Сам Антон вообще был не воинственной внешности. Белокурый, тонкий станом – не русского склада! Кроме того, он же с немецкой педантичностью наводит порядки в полку. Создаёт гренадерскую роту (300 человек!) в Преображенском полку. Начинает их муштровать, переодевать, проводить "экзерсисы", штрафовать за выпивку, за то, что не так держат ружье, не так стоят в строю. А это очень не нравится. Тут еще и война начинается. Поползли слухи, что гренадерскую роту собираются отправить в театр боевых действий. Обстановка накаляется.

Иоанн Антонович – русский?!

С ним тоже не все понятно (например, когда маленькому императору присягали, то нашлись среди царедворцев те, кто отказался присягать, мол, император неправославный, хотя это было не так!).

А Елизавета – русская!

Хотя мы знаем, читатель, что мать у Елизаветы вовсе не русская. Но для русских гвардейцев важна не чистота крови. Антураж! Елизавета – она же ещё очень красивая, она доступная (в том плане, что часто бывает на виду в полках), она дочь Петра.

Появление идеального образа Петра, как правителя, укреплялось уровнем последующих наследников, которые объективно не дотягивали. При этом, если Анна Иоанновна была женщина видная, большая, с грудью, массивная; в ней ощущалась сила (порой даже в прямом, а не переносном смысле; могла с одного удара отправить в нокаут гвардейца, и частенько так решала вопросы; огонь-баба!), то Анна Леопольдовна была совсем противоположного образа. Она не любила мероприятия, не любила показываться на людях. А когда была вынуждена присутствовать, то окончательно портила представление о себе. Анна Иоанновна, про которую тоже много слухов ходило (и про Бирона, и про её патологическую жадность), все-таки была личность. Леопольдовна совсем уже бесцветно терялась среди придворной камарильи. И слухи о ней были, ну, совсем паскудные и неприличные, даже по нравам восемнадцатого века.

Главным обвинением в сторону Анны Лепольдовны, и самым очевидным, было нежелание управлять государством.

В делах Тайной канцелярии, которые в начале правления Анны Леопольдовны фиксируют отсутствие антианнинских и антиантоновских настроений, за год превратились в свою противоположность. Постепенно начинают появляться слухи о том, что, мол, вот они немцы, почему престол перешёл к ним, что вот есть Елизавета, почему не она императрица.

То есть можно говорить о том, что в среде гвардейцев (то есть в среде тех людей, которые реально будут потом совершать переворот) нарастает настроение против правящей верхушки, причем, в немало степени, основанное на национальной идее. Общественное мнение, подпитанное народной энергией, сформировало предпосылки для свержения.

Без ответа остаётся вопрос: самой Елизавете пришла в голову мысль о возможности занять престол или была подсказана шведским послом Нолькиным и французским послом Шатарди?

По крайней мере, иноземные послы докладывали, что Елизавета ведёт с ними какую-то свою игру.

Забегая вперед: эта игра станет визитной карточкой императрицы Елизаветы. Заключается она в следующем: не говорить ни да, ни нет!

Как Елизавета играла с послами?

Очень просто, по-хлестаковски!

Берет деньги от послов (любила гульнут наследница, содержания не хватало), говорит им общие слова, что есть у неё своя команда, что вот есть некий заговор, что в случае чего, есть, кто её поддержит. Но без подробностей.

Кто входит в её команду?

Когда планируется переворот?

На какие уступки для Франции и Швеции она готова пойти, в случае успеха?

Никаких предварительных договоренностей, никаких расписок Елизавета не подписывала, несмотря на все старания послов.

Чтобы понимать уровень осведомленности послов и игры Елизаветы достаточно привести один пример.

Осенью 1741 года Шатарди пишет, что если Елизавета не блефует, и у неё действительно есть команда, то при благоприятной обстановке, будущей весной, когда шведская армия начнёт наступление и если это наступление будет успешным, вот тогда, значит, Елизавета сможет прийти к власти.

Чтобы читатель понял осведомленность посла, внесём уточнение: Елизавета пришла к власти через два дня после написанного!

