Миндальный вкус зла

– Ой, я, кажется, объелся, – вздохнул Шура через полчаса, – отнесите меня на веранду.

– Сам дойдёшь, – усмехнулась Мирослава.

– Маленького следователя любая дылда может обидеть, – проворчал Шура.

– Я не дылда, я девушка среднего роста. – Мирослава не считала, что 175 сантиметров – высокий рост для современной девушки.

Шура снова тяжело вздохнул и поплёлся на веранду, не забыв утянуть из холодильника бутылку минеральной воды.

Они расположились в плетёных креслах на открытой веранде. Мирослава посмотрела в глубину сада. Несмотря на то что солнце уже зашло, было довольно светло и удивительно тихо. И вдруг совсем рядом запел соловей. Все остальные звуки исчезли, казалось, весь мир был околдован мягко льющимися трелями, свистом, цоканьем, перекатывающимся рокотом и россыпью после короткой паузы…

Несколько минут они молча слушали скрывающуюся в густых ветвях птичку, а когда соловей умолк, Морис тихо процитировал японского поэта Сайгё:

     – Когда б улетели прочь,     Покинув старые гнёзда,     Долины моей соловьи,     Тогда бы я сам вместо них     Слёзы выплакал в песне.

И соловей тотчас, словно услышав слова поэта, запел громко и весело.

Когда же он умолк, Мирослава вздохнула и спросила:

– Шура, а что ты думаешь о Геликанове?

– Ну, я же сказал…

– Нет, не о том, мог он убить или нет, а какой он вообще?

– Довольно спокойный, любит котов…

– Да?

– Ага, я же говорил, у него шикарный котяра. Зовут Януарий. Так он первым делом, перед тем как мы его увели, пристроил кота.

– Понятно.

– Потом, на мой взгляд, он не любит рисковать.

– Вот как?! – удивилась Мирослава. – А как же его бизнес?

– Это совсем другое дело. В бизнесе, хоть он и похож на море со штормами и переполнен всякими подвохами, всё-таки имеются свои правила, типа навигационных карт…

– Значит, он не любит непросчитанного риска?

– И согласись, никакого резона убивать Четверткова у Прокофия не было. Ну, не со злости же от того, что Четвертков ввалился к нему непрошеным гостем? Ведь Оксана выходит замуж за Прокофия. Зачем же ему убивать брошенного любовника?

– И то верно. Значит, Оксана бросила Четверткова до знакомства с Прокофием?

– Да, это и коллеги Арефьевой подтвердили, и босс её.

– Они были знакомы с Четвертковым?

– Нет, видели мельком, ну и слухи, как всегда…

– Понятно… А где Оксана познакомилась с Геликановым?

– Так на вечеринке у босса и познакомилась. Иван Разумовский – хозяин фирмы, где работает Оксана, давний друг Прокофия.

– А может этот Иван чего-то недоговаривать?

Шура пожал плечами:

– А смысл?

Пушистый чёрный кот по кличке Дон спрыгнул с плетёного кресла, потянулся, сладко зевнул, подошёл к Морису, потёрся головой о его ноги, потом потрогал его лапкой, а после того, как Миндаугас ласково погладил его, запрыгнул к нему на колени и громко замурчал.

– И за что тебя любят коты? – проворчал Наполеонов, покосился на Мирославу, добавил: – И женщины…

Морис ничего не ответил, продолжая нежно гладить мурлычащего кота.

– Шура, а ты спросил у Геликанова, как в квартиру Четверткова попали его визитки?

– Спросил, а толку! Он представления об этом не имеет. Про фотки я ему говорить не стал. Ясное дело, что Четвертков следил за ними, стараясь не попадаться парочке на глаза.

– Сам?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты думаешь, он следил сам или кого-то нанял?

– Интересный вопрос…

– Я бы на твоём месте показала фотки Четверткова соседям Геликанова, старушкам во дворе. Вдруг кто-то видел его там раньше.

– Хорошая идея, постараюсь выяснить.

– А у Прокофия до Оксаны была девушка? – неожиданно спросил Морис.

– Если и была, то что? – удивился Шура.

– Она могла бы охарактеризовать его…

Шура усмехнулся:

– Брошенная женщина только чёрными красками рисует изменщика.

– А с чего ты взял, что он изменщик? – удивилась Мирослава. – Может, он с прежней пассией расстался задолго до Оксаны. Может даже, не он её оставил, а она его.

– Ага, по обоюдному согласию, – усмехнулся Шура, – современные девицы бизнесменами не кидаются, – добавил он назидательно.

