Эльф на полке

– Ладно, так и быть, съезжу с тобой. А то ты опять выберешь нечто убогое, – словно делая мне великое одолжение, сообщил Альвисс.

Я открыла рот, чтобы огрызнуться, но тут он спросил:

– Что вылечить? Руки или синяк под глазом?

– Синяк! – тут же сдулась я. – А то даже из дома не выйти.

– Откуда столько порезов? – поинтересовался эльф, легонько коснувшись моего фингала: – Лиханодо сель диран шизза!

– В аварию попала, – пояснила я. – Казалось, что вроде и не сильно стукнулись, а лобовое стекло вдребезги, осколками посекло. Мне сказочно повезло. Считай, отделалась легким испугом.

Альвисс хмыкнул, но комментировать не стал. А я поняла, что как-то уже и не замечаю того, что фарфоровое кукольное лицо не имеет мимики, а голос идет изнутри. Очень уж богат интонациями он был.

– А ты… – вкрадчиво начала я, так как ужасно хотела узнать хоть что-то о кукле.

– Поздно уже. Спокойной ночи, Елизавета, – холодно перебил он меня, спрыгнул со стола, прошагал через комнату и взлетел на полку.

– Альвисс, спасибо, – окликнула я его. Но кукла снова стала просто куклой.

Я потерла уставшие глаза и отправилась спать.

Эльф на полке весь следующий день признаков жизни не подавал, так что я занималась своими делами, лишь поглядывая на него. К вечеру курьеры привезли всё заказанное ночью. Даже удивительно, как быстро. И что поразительно, все вещи подошли. Сидели хорошо и украшали меня. Сама бы я их точно не выбрала, так как считала, что это не моё. Ан нет! Взгляд со стороны оказался бесценен.

Правда, сумма общего счета впечатляла и заставляла задумываться о плохом. Но с другой стороны, давно пора было освежить гардероб. А зарабатываю я неплохо, могу себе позволить многое.

Развесив обновки в шкафу и поужинав, я переместилась на диван с книгой в руках. Устала, так как генеральная уборка – это серьезно и сил отнимает немало. Но зато я впервые за несколько лет реально начала приводить квартиру в идеальный порядок и выбросила уже почти всё, что было лишним.

– Что читаешь? – прозвучал неожиданный вопрос.

– Детектив, – отозвалась я, наблюдая, как эльф потянулся, будто человек после долгого сна, и спрыгнул с полки.

Он потоптался на полу, словно разминая конечности, после чего прошествовал через комнату и вскарабкался на диван.

– Ну хоть не любовный роман, – прокомментировал немного ворчливо. – Руки давай сюда, вылечу. А то с такими лапами в магазин белья идти стыдно. Затяжек на кружевах понаставишь…

Я послушно отложила книгу в сторону и протянула обе руки. Порезы и царапины и правда мешали, и с водой возиться приходилось в резиновых перчатках, чтобы моющие средства не разъели ранки.

– Лиханодо сель диран шизза! – произнес уже привычную «шиззу» эльф.

Руки закололо, но спустя пару секунд неприятные ощущения прошли, а кожа стала целой и здоровой.

– Альвисс, а ты не хочешь мне рассказать, кто ты и что ты? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Не твое дело. Имя я тебе назвал. Впрочем, я уверен, что ты, кроме Альвисса, ничего не запомнила.

– Н-ну… Еще— Селендин. А фамилия – Верд, – припомнила я.

– Ну хоть что-то, – хмыкнул он.

– И всё же. Расскажешь о себе?

– Нет, – невозмутимо отозвался мой собеседник и покачал ножкой.

– Может, я что-то могу для тебя сделать? В сказках обычно…

– А не старовата ли ты, Елизавета, чтобы верить в сказки? – повернулась и взглянула на меня фарфоровыми синими глазами кукла.

Я молча взяла книжный томик в руки, открыла на нужной странице и уставилась в текст.

– Обиделась, что ли? – не дождавшись от меня реакции, спросил Альвисс. – Сколько тебе лет?

– Двадцать пять, – после затянувшейся паузы отозвалась я.

– И что же ты можешь для меня сделать, Елизавета? – вопросило несносное создание, словно забыв о предыдущих словах.

Я дернула плечом, потому что не имела ни малейшего представления, что могу сделать для загадочной говорящей куклы.

