Потребность писать

Но мысли-то никуда не деваются. И мы остаёмся один на один со своими страхами, опасениями, надеждами, решениями и противоречиями. И не в силах сбросить напряжение на других, сваливаем всё это в котёл и варим из этого суп с переменным набором ингредиентов. И время от времени заливаемся демонически хохочем, подбрасывая туда горсть толчёной жабы.

Ну или сухариков.

А потому, во многом писатель – тот ещё психотерапевт. В первую очередь – для самого себя. Он ловит собственные страхи, придаёт им форму и мощь. И только они, радостно урча, примеряются развернуться по полной, как их ловят, приколачивают гвоздями к определённым обстоятельствам и выпускают в клетку выдуманного мира.

После чего выставляют весь этот паноптикум на потеху публике.

Да, поэтому так важно при прочих равных выводить текст к хэппи-энду, пусть даже относительному (отличительный знак русской классической литературы, если что). Ты же не хочешь, чтобы твой паноптикум вырвался на волю?

Концепцию, надеюсь, ты уловил. Перейдём к подробностям.

О физической подготовке

Наверное, один из самых важных разделов, о котором почему-то упорно забывают. И я в том числе. А потом нелицеприятная реальность въезжает тебе под дых, напоминая основы. А они простые:

«В здоровом теле – здоровый дух»

А.В. Суворов

И тут ты начнёшь проявлять недовольство – мол, мы же не в армии, зачем вообще это всё? Ну да, мы действительно не в армии – представить себе отряд боевых писачей сложно.

Да их и не было.

А вот матёрые поэты, писатели и публицисты, находящиеся в или рядом с боевыми действиями – были. И их вклад в боевую работу ну никак не меньше, чем вклад замполитов. Потому что хорошая речь даже в плохом исполнении способна достучаться до людей и вдохновить их на стойкое преодоление тягостей и лишений. А чтобы была хорошая письменная речь, нужно что? Правильно, нужен писатель или кто-то, очень на него похожий.

Наша работа – это в основном работа головой. Занятие само по себе непростое. Так это ещё и усугубляется тем, что наша профессия не предполагает мощного ментального бронирования. А иначе как ты будешь усваивать идеи, носящиеся в воздухе? Никак.

А что это означает? Что ты всё принимаешь близко к сердцу. Что это значит для здоровья? Для здоровья это означает то, что риск инфаркта/инсульта/нервного срыва/психического расстройства для тебя выше, чем для обычного гражданина.

Так что, стоять и умирать из-за специфического устройства наших мозгов? Ага, щас. Броню мы действительно натянуть не можем, во всяком случае – тяжёлую. Но большинство писателей не хронисты – они не пишут про точно те ситуации, которые они наблюдали. Они пишут обработанный полуфабрикат, часто так удалённый от первоначальных событий, что только они сами, да специалисты могут определить первопричину.

А что это значит? Это значит, что в нас встроен мощный перерабатывательный механизм. И что если мы сможем продержаться достаточно долго под грузом пережитого, то он это дело переработает. А потом, разложив впечатления на малотоксичные компоненты, отправит их в долгий ящик. Где они будут лежать, пока их оттуда не вытащим мы для своих творческих целей.

А чтобы продержаться это нужное для переработки время, ЗОЖ и нужен.

Ведь что такое мышление и переживания? Это электрико-химические процессы. Что происходит во время таких процессов? Правильно, выпадает осадок. В обычном ритме жизни он подхватывается кровью, поступает в органы выделения и покидает организм. А вот скорость и объём выведения вредоносных остатков уже напрямую зависит от метаболизма. А качество метаболизма уже как раз задаётся общей правильностью жизни.

Понятно теперь, почему нам ЗОЖ нужнее обычного человека? Так что если врач сказал надо в день проходить пять километров – изволь за неделю намотать на ножной спидометр… сам считай, сколько это будет за неделю.

Существуют различные нормативы и различные спортивные пристрастия, тут уж я советовать не буду. В крайнем случае, купи себе палки для скандинавской ходьбы и рассказывай всем, что ты скандинав.

