Юрий Грозный, Царь всея Руси

Огромный флот из 1000 ладей и 40 кораблей подошел к Босфору утром 27 июля. У входа в пролив флот встретила никейская флотилия из 26 больших дромонов. Встреча была дружественной. Тем не менее, на всякий случай, ладьи еще в Киеве были подготовлены к бою. На полутысяче ладьях перед мачтами были устроены помосты из тесанных бревен, на которые установили по одной пушке на полевых лафетах. При подходе к проливу пушки были приведены из походного положения в боевое. Ладьи с артиллерией шли в голове и в хвосте колонны судов и ладей.

После обмена приветствиями с никейскими дромонами, вслед за ними, русский флот втянулся в Босфор.

В Константинополе задерживаться не стали. Пополнили припасы и воду и двинулись дальше. К флоту присоединились еще 36 греческих галер во главе с самим императором Дукой Ватацем.

Гелеспонт флот прошел без помех. Затем флот вошел в длинный широкий пролив Дарданеллы.

В самом узком месте пролива, где он суживается до двух верст, их встретил флот Фессалоникской империи, вместе с союзной ему венецианской эскадрой. Всего около сотни боевых галер. Вражеские корабли выстроились полукольцом в версте за выходом из узости пролива

На входе в пролив, по договоренности, достигнутой между Юрием Всеволодовичем и Дукой Ватацем, в голову флота вышли пятьсот вооруженных пушками или гауфницами русских ладей.

Завидев вдали флот Федора, флотоводец императора Максимилиан Годой дал сигнал к перестроению. Шедшие четырьмя параллельными колоннами ладьи стали перестраиваться в строй фронта. Передовые ладьи замедлили ход до самого малого, а следующие за ними начали расходиться веером на фланги. Артиллеристы зарядили пушки.

Галеры Федора Дуки, завидев русский флот, постепенно набирая ход, двинулись навстречу флоту, зажимая его в полукольцо. Флотоводец Федора намеревался сблизиться до упора, дать залп греческим огнем, затем таранить уцелевшие ладьи и брать их на абордаж.

Когда корабли Федора сблизились на дистанцию верного выстрела, в линию фронта уже успели выстроиться около сотни ладей. На половине из них были установлены полевые пушки. Другие были вооружены гауфницами. По сигналу начальника артиллерии флота Ратибора, находившегося на одной из головных ладей вместе с Максимилианом, пушки дали залп.

Незначительное волнение не помешало артиллеристам. Да и промахнуться на такой дистанции было мудрено. На тренировках пушкари с такого расстояния обычно попадали в круг диаметром в сажень.

При попадании ядра в носовую часть галеры, ядро пробивало корпус и неслось дальше, разрывая тела гребцов, ломая весла и банки. Раненые обломками весел и банок гребцы истошно вопили. Один борт галеры сразу выбывал из гребли. Брошенные гребцами весла табанили. Галеру закручивало. Она резко сворачивала с курса и ломала весла соседнего корабля, а то и врезалась в него.

Попав в борт ниже ватерлинии, ядро проделывало изрядную пробоину, в которую из-за хода корабля под напором начинала хлестать вода. Галера вскоре зарывалась носом и теряла ход.

Когда уцелевшие галеры подошли на сотню шагов, громыхнули залпом гауфницы. Над рядами гребцов как будто прошла коса смерти. Раненые бросали весла, убитые заваливались на них же. Организованная гребля на этом кончалась. Брошенные гребцами весла табанили и быстро тормозили галеры. Почти все галеры фессалийцев потеряли ход. Многие уже тонули.

Немногие уцелевшие галеры попытались развернуться и удрать. Их было не много, всего десятка полтора.

Вышедшие на фланги строя новые ладьи разрядили по ним свои пушки и гауфницы, и, не замедляя хода принялись окружать обездвиженные галеры фессалийцев.

Прежде чем команды фессалийских галер сумели восстановить порядок и дать ход, перезарядившиеся к этому времени пушкари дали еще залп. Этим исход боя был решен.

Окруженные со всех сторон и обездвиженные галеры противника расстреляли картечью. Не имевшие подводных пробоин галеры остались на плаву, но команды на них были в значительной части выбиты. Оставшиеся в живых фессалийские и венецианские моряки сдались. Ни одна галера не ушла.

