Господин горных дорог

Лисса благодарно кивнула обоим, присела на корточки рядом с Дереком и принялась оттряхивать его от снега. Мальчик отшатнулся от её рук.

– Не надо, спасибо, – пробурчал он.

– Мне несложно, – сказала Лисса, но больше его не трогала. Неподалёку увидела зелёную шапку, подняла, протянула хозяину. – Вы же не из-за неё?

Мальчик не ответил. Отвернулся, нахлобучил мокрую насквозь шапку на покрытые снегом волосы и зашагал прочь. Он шёл размашистым шагом, пародируя походку кого-то из старших – не то Зверя, не то Джима – и изредка всхлипывал.

– Что произошло? Может, я могу помочь? Расскажи, вместе что-нибудь придумаем.

– Ты уже помогла мне, спасибо. Если бы ты не подняла шум, они бы меня закопали.

Лисса поёжилась. Такая помощь казалась бесполезной и даже жалкой. Но в голосе Дерека она не услышала ни нотки иронии. Он был очень серьёзен. Лицо оставалось суровым.

– Куда ты идёшь?

– К Джиму. Он обещал показать, как делать стрелы.

– Тогда пошли к Джиму вместе, – Лисса сказала это преувеличенно весело.

По заснеженным улочкам, иногда здороваясь со знакомыми, они дошли до большого дома. Он выглядел таким крепким, будто его только построили. По бокам от двери вились угловатые узоры, вырезанные ножом. Отец Джима был искусным мастером. В его руках лезвие превращалось в перо, из под-которого выходили самые тонкие линии и самые маленькие рисунки.

Сам Джим мог вытерпеть настолько кропотливую работу, только если она касалась охоты. Он любил прикреплять наконечники стрел, вязать верёвки или ловушки для птиц. Поэтому, став полноправным хозяином, он лишь развесил над дверью гирлянды из обломков охотничьих стрел, сложенных маленькими крестиками. Он никогда не бросал стрелы в лесу.

Дерек поднялся на крыльцо, постучал. Лисса заметила, как тоску в его глазах заменило радостное предвкушение. Джим распахнул дверь почти сразу, выпуская на улицу тёплый воздух. Он широко улыбнулся Дереку и удивлённо выгнул брови, когда заметил Лиссу.

– Проходите, – пригласил он и обратился к мальчику, – Я уже заждался тебя. А ты почему такой мокрый?

– Да так…

– Пошли. Дам тебе что-нибудь сухое. Лисс, мы недолго, – Джим, несмотря на несмелые возражения Дерека, скрылся с ним за дверью своей комнаты.

Лисса сняла верхнюю одежду, не глядя повесила на крючок у входа и прошла в кухню. Там пахло прогретым деревом, солнцем и мясом. В окна заглядывало холодное зимнее солнце. Этих слабых лучей хватало, чтобы подсвечивать светло-золотистое дерево. Казалось, что по его жилкам течёт мёд.

Просторная светлая комната могла вместить две семьи, и другим гостям место тоже нашлось бы. И стол здесь поставили большой, с толстой столешницей. Он терпел и тарелки с тяжелыми зажаренными тушами, и озорных детей, и кулаки мужчин, в жаре спора доказывающих свою правоту грубой силой.

Когда Джим остался один, то придвинул стол вплотную к стене. Гостей он больше не звал. Первый месяц после смерти родителей он мог долго ходить по кухне, прикасаясь ладонями к деревянным поверхностям. Он верил: они хранили тепло мамы и папы. Наступала ночь. Джим ложился на пол и засыпал.

Когда Лисса едва не споткнулась о спящего Джима, он пообещал и себе, и ей, что больше такого не повторится. Он выкарабкается. Он сможет встать на ноги.

Лиссе нравился дом Джима. В нём всегда было светло, тепло и спокойно. Она чувствовала себя здесь свободной и счастливой. Уже после смерти их родителей она часто сюда приходила. Варила или пекла что-то в золотисто-медовой кухне, пока Джим чистил снег или разбирался с добычей после охоты, а потом они засиживались допоздна у камина в гостиной, долго разговаривали или молчали. С Джимом было хорошо.

