История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству

Позже армянский летописец Лазарь из Парпи[15] тоже прославил этот край – «великолепную провинцию Арарат, столь плодородную и урожайную. Ее равнины огромны и с избытком полны дичью. Горы вокруг них приятно расположены, богаты пастбищами и населены жвачными животными. С вершин этих гор текут воды и орошают поля, которые человеку не нужно удобрять. Сильный запах ароматных цветов укрепляет здоровье охотников и пастухов, которые живут под открытым небом. Плодородные поля исполняют желания народа пахарей»[16].

Ванская область

У юга Армении есть преимущество над ее севером: он находится на меньшей высоте, а плодородие земель такое же. Например, равнина вокруг города Муш, главного города старинной области Тарон (которая у греческих географов носила название Тараунитида), самой природой предназначена быть одновременно садом и зернохранилищем. Добавим к этому еще одно преимущество юга Армении – тепло: в Харпуте летом бывает до плюс 34 градусов. А потому в этом краю, который в античную эпоху назывался Софена, а в Средние века – Ханзит, растут виноград и те же плодовые деревья, что и в Европе, а позже стали внедрять шелководство. Особое внимание в этом отношении мы должны уделить озеру Ван (по-армянски Дзов-Вана), которое у Страбона и Птолемея называется Тоспитис. «Возникшее из-за естественной плотины, которая в сравнительно недавнюю эпоху была создана вулканом Нимруд» и оставшееся слабосоленым, оно благотворно влияет на свои окрестности. Эта большая водная поверхность (Ван по площади в шесть раз больше Женевского озера) регулирует и смягчает климат, делая возможным возделывание множества самых разных культур. Именно поэтому в котловине вокруг Вана можно увидеть уже настоящую средиземноморскую растительность: например, в Хлате (Ахлате), на северном берегу озера, в средневековом округе Бзнуник, процветают плантации олив.

Ванская область играла в истории действительно важную роль. В доармянской древности она была центром царства Урарту. В раннем Средневековье вокруг озера Ван располагались многие из самых процветающих провинций феодальной Армении: на севере – провинция Туруберан, в которую входили исторические округа Ахиовит (к югу от Маназкерта) и Бзнуник (вокруг города Хлат); на западе – провинция Ахцник, в которую входил округ Хойт (между озером и равниной Муш); на юге – провинция Мокк, иначе Мокс, в древности Моксоэна, в которую входил прибрежный округ Рештуник, и, наконец, на востоке очень важная провинция Васпуракан, у византийских географов Аспракания, в которую входили (по порядку с севера на юг) округа Арберани, Мардастан, Ахацовит и Тосп, в котором находилось само озеро. При династии Арцруни Васпуракан стал сильным и влиятельным царством, которое изменяло судьбу великих царей из рода Багратидов, правивших в Карсе и Ани. Добавим к этому, что города Ванской области – Ван на востоке, Маназкерт и Хлат на севере, Битлис на юге – играли важнейшую роль в истории Армении, не говоря уже о святых местах на юго-восточном берегу озера – Нарек, Остан, Сурб-Хач и островок Ахтамар.

Но как бы ни велико было культурное значение Ванской области, значение Араратского края (древней провинции Айрарат) остается наибольшим. В ней находились исторические округа Вананд (район Карса), Ширак (район Ани), Ашоц (окрестности нынешнего Ленинакана), Арагадзотн (к востоку от Ани) и Аршаруник (к югу от Карса); не забудем также Котайк (вокруг нынешнего Еревана) и собственно Айрарат, в который входит Двин[17], древняя столица страны. Это – сердце Армении, место ее средневекового величия.

