Истории Эписа. Некромант

Поток холодного воздуха от кондиционеров заставил остановиться. Безмолвная, в вечном покое храни души тех, кто придумал это гениальное изобретение. С удовольствием ощутив прохладные потоки на лице, я закрыла глаза. И тут же в меня врезались, снося с дороги. Рюкзак упал на пол.

– Извините меня! – приятный молодой Осирис наклонился вместе со мной за рюкзаком. – Вы не ушиблись?

Отрицательно помотав головой, я улыбнулась, пытаясь вытянуть рюкзак из рук своего нового знакомого. Парень улыбался, не выпуская сумку. По-моему, от непривычного внимания порозовели щеки. Надеюсь, что это не сильно заметно на смуглой коже.

– Манти Валери, мне еще долго ждать? – Крейн стоял чуть поодаль, сложив руки на груди.

Лицо молодого Смотрящего перекосило, а черные зрачки в почти бесцветных глазах расширились, заполняя радужку. Улыбка исчезла, а вместо нее появилась гримаса злости. Очень знакомое мне выражение лица.

– Манти? Вы – некромант? – словно не веря в услышанное, спросил Осирис.

Утвердительно кивнув, я покрепче сжала лямку упавшего рюкзака. Осирис отшатнулся, выпустив свой край сумки, и, раздирая руку, стал бешено тереть ладонь о штанину формы.

– Крейн, ты окончательно поехал? Что Оно, – не поворачиваясь, ткнул на меня пальцем парень, – здесь делает?

– Это ты поехал, Марил, – сказал Эрик, а я подумала, что это один из многочисленных родственников Елены, – манти Валери консультирует нас по важному делу. И если тебе не хватает воспитания не зубоскалить в коридорах, а яиц на то, чтобы не шугаться каждого прикосновения к вещам, – то тебе тут делать нечего, – Крейн отвернулся и пошел прочь.

Поймав вторую лямку рюкзака, я удивленно приподняла брови. Интересный след. Что-то с молодым Осирис было не так, но я не могла сейчас понять что. Быстро достав из рюкзака блокнот, я подцепила остывающее пятно жизни и пихнула на первую попавшуюся открытую страницу. Разберусь потом.

– Манти Валери, я вас жду.

Кинув блокнот в сумку, я перекинула рюкзак через плечо и устремилась за Крейном. И только сейчас почему-то подумала, что извиниться очень хотелось мне. Я снова приволокла неприятности для него.

Глава 4

В кабинете Крейна было прохладно и очень тесно. Кирпичные красные стены, увешанные картами, досками и полками с книгами, настойчиво намекали на клаустрофобию. Тонкое маленькое окно, расположившееся под самым потолком, надежно прятало помещение от любопытных глаз. Пройдя вперед, Эрик нажал кнопку на чайнике и выдвинул стул из-за деревянного письменного стола Я поискала взглядом, на что присесть. Найдя за дверью табурет, наконец скинула на пол рюкзак, устроилась поудобнее.

– Прежде чем мы начнем, – Эрик покрутил в руках Книгу, – ты должна дать клятву, что все, что будет произнесено здесь, по твоему мнению, является правдой.

Протянув мне главный атрибут каждого человека, детектив ждал. Клятва на крови. На Его слове. От напряжения хрустнула шея. Я нервно сглотнула, отгоняя страх. Может ли некромант держать в руках Книгу? Никто из нас этого не знал. Пройдя через испытания на инициации, выжившие уже никогда не прибегали к Слову. На переходе Безмолвная забирала Дары Всевышнего. Наделенные возможностью управлять потоками жизни, некроманты навсегда лишались энергетической оболочки. Ведь именно она была ограничителем внутренних ресурсов каждого из нас. Мы избегали атрибутов Всевышнего скорее по наитию, от незнания. Пока все вокруг не считали нас людьми, мы и не заметили, как сами поверили в это.

– Эрик, – сложенные на коленях пальцы дрожали, – я не знаю, могу ли я, – окончание фразы застряло где-то в горле.

Крейн продолжал держать Книгу в вытянутой руке. Чувство жалости к себе захватило меня с головой. Откуда этот первобытный страх? Сердце трепетало, заставляя хватать ртом воздух. Задыхаясь, я отрицательно помахала, заставив волосы прилипнуть к щекам.

– Возьми чертову Книгу и произнеси клятву, Вел, – процедил сквозь зубы детектив.

