А костер в ночи так быстро гаснет

Игорь Макаров

А костер в ночи так быстро гаснет

Поэтов любят эльфы и амуры…

Поэтов любят эльфы и амуры,

Их любят боги в небесах,

Их любят даже баб – дуры,

Кленя их часто на словах.

Их любят музы, но не любит свет,

Они живут, смеясь над всеми,

Но им до них и дела, в общем, нет.

Они живут, но коротко их время.

И загибают пальцы небеса,

И закрывают им сознанья двери,

И истлевают тихо телеса,

И бродят души, одинокие, как звери.

****

Поэтов любят эльфы и амуры,

Их любят боги в небесах,

Их любят даже баб – дуры,

Кленя их часто на словах.

Я променял тебя на славу…

О.В.Л.

Я променял тебя на славу

И на свободу променял,

Я пригубил слегка отраву,

Но это даже не понял.

Я пригубил слегка, небрежно,

Я не распробовал вина,

Я не искал любви прилежно,

Но в жизни ты была одна.

Я знал, что ты моя навечно,

Что не уйти мне от тебя,

Что жизнь бежит, бежит беспечно-

Я не свободен так любя.

***

Но променял тебя на славу,

И на свободу променял,

Я был свободен и по праву,

Но всё-таки себя предал.

Мы разминулись тихо с вами…

Мы разминулись тихо с вами,

Мы разошлись на путях земных,

Мы обменялись лишь словами,

Но звуков не услышали родных.

Мы шли по грани бытия,

Мы размышляли о великом,

Мы мыслью над судьбой паря,

Всё растеряли в беге диком.

И разминулись тихо с вами,

Прошли, коснувшись лишь слегка,

Не прислонились головами, -

Потеря ж оказалась так горька

Из Заболотского

У березы сломанная ветка,

У девчонки сломана душа,

Только пьяная, развратная соседка,

Душу излагает не спеша.

Излагает прожитые годы,

Моет кости мужикам,

И какие тяжкие невзгоды

Прогулялись по её домам.

И она, едва не хныча,

Льет слова на жернова судьбы,

И беду опять накличет,

Не предвидя слова ворожбы.

Будет нудно звать невзгоды,

Будет клясть не милые уста,

Но забудет, что пускай уроды,

Но сама подставила уста.

Что сама стелила покрывало,

Что искала ото всех любви,

Что не всё плохое, всё пропало,

Что осталось. Только позови.

***

А березе обломали ветку,

А девчонка изломала всё сама,

И теперь я слушаю соседку,

Слышу: «Виновата ты сама»

Я разбился о тоску дорог…

Я разбился о тоску дорог,

Я разбился о зубовный скрежет.

Я разбился. Жить я мог,

Только вой мне душу рвёт и режет.

Но дороги всё меня манят,

Не пугает не уют гостиниц,

Дни, где безнадежные летят,

Где нет любимых именинниц.

Где ненадежны разговоры,

Где нам улыбка – лишь укор другим,

Где от безделья эти споры,

Как развлечение и себе, и им.

А дальше пыль дорог,

И зной над бездной,

А далее чужой порог,

С улыбкою дежурной и любезной.

И пустота…

***

Я разлюбил тоску дорог,

Я разлюбил зубовный скрежет.

Я разлюбил. Любить я мог,

Лишь тишина мне душу режет.

Ветер душу колышет…

Ветер душу колышет

И гоняет тоску,

Ветер вопли не слышит

И бредёт по песку.

Он свободен, как мысли,

Беззаботен, как я,

Пусть и сроки все вышли-

Существует как я.

Но исчезли мгновения

Время просто прошло,

Просто стерто сомнения,

Но ничто не пришло.

Только ветер колышет,

Только множит тоску,

Только прошлое пишет,

Как узор по песку.

Обломали гады крылья…

Обломали гады крылья,

Прокляли судьбу,

И покрылись годы пылью -

Я не верил в ворожбу.

Всё сплелось в клубок безумный,

Но распалась, как коса,

И закончен праздник шумный-

Злая полоса.

И остались лишь заметки

На полях мечты,

Да рассказы о соседке,

Но и те пусты.

