Побег из ада

Мария Сурконт

Побег из ада

Предисловие

Эта книга, возможно, никогда бы не увидела свет. Я не задумывалась над тем, чтобы поделиться той достаточно щепетильной историей. Мне казалось, что жизнь девушки, перенесшей трагедию, – это так скучно. Что проблема, которая затрагивается в книге, не заслуживает внимания.

Но прошли годы, и мое мировоззрение изменилось. На ту ситуацию я смотрю уже совершенно другими глазами.

Во время написания книги ее концепция менялась несколько раз. Вначале я хотела рассказать об этой истории немного с другой перспективы. Не вдаваться в подробности и не зацикливать внимание читателей на конкретной проблеме. Но, закончив наброски сюжета, я поняла, что углубление в проблему поможет полностью погрузиться в мир главной героини. Прочувствовать и понять, почему она так поступила.

Эта книга не просто история, это книга о жизни. О реальной жизни. В подобной ситуации, которая описывается на страницах рукописи, сегодня живут тысячи людей. И задача этой книги – дать возможность посмотреть на проблему со стороны и осознать, насколько важно иметь спокойное и счастливое детство.

Я надеюсь, что каждое слово коснется моего читателя. Что книга поможет подтолкнуть к действиям того, кто сейчас нуждается в помощи.

Я благодарна моему любимому мужу, который всегда поддерживает и верит в меня.

Я благодарна всем своим знакомым, с чьей помощью смогла взяться за эту непростую историю.

Книга посвящается моим дорогим и крепко любимым маме и брату.

Часть 1

Глава 1

Я не сразу поняла, что произошло, а когда осознала, было уже поздно. Единственное, что могу вспомнить, это переполняющее чувство гнева. Голос внутри шептал: «Он ее убьет! Мне нужно что-то сделать! Я больше не могу ждать!»

По телу разливался холод. Я слышала, как ускоряется биение сердца. На мгновение показалось, что я потеряла способность видеть. Чувство злобы разгоралось все сильнее.

Я не помню, как подлетела к столу, как схватила кухонный нож. Все случилось за считаные секунды. В тот момент я не видела другого выхода: либо он, либо моя мама.

Гнев со скоростью света перерастал в чувство безумной ненависти. Когда я подбежала к родителям, моя мама лежала на полу, крепко ухватившись за руки отца, которые мертвой хваткой вцепились в ее шею.

– Папа, хватит! – сквозь слезы кричала я в надежде достучаться до его разума.

Мама не могла произнести ни слова. Лицо становилось все краснее. Она пыталась схватить воздух ртом, но руки ее мужа все сильнее сжимали тонкую шею. Мама не могла сопротивляться. Отец сидел на ней сверху, прижимая своим весом к полу. Глаза мужчины были стеклянны и пусты. В них как будто отсутствовала жизнь. Единственное чувство, которое виднелось, – это ненависть.

– Хватит! Пожалуйста! – кричала я, но меня никто не слышал.

Я снова посмотрела на маму. Она пыталась ударить отца. Но не дотягивалась. Отец постоянно уворачивался. В ее глазах я увидела близкую гибель. Еще чуть-чуть и ее хрупкая шея будет сломана. Я больше не могла ждать. Мои ноги сами понесли меня.

С истерическим криком я вонзила острие ножа в спину отца. Крик боли разлетелся по полупустой комнате. Из раны полилась кровь. Отец рухнул на пол. Мама отползла назад, не прекращая кашлять. В ту минуту я больше не была в своем теле. Мне казалось, что им овладел какой-то демон. Брызги крови разлетались по всей комнате. Сжав зубы, я продолжала наносить удары. Как долго продолжалось это месиво, я не знаю.

– Вероника! Стой! – послышался голос мамы.

Белая пелена упала с моих глаз. Я увидела лезвие ножа, с которого стекали капли крови. Посмотрела на свои руки, они были полностью окровавлены, местами пробивался цвет моей кожи. Неудержимый гнев сменился смертельным страхом. Я провела по лицу рукой и посмотрела на пальцы. Мой взгляд переместился на бездыханное тело отца. Он лежал на животе и не подавал признаков жизни.

Младший брат стоял сзади и до конца не понимал, что произошло. Он не шевелился и большими от страха глазами смотрел на маму. Затем на отца. Наши взгляды встретились. Мне показалось, что в эту минуту брат боялся меня. Как только к его босым ногам приблизилась лужа крови, он разревелся и убежал в детскую комнату.