Но сразу заострю внимание на ключевом моменте. С чем связана наша работа в первую очередь? Правильно, с эмоцией. На что у нас в первую очередь бьёт эмоция? Если с алкоголем – то в печень, со сладким – в поджелудочную, но во всех случаях – в сердце. А значит, сердце у настоящего писателя должно быть как у Остапа Бендера. И его нужно держать в тонусе, чтобы в самый критический момент рождения Вещи-Которая-Перевернёт-Мир не помереть от инфаркта, вызванного перенапряжением.

А что у нас для тренировки сердца? Долгий бег, дальний прыг, широкий грёб и пересечённый ход. Ешё можно танцы, капоэйру и силовую йогу. В общем, всё то, что предполагает в себе выносливость и длительность.

Понятно, что не хочется. Что некогда, больно, лень, штаны новые надо покупать. Всё понимаю – сам такой же. Но встав на этот путь, ты осознанно принял тот факт, что теперь себе ты полностью уже не принадлежишь.

Твоё здоровье – фактор появления новых Вещей. И если ты преждевременно скопытишься от нездоровой любви к майонезу с сосисками под палёный коньяк – ты сильно нагадишь не сколько себе (твоя всё-таки жизнь), сколько твоим читателям, которым, возможно, именно твоего текста не хватило для какого-то решительного шага в жизни, который определит их судьбу.

Возможно, что и нет – но откуда ты знаешь наверняка? Тебе что, в роддоме вместе со свидетельством о рождении выдали выписку из Книги Судеб?

Вот и мне тоже нет.

Есть ещё один любопытный момент, который стоит учитывать. В обычном нездоровом состоянии человек начинает ощущать проблемы со здоровьем к тридцати. К сорока он уже обзаводится хроническим набором болезней и стремительно теряет интерес к другому полу. В пятьдесят он тратит ощутимую долю зарплаты на лекарства, а в шестьдесят выходит на пенсию и достаточно быстро умирает.

Это не я придумал, это всё злая статистика.

А вот теперь скажи мне, ко скольки годам писатель входит в момент своей славы (если вообще входит)? Да вот как раз лет в сорок и входит. То есть как раз тогда, когда уже как бы и не очень надо, потому что весь бонусный набор как бы и не очень нужен. Что при нашей жизни выглядит особенно абсурдно и прямо-таки подталкивает к эпатажным выходкам, которые тоже отнюдь не положительные симптомы.

А вот слежка за своим здоровьем это дело позволяет и удлинить, и протянуть наиболее интересные жизненные циклы как можно ближе к дате на плите. Так что делай зарядку и помни, чем крупнее ты как писатель, тем больше тебе придётся быть как спортсмен.

Не тот, который в телевизоре на Олимпиаде на допинге, а тот, который зимой по морозу на пробежку через полынью. Да, закаливание для нас тоже очень хорошо, потому что стресс нас преследует только так. Главное, помнить, что закаливаться нужно до того, как заболеешь, а не наоборот.

Помни, что регулярность – наше всё, перепрочти раздел ещё раз и пойдём дальше.

Грамота – друг человека

Как было во Втором Варкрафте? Деревья были выше, трава зеленее и школьники не чета нынешним. Это я к тому, что неграмотность окружающих уже перестала удивлять и раздражать, и теперь просто угнетает.

Так что если у тебя есть подозрения, как надо правильно оформлять текст – смело пролистывай. Этот раздел для совсем уж диких и неотёсанных, позволяющих себе употреблять слова «вообщем», «ихних» и «более лучших» как рядовые разговорные конструкции.

Аццкие нупы в грамотействе, если по-простому.

Правило первое: слушайся Ворда.

В большинстве случаев, когда Ворд в твоём тексте подчёркивает слова то зелёным, то красным – он понимает, о чём говорит. Не так уж много сейчас людей, которые могут правильно написать слово «ответственность» с первой попытки. Про древнее проверочное предложение про коллежского асессора на крыльце, которое даже грамотные люди писали с десятью ошибками, я не говорю. Даже в моём натасканном случае две трети претензий программы обоснованны. Так что смотри, что Ворд там тебе начёркал – это поможет правильно расставлять запятые и не делать грубых ошибок в словах.

