Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

–Ты, ешь, давай, много болтаешь.– Басмач насупившись кивнул на чашку.

Отец насадил на вилку пару– тройку маленьких душистых пельменей и с наслаждением опустил их меж двух рядов зубов. По рту растекся жирный мясной бульон, а по душе, словно Христос голыми пятками прошелся. Блаженство.

–Ты вот что мне скажи, ты есть не будешь?– Спросил Отец, прожевав первые пельмени.

–Хватит, сыру наелся.

–Ну как хочешь. А я пообедаю. Не забрали бы компьютер пингвины эти чертовы. Я к тебе буду забегать на фураж.

–Ты лучше травку их жуй. Может, спокойнее будешь.

–Наоборот, я ежели мяса не поем, так и звереть начинаю. Я же хищник.

Басмач театрально сморщился и плюнул:

–Господи, прости душу мою грешную. Хищник … твою мать. Ты– пожиратель дохлого свиного мяса. Хищник. Таких хищников да по шее.

–Ну-ну, ты это, полегче. Я тебе дам вот, Кузькину мать покажу. Пиначет, мальчик мой, пошли пельмени поедим.

Пиначет показался в ветвях орешника, но выйти отказался. Вид пельменей его не возбудил, а запах уксуса коала не жаловал.

–Заелся. Ну и пошел отсюда. Слушай, Басмач, а Дэна здесь нет.– Отец развернулся к Басмачу.

–А тебе еще на Плутоне было сказано, что его здесь не найдешь. Зачем было только жизнью рисковать, лететь к черту на кулички.

–Как это не надо было лететь? Во-первых пока сам не убедишься– покоя не будет. Во-вторых, меня бы назад домой не отпустили. Это тоже факт. И Трибун и Мормон это говорили. В-третьих, на Земле к временной установке не подберешься, значит, нужно было сюда лететь.

–Стратег. Чего тебе делать в твоем каменном веке? Давно бы уже привык бы да жил себе с Богом. Работа была, деньги какие ни какие тоже были. Сопли свои распустил.– Басмач покрутил у виска.

–Да иди ты. Надоел уже. Чего одно и то же болтать. Из-за Рыжей еще. Короче мне было просто нужно улететь. Все. Точка.

Отец принялся поедать пельмени, макая их в пряный рассол уксуса и перца.

Тем временем в лаборатории, заваленной грудой мертвецки пьяных цватпахов, появился незваный гость. Он кувыркался меж тел ученых, принюхивался, приглядывался к ним, трогал их своим иссиня-черным крылом, что-то щебетал, не понимая, какая болезнь свалили целый научный штат. Затем он укатился также незаметно, как и появился.

Глава 6.

-А какого мяса вы меня ракетами встретили?– Отец шлепнул по песку кулаком.– Так, значит, вы завязываете контакт? Такая значит вы– дружелюбная раса?

–Атисьсь, ты нам забыл телеграмму дать, что это ты летишь! Поправь меня, если я ошибаюсь. Мы следили за тобой, когда ты к Патлаху подлетал. Это шестая планета.– Пояснил Цибуля, стоило Отцу поднять недоуменные очи на собеседника.

Чумичка спился, его пришлось сместить. Уже в отделе не было ни Быка, ни Суслика. Половина Духов тоже стали уборщиками. Цибуля пока держался.

–Что мы должны думать? Летит какой-то предмет, и летит в нашу сторону. Предположить что он управляемый? Мы предполагали, только ситуация, видишь ли, необычная. А если предмет неуправляемый? Он разнес бы половину нашего мира. Так мы думали. У вас бы на Земле точно так же поступили. Вот и пустили в тебя пару ракет.

–А чего спросить в эфире не могли?– Отец приподнял коричневые солнцезащитные очки с носа. И посмотрел вдаль, на горизонт, где патрулировали пограничные корабли по невидимой озерной линии.