– Я подумаю о том, что у тебя попросить, – сообщил мне эльф. – Спать ложись. Завтра утром поедем в магазин, выбирать тебе белье. Говорить я не смогу, буду передавать эмоции. Так что прислушивайся… Если ощутишь, что тебе дискомфортно в надетом, значит, не твое, снимай немедленно. А если почувствуешь внутреннее удовлетворение – бери.

Поход в магазин нижнего белья был… странным. Держа куклу в руках и не обращая внимания на продавщиц, смотрящих на меня, словно на душевнобольную, я прошлась по рядам. Брала в руки приглянувшееся и вертела вешалку перед собой. Если откуда-то из глубины души приходило ощущение, что это точно брать не стоит, возвращала кружевную штучку на место. А вот если поднималась волна удовлетворения, то откладывала в корзину. И сразу скажу: то, что мне «нравилось» по ощущениям, ни черта не нравилось мне умом. Ну вот не носила я ранее такое…

Поразительно, но на мне идеально сидело, поддерживая грудь и делая облик соблазнительным, именно то, что я взяла по «наводке» своего фарфорового консультанта. А то, что я украдкой всё же кинула из привычного, на фоне предыдущего было… Отстой, короче, если сравнивать.

Эльфа я каждый раз отворачивала к стенке лицом, пока переодевалась, а потом разворачивала, чтобы он оценил меня уже в надетом комплекте. Что было им одобрено навеянными ощущениями, то и купила.

Вечером, не добившись от Альвисса ни слова, я снова уселась с детективом, а спустя полчаса он встрепенулся:

– Читаешь, Елизавета?

– Да. Ты надолго?

– Пока не знаю. Всё сложно, – туманно отозвался он и, спрыгнув с полки, опять дошел до дивана.

– А как сделать, чтобы ты дольше оставался живым? – задала я вопрос, откладывая в сторону книгу.

Он молчал долго. Я уже даже подумала, что опять впал в свою нежизнь, но тут эльф произнес:

– Кровь дашь?

– М-много? – уточнила я с заминкой.

– То есть тебя волнует только количество, а не то, что ты дашь мне часть своей жизненной силы?

– Н-ну… – вытянула я губы трубочкой. – Я донором была несколько раз. Так что ничего зазорного в том, чтобы спасти кому-то жизнь и поделиться своей кровью, не вижу.

– Это другое. Не боишься? Может, я монстр. Демон, заточенный в тело куклы…

– Не похоже, – покачала я головой. – Хотя характер у тебя, должна признать, совершенно отвратительный, за что ты наверняка огребаешь.

Альвисс совсем по-человечески фыркнул и отвернулся.

– Ты не замужем? Детей нет? – спросил через паузу.

– Нет. И нет.

– Девица?

– Вот уж нет, – хмыкнула я. – Мне ведь не восемнадцать лет.

– Ах да, четверть века уже прожила, ума не нажила…

Я только глаза закатила, посчитав ниже своего достоинства отвечать этому язвительному существу.

– Ладно, я согласен. Давай свои кровь и энергию. Я от твоего общества, конечно, не в восторге. Но всё лучше, чем сидеть безмолвной вещью на полке.

– Нет, вы на него посмотрите! – вскинулась я. – То есть это ты еще делаешь мне одолжение? А ничего, что я тебя выкупила у какой-то мутной тетки, приютила, пригрела, развлекаю. Разговариваю, словно ты настоящий, а не… – Я покрутила в воздухе рукой, не зная, как сформулировать.

– У шувани. Шувихани, – никак не прореагировал на мой экспрессивный выпад эльф.

– Что? – сбилась я.

– Не «мутная тетка», а шувани. Или правильнее – шувихани.

– И что это?

– Ведающая сокровенным знанием.

Я на некоторое время зависла, пытаясь сообразить, о чем мы говорим.

– Ведьма, что ли? – спросила наконец.

– Колдунья. Цыганская колдунья. – И столько злости, тоски и… чего-то похожего на смущение было в его интонации, что я решила промолчать.

В ведьм и колдуний я верила. Пусть их сейчас зачастую называли экстрасенсами, но суть от этого не меняется. Есть, есть особенные люди. Которым дано многое, и это «многое» – совершенно непонятное. А ромалэ вообще в своей массе народ, овеянный легендами и слухами, кочевой, пользующийся дурной славой, что уж там…

Сама удивляюсь, как это я притормозила тогда рядом с той женщиной. Будь я в трезвом уме, ни за что не заговорила бы с цыганкой. Слишком уж много случаев, когда они дурят головы и мошенничают.