Всего было захвачено 37 галер и взято в плен около двух тысяч моряков. Трофейные галеры вытянули на берег, соорудили лагерь для пленных и оставили их под охраной команд пяти ромейских дромонов.

Выйдя после сражения в Эгейское море, флот повернул на север, повинуясь очертаниям берегов. Идти напрямик через море на ладьях было бы весьма опрометчиво. Мореходность ладей, как и галер, была недостаточной. На ночевку всегда вставали у берега, чтобы была возможность, в случае шторма, вытянуть ладьи и галеры на берег. Прямой путь поперек моря в 400 верст длиной из-за этого увеличился вдвое.

В последнем городке, подвластном императору, Александруполисе, перед границей Фессалоникской империи на борт кораблей приняли три тысячи лошадей. Оставшиеся 600 верст прошли за 9 дней. Пришлось обходить вокруг большого полуострова, у западного основания которого и лежал город Фессалоники – второй по величине и значению город старой Византийской империи.

Население города, даже после всех последних войн крестоносцев с византийцами, эпирцев с крестоносцами, сопровождавшихся захватом города, превышало 200 тысяч человек. Длина крепостных стен составляла около 9 верст. Правда, сами стены и рвы изрядно уступали стенам Константинополя. Да и обветшали изрядно за последние десятилетия. Федор Дука отбил город у латинян всего шесть лет назад, и не успел отремонтировать стены. К тому же, в последующие годы ему приходилось сражаться то с крестоносцами, то с болгарами, то с ромеями Дуки Ватаца.

Войско высадилось в 20 верстах от города. Флот ладей сразу вышел на морскую блокаду порта. Конница не медля выдвинулась и перерезала ведущие к городу дороги.

Пехота вышла к городу на следующий день. Еще день строили осадные батареи у восточной стены города. Город плотно обложили со всех сторон.

За время морского похода через Эгейское море Федор Дука успел стянуть в город значительную часть своих войск. По сведениям, доставленным сторонниками Дуки Ватаца, которых в городе было предостаточно, Федор имел в городе 16 тысяч воинов. Еще 4 тысячи могли выставить проживавшие в городе венецианцы и другие латиняне, хотя большая часть из них успела сбежать из города на кораблях, узнав о подходе русского войска.

Город мог бы выставить до 40 тысяч ополченцев, но Федор не решился вооружать горожан, вполне справедливо опасаясь измены. Значительная часть горожан, а то и большинство, втайне отказывались признавать претензии Федора на звание императора Византии. Даже Фессалоникский митропролит Константин отказался увенчать Федора императорской короной, и ему пришлось довольствоваться архиепископом Дмитрием. Горожане вполне разделяли антипатию митрополита и считали Федора самозванцем.

Русское войско насчитывало 32 тысячи воинов, из них 3 тысячи артиллеристов и 3 тысячи конницы. Артиллерия включала в себя 30 осадных пушек, 180 гауфниц и 280 полевых пушек.

Осадную артиллерию расположили в четырех батареях напротив всех четырех ворот, имевшихся в восточной стене города. В каждой батарее по 7 – 8 осадных орудий, по 35 гауфниц и по 40 пушек. Еще по 20 пушек и по 10 гауфниц расположили в четырех других батареях, поставленных против остальных ворот на всех других дорогах, выходящих из города, на случай попытки прорыва обороняющихся из города. 40 пушек оставили на ладьях, блокирующих город.

В этот же день глашатаи передали Федору ультиматум о добровольной сдаче города. Этот же текст был заброшен в город стрелами. От Федора требовали оставить город и выйти из него без оружия. В этом случае ему и его воинам обещали сохранить жизнь.

Федор запросил переговоров. Дука Ватац встретился с ним в поле перед Кассандрийскими воротами. Федор повел себя нагло. Обещал сохранить жизнь Ватацу и Юрию. Видимо, надеялся на подход подкреплений. Да и слухи о мощи русской артиллерии считал преувеличенными.

К тому же, накануне Федор заключил с болгарским царем Иваном Асенем договор, имевший целью совместное нападение на Константинополь. Поэтому Федор надеялся, что Иван придет к нему на помощь. Однако, болгарский царь, узнав, что вместе в ромеями наступают русские, благоразумно решил отсидеться в стороне. Силу русской артиллерии он уже почувствовал на себе. Переговоры закончились полным несогласием сторон.

