Просто скажи «да»

И все-таки что-то изменилось. Леру ничуть не волновал тот факт, что свое тридцатилетие она встретила, не будучи замужем. Не то чтобы раннее и недолгое замужество навсегда отвратило ее от нового вступления в брак. Теоретически она считала это вполне возможным, а вот на практике…

Общества мужчин Лера не избегала, и среди ее поклонников попадались очень приятные люди. С некоторыми ее связывала только дружба, отношения с другими выходили за рамки чисто платонических… Честно говоря, уже года три ее отношения с мужчинами за рамки платонических практически не выходили. Вообще-то Лерины любовники и прежде исчислялись отнюдь не десятками, как утверждали злые языки. Начать с того, что она никогда не делила постель сразу с несколькими мужчинами, хотя расставалась с ними действительно довольно легко. В случайные связи Лера тоже никогда не вступала, а вот предложения вступить в законный брак периодически получала. К сожалению, у нее ни разу не возникло желания принять хоть одно из них. Никто из предлагавших руку и сердце не был Лере нужен в качестве мужа. Так же, впрочем, как никто из тех, кто руки и сердца не предлагал.

В действительности ей нужен был только ребенок и хотелось ей только ребенка. Время от времени подобное желание появлялось у Леры и раньше, но до сих пор оно лишь будоражило ее воображение, у нее не возникало потребности что-то предпринять для его осуществления. И только перешагнув свой тридцатилетний рубеж, она вдруг отчаянно захотела иметь ребенка.

То, что ей, возможно, придется растить свою дочь или своего сына одной, Леру не страшило. А то, что у нее или у него не будет отца… Ну и что? Лично она прекрасно обходилась без отца и, конечно же, сможет обеспечить своему ребенку гораздо более счастливое детство, чем было у нее самой. И уж точно никакой мужчина не встанет между ней и ее ребенком.

Ее собственные родители разошлись, когда ей было всего два года. Лера осталась с мамой, а папа даже не претендовал на сколько-нибудь заметное место в ее жизни. Потом он опять женился, и его встречи с дочкой свелись к абсолютному минимуму. Если бы не дедушка и бабушка, души не чаявшие в единственной внучке, Лера, вероятно, вообще забыла бы, как выглядит ее отец.

Мама снова вышла замуж, когда дочери было десять лет. Они переехали тогда на другой конец города, и Лерины контакты с родителями отца почти полностью прекратились на целых три года. Вот дедушки и бабушки ей действительно не хватало. Только в тринадцать она сумела добиться разрешения ездить к ним самостоятельно.

Отчим честно старался заменить ей отца, однако отношения с ним почему-то так и не сложились. Во всяком случае, близкими людьми они не стали. Лера не слишком переживала по этому поводу, тогда она еще не знала, что бывает по-другому. Правда, отношения с матерью из-за отчима несколько осложнились. А потом родилась Наташка. Поначалу Лера здорово ревновала к ней маму, но вскоре полюбила младшую сестренку. Тем не менее стремление поскорее вырваться из дома стало ее навязчивой идеей и главной причиной раннего и такого скоропалительного замужества. Однако с Юрой у них ничего не получилось, и прошло почти три года, прежде чем Лере удалось зажить самостоятельно. Вот здесь, как ни странно, ей помог родной отец, ставший к тому времени крутым бизнесменом. Другими детьми он так и не обзавелся, потому, наверное, и сделал единственной дочери шикарный подарок к окончанию университета – собственную квартиру.

Лера, однако, ничуть не сомневалась в том, что способна сама позаботиться о своем ребенке. Участь матери-одиночки не казалась ей такой уж пугающей. Во всяком случае, идея выйти замуж ее привлекала еще меньше: среди претендентов в мужья не было ни одного, который был бы ей нужен в данном качестве. Какой тогда смысл утруждать себя? Зачем тратить время сначала на совершенно ненужный ей брак, а потом на его расторжение? В прошлый раз развод отнял у нее времени даже больше, чем сам брак.

Со своим бывшим мужем Лера познакомилась после второго курса в летнем спортивном лагере. Волейболом она была увлечена не так уж сильно, играла в основном из-за своего высокого роста. Девочки в команде, однако, подобрались хорошие, вскоре все они между собой подружились, так что идея провести июль в спортивном лагере возражений ни у кого не вызвала. Юра тоже играл в волейбол, только он был уже аспирантом. Многообещающий аспирант-экономист, спортсмен и просто красавец. Ну а Лера в ту смену оказалась самой красивой девушкой в лагере.