Но Джим же всё портил.

Портил своей искренностью и честностью. Внимательными взглядами. Редкими, короткими, но щемяще приятными напоминаниями: «Я по-прежнему люблю тебя».

Тогда Лисса вспоминала, что она здесь не хозяйка. Вспоминала, что от возможности быть ею отказалась сама. В такие моменты хотелось поскорее уйти.

Джим неожиданно появился в кухне. Лисса пыталась положить на верхнюю толку посуду, но не могла достать. Он молча обхватил её талию, приподнял, а когда поставил на место, улыбнулся как ни в чём не бывало и заметил:

– Последнее время я не убирал их на место. Подумал, что можно и в нижние ящики запихнуть.

– Прости.

– Ничего.

Джим отреагировал очень спокойно, сел за стол, на котором были сложены по кучкам наконечники и тонкие древки, и откинулся на спинку стула. Лиссе на пару мгновений стало не по себе, но тут закипела вода, и она принялась разливать кипяток по чашкам и снова почувствовала себя в своей тарелке.

– Что там случилось на площади? Дерек молчит.

Лисса кратко пересказала ему то, что видела сама. Джим задумчиво смотрел то на неё, то на отливающие чистым металлом наконечники. Всё больше хмурился, в какой-то момент подпёр кулаком подбородок и замер.

– Я не понимаю, почему они так на него набросились, – призналась Лисса.

– Я узнаю. Поговорю с Джонатаном. Разберёмся, обещаю.

– Спасибо.

Джим скользнул по Лиссе взглядом, задержался на губах, потом на глазах.

– Ты не собиралась приходить. А я веди обрадовался, когда открыл дверь. Думал…

Джим не договорил, вздохнул и поднялся на ноги. Подошёл к шкафу, принялся что-то искать. Нашёл банку, открыл – комната наполнилась сладким запахом мёда.

– Прости меня за ту шутку в таверне, – сказал он и поднял взгляд на Лиссу. – Я правда перегнул палку. Слова про глупцов… Я так не думаю.

В кухню вошёл Дерек. Старые вещи юного Джима были ему великоваты и висели мешком. Он завернул рукава рубашки выше локтей и всё равно они то и дело спадали к запястьям. Мокрые тёмно-каштановые волосы липли ко лбу, но Дерек делал вид, что это ему нисколько не мешает. Лисса не смогла сдержать улыбки и отвернулась.

– Я готов! – провозгласил Дерек, усевшись на стул.

– Ты идёшь на охоту? – поинтересовалась Лисса как можно более серьёзно.

– Конечно! Что за глупые вопросы?

Джим и Лисса переглянулись. Оба едва сдерживали смех. Лиссе Дерек казался до забавного милым и наивным. Джим, чтобы отвлечься, принялся раскладывать прутья, древки, нитки и наконечники.

– Ну смотри. Сначала нужно подготовить древко: срезать все сучки…

Джим начал объяснять охотничьи премудрости, а Дерек слушал внимательно и, приоткрыв рот, смотрел на «учителя». Мальчик не скрывал своего восхищения.

– Привязывать нужно крепко, чтобы наконечник не отлетел и не погнулся.

Лисса слушала их вполуха – готовила жаркое. Нашла в мешках в углу крошечные, сморщенные клубни картофеля. Чистить их было сложно. Когда она отложила в сторону нож, Джим и Дерек успели скрутить несколько стрел. Лисса сходила в кладовую, где Джим хранил мясо. Она уже вдыхала запах жаркого, уже представляла, как они будут ужинать втроём, и от этих мыслей ей становилось теплее.

Когда Лисса поставила жаркое в печь, Дерек возликовал и потряс над головой самодельной стрелой.

– Да, отлично, – похвалил Джим. Карие глаза смеялись. – Ты быстро учишься.