– Эрик…

– Бери, я сказал! – удар кулаком по столу заставил меня сжаться. – Ты питалась мной, Вел. Не потому, что всегда мечтала меня придушить. Не из желания убить. И даже не от ненависти. А из-за голода. Который ты, Вел, не сумела сдержать. Ты пыталась меня сожрать. Кажется, что я имею все основания сомневаться, что существо, сидящее передо мной, действительно когда-то было моей женой. Поэтому сейчас ты или возьмешь чертову Книгу и ничего не произойдет, просто произнесешь клятву, или я убью тебя, используя право Смотрящего вершить суд при угрозе его жизни, – вбивая каждым словом внутрь меня лед, закончил Эрик.

– Я бы ничего не сделала с тобой, Крейн. Наполнив резерв, некромант «отваливается» от кормильца, будто пиявка, напившаяся крови, – выплюнула отвратительное сравнение, но правда и не должна быть всегда приятной. – Да, если бы хотела – действительно могла тебя убить, Эрик. Так же, как и любой другой человек. Но с уровнем твоей энергии, объемом жизни и эмоций, плескавшихся, как в вулкане, мое питание ничем, кроме легкой усталости и шока, тебе не грозило, – договорив, я опустила глаза.

Осирис, знавший меня с детства. Единственный друг оттуда, откуда не возвращаются. Отец моего ребенка. Если ты не веришь мне – то никто не поверит. Я вздохнула, разжимая пальцы. Никогда я бы не причинила тебе вреда, Эрик. Не после того, как ты спасал мою жизнь.

– Просто возьми Книгу и поклянись, Вел.

Я протянула вперед дрожащую руку, стараясь не смотреть. Грубая теплая кожа коснулась моих пальцев. Резко сжав ладонь, невольно зажмурилась. Легкий укол, протыкающий кожу, и капля крови коснулась поверхности Книги.

– Клянусь, что все, сказанное мной здесь и сейчас, я считаю правдой. Под взглядом Всевышнего. Да не сожрет мою душу Безмолвная. На все Воля Его.

Капля крови впиталась в обложку, принимая клятву. Облегченный вздох вырвался одновременно у нас обоих. Электрический чайник закипел, щелкнув кнопкой выключателя. Как ни в чем не бывало Эрик поднялся со стула и, положив Книгу на стол, повернулся ко мне спиной. Разливая кипяток, детектив был расслаблен. И, по-моему, даже напевал под нос какой-то мотив. Ты не боялся меня, Крейн. Тогда зачем был весь этот цирк? Просто захотел проучить меня? Думать о том, что Эрик ведет свою игру, совершенно не хотелось. Безмолвная, как же просто с трупами.

Разлив кипяток по кружкам, Крейн протянул мне чашку и сел напротив. Кивком поблагодарив его, открыла блокнот и пробежалась глазами по всему, что успела пометить за этот день. С чего начинать? Информации было много, а Осирис, как прилежный адепт, сидел, приготовившись слушать. Сделав глоток обжигающего чая, встала и, взяв в руки маркер, подошла к доске.

– Давай начнем с самого начала. Я читала дело, но многое остается непонятным. Моя цель сейчас – максимальный обмен информацией, – сняв колпачок, приготовилась записывать.

Крейн поставил свою кружку на стол и повернулся.

– Первая жертва – девушка, Осирис, восемнадцать лет. Признаков энергетического либо физического вмешательства не обнаружено. Найдена через три дня после исчезновения. Причина смерти – внезапная остановка сердца, – Крейн снова сделал глоток и продолжил.

За час работы с Эриком на доске было выписано все, что он знает о деле. Семьи, возраст, имена, места обнаружения и внешность жертв, насколько это возможно у представителей одной расы, отличались. Общими признаками были: Осирис, девушки, причина смерти и круг знакомых. Задумчиво почесав подбородок, я посмотрела на числа. Дата исчезновения девушек – дата обнаружения тел. По спине пробежал холодок, а костяшки пальцев хрустнули. Протянув руку, Крейн кивнул, забирая маркер.

– Да, Вел. Мы не просто находим девушек каждые три дня, – первая цифра «три» с легкой руки детектива была написана на доске, – мы получаем тело через три дня после пропажи, – вторая тройка встала рядом с первой, – угадай, какая тройка должна быть следующей?

Написав цифру с вопросительным знаком, детектив закрыл колпачок и отдал маркер мне. Черные цифры были будто выдавлены на доске. Зияющие дыры еще теплой, но уже оборвавшейся жизни. Невидящими глазами я смотрела на число. Желтая от времени, потертая, похороненная в далеких архивах страница из посланий Безмолвной.

