Мнимый горизонт

Не дожидаясь ответа, она в каком-то пьяном вальсе обогнула загораживающего проход Стига и выпорхнула в коридор.

Пришлось выкинуть из головы всё, кроме маршрута до выделенной ей комнаты и единственной уместной мысли – раздеться и упасть в кровать. Остаётся лишь надеяться, что алгоритмы не спутаются, и Афина не начнёт реализовывать эти процедуры прямо посреди коридора.

* * *

Учитывая пасмурный настрой и неразговорчивость Стига, он, вероятнее всего, сделал кое-какие преждевременные выводы насчёт вчерашнего случая. Не так уж и трудно догадаться – Афина пригласила первым Акселя и беседовала с ним наедине весь день. И когда спортсмен решил навестить их, то она его вначале не признала, а потом и вовсе ретировалась, опираясь на туманные отговорки.

Хотя, надо отдать Стигу должное – первое, о чём он заговорил, когда прибыл сюда несколько минут назад, это поинтересовался её самочувствием. В этом отношении порывистый друг из объятого мраком прошлого куда более приятный собеседник, чем холодный и нелюдимый Аксель.

– Хочу сказать – ты стал очень мужественным, – произнесла Афина, вновь посмотрев с улыбкой на Стига.

Тот сразу же замер и медленно скосил на неё неловкий взгляд.

– Всё-таки заметила, – пробубнил он. – Ты тоже… красивая. Как и всегда.

– Благодарю, – мягко ответила девушка, потеребив кончик волнистой пряди, чем заставила собеседника смущённо потупиться.

Афина мысленно похвалила себя за правильно выбранный тон. Сделав Стига более сговорчивым, она сможет вернуть беседу в прежнее русло. Практичный Аксель в индивидуальном подходе на данном этапе не нуждается.

Воспользовалась этой небольшой передышкой, девушка подвела один очевидный итог – Стиг к ней небезразличен. Память подсказывает ей, что эти чувства он испытывал ещё в те времена, когда был школьником, кем бы она ему в то время ни приходилась.

Учитывая его робость, взаимностью Афина ему явно не отвечала. Хотя, может он и не признавался ей, убеждённый в том, что достаточно хорошо скрывает свои чувства.

Примечательно и то, что знают они друг друга достаточно давно. Если припомнить, каким был Стиг в её воспоминаниях и каков он сейчас, то разница должна составлять лет пять, а то и все десять.

На этом моменте Афина внезапно открыла для себя единственную положительную сторону своей амнезии – невозможность вспомнить собственный возраст. Впрочем, где-то в её комнате должна лежать рабочая сумочка с документами, в которых можно найти все данные. И почему она раньше об этом не подумала?

Но даже будь у неё время на проверку документов, это всё равно не очень-то помогло бы избавиться от тех сомнений, что не дают ей покоя со вчерашнего дня.

– Должно быть, ты много занимался, чтобы достичь такой формы, – обратилась Афина к Стигу, стремясь закрепить положительный эффект. – Помню, как ты упорно стремился стать сильнее.

«А ещё помню, что ничего у тебя не выходило, и доктора говорили, что с такой физиологией это пустая трата времени», – мысленно добавила она.

– Скорее всего. Без этого точно ничего бы не вышло, – с внезапным спокойствием пожал широкими плечами спортсмен, взявшись за край застёжки своей олимпийки. – У меня не очень хорошо с воспоминаниями. Помню только некоторые важные вещи.

Стиг расстегнул молнию олимпийки, и Афина чуть опустила глаза, взглянув на его крепкую шею и могучие мышцы, выглядывающие из-под горловины белой майки. И вправду впечатляющий результат для того, кто так долго не мог добиться никакого прогресса.

– Как понимаю, к этим важным вещам не относятся воспоминания о том, что было перед вашим с Акселем исчезновением? – поинтересовалась Афина, беря ручку и пододвигая к себе блокнот.

– Не помню, чтобы вообще был там. Равно как и то, зачем туда пришёл, – ответил Стиг, а потом хмуро зыркнул на Акселя. – Явно не для того, чтобы повидаться вот с этим.

– И всё-таки, вы были там вместе.

– И что? Я его даже не знаю.

– Или не помнишь?

Стиг опустил хмурый взгляд и буркнул:

– Ну, может быть.

Афина посмотрела на второго собеседника.

– А вы, Аксель?

– Я тоже не помню, чтобы хоть раз встречался с ним до того случая, – ответил он.