Лисса смотрела на него не мигая. Джим в очередной раз отбросил назад отросшие русые волосы. Лисса вспомнила, что когда-то он носил хвост.

– Когда будешь отпускать тетиву, следи, чтобы не дрожали пальцы.

На руках Джима были шрамы-ниточки и длинная, давно затянувшаяся рана. Лисса ухаживала за ним в ту особенно суровую зиму, когда зверь распорол руку от локтя до запястья. Из её памяти никогда не исчезнут те бессонные ночи. Джим стонал во сне, корчился от боли, а она пыталась перевязать рану, пока он спал. Ей едва исполнилось шестнадцать лет, и страх потерять близкого человека был всё ещё очень силён.

– Когда станет теплее, я возьму тебя в лес, – пообещал Джим, но заметив, как встрепенулась Лисса, добавил, – в предлесье.

– Но так долго ждать! – возмутился Дерек. – До нашей весны ещё два месяца. Может быть, в эту охоту? Ну пожалуйста, Джим! Я оденусь тепло!

– Когда перестанешь терять шапку, – назидательно проговорила Лисса. – Если хочешь, мы погуляем в предлесье вместе хоть завтра.

– Но я не хочу предлесье, – Дерек поднял на неё большие глаза, наивные и искренние. – Мне нужно в лес.

– Ну, друг мой, в лес тебе рановато, – с некоторым снисхождением Джим потрепал мальчика по волосам, но тот отпрянул, хмурясь.

– Мне нужно. Очень сильно.

– Зачем?

– Я хочу найти маму в Волшебной стране. А, может быть, даже папу…

Лицо Джима мгновенно изменилось. Черты заострились, карие глаза наполнились колкой темнотой. Брови дрогнули. Он поморщился, точно от боли. Рука со шрамом соскользнула вниз, под столешницу. Он сжал кулак так сильно, что побелели костяшки и розовые шрамы проступили отчетливее. Джим искоса посмотрел на Лиссу.

– Дерек, принеси из кладовой синюю ткань. Там большой кусок, не промахнёшься.

Мальчик быстро исчез из кухни. Лисса поёжилась, понимая, что её ждёт непростой разговор.

– Я прошу тебя, – мягко начал Джим, поднявшись и сделав пару шагов к ней. – Пожалуйста, Лисса, перестань морочить ему голову. Эти сказки… они не доведут до добра.

– Послушай, мы ведь не знаем, вдруг страна действительно существует. И потом, что было бы с Дереком, не дай я ему надежду после того, как это… случилось с его мамой…

– Какую надежду, Лисса? – Джим не злился и не кричал, а скорее молил о чём-то. – О духи леса, он же бредит этой страной! Он верит в неё настолько, что готов идти туда через чащу, через снега. Лисса, он ребёнок. Это опасно.

– По-твоему, было бы лучше, если бы он пытался расстаться с жизнью на охоте, как ты?

Это была пощечина, о которой Лисса тут же пожалела.

Джим резко подался вперёд, наклонился к ней – Лисса упёрлась лопатками в стену. Её дыхание сбилось, его – сделалось оглушительно громким.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – избегая пытливого карего взгляда пролепетала Лисса. У неё мучительно горела шея. Алая краска подбиралась к щекам.

– Я ещё раз прошу тебя…

– Я уже поняла.

Джим говорил очень тихо, рассматривая её лицо и пытаясь понять, что из её слов было правдой, а что – эмоциями. Он знал, что смущает. Знал, что должен сделать несколько шагов назад, но не мог. Злость и вместе с тем горячая нежность туманили разум.

– Подумай, Лисса. Ты уже взрослая. Со сказками пора заканчивать.

Лисса почувствовала, как защипало в носу. «Я не хочу, не хочу». В голове пульсировала одна и та же мысль. «Мне страшно». Она не могла произнести ни слова.

– Ты и сама скоро не сможешь жить с ними.

Карие глаза смотрели проникновенно, пытливо. Ждали. Джим стоял очень близко.

