Полная версия
Бедный, бедный Жорик
Валерий Ефремов
Бедный, бедный Жорик
Моим землякам, моим морякам, моим строителям и промысловикам, в общем, всем тем, среди кого родился и живу – дальневосточникам посвящается.
История на протяжении всей истории нас учит тому! Что история на протяжении всей истории… Ещё ни кого! И ни чему! Не научила…
Солнце опять по привычке взошло на востоке и, день новый начался.
А история? История продолжилась…
Утро задалось на удивление тихим и благостным, на дворе петухи распевали «с добрым утром!», а коровы ждали добрых хозяев, чтобы дать им побольше молока, на полях колосились озимые, а в саду наливались яблочки и, вовсю жужжали пчёлки, собирая ароматнейший и полезнейший мёд…
Но не могло быть всё так хорошо и приятно с самого раннего утра! Кто-то или что-то должно был всю эту идилию вот-вот испоганить и разрушить. И вот, этот «кто-то», в лице тёщи бедного Жорика, уже пробиралось по веранде и спотыкалось об аккуратно расставленные галоши, сопело и заводилось с самого утра на весь день. Здесь все должны знать: кто в доме хозяин!
Жорик лежал, не дыша, на кровати за ситцевой занавеской, засунув свой нос в ухо любимой жене Любаше. Он усиленно делал вид, как будто спит, ни чего не видит и не слышит. Его галоши ещё с вечера были вымыты – просушены и спрятаны под кроватью, сегодня найти их и куда-то запинать было очень сложно. Не увидя предмет для зацепки и повода поднять крик, тёща выдвинулась во двор. Там её торжественным щенячьим визгом приветствовал пёс Тузик.
– Ты ещё здесь будешь!.. – последовал окрик. Пёс Тузик был на втором месте после зятя по никудышности и пропащести, дармоедности и оглаедности. Гром и молнии плавно переместились на летнюю кухню. На веранде прошуршал на выход тестюха – в принципе хороший мужик, если с ним ни когда не встречаться.
Жорик женился на Любаше и, так как особо идти было не куда, после свадьбы жил в тёщином доме, «в приймах», на веранде. Он высвободил руку из-под головы сладко посапывающей жены и слез с кровати. Вслед за тестюхой на глаза любимой тёщи должен явиться и он, сейчас был его выход.
Сегодня Жорик, опять или снова, по-тихоньку возился в тёщином огороде, мечтая о себе великом и, как на него вдруг свалятся с неба деньги и, как он на конец-то съедет с женой от любимой тёщи и, как он с этими деньгами заживёт. Что-то с грохотом врезалось ему в затылок, да так хорошо, что из глаз посыпались искры, а потом наступила темнота. Он очухался, лёжа головой на коленках у Любаши с мокрой тряпкой на лбу:
– Очнулся!
Любаша любила своего мужа той безоглядной любовью, что даёт право на счастье. Не смотря на всю неказистость и нескладность Жорика, верила в него и надеялась прожить всю свою жизнь, долгую и счастливую, только с ним – любимым, бок о бок, навеки. И при всей жизненной неустроенности Жорика не отступала от него ни на шаг, а в случае очередной неудачи только прижималась к нему и нежно гладила, приговаривая:
– Жорик, бедный мой Жорик.
И все беды и невзгоды сразу же отступали.
Вот и сейчас на глазах у Любы блестели слёзы, она гладила его по голове и приговаривала:
– Бедный, бедный мой Жорик!
Жорик отлежался до конца дня, но всё равно с головой было чего-то не того. По «телику» в это время каждый день показывали Кашпировского и, Жорику дозволили прилечь у экрана, посмотреть на величайшего врача – лечителя всего Советского Союза. Но только на один день! Потому что всем больным всегда хватает одного сеанса, а если не хватает, то значит это не больной, а «сачок». Всю неделю Жорика качало при ходьбе со стороны в сторону.
Но после того как в сортире на обрывке газеты он прочитал, что светящиеся круги перед глазами это «аура», а «метелики перед глазами» – какой-то «экстрасенсорный эффект», три дня ходил сам не свой. Весь из себя: дебил дебилом. Там же сбоку на гвоздике висела заметка о Джуне и, Жорик с удивлением обнаружил, что он тоже кто-то из этих: «чуднотворцев».