– Много ты знаешь о современных девушках, – не согласилась Мирослава, – вот наша Люся два месяца назад банкира бросила.

– Люся – это отдельный разговор, – хмыкнул Шура.

– А вы, Мирослава, смогли бы бросить банкира? – неожиданно спросил Морис.

– Нет, не смогла бы, – уверенно заявил Шура.

– Да? – грустно спросил Миндаугас.

– Без сомнения! – пылко заверил его Наполеонов и добавил, сжалившись над поникшим парнем: – Потому что она бы с ним изначально встречаться не стала.

– Вот как? – искренне удивился Морис.

– Ты всё ещё не заметил, что Мирослава у нас девушка самостоятельная и граждане с туго набитыми кошельками и мачо могут отдыхать. Они годятся разве что на роль клиентов.

Морис не подал виду, что подобная характеристика его работодательницы пришлась ему по душе.

– А Люся? – спросил он лениво.

– А Люся у нас экспериментатор, она изучает все виды мужского пола, встречающиеся на её пути, а потом уже совершает естественный отбор, – расхохотался Наполеонов.

Мирослава, лукаво улыбнувшись, спросила:

– Шура, ты не боишься, что Люсе твои рассуждения не понравятся?

– А кто ей о них расскажет? – прикинувшись наивным, поинтересовался Шура.

– Ты прав, никто. Вернёмся к Геликанову. Ведь Морис прав, неплохо было бы узнать о девушке Геликанова. Возможно, их было несколько.

– Возможно, – согласился Шура, – вот ты сама и займись этим.

– Нет, – сказала Мирослава, – для начала ты поинтересуешься личной жизнью Геликанова в ходе допроса.

– Думаешь, он охотно раскроет мне свою душу?

– Охотно, неохотно, не имеет значения. Ты следователь, подбирай ключи.

– Ладно, ладно, – согласился Шура.

Мирослава встала и скрылась в доме, но вскоре вернулась с гитарой.

– Спой Шурочка, а то соловей умолк.

Шура ломаться не стал, взял гитару из рук подруги, пробежал пальцами по струнам, настраивая себя и инструмент. Вскоре его приятный баритон свободно полился, волнуя тишину приблизившейся ночи:

 Была весна. Цвели пионы. Похолодание пришло, Опали яркие бутоны, И ветки снегом замело. Была любовь. Со мною рядом Была любимая. Теперь Один смотрю застывшим взглядом Я на закрывшуюся дверь. Придёт тепло. Весна вернётся, Всё снова зацветёт вокруг. Вернись и ты ко мне, как солнце! И жизнь войдёт в привычный круг. Ни жалобы и ни упрёка Ты не услышишь от меня! Мне без тебя так одиноко! Вернись ко мне, любовь моя!   Пион пылает точно солнце,   Как сладок аромат его.   Я душу всю отдам до донца.   Прими меня! Прими всего.

Когда он закончил петь, Мирослава взяла из вазы большой вишнёвый пион, казавшийся почти чёрным под сиянием выплывшей луны, и вручила его Шуре.

– А теперь, мальчики, спать, – проговорила она, сняла с колен Мориса кота и скрылась в доме.

Вскоре все разбрелись по своим комнатам, и в доме стало тише, чем в саду, где шуршал листьями деревьев ветер и время от времени принимались петь птицы.

Глава 5

Дверь в кабинет Шуры приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова молодого сотрудника.

– Александр Романович, – проговорил он, – там к вам гражданин Геликанов Василий Афанасьевич рвётся.

– На ловца и зверь бежит, – пробормотал Шура.

– Чего?

– Ничего, это я так. На, лучше отнеси пропуск страждущему.

– Это я мигом.

Минут через десять в дверь нетерпеливо постучали.

– Входите.

Василий Афанасьевич не вошёл, он влетел, как ураган.

– До каких пор вы будете…

– Здравствуйте, Василий Афанасьевич, присаживайтесь, я вас как раз ждал.

– Ждали?! Дело сдвинулось с мёртвой точки?

– Не совсем, конечно, но подвижки есть.

– А когда…

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами. Вы, конечно, понимаете, что мы работаем, но у нас не одно только это дело, поэтому движение вперёд не такое быстрое, как нам всем хотелось бы. Но есть способ ускорить его.

– Какой способ?

– Правда, потребуются деньги.

– Вы что же, у меня взятку вымогаете?! – удивился Василий Афанасьевич.