Федор не знал, что уже пять дней войска ромеев наступали от границы по территории его империи. На побережье Эгейского моря в трех местах Дука Ватац высадил десанты. Практически, большая часть войск Федора уже была связаны боем.

С рассветом русские начали штурм города. Тактика уже была отработана до мелочей. В этом деле воины и воеводы уже "набили руку". Сперва осадными пушками разбили ворота и прилегающие к воротным башням стены. Затем снесли полевыми пушками заборолы. Потом подтащили поближе к стенам гауфницы. Закидали фашинами рвы, сметая картечью со стен пытавшихся этому пометать лучников.

Несколько раз демонстративно пошли на штурм проломов, всякий раз выбивая картечью из проломов выстроившихся в проломах защитников.

И наконец ворвались в город через Римские, Кссандрийские, Архангельские и Акропольские ворота. За воротами разделились на штурмовые отряды по полку пехотинцев при десятке полевых пушек и гаубиц в каждом. Отряды выметали защитников города, пытавшихся выстроиться поперек улиц картечью.

Стены домов, в которых засели лучники, разбивали пушечными ядрами. Затем через проломы в эти дома врывались тяжелые пехотинцы и вырезали всех.

К вечеру город был взят. Несколько отрядов, пытавшихся вырваться из города, уничтожили артиллеристы. Пытавшихся удрать через стены одиночек переловили конники. Команды ладей, блокировавшие порт, захватили несколько десятков лодок и четыре дромона. На одном из которых пытался бежать император Фессалоникский Федор Комнин Дука.

Брать живьем его не стали. Такого приказа не было. Приказ был противоположным по смыслу. На этом настоял Дука Ватац. Оставлять в живых другого претендента на Византийский престол он не собирался.

В известном Ивану Васильевичу варианте истории конец Федора Дуки был немногим лучше. В этом же 1230 году он проиграл сражение Ивану Асеню, был захвачен в плен и ослеплен, а вскоре умер.

В плен взяли 7 тысяч воинов. Не сумевших сбежать знатных венецианцев и других латинян тоже полонили.

Затем город вдумчиво и методично ограбили. Подчистую грабили дома греков – сторонников бывшего императора Федора, венецианцев и прочих латинян, а также всех, взятых с оружием в руках. Очистили от ценностей и католические церкви. Потом начали искать тайники. За "наводку" установили плату в одну пятую стоимости найденного. Бывшие слуги из греков охотно сообщали о хозяйских " захоронках". Известно, что скрыть что-либо от слуг почти не возможно. На всех остальных жителей города наложили виру. За то, что покорились самозванцу.

Предместья города и окрестные селения до подхода войск Ватаца тоже очистили. За поддержку самозванца.

Православные приходы, поддержавшие архиепископа Дмитрия, тоже обложили солидной вирой. Впрочем, в виде особой милости, Царь разрешил приходам уплачивать виру не только деньгами, но и церковными реликвиями. Ценность которых определяли войсковые священники, во главе с духовником Царя архимандритом Епифанием.

По договору, четверть взятых трофеев оставлялась императору ромеев Дуке Ватацу. Так что, он не слишком сильно огорчался, наблюдая за грабежом города.

Юрий вел с Ватацем плодотворные переговоры. Помимо торговых преференций, в виде беспошлинного прохода по проливам, которые еще раз подтвердил император, договорились о взаимной защите торговых кораблей в Средиземном море, договорились о совместном нападении на Трапезундскую империю в следующем году. Ватац согласился отпустить с Юрием нескольких опытных военачальников: дюжину тагмархов, пятерых друнгариев, трех турмархов и одного стратига. Конкретно – Фемистоклюса Флавиона, о котором Юрию было известно, что тот командовал тяжелой пехотой ромеев.

Среди взятых в плен фессалоникцев было много других военачальников: от самых младших пентархов и декархов, до тагмархов. И даже двое друнгариев и один турмарх. Их Юрий тоже надеялся завербовать к себе на службу.

Само собой, приказные чины Городового и Бронного и Секретного приказов активно вербовали в городе мастеров всех специальностей. На этот раз, по велению Царя, особо активно сманивали рудознатцев, корабелов, моряков, архитекторов и каменщиков. Их выгребли практически всех. От остальных ремесел, как и было обещано Ватацу, выбрали около половины, но, самых лучших.

