Откуда есть пошла Германская земля Нетацитова Германия

Интервенция, как разновидность крестовых походов

С приходом к власти большевиков и последовашей гражданской войной была предпринята так называемая иностранная интервенция. Она (интервенция) ввиду своей малой известности и неоднозначности не попала в раздел о крестовых походов, хотя по сути (цели, размаху, организации и тд) от них мало чем отличалась. Речь о военном вторжении в Россию в 1918-1921 гг. государств практически всей Европы, а также Османской империи, США, Японии, Канады, Австралии и пр. Упомянутая неоднозначность интервенции проистекает из несоответствия заявленных целей последующим противоречивым действиям как вторгшихся, так и сторон (законных и незаконных), представляющих Россию. Не беря во внимание всякого рода заявления и объяснения, необходимо отследить и зафиксировать действия участвующих сторон. Несмотря на то, что шла мировая война, враждующие стороны, в первую очередь кельтогерманцы, как по команде дружно вторглись и оккупировали значительную часть Российской империи. Враждующие силы, участвующие в гражданской войне в России – большевики с их Красной Армией и Белое движение (Белая гвардия), не вступали в открытые боевые столкновения с интервентами. При этом на протяжении всей интервенции незванные гости оказывали материальную якобы помощь обеим сторонам гражданской войны в размерах не превышающих необходимые для продолжения взаимного уничтожения – в зависимости от сложившегося положения в противостоянии – больше стороне терпящей поражения, меньше побеждающей. Помощью это назвать никак нельзя, так как и большевики, и белые платили за неё золотом. Вторгшиеся на окраины России оккупанты сотворили там на скорую руку новые государственные образования с подконтрольными им правительствами – то есть растащили государство на части по своему вкусу. Боевые действия были предприняты только на Балтике – подверся нападению и был практически уничтожен Балтийский военный флот, находившийся под контролем большевиков, бывший по тем временам одним из самых современных в мире и могущий препятствовать морской блокаде России. Все морские порты на всех морях были заняты интервентами и «помощь», воюющим в гражданской войне сторонам, могла поступать только под их контролем и по грабительским ценам. И красных, и белых западные «друзья-помощники» заверяли во всемерной поддержке до победного конца. Эти, противоречивые на первый взгляд, действия оккупантов были таковыми по той простой причине, что и большевики и белогвардейцы были против расчленения российского государства на мелкие прозападные образования – если белогвардейцы из патриотических побуждений, то большевики (по крайней мере вожди) согласно интересам заказчика (Германии), уже получившего земельные наделы за счёт Россиии и не желавшего того же конкурентам. Реализовать свои замыслы кардинальным военным путём, что означало воевать со всей Россией, было затруднительно – силы после мировой войны были изрядно истощены, в собственных государствах набирали силу экономический кризис и народные волнения. Всемирные (именно так) войска начали покидать Россию когда наметились признаки грядущей победы большевиков и после заявления ими о готовности выплатить царские доги, признать независимость, новоиспечённых заграничными землеустроителями, государственных образований и предоставить странам Запада экономичиские преференции (концессии). Приняв предложение большевиков и отказавшись от интервенции, супостаты продолжали, тем не менее, снабжать (за деньги) оружием белогвардейцев – окраска (красные или белые) роли никакой не играла, главное чтобы денег получить побольше, а тех и других (которые вместе-русские) стало поменьше.

