Мэтт, которого нет

Ворох воспоминаний давит на голову. Они всегда тут были, просто прятались. Истина станет явью. Истина станет явью… Нужно время. Немного времени, немного подготовки. Они застанут, когда не будешь ждать. Они исправят предначертанное будущее. Они – части Одного.

Глава 4. Одна мамина страшная сказка

«Мы с сестрой – близнецы. Елена и я. И у нас нет дома, родителей и смысла существования. Нам навеки четырнадцать, светлые волосы «под мальчика» никогда не отрастут, и мы прокляты быть вместе остаток времени, отведенный мирозданию. У нас нет другой компании, как одна другой, мы смертельно устали друг от друга, но во второй раз мы не можем умереть.

Я не помню, что с нами случилось. Елена помнит, но не говорит. Думаю, это она виновата, потому что каждый раз, когда я завожу разговор на эту тему, она кусает губу, царапает себе лицо и вопит. С ней тяжело общаться, она ненормальная. Она всегда была такой. Жаль, что даже одежда у нас одинаковая – белые длинные сорочки с синими динозавриками и пушистые тапочки-кролики. Елене она не под стать. Ей нужно что-то в стиле Фредди Крюгера. Да, пожалуй, только рук-ножей ей и не хватает. Вот только нельзя меняться призракам. Ничего уже призракам нельзя.

Елена всюду за мной ходит, и, клянусь своей душой, я бы уболтала как-нибудь ветер унести меня на край света, подальше от нее, но я остаюсь в нашем родном городе. Тут, в общем-то, спокойно, и люди хорошие. Мне нравится наблюдать за ними, за тем, как растет их счастье. И помогать.

А еще я люблю подбирать письма, записки, рисунки, странички из тетрадей по русской литературе, а иногда – математике. Я люблю их рассматривать и сочинять автору этой вещи судьбу. И Елена любит. Это единственное, что нас объединяет и помогает мне забыть о наших недомолвках.

Но сестра меня пугает и тут.

– Они все умрут, и девочка останется одна, – хлопает серыми равнодушными глазами Елена и тыкает пальцем на обычный добрый детский рисунок «Мама, папа, я». Хочется хлопнуть ей по пухлой щеке, но правила есть правила. Что придумано – не вычеркнешь.

– Но у девочки появятся друзья, которые поддержат ее, – чувствую, как мой голос скрипит, словно металл по стеклу.

– Но очень скоро и они предадут ее, и она разочаруется в дружбе, – спокойно продолжает Елена, как будто о фантиках говорит, а не о людях. – Станет совсем одинока. Но так ей и надо.

Я бью ее по руке, прячу рисунок за спину.

– Да почему ты такая?! – воплю так, что, услышь мой голос живые, настоящие люди, они оглохли бы. Но Елене все ни по чем. Елена жалобно хлопает глазками и тянет ко мне ладонь:

– Не отворачивайся от меня, сестричка, – хныкает, до тошноты противно: – Ты у меня одна, – улыбается, – давай дальше смотреть послания, а?

Мое проклятие.

Моя сестра-близнец.

Я, конечно, как всегда, опять сажусь с ней рядом. Опять ставлю на коленки бывшую коробку из-под печенья, а из нее достаю «никчемности». То, что люди сочли не нужным сохранить: от счетов на оплату и чеков до валентинок, длинных писем и фотографий. Мы с Еленой собирали эту коллекцию столько, сколько я помню про нынешнее свое состояние. Ей пришла в голову эта идея. Мне даже показалось, что она ищет что-то определенное. Она сразу отсеивала все, кроме писем, но и узнав их содержание, скоро оставила это дело. Мне кажется, ей нужен был личный дневник или что-то типа того. Или адекватность в подарочной упаковке, повязанной бантиком. Вот счастья бы было. Но, видимо, Елена не нашла то, что искала.

А я нашла.

Мой смысл тут быть.

Заочными свидетелями скольких драм мы стали… Любовного расставания милого юноши, который писал историю их с ним половинки и выбросил в мусорный бак, приправив огнем (но мы успели, мы спасли). Развода родителей одного малыша, который рисовал об этом комикс (так себе каракули, но я пустила слезу). Поиска себя. Поиска пропавшего отца. Поиска счастья. Мы находили еще сборник анекдотов, цитаты из «Мальчика с кладбища» Нила Геймана с пометками. Потом я украла эту книгу, где, как, не помню, главное, что она очень мне понравилась и я почувствовала себя не такой уж несчастной. Правда, потом Елена эту книгу разорвала в клочья, сказав, что у меня больше не может быть друга, кроме нее. И это касается даже книги…

Я пыталась писать сама. Ничего не вышло – ручка не слушала мою призрачную руку. Видимо, вместе с жизнью я утратила способность создавать, да и вообще влиять на мир.