Итак, Елизавета ведёт игру с послами, заигрывает с гвардией, помышляет о перевороте.

А что же Анна?

Приближенные имели информацию о заговоре. Ещё в марте 1741 года Финч, английский посол, говорил о том, что есть сведения о некой активности в елизаветинском дворе. Что они хотят отстранить царствующую верхушку и так далее.

Но к этой информации, в силу разных причин, относились недостаточно серьезно. Дело в том, что ведь и Остермана пруссаки предупреждали перед самым переворотом.

23 ноября 1741 года в ходе одного из официальных приемов состоялся даже разговор между Анной Леопольдовной и Елизаветой. Считается, что Анна Леопольдовна пригласила Елизавету в отдельную комнату. В интернете читатель может встретить подробный диалог. Мы не будем доверяться этому и приведем возможный, с художественной точки зрения:

Анна: «Я решила просить французского короля, чтобы он отозвал Шетарди из России. А потому настоятельно советую вам более не принимать этого человека и не общаться с ним».

Елизавета: «Как я могу это сделать? Откажу раз, два, сказавшись больной. Но мы можем просто столкнуться на улице».

Анна: «И все-таки вы не должны видеться с Шетарди».

Елизавета: «Можно все устроить гораздо проще. Прикажите Остерману, пусть он сам скажет Шетарди, чтобы тот более ко мне не ездил».

Анна: «Слышала я, матушка, что вы имеете корреспонденцию с неприятельской армией и будто ваш доктор Лесток ездит к французскому посланнику. Мне советуют немедленно арестовать доктора Лестока. Я всем этим слухам о вас не верю, но надеюсь, если Лесток окажется виноватым, то вы не рассердитесь, когда его задержат».

Вся беседа вымысел, но это не так важно. Важно, что ситуация переворота витала, что называется, в воздухе.

Запомним, читатель, эту формулировку «витает в воздухе». В нашей основной части повествования она будет лейтмотивом.

Тем не менее, никаких мер для того, чтобы этот заговор остановить, предпринято не было.

Напротив, Анна Леопольдовна заверила Остермана, что всё хорошо и что она верит Елизавете.

Как вы думаете, дорогой читатель, как повлиял разговор Анны Леопольдовны на течение заговора?

Правильно.

Обвинения спровоцировали начало переворота.

В октябре-ноябре 1741 года Анна Леопольдовна планирует принять новую форму Устава о престолонаследии, менявшем Устав, принятый Анной Иоанновной.

Историческая справка: по Уставу Анны Иоанновны императором становился Иоанн VI. При нем регентом до 17 лет должен был оставаться Бирон. После Иоанна Антоновича престол должны были наследовать его братья. Но Иоанн пока один, к тому же, в 1741 году у Анны Леопольдовны рождается дочь. И у нее появляется мысль изменить Устав, чтобы укрепить власть по линии своей фамилии. Неизвестно, будут еще сыновья или нет. Согласно её планам, предусматривается вариант наследования после Иоанна Антоновича престола дочерьми, а в случае ранней гибели всех детей, вариант наследования престола самой Анной Леопольдовной.

Этот пункт очень важен, потому что именно потенциальная возможность смерти императора-ребёнка (а детская смертность в это время была крайне высокая), возводившая Анну Леопольдовна в обход Елизаветы на престол, и ускорила начало переворота.

Изначально переворот планировали проводить в тот момент, когда гренадерская рота Антона-Ульриха будет на карауле во дворце.

Елизавета приехала в казарму в стальной кирасе. Потом вместе с гренадерами Преображенского полка двинулась к Зимнему дворцу. По одной из версий, во Дворце её подхватили гвардейцы и понесли на руках.

Переворот прошел буднично, без кровопролития.

Общей особенностью всех приходивших к власти после Петра, включая Елизавету (кроме озвученного нами отсутствия яркости и масштаба личности), было абсолютное непонимание, что делать после восшествия на престол. Иными словами, политическая программа этих правителей была одна – придти к власти!

У Елизаветы с первых её дней в манифестах чётко высказывается мысль о том, что она будет править на петровском фундаменте.