И у него тут же в сортире открылся «третий глаз» и проснулся «внутренний голос». В телевизоре он краем глаза подсмотрел передачу про «закордонных» волшебников и сделал удивительное открытие! У него так же всё получается, как у них, это точно, он сам всё проверил на курицах и верном друге Тузике. Наступило время и ему – рядовому Советской Армии, отличнику боевой и политической подготовки, кандидату коммунистической партии, активисту и передовику колхозного движения явить себя миру!
Осталось только заработать по-больше денег деланием каких-нибудь чудес.
«Внутренний голос» так и сказал бедному Жорику: «Ну, ну…»
С самого утра с надписью на обрывке картонки «Экстрасенсорные услуги» Жорик шарахался с угла в угол по райцентровской площади. Увидев представительскую «Тойоту», подъезжающую к ресторану, на всех парах рванулся к ней. Из машины вылезли крутые ребята в малиновых пиджаках и коже. Вид у Жорика был, как будто он «с луны свалился» и, это подкупило мордатого:
– Ну, ты чё? Типа колдун, что ли?
– Нет, я экстрасенс – энергетик и…
– Слышь, электрик, мне до сраки чё ты там дальше. Короче, сделаешь – получишь бабки. Вот фотка, здесь я и эти трое. В общем колданёшь там чё нибудь, чтобы они с концами отсюда и, а ля – улю, чтоб всё было без следов.
В голове у Жорика промелькнули кадры выступления Гарри Уиллера и всё то огромное изобилие техники по «телепортации» американской статуи Свободы…
– Но у меня нет таких инструментов, в том смысле…
– Волыны, что ли? Ну, блин! А в кино показывали, что вы там чё-то какие-то звёзды рисуете и книжки бубните!
– Нет, я…
– Ну, ладно, хрен с тобой, на, по концовке – скинешь.
Мордатый, глядя куда-то в сторону, достал и засунул Жорику в карман штанов пистолет. Бедный Жорик от удивления смог только сказать:
– А?..
– Чё, а? Аванец? Сделаешь – получишь всё сразу. Ты не боись – я не обижу. А теперь давай, вали по бырому. Завтра – здесь же. Там посмотрим, чё к чему.
Бедный Жорик всю дорогу домой со страхом прижимал двумя руками уже много раз проклятый пистолет и дурацкое желание заработать денег каким-нибудь колдовством.
Но не потерять бдительности и не заявиться домой с пистолетом у него ума всё-таки хватило. Жорик огородами – огородами добрался до заднего двора своей тёщи, захватил на всякий случай вилы и двинулся в лесную посадку.
На месте уже в темноте он прижал фотографию вилами к стволу дерева и достал пистолет:
– Ну, как это дальше? – спросил Жорик не известно у кого, затем присмотрелся к фотографии и увидел на снимке зал ресторана, компанию, сидящую за столом и красивую официантку рядом:
– Так, сначала – этот, потом – этот. Нет, этот, потом – этот.
Жорик решительно оторвал кусок фото с официанткой и подчистил ногтём остатки короткой юбочки на снимке:
– Ну, официантки здесь не надо.
Жорик достал пистолет, прицелился куда-то в фото и нажал спусковой крючок. Пистолет сделал «ба-бах», затвор очень больно ударил Жорика и сломал ему палец, а пуля полетела «куда-то к птичкам». Жорик орал благим матом и крутился на месте юлою.
С досады на всех подряд Жорик пнул пистолет. Пистолет кубарем полетел в кусты и сделал более прицельный «ба-бах». Пуля разорвала ухо бедному Жорику и опять не попала в фотографию. Жорик завыл от боли и злости, визжа и топая ногами, схватил вилы и стал гоняться за порхающей меж кустов фотографией, бить по ней, как мухобойкой, и орать:
– А! Гады! Вот вам! Вот вам! Вот! Вот!
Рвал и метал, рвал и метал и, в конце концов, затоптал фотокарточку в землю. Пистолет он так и не нашёл.
На завтра он весь поникший и готовый всё объяснить и про неудачу и пропажу пистолета явился к ресторану. Но у ресторана был какой-то странный вид, отнюдь и вовсе не праздничный, удушливо пахло серой, окна зияли пустыми проёмами, а цветник перед входом был втоптан на пол-метра ниже асфальта. На поломанном парадном крыльце кутался в пальто хмурый швейцар.
– Ты что не знаешь ещё? Что тут было? Какой мордатый? Все в больнице! Кошмар!
