Мой Ангел-хранитель. Записки рискового человека

Примерно в час ночи по местному времени нас разбудил дикий крик «Пожар». Толком не одевшись, мы пулей вылетели на улицу и увидели яркое красное зарево над жилым поселком нефтяников, расположенном метрах в 500 от нас. Горел 8-квартирный жилой дом, новенький, построенный в прошлом году. Не очень далеко от дома были видны всплески языков пламени, охвативших небольшое строение на окраине поселка. В этот момент раздался оглушительный взрыв, и в небо взметнулась огненная ракета, оставляя за собой яркую струю огня. Объект улетел в сторону ручья, впадающего в реку Подкаменная Тунгуска. Мы рванули к горящему зданию, мимо стоящей толпы зевак. Вдруг слышим выкрик из толпы: «Назад дураки, там еще один баллон остался». Как позже выяснилось, не опознанный летающий огненный объект был баллоном с газом пропан. Эти баллоны, в нарушение всех правил пожарной безопасности, хранились в здании склада местного филиала Районного коммунального хозяйства, вместе с деревянными и лакокрасочными изделиями. Пожар произошел в этом ветхом, неказистом на вид здании, мимо которого мы проходили много раз по пути на свои объекты. По всей видимости, на складе произошло короткое замыкание. Пожар дома вызвал один из взорвавшихся баллонов с пропаном. Взорвавшись, он улетел на чердак злополучного дома, пробив в нем крышу.

Вскоре оставшийся баллон взорвался внутри склада. В этом ночном кошмаре никто не знал, что делать дальше. Прибывшая на место пожара так называемая пожарная дружина, почти выпав из своей маломощной техники, видимо, по причине Дня рыбака, пустили тоненькую струйку воды на огромный полыхающий костер, вызвав только смех зевак. Подчиняясь не писаному закону о спасении себе подобных, наша бригада дружно рванула в охваченное пламенем здание. Что мы делали в этом огненном аду, я до сих пор не могу вспомнить. Мы выкидывали на улицу все попавшиеся нам под руку предметы и вещи, от одежды до зеркального трельяжа. Когда мы с моим студенческим другом, Женей Бабоедом, выносили цветной телевизор «Рекорд» весом под 50 кг, в только что покинутой нами комнате обрушилась горящая балка перекрытия. АНГЕЛ.

Тот дом сгорел дотла. На этом мои приключения в Байките закончились. Мне пришлось раньше времени завершить работу, так как я опаздывал на место моей постоянной работы, куда меня направили после института. Преодолев расстояние от Байкита до Красноярска на стареньком АН-2, 8 сентября я был дома, заработав стартовый капитал для нашей молодой семьи. Завтра на новую работу.

Работа

После окончания института я получил распределение во 2-е Красноярское монтажное управление СТМ – Ордена Трудового Красного Знамени трест «Сибтехмонтаж». Начались мои трудовые будни, о которых мы, студенты, так мечтали, как о манне небесной мечтали иудеи, переходя через знойные пустыни, жестоко страдая при этом от голода, жажды и жары.

Наш голод был другого рода. Мы стремились к самостоятельной работе, к преодолению трудностей трудовых будней, которые, как нам казалось, ждут нас, желторотых студентов-выпускников, на каждом шагу. К сожалению, действительность трудовой жизни оказалась не такой радужной, как мне представлялось, она быстро привела меня в чувство.

Птицефабрика

Мой первый рабочий день, 10 сентября 1973 года. Я в кабинете начальника управления Бориса Анатольевича Каширина. После непродолжительного знакомства он говорит, что меня принимают на должность мастера производства. И тут же предлагает мне объект – Енисейскую птицефабрику в поселке Миндерла в 50 километрах от Красноярска. В случае отказа я лишился бы работы. На обдумывание сутки. В те времена было очень сложно устроиться на работу молодым специалистам, а я вдобавок еще и молодожен. Переговорив с женой, я принял предложение, о чем, в прочем, в дальнейшем ни разу не пожалел.