– Что ж, понятно, – вздохнула девушка, делая пометку в блокноте, после чего взглянула на Стига. – Я, конечно, уже знаю, но хочу спросить лично – ты совсем ничего не помнишь о том, что мы с Акселем обсуждали вчера? Ну, о Быке и обо всём, что с ним связано.

– Не совсем. После того, как Умник мне тогда обо всём рассказал, я не раз ловил себя на том, что отдельные части этой истории выглядят так, словно я был там лично, – недовольно хмурясь, объяснил спортсмен. – Но это не мог быть я. Этот Бык – бешеный придурок. Ещё могу понять его неприязнь к Умнику, но даже в этом он явно перегибал. Я не такой.

На последней фразе он внимательно посмотрел на Афину, в ответ на что та энергично закивала, демонстрируя своё полное согласие.

Несмотря на смелость и определённую вспыльчивость, Стиг и вправду никогда не казался настолько озлобленным и твердолобым, как Бык. Ни в прошлом, ни сейчас.

Зато его недоверие к Умнику она полностью разделяет. По правде, когда этот подозрительный тип снова появился в истории, Афина приуныла. Она-то надеялась, что он исчез вместе с прочими порождениями фантазии Первого (или Акселя).

Но теперь Умник фигурирует в рассказе, и Афина вновь мучается короткими вспышками воспоминаний о своём ночном кошмаре.

А ещё девушка осознала, что когда Аксель вчера рассказывал о Быке, то ей ни разу не пришла в голову мысль, что этот качок может иметь что-то общее со Стигом.

Но теперь, когда этот вопрос обрёл ясность, она с некоторым смятением вспоминает о тех нелепых знаках внимания, которые Бык оказывал Фее. Очередная нежелательная параллель, объединяющая её с этой взбалмошной, а главное – выдуманной девицей.

– Что ещё можешь рассказать об Умнике? – спросила Афина у Стига.

Оторвав взгляд от очередного созерцания пляжа за окном, спортсмен повёл шеей и зажмурился от приятного хруста.

– Ну, мне было трудно поверить тому, что он рассказывает, даже учитывая все эти шальные воспоминания. Этот Умник какой-то… подозрительный. На него смотришь, и кажется, что где-то темнит или чего-то выдумывает, даже когда говорит о тех вещах, в которых и скрывать-то нечего. Мутный, короче.

– Не располагает к доверию? – спросила Афина.

– Вообще не располагает, – кивнул Стиг.

– А был ли он, на твой взгляд, похож на Акселя?

Спортсмен покосился на сидящего с другого краю стола парня.

– Да не сказал бы, чтобы прямо одно лицо, – рассудил Стиг. – Кроме тёмных волос не так и много сходств. В лице что-то есть. Может, за братьев и сошли бы… с натяжкой.

– У меня нет братьев, – бросил Аксель, отвернувшись от собеседника.

– А как вы сами думаете, есть ли между вами сходство? – спросила у него Афина.

– Это имеет значение? – нахмурился парень.

– Пока не знаю, но лишние данные не помешают.

– Я не приглядывался к нему. Но мне не кажется, что мы похожи, – рассудил Аксель. – Только Первому казалось, что между нами много сходств.

– Поняла, спасибо, – улыбнулась Афина.

Комментарии обоих собеседников немного порадовали девушку. В её ночном кошмаре Умник был практически на одно лицо с Акселем, и если это видение ошибочное, то у неё есть пусть и скромный, но вполне реальный повод полагать, что дурной сон не имеет никакой связи с реальностью.

– Слушай, а сколько ещё продлится это заседание? – поинтересовался Стиг. – У меня есть планы на сегодня.

– Как только расскажете мне всё до конца, можете быть свободны, – кивнула Афина.

В ответ на это спортсмен недовольно цокнул языком и опустил взгляд.

– Нескоро… – пробубнил он.

Афине такая оценка ситуации тоже не внушает оптимизма. Возможно, Стиг нетерпелив и преувеличивает, но ей и самой не хотелось бы застрять ещё на один долгий день за разбором этой истории. Чем быстрее она закончится, тем меньше шансов, что снова вылезет какой-нибудь не поддающийся логике факт.

Есть тут и момент сочувствия. Непонятно почему, но Афина примерно догадывается о том, какие планы могут быть у Стига. Ей и самой не хотелось бы задерживать его, если это правда.