Швейцар перекрестился в ту сторону, где до 1917 года была церковь и, протянул ладошку бочком в сторону Жорика. Но в неё почему-то ничего не упало и, ни чего в ней не зашуршало. Он поднёс ладошку к глазам и, точно, там ни чего не было.
– Слышь ты, а ну вали от сюдава!
Швейцар на конец-то соизволил всем брюхом повернуться к бедному Жорику:
– Ты… – вдруг он осёкся и присел, вглядываясь в посетителя.
– Ты? – пискнул дядечка, – А к нам нельзя, к нам нельзя… У нас закрыто, закрыто на ремонт… – запричитал швейцар и задом-задом влез в приоткрытую дверь, хлопнул ею и уже из-за закрытой двери взревел благим матом:
– Изыйди!!! Чур меня! Чур меня! Господи помилуй! Господи!!! Помилуй!!!
«Странный мужчина, одет, как генерал, а визжит, что базарная баба», – подумал бедный Жорик, так ни чего и не понял, но поплёлся в районную больницу.
– А, колдун хренов. Что надо?
От вида больничной палаты волосы ну хоть у кого могли встать дыбом: на кровати лежал в гипсах и кровавых бинтах мордатый, стонал и хрипел: «Батя, батюшка, батюшка». Сверху у него на животе стояли бутылка с коньяком, гранёные стаканы, лежали «стволы» и закуска. Трое братанов в рваных малиновых пиджаках с видом, как будто по ним проехал весь местный автопарк, молча пили и не закусывали.
Они с ужасом припоминали, как в кабаке во время очередной попойки у столика появился мужик с указательным пальцем размером с бревно, стал тыкать им в пацанов и приговаривать:
– Так, сначала – этот, потом – этот. Нет. Сначала – этот, потом – тот.
Раздался загробный голос: «официантки здесь не надо». И у них прямо на глазах перед столиком исчезла сначала официантка, но платье её и трусики оставались висеть в воздухе.
А потом в кромешной тишине было слышно, как икает в микрофон перепуганная певичка…
А потом исчезли и платье и трусики…
А потом грохнулась в обморок певичка головой прямо в барабаны…
А потом они решили, что это «белочка» и, надо завязывать бухать…
Но было поздно, в том смысле, что уже началось.
Из ниоткуда появился какой-то чёрт, достал из воздуха огромные вилы и стал бить ими всех и вся подряд. И фамилии, гад, ни у кого не спрашивал, только орал страшным голосом: «вот вам! вот вам!». И грязно обзывался, сволочь, как будто сам не с той же конюшни.
– Какой чёрт?.. Во дебил… Чёрный! Чёрный!
Они рванули с кабака, но этот чёрт был уже на улице, причём за каждым углом, а вилы были одни и те же, с надписью: «мамины».
Ох уж эта «мама»… Держала бы ты эти вилы у себя под кроватью и не давала детям…
С утра братанам подогнали по блату серебряные пули, но вся надежда была только на свои же ноги.
Жорик обратил внимание братанов на стоны мордатого.
– Какой батя? Да гонит, детдомовский он.
– А может, он батюшку – священника зовёт?
Мордатый открыл глаза:
– Ты. У-у-у…
– Я Вам сейчас всё-всё объясню, видите ли…
– Уйди!!! Уйди… Веня, дай ему денег!
– ?!
– Пачку дай! Все дай! Уйди… Уйди… Батюшку! Батюшку позовите!
Веня, как самый лепший и закадычный друг, приобнял Жорика за плечи и повёл из больницы. Он так живо и непосредственно интересовался жизнью и заботами семьи Жорика, что тот, не сдерживаясь, выложил ему все свои неприятности и с тёщей, и с тестем, и с соседями. Они уже зашли за угол больницы и вошли в больничный сквер, а Жорик говорил и говорил, всё быстрее и громче. И тут он увидел небо «размером с овчинку» с его собственными галошами в этом самом небе и, наступила полная темнота…
«Сейчас появится труба, в конце будет свет и, меня туда потянет», – подумал Жорик каким-то писклявым голосочком. И точно: труба «материализовалась» и, Жорик стал спокойно ждать, что его начнёт в неё всасывать и засасывать.
Но тут, откуда ни возьмись, появилась чья-то рука и подняла бедного Жорика на ноги.