– Упаси бог! – взмахнул Шура обеими руками.

– Тогда зачем деньги? Полиция перешла на самоокупаемость?

– Нет, конечно. – Наполеонов моргнул и сделал вид, что стряхнул со щеки упавшую ресницу. – Просто я, так сказать, неофициально, советую вам привлечь к расследованию частного детектива.

– Вы это серьёзно?

Следователь развёл руками.

– Понятно, – задумчиво проговорил Василий Афанасьевич и поинтересовался: – Кого же мне привлечь? Отыскать неведомо кого методом тыка?

– Ну, почему сразу методом тыка. Есть, например, опытный детектив, бывший сотрудник МВД.

– Кто?!

– Мирослава Волгина.

– У неё есть успешные расследования?

– Я бы сказал, что неуспешных не припомню, хотя, возможно, и такие есть…

– Хорошо. Где мне её найти?

– Запишите телефон агентства. Позвоните и договоритесь о времени встречи.

– А полиция, значит, умывает руки?

– Ни в коем случае, Василий Афанасьевич. Просто так, я уверен, будет быстрее.

– Диктуйте телефон.

Когда за посетителем захлопнулась дверь, Наполеонов вытер пот со лба, – ох уж эти любящие родственники.

Теперь он решил поговорить с задержанным и выяснить, как велик его донжуанский список.

* * *

– Здравствуйте, Прокофий Афанасьевич, – поздоровался следователь, когда задержанного ввели, – садитесь, пожалуйста.

Геликанов молча опустился на стул.

– Что-то вы невеселы, – обронил Наполеонов.

– Шутите? Чему радоваться? Тому, что меня обвиняют в убийстве, которого я не совершал?

– Улики против вас, – пожал плечами Наполеонов.

– Улики?! Да вы сами не верите, что я убил этого типа!

– Возможно. Прокофий Афанасьевич, наберитесь терпения. Мы работаем.

– А я сижу.

– Прокофий Афанасьевич, допустим, вы не виноваты, мы вас отпускаем. И что дальше? – поинтересовался следователь.

– Что дальше?! Ищете настоящего убийцу!

– Будем исходить из того, что вас хотели подставить. Пока вы у нас, убийца спокоен. Но как только мы вас отпустим, убийца может отважиться на новое преступление. Если его цель засадить вас, то следующей его жертвой может стать ваша невеста Оксана Арефьева.

Геликанов с удивлением уставился на следователя.

– Я об этом не подумал, – наконец обронил он.

– Ну, вот видите.

– Хорошо, допустим, вы правы, что дальше?

– Мы будем искать преступника и обязательно его обнаружим. А вы пока посидите у нас.

– Вашими бы устами мёд пить, – устало усмехнулся Геликанов.

– Прокофий Афанасьевич, вы вот решили жениться на Оксане. Но ведь до этого у вас наверняка были другие девушки?

– Естественно. У какого мужчины моего возраста их не было?

– А с этими девушками вы мирно расставались?

– По крайней мере, старался. Хотя…

– Что хотя?

– Понимаете, я никому ничего не обещал, никого не соблазнял, никто не делал от меня аборты.

– Вы так аккуратны? – невольно усмехнулся Шура.

– Представьте себе!

– Хорошо, с кем вы встречались непосредственно до Оксаны?

– С Инной.

– Почему вы расстались?

– Почему люди вообще расстаются?!

– Причины могут быть самыми разными.

– Хорошо, согласен.

– Ну, так почему не сложилось с Инной?

– Она не мой вариант.

– А чей же?

– Инна подходит тем, кто любит стерв! – выпалил Прокофий.

– Вот как? Интересно. В чём выражалась её стервозность?

Прокофий вздохнул, обречённо посмотрел на следователя и стал перечислять:

– Инна всегда опаздывала, и ладно бы минут на десять, так нет, она считала, что час в самый раз, а полтора – ещё лучше.

– А вы не любите, когда девушки опаздывают?

– Я вообще за пунктуальность.

– Но первое время вы терпели и ждали её?

– Ждал, но рано или поздно даже ангельское терпение заканчивается.

– Хорошо. Чем еще Инна вам досаждала?

– Её постоянно требовалось развлекать, и не походами в театры, музеи, нет, ей подавай тусовки, рестораны и прочие чумные места.

– Понятно…

– Плюс к этому ей постоянно нужно было что-то дарить, и не цветочки, шоколадки, а дорогие побрякушки.