– Так что? Даешь кровь?

– Даю. А как? Надеюсь, ты не собираешься как вампир пить ее из моей вены?

– Нет, в этом мире вампиров не осталось. Только энергетические, – совершенно обыденно, будто речь о картошке, осталась или нет, сообщил мне Альвисс.

Я сдавленно хмыкнула.

– И?

– Проколи палец, мне нужно всего каплю. Важна добровольная передача энергии, а не объем.

Проколола.

Пришлось сначала встать, сходить за иголкой, продезинфицировать ее лосьоном для лица, за неимением спирта и водки, и проткнуть подушечку пальца.

Кукла наблюдала за мной, сидя на диване. Жуткое ощущение, если честно. Ты ходишь, что-то делаешь, а за тобой следят стеклянные синие глаза игрушечного эльфа. Бр-р-р.

Когда я присела рядом и положила на колени руку ладонью вверх, чтобы палец с выступившей каплей крови был рядом с Альвиссом, тот оживился.

– Повторяй. Я, Елизавета, добровольно делюсь кровью и энергией с эльфом Альвиссом Селендином Дизаалем Веританом Каленодом Вердом. Согласна принять в ответ заботу и опеку. Подтверждаю взаимные обязательства и непричинение вреда.

Странная формулировка, на мой взгляд. Но ничего крамольного я не почуяла, так что повторила за ним.

Как только договорила, кукольная фарфоровая ручка смазнула каплю крови с моей кожи. А я почувствовала будто… Вот даже не знаю, с чем сравнить-то. То ли реактивная посадка истребителя, когда уши заложило, но при этом звон в них, к горлу подкатила тошнота, в глазах черные мушки. И всё это в один миг и резко. Ну или словно по голове тяжелой пуховой подушкой огрели так, что аж звон колокольный…

Неприятные ощущения. Очень!

– И долго ты будешь изображать из себя труп? – донесся до меня голос.

– М-м-м? – Всё, на что меня хватило. Похоже, я ушла в обморок и обмякла на диване после этого «ритуала» или что уж там сейчас было.

– Не прибедняйся. Не так уж много я и забрал. Я же не монстр и не нежить какая-нибудь. Понимаю, что с такой дохлятины, как ты, много не возьмешь.

– А кто ты, если не не́жить? Жить? – Мой голос проскрипел, будто несмазанные дверные петли.

– Жи́тей не существует. И не уходи от темы. Долго еще будешь валяться?

– О боже, до чего же у тебя мерзкий характер… – со вздохом и кряхтением я приняла сидячее положение.

Проморгалась, обвела взглядом комнату, в которой ничего не изменилось. Посмотрела на свое приобретение, от которого вроде и польза, но и переживаний полно.

– Ну?

– Что – ну?

– Я стал живее?

– Ты стал еще вреднее, – честно ответила я.

– Странно… – озадаченность была вполне искренней.

Эльф сполз с дивана и принялся мерить шагами комнату. Туда-сюда. Туда-сюда. Кстати, двигался он намного лучше. Не знай я, что это кукла и что вместо суставов шарниры, то подумала бы, что вот это вот… нарядное… что оно живое. Я даже головой помотала, отгоняя неуместные мысли.

Альвисс же продолжал метаться и бормотать что-то себе под нос.

– Думаю, нужно подождать, – остановился он напротив меня. – Твоя энергия должна прижиться. Она… вялая у тебя. Да и у меня тело. М-да.

Я только вздохнула. Ну что мне еще сказать? И так чувствую себя не в своем уме. А в чьем уме? А ни в чьем. Или в кукольном.

– А ты случайно не Щелкунчик? – спросила я, подтянув ноги на диван и положив подбородок на колени.

– Глупая женщина! Я эльф. Не видишь, что ли, что у меня прекрасный лик, а не деревянная челюсть для колки орехов.

– А жаль, – не отреагировав на грубость, посетовала я.

– Это еще почему? – с подозрением уточнил он.

– Щелкунчик пригласил девочку в волшебную страну и оказался принцем. Только им пришлось победить мышиного короля.

– Такая большая «девочка», – фыркнул Альвисс с иронией, – а всё еще веришь в сказки.