–Протрезвей сначала, может тогда научишься меня понимать. Ты наш язык до сих пор не знаешь, откуда мы по-русски могли говорить? Кстати, по твоим словам вы уже несколько лет за нами наблюдаете, а почему контакт не установили?– Цибуля строго посмотрел на Отца.

–Вот я к вам и прилетел контакт установить. А вы что? Не успел я приземлиться, так вы на меня с автоматами накинулись, добро еще не застрелили.

–Мы на тебя накинулись? Ну ты наглец! Хороший первый контакт. Вылез из шлюпа и нескольким уважаемым птицам клювы начистил. Молча, без лишних разговоров.

–А это чтобы вы меня сразу зауважали.– Улыбнулся Отец.

–Ну, тогда и не жалуйся. Ты все равно от ракет увернулся. Чего тогда плачешься?– Цибуля тоже приподнял очки и посмотрел на Отца. Это была его затея носить очки, он же потребовал от Цибули носить на глазах непривычные цватпаху светофильтры.

–Если бы не ваши ракеты, я бы ровненько сел. А так мне пришлось чуть не свечкой в атмосферу входить. Мог бы и сгореть. А так, глядишь, и шлюп бы целый остался.

–Ничего с твоим шлюпом не сделалось страшного. Нос помяло, но мы уже восстановили его.– Отмахнулся Цибуля.

–Только Бога ради, не включайте двигатели. Мне, быть может, придется еще один старт на орбиту сделать. К вашей установке.

–На наших катерах полетишь.

–На ваших ведрах с болтами? Они до сих пор еще не развалились, потому что их птицы загадили. Мне нужен мой шлюп.

–Не кипятись. Пойди, поплавай лучше. Погода от винта стоит.

–Ты мне зубы не заговаривай. Я вам и так уже все военные тайны рассказал, а вы мне свою установку показать не можете. Кстати, она мне нужна только чтобы домой вернуться, а вы ею пользоваться будете. Так что вам при любом раскладе со мной дружить нужно.

–Ты еще нам не сказал, когда ваши коллеги к нам прилетят.– Сказал Сонно Цибуля.

Утреннее солнышко уже разогнало сизую хмарь над водою. Утренний легкий бриз горбатил волны, бьющиеся о песчаный берег, шевелил тонкие зеленые листочки деревьев. Становилось теплее, уже мурашки со спины сошли, только в воду лезть пока не хотелось. Перья цватпахов, которым было все равно, в какую погоду купаться, были сдобрены природным жиром, от которого вода отскакивала, словно от гуся. Это была их стихия. Далекие предки цватпахов– водоплавающие птицы, жили на берегу холодного северного континента, который много тысяч лет назад опустился на океанское дно, предоставив сиротам возможность поселиться на теплых берегах центрального материка, окруженного теплыми водами и живописными архипелагами.

–Я уже говорил, что это была исключительно моя затея. Если бы не я, вас бы изучали с внешних орбит, как насекомых под лупой. Без меня вы еще много столетий бы не вышли в нормальный космос. Вы и так уже знаете, больше чем положено. Каждая цивилизация должна дорасти до своих открытий.

–Атисьсь, это ты нам говоришь, или у меня ветер в ушах речи лживые молвит? Не ты ли нам рассказал, что ты из прошлого к нам прилетел? Это теперь ты нам должен рассказывать, что мы до космоса дорасти должны?– Цибуля захлопал ластами, лежа на боку в своей лежанке, от этих оваций деревянный настил заходил ходуном, а жирное тело цватпаха пошло волнами.

–Мое дело маленькое. Меня сюда против моей воли забрали, в это я тебя тоже посвятил. Сделаю установку, улечу. А ежели вы сами что-нибудь непотребное затеяте, так то на вашей совести висеть будет. Так что ты меня не кори. Мое дело телячье: обделался и стой. А вы на меня молиться должны. Я для вас– манна небесная.

–Про небесную это ты точно заметил.

