Ты не она

За что?

За наличие у меня прошлого?

Осталась стоять в коридоре. Вадим на кухне. Мы бы так и стояли, но у меня в руке зазвонил телефон.

– Алло.

Звонила мама. Очень расстроилась, что я к ним не приехала. Потом сообщила, что Лёнечка (её любимчик) выпросил у них ключи и поехал со мной налаживать отношения. Интересовалась, помирились ли мы? Ещё что-то рассказывала о том, что женщина должна быть мудрой и всепрощающей. Дальше мой мозг отключился, потому что мимо меня решительно прошел Вадим. В комнате он собрал свои вещи и стал одеваться.

– Хорошо, мама. Я позже тебе сама позвоню. Всех с Новым Годом. Всё, пока, – откинув телефон на тумбочку, быстро вошла в комнату. – Вадим.

Он, не переставая одеваться, посмотрел на меня.

Не знала я, что ему сказать.

И он молчал.

Оделся. Даже шубу свою красную Дед Морозовскую надел. И сделал шаг на выход из комнаты. Но остановился. Я невольно стала преградой у него на пути.

– Ладно, – сделала я шаг, отступая в коридор. – Насильно держать не стану.

Он вышел в коридор и стал обуваться.

Не могла я смотреть, как он выходит из моей квартиры. Но и переступить через гордость и удерживать его, было выше моих сил. Молча развернулась и пошла на кухню.

Всё!

Ничего не хочу.

Пусть уходит. Оправдываться мне не в чем. Уговаривать остаться – это уже перебор! А если его какие-то собственные тараканы из моего дома гонят, я им мешать не стану.

Дверь тихо захлопнулась.

Вот и всё.

Конец.

Положила пакетик чая в кружку, залила его кипятком и подошла к окну, чтобы увидеть уходящего Вадима.

Прошла минута, он не появился. Вторая. Третья.

Наверное, опоздала. И он уже далеко от моего подъезда.

Обидно. И тут не успела.

Положила в чай сахар и присела на стул. Долго размешивала. Ложка звякала, гоняя кипяток. Потом и это занятие меня стало угнетать и я, обхватив лицо руками, зажмурилась.

В кои-то веки, забылась по-настоящему. Наотмашь. А в результате, всё равно пустота.

Слёзы попросились наружу. Но я их не пустила.

Надоело.

Провалитесь вы все пропадом!

Одним махом снесла кружку со стола. Та грохнулась на пол. Разлилась, но, зараза, не разбилась. И тут у меня, не как у всех нормальных людей.

Обидевшись на то, что не разбилась, я подобрала кружку и выкинула её в мусорное ведро.

Пол мыть буду завтра. Всё! А теперь спать!

Хватит с меня этого новогоднего веселья. Надо сворачивать подобное празднование, пока я ещё чего не решила разгромить.

Выругалась и пошла спать.

Однако в мои планы бесцеремонно вторгся Вадим, что всё это время был в прихожей.

– Не смог я уйти, – тихо произнёс он, увидев меня.

Я взвизгнула. А когда смогла спокойно дышать, поинтересовалась:

– Что так? – облокотившись о стену спиной и смотря Вадиму в глаза, задала вопрос без надежды получить правдивый ответ.

– Не смог и всё.

Он стоял напротив меня.

Такой большой, как вселенная.

– Что, не хватило торжественности момента? Ну извини, баяна в доме нет, отходную играть не на чем. И нет настенных часов, в которых с твоим уходом сдохнет кукушка.

На все мои колкости Вадим ничего не ответил. Только сделал в мою сторону шаг и медленно прижал своим телом к стене. От такого контакта у меня даже дыхание на какое-то время прервалось.

– Ты мне можешь объяснить, зачем я остался?

– Я тебе? Я тебе ничего не должна!

Я не смотрела на него. Вернее, смотрела, но не в глаза. Куда угодно, только не в глаза. Не хочу видеть, как он разглядывает мои глаза, в которых ещё стоят слёзы.