– Моё предложение всё ещё…

Лисса прикрыла глаза и отчаянно замотала головой. Говорить нельзя. Смотреть на него – тоже. Она знала, какое разочарование отразится на его лице и какой болью оно останется внутри неё. Она знала, что не осмелится смотреть ему в глаза и отказывать в который раз.

– Я… Там, кажется, ещё осталась ткань.

Дерек испарился, едва показавшись на пороге. Не так понял. Не так расскажет в таверне и снова поползут слухи. Это не страшно. Страшнее в который раз думать, осознавать, что все слухи могли давно стать правдой и, скорее всего, сделать счастливыми обоих.

Лисса почувствовала прохладу. Она открыла глаза, и поняла, что Джима перед ней больше нет. Она наблюдала, как он медленно отошёл к окну, опёрся на подоконник обеими ладонями. Он молчал несколько минут. А потом обернулся и, будто ничего не произошло, принялся разбирать сделанные Дереком стрелы. Эти холодность и спокойствие душили Лиссу. К горлу подкатил плотный ком. Стало трудно дышать.

– Я… я пойду. Пожелай от меня Дереку удачи со стрелами. Не забудь вытащить из печи жаркое, – она делала шаг за шагом в сторону дверного проёма. – И поешь обязательно. Спасибо за тепло!

Лисса выбежала на улицу, не дождавшись ответа.

Слёзы душили. Мороз царапал мокрые щёки, мутная пелена перед глазами превращала и без того бесцветный мир в плотный белый туман. В голове так некстати появлялись картинки неслучившегося будущего. Если бы она согласилась на предложение Джима, сейчас всё было бы по-другому. У них была бы нормальная семья, уютный дом, где по вечерам собиралась бы половина деревни, а в соседней комнате мирно сопели дети. Жизнь вернулась бы в то русло, по которому текла в далёком счастливом детстве. Но на пути к нему стоял Господин Горных дорог.

***

Вечер перед охотой выдался на удивление тихим. Деревня будто опустела, уснула. Мужчины готовились выйти из деревни рано утром, едва небо заалеет от первых солнечных лучей. Женщины собирали продукты в холщовые мешки, окутывали заботой и покрывали поцелуями. Дети просили отцов и старших братьев исполнить маленькие, неисполнимые желания: принести драгоценный камушек, нарвать настоящих цветов, привести медвежонка – «я кормить его буду сам, обещаю».

Лисса сидела в таверне без дела. Гостей сегодня было мало. Заходили чаще молодые юноши и девушки, чтобы выпить чего-то горячего после морозного воздуха улицы. Изредка появлялись хозяйки. Они прибегали растрёпанные, забирали горячую выпечку и убегали обратно, к своим охотникам, которые должны были скрыться за частоколом через пару часов.

Когда Лисса, изнывая от скуки, в который раз протирала столы, дверь отворилась. Вошёл Джон. Он снял шубу, повесил у двери – деревянная вешалка беспокойно скрипнула – и сел к стойке, за которой рассматривал треснувшую кружку хозяин таверны Том. Лисса тут же забралась на стул рядом с Джоном и весело уставилась на него.

– Здравствуй, – она поздоровалась первой. – Ты уже собрался в дорогу?

– Да, в этот раз быстро управились. Да ещё с моей одиночной охоты вещи не разбирали.

Джон выглядел поникшим. Он попросил у Тома кружку тёмного, резко пахнущего пива и залпом её осушил. Взгляд остался на дне, на которое оседала прозрачная пена.

– Что-то случилось? – Лисса чуть наклонилась к Зверю.

– Пустяки. Обыкновенная семейная ссора. Мелкая, но неприятная.

– Не дело ругаться перед охотой, – хрипло заметил Том, забирая пустую кружку.

– Да знаю я. Мэгги сейчас успокоится, остынет. Тогда пойду к ней… – и он вдруг внимательно, по-отечески строго посмотрел на Лиссу. – Ты, кстати, тоже должна это знать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.