–Мне не понятно. Цибуля, растолкуй, как же так у вас Дэна нет?

–Атисьсь, сколько одно и то же обсуждать можно. Ты у нас уже сколько живешь?– Цибуля нахмурился, припоминая.– Так вот и уяснить для себя не можешь, никого мы не могли забрать, даже если и захотели. Мы эксперимент ставили, понимаешь? Мы кубометр воды, льда, если быть точнее, пытались разогнать до субсветовой скорости. И все. Он пропал. Ни скорости, ничего, ни кого. Понял? Сейчас принесут схему установки, вот и разберемся. Мы и знать не знали до тебя, что есть такие, как ты, неуемные хуманы, что есть Земля, что мы не одни во вселенной. А вот теперь знаем, что стоит появиться одному хуману на Цватпе, так весь научный городок приходится уволить за пристрастие к алкоголю.

–А ты за это мне благодарен будь. Тебя бы не повысили, не будь меня.

–Больно мне нужно. Теперь головная боль одна. Ладно, хоть ты унялся немного. Не так сильно пьешь.

–А ты мне расскажи, дорогой, что здесь еще делать. Поизучали меня, поизучали, да и бросили. Ни книг, ни телевидения, ни общения. Вы то телепаты, меж собой что-то веселитесь, а я то не понимаю вас. Так скажи, чем мне нужно было бы заняться? Компьютер мой забрали, я бы хоть со своими Басмачом что-нибудь придумал.

–А сейчас чего не пьешь?

–Ну, это ты погорячился, конечно,– Отец довольный помахал перед носом пингвина фляжкой, в которой булькал разбавленный водой спирт.– А вот темпы снизил, твоя правда. Так и заняться есть чем. Вот и с тобой поговорить теперь можно. С Чумичкой особо не разбежишься. После глотка язык заплетается, после трех уже падает.

–А ну тебя.– Отмахнулся Цибуля. – Что за радость?

–А ты вот попробуй.– Отец протянул ему флягу.

–Со мной этот номер не пройдет, можешь не пытаться.– Сказал Цибуля не поднимая головы с лежанки.– Ладно, ты что меня сюда притащил? Купаться, так иди, окунись, да пойдем уже.

–Холодно еще.– Проскрипел Отец, мысленно ощущая утреннее прикосновение прохлады к спине.

–А чего меня в такую рань поднял?

–Ну, я то выспался, вот и поднял тебя.– Сказал с усмешкой Отец.

–Только о себе думаешь.

–Это я уже слышал много раз. Можешь не утруждать себя повторами.

Отец научил Цибулю материться. И сначала цватпах в этом преуспевал с ошеломляющим усердием. Учитывая, что на Цватпе ненормативная лексика было понятием незнакомым, Отцу стоило немалых усилий объяснить Цибуле значение многих оборотов. Цибуля понял. И старался не употреблять некоторую брань, коль скоро надеялся обрести в дальнейшем партнеров кроме Отца.

Прошло достаточно времени с тех пор, как появился Цибуля. Коллективный разум выбрал его кандидатуру из многих других возможных, учитывая стойкость его характера, поскольку ментальному натиску Отца нужно было противостоять с героическим мужеством. Старый ученый состав лаборатории пришлось расформировать, ввиду утерянной боеспособности на поле научных открытий. Наступил новый виток в налаживании межзвездного контакта. Учитывая единое информационное поле планеты, Цибуле не приходилось начинать все сызнова, да и лингвистом он оказался много лучшим, чем Чумичка. Звали его Патчитнатрах, однако Отец окрестил его Цибулей за лихую завитушку из перьев на затылке. Увидев впервые Цибулю, Отец подумал: … и золотая на маковке кичка. «Цибуля» пришло минутой позже.

Коммуникабельность и терпимость, уважение и восприимчивость цватпаха подвигало обоих в изучении друг друга. Новый суправизор, а теперь был им Цибуля, очень скоро постиг язык, а за ним и бесхитростную натуру звездного скитальца. Что и следовало было ожидать, прошел испуг от пережитого неудачного первого контакта. Как следствие, новые компаньоны стали чаще браниться, иногда переходя на личности.