Жорик стоял перед юношей, одетого в белые светящиеся одежды и почему-то с крыльями за спиной, как у лебедя.
«Красивый какой!» – восхитился бедный Жорик.
Ангел посмотрел голубыми и ясными очами в душу к Жорику и сказал:
– Радость моя! Слушай меня! Мы ни в трубы, ни в тоннели, ни в светящиеся канализации и ни в какой бред сивой кобылы не верим!
И труба вот так: просто исчезла.
« Какие у него крылья, наверное, из перламутра сделаны», – подумал Жорик.
– А твоё дело не в носу ковыряться и перья разглядывать, а исполнять волю Божью! – вдруг закричал ангел голосом ротного старшины, знакомым бедному Жорику ещё со срочной службы в армии.
«Во дела, так там на небесах тоже служат?»
– Ты должен сейчас же явиться на землю и прожить жизнь во Славу Божию! Ты понял?! Это приказ!
Ангел поднял Жорика и легонько подбросил в воздух. Пролетая через всё небо, бедный Жорик слушал и слушал всё удаляющиеся возмущения ангела – хранителя:
– Господи!!! За что Ты их так любишь?! Насмотрятся телевизора, наслушаются какой-то брехни, а потом верят во всё говно подряд!
Домой Жорика из больницы доставили со всеми удобствами на тракторе с прицепом, другой попутки в деревню сегодня не было.
– Во! Во! Теперь деньги на его лекарства надо тратить! Ну, зять так зять! Нечего взять!!! – возмущению любимой тёщи не было предела… Опять сплошные расходы: то на свадьбу, теперь на лекарства этому олуху.
Лёжа за занавеской, Жорик подумал, что всё-таки любой профессии нужно учиться «настоящим образом». Но на «настоящее» обучение нужны были настоящие деньги. Через неделю он поговорил с Любашей. И любящая жена, прикрывая рот, чтобы не было слышно её удивлённых всхлипов, опять поверила и согласилась поддержать Жорика.
Первого сентября, когда все хорошие дети идут в школу на «первый звонок» и «линейку», Жорик поехал в столицу области учиться на экстрасенса «самым настоящим образом». Там за пять дней из него сделают мастера международного класса!
Это гарантирует профессиональный гипнотизёр всесоюзного значения Кандыга!
Курсы проводились в пригороде на территории пионерского лагеря, благо дети сидели в школе, а администрации срочно нужны были деньги, причём по-больше. Кандидатов в волшебники поселили в жилых корпусах пионерлагеря по комнатам, где ещё вчера отдыхали дети, по шесть – восемь человек в одну комнату, с общим умывальником и туалетом в конце коридора. Было организовано трёхразовое питание в столовой, конечно же за счёт слушателей курсов. Лекции начинались в девять часов утра.
Денег всё это стоило преогромных… А что вы хотели? Вы только посмотрите какие преподаватели к вам из самой! Самой Москвы приехали!
На сцену в забитом до отказа актовом зале пионерлагеря вышел сам Кандыга. И процесс обучения пошёл…
В зале сидели люди, приехавшие чуть ли не за пятьсот километров и заплатившие по меркам Жорика бешеные деньги. Значит, стоило сюда приехать?
Зал с замиранием ловил все звуки со сцены и, только во время перерыва, когда толпа вываливалась на волейбольную площадку, все эмоции и впечатления выплёскивались наружу:
– Заземлиться! Пустите! Пустите! Мне надо заземлиться! – орудуя локтями у выхода, орал и рвался на улицу сосед по комнате Гриша.
– Здесь по всему залу крокодильчики-присоски летают! А я их отщипываю, отщипываю!
– Главное в транс его засунуть! А там хоть, что ему давай, всё равно ничего не поймёт! А саморегуляция всех вылечит!!!
Жорик с тревогой оглядывался вокруг: это как всё это понимать?
Валера, «рукопашник» с большого острова, бодро декламировал:
– Всё просто! Кто автор? Кандыга! Кто изобрёл мето? Кандыга! Кто лечит всё подряд? Кандыга!
Оторопь брала Жорика: а как же Гиппократ, Пирогов, Мечников, портреты которых висели на стенках в деревенской школе, они, что, к медицине не при чём?
На волейбольной площадке, вцепивщись руками и обвив ногами железную трубу, с видом выжатого лимона или ещё чего-нибудь по-хлещще, стоял Гриша, он улыбался и был счаслив:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