Но, а были эти крылья,

Иль была судьба?

Нас мешало время с пылью,

Но светила и звезда…

Вальс

Кружится, кружится,

 пенится лист, -

Плетёт свою косу

  осень-стилист,

Взбивает прическу лихой ветерок,

И кружит по парку воздушный поток.

Цветов разношерстных везде кутерьма,

Но тихо крадётся за ними зима.

Но кружится, пенится,

  пенится лист,

А всё-таки лета он

 жалкий статист.

По забытым тропинкам тенистого сада…

По забытым тропинкам тенистого сада

Тихо осень прошла незаметной стопой,

Желтизной и круженьем цветного опада

Обернулся тот след предо мной.

И тепло, и мороз вперемежку,

Лепят осени дивный узор,

И ваяют шальную подружку,

И несет она всяческий вздор.

Поцелуй и холодные губы,

Мысли детские без хлопот,

И улыбку, жемчужные зубы,

И совсем уже чувственный рот.

Но прощальною пеной листья ложатся,

По траве и по лужам небес,

Нам бы с осенью тихо расстаться,

Но тревожит любовный нас бес.

Пусть подружки совсем не бывало,

Только осень и сырость одна,

Только стелет свое покрывало

Смерть и горечь испиты до дна.

***

По тенистым тропинкам забытого сада

Тихо осень прошла незаметной стопой,

Желтизной и круженьем цветного опада

Этот сад это призрак, бредущий за мной.

Убогое убежище поэта…

Убогое убежище поэта,

Где сухари бывают не всегда,

Где место для голодного сонета

Находится, но чаще ерунда

Ложится на листок беспечный,

Что терпит всё и просто дрянь и хлам,

И путь его и бренный и конечный

Читается с запинкой по складам.

Лист сей не дань богам Олимпа,

Он ветошь, он набросок бытия,

Не светоч, даже и не лампа,

Что освещается душа моя.

Он просто лист, кусочек древесины,

Что превратило время в белый лист,

Что все поэты, как скотины,

Похабят, почитая всё за крест.

И потому средь хлама и забвенья

Мелькают редко мыслей жемчуга

Нанизаны они на нитку вдохновенья,

А чувства – зной и снежная пурга.

***

Убогое убежище поэта,

Где сухари бывают не всегда,

Так редко озаряет лучик света,

И затаилась по углам беда…

В мир прошедших теней и давнишних обид…

В мир прошедших теней и давнишних обид,

Отправимся мы, все по сроку.

Вот нам кажется: всё, и раздор позабыт,

И зачем вспоминать эту склоку?

И уж нет человека, увяла строка,

И никто вам не вспомнит обиду,

И могила его для тебя далека,

И не знаешь, какая и с виду.

Кто поставил венок

И налита ли стопка,

Но обиды – в клубок,

И открыта уж пробка.

Что ж, прости, пусть не так,

Было в жизни меж нами,

Кто из нас был дурак,

Кто обидел другого словами.

Вспоминай ты теперь без обид,

Пусть в душе всё ещё не сгорело,

Пусть и в сердце гвоздяра забит,

И простить всё душа не созрела.

Но налей ему стопку и хлебом накрой

И себе ты плесни, только в меру,

Нам бывает так круто и жутко порой,

Что теряем мы всякую веру,

Так проходят и дни с вечерами,

Так теряется счёт и годам,

Скоро, скоро мы встретимся с вами,

Но узнаем друг друга мы там?

По искрам прошлого…

По искрам прошлого,

По пламени былого,

Обрывкам пошлого

И бытия иного

Легли мгновенья памяти

И вспыхнули в душе

Былого замяти,

Что умерли уже.

Легли и заструились

Забытые мной дни,

Казалось: они снились,

И были ли они?

Ведь было всё иначе:

Грубее и пошлей,

И в ссорах, даже плаче,

И маяте твоей,

Но всё давно забылось,

Плохое – всё стерлось,

А сердце лишь разбилось,

И что-то не сбылось.