По договору, русское войско задержалось в городе до конца августа, что бы у Ивана Асеня не возник соблазн тоже урвать кусок от Фессалоникской империи. За это время войска Дуки Ватаца прошли до самой западной границы бывших владений Федора Дуки, вплоть до герцогстваАфинского и Ахейского княжества, пока еще оставшихся под властью латинян.

Впрочем, император Ватац был уверен, что приберет к рукам эти осколки Греции самостоятельно. Прямо в следующем году. Могуществу Венеции, за счет которого и держались эти государства крестоносцев, был нанесен сильный удар.

В начале сентября русский и греческий флоты выступили в обратный путь.

В конце сентября в Константинополе по самому высшему протоколу провели бракосочетание старшего сына Юрия Всеволодовича русского царевича Всеволода и византийской принцессы Евдокии Ласкарины Ангелины Комнины, племянницы Императора Дуки Комнина Ватаца, потомка сразу тех византийских императорских династий. Венчал новобрачных в кафедральном соборе Святой Софии сам глава православной Церкви патриарх Константинопольский Михаил.

После трехдневных свадебных торжеств русское войско двинулось в обратный путь. Помимо многих тысяч пленных, нанятых мастеров, огромных трофеев и византийской принцессы, корабли везли пятьсот племенных жеребцов и кобыл для тяжелой конницы.

Флот включал в себя отремонтированные трофейные галеры и десяток закупленных в Константинополе больших дромонов с командами.

6. Реформа войска.

В середине октября Юрий уже был в Переяславле. На самых быстрых галерах со своим личным конвоем он далеко опережил громоздкий русский флот.

В Переяславле выслушал отчеты наместника Устина и дьяка Управы Макария, особо интересовался укреплением границы, подготовкой ополчения и прокладкой дорог к уездным городам. Проверил ход работ по облицовке камнем деревянных стен города. Устроил выволочку наместнику и дьяку за недостаточные темпы работ и выехал по новой дороге в Новгород-Северский. Решил лично проверить как идет расширение стратегической дороги, соединяющей стольные города всех пограничных южных земель.

Согласно его планам, у стен одного из этих городов должно было произойти генеральное сражение с ордами Батыя. А дорога эта была нужна для быстрой переброски войск из соседних земель. Все дороги между стольными городами были уже построены, но шириной всего в две сажени. Только двум повозкам разъехаться.

Царь повелел дорожному приказу расширить эти дороги вдвое. Дьяк Дорожного Приказа Алферий, просчитав варианты, предложил строить еще одну дорогу, параллельную первой, и такой же ширины. При этом на каждой дороге движение будет односторонним. Так выходило проще и дешевле.

Юрий согласился, но указал, чтобы через каждые три версты между параллельными дорогами строили дорогу – перемычку. Впоследствии предполагалось устроить таким образом дороги между всеми стольными городами.

За три с половиной месяца Царь проехал Новгород- Северский, Мценск, Ивановск, Арзамас, Муром и два десятка уездных городков, через которые проходила стратегическая дорога. В городках задерживался на сутки, в стольных городах – на двое. Везде наводил страх на местных начальных людей. Двух уездных наместников и одного подъячего уездной управы повелел отдать под суд.

Брата Владимира, наместника Ивановской земли распек на все корки и пригрозил снять с наместничества. Братец слишком увлекся охотами, винами и мокшанскими девами. Дьяка Управы Истому предупредил, что если брат Владимир и дальше будет пренебрегать делами, то брата Царь снимет с наместничества, а Устину снимет голову с плеч. Обязал дьяка ежемесячно направлять ему отчет о положение дел в наместничестве.

До Владимира Юрий добрался только в конце января. Возвращение Царя отпраздновали скромно. Еще с дороги Юрий отписал во Владимир, чтобы Фессалоникскую победу отметили без него, как только войско вернется в город.

Отдохнув после трудной дороги, поприсутствовал на заседании Синклита. Выслушал отчеты приказных дьяков.

Трофеи из Фессалоник уже оприходовали. Они были весьма значительны, хотя и уступали константинопольским по стоимости втрое. Зато, мастеров взяли почти столько же. А кроме того, большое количество начальных военных людей и мореходов.