Стоя коленями на каменном полу, я старалась удержать равновесие. Жесткая веревка связывала щиколотки, не давая возможности пошевелиться. Свет факела возле лица ослеплял, но грубые ладони держали мою голову прямо. Нельзя отворачиваться. Жутко холодно. Потоки братьев окружили, создавая кокон. Согреться, только бы дали согреться. Потоки крови из открытых вен смешивались с грязью и просачивались куда-то дальше, в самые глубины, к Царству Безмолвной.

Старейший стоял передо мной, рассматривая вытекающие из рук реки. Внимательно принюхавшись, вдруг опустил палец в самую рану. Меня оглушил собственный крик. Сжав руку сильнее, он потянул на себя. От падения удерживала лишь мертвая хватка Лео.

– Твоя кровь отравлена, Дочь. Она насквозь провоняла гнилью. Почему? – острый ноготь вонзился в мясо, а я забыла, как дышать. – Отвечай мне!

– Мертвое – мертво, Старейший, – хватая ртом воздух, произнесла я.

– По твоим венам течет жизнь, Дочь. Так почему в ней я вижу трупоедов? – вторая рука Старейшего метнулась к шее, сжимая горло.

– Мертвое – мертво, Старейший, – просипела, стараясь не терять сознание.

– Что будет с тем, кто, приняв Дар Безмолвной, направит его против Нее?

Перед глазами бежали цветные пятна. Я почувствовала, как мое тело потеряло устойчивость.

– Мертвое – мертво, Старейший

– Тогда почему, скажи, Дочь, мы должны сохранить тебе жизнь? – Старейший кричал, почти касаясь своим носом моего лба.

Я чувствовала дыхание Безмолвной на лице. Потянула нить, но та, не успев начаться, уперлась в купол. На этот вопрос ответа не было. Отчаяние и понимание. Меня не простят. Макс… Прямо сейчас жизнь утекала из меня, горячими потоками уходя куда-то далеко. Кажется, что я уже перестала чувствовать боль. Веки смыкались, но я заставила себя в последний раз открыть глаза.

– Потому что живое – живо…

Жутко чесались руки. Будет девять тел. Уже сегодня пропала или прямо сейчас исчезнет девушка, которой суждено будет стать источником. Ее приговор уже приведен в действие. Механизм запущен. Потому что Оно уже не сможет разорвать цепь. Стоит только начать – дальше нет выбора. Или убиваешь – или умираешь сам. Оно пойдет до конца. Три тройки. Вот почему тела такие спокойные. Нет синяков и царапин. Ему было надо сохранить их. Горько усмехнувшись, я посмотрела на Эрика. Вот почему Старейший послал именно меня, вот зачем со мной поехал Лео. Некроманты проверяют меня. Им больше недостаточно клятвы Безмолвной. Я должна искупить вину за смерть братьев. Потому что никто, кроме меня, действительно не мог здесь ничем помочь. Клятва вечного молчания. Но не действий же. Не могу сказать.

– Эрик, – победоносно улыбнувшись, я решительно повернулась к детективу, – это не настоящий ритуал. Кем бы Оно ни было – совершить задуманное у него не выйдет.

Детектив удивленно приподнял бровь, сложив руки на груди. Мышцы напряглись. Сжав руку, я остановила вырывающийся поток. Слишком мало еды. Надо будет сегодня озадачиться поиском ресурса. Иначе вести дело дальше рядом с вулканом эмоций я просто не смогу.

– Оно готовится к Воскрешению, ведь так?

Утвердительно наклонив голову, я снова повернулась к доске.

– Всего некромант способен проводить четыре вида ритуала над телами, – я расчертила угол доски на столбцы и продолжила, записывая: – Возвращение, создание, призыв, упокоение. Возвращение – это ритуал, при котором оставшаяся магия в виде энергии – оболочки пузыря – под воздействием потока некроманта внедряется в тело, заменяя на короткий срок жизнь.

– Это то, что ты хотела сделать с Лилиан? – спросил Эрик, а я кивнула.