***

По искрам прошлого,

По пламени былого,

Обрывкам пошлого,

Но для меня родного,

Легли мгновенья памяти…

Через муть страданья…

Через муть страданья,

Через планы миров,

Через глупость познанья,

Чрез бесплодье богов,

Мы бредём в этом мире

И не знаем зачем,

Может, молимся лире

Или молимся всем.

Мы бредём спотыкаясь,

Строим зыбкий уют,

И в обмане покаясь,

Верим: нам не соврут.

А нам жизнь, что обычай,

Что всегдашний обряд,

И лишь хомут нам бычий-

И везёшь всё подряд.

***

Через муть страданья,

Через планы миров,

Через глупость познанья,

Чрез бесплодье богов.

А костер в ночи так быстро гаснет…

А костер в ночи так быстро гаснет,

А угли недолго держат жар,

Так сознание моё со временем угаснет,

И души остынет скоро жар.

И наступит тьма без звёзд на небе,

И надежды в умершей душе,

Тело, не нуждаясь больше в хлебе,

Не забьётся под землей вотще.

И истлеют кости, так с веками,

След наш смоет время не спеша,

Бог решит, что делать с нами,

В пыль земную раскроша.

Но костёр в ночи ещё пылает,

И богам пока что не до нас,

Но порою страх ещё пугает,

И не пробил смерти час.

Года ушли, оставив память…

Года ушли, оставив память

Жемчужиной былого на руке,

Но время их смывает и смывает,

И редко уж терзаюсь я в тоске.

Желаний меньше – всё в былом,

В душе покой и нет надежды,

Во времени течении пустом,

Безделье, лень-досуг невежды.

А время всё течёт, течёт.

Приносит что-то, что уносит,

И постоянства нет ни в чём,

А сердце лишь покоя просит.

Одна лишь муза мне в дороге

Немного освещает путь,

Я вновь прощаюсь на пороге,

Былого забывая муть.

***

Года ушли, оставив память

Жемчужиной былого на руке,

Но время всё смывает и смывает,

И прошлое растаяло в тоске.

На белый лист ты не гляди со скукой…

О.В.Л.

На белый лист ты не гляди со скукой

И бросит в сторону, не поспеши,

Все связаны мы круговой порукой-

Ты объяснений не ищи.

Прислал я лист, как призрак чувств былых,

Порукой верною иль памяти, иль вечности.

Ты тайных знаков не ищи на нём,

Иль слёз, или забав, следов беспечности,

И не гадай, кто это может быть-

Всё в жизни лишь случайное мгновение-

Его легко, легко забыть.

А белый лист? Моя лишь боль, моё смятение…

Но ты прочти любовь былую

Гусара бедного и мрачный взор его,

Молчание его иль речь простую,

Ответного ли чувства твоёго

Не очень смелые порывы…

Я ускакал. Меня позвала жизнь, -

Тот час меня забыли вы-

И прошлое покрыла время пыль.

***

На белый лист ты не гляди со скукой,

И бросить в сторону не поспеши-

Вы долго были для меня порукой

Любви, надежды, чистоты.

С.

Ты легка, как божий одуванчик

Тебе что жизнь? Насмешка и игра,

Сама игрива ты и беззаботна, словно мальчик,

На сердце не лежит гора.

И по поверхности скользя, по жизни

Не видишь мутной глубины её,

И горести, тревоги, а порою тризны

Не шевелят твой ум ещё,

И развлекаясь с мужем иль друзьями,

Считая – это вся и жизнь,

И хохотушкою слывешь пред нами:

Все не в обиде, как не кинь.

Но ты напиться горечи успеешь

И, постарев, отяжелевши от забав,

И оглянуться не успеешь-

Обузой тяжкой, глупой став.

Пока ж легка, как божий одуванчик,

Пока забава жизнь твоя,

Пока не ведает трудов твой нежный пальчик,

Мне скучна ты и жизнь твоя.

Нас бог хранит…

Нас бог хранит,

И ангела крылами

От бурь укрыт,

Храним я небесами.

Мне путь начертан наперёд,

Но вот куда меня ведёт?

Что ждёт нас? Что волнует нас?