Но есть обстоятельства, которые выше их личных потребностей и желаний.

– Последний вопрос перед тем, как мы продолжим, – произнесла Афина, вновь посмотрев на Стига. – Ты так настаивал на том, что рассказ Умника изобилует вещами, которые не могут существовать в реальности. Откуда такая уверенность?

Спортсмен уставился на неё с недоумением, плавно перетекающим в недовольство.

– Брось, неужели я и тебе должен объяснять то, что и ребёнку понятно? – проворчал он.

– Но тот же Аксель видел это собственными глазами. Да и у тебя были, как ты говоришь, видения.

– Ну были видения, и что? Привидеться может что угодно.

– Какая у тебя устойчивая позиция, – с интересом отметила Афина.

– Или ограниченный кругозор, – внезапно произнёс Аксель.

Далее последовало несколько секунд напряжённого молчания.

– Мне кажется, или он назвал меня ограниченным? – поинтересовался Стиг, сощурившись и сжав крупные кулаки.

– Я говорил о том, что ты специально ограничиваешь в своём воображении спектр возможных явлений, – невозмутимо объяснил Аксель. – Это не глупость. Больше похоже на стратегию выживания, хоть и достаточно примитивную. Это позволяет быть собраннее в сложных ситуациях, избегать сомнений и лишних страхов, но спасти жизнь может далеко не всегда.

Повисла тишина.

– Нифига не понял, – буркнул Стиг, глядя в упор на Акселя.

– Мне кажется, он похвалил тебя за взгляд на жизнь, позволяющий сохранять самообладание в сложные моменты. Но есть случаи, где такой подход может тебя подвести.

Да, это вполне в духе Акселя, главная задача которого – минимизировать любые возможные угрозы собственной жизни. Он до крайности верен этому принципу и одобряет подобное мышление у окружающих.

– В общем, на тот момент я был убеждён, что реальный мир устроен не так, как описывал Умник, – заявил Стиг, всё ещё с подозрением поглядывая на хладнокровного парня.

– На тот момент? – переспросила Афина.

– Вы хотели соблюдать последовательность, – предупредил Аксель.

– Да, вы правы. Благодарю, – кивнула девушка. – Давайте продолжим.

Глава 7. Странная компания

Уже где-то с полчаса они медленно пробираются через тёмный лес, минуя густые заросли и подозрительно мягкую почву, покрытую мхом.

Первый старается следить, чтобы спина идущего впереди Акселя не слишком отдалялась. Но периодически юноша отстаёт, не в силах справиться с желанием поглазеть по сторонам.

Со стороны интерес Первого к окружению может показаться странным – пейзаж уныл и однообразен, а туман не даёт увидеть ничего дальше ста метров. Да и освещение не радует – тусклый свет луны едва пробивается через густые кроны высоких деревьев.

– Почему ты всё время отстаёшь? – оглянулся Аксель, когда отрыв от Первого увеличился где-то до пяти метров.

Юноша, до этого момента зачарованно водивший ладонью по шершавой коре очередного дерева, вздрогнул и посмотрел на своего спутника так, словно впервые его увидел.

– Я… увлёкся, прости, – виновато произнёс он, быстро зашагав вслед за Акселем.

– Ты увидел что-то важное?

– Нет, не совсем. Скорее интересное.

– Настолько интересное, что тебе захотелось потеряться в этой темени?

– Нет-нет, ничего такого, – помотал головой Первый. – Просто, тут всё совсем иначе, чем там.

– Где?

– Ну, там… где мы были до этого. – юноша с напряжённой миной поднял голубые глаза к беззвёздному небу, подбирая слова. – Я сказал бы, что у меня в голове, но ты снова будешь недоволен.

– Я тебя понял, – кивнул Аксель. – И что здесь особенного, помимо того, что раньше был город, а теперь лес?

– Так в этом-то и главное отличие! – решительно заявил Первый. – Там всё было пустое, холодное и серое. Единственное, что было живым – это люди и монстры. Ну и то, что создавалось из добрушек.

– Кого?

– Ну, тех пушистых белых зверьков.

– Вспомнил.

– Вот, – продолжил Первый, опустившись на корточки. – Там даже воды не было, а тут… все эти растения. Они живые! Я вижу это.

Он провёл ладонью по участку земли, густо поросшему травой. Вслушиваясь в шелест зелёной растительности и ощущая кончиками пальцев её мягкость, юноша сам не заметил, как улыбнулся. Необычные впечатления, но очень приятные.