Как же я так хреново застряла.

– Мы всегда будем вместе, – как всегда, твердит Елена, тыкаясь в мое плечо:

– Мы всегда будет подругами. Я всегда на этом моменте смиренно проглатывала тоску и еще долго пялилась на свои тапочки.

Но на этот раз, когда сестренка так делает, я отталкиваю ее, что есть силы, беру коробку с «никчемностями» под мышку и бегу. Мимо меня проносятся времена года и поколения, не то, что дома и люди. Может, я оказываюсь в иной эпохе, когда прячусь в высохшем колодце, закрывая за собой железной крышкой. Надеюсь, этот путь достаточен для того, чтобы Елена оставила меня в покое.

Я жмурюсь и представляю, что у меня есть дом, камин, на столе – вкусный рождественский ужин, нарядная елка и снеговик с носом-морковкой за окном. Я представляю, зная, что эта мечта – невозможная.

У меня никогда не будет счастливого детства. Хотя бы – просто спокойного.

Я чувствую.

Ведь когда я открываю глаза, то оказывается, что никуда я не убежала. Все так же сижу на ступенях подъезда с бывшей коробкой из-под печенья на коленках. А рядом – а рядом сестра.

И она с заботой вытирает с моего лица воображаемую слезинку. Если бы я умела плакать, то ни за что не показала слезы ей. Она же издевается надо мной, прикрываясь любовью.

– Е… ле… на, – слоги вылетают из меня и залетают обратно. – Отпусти… отпусти меня.

– Не хочу, – сестра добродушно пожимает плечами: – Я же так люблю тебя.

И тяжелыми цепями, а не руками, она обнимает меня, стискивает, душит. Наверное, забыла, что я уже мертва, и с удовольствием сделала бы это во второй раз…

Так.

Что?

Мне больно. Очень-очень больно. Я будто вновь чувствую, как трещат мои несуществующие кости, как застывает кровь и замирает сердце. Это – знакомая боль, такую не забудешь. Смерть не забудешь.

Кто это со мной сделал?

– Помнишь, у тебя появились новые подружки, когда мы перешли в новую школу? – Елена не дает вырваться, гладит по голове и целует в макушку. Я – свежевыловленная рыбка, глупая рыбка, которая самовольно проглотила крючок и бьется теперь, и рвет рот, но, несмотря на страдания, никогда не вернется в свой спокойный водный мир.

– Да. Помню, – я не слышу себя, но отвечаю. Как ей не ответить, если она хочет? – Я очень хотела друзей. Но из-за тебя нас везде дразнили и выставляли на посмешище. Единственный раз в жизни мне повезло и сбылась моя мечта, и со мной стали общаться не потому, что от меня нужна была домашка, запасная ручка или взять в долг на обед в столовой, а потому, что я была кому-то интересной и даже родной.

Она тянет меня за волосы, улыбаясь во весь рот, трясет, трясет и бьет:

– У тебя есть только я. Только я люблю тебя больше всех. Не смей предавать меня. Ты хочешь, чтобы мне было плохо?

– Нет, я люблю тебя, сестренка, люблю, мне не нужен больше никто! – я кричу, но шепотом. Потому что у меня больше нет голоса. У меня его украли. Как жаль, что я все поняла слишком поздно.

– Как тебе не стыдно так поступать со мной… – Елена цокает языком: – Но ты же моя сестренка. Мы должны мириться с недостатками близких и принимать их такими, какие они есть.

И отпускает меня. Но я больше не чувствую земли под ногами.

– Да, конечно, – говорю я ей, а она отворачивается и говорит о том, какая я плохая, но она готова это терпеть ради нашей дружбы. А я – я смотрю на призрак сестры и понимаю, что та самая черта, за которую нельзя переходить, была давным-давно ею пройдена.

Я беру коробку с посланиями из реального мира и, скомкав их, проглатываю. Забываю о Елене, о своей наивности и вижу, как красивый, но такой же одинокий, юноша, сочиняет песню. У него в комнате гирлянды, плакаты с «Мельницей» и той-терьер на коленях. Он перебирает струны гитары и вкладывает в музыку всю свою душу.

Я вижу эту картину – и не хочу думать, почему он выкинул свою работу в мусорный бак. Пусть правда будет другой. Пусть в моих фантазиях он опубликует песню и станет любимым исполнителем каждого человека на этой планете…

Итак, чужие истории – единственное, чем я дышу. Единственное, что у меня не отнимет сестра.