Как и предполагал Юрий, монголы Субэдея летом проломили оборону булгар на реке Урал. Как он и советовал, Ильхам не стал упорствовать, а, прикрываясь сильными арьергардами на промежуточных рубежах, он отвел весь свой народ за второй оборонительный рубеж. А также, вывел весь скот, вывез все зерно и фураж. А все, что не смог вывести и вывезти – сжег.

По донесениям командира русской рати Назария и посла Фалалея, болгары бились отчаянно. Монголы потеряли в боях до пятнадцати тысяч воинов, и не приобрели ничего. Только пустынные леса и сгоревшие села.

Все приведенные из похода морские корабли купцы у казны выкупили. Еще и не всем желающим хватило. По велению Царя оставили в казне только семь галер для оснащения их огнеметами. Чтобы сопровождать купеческие караваны.

Секретный Приказ изготовил из железа уже 13 штук сифонов – огнеметов. Юрий повелел 7 штук из них отдать на Черноморский военный флот, а 6 штук – на Балтийский флот. Тоже для сопровождения купеческих караванов.

Дьяк Городового Приказа Аникей доложил, что на Балтике бесследно пропали шесть купеческих кораблей. Кроме того, датские пираты напали на купеческий караван из трех кораблей и захватили два из них. Одна быстроходная галера из каравана сумела уйти и доложить о нападении.

Юрий повелел Посольскому приказу направить королю Дании Вальдемару посольство с требованием выплаты виры за 6 кораблей и выдачи пиратов, виновных в нападениях на русских купцов. А заодно и провести разведку на местности.

Повелел выделить из Городского Приказа стол заграничной торговли и преобразовать его в отдельный Приказ Заграничной торговли. В Приказе учредить столы морской торговли, сухопутной торговли и стол военного флота.

Царь неоднократно принимал назначенного дьяком Приказа бывшего столоначальника дворянина Пафнутия. Состоянием дел с морской торговлей через Черное море остался доволен. Повелел за счет казны закупать новые дромоны в Византии и продавать их желающим купцам для ведения заморской торговли. За счет казны выделять для сопровождения купеческих караванов боевые галеры с огнеметами. При этом караваны должны состоять не менее чем из пяти кораблей или морских ладей. Однако, расходы на содержание этих галер должны взять на себя купцы.

На Балтийском море русская торговля была значительно слабее. Из-за недоброжелательности Ганзы, фактического закрытия проливов Данией, а также из-за действий датских и шведских пиратов.

Повелел за счет казны изо всех сил строить морские корабли во всех русских портах, что бы к лету иметь там максимально большой флот. Задействовать всех мастеров, и византийских и местных. Местным мастерам строить большие морские ладьи.

Наместник Никифор донес, что острова Моонзундского архипелага Сарема, Хиума, Муху захвачены с минимальными потерями. Дьяки приказов доложили, что поместья и волости на островах нарезаны, дворяне и однодворцы в них заселены, волостители и начальные люди в два вновь образованных островных уезда назначены. Юрий выразил благодарность приказам за оперативную работу.

С Малютой Царь встретился отдельно.

– Что у тебя с заговорщиками? – вопросил самодержец.

– Заговор расследован, государь. Главные заговорщики князья Глеб Ингваревич Рязанский и Глеб Владимирович Муромский схвачены и во всем сознались. Хотели они подкупить одного из кухонных холопов, и подсыпать тебе в еду медленного яду. Чтобы стольник – опробыватель ничего на себе не почувствовал. Холоп этот закупками овощей для дворцовой кухни ведал. Он же должен был холопа – повара подкупить.

Холоп деньги у купца, который с ними в деле этом замешан, взял, но об этом сразу же донес. Купца мы тоже взяли, мелкий купчишка это из Устюга. А купец указал на Глеба Рязанского. Глеб Муромский на это дело яд у половцев покупал.

– Молодец! Хвалю. Готовь дело к передаче в Судебный Приказ. Будем открытый суд проводить. С приглашением послов иноземных. Но, не откажутся ли они в суде от своих показаний?

– Не откажутся. Их жены и дети у нас сидят. Если вдруг они заартачатся, жен и детей казним. Они об этом знают.

– Готовьте через месяц вместе с Судебным Приказом суд над ними.

– А что нам делать с рязанскими князьями, что у нас в темнице сидят?

– Нечто они все еще живы?