– Ты, – всё же продолжила я – Ты мне тоже ничего не должен.

Не знала я, как себя с ним вести!

Хочу его побить.

Но такого огромного мужика разве возможно побить?

Его же даже не обхватишь за шёю, чтобы попытаться задушить. А задушить почему-то хотелось.

И чего он только не ушел?

Сейчас бы рыдала в подушку и всех мужиков обзывала последними словами. А теперь что? Дышать через раз и мыслями биться об стенку?

– И всё же, зачем ты остался?

Вадим пожал плечами.

– Мне сестра велела за тобой присматривать,– в своё оправдание промямлил он и этими словами меня ещё больше взбесил.

– Ах, сестра?! Тогда конечно, оставайся! Это ж такая уважительная причина. Гораздо важнее моих желаний.

– А чего хочешь ты?

– Поздно задавать мне такие вопросы. Я уже ничего не хочу, – и, вздохнув, добавила. – Хочу только спать. Одна. В своей постели. И что б меня никто не бесил.

– Я постараюсь тебя не бесить.

– Сожалею, но тебе это вряд ли удастся.

– Может, попробуем? Я буду нем, как рыба.

– И такой же скользкий, – я не спрашивала. Я утверждала.

– Почему же скользкий?

– Ты мне нормально не ответил ни на один вопрос. Всё время о чём-то умалчиваешь.

– Задавай свои вопросы.

– Сейчас?

– Да.

Я растерялась и, продолжая быть прижатой к стене его телом, все же нашла в себе силы и спросила:

– Как на твоём теле появился шрам?

– Он появился в результате контакта с раскалённой кочергой, которую держал в своих руках один… нехороший человек, у которого были криминально-мазохистские замашки. Нанося ожёг на моё тело, он пытался получить важную для него информацию. Я молчал, шрам мой рос. Потом я потерял сознание и от меня на какое-то время отстали. Позже подоспела подмога, и я обрёл свободу. А тот нехороший человек умер. В тот же вечер. Ему тоже были заданы несколько вопросов, но спрашивающий не был так же терпелив и не получив ответы, выпустил в него несколько пуль… Вот такое лихое было время в стране. Много лет прошло. А я до сих пор не люблю вспоминать ту ночь в подвале загородного коттеджа… Ещё вопросы будут?

В моей душе всё похолодело. Вадим рассказал так быстро и без эмоций, что я растерялась.

– Я тебя отведу в постель. Не возражаешь? – его голос был таким же спокойным.

Промычать силы у меня нашлись. Меня повели в постель. Усадили на кровать. Затем Вадим взглянул на наши бокалы и бутылку с недопитым шампанским.

– Давай выпьем? Тебе перед сном не помешает, а мне сейчас нужно… просто потому что нужно.

– Нервы?

– Да. Удивлена? Думала я ничего не чувствующий чурбан?

– Думала, ты не топишь память в вине.

– А я топлю. Было время, пил по-чёрному.

Я помнила ту историю из его жизни. Помнила, поэтому ничего не спрашивала о причинах его запоя.

Без тоста пригубили шампанское. Вадим долго молчал и смотрел на пузырьки в своём бокале.

– Вадим, мне приятно, что ты пришел и встретил со мной этот Новый год. Спасибо тебе за ёлку, шампанское. За сестру твою, которая смогла приехать и помочь мне. Спасибо за самую необыкновенную Снегурочку. Спасибо за праздник. Ты настоящий Волшебник. Ты сотворил чудо своими руками. Спасибо тебе за это. А давай выпьем за исполнение мечты? Хотя бы маленькой. У тебя ведь есть мечта?

– Есть.

– Тогда давай выпьем за то, чтоб мечты сбывались.

 В этот раз отсалютовали бокалами и выпили до дна. Я прилегла на кровать и плотно укрылась одеялом. Вадим сидел на полу и смотрел на работающую гирлянду, что висела на ёлочке, украшенной шоколадными конфетами в разноцветных фантиках.