Глава 2. Доисторическая Армения

Неолитические и энеолитические ремесла

Известно, как велика была роль обсидиана в доисторической «индустрии» эпохи неолита. А лучшие в Передней Азии месторождения обсидиана находятся на древних вулканах Армении, особенно на Арагаце, он же Алагёз. Эти месторождения разрабатывались уже в глубокой древности. Ж. де Морган, как и следовало ожидать, обнаружил много обсидиановых инструментов (диски, наконечники и пробойники, скребки, ядрища[18] и ударники) на отрогах Арагаца, главным образом в Хаджи-Багере, Кипчаке, Бугути-Даги и Чам-Мёри. Часть этих инструментов Жак де Морган отнес к среднему или позднему палеолиту (мустьерские, ориньякские и мадленские формы), остальные – к неолиту или даже энеолиту. И судя по заключительным замечаниям этого автора, именно изделия последней из перечисленных эпох значительно превалируют над остальными. «Неолитические изделия преобладают в обсидиановых мастерских Чам-Мёри и Кипчака», – утверждает также А. Калантар[19]. С другой стороны, в 1925 году на берегах реки Занги, возле Кипчака был обнаружен человеческий скелет и при нем – кремневые инструменты, которые в первых монографиях были названы палеолитическими, но при более подробном осмотре были отнесены к неолиту.

Впрочем, во многих местах на территории Армении была обнаружена развитая цивилизация с изделиями из полированного камня, а материальные достижения и технологии этой цивилизации достаточно долго применялись и позже, в эпоху металлов. Среди самых важных таких мест можно упомянуть Эйлар, в 15 км к северо-востоку от Еревана, где в 1927 году вел раскопки Е. Лалаян[20]. Обнаружив там сорок курганов и внутри них погребения, в основном круглой формы, покрытые большими плитами, он нашел в них ножи и скребки из обсидиана, топоры и молоты из базальта, пестики и дробилки, тоже каменные, костяные пробойники, а также черепки керамики, слепленной вручную. Рядом находятся курганы Култулпы, в которых были найдены человеческие скелеты со следами сожжения, осколки керамики, а также снова обсидиановые ножи и каменные топоры. В других местах поблизости найдена чернолощеная керамика. Отмечено наличие в этом регионе циклопических стен. В Кульпи, на расстоянии 80 км к западу от Еревана, найдены красивые каменные топоры с желобками. Подобные же открытия сделал г-н Лалаян в 1913 году в Шреш-Блуре, возле Эчмиадзина, а также возле солевых шахт Нахичевани, а именно на холме Кюль-Тепе, где была обнаружена красная узорчатая керамика. Холм Шреш-Блур – искусственный курган, служивший некрополем с эпохи полированного камня до железного века. Из предметов эпохи неолита г-н Лалаян нашел там каменные молотки, каменный топор с выемкой, куда вставлялась рукоять, базальтовые молоты и глиняные сосуды ручной лепки. В окрестностях этого кургана он обнаружил остатки циклопических стен и подземных жилищ, а поблизости – могилы, в которых был найден обычный набор инструментов – каменные молотки и ножи, обсидиановая пила и т. д. В Хеленендорфе, к югу от Гянджи, тоже есть следы жизни первобытных людей, и доказано, что они относятся к энеолиту. Это место богато бронзовым и даже железным оружием, но там был обнаружен также весь перечисленный выше набор инструментов из полированного камня – лезвия, скребки, пилы и прочее. И наконец, в Шамирамалти возле озера Ван раскопки, которые произвел В. Белек, дали, кроме обычных находок – обсидиановых лезвий и ядрищ, каменных пробойников, скребков и ножей и т. д., красивую лакированную керамику с трехцветным орнаментом.

Коротко говоря, жители этих поселений были скотоводами и земледельцами; это доказано наличием у них и домашнего скота – быков, свиней, овец, собак, даже лошадей и семян пшеницы и ячменя. Франц Ганчар[21], один из специалистов в этой области, полагает, что этот народ практически достиг стадии энеолита.

