

– Что ж, вполне справедливо, – кивнула Флора. – И это будет отличной проверкой, когда откроется «Скала». И после того дел у нас будет по горло. Надеюсь.

Они с Лорной подняли бокалы и чокнулись.

– А как там Сайф? – спросила Флора.

Такой вопрос она могла задать только после пары бокалов вина.

– Ужасно разволновался, когда увидел кита, – пожала плечами Лорна.

– Ох, боже, они же не вернулись? – нахмурилась Флора.

Ее бабушка постоянно говорила, что умеет общаться с китами, – это было частью нелепой старой семейной легенды о том, что все женщины в их роду – селки, что они вышли из моря и должны будут вернуться туда. Флора не обращала на это внимания. Но отчасти в этом крылась и правда: во всяком случае, Флора ощущала духовное родство с огромными существами и тревожилась за них, когда им грозила опасность.

– Ну а в остальном… – вздохнула Лорна. – Все как всегда. Ему грустно. Туманно…

– Он в каком-то тумане?

– Нет, ему грустно из-за тумана… Он говорит, что и в Дамаске зимой по-настоящему холодно, но… Могу процитировать его слова: «В десять утра не увидишь собственной руки, если вытянешь ее перед собой».

– А мне нравится, – усмехнулась Флора. – Природа словно велит тебе укрыться в доме, жевать печенье и долго-долго спать.

– Я ему так и сказала, – кивнула Лорна. – А он заявил, что решил прописать витамин D буквально всем на острове. Похоже, он еще не освоился с правилами Министерства здравоохранения.

– А как насчет новостей о…

– Я надеялась, что он мне расскажет, – поморщилась Лорна. – Но то, как он смотрит на море… ну, то есть… Он ведь должен был уже что-то узнать к этому времени?

– Да ведь там такая неразбериха! Боже, бедная его семья… А что, если… если они погибли? Ему сообщили бы?

– У него… у него два сына, ты знаешь, – грустно сказала Лорна. – Два мальчика. Одному из них десять лет. А в таком возрасте… если их захватили… Ты ведь знаешь, пленных мальчиков сразу начинают тренировать, учить сражаться. И ничему больше.

Флора кивнула. Даже вообразить было невозможно, как мучается их высокий вежливый терапевт. Флора подумала, что Джоэл и Сайф могли бы найти общий язык, но когда они познакомились, то почти не разговаривали.

– Боже! – вздохнула она. – Мне даже думать об этом тяжело. А как тебе кажется, что он делает вечерами в выходные?

А Сайф, в двух километрах от них, занимался тем же, чем всегда по субботним вечерам, хотя, будучи врачом и клиницистом, твердил себе, что делать этого не следует. Когда-то – ох, так много-много лет назад – у Амины был свой аккаунт на «Ютубе», и они загрузили туда коротенькие фильмы о мальчиках для их бабушек и дедушек. Правда, бабушки и дедушки с обеих сторон понятия не имели, как пользоваться Интернетом, так что занятие было бессмысленным. Фильмов было два – третий день рождения Ибрагима и четвертый день жизни Эша. Первый фильм длился тридцать девять секунд: смущенный, серьезный Ибрагим задувает свечи, его длинные ресницы бросают тени на щеки. К крайнему разочарованию Сайфа, сама Амина скрывалась за камерой. Он слышал ее голос, ободряющий и веселый, но не мог видеть ее лица.

Центром второго фильма был Эш, его младенческое личико – просто пищащий младенец… И на одно мгновение там появлялось лицо Амины, а потом камера отворачивалась от нее… как… почему он так сделал? Но он же был уверен, что сможет видеть это лицо каждый день всю оставшуюся жизнь. Что он натворил… Сайф снова и снова просматривал запись. Потом мельком глянул на счетчик просмотров. Четыре тысячи девятьсот сорок раз. Эту привычку следовало оставить. Но Сайф понятия не имел, как это сделать.

– Расскажи мне еще о китах.

Флора снова наполнила их бокалы и постаралась увести разговор от мальчиков, потому что сейчас это казалось опасной территорией.

– Я же не знаю, какой это вид, – возразила Лорна.

– О, мой бог! – воскликнула Флора. – И ты еще называешь себя учительницей?

– Мы же не все – морские существа в человеческом теле, – ответила Лорна.

Флора улыбнулась, но на ее лице отразилась задумчивость.

– Мне не хочется, чтобы еще один выбросился на берег, – сказала она. – Это так ужасно… Иногда нам везет, но иногда…

– Знаю, – согласилась Лорна. – Наверное, море становится слишком теплым для них.

– А ты уверена, что не рассмотрела его как следует?

– Разве это важно? Похоже, у него было что-то вроде забавного рога.

– Правда?!

– Ну да, на носу. А может, он просто как раз глотал что-то такое… торчащее.

Флора ждала, пока медленно загрузится Интернет и они увидят изображение нарвала – большого кита с чем-то похожим на рог единорога на морде.

– Похож на этого?

Лорна всмотрелась:

– Нар… что? Они и вправду существуют?

– О чем ты? Существуют ли? Конечно существуют! Откуда, по-твоему, взялся шотландский символ – единорог?

– Ну, я никогда об этом не думала, – призналась Лорна.

– И чему только в наше время учат в школах? – с усмешкой проворчала Флора. – Единорог. На флаге унии. Лев и единорог. Три льва на груди Англии. Единорог для Шотландии, так написано в древних текстах.

– Так это то, что я видела недавно? – удивилась Лорна.

– Это именно то, что ты недавно видела. Невероятно, просто невероятно редкий кит!

– Значит, это хорошая примета?

Флора немного помолчала.

– Мифы говорят… ну… в общем, мнения разделяются. Может быть и так и эдак.

– Не верю в удачу! – заявила Лорна.

– Не думаю, что твоя вера или неверие имеют значение, – сказала Флора. – Но нам все равно лучше предупредить береговую охрану и китовую спасательную службу. Нарвал – существо особенное.

– Ладно-ладно, любительница разговоров с рыбами.