В сентябре они поженились. Однако их скоропостижный брак окончился столь же скоропостижно. Первый серьезный конфликт возник непосредственно в день свадьбы, когда при регистрации выяснилось, что Лера оставляет свою девичью фамилию. В принципе она упоминала об этом раньше, но Юра на ее слова просто не обратил внимания. Как оказалось, он считал само собой разумеющимся, что его жена будет носить его фамилию.

А Лера становиться Сердюковой была категорически не согласна. И вовсе не потому, что Юрина фамилия казалась ей недостаточно благозвучной. Ну, не совсем потому. Руководствуясь старой поговоркой насчет дураков, которые учатся на своих собственных ошибках, Лера еще в очень юном возрасте пришла к выводу, что менять фамилию следует только в самом крайнем случае.

Дело в том, что Лерина мама считала свою девичью фамилию Петрова слишком ординарной и после развода решила остаться Свиридовой. Так вообще было проще во многих отношениях. До тех пор пока не пришло время вступить в брак вторично. Будущему маминому мужу не захотелось, чтобы его жена сохранила фамилию бывшего мужа. А Жанна Алексеевна не желала становиться Орлик. С ее точки зрения, это было смешно и нелепо. Ах, если бы она могла вернуться хотя бы к своей девичьей фамилии… но теперь гораздо логичнее было взять смешную и нелепую фамилию актуального мужа. Так, во всяком случае, казалось ему. Тем более, что он сам свою фамилию ни смешной, ни нелепой не считал.

Мамины метания произвели на Леру неизгладимое впечатление, и еще в десять лет она провозгласила, что фамилию, которую носит с рождения, не изменит никогда и ни при каких обстоятельствах. Годам к шестнадцати юная феминистка и теоретическую базу под свое решение подвела. Почему, бога ради, она вообще должна менять фамилию? Только лишь в силу каких-то архаичных традиций? Или в угоду непомерному мужскому самолюбию своего избранника? И на кой черт ей такой избранник? В смысле, подобный тип уж точно никогда ее избранником не станет.

Как же она ошибалась! Ее избранником оказался именно такой тип.

Юра и его родители очень обиделись на Леру за фамилию, но поскольку она тут же, на регистрации, доброй воли не проявила, все выяснения были благоразумно отложены до завершения торжественной церемонии.

Через полтора месяца совместной жизни не только с Юрой, но и с его родителями, стало ясно, что ни он, ни они Лере не подходят. И она им тоже не подходит. Надо сказать, живи молодожены отдельно, это мало что изменило бы, разве что агония их семейной жизни продолжалась бы чуть дольше.

Уйдя от Сердюковых, Лера вернулась к привычной жизни и попросту выбросила из памяти те полтора месяца, которые провела вне дома. В конце концов, ей приходилось уезжать и на более длительный срок, и поездки ее не всегда были такими уж приятными.

Быстрый финал был принят всеми как подарок судьбы, и расстались молодожены вполне мирно. Официально расторжение брака тем не менее изрядно затянулось, а свидетельство о разводе Лера вообще получила лишь полгода спустя после самого развода – все не могла выкроить время, чтобы съездить за ним. В невзрачном листке, который ей вручили, она прочитала, что «брак между гражданином Сердюковым Юрием Алексеевичем и гражданкой Свиридовой Валерией Павловной расторгнут, о чем в книге регистрации актов о расторжении брака…», дальше читать Лера не стала. Так и не освежив в памяти точную дату своего развода, она сложила листок пополам, сунула его в сумку, а вернувшись домой, бросила в ящик стола, забыв о нем на долгие годы. Вплоть до недавнего обмена паспортов.

А теперь у Юрки есть две прелестные дочки-близняшки… Пару недель назад она совершенно случайно встретила их в метро. Заскочив в вагон в самый последний момент, Лера столкнулась с бывшим мужем нос к носу. Двери щелкнули прямо у нее за спиной, прихватив край узкой юбки с двумя высокими разрезами по бокам. Тем самым Лера была накрепко прикована к своему месту до следующей станции.

Слегка посторонившись, Юра сухо поздоровался, она машинально ответила, потом начала извиняться за то, что почти налетела на него. Желая удостовериться в том, что все еще в юбке, которая выглядит хотя бы относительно прилично и, может быть, даже осталась цела, Лера посмотрела вниз. И тут же о юбке забыла напрочь.