«Англосаксонцы»

Как следует из выше изложенного, в истории недобрых взаимоотношений кельтогерманцев с русскими (в широком смысле: русскими, украинцами и белорусами см. НГС) – наиболее недобрый след оставила Англия (Великобритания). Там же (выше) показана безосновательность самоназвания современных обитателей Туманного Альбиона – англосаксонцы – ровно с таким же основанием они могли назваться данами, нормандцами и тд – всё равно они кельты под древним впечатлением от германцев или скифов (см. выше). Тем не менее, альбионцы воспринимают себя отдельно и выше сородичей из континенталльной Западной Европы, к отражению этого, в том числе, можно отнести заметно большее число разного рода агрессивных поползновений с острова на материк, а не наоборот. Эта сомнительная самость и чванливость проистекает из многовековой безнаказанности, обусловленной островной, хотя и относительной, безопасностью. Но не только некоторая географическая отстранённость сформировала ментальное своеобразие островитян. В прошлой России чаще употреблялось не поэтическое – туманный Альбион, а более приземлённое – коварный Альбион, в буквальном смысле. Почему коварный – действущий обманом, со скрытым злым умыслом – понятно из предпринятых здесь изысканий, от чего (коварный) – можно вывести из них же. Ранее было показано, что Англия как государство, а обитавшие там изначально кельты как его подданные, формировались захватчиками: римлянами, англами с саксами и ютами, датчанами (викингами) и нормандцами. Столь частая смена власть имущих столетиями выработала в постоянно побеждаемых склонность к скрытым формам противодействия, что, кстати, не совсем уживается с безрассудными смелостью и отвагой. Вынужденно выработанное двуличие больше присуще не простолюдинам, а дворянам – вассалам постоянно, по историческим меркам, меняющихся патронов, из которых формировался правящий класс-британская аристократия. Смены власти извне сопровождлись необходимостью приспосабливаться к чужому языку – отсюда английский язык самый интернациональный, так как самый простой (из западноевропейских) и понятный – продукт упрощения и наложения (смешения) языков захватчиков. Ровно то же проявилось в английской реформации XVI века – являвшейся ничем иным, как упрощением католицизма. Здесь, на примере церковной реформы, видно как неизменность веры в бога, святость, подразумевающая ту же неизменность, оказались ниже потребительского спроса – английский король Герих VIII, по воле которого была проведена.реформация, избавил себя от необходимости согласовывать с католической церковью расторжение брака и (для) заключения нового. Следует понимать, что вера в бога, включавшая десять заповедей, в те времена была мерилом морали общества – соответственно напрашивается вывод о преобладании физиологических потребностей над духовными То что это именно так, следует из видения причин реформации самими наслаждающимися её следствиями – борьба представителей зарождавшегося капиталлистического способа производства за власть – чему бог (мораль) только помеха. Необременённость моралью позволила Великобритании стать в 19 веке (!) самым значительным во всей мировой истории работорговцем и помочь своим сородичам в Америке добиться исторического мирового первенства (всех времён) в рабовладении – «коварный Альбион», как представляется, слишком мягкое выражение-определение.

Соединённые штаты кельтогерманцев

США представляют особый интерес для понимания сути менталитета кельтогерманцев, так как там в своё время собрались особенно предприимчивые из них, в рамках одного государственного образования. Запредельная предприимчивость, не признающая мораль, позволила им обманув, споив и обманув, принудив силой или просто уничтожив индейцев прибрать к рукам земли Северной Америки. О том, что в основном это были не очень большие любители жить праведным трудом также свидетельствует огромная потребность в рабах, труд которых не требовал оплаты – затраты на корм и содержание относили к статье расходов на домашний скот. Сразу необходимо отметить, что в Америке большую предприимчивость кельтогерманцев поддержали и возглавили фанаты денег с древних пор – представители «богом избранного народа». Эти потомки выходцев с ветхозаветного Ближнего Востока в Старом Свете были несколько ограничены в возможностях наживаться, так как христианской церкви в собственных интересах было необходимо поддерживать авторитет Христа, изгнавшего, как известно, менял из Храма. В Америке собрались сплошь верующие материалисты, и нематериалисты от Танаха (еврейское Священое писание) почуствовали