– Таким образом, хоть на очень недолгий срок, но мы получаем разумное существо. Именно этот ритуал наиболее эффективен и популярен среди людей, втайне обращающихся к некромантам. Правда, сейчас это все больше вопросы о последней воле, наследстве, просто попрощаться с любимыми и сказать все, что хотел сказать. Но для Смотрящих это могло бы стать новой ветвью для раскрытия дел. Риски ритуала – некромант и люди вокруг должны быть внимательны, чтобы мертвое не осознало своей смерти. Обычно разыгрываем, что человек просто очнулся в больнице, и с ним хотят поговорить родные. Этим объясняются и слезы, и странные вопросы. Иначе оно может создать свой поток, меняя живое на мертвое. Минусы – тело должно быть свежим, а пузырь энергии еще держаться. Раскопать труп Древних людей и узнать причины гнева Всевышнего мы точно не сможем, – я улыбнулась, подписывая риски и минусы в соответствующий столбец.

Крейн отошел и сел на стул, раскрыв блокнот. Пара минут скрежетания ручки о лист бумаги, и глаза детектива снова направлены на доску, ожидая продолжения. Некромантоведение, черт возьми.

– Создание – один из самых полезных для некромантов, но абсолютно бестолковый и опасный для обычных людей ритуал. Так как мы все в обычной жизни делаем сами, не прибегая к лишним расходованиям резерва, часто нужны помощники. Тогда некромант дает обет Безмолвной и на протяжении определенного количества времени ограничивает свой расход, «сцеживая» остаток жизни в выбранное тело. В результате – тело без разума, наполненное потоками. Мы получаем слугу, которого напитываем «вчерашней жизнью». Риски – выход из-под контроля. Самое главное его вовремя кормить, иначе завтра оно легко прожует соседа и не поморщится. Плюсы – если сожрет живое, тут же погибнет само. В целом, безобидная животина получается. Минусы – приходится искать мертвую плоть для кормежки, – и не успела я договорить, как Крейн остановил меня, смешно подняв руку вверх.

Я не смогла сдержать улыбки. Поправив пальцем мифические очки, опустила взгляд.

– У вас вопрос, адепт Крейн? – Эрик улыбнулся.

– Почему нельзя направлять прямой поток? Зачем сцеживание?

– Законы некромантов, Эрик. Ты же их знаешь? – детектив утвердительно кивнул, а я продолжила: – Энергия – к энергии, живое – к живому, а мертвое – к мертвому. Если в такое тело направить прямой поток – оно развалится. А вчерашняя жизнь – это уже не жизнь. Точно по этой же причине, если создание съест живую плоть, оно погибнет.

Внимательный к деталям Эрик снова опустил голову над блокнотом. Несмотря на все свои изменения, Крейн был похож на себя прежнего сейчас как никогда. Точно так же чуть склоненная набок голова, краешек слегка прикушенного уголка губы. Не хватало лишь свисающей на глаза белой челки. В период позднего пребывания в Доме я очень часто видела Осириса в таком положении. Эрик любил, возвращаясь из походов, присесть где-нибудь на тихом берегу Исиды и, погрузившись в себя, рисовать. Каждый переживал Бесконечную войну как мог. Ему помогал блокнот, а мне… Я оборвала мысль, не давая ей появиться. Не сейчас.

– С призывом все сложнее. Этот ритуал на грани законов некромантии. Призыв запрещен, но осуществим. Есть подтвержденные случаи и технические знания. И я начну с рисков. Самый главный – смерть того, кто призывает. Даже если сразу после ритуала некромант остается жить, что маловероятно, то с течением времени существо, которое он создал, выпивает его. Это неминуемо, так как питаться мертвое без преобразования само не может. Ритуал включает в себя и жертвоприношение, и артефакты. Минусы – это неконтролируемое и неуправляемое безумное, но одновременно разумное существо.

Смысл в следующем: за счет сбора остаточной энергии с мертвых создается искусственная оболочка для будущего призванного. Тело погружается в кокон энергии, создавая иллюзию живого. И как только запускаются биологические процессы – это важно не пропустить, иначе сгниет «заживо», – создается передача жизни потока из некроманта. Образуется ложно-живое тело, в которое и проникает вместе с призывом дух. Нельзя выбрать конкретную душу человека – такую оболочку может занять лишь то, что само управляло потоками. То есть любой неупокоенный некромант, что сможет проникнуть в просвет, заберется в тело, – и наконец я сказала то, что собиралась, – и я думаю, что то, с чем мы столкнулись, – и есть призванный.

В кабинете повисла тишина. Детектив встал со своего места и подошел ближе, внимательно разглядывая доску.

– Ты не рассказала про четвертый ритуал.

Сначала даже не поняла, о чем он говорит. Я не чертила отдельного столбца, не писала название. Просто потому, что за пять лет это стало самим собой разумеющимся. То, что делает некромант с любым своим ритуалом. Абсолютно с любым телом, на которое производил воздействие. Вой. Ва-а-а-а-а… Он завершает его.