В это время мама попыталась забрать нож из моих рук. Но из-за адреналина я крепко держала его.

– Д-дай н-нож, – сказала мама. – Д-дай сюда н-нож.

– Я убила папу! Я убила папу! – кричала я, стоя на коленях в луже крови.

– Успокойся. Не плачь, – сквозь слезы проговорила мама, откладывая нож в сторону.

Моя мама была в замешательстве. Она смотрела на бездыханное тело мужа и не понимала, что нужно делать.

– Все, не плачь, – говорила мама. – Встань и вызови милицию.

Меня как будто ударило током.

«Милицию… Что теперь будет? Я же убила человека! Меня будут судить! Я всю молодость просижу в тюрьме! Все в городе будут косо смотреть на меня. Тыкать пальцем. Называть убийцей».

Но часть моей уже черной души успокоилась, как будто тяжелый груз упал с плеч.

– Все кончено, – прошептала я.

– Дочь! – мама потрясла меня за плечи, чтобы я, наконец, пришла в себя. – Тебе нужно сходить в ванную, умыться и переодеться. Надень что-то чистое. А потом вызови милицию. Слышишь?

– Нет, мам. Я совершила преступление, и я понесу наказание… Это ты должна позвонить в милицию.

– Не говори глупости! Ты хочешь себе жизнь сломать? Тебя потом никто учиться не примет! На работу не возьмут! – мама смотрела мне в глаза. Казалось, что в эту минуту мы были одни. Я отрицательно покачала головой. Мама нахмурила брови и произнесла: – Встань! Иди в ванную, приведи себя в порядок и вызови милицию!

Я вздрогнула от ее грозного тона. Послушно встала и направилась в ванную комнату.

Мама подошла к отцу и приложила два пальца к шее. Пульса не было. От такого количество ударов никто бы не выжил.

Меня все еще трясло. Я до конца не верила, что сотворила это. Дрожащими руками умыла лицо и протерла волосы. Затем сняла верхнюю одежду. В это время в ванную вошла мама. Она забрала испачканные кровью штаны и кофту и вышла с ними на улицу. В ее руках я заметила коробок спичек.

Я смотрела на свое отражение в зеркале. Все было как в тумане. Я чувствовала себя пьяной. Голова болела.

«Что же я наделала? Что теперь будет? Как я могла это сделать?»

В дверь постучали.

– Вероника, мама сказала принести тебе чистые вещи. Я оставлю их под дверью, – заплаканным голосом произнёс брат.

– Хорошо, – это все, что я смогла сказать. Затем повисла глухая тишина. Я слышала стук своего сердца и как дышит за дверью брат.

– Ника, ты не виновата, – произнёс брат.

От этих слов я снова расплакалась. Прижалась спиной к стене и опустилась на корточки.

«Господи, что я наделала?»

В эти минуты я чувствовала себя преступником, который заслуживает такой же участи. Дверь в ванную открылась.

– Одевайся. Я вызвала милицию, – раздался голос мамы.

Она ушла, оставляя за собой запах бензина и горелой одежды. Я вытерла слезы, открыла дверь и подняла с пола чистую кофту и штаны. Переодевшись, вышла в коридор. Приблизившись к месту убийства, я снова разревелась. Мне было больно от мысли, что я в ярости убила папу. Все-таки каким бы плохим он ни был, но он мой отец.

В моей памяти промелькнуло единственное приятное воспоминание. Как я маленькая сижу в машине у папы на коленях и он разрешает мне порулить. Тогда я чувствовала себя счастливым ребёнком.

Я подняла глаза и посмотрела на потолок. Мысленно пыталась просверлить его взглядом, чтобы увидеть небо и в бесконечной темноте найти Создателя.

«Этого ли Ты хотел?» – подумала я.

Я отошла в сторону, чтобы не видеть тело отца. Мой брат тихо сидел в соседней комнате.

Мне было так жаль этого мальчика. Он еще совсем ребенок, а уже сколько всего пережил… Я почувствовала себя виноватой перед ним. Ощущала, как лицо опухало от слез, которые было невозможно остановить. Я направилась в мамину комнату, где находился брат. Немного боязно, опустилась перед ним на корточки.

