Сыскарь

– Неужели у вас все испугались предстоящей ревизии и стали мелко дрожать, – поинтересовался он у нее.

Девушка посмотрела на Виктора и улыбнулась. Выехав за пределы поселка, она остановила машину у обочины.

– Виктор Николаевич! Я очень хочу, чтобы вы размотали здесь весь этот клубок. Если вы это не сделаете, то наша местная милиция никогда этого не сделает.

– Роза, почему вы такого плохого мнения о вашей местной милиции? Среди них много грамотных и порядочных людей. Нельзя же всех их причесывать одной гребенкой?

Она через силу улыбнулась.

– Вы знаете, здесь нет сотрудников, которые могли бы пойти против начальства. Они все здесь ручные, словно коты и четко выполняют лишь команды сверху.

– Интересно, интересно. Это откуда у вас, проживающей, как вы говорите в поселке чуть более шести месяцев такое негативное мнение о милиции?

Роза отвернулась от него и тихо зарыдала. Абрамов попытался ее успокоить, однако, все его попытки не увенчались успехом. Ее рыдания становились все сильнее и сильнее.

– Роза! Вы для чего меня пригласили сюда? Вы думаете, что мне приятно смотреть, как плачет молодая красивая девушка.

Она на какой-то миг замолчала, сдерживая рыдания.

– Все дело в том, что я любила Сибгатуллина и очень сильно переживала за него, особенно в последнее время. Вы знаете, наше предприятие образовалась в 1989 году, в результате акционирования местного ликероводочного завода. Оно на тот период уже не функционировало и буквально дышало на ладан. В результате акционирования Хисматов, бывший директор нашей завода выкупил тридцать процентов акций предприятия, а Сибгатуллин Раис – тридцать три процент. Все остальные акции, были выкуплены трудовым коллективом.

Чтобы поднять предприятие с колен он и Хисматов взяли в банке большой кредит. Им пришлось заложить в виде залога не только свои автомашины, но и свое жилье. На эти деньги они закупили новое импортное оборудование, установили его, и предприятие ожило буквально на глазах всего населения райцентра. Оно заработало и вскоре стало приносить неплохую стабильную прибыль.

Пока эти два человека занимались модернизацией производства за собственные деньги, местный глава районной администрации стал втайне от них скупать акции трудового коллектива по бросовым ценам. Когда они узнали об этом, разразился скандал районного значения. Выяснилось, что глава администрации не только скупил весь пакет акций, но уже успел продать этот пакет, какому-то никому не известному чиновнику из Казани, которого никто и никогда не видел в нашем райцентре.

Когда скандал стих, Хисматов и Сибгатуллин решили провести мероприятия по увеличению уставного капитала фирмы. Это мероприятие в случае его успешного осуществления позволило бы им обоим снизить долю этого чиновника. Однако, несмотря на все их усилия в этом направлении, они не смогли это провернуть. Об этой затее стало известно новому акционеру, и он пригрозил им судом, если они сделают это в тайне, от него.

Вскоре, Сибгатуллин узнал, то, что так долго от него скрывал Хисматов. Оказалось, что часть проданных работниками акций новому акционеру, на самом деле принадлежала лично Хисматову. Он в период приватизации выкупил их за свои деньги, но почему-то оформил на своих рабочих. Эти рабочие должны были вернуть ему эти акции в том году, однако, почему-то не сделали это, а продали их главе администрации района.

Хисматов был в шоке от этой сделки. Еще большим шоком оказалось то, что неизвестный новый акционер оказался близким родственником чиновника республиканского значения. Не посоветовавшись ни с кем, в том числе и с Сибгатуллиным, он поехал в Казань, где попытался встретиться с этим человеком, чтобы вернуть хотя бы какую-то часть законно принадлежавших ему акций.

Судя по всему, разговора у него с этим человеком не получилось, и он расстроенный этой неудачей вернулся обратно в поселок. Посоветовавшись с Сибгатуллиным, они решили организовать выпуск левой водки. Это решение позволяло бы им значительно сократить выпуск легальной водки, и таким образом снизить официальные доходы предприятия, подлежащих распределению между акционерами.