– И что это даёт тебе? – поинтересовался Аксель, внимательно следя за Первым.

– А ты не понимаешь? Эта трава выросла без чьего-то вмешательства. Она поднимется ещё выше и когда-нибудь завянет. Всё по-настоящему – не плод чьей-то фантазии, а живая природа, которая живёт по своим законам!

– Но что мешало кому-то это выдумать? – пожал плечами экс-Киллер. – После того, как ты победил Отчаяние, Умник одним щелчком пальцев создал вокруг нас горы, лес и даже солнце на закате. Там тоже всё было живым и натуральным. Точнее, выглядело таким.

После этих слов Первый замер и озадаченно уставился на траву у себя под ногами. Медленно выпрямившись, он посмотрел на свои ладони, после чего принялся вытирать их о клетчатую рубашку.

– Умеешь же ты подпортить настрой, – пробурчал он, подняв на Акселя расстроенный взгляд. – Прямо как Умник.

– Если это поможет тебе не отвлекаться на бесполезные вещи, то не вижу смысла сожалеть.

– Ладно-ладно, пойдём уже, – покачал головой Первый, шагнув вперёд спутника.

– Постарайся больше не отставать, – обратился Аксель.

Он двинулся вровень с юношей, окинув быстрым взглядом пространство.

– А ты настороже, – заметил Первый

– Я всегда настороже.

– Но сейчас куда сильнее, чем обычно, – настоял юноша. – Я бы даже сказал, что ты боишься.

– Да, я и вправду боюсь, – без тени стыда сознался Аксель

– Но чего? Здесь довольно тихо. Я поначалу тоже был напряжён, но потом понял, что поблизости нет ничего, кроме деревьев.

– Как раз этого и стоит бояться.

– Почему? В городе мне было куда страшнее, особенно с этими землетрясениями.

– И напрасно, – убеждённо произнёс Аксель. – В городе были места как с ограниченным пространством, так и полностью открытые. Можно было подстроиться под любую ситуацию. Здесь же только темнота и куча деревьев, из-за которых к тебе можно с лёгкостью подкрасться, а ты не заметишь.

Первый обратил внимание, что ещё не видел экс-Киллера таким разговорчивым, пусть и речь его всё такая же монотонная. Похоже, этому мрачному одиночке тут и вправду не по себе.

Его доводы логичны, но всё же кажутся преувеличением.

Юноша нахмурился, ощутив недовольство самим собой. Хотя, будь он здесь один, то наверняка тоже шарахался бы от каждой тени. А так, когда рядом настолько осторожный человек, то невольно расслабляешься.

– Вдобавок ветер постоянно создаёт шум, – продолжил Аксель. – Ограничение видимости и слышимости – прямой путь к верной гибели.

– Думаешь, в этом мире есть монстры? – спросил Первый.

– В каждом мире есть монстры.

– Но ведь твои способности позволяют с лёгкостью побеждать почти всех.

– У меня больше нет способностей, – мрачнее обычного заявил Аксель. – Теперь можно полагаться только на кулаки.

– Что?! – воскликнул Первый, в ступоре замерев на месте.

«Что?» – отозвалось эхом вдали.

– Не стоит кричать, – предупредил Аксель, вновь торопливо оглядевшись.

Юноша притих, втянув голову в плечи и виновато взглянув на спутника, которого явно заставил понервничать.

– Прости, – прошептал он. – Но как ты это понял?

– Попытался применить их, разумеется. Разве ты не сделал так же?

Первый прикусил язык, вновь почувствовав себя дураком.

Он решил по-тихому проверить наличие у себя способностей. Но в следующую же секунду юноша заметил, что Аксель его уже раскусил.

– Твоя беспечность меня удивляет, – чуть нахмурившись, произнёс бирюзовоглазый. – Попробуй сейчас.

Несмотря на то, что его речь прозвучала по обыкновению невыразительно, Первый почувствовал в ней упрёк. Он слегка поник, сожалея, что повёл себя глупо и доставил Акселю столько неудобств.

Стараясь не поддаваться хандре, юноша взглянул на ближайшее дерево и приложил к нему ладонь.

Если вспомнить последние случаи применения способностей, то всё выходило на уровне рефлексов. Но он всё равно постарался оживить в памяти базовые принципы, освоить которые ему помогал Воин.

«Усилие. Образ. Сбор энергии. Направление», – старательно концентрируясь, Первый прокрутил в голове каждый этап подготовки.