Что это значит:

– упразднение Кабинета Министров.

– восстановление Сената.

В отличие от своих предшественников Елизавета серьёзно отнеслась к вопросу легитимизации власти. Она первая озаботилась пропагандой и формированием общественного мнения. Собственно, изучая поведение Елизаветы до восшествия на престол, приходится признать, что уже тогда она делала шаги по созданию в глазах нужных ей людей определённого образа. Именно образа политического деятеля. Видимо, в какой-то момент захват власти стал для неё некой сакральной идеей.

Акцент делался на недовольство засильем иностранцами высших эшелонов власти. И появился он при Елизавете.

Это вторая мина, заложенная под основание государства.

В чем её суть?

Приглашение иностранцев для службы в России началось задолго до Петра. При Петре оно лишь приобрело государственные масштабы, но все же не носило общей негативной с националистических позиций коннотации.

При Елизавете уклон был сделан именно туда. По сути, осуществив переворот, императрица пропагандистским путем окрасила его в патриотические цвета, что не соответствовало действительности.

От бусурманского, немецкого правления Елизавета Россию не спасала, поскольку такового правления все же не было. Ни Бирон, ни Остерман, ни Миних не были единоличными правителями (хотя стремились). Достаточный вес, каждый в свое время, имели Бестужевы, Долгорукие, Голицыны, Головкины.

Дщерь Петрова воспользовалась удачной формулировкой, резко подняв свои акции. Тогда члены Синода говорили, что Елизавета совершает религиозный подвиг; вера предана, а Отечество отдано на растерзание иностранцев; никто не заботится о благе страны и т.д.

И вот она!

Спасительница!

Заступница!

Забывается напрочь, что Елизавета грубо попрала Устав о престолонаследии Анны Иоанновны, который полностью соответствовал Указу Петра I от 1722 года.

Я хотел бы обратить внимание на то, что сделала Елизавета. Она нарушила право престолонаследия, заявив о легитимности другого рода.

Вдумаемся, читатель.

Елизавета мотивирует свое право на престол тем, что только она защищает Отечество, и это спасение от бедствий даёт ей право стать правителем, поправ все нормы закона.

Современные правители, мне кажется, хорошо изучают историю Отечества. Прокатило у Елизаветы, почему бы не попробовать ещё раз …

Я сейчас ни на что не намекаю.

Но если вернутся снова к Елизавете, то вот в чем вторая заложенная мина, следствие первой петровской: для захвата власти используются общественные настроения, усиливаются негативные мнения по нужным вопросам, создаётся политическая платформа национальной борьбы за судьбу Отечества, опора на гвардию и вуа ля! Переворот.

Политтехнология неплохая. Но будущая императрица не учла, что заявленная легитимизация создаст противоположный эффект.

Царём можно назначить кого угодно!

К этому выводу придут гвардейцы, которые в восемнадцатом веке ещё не раз докажут этот тезис на практике.

Все-таки предыдущие перевороты не создавали у гвардии чувства, что это они выдвигают или низвергают правителей. До этого гвардия помогала законно избранному утвердиться у власти и эту роль помощника они не переоценивали.

Елизавета открыла ящик Пандоры, предопределив судьбу России на многие десятилетия.

Переворот свершился легко. И это стало ещё одним маркером, который запомнится гвардии. Перевороты, оказывается, совершаются легко!

Подытожим, дорогой читатель, что у нас в сухом остатке?

Петр I (будем считать родоначальник дворцовых переворотов, он не только первым из Романовых это сделал, но и заложил первую мину для последующих) – с помощью потешных войск сместил с престола сестру Софью, воцарился вместе с болезненным братом Иоанном V, который скоропостижно скончался;

Екатерина I – официально наследницей назначена не была, пришла к власти при поддержке "птенцов" и гвардии;

Петр II – назначен, можно сказать, был, но имел положение шаткое, без помощи Меншикова на престол мог не взойти;

Анна Иоанновна – чистой воды "рюрик", которого призвали царствовать, переворот свершила через месяц после призвания с помощью ряда высокопоставленных лиц и гвардии;

Иоанн Антонович – под регенством немецкой группировки, самый несправедливо пострадавший, и незаслуженно забытый.