Однако, как только предприятие стало гнать эту неучтенную водку, то сразу же на предприятие нагрянули сотрудники ОБЭП и стали проводить ревизию. По указанию главы администрации района следственные органы возбудили уголовное дело по факту выпуска неучтенной продукции. Они передали очень большие деньги главе администрации, чтобы все это замять. Сам глава, не стал влезать в это дело, а отправил их обоих в Казань. Лишь только после встречи с казанским акционером возбужденное уголовное дело в отношении их было прекращено.

После этого случая к Хисматову стали подъезжать ребята сначала из Набережных Челнов, а затем и из Казани. Они требовали от него, что бы он продал свои акции по номинальной цене этому казанскому акционеру. Однако, ни уговоры, ни угрозы не подействовали на него. Он категорически отказался продавать свой пакет акций. Через некоторое время, они потребовали от него, чтобы он добровольно оставил должность директора и вообще уехал из района.

В какой-то момент он понял, что все это может закончиться для него весьма плачевно, и тогда он договорился с Сибгатуллиным, что в случае его гибели все его акции его жена должна была продать Сибгатуллину и ни кому другому. Единственным условием этой возможной сделки, было то, чтобы Сибгатуллин должен был обеспечить его семью всем необходимым для нормальной жизни. Они подписали и нотариально заверили свои подписями этот договор у нотариуса.

Я, не знаю, откуда, но об этом снова стало известно в Казани. Оттуда приехали юристы и через наш местный суд признали почему-то эту сделку не законной, так как она, по их мнению, была заведомо крупной и для ее проведения, необходимо было решение общего собрания акционеров, которого не было.

Хисматов в какой-то миг решился и написал письмо в прокуратуру республики. Я слышала от Сибгатуллина, что тот описал всю ситуацию, однако ответа на его письмо не последовало. По всей вероятности, Хисматов понял, что совершил большую ошибку и сразу же бросился спасать свою семью. Он успел вывести семью из райцентра в Челны, где проживала его родная сестра. На обратном пути в поселок, его убили в дороге.

Сафина замолчала. Она посмотрела на Абрамова, стараясь угадать, какое впечатление на меня произвел ее рассказ.

***

Выдержав небольшую паузу, Виктор попросил ее продолжить свой рассказ. Она снова зарыдала. Дав ей проплакаться, он взглянул на нее, ожидая ее дальнейшего рассказа.

– А, дальше было следующее. После убийства Хисматова, Сибгатуллин начал сильно сдавать, так как угрозы в его адрес стали сыпаться буквально со всех сторон. Вскоре, он узнал, что жена покойного, продала пакет акций, принадлежащих ее мужу, и собралась окончательно уехать из поселка. Теперь, основными акционерами стал человек из Казани и Сибгатуллин.

– Извините меня Роза, за мой нескромный вопрос, – прервав ее рассказ, обратился к ней Абрамов. Меня интересует, как вы познакомились с Сибгатуллиным и почему он доверился вам?

– Все произошло 23 февраля этого года. Мы поздравляли мужчин с праздником Советской Армии, после чего, еще живой Хисматов, организовал в конторе небольшой банкет. Было много веселья, вина. Я по всей вероятности не рассчитала свои силы и немного опьянела от шампанского. Сибгатуллин Раис оказался довольно тактичным человеком и предложил мне свои услуги. В тот вечер мы долго гуляли с ним и только тогда, когда я пришла в нормальное состояние, он проводил меня домой.

– Роза, насколько мне известно, он был женатым человеком? Я знаю, что у него была жена и двое детей? На что вы рассчитывали сами? На то, что он бросит свою семью, детей?

– Вы знаете, это он по паспорту был женат. На самом деле в тот момент он уже больше года, как не жил со своей семьей. Он оставил жене дом, машину, а сам снимал комнату у одной бабушки на окраине поселка.

– Извините меня Роза, но я этого не знал. Да и местные товарищи, мне об этом ничего не говорили.

– Так вот, после этого праздника мы стали встречаться с ним практически постоянно. Он много мне рассказывал о себе, о бывшей своей жене, но еще больше он мне рассказывал о своей работе. Раис никому на работе не верил и поэтому все рассказывал только мне одной. Он надеялся, что если что-то с ним произойдет, то я все это расскажу человеку, который будет заниматься этим делом.