– Вадим, а что означает татуировка на твоём пальце?

Его взгляд переместился на собственную руку, на пальце которой была наколка «Ж».

– Это аббревиатура. Карательный корпус. Первая буква «К» развёрнута к другой. Буквы стоят спина к спине. Мы с пацанами тоже так стояли, когда отстреливались. Спина к спине.

Он замолчал. И потянулся за бутылкой. Но она уже была пуста.

И что у него за жизнь? А?

О чём не спроси, везде засада! Жуть какая-то.

Всё! Больше ничего не буду спрашивать. А то он опять бухать начнёт.

– Вадим, – тихо позвала я и положила руку ему на плечо. Он поднял на меня пустой взгляд, – Иди ко мне.

Прежде чем встать с пола он несколько секунд на меня смотрел, как будто вспоминая, кто я, где он. И вообще, что происходит вокруг. А потом, ничего не говоря, быстро скинул с себя одежду. Всю. И удивительно просто раздел меня. Никаких прелюдий. И молча. От такого поворота событий я растерялась до такой степени, что не успела возмутиться или запротестовать. Вадим оказался в постели.

Протестовать было поздно. Я лишь попыталась, так скажем, внести инициативу или подкорректировать процесс. И не смотря на то, что Вадим был настроен весьма решительно, мой тихий голос его заставил остановиться.

– Презерватив…

– У меня нет.

Ох, и мужик мне достался! Спросить ни о чём нельзя, опасно болезненное воспоминание взбудоражить.

Презервативов нет.

Хотя это, в свою очередь, характеризует его, как не ходока. Хоть это-то положительный момент.

Я потянулась к тумбочке. Извлекла необходимую вещичку. Вадим уставился на меня. И пока я зубами вскрывала упаковку и опять же зубами аккуратно извлекала содержимое и перемещала языком себе за щёку, его взгляд стал ещё удивлённее.

– Слушай, ты лучше сейчас ничего не говори, – смотря на его расширенные зрачки, попросила я. – Да, у меня в тумбочке хранятся презервативы. Да, я их открываю именно так. Более того, если не будешь на меня так странно смотреть, я его могу сама на тебя надеть. Не прибегая к помощи рук.

– Ух, – выдохнул Вадим.

– Да, я такая. Не святая. Претензии есть? Нет? Тогда рот закрой и ложись на спину.

Он действительно закрыл рот и лёг так, как велела я. Дальше было то, что обещала. А потом то, чего хотел сам Вадим. А хотел он много чего и неоднократно. Поэтому в ту ночь фокус с извлечением презерватива из упаковки Вадим имел возможность видеть ещё несколько раз.

И все же, ночь была волшебной. Вадим оказался очень ласковым и внимательным любовником. Он уверенно пользовался предлагаемыми обстоятельствами. И в результате мне с ним было удивительно комфортно. Просто сказочно хорошо.

***

– А дальше что?

– А утром приготовила кофе. Мы его выпили, лёжа в постели, а потом я проводила Вадима до дверей. Он меня поцеловал на прощание и ушел.

– И ничего тебе не сказал?

– Нет, Танюш. Ничего. Просто поцеловал. И ушёл.

– И с тех пор, ты его не видела?

– Нет. Уже десять дней прошло. А он так и не пришел. Я же с ним встреч не искала.

– И как тут не материться?

– Не знаю.

В тишине мы с подругой допили кофе. Потом она подозвала официанта, расплатилась и мы вышли из кафе.

– Давай я тебя подвезу?

– Не надо, Танюш. Я хочу ещё по парку погулять. Снежинки ртом половить.

Подруга поняла, что мне сейчас просто необходимо побыть одной и, поцеловав меня в щёку, ушла на парковку к своей машине. А я пошла в сторону безлюдной аллеи заснеженного парка ловить снежинки. Ртом.

***

– Вадька! Ну-ка вставай-ка! Хватит дрыхнуть!

– Отвали.