К моему удивлению, он без малейшего страха прижался ко мне. И прошептал:

– Все закончилось?

– Да, Мишка. Все закончилось. Правда, не так, как мы этого хотели…

Раздался стук во входную дверь. В дом зашли два милиционера. Уверенной походкой они прошлись в конец коридора.

– Это вы его так? – услышала я голос одного из милиционеров.

– Да, – хриплым голосом ответила мама. – Я не хотела. Я защищалась, – мама заплакала.

Я и брат сидели, обнявшись, и наблюдали в окно, как из только что подъехавшей машины скорой помощи выбегает фельдшер и направляется к нам. Женщина лет пятидесяти в красной медицинской униформе с завязанными в хвостик светлыми волосами скрылась в темноте, а затем быстро появилась на месте преступления.

«Мою маму сейчас арестуют, а что будет с нами? – подумала я. – Я ведь еще несовершеннолетняя, а значит, по закону не смогу усыновить Мишу. Нас отправят в детдом, или усыновит тетя. Но у нее своих проблем хватает. Нет, я не могу так…»

Я вскочила и направилась в комнату, где все произошло.

– Это не мама убила отца, – я смотрела на милиционеров, которые что-то записывали в бумагах.

– Вероника! – мама грозно посмотрела на меня.

– Мама меня защищает. Это я убила его. Отец душил маму. Я не могла на это смотреть. Все было как в тумане… Я не понимала, что делаю, – я тряслась от страха. Теперь я буду в числе убийц. На моей жизни можно ставить крест. Никакого университета и никакой работы журналистом.

Единственное, что произнес один из милиционеров, посмотрев на меня:

– Разберемся в участке.

Затем снял с пояса наручники и попросил меня протянуть руки. На моих трясущихся запястьях оказались холодные оковы. Я разрыдалась… Это конец.

За полгода до происшествия

Погода в октябре выдалась достаточно холодной, совершенно не похожей на прошлый год. Особенно неприятным было сегодняшнее утро. Листья уже полностью опали, оголив темные ветви деревьев, трава местами пожелтела.

Я стояла на автостраде возле поворота на мой городок и ловила попутку. Оделась я совсем не по погоде. Холодный, пронизывающий ветер постоянно сдувал мой капюшон, отчего уши мерзли и болели. Теплые колготки совсем не грели. Я чувствовала, как ноги начинают немного опухать от холода, через ткань было видно, что кожа уже покраснела. Время от времени я немного притопывала, как будто вот-вот пущусь в пляс.

– Что за дыра? И почему в Червень так мало ездит автобусов? – разговаривала я сама с собой, временами вытягивая руку в сторону при виде приближающейся машины.

Мне всегда было немного боязно ездить автостопом. Перед выходом обычно брала с собой флакончик духов, так сказать, на всякий случай. Все-таки много историй ходило по нашему городу. Возможно, правдивых, а возможно, и нет. Как молодых девушек попутчики увозили в лес, насиловали и убивали. Жертвой такого происшествия я точно не хотела стать.

Недалеко от меня остановился «Опель Астра» белого цвета. Через заднее окно я увидела, что за рулем сидит мужчина с короткими седыми волосами. Я подошла к машине и открыла переднюю дверь. Мужчина повернулся ко мне так, что я могла рассмотреть его лицо. Единственное, что бросилось мне в глаза, – это цвет лица мужчины. Он отдавал сильной краснотой.

«Или проблемы с кожей, или любит выпить», – подумала я, но запаха алкоголя в салоне не почувствовала.

Во мне мимолетно вспыхнуло чувство легкой тревоги, но я все равно спросила, едет ли он до Червеня.

– Да. Я еду в сторону больницы, – ответил мужчина. На вид ему было около пятидесяти.

– Хорошо! Могли бы вы тогда подвести меня до города?

– Да, – прокуренным хриплым голосом сказал мужчина. – Садитесь.

К незнакомым людям я никогда не сажусь на место возле водителя, поэтому закрыла переднюю дверь и разместилась на заднем сидении. Мои окоченевшие ноги начали гудеть. В машине было тепло и достаточно уютно, не считая едкого запаха сигарет. Как только я села, мужчина сделал радио чуть потише и спросил:

– И не страшно вам попутками ездить? – незнакомец посмотрел на меня через зеркало и приподнял левую бровь.