себя там как рыба в воде. Но предпринятое изыскание не о них – о них такого рода опус займёт гораздо больше места – потому вернёмся к исследуемому этносообществу. Желающему понять, что есть «американская мечта», не путать с голливудской сказкой, не обязательно анализировать конституцию США, соотнося её с реалиями, или знакомиться с государственным устройством, достаточно обратить внимание на архитектурный облик городов – по крайней мере, строения являющиеся средоточием власти, это откровенное подражание Римской империи. Пацифист в хаки рядиться не станет. Наверное Голливуд только что был незаслуженно и опрометчиво неудостоен подобающего внимания, как явление характеризующее американские устремления – американское кино, наряду с любовью и состраданием к своим, насаждает ненависть и насилие к чужим. Правильнее всё же не насаждает, а отражает одну из составляющих менталитета западного потребителя. Нельзя не отметить искусность, являющуюся попросту обманом, с помощью которой за любовью и состраданием внутреннего потребления скрывают, существующее внутреннее же запредельное социальное неравенсто, исключаещее, как представляется, наличие двух первых человеческих качеств. То есть, как ни странно, любовь и сострадание к своим сородичам вполне мирно уживаются с приемлемостью наживы, в том числе на своих ближних! Такая сложная солянка – для иного ума и менталитета – алогизм, отражается в деяниях, запечатлённых ими (кельтогерманцами) в их версии истории. Чего стоит история гражданской войны, начатой в 1861 г сердобольным федеративным Севером якобы с целью отмены рабства на конфедеративном Юге – при этом сообщается, что рабство у прогрессивных северян официально было отменено только в 1863 г.(!), но на деле продолжало существовать и после войны. Не стоит забывать, что в Северную Америку, позже США, съехались выжимки-концентрат предприимчивости и практицизма. Неупоминаемый ранее, применительно к кельтогерманцам, практицизм, это умение добиваться результата наименее затратными средствами, невзирая на моральные издержки. Здесь необходима оговорка – по всей видимости, при достижении любых своих потребностей мораль, для выше поминаемого концентрата, становится неприемлемым излишеством. В подтверждение сказанного можно привести столько примеров из истории США, что на собственно изыскания не хватит ни времени, ни места, достаточно одного, никаких особых чувств у американцев не вызывающего – использование атомного оружия для уничтожения мирных жителей Японии. Американцы гордятся тем, что давали и дают пристанище выходцам из многих стран и народов. Но это не человеколюбие, а продиктованное практицизмом стремление привлечь для своего блага способных и талантливых, и просто работящих. Мало того, что это воровство с особым цинизмом – на деньги, изъятые неправедным путём у иных народов, устроили себе небедную, привлекательную для обобранных ими (иных народов), жизнь и скупают их же лучших представителей – американский образ жизни, его аморальные ценности общества потребления делают прибывших (и некельтогерманцев) подобными окружению – с волками жить, по волчьи выть. Кстати о волках. В своей стае волки заботятся обо всех её членах, не противящихся доминирующей паре, но убивают принадлежащих чужой, в том числе перешедших туда (в чужую стаю), во избежание кровосмешения, своих родственников. В то же время, членами стаи могут стать, по каким либо причинам полезные, не единокровные особи. В случае жесточайшей безкормицы нередко поедают своих более слабых членов стаи. Таким образом, в основе лежит не забота о ближнем, а собственное выживание, в интересх которого природой заложена вынужденная терпимость (альтруизм) к членам сообщества-стаи. Если добавить умозаключения, любимого западноевропейской просвещённой публикой, Фрейда и археологические свидельства поедания неандертальцами себе подобных – зооаналогия вполне вырисовывается в подобие. Западный практицизм – целесообразность вне морали – упрощение человеческих отношений – вполне может быть продолжением и продутом, в том числе помянутого ранее, упрощения языка, в данном случае индоевропейского. Те же животные позывы лежат в основе западного образа жизни, где достижение возвышенного (над животным) подменено стремлением к потреблению – попросту к удовлетворению физиологических потребностей. В конце концов, привлечение человеческих ресурсов со стороны – всего лишь вынужденно мягкая форма приобщения к работе на себя, по сути подобная применяемой в отношении чёрных рабов в 19 веке, в чём, как уже отмечалось, кельтогерманцы особо отличились.