– Я сейчас тебе так отвалю, мало не покажется.

Никита стал поливать Вадима из чайника холодной водичкой. Однако должного эффекта не произошло. Вадим лишь, накрыл ухо ладонью и продолжил лежать на диване с закрытыми глазами.

– Ну ты, Кабан! Тебя только буксиром можно в душ поднять.

– Шел бы ты на хер отсюда.

– И пойду, потому что твоя милая сестрица с меня шкуру сдерёт, если я тебя сегодня в человека не превращу.

– Передай ей, чтобы она катилась ко всем чертям собачьим со своей заботой.

– Сам ей это при встрече и сообщишь. А сейчас живо отправляйся в душ.

– Чего ты ко мне пристал? Изверг! Дай поспать.

– Да как же я тебе дам поспать, когда нам пора сваливать с квартиры.

– С какой такой радости? И вообще, тебе надо, ты и иди.

– Мне-то как раз не обязательно. А тебе надо позарез!

– Мне? Зачем?

– А затем, что Нинка грозилась заявиться сюда. Более того, прихватит с собой подругу свою Тоню. Ты её помнишь?

– Ещё бы! Более прилипчивую девку и представить невозможно.

– Это точно! Так что ты аккуратней в её обществе. Шаг в сторону кровати и однозначно окажешься в зале регистрации актов гражданского состояния.

– Где?

– В Караганде! Не тупи, Вадим. В ЗАГСе. Где ж ещё?

– Нет. Я туда не хочу. По крайней мере, не с ней.

– Об этом и речь! Живо просыпайся и в душ! Нинка с подругой явятся после обеда.

– А сейчас сколько?

– Половина одиннадцатого.

– О, так у нас еще уйма времени.

– Да куда там! Едва хватит на душ. Вставай, Вадим!

– Вот зараза, пристал. Ладно, сейчас встаю.

Вадим медленно встал. И матерясь, побрёл в сторону ванной комнаты. Но прошло буквально полминуты, как он вернулся и рухнул на диван.

– Едрить! Ты чего делаешь?

– Отстань, Ник. Никуда я не пойду. Это моя квартира. Хочу-сплю, хочу-пью. У меня до 14-го законные выходные. Так что никакая сестрица не станет причиной моего похода в душ. Тем более, что после ухода… Как их звали?

– Тёмненькая Вика, а твою я не запомнил, как звали. – Никита подошёл к столику, поднял листок, лежавший на нём, и стал изучать оставленные девушками телефонные номера – Вероника. Её звали Вероника.

– Точно, – Вадим отобрал у Никиты листок, не глядя сжал его, кинул в пепельницу и поджог зажигалкой. Листок загорелся и спустя несколько секунд пламя его полностью поглотило. – Так что в душ я сегодня ночью уже ходил.

– И всё же, Вадим, тебе нужно привести себя в порядок.

– Обойдутся! И так сгожусь.

– В таком случае, прости, но я тебя покидаю!

Никита поднялся с кресла и стал активно собирать свою одежду с пола и одеваться. Натянул свитер, подобрал второй носок.

– Встреча с твоей велико-разумной сестрицей, Вадим, мне никаким боком не улыбается. Быть виновником твоего состояния, я не хочу. А увидев меня в твоей квартире, Нинка не задумываясь, обвинит меня во всех смертных грехах. И в том, что я тебя спаиваю, и в том, что личным аморальным примером беспутной жизни сбиваю с пути истинного такого хорошего парня, как ты. Всё, друг, прости, прощай!

– Вечером тебя ждать?

– Если будешь без сестрицы, звони, приеду. Кстати, хочу тебе напомнить, мы планировали сегодня ночное заведение под названием «Трясина» посетить. Помнишь?

– Конечно! Тех жгучих брюнеток у барной стойки, которые хвастались, что работают в «Трясине», забыть сложно. Тем более, они нам обещали незабываемое зрелище. Я всё помню.

– Значит, идём?