Затем он пропустил напряжение через всё тело и привёл в действие внутреннюю силу.

«Сейчас!»

Затяжная тишина ночного леса возвестила о том, что попытка обернулась провалом.

Юноша неподдельно изумился. После случая в больнице, о котором не помнит Аксель, Первый был уверен, что наличие способностей – естественная часть его существования. Практически такая же, как дыхание и прочее.

Попытавшись ещё несколько раз, юноша с негодованием хлопнул по стволу дерева и тут же ощутил болезненную отдачу.

Отдёрнув руку, он с удивлением вгляделся в жёсткую кору. Какой своеобразный природный узор! Первый в очередной раз поймал себя на мысли о том, какими же настоящими и неподдельными выглядят предметы в этом мире.

– Может быть, у тебя не выходит из-за того, что ты ощутил неуверенность, узнав об исчезновении моих способностей? – предположил стоящий в паре метров позади Аксель.

– Нет, точно не поэтому, – покачал головой Первый, оборачиваясь к нему. – Я был убеждён, что получится. Ни секунды не сомневался.

– Уверен?

– Уверен.

– Тогда пришло время перестать быть уверенным.

– Что?.. – Первый изумлённо уставился на собеседника.

– Я считаю, что в этом причина твоей беспечности, – заявил Аксель. – Ты держишься за теорию Умника и считаешь, что до сих пор способен вытворять с окружением всё, что взбредёт в голову. Перестань так думать и осознай, что мы не можем справиться с любой опасностью одним движением руки.

Первый опустил растерянный взгляд, пытаясь усвоить сказанное собеседником. Вначале эти слова показались ему набором плохо связанных фактов, но потом юноша начал понимать.

Верно! Вот почему он с таким изумлением разглядывает деревья, траву и даже луну. Первый рассматривает их, как яркие декорации, но не более. Хоть и пытался убедить Акселя, что они настоящие.

Появись здесь монстр, Первый испугался бы. Но уверенный в том, что это лишь очередное порождение его фантазии, он попытался бы избавиться от врага с помощью способностей. Прямо как от паука-оборотня в больнице.

Именно так формируется его видение окружающего мира, основанное на теории Умника.

– Ты что, видишь меня насквозь? – спросил Первый, с опаской глядя на спутника.

Юноша даже не знает, что и думать о своём удивительном знакомом. Аксель либо телепат, либо умён настолько, что даже Умник рядом с ним покажется неучем.

– Нет. Просто я ставлю в приоритет собственное выживание и делаю для этого всё. И в первую очередь пытаюсь предупредить возможные угрозы, – объяснил Аксель, в который раз оглядываясь по сторонам. – Сейчас угрозой может обернуться твоя неосторожность. И чтобы ты изменил своё поведение, мне нужно было понять, из-за чего ты так себя ведёшь.

– И всё равно, это… круто, – удивлённо промямлил Первый, и тут же встрепенулся. – Так ты для этого задавал все эти вопросы?

– Это был самый простой способ донести до тебя свою мысль.

– Если честно, ты меня малость пугаешь.

– Это напрасно. Хоть ты и провоцируешь некоторые риски, этого пока недостаточно для того, чтобы я решил тебя убить, – совершенно обыденным тоном произнёс Аксель. – Лучше направь этот страх на окружение и преврати его в осторожность.

После этих слов бедный юноша вообще оторопел.

– А если я всё-таки… создам проблемы?.. – сбивчиво пролепетал он.

– Тогда я просто покину тебя. В этом случае мне будет целесообразнее оставаться одному. Но если ты при этом будешь меня преследовать…

– Понял-понял! Не буду! – затараторил Первый, размахивая руками.

– Потише.

– Ой. Прости.

Юноша поник. Это был чертовски сложный разговор. Он-то надеялся, что им удастся наладить контакт и пообщаться. А теперь Первый боится издать лишний звук.

Ещё одной печальной мыслью стало осознание, что Аксель вряд ли ищет друзей. Такому человеку комфортнее в одиночестве. Разумеется – зачем тебе кто-то рядом, когда всё всегда знаешь сам?

И Первого он держит поблизости, понятное дело, только из практических соображений, несмотря на то, что тот приносит Акселю одни проблемы.