– Упокоение – это то, что поможет нам избавиться от всех трех видов мертвого. Единственный вариант навсегда выбить искусственную жизнь из тела. После того, как тело упокаивается, его уже больше никогда и ни в каком виде нельзя вернуть.

– Риски, Вел, – я посмотрела в глаза Крейна, но ничего не смогла в них увидеть. – Что будет с некромантом, если он упокоит тело?

Взгляд невольно опустился на руки. Сколько? После какого я перестала считать? Десять? Двадцать? Когда я перестала задумываться над тем, что если когда-то придумают, как вернуть мертвое к жизни, я уже совершила для этих тел необратимое? Когда я перестала надеяться? Сколько времени понадобилось, чтобы понять, что мертвое – мертво, Вел? Что будет с тем, кто принял Дары Безмолвной, Валери? Рука с гниющими кусками плоти… Я отпускаю тебя… Колени, разодранные в кровь на холодном камне… Крейн сделал шаг навстречу, выводя меня из размышлений. Он был слишком близко, словно снова чувствовал, что происходит в моей голове. Связь, которую считалось невозможным разорвать. Но мы смогли.

– Ничего не будет, Эрик. Упокоение сложно лишь с точки зрения морали. Если некромант сомневается в истинности Законов – то он просто не сможет упокоить тело. Вот и все.

Сморгнув туман, застывший перед глазами, я отошла к столу и отхлебнула уже холодный чай. В животе заурчало, напоминая, что сегодня было бы неплохо поесть нормальной человеческой еды. В принципе, я была согласна со своим организмом, но нам предстояло разобрать еще несколько важных моментов. Еще один жадный глоток. Сахар в крови хотя бы ненадолго притупит голод.

– У нас мало времени, Вел, – словно прочитав мои мысли, сказал детектив. – Так почему ты считаешь, что то, с чем мы столкнулись, не некромант, а призванный?

– Следы в квартире и на поляне. Мне с самого начала показалось странным, что оболочка Лилиан не имеет никаких следов присутствия жизни. В принципе, это характерно для некромантов – мы всегда бережем свой ресурс, поэтому от обычного прикосновения не оставим потоковый след. Но уже в квартире я поняла – если бы к ней прикасался некромант, то остались бы следы присутствия всех остальных потоков. А она была чиста, будто младенец. Можно было предположить, что некромант так же, как и я, просто их снял в том месте, где убил девушку. Но тут уже ответы дала квартира. Если бы он просто снимал следы, их можно было бы обнаружить рядом с моим домом. Существо поглотило их. Как я уже говорила, следы жизни – это уже мертвое. А питаться мертвым может только…

– Мертвое. Да, я понял. Дело за малым – найти призванного, готовящего ритуал Воскрешения по мотивам детских сказок, и отправить назад к Безмолвной, – Осирис рухнул на стул, откидываясь на спинку, – проще простого. С чего начнем?

Потерев уставшие глаза, я открыла блокнот.

– Так понимаю, друзей, родственников, знакомых ты уже опросил, – Эрик кивнул; ну а я не сомневаюсь, что свою работу Крейн всегда делает хорошо. Я взяла в руки губку и провела по доске, очищая ее. – Давай я расскажу тебе все, что поняла про жизненные потоки людей на поляне возле Лилиан.

– Отлично, – Крейн ободряюще улыбнулся, – но я все же предпочту начать с кофе.

Еще очень долго мы выписывали и обсуждали каждую пометку из моего блокнота. Сначала данными расписали все три доски. Когда место закончилось, решили очистить одну и оставить ее под мозговой штурм, перейдя на листы бумаги. Крейну пришла в голову идея разместить все следы на карте места убийства согласно давности, дальности, повторениям и яркости. Я активно поддержала и приступила к расставлению флажков. В итоге, когда уже давно в кабинете горел электрический свет, а время перевалило далеко за полночь, заметила, что Крейн тихонько задремал на своем стуле.

– Эрик, – тихонько тронув детектива за плечо, сказала я, – Эрик, просыпайся.

Потерявшийся в пространстве Осирис потер глаза. Пустые стаканчики из-под кофе заняли все свободное от раскиданных бумаг пространство. По-моему, за сегодня мешки под глазами Крейна стали еще больше. Сейчас, в электрическом свете, он будто постарел. Хотя я и понимала, что это невозможно для Осириса его возраста, прорывы энергии вызывали беспокойство.