– Лучшие друзья девушек…

– Плевать! – неожиданно взорвался Геликанов. – Я не олигарх. Я всего лишь скромный предприниматель. И не намерен швырять деньги, заработанные нелёгким трудом, на забавы пустоголовых девиц!

– Так, понятно, Инна не блистала умом, а вас это раздражало.

– Отсутствие ума я заметил не сразу, – вздохнул Геликанов виновато, – сначала она мне очень нравилась внешне, и в постели она…

Шура кивнул:

– Но по прошествии времени у каждой коровы возникает к ветеринару вопрос – а поговорить…

– К какому ветеринару? – изумился Прокофий.

– К осеменителю, – вздохнул Шура, – хотя у вас ситуация прямо противоположная, – говорить отказывалась корова…

– Не корова она, а хищница, – отмахнулся Геликанов.

– Понятно, значит, с Инной вы поссорились.

– Она ссорилась, а я просто высказал ей всё, что о ней думаю.

– И что дальше?

– Она некоторое время надоедала мне.

– Это как?

– Звонила, поджидала, то давила на жалость, то рассказывала о своей большой любви, то угрожала.

– И чем всё закончилось?

Прокофий пожал плечами:

– Насколько я знаю, Инна подцепила другого лоха и теперь прессует его.

– Чем она занимается по жизни?

– Ничем, разводит мужиков на деньги.

– Нигде не работает?

– А зачем ей? – усмехнулся Прокофий.

– Понятно. Кто был перед Инной?

– Лена.

– Она тоже была стервой?

– Нет, Лена была нормальным человеком.

– И всё-таки вы с ней расстались?

Прокофий устало кивнул.

– Так почему вы расстались с Леной? Поссорились?

– Нет, мы не ссорились. Просто устали друг от друга и мирно разошлись.

– И Лена не пыталась вас удержать?

– Нет, – усмехнулся Прокофий, – по-моему, она даже облегчённо вздохнула, когда я предложил ей расстаться.

– Лена работала, училась?

– Преподавала в школе английский язык.

– А кто был перед Леной?

– Лиза…

– Вы долго с ней встречались?

– Не очень, пару месяцев, и тоже разбежались по обоюдному согласию. К тому же ей нужно было вскоре уезжать.

– И чем же занималась Лиза?

– Она археолог. И просто помешана на своей работе и всяческих научных изысканиях.

– А как звали ту, что была до Лизы?

– Ирина.

– И чем не угодила вам Ирина?

– Ну не знаю… Я тогда был ещё довольно молод, мне не хотелось серьёзных отношений.

– А ей?

– А ей хотелось замуж. Она постоянно рассказывала мне, какое у неё будет свадебное платье, сколько она хочет детей, какую квартиру… Поверьте мне, мало какой молодой человек вынесет подобную пытку.

– Согласен. И как давно вы расстались с Ириной?

– Да уже года четыре или даже больше.

– И чем занималась эта девушка?

– Её старшая сестра держала сувенирную лавку. Ирина в ней работала продавцом.

– Семейный бизнес?

– Типа того.

– А кто был перед Ириной?

– Перед Ириной никого не было, – усмехнулся Геликанов, – я всё-таки не Казанова.

– Понятно… А теперь продиктуйте мне фамилии, адреса и телефоны этих девушек.

– Это ещё зачем?! Что вы от них хотите?!

– Прокофий Афанасьевич, это не моё праздное любопытство. Девушки могут помочь следствию.

– Да чем они могут вам помочь?! Сто лет прошло, как я с ними расстался!

– Ну и чего вы в таком случае так волнуетесь?

Геликанов и в самом деле был взволнован.

– Я не хочу, чтобы Оксану окунали во всё это!

– Послушайте, Геликанов! Вы путаете полицию со старой сплетницей на завалинке! Никто не собирается рассказывать Арефьевой о ваших прежних девушках. Это ваше личное дело.

Про себя Шура подумал, что зря Геликанов так волнуется, его невеста тоже наверняка не святая и имела свою личную жизнь, взять хотя бы убиенного Четверткова. Но вслух он этого произносить не стал, зачем зря человеку нервы трепать…

– Тогда для чего вам с ними общаться?! – спросил Геликанов.

– Я уже вам объяснил. Возможно, девушки что-то вспомнят. Нам сейчас любая зацепка важна.

– А, делайте, что хотите, – яростно махнул на Наполеонова Прокофий.

– Ну, вот и ладушки, – мирно заметил следователь и записал продиктованные Геликановым фамилии, адреса и номера телефонов.