Я перевела взгляд на окно. Смотрела некоторое время на огни соседних домов, потом встала, потянулась и сообщила:

– Завтра будем наряжать елку. А сейчас я собираюсь лечь спать. Тебе помочь сесть на полку?

– Обойдусь, – буркнула кукла и ушла в угол.

Поутру я обнаружила его на той самой полке, которая как бы его личное пространство. Сидел, смотрел в пространство стеклянными синими глазами, молчал и не шевелился. Я постояла напротив, молча рассматривая удивительно тонкое и красивое фарфоровое лицо. Открыла даже рот, чтобы заговорить, но в последний момент передумала.

Больничный мой подходил к концу. Шеф, конечно, человек душевный, позволил мне отлежаться после аварии. Но совесть тоже нужно иметь. В конце года всегда множество дел, и было бы неплохо проявить сознательность и выйти на работу хотя бы на пару недель до Нового года. Помочь родному коллективу.

Но до этого нужно доделать всё дома.

А то как впряжешься, так и вспомнишь, что ты человек, а не тварь, дрожащая от усталости, лишь в последний день декабря.

Вот так, размышляя о работе и том, что нужно завершить, я занималась делами. С вещами и гардеробом-то я разобралась, всё лишнее выбросила. Но еще есть кухня. Которую тоже нужно вычистить. И не только саму кухню и шкафы, но и посуду, и прочие всякие штуки перебрать, отобрать нужное и целое, перемыть, протереть, выбросить ненужное.

И имеется лоджия, которая в наших суровых условиях и стесненных бытовых обстоятельствах является большой кладовкой, куда стаскивают всё, что «а вдруг пригодится». Выглянув в окно, оценив робкое неуверенное солнышко, я пошла утепляться. Начну отсюда. Может, найду коньки? Точно ведь знаю, где-то они были. Или на антресолях в коридоре?

О боже! Еще и антресоли!

Шеф, прости, дорогой, но мой дом мне дороже родной конторы. Я на больничном.

Пятясь раком, согнувшись в три погибели, я втаскивала в комнату свернутые рулоны заплесневевших обоев. Разогнулась. Потерла поясницу, снова нырнула в холодное нутро лоджии, потащила старые дерматиновые чемоданы, забитые покоцанными цветочными горшками, какими-то вылинявшими тряпками и всякой всячиной. Это бабушкино, похоже.

Как-то я упустила из виду, когда сюда заселялась, что не стоит позволять дорогим родственницам сплавлять к чадушку всё, что «вдруг деточке понадобится, а у меня как раз лежит бесхозное, а выбросить жалко».

Судя по всему, бо́льшую часть имущества, плотно упрятанного на лоджии, мама и бабушка натащили во время моего отсутствия, пользуясь запасной связкой ключей. И ведь молчали!

– Ты отвратительная хозяйка, – прозвучал за спиной голос, застав меня в позе раскоряки, «попой кверху». – Но вид открывается отличный.

– А ты отвратительно невоспитанный тип, – даже не повернув головы, буркнула я ответ.

Я, конечно, человек мирный, незлобливый и нескандальный. Но есть предел и моему терпению. И этот фарфорово-плюшево-гламурный нахал меня сейчас откровенно бесил.

– А мне и необязательно быть воспитанным, – ничуть не смутился он.

– А мне необязательно быть отличной хозяйкой. И вообще, я принцесса!

На этой ноте я убрала тыльной стороной ладони волосы с щеки, хэкнула от натуги и потащила.

– Мы по-едем, мы по-та-щим барах-ло к му-со-ро-бакам… – напевала я под нос на мелодию известной новогодней песенки. – И на лифте мы ворвемся да на первый на этаж. Ты узнаешь, что напрасно мусор долго ты копила…

Пришлось прерваться, чтобы отпереть входную дверь и выволочь хлам за порог.

– Увезу тебя я к ба́кам, что на улице ютятся. И тогда поймешь ты вдруг, почему к себе так манит, так зовет Полярный круг. Если ты порядок любишь, не разлюбишь никогда… – Прежде чем запереть замок, крикнула: – Альвисс, я скоро.

– Да-да, я слышал, у тебя свидание с мусорными баками, – долетел язвительный ответ.

– На свиданье с дворниками я уже лечу-спешу… – продолжила я напевать на всё ту же прилипчивую мелодию, импровизируя на ходу.