В последнее время наше предприятие стало наращивать производительность, однако по документам, вы этого, наверняка, не увидите. Об этом знает лишь заведующий складом готовой продукции Тазиев Рустем. Я как-то случайно видела, что часть документов он постоянно забирает с работы домой и где-то ее прячет. Это истинные документы, а липовые, всегда находятся на его рабочим месте. Люди между собой говорят, что этот Тазиев является каким-то дальним родственником главе администрации, но я почему-то в это плохо верю. Я еще плохо знаю местных людей и после знакомства с Сибгатуллиным, старалась оградить себя от этих лишних знакомств. Вы знаете, что на двадцатое число этого месяца было назначено общее собрание акционеров нашего предприятия? На этом собрании должен был обязательно присутствовать и Раис, но его, к сожалению уже нет в живых. Теперь у нашего предприятия всего один хозяин. Вы думаете, почему я не называю ни одной фамилии? Если сказать честно, то я просто не знаю их. Раис мне никогда не называл эти фамилии, так как боялся за мою жизнь.

Роза замолчала и снова зарыдала. Ее рассказ позволил пережить ей снова любовь и смерть дорогого ей человека. Виктор сидел и молчал, так как не знал, чем он мог помочь ей. Немного успокоившись, она завела двигатель машины, и они поехали обратно в поселок. Проезжая по улице Терешковой Абрамов увидел, что в кабинете начальника милиции до сих пор горит свет.

– Роза, будьте так добры. Останови автомашину около милиции. Я хочу зайти в отдел милиции.

Она остановила машину.

– Виктор Николаевич! Дайте мне слово, что вы доведете это дело до конца. Больше мне рассчитывать кроме вас, здесь не на кого.

– Роза, я тоже человек системы и подчиняюсь приказам своего руководства. Если меня не остановят, то я обязательно доведу это дело до конца, – произнес Абрамов, выходя из машины.

– Спасибо, я буду надеяться, что вы отомстите им за Раиса.

***

Абрамов, молча, прошел мимо дежурной части и поднялся на второй этаж. Стараясь не греметь шагами, он осторожно прошел по коридору и без стука вошел в кабинет начальника милиции.

– Добрый вечер! Что, не спится?

Начальник милиции вздрогнул всем телом и удивленно посмотрел на Виктора. Перехватив, его испуганный взгляд, Абрамов невольно улыбнулся.

– Вот и мне, почему-то не спится. Я тоже, как и вы, все думаю об этом деле.

Начальник милиции, хотя внешне не выдавал своего волнения, однако, судя по его лицу, он был явно удивлен его вечерним посещением.

– Айдар Галямович! Вы, похоже, чем-то очень встревожены? Скажите, что вас тревожит? Не мой ли приезд к вам в район?

– С чего это вы взяли, Виктор Николаевич? Мне нечего волноваться. Я ничего такого не совершал, за что можно было бы переживать и не спать ночами.

– Вот и не правда. Насколько я знаю, это вы санкционировали возбуждение уголовного дела в отношении убитых руководителей агрофирмы? Мне бы хотелось узнать от вас, где это уголовное дело? Почему-то мне очень не терпится на него взглянуть? Кстати, скажите мне, почему это дело не было зарегистрировано в журнале?

Хисамутдинов заметно побледнел. Рука, державшая шариковую ручку, предательски задрожала и выдала его внутреннее волнение.

– Вы же не глупенький мальчик и догадываетесь, чем может обернуться для вас этот двойной учет. Думаю, что вы едва ли найдете поддержку в прокуратуре района, ведь два фигуранта этого уголовного дела были впоследствии убиты неизвестными нам лицами.

– Извините, но я вас не понимаю, Виктор Николаевич. О каком уголовном деле вы спрашиваете? Кто вам об этом рассказал? Я не знаю никакого уголовного дела! Знаете, что я вам скажу, вы, как бы, не кружили здесь, не искали это пресловутое уголовное дело, вы все равно ничего не найдете. Причина одна. Нельзя найти то, чего нет.

– Как знать, товарищ начальник, как знать. Вы сами, наверное, догадываетесь, что это только прелюдия к большой опере. Если вы не хотите участвовать в раскрытии этих убийств, то хоть не мешайте мне этого делать. Вы же знаете, что расследование этого дела находится на контроле у президента, а с ним, едва ли кто захочет связываться.

– Это, что шантаж?

– Нет, Айдар Галямович, это не шантаж, это пока бесплатный совет вам.