Наполеонов решил, что эти сведения он передаст Мирославе, наверное, Геликанов старший уже наведался к ней. А он пока доведёт до ума другое дело, которое пора передавать в суд, и еще одно, которое можно закрыть со спокойной совестью.

Глава 6

В 7.30 утра Мирослава спустилась вниз и прошла на кухню, соединённую со столовой. Морис уже приготовил завтрак, накормил кота и, увидев Мирославу, принялся разливать чай.

– Шура уехал?

– Только что.

– Какое утро красивое, – произнесла она, подходя к открытому окну в сад.

– Да, – согласился Морис, – утро чудесное. – Он, как и Мирослава, любил весну.

Мирослава отошла от окна и села за стол. С тех пор как Морис Миндаугас поселился в её доме, ей не приходилось думать о том, что она будет есть на завтрак, обед, ужин и чем будет потчевать друзей. И её это очень устраивало. Сама она была неприхотлива и ела практически всё, что он готовил. Морис, в свою очередь, не информировал её о том, что именно собирается приготовить и согласна ли она это есть.

Когда с завтраком было покончено и они принялись за чай, Мирослава произнесла:

– Зная Шуру, можно не сомневаться, что на пороге дома скоро появится клиент.

– Тот, о котором он вчера говорил?

Мирослава кивнула.

– Наверное, это нелегко – прийти домой с мальчишника и обнаружить в своей квартире труп бывшего любовника собственной невесты…

– Надо думать, что так. И плюс к этому оказаться подозреваемым в том, что ты этого любовника и прикончил.

– Вы думаете, что такое маловероятно?

– Ну, почему же, всё может быть. Ты же юрист и знаешь, что в состоянии аффекта убить могут 99 процентов из 100.

– Вы преувеличиваете…

– Хорошо, 50 процентов.

Морис кивнул.

– Но в нашем случае состоянием аффекта и не пахнет.

– Да, пожалуй, – согласился Морис, – если бы они ссорились, то Геликанов напал бы на противника спереди и сам потерпевший не позволил бы подойти к нему сзади. Выходит, Геликанова подставили…

– Загвоздка в том, что замок открыли родными ключами и убит Четвертков был в то время, когда Геликанов уже мог быть дома или входил в подъезд.

– Или подъезжал к дому…

– И тем не менее Геликанов никого не встретил, таксист никого не заметил, кроме котов…

– Вы думаете, там кто-то был?

– Не знаю, но мог быть. Свидетелей в такое время суток практически не найти. Даже собачники ещё или уже спят.

Морис кивнул, поднялся из-за стола и стал складывать в мойку посуду. Потом принялся мыть чашки и тарелки, а Мирослава вытирала их и расставляла по местам.

– Я, пожалуй, пока дочитаю Хаггарда, – сказала она, собираясь расположиться с книгой в саду, и в этот момент раздался звонок.

– Я открою, – сказал Морис.

Мирослава кивнула и отправилась в кабинет. Через несколько минут на его пороге в сопровождении Миндаугаса появился высокий кряжистый мужчина. Его слегка раскосые карие глаза принялись изучать Мирославу.

Он начал сразу же, с места в карьер:

– Здравствуйте, я Геликанов Василий Афанасьевич. Моего брата обвиняют в убийстве, которое он не совершал. Вас мне рекомендовал следователь, ведущий его дело, Наполеонов Александр Романович.

– Здравствуйте, садитесь, Василий Афанасьевич.

Геликанов сел напротив Волгиной.

– Расскажите мне, пожалуйста, всё с самого начала, постарайтесь ничего не пропускать.

Геликанов-старший добросовестно выполнил её просьбу.

– Скажите, а у вас есть ещё близкие родственники, кроме брата?

– У меня? – удивился Василий Афанасьевич.

– У вас.

– У меня жена и двое детей. Есть двоюродные братья, сестра.

– А родители?

– Их не стало, едва мне исполнилось восемнадцать. Так что я Прокофию и мать, и отца заменил.

– И у вас его не попытались отобрать?

– Ну почему же, пытались, но тётка помогла отстоять.

– Вам, наверное, было трудно?

– Нелегко, – согласился Василий Афанасьевич, – но я горжусь тем, что Прокофия человеком вырастил. Не мог он убить! Кого угодно спросите!

– А у вашей жены хорошие отношения с Прокофием?

– Да при чём тут моя жена! – воскликнул Геликанов, но, наткнувшись на взгляд Мирославы, махнул рукой и проговорил: – Хорошие у них отношения. Чего делить-то? Прокофий никогда в наши с ней отношения не лез, племянников обожает, а те, как он придёт, от него не отходят.