– Двое еще живы, остальные померли.

– Ну так и этих двоих уморите по тихому! Что, сам не мог догадаться?

– А вдруг они тебе, государь для чего то надобны? Не мне это решать.

– Что с разведкой у монголов?

– Завербовали двух половецких ханов, из тех, что Чингису присягнули. И от купцов сведения имеем. На курултае Великим ханом избран третий сын Чингиса Угедэй. Решили они продолжать войну с Персией, с Индией и с царством Южный Цзинь. Наследник шаха Хорезма Джелал-ад- Дин все еще сопротивляется. Субэдэя с войском послали ловить его. Так что, Булгар монголы на время оставят в покое.

– Тебе еще срочное задание: разведать, что и как в королевстве датском. Летом воевать буду Данию. Цель: захват острова Борнхольм и заключение договора о свободной торговле с Вальдемаром. Чтобы наши купцы беспошлинно через проливы ходили. Как ты знаешь, мы от Вальдемара виру требуем. Он, конечно, откажется. Скажет, что он не при чем. Это и будет повод для нападения. Погромим прибрежные города вдоль проливов, обложим его столицу, а потом предложим ему союз.

– Понял тебя, Царь батюшка. Хочешь, с ним как с Ильхамом сделать.

– Точно так. Если сладится по моему, детей оженим. Напомни, что у него с детьми?

– Его второму сыну Эрику 14 лет. Старшему сыну Вальдемару уже 21 год, он давно женат. Дочери Софии двенадцать лет.

– Это отлично! То, что надо! Эрик по возрасту подходит для Добравы. А София подходит для Мстислава. Они ровесники. Посмотрим, как с этим дело пойдет. А хорошо бы на престол Дании Мстислава посадить. Тогда проливы наши навсегда будут.

Затем Царь принял дьяка Секретного Приказа Ратмира. Выслушал, как идут дела. Повелел изготовить огнеметы для всех стольных городов пограничных южных, а потом и для центральных земель. По одному огнемету на каждую башню внешней стены. И запасать греческий огонь, по десятку полных заправок на каждый огнемет. Выучить расчеты из городской стражи, оборудовать секретные хранилища для греческого огня в каждом городе.

Пушки, пищали и порох продолжать делать по плану.

Далее вручил Ратмиру манифест о победе над Фессалоникской империей и о взятых там трофеях. А также манифест о браке Всеволода и греческой царевны. Повелел отпечатать и разослать по всем волостям.

Напомнил о том, что летом спросит с него про новые железодельные дворы, про добычу соли, разведку меди и серебра.

Ревизия дел во всех землях, через которые проехал самодержец, привела Юрия к мысли о недостаточности контроля за администрациями земель через ежегодные отчеты приказов.

Он самолично написал "Уложение о регулярной отчетности земельных управ." В этом документе Управы земель под личную ответственность дьяков Управ обязывались каждые три месяца направлять в царскую Канцелярию отчеты о состоянии дел в подведомственных землях. Перечислялись все пункты, по которым следовало отчитываться.

Синклиту поручил разработать и представить на утверждение Царю "Уложение о ежегодной отчетности приказов", с перечислением пунктов, по которым должен отчитываться каждый приказ.

Бумажное производство вышло на запланированный уровень. Однако, для обеспечения потребностей управ и приказов бумаги остро не хватало. Объем деловой переписки и административной документации, в связи с новым уложением, многократно возрастал.

Царь повелел Секретному Приказу расширять производство и всемерно увеличивать выпуск бумаги. Продавать бумагу пока не получалось. Самим не хватало.

Два заседания Синклита были посвящены подготовке похода на Данию. Царь повелел подготовить войско в 20 тысяч воинов и соответствующее количество кораблей. Корабли строить в морских портах, а ладьи – на реках, впадающих в Балтийское море в Князьградской, Балтийской, Агафьевской, Новгородской и Всеволодской землях. Воинские силы выделить из этих же земель, а также из Псковской и Полоцкой земель. Корабли укомплектовать мореходами, в том числе использовать и всех пленных моряков, взятых в фессалоникском походе. Артиллерию в количестве 20 осадных и 150 полевых пушек, а также 50 полевых гауфниц доставить из Владимира в Полоцк, а оттуда спустить по Западной Двине в Мстиславль-Балтийский, бывшую Ригу.