И сбережет ли бог на этот раз?

Какой удел нас ждёт на свете?

Быть может, сгинем мы с тобою в лете,

А труд не тронет и сердец,

И терн нам будет лишь венец.

Нас бог ещё хранит,

И неизвестность нас манит,

Что ждёт нас на пути извечном?

Но пользы нет в вопросе этом вечном.

***

Нас бог хранит…

Я видел жизнь на кончике пера…

Я видел жизнь на кончике пера,

И смерть в своем воображении,

Я видел, что и мне пора

Почить в неведенье, в забвенье.

Я видел поцелуй во тьме

И кожи цвет при звездном небе,

Я видел – это всё во мне,

И это всё отмечено на небе.

Я видел, что звезда летит,

Что нет людей – мы все невежды,

Я видел, что ничтожный мнит,

Великий – не хранит надежды.

Я видел, что любови нет,

Что всё стирает это время,

Что скроет и пучина лет

И наше не простое племя

***

Я видел жизнь на кончике пера,

Я видел, не прожив, что умер,

Я видел, что и мне пора,

Я вроде жив, но всё ж уж умер.

Дурак ты, гений – всё едино…

Дурак ты, гений – всё едино,

Штрихи к портрету, сам портрет,

Там намалёвана скотина,

Или наметил кто иной сюжет?

Кто нас повёл по этой жизни?

Кто сунул в руки нам мольберт?

Кто славу спел родной отчизне?

Кто просто раб и нищий смерд?

Ведь всё равно, кем был ты в жизни,

И что принёс на алтари побед,

Ведь всё едино: на последней тризне

Ты не напьёшься, поминая свет.

***

Дурак ты, гений – всё едино,

Кто нарисует сей портрет,

Игра плоха, не хороша и мина,

И карта счастья всё не прёт.

Зерцало грешного

Зерцало грешного

Сквозь призму перемен

Не многим хуже,

Чем святые лики,

Ничем не хуже,

Чем дела мужей

Покрытых славой,

Хитростью и лестью…

Зерцало грешного…

Вариации

Гений, гений, где живёшь?

Иль во пне, или в коряге?

Дух ли мой в руке несёшь

Или прячешь где в овраге?

Что, лохматый, скучно жить

Среди леса и приволья?

Как здесь сердцем дорожить,

Быть одним и в час застолья?

Всё уйду! Свой век гусарский

Проведу среди лесов,

В домовине, в ложе царской,

Не сочту уже часов.

Может там охотник старый

Будет душу мне травить,

И сосед во всём бывалый

Не за что мне будет мстить.

***

Гений старый, как живешь?

Холодно зимой в коряге?

Мне опять наверно врёшь,

Что бывал ты в передряге.

А пили мы в спокойной обстановке…

А пили мы в спокойной обстановке,

Закрывшись с другом в гараже,

И радуясь его обновке,

Мы были пьяные давно уже,

Его травил ужасными стихами,

И про любовь такую глупость гнул,

Что стыдно даже мне пред вами,

Но всё же нравится стишки ему.

И расстилая душу – грязный коврик,

Я врал напрасно – стих – дерьмо,

И цикл стихов – отбросов сборник,

И на душе моей бельмо.

Но дальше пьём.

Я больше соловея,

И думая о чём-то о своём,

Или о чём жалея,

В том гараже Есенина прочёл…

Дуб усталый на вершине…

Дуб усталый на вершине

Наклонился что же ты?

Что печален в зимней стыни?

Может лето вспомнил ты?

Под мохнатым покрывалом

Ветки мощные укрыл,

И болячки в теле старом

На морозе позабыл.

На ветру холодном ночью,

Ты весь сжался, как и я,

Трескотню порой сорочью,

Как музыку слышу я.

Ты свой век продолжишь, я же…

Я закончу между тем,

Потому тебе, мой друг, негоже

Здесь печалится совсем.

Но минует век могучий,

Старость превратит в труху,

Иль огонь бесовски – жгучий,

Съест тебя, как на духу.

Но полны мы сил пока же,

Что кукожишься, мой друг?

Зашумишь, печаль негоже,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.