Особо необходимо отдать должное главной гордости западного мира – демократии. Она (демократия) не является изобретением кельтогерманцев, как и древних греков, и была обычным явлением ещё на родоплеменном уровне развития человеческого общества.– например военная демократия у варваров. Военная демократия давала права всем мужчинам племени – в Древней Греции правами обладали только свободные граждане, составляющие значительное меньшинство в обществе, кельтогерманцы же со временем усовершенствовали эту форму правления до наделения правами избирать и быть избранным всех граждан. Этим действительно можно было бы гордиться, но есть нюансы – любой гражданин имеет право быть избранным, но не любой имеет для того возможности – чтобы быть избранным в современном, не вмещающемся на одной городской площади, обществе требуется донести до как можно большего числа избирателей свои обещания улучшить его жизнь, а сделать это при платных средствах массовой информации можно только имея немалые финансовые возможности, и тот у кого они больше, имеет большие шансы. Мало того, средства массовой информации принадлежат тем, кто в действительности обладает властью, и независимому, не представляющему их интересы, кандидату невозможно даже надеяться на положительные для себя перспективы. И это не всё – для рядового, небогатого и, как правило, не обременённого моралью избирателя все жаждующие власти одинаковы, и предпочтение он отдаст скорее тому, кто не только пообещает большие блага, но и сделает это именно ему и досрочно (до выборов), в обмен на голос, тем более, что обещания после выборов, в подавляющем числе случаев, в дела не претворяются. Таким образом западная демократия – власть постоянно уменьшающейся части общества. Уменьшающейся по причине неумолимой коцентрации всё больших ресурсов (богатств) в руках всё меньшего, как абсолютно, так и относительно остального общества, числа особо «одарённых». Да и сожителями подавляющей части граждан они (реальные правители) не являются, так как живут в своём, недоступном для менее имущих, мире-субсообществе. Большие деньги – явно и много превышающие стоимость полезного обществу труда индивида их (деньги) присвающего – заработать без обмана или насилия невозможно, потому форма общественного строя, ставящая во главу товарно-денежные отношения, не имеет условий для развития (естественного отбора) в направлении удаляющем человека от зверя.

Советская проблема

Война кельтогерманцев, с некоторых пор в основном силами авангарда – США, против СССР велась старыми проверенными способами. С сожалением стоит отметить – незнание русскими истории никак не помогло воспользоваться аналогичным пробелом в знаниях кельтогерманцев и не проиграть в так называемой холодной войне. Хотя у русских, кроме доверчивости, имелись обстоятельства, нейтрализующие знание истории – огромное превосходство сил супостата. Доверчивость русских – оппоненты относят её в лучшем случае к глупости (тупости) – не предмет этих изысканий, здесь же можно сказать только, что она (доверчивость) обычно не сопровождает чрезмерный страх и трусость. Определившему исход противостояния, неравенству сил требуется уделить внимание, так как оно (неравенство) замалчивается просвещёнными кельтогерманцами и потому о нём мало что известно непросвещённым. До Первой мировой войны расчёт делался на скорое решение советской (читай русской) проблемы с помощью обычного, очередного крестового похода, как будто предыдущие ничему не научили (см. выше). После недачной попытки победить СССР в открытом военном противостоянии, на Западе пришли к осознанию необходимости участия в устранении советской угрозы всей совокупной мощи кельтогерманского мира. Упомянутая ранее, колониальная экспансия позволила кельтогерманцам чрезмерно увеличить своё представительство во всём мире (и сильно размножиться), государства устроенные на захваченных землях: США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, ЮАР – многократно увеличили ресурсы стартовой площадки – Западной Европы. Как и за счёт каких народов складывались богатство и мощь, упомянутой стартовой площадки и продуктов её экспансий, выше было говорено. При этом следует помнить, что вынужденно покинутые западноевропейцами колонии остались под их контролем, и из них продолжали выкачивать дешёвые (для выкачивающих) ресурсы. Не прибегая к математике, достаточно общих познаний, чтобы оценить преимущество кельтогерманского мира над СССР – как более чем значительное. Попытки принимать, в расчёт сил противостояния, возможности стран Варшавского договора на стороне СССР не серьёзны, из-за незначительности и малом желании отстаивать его (СССР) интересы – доказательством служит их последующее, ими очень желаемое, членство в НАТО. Каким образом использовалось совокупное преимущество? Под, постоянно увеличивающейся стараниями Запада, угрозой войны СССР вынужден был наращивать военные силы для собственной защиты, для чего затрачивались огромные ресурсы. Мало того, что ресурсы любого государства не безграничны и они, как не трудно догадаться, кончаются быстрее у обладателя меньшего их количества, ещё и постоянно увеличивающийся объём средств вынужденно направлялся на вооружение, а не на поддержние и улучшение благосостояния (жизненного уровня) народа. Хорошие автомобили и вкусная колбаса в нужном количестве, как например в отдельно взятой Германии, советская промышленность произвести была не в состоянии, так как заместо этого приходилось изготавливать всё больше танков и другого вооружения, ибо вместе с Германией усердно старались не давать расслабляться руским все вышеперечисленные страны кельтогерманского мира с примкнувшими сателитами – Японией, Турцией и не только. Если проще – каждому участнику подготовки к мировому крестовому походу с западной стороны, той же Германии, было достаточно потратиться на один танк, чтобы СССР пришлось раскошелиться на может быть десять подобных агрегатов, не приспособленных для изготовления колбасы.