– Я ж сказал, конечно.

– Отлично. Только, ты давай тут без меня на спиртное не налегай. Чтоб к вечеру «Oblico Morale» было на достойном уровне.

– Я постараюсь.

– Постарайся. И ещё, сестру свою всё же впусти в квартиру. И не нервируй её. Она у тебя хоть и мелкая, но напакостить может по-крупному.

– Ты что, её боишься?

– Признаюсь, да.

– Напрасно. Ничто не заставит меня ни одной бабе подчиниться. Пусть это будет хоть кто. Тем более, моя сестрица.

– Хоть кто? – удивился Никита, – Мне кажется, ты не совсем честен.

– Ты о чём это?

– Да о той истории, что приключилась в канун Нового года… Об Алисе и всём, что с ней связано.

– А что с ней связано? Ничего такого не произошло.

– Мне-то можешь не врать. Я-то первого января по твоей роже всё про вас понял.

– И что ты понял?

– Да зацепила она тебя мощно. Уже почти две недели прошло, а ты о той ночи мне ничего не рассказываешь. Да ещё и в грубой форме запретил к Алисе на пушечный выстрел приближаться. И даже на произношение её имени наложил запрет.

– А ты, я вижу, весь такой послушный? – озлобился Вадим и раздражённо потянулся за сигаретами, чтобы закурить, лёжа прямо в постели.

– Я-то надеялся, ты остынешь и сам всё расскажешь. А ты нет. Молчишь, как партизан. И даже вскользь не упоминаешь о той ночи. Даже когда пьян в хлам, говоришь о чём угодно, только не об Алисе.

– О женщинах я вообще трёп не люблю.

– Врать не надо. О жгучих брюнетках из «Трясины» ты готов говорить, а об Алисе – нет.

– Да что ты всё, Алиса, да Алиса! Заладил, как попугай! Что тебя интересует? Было у меня что или нет? Ну было! Что с того? Тебе-то что за радость в подобных делах ковыряться?

– Подожди! У нас был уговор. Подкатываешь ты, если у тебя срывается, право хода переходит ко мне. Был такой уговор? Был! Но ты о нём забыл! Или нарочно делаешь вид, что ничего не помнишь. И теперь, если ты к Алисе больше не питаешь былой симпатии, то я со своей стороны не вижу препятствия в твоём лице!

Никита сделал шаг на выход из комнаты. Вадим вскочил с дивана и встал преградой у двери.

– Стой! Ты куда?

– Не понял, – удивился Никита, – Как куда? Домой. Я ж говорю, сестра твоя сейчас придет. Да ещё и не одна, а с подругой. А я ни первую, ни вторую видеть сейчас не хочу. Поэтому ухожу.

– Ты точно только домой идёшь?

– А куда ж ещё? – но внезапно Никита сопоставил предыдущий разговор про Алису, и на его губах появилась довольная улыбочка. – Подожди… а ты подумал, что я к Алисе пошёл?

– Ничего я не думал!

– Думал, – погрозил пальцем Никита, как бы говоря: «не надо лгать». – Ещё как думал. От этого и вскочил с дивана, как ошпаренный. Что, и теперь будешь мне в уши заливать, что Алиса всего лишь малозначащий эпизод?

Вадим обтёр лицо руками, глубоко вздохнул и посмотрел на выжидающего Никиту.

– И всё же, Ник, ты к ней не ходи. Как друга прошу. Как брата.

Удивился Никита, услышав просьбу. Удивился и машинально сделал шаг назад, чтобы присесть в кресло.

– Но только и ты тогда будь откровенен со мной. И расскажи, что у вас произошло? Почему уже почти две недели я тебя трезвым не могу застать.

Вадим сел на диван. Никита молча ждал. Прошла минута. Другая. Вадим вновь закурил. И не поднимая глаза на друга, тихо заговорил:

– Алиса… она ведь не просто Алиса. Она – Алиса Юрьевна Аксёнова.

– И? Что в этом такого? У каждого есть и отчество, и фамилия.