Но на большее не рассчитывай.

Хорошо ещё включить настройку общего анализа текста, там есть забавные пункты «удобочитаемость» и «уровень образования». Так вот, если они у тебя меньше 80% и 10 соответственно – кой-кому надо срочно работать над своей речью. Удобство чтения – это наш базис, на котором мы к читателю подъезжаем.

Учебник русского языка тут уже не поможет, надо срочно идти в библиотеку и читать Пушкина. Потому что Йоды стиль привлекателен интересен и. Слов перестановка, шаблонов разрыв. Текст из него но весь неудобен в обе стороны сильно. Пример этот удачный ещё фразы построения отклонения.

Не делай так. Очень глаз устаёт и трудно правильно расставить акценты. А это раздражает внутренний голос, который бесится, когда книгу читает не он.

Правило второе: Одной мысли – один абзац.

Во всяком случае, меня учили так. Если твой текст выглядит как единый кирпич плотно уложенных слов – то у тебя проблемы.

Ты можешь с этим соглашаться или спорить, но факт остаётся фактом – мысли надо резать на порционные куски. Иначе читатель не поймёт – где начало, где конец, где говорит профессор, а где вояка и где вообще тут потерялся смысл?

Не понимаешь, как правильно нарезать мысли? Бери книжку общепризнанного автора типа Стругацких и внимательно смотри, как там отделяют одну мысль от другой. Я в этом смысле не образец – у меня мысль сильно рублёная и абзацы вдвое короче нужного.

Правило третье. Правильно оформляй диалог

Встречаются такие дикие люди, которые не знают, как правильно вставлять реплики в рты героям. Разъяснять долго и скучно, поэтому показываю пример. Всего один раз, но с подробностями:

– Запомни, малявка – сказал Сутулый, потирая с сухим треском руки – твоё мнение сейчас стоит не больше, чем кило снега зимой.

– Сам малявка – сказал Андрей и залез на всякий случай повыше.

Сутулый обиделся и начал потешно подпрыгивать, пытаясь ухватить Андрея за ботинки:

– А ну слезай, кому говорю! Хуже будет, дурилка картонная!

Как-то так. Все варианты исполнения диалога.

Ещё напомню, что в диалоге недопустимы две реплики от одного героя подряд. Но если уж ситуация так сложилась, что надо две несвязанные реплики – диалог надо разбить промежуточным абзацем, в котором тот, кто уже сказал свою реплику, что-то делает и как бы начинает новый диалог, в котором вновь может быть первым.

Совсем необязательно каждый раз прописывать, кто именно сейчас говорит. Диалог так и построен – на последовательном разговоре. Указал в самом начале кто первый начал и шабаш. Зачем лишний раз трепать имя героев?

Ещё маленькая подробность – иногда у героев бывает думальный монолог от первого лица. Его выделять тире не надо, но надо использовать вводные или выводные слова типа «подумал, пронеслось у него в голове, образовалась мысль» – чтобы читатель был правильно сориентирован.

Правило четвёртое. Соблюдай адресацию.

В русском языке принято, что личные местоимения (он, она, оно, вон та штуковина на тумбочке) можно употреблять по отношению к предметам сразу после того, как они были поименованы. Например:

«Пистолет сам прыгнул в руку Андрея, и он трижды нажал на спусковой крючок».

Иногда встречаются ситуации, когда употребляются два одинаковых по роду предмета. И вот тут надо быть внимательным к последовательности предметов.

«Падая, Семён зацепил стол и стул. Ветхие ножки подломились, и его столешница больно ударила его в бок».

Это пример как раз неправильной адресации. Стол и стул надо поменять местами с Семёном. А ещё упомянуть – кого именно стол под указателем «он» ударил в бок.