Я бросила взгляд в его сторону и без всякого энтузиазма ответила:

– Да нет.

– Тоже в больницу едете? – не отставал от меня водитель.

– Нет, – выдержав короткую паузу, продолжила: – Я еду в редакцию. Я внештатный корреспондент в районной газете.

– Такая молодая и уже работаешь?

– Только подрабатываю. Я хочу учиться на факультете журналистики, а для поступления мне нужно иметь свое портфолио.

– А-а-а, – протянул незнакомец. – И как? Нравится работа? О чем пишешь?

«Видимо, мужчине не хватает общения, – подумала я. – Либо дорога дальняя, а одному скучно».

Сегодня у меня не было настроения разводить беседы, но ехать и молчать выглядело бы невежливо.

– Да. Сейчас в основном получаю задания написать о мероприятиях, олимпиадах, соревнованиях. Не очень интересные темы, – я улыбнулась.

– А о чем любишь писать? – мужчина снова посмотрел на меня через зеркало.

– Люблю освещать происшествия, вести расследования… – я на секунду замолчала, посмотрела в окно, на быстро мелькающие поля и деревья, а потом продолжила: – Еще мечтаю стать международным журналистом.

– Интересно, – произнес мужчина. – Ты не против, если я закурю?

Он показал на пачку сигарет. Я кивнула.

– Конечно! Мне мешать не будет, – добавила я. Но про себя подумала: ненавижу запах сигарет и в свои шестнадцать лет никогда не пробовала курить. Меня даже не тянет пробовать. Хотя почти весь мой класс уже или пробовал, или курит.

В машине повисла тишина. Только радио передавало новости. Водитель немного приоткрыл окно, чтобы дым не скапливался в салоне. Запах сигарет все равно долетал до меня. Я опустила голову и достала из кармана телефон. На коленях лежала сумка. Вспомнив кое-что, я отложила аппарат и принялась искать в сумке кошелек.

«Надо приготовить денюжку», – думала я.

Отсчитав нужную сумму, я почти незаметно сложила деньги в ладонь и поместила их в маленький кармашек, чтобы потом быстро достать и расплатиться. Затем застегнула замок, снова взяла телефон в руки, посмотрела время и уставилась в окно. Я смотрела на природу и мечтала. Мечтала хоть раз побывать за границей, увидеть море. Я никогда еще не была на море. Разве что на Минском море, которое ничего общего с настоящим морем не имело.

Мои мысли прервал голос водителя:

– Вас высадить возле больницы или в центре?

– Лучше в центре, – я почувствовала себя почему-то немного неловко. – Моя редакция как раз там находится.

– Ну да, мне лучше вас в центре высадить, а то от больницы еще с три километра как минимум идти будете. Автобусы в Червене практически не ходят. Маленький городок.

– Да. Это точно, – добавила я.

В окне уже показались первые дома. Машина повернула к указателю «Червень». Этот районный городок всегда вызывал у меня странные чувства. Мне казалось, что именно здесь собралась вся плохая энергетика. Червень даже летом был для меня серым, мрачным и немного заброшенным. Я не любила сюда приезжать. А уж тем более никогда не смогла бы здесь жить. Здесь все выглядело так, будто ты перенесся в прошлое. На центральной площади, возле районного исполнительного комитета, прямо в центре стояла высокая статуя Ленина. Старые дома – пережитки коммунистических времен, маленькие деревянные избушки, которые от старости уже почти наполовину ушли в землю. Один-единственный светофор на весь город, и то почти всегда сломанный. Асфальт лежал тоже не на всех улицах. Почти в самом центре города уже несколько лет стоял сгоревший дом. Я не понимала, почему никто не может им заняться. Мне казалось, что если бы дом мог говорить, он бы кричал:

«Бегите! Здесь нет жизни! Здесь все стареет и увядает».

Не знаю, правда это или нет, но в народе ходили слухи, что именно в Игумен (так когда-то назывался этот город) в давние времена свозили ведьм со всей округи. Люди всегда любили и любят сочинять мистические истории, но энергетика этого места была действительно для меня какой-то тревожной и неприятной. Казалось, что здесь есть тесное соприкосновение двух миров: живого и мертвого.

Я попросила остановиться на противоположной стороне улицы от здания своей редакции. Достала из маленького кармана заранее приготовленные деньги и протянула мужчине.

– Ой, нет, вы что! Я не буду с вас брать денег.