– Ты не понял. Она дочь Юрия Викторовича Аксёнова. Зам. начальника регионального отделения Центробанка.

– Ух ты…

– Это если очень культурно. А вообще, когда до меня дошло, кто такая Алиса, я высказался куда грубее. Благо, Алисы на тот момент уже не было рядом, и мой комментарий она не услышала.

– Да, уж. Хорошего мало. Такая девочка для простых смертных недосягаема. Её папаша в миг лишит и работы, и вообще любой перспективы трудоустроится в крае по профилю, если узнает, что ты с её дочкой обошелся не должным образом.

– Во-первых, в этом плане за мной греха нет. У нас с Алисой было всё по взаимному согласию. А во-вторых, меня даже не столько наличие у Алисы могущественного папаши огорчило, сколько общество некоего Леонида. Я с ним в новогоднюю ночь столкнулся в квартире Алисы. Она его, правда, выпроводила, но по его взгляду было ясно, он вернётся… Он, то ли бывший, то ли жених временно отстранённый от этой должности. Я забил номер его автомобиля в нашу базу данных и мне открылись новые подробности жизни Алисы. Этот Леонид, сын влиятельного банкира города. Семьи Алисы и Леонида коммерчески связанны общими проектами. Но об этом я узнал совсем недавно. Когда сделал другой запрос, так скажем, в базу данных неофициальной информации. Информации, о которой не трубят в СМИ.

– И что, этот Леонид просто ушёл, когда увидел тебя в квартире Алисы?

– Просто ушёл. Но прежде успел сказать, что я – явление временное, а он с Алисой одного поля ягоды. Это уже позже я осознал, насколько эта фраза точна. Алиса и Леонид из одного измерения. Ровня друг другу. Я никаким боком не подхожу ей. Даже если буду только эпизодическим приключением, я – явление временное. А Леонид – Принц из её сказки.

– У-у, как ты себя накрутил, – посочувствовал Никита, наблюдая, как Вадим закурил очередную сигарету. – Это поэтому за эти дни ты перетрахал баб больше, чем за несколько лет? Воспоминания об Алисе пытаешься вытеснить?

Вместо ответа Вадим сделал глубокую затяжку. Вскоре струя дыма вырвалась через его ноздри. Он посмотрел на Никиту, взглядом разгневанного Дракона.

– Ясно, – равнодушно произнёс Никита и встал с кресла. – Ну, давай-давай. Не перетоптанных тобой баб ещё много в нашем городе. А когда они кончатся, спроси у себя, на кой хрен ты столько времени потратил, чтоб понять – лучше Алисы нет. Не было и не будет в твоей грёбаной жизни. Всё! Прощай, до вечера, – он уже сделал пару шагов к двери, но остановился и повернулся к Вадиму, – Ты б мусорное ведро вынес до прихода Нины. А то она, если увидит его содержимое, усомнится в твоей святости и непогрешимости.

– Не понял. Ты сейчас о чём?

– О презервативах.

– А… Ну ладно. Вынесу.

– И в душ сходи! – крикнул Никита уже из коридора.

Через несколько секунд дверь за ним захлопнулась.

А Вадим докурил и… закурил снова.

Мусор он так и не вынес. И в душ не пошёл.

***

Визит Нины был недолгим. Её подруга Тоня, зайдя в квартиру, сразу засуетилась накрывать стол. Нина брату сделала жест кулаком, чтоб вёл себя прилично. Вскоре у неё зазвонил телефон. И она, даже не допив чай, извинилась, и начала собираться домой.

– Ой, простите, мне срочно нужно домой. А ты Тоня оставайся. Чай попейте. А то Вадим уже одичал без женского общества. Да, Вадим? – потрепала Нина небритый подбородок брата.

Вадим лишь буркнул в знак согласия и равнодушно посмотрел на сестру.

– В таком случае, не провожайте меня.