Две пары внимательных карих глаз были устремлены прямо на нее. Те, что слева, смотрели удивленно-вопрошающе, а те, что справа, немного прищуренные, скорее оценивающе. Только тогда Лера заметила, что две очаровательные маленькие девочки с серьезными личиками, похожие друг на друга как две капли воды, с двух сторон держатся за Юрины руки.

На мгновение Лера растерялась. В принципе ей было известно, что бывший муж давно женат, но то, что у него есть дети, в голову почему-то не приходило. Девочки были очень похожи на Юру, поэтому никаких сомнений в том, что перед ней его дочки, у Леры не было.

– О господи! – тем не менее вырвалось у нее. – Неужели это твои?

Он даже успел сообщить ей их имена: Настя и Даша. Правда, Лера не поняла, кто есть кто, потому что поезд как раз доехал до «Владимирской». Небрежно кивнув на прощание, Юра с дочками вышел.

Одна из девочек оглянулась на Леру, которая все еще стояла в дверях вагона, а другая громким голосом тотчас приступила к допросу отца.

Двери закрылись, и Лера уже не слышала, что ответил ее бывший муж своей маленькой дочке на вопрос «А кто эта тетя?».

Вспомнив о бывшем муже, Лера в который раз подумала, что если бы все сложилось иначе и у нее остался бы ребенок от Юры… то теперь, наверное, она была бы намного счастливее… Сколько «бы»! Однако дело в том, что ни ей, ни ему никакой ребенок тогда нужен не был.

5

Несмотря на то, что эта, в сущности, странная мысль со слишком большим количеством «бы» посещала Леру уже не единожды, она вовсе не сожалела о том, что отцом ее ребенка не стал именно Юра. Она вообще пока не думала, кто бы мог им стать. Одно она знала наверняка: этот ребенок будет только ее и больше ничей, а его биологический отец никогда ничего не узнает.

На какой-то миг услужливое воображение подсунуло Лере образ светловолосого вихрастого малыша с зелеными глазами и щедрой россыпью веснушек. Господи! Если бы она могла… но… нет, на такое она уж точно не отважится… Похоже, желание иметь ребенка действительно превратилось у нее в навязчивую идею. Впрочем, стоит ли этому удивляться? Ведь маленькие дети есть у большинства ее друзей и знакомых, даже у бывшего мужа… И все они постоянно демонстрируют ей своих чад.

Вот, например, сегодня. Смирившись с тем, что на сей раз Антошу она не увидит, Лера собралась уже уходить. Тут-то он и проснулся.

Машка ринулась в спальню, едва только заслышала призывный крик своего отпрыска, ну а Лера, естественно, поспешила следом. Когда она вошла в комнату, подруга уже вытащила сына из кроватки.

Антоша был само очарование, ну просто сошедший с полотна Буше ангелочек. То есть путти, как на самом деле полагается именовать младенцев с крылышками.

– При-ве-ет! – улыбнулась Лера.

Широко распахнутые карие глазенки ангелочка распахнулись еще шире, а их обладатель издал звук, больше всего напоминавший боевой клич индейцев.

– О господи! – простонала Маша. – Похоже, Лерка, мой сын с пеленок начал приобщаться к вечным ценностям! Как и все прочие мужики, он сражен твоей неземной красотой.

– Скорее моим ярким костюмом, – рассмеялась Лера.

– Да? – Маша скептически покосилась на Антошу. —

Н-ну… лиха беда начало.

– Как же он вырос за лето! – Лера взирала на малыша с восторгом ничуть не меньшим, чем тот взирал на ее терракотовый костюм.

Скептический Машин взгляд переместился на подругу.

– Конечно, вырос. Нам уже… – одной рукой прижимая к себе Антошу, другой Маша достала из пакета подгузник, – почти пять месяцев. Да, мой сладкий?

Принимая посильное участие в диалоге, малыш издал еще один радостный возглас.

– Знаешь что, Лерка, – обратилась к подруге Маша, – раз ты здесь, я тебя немножко поэксплуатирую. Сейчас поменяю Тошику подгузник и дам тебе его подержать, а сама сварю ему кашку и приготовлю смесь. Только ты обязательно убери волосы, на тумбочке должна быть заколка.