–И почему я не удивляюсь? Атисьсь.– Проворчал Цибуля.

–Ладно, пойду, ополоснусь. Со мной пойдешь?– Спросил Отец вставая.

Цибуля не стал утруждать себя ответом и лишь тряхнул головой. Очки слетели с его клюва. Звездный странник в два прыжка очутился у самого берега.

–Холодно,– проворчал он и продолжил входить в утреннюю прохладу.

Цватпах уже прыгнул в воду и плескался на мелководье нет-нет выныривая, приглашая Отца ускорить темпы. Звездный скиталец не спешил.

–Кто понял жизнь, тот не торопится,– проворчал он.

Мокрый аквамарин приветливо плескался у ног, тихие всплески бьющихся о берег волн обдавали маленькими капельками успевшее загореть тело Отца, от брызг тот ежился и ворчал. Отец мало-помалу вошел в воду и, фыркая, принялся резвиться в прозрачной синеве. Он пытался настичь цватпаха, который и не думал подпускать к себе пришельца. Это озеро было много крупнее того, на берегу которого стояла научная база. Невдалеке, за высокими деревьями виднелась горная гряда, изломанная, как жизнь, с черными провалами и зелеными заплатками лесных массивов. Береговая линия была исчерчена руслами небольших речушек и ручейков, возле многих стояли предупредительные таблички. Цибуля доложил, что это радоновые источники. В верховьях рек были организованы небольшие пруды и альпийские горки, окруженные резными деревянными беседками. Отец поинтересовался как-то:

–У вас и урановые рудники тоже с беседками все?

На что Цибуля только фыркнул, не удостоив ответом странника. Пляж был оборудован фонтанчиками, из которых били холодные струйки, сдобренные йодом. Территория была пандемична по зобу. На пляжном песке были разбросаны тут и там беседки с резными крышами, отдаленно напоминающими пагоды. Скамеек не было. В беседке стояла лишь низкая деревянная тумба, заменяющая столик. Всюду были разбросаны деревянные лежанки, две из которых облюбовали Отец и Цибуля. Маленькие декоративные оградки ограничивали пляж. Буйков на воде не было. Цибуля пояснил, что не нужно близко подплывать к пограничным катерам– расстреляют.

–Удобно,– сказал Отец.– Очень эффективный метод борьбы с заплыванием.

В дельте ручейков, впадающих в озеро, были устроены небольшие запруди, огороженные абразивным камнем, в которых плавали стайки мальков. Подходы к воде были оборудованы каменными уступами, выложенными большими круглыми гладкими камнями, чтобы было удобнее нырять.

Невдалеке за пляжем стояла двухместная легковая сурфисная машина на антигравитационной платформе. Цибуля пояснил, что машина работает на плутонии.

Выкупавшись, Отец довольный вышел из воды и стал активно растираться своей циновкой, которая теперь заменяла ему полотенце. Цибуля лишь отряхнулся, и капельки воды, словно ртуть, сползли с его жирных боков, покрытых мелкими черными перьями.

–Ну, что, кряква, поехали?– Спросил довольный Отец.

Ему сшили рубашку и шорты. Отец поначалу даже стал осваиваться со своей наготой, но затем, после недолгих переговоров, цватпахи были вынуждены сделать ему одежду. Странник отказывался вести дальнейшие переговоры в костюме Адама, мотивируя религиозными соображениями, велящими ему прикрывать свою наготу. Цватпахи уже не имели ничего против нескольких лоскутков грубой ткани, которые их незваный гость носил на себе. Им был неясен смысл такого поведения, поскольку с доктриной постыдства голого тела они не были ознакомлены. Однако религиозные мотивы их беспокоили еще меньше, цватпахи отнесли это упрямство к поведенческим особенностям.