Итак, я мастер монтажного управления, оклад 140 рублей. Для начала неплохо. Прибыв 12 сентября в поселок Миндерла, я вышел из междугороднего автобуса и, узнав у местных жителей место расположения объекта, бодрым шагом отправился начинать новую жизнь, преодолев 4 километра пути.

Мой первый строительный объект. Встретили меня прораб Поздняков Дмитрий Анатольевич и мастер Колобов Николай Николаевич, старше меня на год, но уже с опытом работы. Приняли хорошо. Это были мои первые наставники, которые многое дали для моего вступления в братство монтажников-технологов, производивших работы по установке технологического оборудования, трубопроводов и металлоконструкций.

Первым делом меня определили на место проживания в общежитие, владельцем которого являлся генеральный подрядчик строительства, ПМК-273 «Передвижная Механизированная Колонна» треста «Красноярсксельхозстрой». В этом малокомфортабельном двухэтажном кирпичном строении началась моя кочевая жизнь монтажника-строителя.

Отпраздновав так называемые «вступительные», я был представлен бригаде монтажников, для которых с этого дня я стал считаться «отцом родным», так как от меня зависело их материальное обеспечение. В то время на стройках СССР была прочно внедрена аккордно-нарядная система оплаты труда. Все виды работ были внесены в знаменитые ЕНиРы, Единые нормы и расценки, внедренные на территории всего Советского Союза, с применением поясных климатических коэффициентов. Эти наряды подготавливал мастер, или прораб, подписывал бригадир, далее подписывал начальник участка, а утверждал главный инженер управления. Довольно сложная система, но, тем не менее, она работала. Самое главное – при подписании, или закрытии нарядов, ни в коем случае не превышать фонд оплаты труда, который управлению устанавливал трест. Он не допускал отклонений ни на одну копейку в сторону увеличения. Выполнить поставленные производственные задачи и успешно закрыть наряды – в этом заключается обязанность мастера монтажного управления. Еще в нее включалась и знания инженера, и тонкость психолога, и соблюдение техники безопасности.

Бригада встретила меня настороженно. Помня слова о том, что первое впечатление зачастую самое правильное, я внимательно оглядел группу мужчин среднего возраста, 8 человек, одетых кто во что горазд. У бригады в наличии были лишь брезентовые рукавицы, так называемые «верхонки», и ватные суконные простроченные подшлемники, напоминающие танковые шлемы. Обязательных на стройке строительных касок на головах мужиков не было и в помине. Почему-то они напомнили мне ватагу бурлаков, изображенных на известной картине Репина.

После нескольких минут взаимного созерцания я еще раз представился и в двух словах рассказал о себе. После этого я высказал свое предположение о том, что с их помощью у нас все получится. Недоверчиво хмыгнув, бригадир Боря Тарасов произнес: «Там видно будет», после чего мы с ним отправились осматривать фронт работ, который бригаде, уже под моим руководством, необходимо было выполнить в ближайшее время. Это был приличный участок теплотрассы. Первым делом, я, волевым напором, заставил бригаду надеть каски. Что я при этом говорил – не для печати. Так я и приступил к производственной жизни.

Работа на первом моем объекте не обошлась без АНГЕЛА. Завершив работы по монтажу теплотрассы, благополучно сдав по акту выполненные работы заказчику, наша бригада, в общем-то принявшая мое руководство, переместилась на монтаж металлоконструкций и трубопроводов центральной котельной, которая должна была обеспечивать как птицефабрику, так и вновь возводимый жилой микрорайон. Работы производились в зимний период. Здание котельной обогревалось при помощи самодельных электронагревательных приборов, в простонародье называемых «козлами». Это были конструкции, в которых керамическая труба диаметром 100—150 мм устанавливалась на каркас из металлических уголков. На трубу надевалась вольфрамовая спираль, через которую, для нагрева, подавалось напряжение 380 вольт. Это была огромная электрическая лампа, без цоколя и стеклянного колпака.