Пожалуйста, если кто-нибудь слышит эти мои мысли, спасите меня от нее.

Глава 5. Архив с Главными Кинофильмами Жизни

Измененное состояние сознания проходит – Кир бьет Мэтта по щеке. Приливает кровь. Мэтт прижимает ее ладонью и смотрит на друга взглядом: «Я опять начудил?»

– Мить. Ты нормальный? Я минут пять до тебя докричаться не мог. Ты зачем-то привел меня сюда, в это безлюдное поле, а потом просто смотрел перед собой, не моргая и ни на что не реагируя. И в обморок не упал вроде, но я не знал, что и думать… Ну ты и чудила!.. Я тебя как-то больше побаиваюсь теперь, честно тебе признаюсь.

Мэтт криво улыбается. На самом деле ему очень обидно. Он, конечно, странный, но всерьез никому не навредит. Плохо, что приходится людям это доказывать. Они говорят про то, что он жуткий, вроде бы и в шутку, но…

Надо учиться ладить с этим миром. Надо изо всех сил постараться!

На удивление самому себе, на этот раз Мэтт, хотя и не совсем осознает, что он сам чувствует, но понимает, что от него хотят услышать. Оказывается, очень полезное ощущение:

– Извини, Кир. Прости. Я не хотел тебя напугать. Наверное, это все из-за нервов. Ты же знаешь, какой я… Я ценю, что ты рядом, несмотря ни на что.

Кир – солнечный лучик в убогом школьном мире – усмехается и дружески бьет Мэтта по плечу:

– Полностью готов к покушению на мою жизнь.

Вот он, Кир. Ни черта на самом деле его не боится, просто задирается, вот и все. И не нужно обижаться. Да, хороший у Мэтта друг. Друг… Единственный и настоящий.

Вина слезами льется из глаз. Опять, опять слезы. Ладно, перед другом плакать нестрашно. Он не засмеет. Наоборот, обнимет, погладит по спине, спросит: «Ну что ты, ну что ты… Все же хорошо, да? Смотри, вот ты сегодня показал учителям, что ты – личность. Что ты не заслуживаешь того отношения, с которым к тебе… ну… относятся. Хах.. А ребята – они не злые, что смеются над тобой. Просто им нужно на ком-то сорвать свою злость, понимаешь? А ты себя никогда не защищал раньше. Ты добрый, Мить. Слишком добрый».

Кира слова – да будь они правдой. То есть, может, Мэтт ему и кажется добрым. Но разве добрый человек оставил бы друга в беде, а именно так он и поступил, сбежав со школьной драки, оставив Кира одного? Но разве добрый человек выводил бы на эмоции тетю Люсю, прекрасно осознавая, что ей и так нелегко? Разве добрый человек лишил бы ее прекрасных голубей, еще когда был совсем ребенком?

Как же хочется вернуться в прошлое. Изменить все. Когда там уже, черт возьми, изобретут эту дурацкую машину времени!

* * *

Ветер доносит прошлого шепот:

– Ну, может, изменить прошлое ты и не изменишь. А вот окунуться в воспоминания – это устроить можно. Пришло время вспомнить о Вере. Обо мне. Прошу прощения, что такую милую сцену дружбы я прерву. Поверь, ты вернешься в это же мгновение, но пройдут годы. И ты будешь уже совсем другим. И, возможно, понимая себя лучше благодаря вновь прожитым воспоминаниям – увидишь, куда идти?

– Что ты такое, Вера?

Вопрос звенит в пустоту. Глаза не видят, тело не чувствует. Есть только тьма.

– Это хороший вопрос, Мэтт. Надеюсь, ты на него еще ответишь, только вот сам.

Бодрый детский голос сейчас внушает больше страх, чем доверие. У Мэтта волосы становятся дыбом. Он чувствует, что кто-то сжимает его ладонь. Кто-то холодный и бесплотный. Как ветерок подул, но это, черт, совсем не ветерок…

– Я буду с тобой в твоем путешествии. Я – твой проводник по прошлому. Ты готов, Мэтт? Скажи мне громко. Не мямли. Я должна знать.

С такой же уверенностью, как и в том, что это окончательно поехала его кукуха, Мэтт говорит «да».

– Хорошо. Помни, если тебе понадобится моя помощь, ты должен попросить меня вслух. Я, конечно, мысли читаю, но такие правила. Таков закон. Не попросишь – не получишь. Работает во всем, кстати.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.