Если женщина говорит, что ей нечего надеть, значит, закончилось все новое. Если говорит мужчина, что ему нечего надеть, значит, у него закончилось все чистое. К Отцу теперь это не относилось.

Облачившись в сое рубище, Отец сел на свое место в машине, Цибуля приспособился за рулевой консолью, которая, как и у англичан находилась справа. Машина бесшумно поднялась в метре от земли и так же бесшумно покатила над дорожкой, усыпанной хвоей.

Отец любил это озеро. Во-первых оно было больше, во-вторых теплее, в-третьих живописнее. Разнообразие– было второе имя Отца, наконец, простое упрямство: ему хотелось доставить своим хозяевам максимум неудобств в отместку за неудобства, причиняемые ему.

Озеро, на котором находился научный городок, было родниковым. Оно питалось от бесконечных подводных и подземных родников и было очень холодным. Наличие подземных источников сослужило решающую роль в выборе места постройки научного городка. Водоснабжение оного было решено одномоментно. Несколько колодцев, и насосные станции обеспечили городок самой чистой и прохладной водой. Отцу было холодно купаться в этом озере и выбор его пал на соседнее, которое находилось километрах в трех.

–Так, искупались, это хорошо. Будем теперь работать со свежей головой.– Отец хотел было приложиться к заветной фляжке, но, подумав, отложил ее в сторону. Лучше работать на трезвую голову.

–Это ты правильно сделал.– Цибуля кивнул головой, заметив жест доброй воли Отца.

Ему не запрещали потреблять алкоголь, коль скоро Отец объяснил им, что это дань уважения гостя к своим хозяевам. Что все гости, находясь вдали от дома, должны прикладываться к алкоголю, и что возможные изменения дружеского этикета могут быть нарушены лишь в исключительных случаях. Цватпахи его так и поняли, что пока Отец у них остается, он будет пьянствовать, согласно многолетним устоявшимся нормам поведения Земли. Значит, так тому и быть. Отец предупредил цватпахов заранее, что хозяева под страхом смерти от пиявок, должны обеспечить гостя мужским топливом, и по требованию гостя обязаны с ним нет-нет выпить.

–Долго же вас просить нужно было.– Покачал головой укоризненно Отец.

–Это ты к чему?– Цибуля осторожно повернулся к Отцу.

–Схему установки вашей. Чего же еще.– Вздохнул Отец.

–Сам понимаешь. Установка секретная, ты– новый член нашей общины. Да и начальство консервативное.– Пожал плечами Цибуля.

–Начальство везде одинаковое, наверно.– Подумав, процедил Отец.– Я вот одного не пойму: им что, не интересно с этой машиной разобраться, я ведь помочь реально могу.

–Я думаю, интересно. Только система от этого не перестанет быть менее секретной. Отсюда все сложности.– Сказал Цибуля.

–Ладно, ты сказал, что к нашему возвращению она уже будет у нас?– Отец смотрел за дорогой.

–Так мне передали.

Вернувшись в лабораторию, Отец отметил, что столик, вокруг которого собралось уже много цватпахов, завален схемами, документацией, переплетенной в увесистые тома и техническими заданиями. Невдалеке стоял макет установки. Установка отдаленно напоминала транспортные порталы, которыми пользовалась Конфедерация, только элементы установки были объединены меж собой жестким креплением. Порталы находились на равных расстояниях друг от друга, и было их штук десять. Расположившись вокруг столика, который пришлось расширить, Отец стал крутить схемы.

–Эх, что бы понимать в ваших записях,– вздохнул обреченно Отец.

Письмена были непонятными. Отец не удосужился выучить их язык, а в знании алфавита не было необходимости тем более. Одна надежда на Басмача. Отец приготовил компьютер, разложил его, надел на голову шлем и провалился в базу.

На берегу тихой заводи Басмач, сидя в гамаке, вылавливал блох из шерсти коалы, который в смиренной позе притих у раптора на коленях.