Осуществляемая столетиями экономическая и технологическая блокада России приобрела тотальный характер. Мировая экономика была построена в интересах Запада и опиралась (и опирается) на финансовые заимствования, а финасы давно прибрали к рукам малоразборчивые в способах (прибирания к рукам) самые удачливые его (Запада) представители, а также вовсе неразборчивые ещё более удачливые потомки бежавших из иерусалимского храма от нападок Христа – представители «богом любимого народа». Эта блокада дополнялась искусственным сдерживанием цен на товары и энергоносители, поставляемые СССР на мировые рынки, что приводило к огромным убыткам. В сфере технологий осуществлялся жёсткий контроль, направленный на исключение доступа СССР к любым сколь нибудь значимым техническим разработкам. Экономическая и технологическая блокада сопровождалась другими формами изоляции – научной, культурной и тд. Никогда не прекращавшиеся идеологические трения приняли размах войны, и если раньше усилия Запада были направлены на разжигание межнацинальных, межрелигиозныж и классовых конфликтов, то теперь к этому прибавили дискредитацию общественного и государственного строя СССР, чему помогала нехватка, по вышеуказанным причинам, колбасы. Легче всего это удавалось делать в землях ранее находившихся под влиянием (воспитанием) Запада и именно оттуда начался, инициированный и подготовленный Западом, распад СССР. Этот распад расценивается одними как победа над русскими, другими капитализма над социализмом, третьими и то и другое. Существует расхожее понятие – западная система ценностей – продуктом её, в том числе, является оценка итогов холодной войны,и отражает она (эта оценка) мнение одного этносообщества (западного), назойливо навязываемое всем остальным. На этой оценке строится современная политика Запада, потому необходимо её (оценку) подвергнуть анализу. Чтобы понять нехитрую логику такого рода оценок, можно рассмотреть маленький фрагмент современной истории. США – авангард кельтогерманского, западного мира – символом их достижений принято считать, в том числе многочисленные победы в спорте – на Олимпйских играх 2012 года им (авангардом) занято первое место в командном зачёте – 46 золотых медалей – победа, ну кто бы сомневался! А если попробовать – например Южная Корея, в том же общем зачёте, заняла пятое место с 13-ю золотыми медалями. Тоже неплохо, но возникает некоторое недоразумние (у неамериканцев) – при 321 миллионах населения США, одна золотая медаль пришлась на 7 миллионов американцев, в тоже время, 50-ти миллионам южнокорейцев досталось 13 золотых медалей, то есть одна на 4 миллиона. Такие «честные» соревнования напоминают, к примеру баскетбол, где в одной команде семь игроков, согласно правил установленных более сильной стороной, играют против четырёх баскетболистов. И это ещё не всё, в олимпийской сборной Южной Кореи принимали участие спортсмены-корейцы, в олимпийской сборной США спортсменов-кельтогерманцев практически не было! Такое положение характерно для лидерства США во всех сферах, где они его (лидерство) удерживают.. Возвращаясь к холодной войне – соотношение сил было не 7 к 4, а что-нибудь близкое 12 к 4 не в пользу СССР. При этом, если продолжать использовать спортивную аналогию, снабжение команд контролировалось теми, кто был представлен большей командой – меньшей постоянно в пищу добавляли снотворное, слабительное и тд, что в западной системе ценностей не предосудительно. Это не победа, а в лучшем случае демонстрация количественного преобладания (стаи?). В любом случае, перестал существовать СССР, а не Россия и, тем более, не русские. Вот здесь необходимо обратить внимание на исторический факт, ставящий под сомнение очевидность победы Запада над СССР. Распался СССР, если угодно, как империя, но после развала колониальных империй Запада. Страны, бывшие ранее колониями западноевропейских государств, получили независимость в результате усилий СССР. Усилия эти потребовали больших ресурсных затрат, что несомненно снижало возможности СССР противостоять Западу. История покажет кто победил в результате этих распадов-развалов. Относительно противостояния капитализма и социализма – ещё проще – на таком небольшом временном отрезке невозможна победа одной общественной системы над другой, при том что, вдобавок ко всему, строили его (социализ) в основном деятели незаинтересованные или мало на то способные – да и не было это по гамбургскому счёту социализмом. Что бы это ни было, не помешало СССР, при предполагаемом здесь соотношении сил 4 к 12 в пользу противника, добиться примерного равенства военных возможностей и не дать, тем самым, желающим пополнить ряды зависимых подданных, перейти от холодной войны к горячей. Имеющее широкое хождение объяснение холодной войны против Советской России (СССР) острыми идеологическими противоречиями между капитализмом и социализмом лишь верхушка айсберга – об этом вполне убедительно свидетельствует, представленная выше, череда систематических крестовых походов и прочих поползновений. Новейшая история, тем более, не даёт даже сомневаться в этом – СССР не существует, но особое, не терпящее само существование России и русских, отношение продолжает быть. Как показывют история и эти изыскания, указанное отношение чуть смягчалось только когда удавалось уподобить Россию банановой республике, что кельтогерманцы сделали практически со всем остальным миром.