Лера послушно перекинула волосы за спину, однако закалывать их не стала. Наблюдая за ловкими движениями подруги, она завидовала той непринужденности, с которой Машка обращается с ребенком. Сама она малышей побаивалась. Ей все время казалось, что она не справится с такой крохой, сделает что-нибудь не то, чем-нибудь навредит.

Маша ее страхов, похоже, не разделяла и, вручив подруге свое сокровище, тут же умчалась на кухню.

Лера осторожно прижала Антошу к себе. Он улыбнулся ей, что-то пролепетал, а затем обеими ручками ухватил ее за волосы. Очень довольный своим достижением, Антоша заулыбался еще шире. В жертву свою малыш вцепился мертвой хваткой, а та, в свою очередь, хотя бы одной рукой должна была держать его самого. В таком виде они и явились на кухню.

– Господи, Лерка, – смеясь, говорила Маша, пока разжимала маленькие цепкие пальчики, – я же предупредила тебя! С распущенными волосами к моему сыну лучше не приближаться! У него отличная реакция, а хватательный рефлекс развит просто потрясающе.

Лерин взгляд скользнул по небрежной, но вполне практичной прическе подруги.

– А знаешь, Машка, – сказала она задумчиво, – в том, что твой ребенок норовит вцепиться в волосы гостям, нет ничего удивительного. Ведь сама ты лишаешь его такого удовольствия.

– Зато я доставляю удовольствие его папочке, когда позволяю ему мои волосы распустить, – игриво парировала Маша. – Не могу же я угодить всем сразу.

Заметив на подоконнике еще одну заколку, Лера порадовалась то ли предусмотрительности, то ли небрежности подруги. Она быстро собрала волосы в пучок и снова протянула руки к Антоше:

– Ну что, разбойник, пойдешь ко мне?

Разбойник возражать не стал и следующие десять минут провел на руках у Леры.

Когда пришло время вернуть подруге ее чадо, Лере почему-то вспомнились слова Мэри Поппинс, что все хорошее когда-нибудь заканчивается.

А Машка, заметив промелькнувшую в Лериных глазах грусть, еще и соли подсыпала ей на рану:

– По-моему, Лерочка, тебе уже во всех отношениях пора завести себе такого же!

Кривая усмешка приподняла правый уголок Лериных губ.

– Это дружеский совет или медицинский?

– Два в одном. – Траекторию ложки Маша изменить не успела, и мелькнувшая в воздухе маленькая ручка устроила фейерверк из каши. – Господи! Антоша, ну что тебе не нравится? Такая вкусная кашка.

Лера удостоверилась в том, что жакет ее не пострадал, а потом, не скрывая сарказма, поинтересовалась:

– Уж не предлагаешь ли ты мне, Машуня, завести ребенка от кого попало?

– Если хочешь, можешь сначала выйти замуж, – великодушно предложила подруга. На этот раз она сумела-таки ловко всунуть ложку в открывшийся для громкого протеста ротик. Протест, таким образом, ей удалось предотвратить, Антоша сменил гнев на милость и с аппетитным причмокиванием стал есть кашку.

– То есть сначала выйти замуж за этого кого попало? – насмешливо уточнила Лера. – Знаешь, Машка, твое предыдущее предложение мне, пожалуй, нравится больше, – беззаботно добавила она. Ну вот, наконец-то она сказала об этом вслух.

Ложка с кашей застыла на полпути к опять широко открытому Антошиному ротику.

– Так вот оно в чем дело. – Маша, конечно же, сразу все поняла и не купилась на нарочито беззаботный тон подруги. – Знаешь, Лерка, в наше вре…

Сердитый вопль прервал Машу буквально на полуслове, рука ее, однако, почти не дрогнула.

– Прости, Тошик. – Вновь сообщив ложке поступательное движение, Маша подняла на Леру глаза. – Безусловно, идею родить ребенка без мужа в наше время экзотической не назовешь. Тем не менее, как показывает мой опыт, женщины во время беременности эмоционально очень уязвимы.

– Но я…

Маша жестом отмела Лерину попытку возразить, при этом ложка с кашей в другой ее руке качнулась перед самым Антошиным носиком.

Новый сердитый вопль сотряс, казалось, не только воздух, но и стены.

– Прости, солнышко. Так вот, эмоционально уязвимы даже те женщины, которые идут на этот шаг сознательно. И поскольку рожать от кого попало ты, кажется, не собираешься, почему бы тебе, Лерка, сначала не разобраться в своих отношениях с Максом?