–Басма, привет, дружище!– Воскликнул Отец, приближаясь к друзьям.

–Здоровее видали,– буркнул Басмач, не поднимая головы.

–Ну что, приступим?– Весело воскликнул Отец.

–К чему?– Басмач продолжал ловить проворных насекомых, которые разбегались под пальцами в разные стороны.

–Установку пошли починять.– Развел руками Отец и нагнулся над Басмачом, который зажал пойманную блоху в подшерстке и старался схватить ее ногтями.

–Ну вот, все дела брошу…– Басмач, наконец, схватил блоху, и та с треском закончила свой жизненный путь.

–Да ты что говоришь-то? Железка бездушная. Ты с кем разговариваешь? А ну встать, когда начальник пришел.– Заорал Отец.

–Тихо, всех блох перепугаешь.– Басмач лениво поднял взгляд на расшумевшегося Отца.

–А зачем ты на него блох напустил?– Участливо спросил Отец.

–А чтобы было чем заняться. Когда нечего делать– сиди себе блох лови.– Ответил Басмач и снова погрузил свои пальцы в шкуру к зверю.

–Кому заняться то? Тебе или ему?– Засмеялся Отец.

–Когда мне,– ответил Басмач, и, подумав, добавил обреченно,– а когда и ему.

–Все, заканчивай блох гонять, давай делом займемся.– Отец тронул Басмача за плечо.

–Отстань. Там еще целое стадо переловить нужно.– Махнул рукой Басмач.

–Слушай, ты, креста на тебя нет. Там цватпахов куча огромная, а ты тут к блохам пристал.

–Мне твои цватпахи не указ.

–Да ты совсем что-то попутал,– пророкотал Отец и кинулся в кусты за дубиной.

Отметив про себя это движение, Басмач цыкнул на Пиначета, который соскочил с гамака и бросился наутек в кусты. Басмач тоже вскочил с гамака и принялся петлять меж деревьев, уходя от дубины. Отец с криками бросился его догонять, покуда пот не заструился по лбу. Запыхавшись, Отец остановился у корявой пихты.

–Все, пошутили и будет. Давай уже делом займемся.– Пробормотал Отец, отдуваясь от стремительного бега.

Басмач притаился меж деревьев и, поигрывая веточкой, наблюдал за вздохами Отца.

–Ладно. Ты, бродяга, я погляжу, совсем форму потерял, дышишь, как паровоз. Спортом бы занялся.

–Это же ты на меня одышку нагнал. Здесь же все виртуальное.– Задыхаясь вещал Отец.

–Не правда. Я с твоего мозга считал все данные о твоем здоровье, и всего лишь использовал их.– Басмач укоризненно закачал головой и начал медленное наступление.

–Все, хватит с меня этих бегов. Я тебе не сайгак. Давай за дело. Мне убираться отсюда надо, а не в кошки-мышки играть.– Отец сел на корточки.

–Это так, для острастки, чтобы соображал быстрее.– Сказал Басмач и приблизился к Отцу.– Пошли.

Они вернулись к гамаку, Басмач расположился в веревочной колыбели, Отец плюхнулся на стульчик.

–Ситуация такая.– Менторским тоном начал Басмач.– Шлем не снимаешь, и внимательно разглядываешь все, что касается установки. Все что тебе дадут. Я уже сам зафиксирую все, потом уже и разбираться будем.

–Это вот другое дело уже. Все, я пошел. Выход дай.– Отец направился к черной пасти выхода, заблестевшей меж деревьев.

Вернувшись к низкой тумбе с документами, Отец схватил первый попавшийся свиток и стал скользить глазами по непонятным письменам и схемам.

–Как дела у тебя?– Спросил Цибуля.

–Как в сказке,– махнул рукой Отец и продолжил разглядывать схемы.

–Это как?– Поинтересовался Цибуля.