Елизавета Петровна – захватила власть с помощью гвардии.

Ретроспективное изложение этой части «переворотного» века – необходимый зачин, дающий ключи к пониманию причинно-следственных транзакций главных героев нашей темы.

Не волнуйся, читатель, мы не бросим персонажей первой главы. Мы ещё к ним вернемся, и познакомимся поближе.

Пока на авансцену выходит "дщерь Петрова" Елизавета, мы опускаем шверт, выбираем стаксель, грот-шкот, и ложимся на выбранный курс под парусами, наполненными ветрами перемен.

Впереди нас ждет болезненная процедура смены крови!

Глава вторая

Смена крови

Смена крови… Ух, как! Прямо в сердце…Меня зацепило…

Мысль лилась, накрывала тягучей горячей волной.

Мне представился трепетный юный вампир, поневоле

Оказавшийся в центре интриги – погоне за мной.

Татьяна Арман

На престоле в России благополучно воцарилась Елизавета Петровна.

Но она была не замужем.

Да, такая вот непростая женская судьба. Лизу в молодости сватали многие, но свадьбой это не заканчивалось. Напомним любознательному читателю, что в претендентах ходили сам Людовик XV, король Франции (умерший впоследствии от оспы, которой его заразила дочь конюха) и Надир Шах, персидский правитель, который присылал слонов в Петербург.

Личная жизнь императрицы все-таки сложилась. Елизавета повстречала Алексея Разумовского, но детей так и не заимела.

Уже середина века, а с наследниками опять неразбериха. Иоанновскую ветвь в лице Анны Леопольдовны и Иоанна Антоновича, Елизавета, как мы помним смела. А петровскую ветвь продолжать некому.

Вот императрица и выписывает из Киля (которому мы обязаны названием килька) своего племянника, сына родной сестры Анны Петровны и голштинского герцога Карла Фридриха Голштейн-Готторпского.

Имя у племянника было такое – Карл Петер Ульрих (1728-1762). Знал бы он, чем его жизнь закончится, Россию за сто верст объезжал!

Мальчика не случайно нарекли именно так. Дело в том, что этот племянник претендовал сразу на три трона. Можете себе представить?!

На шведский – дед у него Карл XII.

На русский – дед у него Петр I.

Наконец, бабка Ульриха (Гедвига) оставляла возможность занять самый меньший по значимости, но самый значимый для самого племянника, как мы позже выясним, Голштинский престол.

Карла Ульриха привезли в Россию в 12 лет. А через два года Елизавета нашла невесту. Расчет понятен. Чтобы трон упрочился, династия должна иметь продолжение.

Причем желательно, чтобы продолжение родилось при ней. Так надежнее.

Обратим внимание, дорогой читатель, что все императрицы (Екатерина, Анна Иоанновна, Елизавета) продолжение самодержавного правления видели в мужской линии. Ни одна из них, не имея намерения отдать свою личную власть до скончания дней, не прочила в преемники женщину.

Однако, тут вот ещё какая заковыка была. Дело в том, что Карл Ульрих сам не совсем романовской крови. Родился-то он от голштинца чистого. А сын его, когда родится, от союза полуголштинца и чистокровной немки вообще к Романовым отношение будет иметь очень далекое.

Задача стояла так провести передачу трона другой крови, чтобы это не вызвало новой Смуты. Задача по тем временам не тривиальная.

Елизавета озаботилась защитой будущего наследника не лишённым хитрости планом.

Пусть, решила Елизавета, подданные привыкнуть к рожденному царевичу. Она его воспитает, подготовит. Престол будет передан по завещанию от императрицы к голштинскому внуку Карла XII (после крещения – Петр Федорович), а тот в свою очередь передаст престол сыну.

Таким образом, переход престола от одной царствующей крови к другой пройдет спокойно. В этом смысл затеи императрицы.

Давайте, теперь оглянемся назад.