– Я уже говорила…

– Мало ли что ты говорила, – отмахнулась Маша. – Ты не можешь забыть его, он не может забыть тебя, в результате ни с кем другим у вас обоих ничего не получается.

– С ним у нас тоже ничего не получится, – возразила Лера.

– Почему? – Уже отработанным движением Маша послала очередную ложку с кашей прямо в нетерпеливо открытый ротик.

– Начнем с того, что я учила его с первого курса…

– Ну и что? Макс больше не твой студент, – отмела Маша очередное возражение подруги. – Он взрослый и совершенно самостоятельный человек.

– К тому же я по-прежнему старше его на пять лет, – не сдавалась Лера. – Этого факта ничто изменить не может.

Однако даже столь веский аргумент не произвел на Машу ровным счетом никакого впечатления.

– Это все предрассудки, – заявила она. – Хотя, если тебя это беспокоит, можешь считать, что не ты старше, а он младше тебя на пять лет.

Лерин взгляд отразил сомнение.

– Честно говоря, – пробормотала она, – даже не знаю, что звучит хуже.

***

Стряхнув с себя воспоминания, Лера взглянула на часы. Через сорок пять минут к ней придет ученик, потом надо ехать на курсы. На этих курсах Лера преподавала впервые, так что к ним бы желательно было немного подготовиться, подобрать тесты. Черт, засидевшись сегодня у Машки, она не успела заскочить в магазин, а делать это вечером после занятий ей уж точно не захочется. Сама Лера вполне могла бы обойтись и чисто символическим ужином, однако Агата вряд ли ее поддержит. С другой стороны, все материалы у нее есть, просмотреть их не так уж и долго. В крайнем случае подобрать тесты можно к следующему разу. Пожалуй, ей все-таки удастся урвать немного времени и забежать в магазин по дороге на курсы.

6

Урвать даже немного времени по дороге на курсы Лере не удалось, поскольку ее ученик опоздал. В результате она не только не вышла пораньше, но еще и сама опоздала на целых десять минут. Впрочем, этого не случилось бы, если бы Лера, желая сэкономить время, не решила проехать от метро одну остановку на троллейбусе. Уж лучше бы она пошла пешком, как раз и сэкономила бы те самые десять минут, на которые опоздала.

И вот теперь, закончив занятие позже тоже на десять минут, Лера прикидывала, успеет ли попасть до закрытия в супермаркет около дома, или лучше все-таки пробежаться по магазинам здесь же, в центре. От этих мыслей ее отвлек приятный мужской голос.

– Валерия Павловна! – раздалось прямо у нее над ухом.

Господи! Как же все они надоели ей сегодня! Лера на секунду прикрыла глаза, а затем, справившись с приступом раздражения, приклеила к лицу вежливую улыбку и посмотрела на высокого темноволосого мужчину лет тридцати пяти.

Красивое холеное лицо, всегда гладко выбрит, Лера почему-то была уверена в том, что бреется он дважды в день. Держит себя в хорошей форме, носит прекрасные костюмы, и вообще вид у Владислава очень импозантный и благополучный. Впрочем, он предпочитает обращение Влад. Ему это имя подходит. В отличие, например, от ее сокурсника Владислава Пышкина, которого иначе как Славиком никто никогда не называл. Однажды, курсе на третьем, его жена Люда предприняла попытку именовать мужа на современный манер Владом. Но из этого попросту ничего не вышло. Все, в том числе сама Люда, так и продолжали Славика называть Славиком.

На занятиях Влад особо не блистал, однако после занятий он каждый раз предлагал Лере подвезти ее на своем серо-серебристом «форде». Она вежливо отказывалась, но он предлагал снова и снова. Поскольку сегодня было пятое занятие, Лера нисколько не сомневалась в том, что сейчас она услышит и пятое предложение.

Им предстояло спуститься с четвертого этажа. Этажи в старом здании очень высокие, а лестничные пролеты соответственно очень длинные. Как назло, пока она отдавала ключи в диспетчерскую, вся остальная группа успела убежать вперед. С большим трудом Лера подавила вздох: ее ожидало целых четыре этажа банальностей. И еще вестибюль.

– Валерия Павловна! – повторил Влад. Поняв, что прорвался наконец к ее сознанию, он добавил своему голосу проникновенности и приступил к делу: – Вид у вас сегодня несколько усталый. Тяжелый день?