–Чем дальше, тем страшнее. Будешь меня прерывать, долго еще не закончим. Не отвлекай больше, пока пусть мне попить принесут.– Отец сверкнул недобрым взглядом на Цибулю.

–О`к.– Пробормотал Цибуля и чирикнул что-то охраннику.

Отец разглядывал развернутые схемы, отдельные узлы, стараясь внимательно разглядеть каждую черточку и завитушку. Он понимал, что какая-нибудь загогулина в этих чертежах могла иметь огромное значение для дальнейшей расшифровки. Один чертеж сменялся другим. Отец напрягал зрение, стараясь разобрать мелкие подписи и значки. Как хорошо, что я не инженер, подумал Отец. Мне бы пришлось работать с такой же мутью. А чего доброго еще и ремонтировать такую штуку вот по таким же значкам.

В глазах уже рябило. Голова гудела, спина ныла от позы лотоса, в которой пребывал Отец.

–Все, не могу больше,– воскликнул он и снял шлем.

Рядом возле него стояла деревянная миска и кувшин с соком. Ни один цватпах не отошел от стола, наблюдая в священном экстазе за таинством постижения чудес науки. Ни один цватпах не потревожил благородное занятие Отца предложением попить или съесть кого-нибудь. Отец соскочил со своего места, схватил кувшин и, попивая прямо из горла, начал метаться по лаборатории.

–Что-нибудь не так, Атисьсь? Ты что так подорвался?– Спросил Цибуля.

–Спина затекла, сил уже нет. Голова болит, глаза режет. Пойду, прогуляюсь, пошли со мной, если хочешь.– Кивнул Отец в сторону двери.

Цибуля засеменил за ним. Выйдя из здания, Отец заметил, что солнце находится высоко в зените. Короткие тени были черными как смоль, это значит, что за документами он просидел несколько часов. Живительный ветер обдувал Отца, снова захотелось жить. Голова гудела, словно потревоженный улей. Глаза резало от яркого солнца, выступили слезы. Отец уселся прямо на дорожке усыпанной хвоей и жестом пригласил Цибулю последовать его примеру.

–Слушай, Цибуля, а давай я на тебя шлем надену, тебе твои письмена ведь понятны?– Догадка озарила его. Он мог без затруднений в базу данных передать все сведения, не напрягаясь самому.

–А мне худо не станет, как Чумичке?– Заволновался Цибуля.

Природный страх перед одеждой и головными уборами говорил сейчас его устами. Да и память экспериментов над организмами бывших сотрудников лаборатории заставляли Цибулю быть во всеоружии.

–Не бойся, хуже точно не станет.– Уверил его Отец.– Попробовать все равно нужно. А то я за неделю не смогу все это просмотреть.

–Ладно, только давай с тобой так договоримся. Я сам ничего надевать не стану, но жертву тебе найду, хорошо?– Цибуля лукаво посмотрел на Отца.

–Это еще лучше, а то мне не с кем словом перекинуться.

–Пошли пока. Посадим какое-нибудь чучело, а сами прогуляемся,– сказал Отец вставая.

Вернувшись в лабораторию, Цибуля расстроил некоторых своих коллег очередным капризом своего компаньона. Выбор пал на младших научных сотрудников, это было заметно по их лицам. Особи постарше восприняли это предложение с тенью равнодушия, но молодняк занервничал, помня своих предшественников и угадывая в новом капризе сходный эффект. Однако, несмотря на протесты и колебания, железной волей Цибули жертва была выбрана. Молодой худенький цватпах с обреченным видом следовал к шлему, который ему предстояло водрузить на свою единственную голову. Заметив, что пагубного действия этот жест не возымел, цватпах оживился. Шлем ученому был великоват, и цватпах изредка поправлял его на голове. Отец довольно кивнул, увидев посветлевшие лица пингвинов, и пальцем указал на тома, которые осталось прочесть. Ученый бросил жалобный взгляд на окружающих и подбадриваемый своими коллегами углубился в чтение.