Заканчивая с СССР, есть необходимость чуть остановиться на бывших восточноевропейских «союзниках», ставших по собственной инициативе после развала «старшего брата» (СССР) едва ли не большими, нежели кельтогерманцы, даже не противниками – врагами. СССР, Россию и русских, освободивших «союзников» от фашизма, они определили задним числом в захватчики и оккупанты. Так освободили или захватили и оккупировали? Большая часть бывших союзников по соцлагерю, как например: Словакия, Венгрия, Румыния и Болгария были в числе напавших на СССР во Второй мировой войне, и если (те, кто определяет, а более озвучивает позицию этих стран) не считают себя освобождёнными от фашисткой Германии (применительно к данным изысканиям – от кельтогерманцев), то и захваченными считаться не могут, так как сами являлись агрессорами и пострадали от ответных действий объекта своей агрессии (СССР). Наиболее пострадавшими от СССР чувствуют себя и сверх меры, навязчиво проявляют эти, только им кажущиеся праведными, чувства, поляки и бывшие временные граждане страны-“захватчика” – прибалты (литовцы, латыши и эстонцы). По причине многовекового соседства с Россией у них есть основания для недоверия, являющегося, впрочем, обоюдным. Понятно, что лекторат в основном историю знает слабо и при определении своих политических предпочтений полностью полагается на доморощенных интелектуалов и политиков, живущих на разного рода воспомоществованиях (предпочтения конечно финансовым) от кельтогерманцев, и потому безоговорочно поддерживающих русофобские настроения и проявления. Имеет смысл напомнить, что послужило основанием для, как кажется, главных обид и претензий со стороны соседей России. Наибольшее из давних прегрешений России – участие в разделе государственного образования Речи Посполитой, являющегося предметом польской национальной исторической гордости. Помянутое государственное образование зижделось на неограниченных правах польской шляхты и полном бесправии эксплуатируемого русского населения (украинцев, белорусов и русских), проживающего на своих исконних землях, прав на которые поляки не имели – при таком положении внутренних дел, эта гордость польских националистов была нежизнеспособна и безпомощна противостоять разделу извне. Россия обидела поляков тем, что вернула себе исторические русские земли, лишив их холопов, бывших таковыми в первую очередь из-за национальной непольской принадлежности. При этом, собственно польские земли присоединили себе Пруссия и Австрия, но на них, по меркантильным соображениям, обиды поляки не держат или тщательно скрывают. Ещё большим раздражителем для поляков является явно не дружественный акт со стороны СССР – участие в совместном с Германией разделе Польши в начале Второй мировой войны. Именно «участие в совместыом разделе», так как если Германия силой, с большой польской кровью захватила собственно польские земли, то СССР без военных действий и если не при одобрении, то точно непротивлении, как местного этнически непольского населения, так и властей, занял всё те же исторически русские земли (см. выше). И не стоит забывать, что перед тем Польша заключила с Германией договор о ненападении, после чего поучаствовала в совместном с немцами разделе Чехии, и в случае неподписания Сталиным аналогичного договора с Гитлером, поляки вполне могли поучаствовать в попытке раздела СССР. С прибалтийскими соседями всё гораздо тяжелее. Они также, в силу незнания истории, имеют позитивные представления о Речи Посполитой, с которой имели общее государственное образование – о роли России в его разделе уже сказано. По поводу справедливого, с точки зрения морали, возмущения действиями СССР накануне и в начале Второй мировой войны – прибалтами, как в случае с Польшей, западные друзья-партнёры пренебрежительно пожертвовали, с целью направить главный удар Германии с