В случае, если нужно оперировать сразу несколькими предметами, лучше развести их по родам:

«Диван скрипнул, закачалась люстра. С неё упала висюлька, угодив прямо между его подушками».

Казалось бы – мелочь, но на этом сыплются даже опытные писари.

Понятно как оперировать указательными местоимениями? Тогда идём дальше.

Правило пятое. Словам-паразитам – бой!

Одно дело, когда Крош из Смешариков вставляет свои «ёлки-иголки» через абзац. За него это делает пять аниматоров и шесть сценаристов, там это дело выверяют и перепроверяют. И это уже не баг, а фича.

В случае же письменного текста, особенно в исполнении новичка, слова-паразиты сыпятся только так: ну это, типа, короче, вот оно скачи конём в холеру туда-сюда в натуре приколюха, прикинь. И если ты специально не показываешь характер героя через его неразвитую речь, то кто тогда неразвитый? Вот именно. Так что не плюй цветной слюной против ветра и не пугай читателя.

Открою тебе страшный секрет – часто из текста можно повычёркивать до половины слов и его смысл не пострадает. Потому что если можно вычеркнуть больше – такой текст лучше выкинуть и начать всё заново.

Словоблудие – грех для автора куда больший чем чрево- и чреслоугодие. Потому как он затрагивает в первую очередь читателей. А читателя что?

Правильно – не прессовать.

Правило шестое. Помни падежа своего.

Русский язык – штука очень желовогибистая, с мудрёной грамматикой и неочевидными филологическими сложностями, интересным лишь филологам, эстетам и любителям читать между строк. Так что если ты не собираешься взращивать среди своих читателей качественных и патентованных любителей теорий заговора, то каждый раз, приступая к тексту, выделяй время на перепроверку уже написанного. Если сам не ловишь – ищи среди своих знакомых образованного человека, который укажет тебе на твою неграмотность.

Главное, чтобы он в сюжет не лез. Его дело – помочь тебе с запятыми, склонениями и спряжениями.

Правило седьмое. Пиши числа прописью.

Хотя, может, это и моя личная прихоть, но в художественном тексте, где немного цифр и сокращений, не стоит ими перебивать связность текста. Цифрами, конечно, короче, но буквы не так напрягают глаз. Заодно будет повод поупражняться в склонениях-спряжениях. Будешь иметь плюс к интеллекту в глазах опытных людей.

Аббревиатур это тоже касается. Понятно, что СССР расписывать полным титулом каждый раз глупо. Но можно использовать слово «советы», «союз», «красный империум»… «совок» на крайний случай. Дело в том, что аббревиатуры сильно портят ритмику и под них приходится перестраивать всю фразу.

Что есть лишний труд.

Правило восьмое. Даёшь запятую словам ввода!

На этом сыплются все и многие. Вводные слова – это такие слова, без которых можно обойтись, но лучше этого не делать. Вводное слово «например», что водится в начале и конце предложения. Можно обойтись без него, верно (тоже, кстати (и это тоже), вводное слово). Если вводное словосочетание в начале или конце – отделяется от остального одной запятой. Если где-то в другом месте – двумя запятыми.

Точно не уверен в правильности применения знака применения? Прочитай вслух. Запятая звучит как короткая пауза, тире и двоеточие – как длинная.

Правило последнее. Сомневаешься? Смотри у столпов

Есть масса тонкостей в мыслевыражении и словоукладке. А также в нанесении тонких намёков и передачи мыслеформ. Всех не упомнить, да и не надо. Просто если собираешься писать в форме, в какой раньше ещё не писал – посмотри, как это сделано у общепризнанных мастеров. Потому как в нашем деле один пример стоит пяти объяснений.

И если ты не знаешь, как зовут автора, который применяет тот стиль, который тебе нужен, то что? Либо иди на тематические форумы, либо… правильно, иди к библиотекарям. Как ни странно, они тоже кое-что смыслят в книгах, стилях и способах подачи материала.

Но сами почему-то не пишут.

Графоман и с чем его едят

Как поймать графомана?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.