Виктор, молча, развернулся на месте и направился к двери. Взявшись за ручку двери, он обернулся назад и посмотрел на начальника милиции. Как нестранно, он был абсолютно спокоен.

***

«Зацепил или нет? – подумал Абрамов. – Если зацепил, то сейчас начнет метаться, совершать одну ошибку за другой. Чем больше он сделает ошибок, тем проще мне будет работать».

Виктор шел от отдела милиции в гостиницу по абсолютно пустой улице. Часы показывали начало одиннадцатого вечера. В поселке стояла мертвая тишина, даже собаки, обычно лаявшие в ночи, в этот раз почему-то молчали.

«Сейчас в это время в Казани, самое веселое время. Гуляет молодежь, работают кафе и рестораны, а здесь, мертвая тишина, как на кладбище» – подумал он.

Абрамов тогда еще не знал, что после его ухода из милиции, тот стал срочно звонить главе администрации района.

– Марат Марсович, у нас, похоже, возникает небольшая проблема. Абрамов оказался в курсе уголовного дела, которое мы возбуждали в отношении Хисматова и Сибгатуллина. Ему кто-то об этом рассказал. Я не думаю, что это сделали мои люди, думаю, что протекло в другом месте.

– Слушайте, Хисамутдинов. Вы звоните мне ночью и начинаете задавать мне свои идиотские вопросы? Вы для чего там сидите в этом кресле? Это ваши вопросы, откуда он об этом узнал, а не мои. Вы, что собираетесь их переложить на меня? Не получится! Решайте их самостоятельно, без моего участия. Не нужно расписываться в своей беспомощности, иначе мы вас заменим на более активного человека.

Глава положил трубку на рычаг телефона. Начальник милиции явно не ожидал, что его слова вызовут подобную реакцию у главы администрации и поэтому не на шутку растерялся. Он осторожно положил телефонную трубку и открыл свой сейф. Внизу, под стопкой бумаг и документов лежало уголовное дело. Оглянувшись по сторонам, словно опасаясь, что кто-то за ним наблюдает, он достал эту тонкую папку и открыл его на первой странице. На постановлении о возбуждении уголовного дела стояла подпись прокурора района.

«Блефуешь, товарищ Абрамов, не моя подпись на данном постановлении, а прокурора» – подумал он.

На какой-то момент ему стало немного легче от этого. Закрыв папку, он снова положил дело в сейф.

«С утра нужно что-то делать, чтобы он больше не лез в эти дела», – подумал он и стал собираться домой.

***

Утром Абрамову позвонил начальник отдела уголовного розыска из Заинска. Зиганшин кратко доложил ему о результатах выезда в пионерский лагерь.

– Молодец, Альберт, хорошо поработал. Значит, с места вы изъяли окурки сигарет, автоматные гильзы, а также установили модель автомашины. Молодец! Сейчас Альберт нужно постараться найти эту автомашину. Я почему-то думаю, что эта машина ваша, то есть местная. Подготовь ориентировку по машине и раздай ее всем участковым инспекторам. Пусть посмотрят на своих участках, может, где-нибудь стоит она в сарае, ждет нас.

– А что у вас, Виктор Николаевич. Как, у вас там идут дела?

– У меня пока ничего реального нет. Информации много, однако, реального, ничего нет. Кстати, как идет отработка мужского населения? Сколько человек пропустили через камеру?

– Пока работа в этом направлении идет не очень хорошо. Сегодня сам плотно займусь этим вопросом. Пока, отработано всего шестнадцать человек.

– Да, не густо. Такими темпами мы и до зимы, их не отработаем.

Абрамов положил трубку на телефон и невольно задумался. Не успел он выйти из дежурной части, как лицом к лицу столкнулся с начальником криминальной милиции.

– Ринат Завдатович! Вы мне обещали еще вчера занести оперативно-поисковое дело по убийству Хисматова, где оно? Почему я дважды должен обращаться к вам по этому вопросу?

– Простите меня, Виктор Николаевич, закрутился с делами, вот и забыл. Я сейчас разберусь с делами и обязательно занесу его вам.

– Хорошо, я буду ждать вас с делом в кабинете.

Виктор поднялся на второй этаж и направился к себе в кабинет.

Начальник криминальной милиции появился у него, лишь через полчаса. Он вошел в кабинет, в руках держа довольно тощую папку. Ни слова не говоря, он, молча, положил его на стол и собрался выйти из кабинета.