союзниками на СССР и принудили их (именно так) к сожительству с СССР. Сталин не был типом способным отказываться от пожертвований и принял прибалтов в «семью братских советских народов» без применения военной силы, безкровно. При этом, без сомнения вновь принятые пострадали от отеческой опеки Сталина много меньше принявших (в основном русских). Плохое, в том числе по выше перечисленным причинам, отношение к русским, в случае с прибалтийскими народами, усугубляется тем, что будучи генетически по большей части ( до 90 %) потомками финноугорских племён и славян, они ощущают себя, по крайней мере в негативном отношении к русским, наследниками (около 10 %) своих хозяев кельтогерманцев (немцев) – в прошлом реальных, сегодня фактических. Как бы то ни было, пикантность положения в том, что поляки и прибалты не помнят, а русские им не напоминают – немалые усилия для установления и удержания советской власти в России приложили выходцы из Польши и Прибалтики (см. выше), ставшие палачами российских народов – например поляк Дзержинский и латыш Я. Лацис, командовавший карателями-латышскими стрелками. И самое главное, правда у всех, как выясняется, своя, но есть истина – это по поводу разночтений – освободили или захватили и оккупировали. Если приниять, что в начале Второй мировой войны русские коммунисты (пусть даже так) захватили Польшу и Прибалтийские страны, то необходимо признать – позже немецкие фашисты захватили их в свою очередь. Далее СССР, неся огромные потери, захватил часть земель, ранее захваченных и присоединённых (принадлежащих?) к Германии, то есть, в целях устранения угрозы было захвачено государство-агрессор (Германия), в состав которого входили Польша и страны Прибалтики. Так не нравится? Тогда возможна только одна трактовка – русские могут рассматриваться захватчиками (врагами), если признать немцев освободителями (друзьями) Польши и Прибалтийских стран, и соответственно со стороны СССР это была вынужденная, в целях обороны, мера – друг моего врага – мой враг. Исходя из сегоднящней риторики уполномоченных от рассматриваемых стран – СССР принёс им много больше неудобств, нежели фашисткая Гемания или, по крайней мере, фашизм (гитлеризм) не хуже сталинизма. Почему? Русские, в отличие от фашистов, не устраивали на их землях лагерей смерти (концлагерей), в которых были уничтожены мирные евреи и советские военнопленные, в количествах соразмерных численности всего прибалтийского населения тех лет. Может быть дело в том, что поляков и прибалтов в этих лагерях не уничтожали, а если и были такие случаи – число их не превышало порог, при котором их совесть заставила бы не забывать об этом? Или русские лишили поляков и прибалтов рабочих мест в концлагерях, вознаграждений за поимку бежавших заключённых-смертников и за сообщение информации о их местонахождении? Не стоит забывать о формированиях карателей из числа коренного прибалтийского населения, не допускавших чрезмерного переполнения концлагерей, уничтожая мирное население СССР по месту его жительства. Здесь, если вновь прибегнуть к понятию пикантности – благодаря выше показанным стараниям приверженцев западному гуманизму, русских погибло несоизмеримо больше, чем невинных и виновных поляков, латышей, литовцев и эстонцев от несомненно преступного сталинского режима. Эти вопросы неуместны только при признании СССР освободителем Польши, Литвы, Латвии и Эстонии от фашисткой Германии. Так называемая советская оккупация, заключавшаяся в размещении военных баз на освобождённых (или захваченных?) территориях – вполне законная и оправданная, в целях обороны, мера, ничем не отличавшаяся от современного размещения на тех же землях военных сил НАТО, но оккупацией не называемого. Продолжать в том же духе, и не только об этих бывших союзниках и сожителях, можно много дальше, но не в этот раз – этот опус не о них.