Вадим не видел подбадривающий жест сестры, которым она семафорила Тоне быть поактивнее с её братом. Но ему ничего и видеть не нужно было. Он и так всё прекрасно понимал. Понимал, для чего сестра привела подругу. И почему так внезапно покинула их в разгаре чайной церемонии.

Ему было всё равно.

Одно радовало. Сестра с подругой принесли еду. Вкусную домашнюю еду. Пирожки, котлеты, салаты и это был достаточный аргумент, чтобы не захлопнуть перед их носом дверь в квартиру.

Теперь же, когда сестра ушла, Вадим внимательно посмотрел на Тоню. Среднего роста, немного пухленькая. Губки бантиком. Глаза голубые. А волосы тёмно-русые ниже плеч. Относительно симпатичная девушка. Улыбчивая, общительная. Судя по принесённым пирожкам, хозяйственная.

Когда чай был допит, Тоня отправилась мыть посуду. Мыла, а сама что-то веселое о погоде рассказывала.

И чего ей с мужиками не везёт?

– Тоня, – тихо обратился Вадим и поднялся со стула. Два шага и он рядом с девушкой, которая от его голоса застыла, так и продолжая держать под струёй тёплой воды вымытую чашку. – Тоня, да брось ты это мытьё. Пошли лучше в комнату.

Он уже стоял позади девушки, но так и не знал, куда деть свои руки. Тоня повернулась и смущённо посмотрела Вадиму в глаза. Он в глаза не смотрел. На её плечи, грудь. Но не в глаза. Руки сами коснулись её тела.

– Пошли? – повторил он приглашение.

Она пошла. Вадим за ней. Только прежде чем выйти из кухни, он извлёк из холодильника бутылку с недопитой водкой и приложился к сосуду. Несколько больших глотков, бутылка вернулась на законное место в холодильнике. А Вадим, обтерев губы тыльной стороной ладони, равнодушно пошёл в комнату, утолять другую потребность. Ему сейчас было всё равно, что он делает. Ему просто хотелось забыться.

***

– Алло, Вадим. Ну ты как? Готов? Я за тобой заеду через сорок минут.

– Не надо заезжать, – невнятно попросил Вадим.

– Ты что, опять бухой? Вадим! Ну какого хрена! Мы же договаривались! Так! Я к тебе сейчас приеду и мы поговорим.

– Ник, не надо приезжать.

– Нет, я приеду.

– Не приезжай, я не один.

– А… с кем? – Вадим не ответил. – С Тоней? – уточнил Никита, и по молчанию друга понял, что с ней. – Ну ты вдвойне кретин. Вместо того чтобы проблему решать, ты всё усложнил. Как проспишься, позвони. Но не раньше!

И отключил телефон. А Вадим потянулся за очередной сигаретой. И курил до тех пор, пока в комнату не вернулась из душа Тоня. Вадим ей ничего не сказал, лишь откинул одеяло и жестом пригласил к себе. Тоня поправила сползающее на груди банное полотенце и присела на расстеленный диван.

– Вадим, тут такое дело… Я сейчас случайно увидела в мусорном ведре…

– Да, Тоня. Я не святой. А разве когда-нибудь я утверждал обратное? Ложись, раз пришла.

– Нет. Я так не хочу.

– Хочешь… Хочешь. Я же вижу, – повторил Вадим и беспрепятственно снял полотенце с девушки.

***

– О чём ты думал? Я же тебя предупреждал! Тоня опасная девушка.

– Ну, дурак. Каюсь. Казнить-то меня зачем?

– А тебя никто не казнит! Тебе только недвусмысленно намекают жениться. Вот и всё! Ты же мне на прошлой неделе говорил, что Тоня тебе подходит больше, чем Алиса? Теперь получай свою драгоценную Антонину в жёны!

– Да мало ли, чего я по пьяному делу болтал! Нельзя же из-за этого меня взять и женить на этой Тоне! Я её вообще не люблю. А то, что у нас было… так извини, мне тогда совершенно без разницы было с кем.