– Просто немного сумбурный. – Лере очень хотелось надеяться на то, что она действительно выглядит всего лишь несколько усталой.

– Ну да, длинный сумбурный день и такой же сумбурный вечер. Учитывая сутолоку в метро, – на всякий случай пояснил Влад.

Намек был совершенно очевидным, но Лера предпочла оказаться непонятливой. Хорошо бы, конечно, отшить этого субъекта так, чтобы больше к данному вопросу не возвращаться. К сожалению, это с ее стороны было бы непрофессионально.

– Валерия Павловна, – вкрадчивые нотки в голосе Влада стали слышнее, – почему бы вам хотя бы сегодня, в виде исключения, не отступить от своих принципов?

Не снимая с лица вежливой улыбки, Лера оставила и этот почти риторический вопрос без ответа. С самого начала она объяснила Владу, что никогда не смешивает работу с личными отношениями. Это было истинной правдой. По крайней мере последние четыре года. В любом случае Влад не был тем человеком, ради которого стоило бы нарушить хоть один из своих принципов.

– Я мог бы избавить вас от сутолоки в метро, – ничуть не смущаясь ее молчанием, продолжал уговаривать Влад.

– В такое время особой сутолоки уже нет, – спокойно сообщила Лера. Господи! Всего лишь второй этаж, еще один этаж и вестибюль. – Вероятно, вы в метро давно не ездили.

– Пусть так. Но, Валерия Павловна, какое это имеет значение, если нам с вами все равно по пути?

– Наверняка. Поскольку Земля круглая, то даже Северный полюс находится как раз по пути к Южному.

– Ладно, Валерия Павловна, сдаюсь, – рассмеялся Влад, – но позвольте мне все-таки подвезти вас хотя бы до метро.

Ну, вот и первый этаж.

– Спасибо, не стоит. Как показывает мой сегодняшний опыт, пешком я доберусь до метро в два раза быстрее.

Погода между тем решила подыграть Владу: через окна вестибюля было видно, что моросит мелкий противный дождик. Лера, однако, сдаваться не собиралась. Чертыхаясь про себя в адрес небесной канцелярии и по поводу забытого дома зонтика, она вышла на улицу.

Разумеется, Влад не преминул воспользоваться ошибкой природы и Лериной забывчивостью.

– Валерия Павловна, ну не упрямьтесь, – увещевал он ее, – вы ведь промокнете, у вас даже зонта нет.

– Конечно же, у меня есть зонт, – уверенно соврала Лера и шагнула из-под навеса прямо под моросящий дождик. – Всего доброго.

Впрочем, все оказалось не так уж плохо. Во-первых, дождик сеялся очень-очень мелкий, во-вторых, тушь на ее ресницах была водостойкой. Но и это еще не все, как любят говорить в рекламе телемагазина.

Не успев пройти и десяти метров, Лера была буквально втянута под большой мужской зонт. Правда, сжимала этот зонт отнюдь не большая и волосатая мужская рука, а изящная, но очень твердая ручка, принадлежавшая женщине с нежным именем Настя. Хотя, если честно, прозвище Железная Леди, которым сразу же наградил ее Влад, подходило Насте гораздо больше.

Вообще эти двое друг друга почему-то на дух не выносили, и по дороге к метро Лера всего за семь минут узнала несколько новых для себя выражений. Весьма образных, но при этом вполне цензурных.

Проходя мимо чудовищной автомобильной пробки, женщины заметили знакомый серо-серебристый «форд». Казалось, он застрял там навек. Настя злорадно улыбнулась. Лера злорадствовать не стала, но все же сознавать собственную правоту было приятно: пешком и в самом деле оказалось намного быстрее.

7

На следующий день неисповедимые пути господни свели вместе Макса Годунова и Наташу Орлик, младшую сестру Леры Свиридовой.

Девятнадцатилетняя Наташа была студенткой третьего курса и, проявляя умеренное трудолюбие, готовила себя к карьере специалиста по связям с общественностью. В отличие от старшей младшую сестру сногсшибательной красавицей никто не считал, даже она сама, но это отнюдь не означает, что Наташа была дурнушкой. Каждая из девушек походила на своего собственного отца, а их общая мама предпочитала красивых и к тому же высоких мужчин, поэтому рост обеих сестер был заметно выше среднего.