Закон о престолонаследии Петра I не новинка в истории. Такой способ был распространен, например, в Римской империи. Именно так там и поступали. Вообще, в Римской империи в редких случаях сын или внук или, на худой конец, племянник наследовал. Чаще всего были, так называемые, усыновления. Брали даже со стороны, то есть не из царственной фамилии. Так, например, было после смерти Цезаря. Престол занял приёмный сын – Октавиан. Есть акт об усыновлении, все, это уже юридически член семьи.

Но то для истории. Для русских же это было внове. Петр I поступил так в связи с делом царевича Алексея. Это понятно. Можем предположить, читатель, не без влияния жены Екатерины, которая не хотела, чтобы существовавший уже тогда Петр II, наследовал престол. Рассчитывала, чтобы к ее детям все перешло.

Хотя, как мы теперь знаем, к концу жизни под влиянием Тайного совета, Екатерина рекомендовала все же подростка-Петра.

Что тут скажешь! Человек предполагает, а Господь (или в нашем случае Тайный совет) располагает.

Елизавета же, как раз хотела, чтобы времена ее отрочества не повторились. Еще при жизни расставить все точки над «i» и с тем остаться в веках. Пусть ее наследует племянник, а за ним его сын и так далее.

Тут главное взять в свои руки и самой повлиять на воспитание.

Вот и появилась задача Петрушу женить и поскорей.

Елизавета поставила два условия при выборе невесты.

Первое, невеста должна быть очень знатного рода. Не удивляйся, читатель, это нам кажется, что если принц и принцесса, то род автоматически древен. Далеко не всегда так было. Достоинство можно было приобрести постепенно. Пример тому прусские короли. Королями-то они стали только в 1701 году, до этого они были курфюрстами, а до курфюрстов они были герцогами, а до герцогов они были маркизами бранденбургскими.

Дело наживное оказалось.

Так вот Елизавета хотела, чтобы принцесса была такого рода, который насчитывает не несколько десятков лет августейшего качества, а несколько сотен лет этого качества.

Почему?

Зададимся вопросом.

Потому что всей Европе было известно, что Елизавета прижита ее батюшкой Петром Великим не в браке, а в блудном состоянии. Понятия гражданский брак, напомним, ведь тогда не существовало. Матушка ее – Марта, как известно, не была в браке с Петром, когда родила сначала Анну, потом Лизу. Девочки были привенчаны, как говорят в таких случаях.

Нехорошо.

Кроме того, и племянник – Петр Федорович – сын от родной сестры. То есть от привенчанной.

Шлейф безродности тянулся, не отпускал.

Нужна была невеста древнего рода. Чтобы геральдические символы древности рода наложили вето на все толки и пересуды. Чтобы ребёнок, который родится от этого брака, уже сомнений на право носить российскую корону ни у кого не вызывал.

Был ещё один мотив, который толкал именно на это!

В Холмогорах, в наглухо закрытой комнате, без окон, подрастал Иоанн Антонович. Законный император, лишённый родителей.

Елизавета поступила по-христиански.

Поначалу…

Не умертвили всю семью Мекленбургскую, а отправили в Холмогоры. Правда, когда Иоанн подрос, его отделили от семьи и, в конечном итоге, через Ораниенбаум, «поселили» в Шлиссельбургской тюрьме до конца его непродолжительной жизни.

Итак, Иоанн Антонович жив. И с этим необходимо было считаться.

Нужен срочно отпрыск от корня Петра Великого. Мальчик, которому передадут престол. Вот почему должна быть такой родовитой невеста.

А дальше, Елизавета проявила необычайный житейский практицизм.

Она поставила второе условие: пускай невеста будет очень бедна, чтобы нос не задирала.

Та-да-м!!! Играют литавры.

На сцене появляется король прусский – Фридрих II – объединитель земель Германии.

Кумир Адольфа Алоизыча, не к ночи будет, помянут бес.

Фридрих очень хотел иметь в Петербурге человека, которого можно было бы использовать, как агента влияния. Узнав, что русский престол ищет невесту, он и предложил кандидатуру Фике (так звали принцессу Анхальт-Цербскую домашние).