Мышление этого бесчувственного типа юноше совершенно непонятно. Впрочем, наверняка экс-Киллер выстроил у себя в голове очередную впечатляющую схему. Наверное, он никогда не допускает оплошностей. Хотя…

– Если ты так заботишься о безопасности, то зачем положился на догадку, что я уже проверял свои способности? – поинтересовался Первый, пытливо взглянув в глаза собеседнику. – Понятно, что сам ты сразу всё опробовал. Но почему решил, что я поступлю так же?

– Потому что поступить так – самый разумный вариант, – без колебаний ответил Аксель, но потом он внезапно нахмурился и уронил взгляд под ноги. – Но вообще, ты прав…

Первый с удивлением заметил, что его собеседник оцепенел, уйдя в себя.

В этот момент юноша подумал, что понимает, о чём тревожится Аксель. Неужели его испугала мысль, что он допустил оплошность? Если это так, то… его даже немного жалко.

Вглядываясь в лицо Акселя, Первый решил, что стоит его как-то подбодрить. Но не успел он задуматься о нужных словах, как за плечом экс-Киллера вдали мелькнула тень.

Нахмурившись, юноша вгляделся в туманную тьму. Не увидев ничего нового, он решил, что ему показалось. Но уже через секунду во мраке лесной чащи снова возникло движение. Да, теперь нет никаких сомнений – это не потревоженные ветром деревья, там и вправду кто-то (или что-то) есть!

Совершенно не готовый к такому повороту, Первый переступил с ноги на ногу и начал бросать по сторонам тревожные взгляды, словно выискивая что-то.

– В чем дело? – спросил Аксель, выходя из ступора.

– Там… там… – суетливо произнёс юноша, указывая рукой за плечо спутника. – Там что-то движется.

Аксель резко оглянулся, сразу же заметив мельтешащие тени, которые уже успели приблизиться.

– Нужно бежать, – быстро произнёс он, отступая на шаг.

Но тут вперёд него выбежал Первый. Подскочив к невысокому дереву, он ухватился за одну из толстых нижних веток и со всей силы потянул её на себя.

– Что ты делаешь? – со слабо выраженным беспокойством спросил Аксель.

– Они тебя не достанут! Беги! – крикнул юноша, суетливо выкручивая ветку в тщетных попытках выломать её.

Он твёрдо решил, что заслужит доверие своего хладнокровного знакомого! Даже если выбранный метод и кажется чертовски опрометчивым.

– Не нужно рисковать, – всё так же спокойно, но на слегка повышенном тоне призвал Аксель. – Давай отступим.

Однако Первый даже не услышал его. Он поймал героический раж и уже нарисовал в воображении одобрительный взгляд спутника. Юноша принялся ещё яростнее теребить несчастную ветку, никак не желающую покинуть своё место и стать орудием самообороны.

– А ну… не подходите! – запыхавшись, прокричал он. – Я… ой… я буду сражаться!

– Эй! – внезапно раздался неподалёку знакомый голос. – Мы тут!

Первый моментально замер и озадаченно уставился в сторону приближающихся силуэтов.

«Послышалось?»

В темноте возникло белое пятно, которое постепенно обрело форму майки, надетой на крепко сложенного человека.

– Мы с миром! – громко сообщил незнакомец, подняв обе руки.

– Б… Бык?.. – вырвалось у Первого.

– Чего? – возмущённо скривился спортсмен. – Слышь! Это у вас местная шуточка, что ли?

А потом из темноты показалась ещё одна фигура.

– Привет, – с неловкой улыбкой произнёс высокий мужчина.

– Умник?! – выпалил Первый.

Потеряв дар речи, юноша широко раскрыл рот и уставился на ещё одного знакомца.

Затем он медленно оглянулся и посмотрел на Акселя. Бирюзовоглазый зачем-то положил ладонь себе на шею, напряжённо разглядывая двоих вторженцев.

– Что ты делаешь? – с непонимающей миной спросил Стиг, подходя к Первому.

Окончательно растерявшись, юноша замер как вкопанный, и его руки невольно повисли вдоль тела.

Отпущенная ветка резко дернулась, возвращаясь в исходное положение и хлестнув спортсмена по лицу.

* * *

– Это было больно, – возмущённо пробубнил Стиг

Он склонился над столом и опустил на него подбородок.

Посмотрев на поджавшую губы Афину, спортсмен с недовольством заметил, как она старательно сдерживается, чтобы не засмеяться над ним.

– Главное… что шрама не осталось… – чуть надломившимся голосом отметила девушка, подарив ему в качестве компенсации милейшую из своих улыбок.