– А как личная жизнь самого Прокофия?

– Так он как раз жениться собрался! Свадьба на носу, а брата посадить норовят!

– Свадьба – это хорошо. А до знакомства с невестой у него были другие девушки?

– Конечно, были! Дело-то молодое.

– И как они расставались?

– Не знаю как, но ведь все люди постоянно расстаются с одними и знакомятся с другими.

– Да, вы правы.

– Вы берётесь за это дело? – спросил Геликанов.

– Да.

– Я ознакомился с вашими тарифами. Вот задаток и на текущие расходы.

– Хорошо. Но деньги вы отдадите моему секретарю, и он выдаст вам расписку. А мне оставите свой телефон и на всякий случай прочие координаты.

Геликанов протянул ей свою визитку.

– И домашний адрес.

Он взял из её рук визитку и на обратной стороне быстро написал то, что она просила.

– До свидания.

– Надеюсь, до скорого, – проговорил он и вышел в приёмную.

Через несколько минут в кабинет вошёл Миндаугас:

– Клиент уехал.

– Хорошо.

– Если я вам не буду нужен в ближайшее время, то я хотел бы отлучиться часа на два.

– Хоть до вечера.

– Спасибо.

Мирослава никогда не интересовалась, куда и зачем уезжает Миндаугас, с кем он проводит свободное время. Она считала, что его личная жизнь её не касается и лежит вне сферы интересов детективного агентства.

Мирославе не приходило в голову, что Морис был бы совсем не против, если бы она поинтересовалась этим… Ведь ему было далеко не безразлично, где и с кем проводит своё свободное время она. Особенно его нервировали те ночи, которые она проводила вне дома. Хорошо, что это случалась не так уж часто. Но тем не менее…

Ориентируясь по Шуриным намёкам, Миндаугас делал выводы, что романы Мирославы поверхностны и сменяют друг друга… А когда Морис напрямую решился спросить Наполеонова, есть ли у Мирославы парень, тот, усмехнувшись, ответил:

– Конечно, есть. Но только место ему она отводит лишь в постели. А сердце её свободно.

Морис же мечтал занять место и в сердце Мирославы, и в душе, и…

Но начинать, как он считал, нужно всё-таки с сердца и души… Пока же их сближает общая работа и этот дом, который по необъяснимой причине он начинал считать своим.

* * *

Мирослава сидела в кресле, смотрела на цветущую под окном сирень, но думала не о красоте своего сада, а о деле, которым ей предстоит заняться. Взвешивая все за и против, она пыталась нащупать тропинку, по которой можно будет сделать первые шаги. Волгина сняла трубку и набрала номер Наполеонова.

– Слушаю, – раздался в трубке голос следователя.

– Шура, привет!

– Привет!

– Приходил брат Геликанова. Мы заключили договор.

– Отлично! – обрадовался Наполеонов.

– Ты узнал для меня данные его прежних подружек?

– Да, сейчас сброшу на «мыло». Ты решила начать с них?

– В общем, да. Возможно, они что-то вспомнят, наведут на какую-то мысль…

– Я бы не очень рассчитывал на этих девушек. Все они в прошлом Геликанова.

– Да, Шурочка, но наше настоящее, как правило, вырастает из прошлого…

– Ладно, держи меня в курсе.

– Пока.

Шура прислушался к коротким гудкам, вздохнул, положил трубку на место и снова углубился в работу.

* * *

Мирослава вышла в приёмную, включила компьютер, получила почту и распечатала нужные ей сведения. После чего набрала номер сотового Миндаугаса и сообщила, что отправляется работать по взятому сегодня делу, когда вернётся, не знает. Попросила накормить Дона. Об этом она могла бы и не упоминать. Морис мог бы сам остаться голодным, но кот был накормлен всегда.

Мирослава остановила свою «Волгу» возле дома, где жила Инна Колокольцева. Дом этот находился почти в самом центре города и был новым, хотя и не элитным. Мирослава выбралась из машины и с наслаждением вдохнула свежий ветерок, прилетевший с Волги, которая была недалеко.

Детектив не пошла следом за двумя пожилыми женщинами. Закрыв машину, она осмотрела двор и направилась к подъезду лишь тогда, когда увидела спешащего к нему молодого парня, скорее всего студента. Её расчёт оправдался, юноша и не подумал спрашивать, к кому она идёт.