– Нет, возьмите, – настаивала я. – Мне неудобно.

– Неудобно знаете что! Спать на потолке. Не нужно. Такая молодая девушка и будет мне еще за бензин платить? Правда, не стоит. Лучше купите себе что-нибудь вкусное, – не успокаивался водитель.

Я не стала настаивать. Вернула деньги в карман, поблагодарила мужчину, потом закрыла дверь машины и направилась к пешеходному переходу. До редакции оставались каких-то пара шагов. Здание редакции было такое же старое, как в принципе все государственные дома в этом городе. Серое, трехэтажное, с надписью над главным входом «Редакция газеты “Маяк”».

Я открыла дверь и почувствовала запах типографской краски с примесью запаха новой бумаги и переплетного клея. Я обожала этот аромат, который никак не поддавался описанию.

По коридору разносился звук работающих машин. Я не имела представления, как можно целый день работать в таком шуме, особенно журналистам, которые располагались на самых верхних этажах здания. Чем выше я поднималась по лестнице, тем тише становился звук. Дойдя до нужной двери, я постучала, а затем, не дожидаясь ответа, открыла.

– О, Вероника приехала! – увидев меня, воскликнула одна из женщин.

Я оказалась в светлой комнате, возле каждой стены располагались столы. Две женщины, на вид лет сорока, сидели спиной друг к другу и что-то печатали на компьютерах, мониторы которых занимали почти полстола. На одном из столов я заметила небольшую стопку свежего номера газеты. Мне не терпелось увидеть опубликованную статью. Завтра номер должен был пойти в продажу, а для меня это значило, что очередную написанную мною заметку увидит мир.

– Здравствуйте, – вполголоса сказала я.

– Ну, что там у тебя? Привезла новый материал? – женщина посмотрела на меня карими, немного грустными глазами. Ее внешность была обычной и ничем не примечательной. Единственное, что выделялось, – это большая родинка на левой щеке, возле широкого носа. Как и обычно, Лидия была одета в клешеные черные штаны и серый свитер. Она сидела, сгорбившись, закинув ногу на ногу. Ее худые пальцы все еще лежали на клавиатуре, но уже ничего не печатали.

– Да, привезла и хотела попросить еще какое-нибудь задание, – я спешно принялась копошиться в сумке, и, наконец, достала из папки распечатанный вариант, протянула его Лидии, и продолжила искать флэш-карту. Каждый свой материал я приносила в редакцию распечатанным и сохраненным на флешке, чтобы Лидии было удобно перепроверить текст перед подачей главному редактору.

– А как твоя подготовка к поступлению в университет? – взяв из моих рук флешку, спросила Лидия.

– О, все хорошо. Сейчас занимаюсь с репетитором по русскому языку и езжу в Минск на курсы подготовки к вступительному экзамену.

– Очень интересно! Учитесь писать тексты?

– Да. Нам надо на заданную тему написать текст и, соответственно, проверить его на лексические, грамматические и пунктуационные ошибки. На экзамене будет все учитываться. Боюсь, что могу завалить текст.

– Не переживай, Вероника. У тебя все получится. Ты хорошо пишешь. Больше практики, и все будет в порядке. А что насчет задания, то я как раз кое-что приготовила для тебя.

Я заинтересованно посмотрела в глаза Лидии, меня переполняло любопытство: что же на этот раз нужно будет подготовить?

– Проведи в своей школе опрос. Узнай, что дети думают о школе, как к ней относятся?

– Опрос? – тихо повторила я. В моем голосе отчетливо слышались нотки разочарования. Я уже давно ждала какого-то серьезного задания, но почему-то ни разу его не получила. Либо сама искала тему для заметок, либо поручали вот такие простые, совершенно не интересные мне опросы. Ну что ж, наверное, это из-за моего возраста либо статуса. Я все же внештатный корреспондент. Хотя чего я могу ожидать от районной газетенки, которую читают в основном старики да учителя в школе. Вот бы мне быть внештатным корреспондентом какой-нибудь более известной газеты! Наверняка там получают более ценные и интересные темы, чем социальные опросы. Надеюсь, после учебы я смогу найти приличное место в сфере журналистики… Важно только поступить, а для того, чтобы набрать высший балл, мне нужно портфолио. А чтобы сделать хорошее портфолио, нужно публиковаться в газетах. И неважно – районные ли издания или областные. Так что придется провести опрос…

Я кивнула, прикусив нижнюю губу, и забрала из рук Лидии флешку, которую она после использования протянула мне.