Я провозилась весь день, устала как собака, промерзла, но разобрала всю лоджию. Правда, как только начало смеркаться, что зимой происходит рано, пришлось вынести туда торшер, включенный в удлинитель.

Уже совсем поздно, приняв душ и поужинав, я лежала на диване, сложив ручки на животе, и изображала из себя…

– Тело бездыханное, – язвительно прокомментировал Альвисс.

– Мугу, – не открывая рта и глаз, промычала я.

Прошелестело, прозвучали шаги маленьких ножек, тонкий фарфоровый пальчик потыкал меня в плечо.

– И надо ли было так надрываться? Ты завтра не поднимешься и не разогнешься.

– Мугу.

– Принцесса, говоришь?

– Мугу.

– И где твое королевство, Елизавета?

– Мдесь, – притворилась я чревовещателем. Открывать рот было откровенно лень.

– И принц есть?

– Ы-ы.

– Что? А-а. Был?

– М-м-м…

Про «принца» я рассказывать не собиралась. Был да сплыл. Туда ему и дорога. Хотя свадебное платье я не стала ни выкидывать, ни продавать. Красивое оно и дорогое. И совсем не виновато, что Лешка – козел блудливый. Будет еще и на моей улице праздник, а платье уже – вот, висит, готовое к использованию. Со всеми бирками и в чехле.

Или продать?

Наверное, надо его примерить. А там и решу. Вот сейчас с силами соберусь, позвоню маме и попрошу завезти, когда поедет в мою сторону.

Мама у меня лютая дачница и лихой автомобилист, потому что доставлять рассаду, саженцы, лопаты, какие-то странные фиговины и разные штуки на чем-то нужно. Пришлось осваивать управление транспортным средством, так как бессовестная дочь в моем лице отказалась «возить саночки». Прямо так и заявила: «Любишь кататься с горшочками в тьмутаракань, люби и саночки – ой, автомобиль – водить. И бабушку катай тоже сама». И оплатила матушке курсы в автошколе, дополнительные уроки с инструктором и подержанную, но крепкую и просторную машинку с вместительным багажником.

– Значит, принц был, – не догадываясь о моих мыслях, констатировал Альвисс. – И что же? Сбежал?

– Не твое дело, – соизволила я ответить и открыла глаза.

– Гляди-ка, ожила, – хмыкнула кукла и вскарабкалась на меня. Уселась прямо на живот и уставилась в лицо. – Так что, удрал принц?

– Нет, я его отправила. Вот как обнаружила в постели с подругой, так обоих и отправила.

– Куда?

– Далеко и матерно.

– Да ты грубиянка. А что же насчет – слезы лить? А потом простить изменщиков? Дать второй шанс?

– Боженька простит. И подаст.

– Значит, к глупому всепрощению ты не склонна. Это хорошо. Не люблю тупых дур, которые согласны всё терпеть, лишь бы «милый» был рядом.

– А тебе-то какое до этого дело? – хмыкнула я. – Ты вообще кукла. К тому же мужского пола.

– Кукла… да… – пробормотал Альвисс. – Лежи и не двигайся. Полечу тебя, ты мне нужна сильной, а не скрюченной кряхтящей развалиной.

Я фыркнула, но спорить не стала.

Через минуту всё тело обволокла щекотная теплота, которая смывала усталость. Полежав еще немного, пока игрушечный эльф лечил меня своим волшебством или чем уж там он владеет, я спросила:

– Не хочешь рассказать о себе? Кто ты, что ты?

– Я уже говорил, Елизавета, это не твое дело.

– А чье? Кому до тебя вообще есть дело, если тебя продавала на улице старая цыганская ведьма? И готова была отдать первому встречному фактически задарма.

– Шувани!

– Без разницы. Рассказывай.

Игрушечный эльф долго молчал, рассматривая мое лицо. Потом хмыкнул и спросил:

– Ты веришь в магию?

– Ну, в тебя же я верю. Лежу вот, разговариваю с мыслящей куклой, которая при этом не андроид с искусственным интеллектом. При том, что, с точки зрения обыденности, физики, биологии и кучи прочих наук, это невозможно.

– А в другие миры веришь?

– Вот с этим сложнее. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе… – процитировала я фразу из старого фильма про карнавальную ночь. – Лично мне не доводилось сталкиваться ни с другими мирами, ни с выходцами из них.

– Доводилось. Только ты этого не понимаешь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.