Крейн схватил стоявший к нему на минимальном расстоянии стакан и одним глотком осушил его. Угадал. Это был последний ледяной кофе, который мы делали часа два назад.

Мы молчали. День подошел к концу, а это значит, что первую партию наша команда проиграла. Совершенно не хотелось сейчас думать, что из-за наших ошибок где-то уже обрывается чья-то жизнь. Но и забыть об этом было невозможно. Мозги отключались, ведь не спать такое количество времени просто невозможно. Три часа ночи. Если я прямо сейчас на что-нибудь не лягу – придется снова летать в стены.

– Безмолвная, я испортила день рождения собственного сына, – ударив себя по лбу, я поморщилась.

– Не в первый раз, – съязвил Крейн, растирая лицо руками.

– Он этого не помнит. А сегодня Макс очень хотел провести день не с няней, а со своим отцом, – разговор стал складываться сам собой, то ли это от усталости, то ли в попытках уйти от гнетущего чувства вины. – Он очень редко видит тебя, Эрик, и часто об этом переживает.

Крейн опустил руки и внезапно сделал шаг на встречу. Удержалась, лишь бы не отшатнуться. Мне показалось, что от детектива шло тепло. Как раньше. Его ладонь прошла совсем рядом со мной, отчего я постаралась не задрожать. Всегда он действовал на меня как удав на кролика. Никогда и ни от кого не чувствовала угрозы, если Крейн рядом. Но не понимаю, почему же боялась его самого до сих пор.

– Мы самые ужасные родители, Вел, которых только можно представить, – Крейн потянулся за Книгой.

Сложно не согласиться. Макс рос с отцом, которого не было дома целыми днями, без бабушек и дедушек, ведь из-за того, кто его мать, семья отреклась от него, когда он даже не родился. У сына не было друзей, ведь его защищали от мира всеми доступными способами. Обидеть ребенка с нулевым резервом энергии мог даже самый слабый. Про то, что его мать – некромант, бросившая сына в младенчестве, даже и говорить не стоит. Оба мы хороши.

Крейн молча поднял со стола Книгу и кинул ее в обычный пластиковый пакет. Вот это да, Крейны знают, что такое пакет? Все, потрясений для меня на сегодня достаточно. Я встала и, закинув блокнот в рюкзак, направилась к выходу.

– Я, кажется, знаю, как нам исправить ситуацию, – голос Эрика остановил меня.

Я обернулась на детектива. На его лице смешалось все. Не надо было даже тянуться за потоком, чтобы увидеть эмоции. Сомнения, предвкушение, опасение, желание, страх, облегчение. Догадка, промелькнувшая в моей голове. Безмолвная, пожалуйста. Во рту пересохло от волнения, а руки затряслись. Пожалуйста. Ночь, поэтому нас все равно никто не увидит. Одним глазком. Мучительные пять лет.

Сейчас перед Крейном я была максимально беззащитна. Он мог сделать что угодно, просить что хочет. Именно в эту секунду я как никогда отчетливо понимала, почему у некромантов нет семьи. Если сейчас Крейн попросит взамен создать ему призванного – я сделаю это не задумываясь. Но Эрик просто грустно улыбнулся.

– Поехали. Будем знакомиться с сыном.

– А ты не боишься, что… – я не смогла закончить фразу, так как считала неправдой то, что собиралась сказать.

– Во-первых, я ни на секунду не отойду от вас. У него нет резерва, чтобы защищаться от некроманта. Ну а во-вторых, Книга Крейнов признала в тебе члена нашей семьи. А этого бы не произошло, будь ты угрозой одному из нас. Отец, – Эрик сглотнул слюну, – никогда не мог брать ее в руки. И только перед смертью рассказал почему.

Глава 5

Дорога до дома Крейна стала мучением. Какой Макс сейчас? Все это время я чувствовала сына, говорила с ним, но не видела. Насколько вырос? Может, он маленький милый пухляш? Или, наоборот, уже с выправкой отца гордо смотрит на окружающих? Страхи поползли в голову. Что он скажет, когда увидит? А вдруг я ему не понравлюсь? Эрик всегда был слаб к красивым женщинам, откуда я могу знать, с кем мне сейчас придется соревноваться перед собственным сыном. Я посмотрела на Крейна, спокойно сидевшего за рулем авто. Скала непробиваемая, а не мужик. А то я не чувствую, как ты нервничаешь, лица он мне тут корчит. У самого поджилки трясутся не хуже меня самой.