– Отлично. Я очень рада. Только можешь не спешить с заданием, у нас на несколько будущих номеров еще есть материал – просто не влезет.

– Да, хорошо, – ответила я, кинув флешку в сумку.

– Ну ладно, – Лидия пододвинулась ближе к монитору – поглядим, что ты нам принесла, – женщина пристально смотрела в экран, читая мой текст, над которым я работала прошлым вечером больше пяти часов.

Лидия быстро пробежалась взглядом по тексту, а потом стала вчитываться глубже, останавливаясь на тех местах, где была допущена ошибка. В такие моменты я всегда немного нервничала. Мне постоянно казалось, что я мало уделила времени тексту, что собрала мало информации или написала тяжелым, непонятным для читателя языком. И сейчас Лидия укажет мне на ошибки, скажет, что я испортилась, стала писать хуже… А я ведь так не люблю, когда меня кто-то критикует. Все принимаю близко к сердцу. Хотя я сама к себе всегда была и до сих пор остаюсь критична. Мне постоянно кажется, что я все могу сделать намного лучше, чем сделала. Но Лидия молча читала и редактировала. Я лишь стояла и ждала хоть какого-то слова от наставницы.

– Ну, – спустя несколько минут выдавила из себя Лидия, – могу тебе сказать, что это хороший материал. Думаю, можешь ждать его в ближайших номерах. Если только главный редактор не решит иначе.

Услышав это, я облегченно вздохнула.

– Отлично! Я очень рада. Может, сегодня мне нужно чем-то помочь вам?

– О нет. У меня осталась работа, которую только я смогу сделать, – Лидия посмотрела на меня и улыбнулась.

– Хорошо. Тогда я, наверное, поеду. А то автобусы так редко ходят.

– Да, согласна. Уехать из этого города так же тяжело, как и приехать.

Я поблагодарила Лидию за то, что уделила мне время, пожелала хорошего дня и уже собиралась уходить, как Лидия бросила мне вдогонку:

– Вероник, а тебе котенок не нужен?

Я уже подходила к двери, когда это услышала. Обернулась и вполголоса проговорила:

– Если честно, то очень хочу котенка, – я расплылась в улыбке.

– У меня просто кошка на днях, скорее всего, родит. Но мне не нужен весь этот зоопарк. Спроси у родителей, не будут ли они против, и сообщи мне, я тогда оставлю тебе котенка.

– Хорошо. Сегодня же напишу вам ответ.

Полная радости и предвкушения, я вышла из комнаты корреспондентов и спустилась вниз. Я уже знала, что мама точно будет не против котенка, а отцу и так нет до этого дела.

Я, как обычно, направилась в сторону булочной, чтобы прикупить себе в дорогу что-нибудь поесть. Уже на подходе я почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба, сладких коржей и пончиков.

Передо мной стояло старое советское здание. Через высокие железные двери с большой продолговатой ручкой, которая напоминала мне трубу, то входили, то выходили посетители. Через широкие окна виднелись прилавки. Из-за штор я не могла разглядеть, какая именно сегодня продается выпечка. Я поднялась на крыльцо и вошла в магазин. В помещении было немного темно, а аромат свежего чувствовался здесь сильнее. Этот запах всегда будил во мне аппетит. Я направилась в сторону небольшого стеклянного прилавка и принялась рассматривать сладости. Я очень любила пирожное «Корзинка», которое как раз было сегодня в наличии. Также обожала местные пончики с повидлом.

Из-за старых больших весов, скорее всего, сделанных из железа, выглядывала полная женщина в синем халате. На ее голове красовался небольшой синий козырек. Когда я посмотрела на нее, то ощутила неприязнь и непонятное чувство презрения. Казалось, что женщина ненавидит свою работу, особенно покупателей, и очень несчастна. В принципе, я привыкла к таким лицам, почти в каждом магазине работают подобные особы, которые мысленно посылают тебя куда подальше. Возможно, я бы тоже была недовольным продавцом. Насколько я знала, зарплаты здесь были маленькими, а с каждым годом жизнь в Беларуси дорожала. Тяжело улыбаться каждому клиенту, когда не хватает денег.