Но не просто предложил. Фридрих – дипломат. Расчёт на то, что Фике подойдет Елизавете Петровне по причине сердечной склонности.

Чтобы быть хорошим дипломатом, нужно много знать о личной жизни деловых партнеров!

Помните, мы говорили о женихах Елизаветы? Сама Елизавета замужем-то никогда не была, но предложений было много.

Так вот в её жизни был особый случай.

Самым первым женихом Елизаветы Петровны, за которого ее собирались выдать, был Карл Август Голштейн-Готторпский. Для предварительного знакомства молодой цесаревне привезли из Шлезвига его портрет. А ему, в свою очередь, прислали её портрет.

Так делалось в те времена.

Молодые люди влюбились в портреты друг друга.

Молоденький, восемнадцатилетний блондин с голубыми глазами и молодая восемнадцатилетняя русская красавица.

Но пока шли переговоры, вмешалась госпожа оспа и юноша скончался. Остался только портрет.

Елизавета, как говорят, очень горевала. Потом постепенно жизнь начала брать свое. Появились утешители, ухажеры.

Но память сердца осталась, потому что она, как всякий другой миропомазанный человек, о Боги, в это сложно поверить! – живой человек.

Ну, история с молодым человеком? Ну, и что, спросит читатель?

Изюминка заключалась в том, что не состоявшийся муж Елизаветы – был дядей, еще не родившийся тогда, Фике. Она ведь происходила из того же Голштейн-Готторпского княжества.

Можешь себе представить, дорогой читатель, изысканность коварства восемнадцатого века!

Фридрих есть Фридрих. Не зря его Алоизыч почитал.

И когда была предложена кандидатура Софии-Августы…

Давайте, мой дорогой читатель, здесь на мгновение остановимся и пофантазируем.

Когда была предложена кандидатура Софии-Августы Анхальт-Цербстской … "бедная Лиза", конечно же, вспомнила о своей первой платонической заочной любви.

И это повлияло на выбор.

Возвращаемся из девичьих грез Елизаветы.

Собственно, София-Августа Анхальт-Цербская, не имела княжества. Существовали княжества Анхальт и Цербст, но по ряду причин ее семья к моменту приглашения в Россию уже покинула их.

Это был ещё один из мотивов, почему выбрали ее, как мы помним.

Разбирая историю Фике, вновь осмыслим игру случая в жизни. И как случай влияет на судьбу человека.

Начнем с того, что семья Анхальт-Цербских была не просто бедная, а очень бедная. Папа служил в прусском королевстве. Ему карьера не давалась, хотя он дослужился до генерал-майора и стал комендантом Штеттина.

Если там и был замок с землей вокруг, то, собственно говоря, это была небольшая недвижимость, жить за счет которой было весьма сложно. Доход отец получал скромный, Фике не только помогала матери в хозяйственных делах, но и преодолевала "гордость и предубеждение" целуя подолы платьев знатных дам, приходивших в гости (требование матери).

С раннего детства Фике слышала разговоры о развивающейся России. О стране, где все возможно! Честолюбивая, склонная к независимым суждениям, расчетливая принцесса, униженная "уроками" матери, с надёждой смотрит на Восток. Ещё бы. Этой огромной и богатой страной управляла сначала одна, потом другая и, наконец, третья женщина.

Разговоров о России стало больше, когда на русском троне оказывается Елизавета Петровна, с воцарением которой члены Голштинского дома связывали определенные надежды. Первого января 1744 г. было получено приглашение прибыть в Россию.

Колебаний не было.

Фридрих, понимая, что семья будущей русской императрицы, мягко говоря, не дотягивает лоском, тут же даровал папе звание генерал-фельдмаршала, при том, что папа никогда не командовал ничем, кроме, как полком. Жалование стало несколько побольше, но это не могло изменить материальное положение семьи кардинально.

Нужно знать уровень жизни Пруссии того времени.

Отступление, скучное, но необходимое…

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

3 из 5

Другие книги автора

Реквием по живым

Антон Александрович Мальцев

Стрела времени

Антон Александрович Мальцев