– Минуточку! – остановил его Абрамов – У меня к вам целая куча вопросов, Ринат Завдатович. Присаживайтесь, пожалуйста, работаем немного.

Фазлеев нехотя присел на стул. По его внешнему виду, было заметно, что он не расположен вести с ним, какие-то конструктивные разговоры по данному делу.

– Ринат Завдатович! Скажите, ревизия на предприятии началась или нет?

– Пока не началась. У нас нет постановления прокуратуры на проведение этой ревизии.

– Вон, оно, что? – удивленно произнес Абрамов. – Ведь при мне следователь прокуратуры обещал подготовить это представление. Видно, обещанного у вас действительно три года ждут.

– Вы же знаете, это зависит не от меня. Будет постановление, начнем ревизию.

– Тогда у меня к вам еще один вопрос. Скажите, пожалуйста, у кого находится уголовное дело, возбужденное в отношении Хисматова и Сибгатуллина? Вы знаете, я бы хотел ознакомиться с этим уголовным делом?

Он непроизвольно вздрогнул и посмотрел на Абрамова.

– Я не знаю, у кого оно, – произнес он, слегка заикаясь. – Но, у меня его точно нет.

– Значит, вы не знаете, у кого сейчас хранится это дело? Я правильно, вас понял?

– Да, правильно.

– Спасибо, – ответил Виктор, и молча, достал из кармана костюма японское миниатюрное записывающее устройство.

Только он один знал, что в этом устройстве отсутствуют батареи питания и поэтому это устройство больше походило на психологическое оружие, чем на полезное в работе устройство. Однако, при виде его, лицо начальника криминальной милиции почему-то приобрело совершенно другое выражение.

– Это что? – спросил он Абрамова. – Вы меня писали?

– Писал. А, что разве это запрещено каким-то законом?

Он развернулся и медленно вышел из кабинета.

***

Выйдя от Абрамова, Фазлеев сразу же бросился в кабинет начальника милиции.

– Айдар Галямович! У меня Абрамов требует уголовное дело, возбужденное в отношении Хисматова и Сибгатуллина! Я не знаю, кто ему об этом сказал, но сливают нас с вами, похоже, капитально.

– Ты еще караул закричи. Эта твоя проблема найти этого человека, кто сливает ему информацию. Тебе сколько осталась до пенсии? Пять говоришь, вот и работай Ринат, а то уйдешь из милиции с волчьим билетом в руках.

– Ну и что ему сказать, если он еще раз спросит об этом?

– А, что ты ему сказал сегодня?

– Что, что? Я сказал, что у меня его нет.

Лицо начальника отдела стало напоминать накаленный до красного цвета утюг. По его лицу, пробежала болезненная гримаса, от которой начальнику криминальной милиции стало плохо, словно он схватился за оголенный электрический провод.

– Ты хоть даешь отчет своим словам? Что это значит, что у тебя его нет? Ты, что совсем не соображаешь, что говоришь? Твой ответ говорит о том, что данное дело было, просто сейчас у тебя его под рукой не оказалось. Ты понял, это или нет?

Только сейчас до Фазлеева стала доходить, что он своим ответом автоматически подтвердил наличие этого уголовного дела. Его забила мелкая нервная дрожь. Он почувствовал, как струйка холодного пота потекла между его лопатками.

–Айдар Галямович! Что мне сейчас делать? Абрамов записал мой ответ на портативный магнитофон.

Теперь пришло время удивиться начальнику милиции. Он набрал в легкие воздуха и что есть мочи, закричал на своего заместителя.

– На какой магнитофон? Откуда у него магнитофон?

Он обессилено плюхнулся в свое кресло и вытер лицо, большим носовым платком.

– Ты хоть понимаешь, в какое положение ты поставил нас всех? Короче делай все, что хочешь, пои его, подкладывай баб, но чтобы пленка из магнитофона была у меня. Понял?

– Все сделаю, как вы сказали….

Он моментально исчез за дверь кабинета.

Хисамутдинов снял трубку и, стараясь придать своему голосу деловой оттенок, начал набирать номер прокурора района.

– Да, я вас слушаю, – произнес прокурор.

– Возникла небольшая проблема, нужно встретиться.

– Приезжай, я жду, – ответил прокурор и повесил трубку.

***

Абрамов сидел в выделенном ему кабинете и изучал оперативно-поисковое дело. В прочем слово изучал, наверняка, не соответствовало действительности. Изучать в этом деле общем было нечего. Отложив дело в сторону, он вызвал к себе начальника уголовного розыска. Через минуту, тот вошел в кабинет.

– Эдуард, что это такое? – произнес он и протянул ему поисковое дело. – Тебе не кажется, что за подобное отношение к работе, тебя можно свободно уволить из органов? Если ты рассчитываешь на помощь своего начальника, то напрасно. Твоя судьба сейчас в моих руках.

Гафуров явно не ожидал подобного начала разговора и на какой-то момент, просто опешил.

– Ты, что стоишь, как вкапанный! Давай, садись. Я не люблю, когда люди стоят, а особенно как ты, в дверях. Я жду твоих объяснений?

Гафуров не пошевелился. Он уставился в пол и замолчал. Его пальцы на руках то сжимались в кулак, то снова распрямлялись. Было видно не вооруженным глазом, что он находится в сложном положении, так как не знает, какую позицию ему занять в этом вопросе. По сути, Абрамов был абсолютно прав, в этом поисковом деле практически ничего не было.

– Эдуард! Может, ты считаешь все мои к тебе претензии не совсем обоснованными, тогда подходи к столу, садись, будем вместе вспоминать занятия по оперативно-розыскной деятельности. Скажи, почему в деле отсутствует копия постановления о возбуждении уголовного дела, где копия осмотра места происшествия, в частности – осмотра трупа Хисматова. Эти материалы в деле были или нет? Почему нет документов по осмотру места, с которого стрелял убийца? Вы же нашли эту лежанку? Может, это все секретные материалы? Скажи, почему в деле отсутствует вторая часть с оперативными материалами?

Гафуров продолжал молчать. Его губы от обиды иногда передергивались, отчего его лицо искажала какая-то злобная ухмылка.

– Понимаешь, Эдуард, я не могу с тобой общаться по-хорошему потому, что нормального языка ты, похоже, не понимаешь. Пригласи ко мне срочно начальника криминальной милиции, может, он мне что-то пояснит. Если ты мне сегодня не расскажешь, что у вас здесь творится, ты будешь уволен. Завтра я свяжусь с руководством МВД и решу твою судьбу. А сейчас, иди и думай.

Через минуту в кабинет снова вошел Фазлеев.

– Ринат Завдатович! Вы хоть раз раскрывали это поисковое дело? – спросил его Абрамов и протянул ему дело. – Думаю, что нет. Я не собираюсь читать вам мораль, что такое хорошо и что такое плохо. У вас здесь все плохо, а если сказать точнее, то очень плохо. Была бы моя воля, я бы давно вас всех здесь разогнал, это в лучшем случае, а в худшем – отдал бы под суд за преступное бездействие по раскрытию тяжкого преступления, а именно убийства гражданина Хисматова.

Он, молча, взял в руки дело и стал его бегло листать. Когда он закрыл его, Виктор снова задал ему вопрос о наличии документов в этом деле.

– Извините, Виктор Николаевич, все эти документы были в этом деле. Наверное, оперативник, который подшивал это дело, не вложил их. Я сейчас с ним разберусь.

– Вот возьмите дело и разберитесь. Я думаю, что вам два часа хватит для того, чтобы привести это дело в нормальное состояние.

Он взял дело и вышел из кабинета. Закрыв на ключ дверь кабинета, Абрамов вышел на улицу. Недалеко от него стояла милицейская автомашина, около которой крутился знакомый ему водитель. Увидев его, он поздоровался с ним.

– Виктор Николаевич, вы куда-то собрались? – поинтересовался он у него.

– Да, Ильдар, угадал. Хотел посмотреть на место, где убили первого директора. Ты не подскажешь, где машина вашего заместителя, я что-то ее не вижу? Похоже, что он уже уехал обедать. Нужно, наверное, было предупредить его об этой поездке.

– Виктор Николаевич! У меня сегодня выходной. Машина у меня есть и я готов вас прокатить до того места. Я ведь в тот день был дежурным водителем, и мне самому пришлось выезжать на место происшествия. Так, что это место я хорошо помню.

– Ну, раз так, поехали.