Мегалитические монументы на Арагаце

Мегалитические монументы в Армении были обнаружены очень давно. Особенно результативной в этом отношении была научная экспедиция, проведенная в 1925–1927 годах советскими учеными Т. Тороманяном[22] и А. Калантаром в местности между горами Арагац (Алагёз) на севере и Эчмиадзином на юге. Назовем только поле кромлехов в Хаджхаре, поле дольменов к востоку от Ошакана и получившие название «жилища огузов»; большие кромлехи возле селения Ахтамур, о которых говорят, что это постройки великого Кера; кромлехи в Лазраване, или Азреване к северу от селения Парпи; поля кромлехов и дольменов поблизости от Перси; другие поля кромлехов между Котуром и Тикматашем, между Сев-Лером и Амбердом; менгиры, дольмены и кромлехи на холме Курд-Тепе по дороге из Амберда в Дехер; группы кромлехов в местности между селением Кош и горой Шамирам; сотни кромлехов и менгиров на самой горе Шамирам (см. карту «Мегалитические памятники севернее Эчмиадзина», с. 33).

А. Калантар считает, что кромлехи северо-восточней горы Шамирам, которые изогнуты с внешней стороны и из-за этого становятся похожи на курганы, отражают последний этап развития таких сооружений и являются самыми поздними. Один из камней, установленных на горе Шамирам, даже представляет собой бюст человека, к несчастью поврежденный, и это, несомненно, памятник бронзового века. Однако большинство мегалитов Арагаца относятся к каменному веку. А самые ранние памятники в этой местности – даже к началу неолита, потому что возле них находят скребки, молотки, дробилки и топоры, которые отполированы лишь частично и даже не имеют отверстий для рукояти.

Так же как южный склон Арагаца, его северный склон, исследованный Торосом Тороманяном, оказался уставлен рядами дольменов, главным образом возле Хапели, Корбулаха и Сен-Кара. В другой местности, в Зангезуре, между городом Горис и селением Веришен, Калантар с 1920 года обнаружил интересную группу архаичных дольменов.

Некоторые конструкции круглой формы на этих холмах, вероятно, были храмами – например, те, которые расположены на холме Ардар Давид в Хаджхаре, на Курд-Тепе, на небольшом холме между Кошем и Ахвнатуном и т. д. «У этих конструкций есть особенность, которую трудно объяснить: от внешней стены этих храмов расходятся, как лучи, стены, которые спускаются по склону до равнины».

Многие следы прошлого в этой местности указывают на существование настоящих доисторических городов или крепостей. Среди этих центров советская экспедиция называет памятники старины в Ошакане, Ахтамуре, Парпи, Гяур-Кала (на склоне Арагаца), в Перси (Халайчи), в Амберде, на Курд-Тепе и на горе Шамирам.

Вишапы и доисторическая ирригация

Вишапы – каменные «памятники культа воды», они моложе этих мегалитических монументов, но тоже созданы в доисторическую эпоху. Н. Марр[23] с 1909 года обнаружил их не меньше двадцати пяти на вершинах холмов Гехама и в озере Тохмахан возле Гегарда. Эти вишапы «похожи на менгиры, но лучше обработаны; можно предположить, что они изображают рыбу, божество воды». Советская экспедиция 1924–1927 годов нашла еще два вишапа – один в Тикматаше (между Котуром и Сев-Лиджем), другой между Сев-Лиджем и Амбердом. То, что эти вишапы находятся возле Арагаца и возле Гехама, свидетельствует о важной роли оросительных каналов. В местности, где расположены Котур, Тикматаш и Сев-Лидж, можно обнаружить много древних озер или водохранилищ – остатки этой оросительной системы. «Ручьи начинают свой путь из искусственных озер и получают питание от других ручьев. Озеро Халач является истоком для трех ручьев, а само питается водами, которые стекают с вершины Арагаца». Эта система доисторических каналов накапливала воду, а затем разумно распределяла ее по земельным участкам, покрывая землю очень густой и очень сложной гидравлической сетью.

Советская экспедиция 1924–1927 годов тоже нашла важные следы культа воды на северном склоне Арагаца, а также обнаружила там высохшие теперь искусственные озера Кирк-Дагирман и Хаджи-Халиль. Не менее важные открытия были сделаны в округе Лури: «В пяти различных местах экспедиция обнаружила храмы божества воды. Один из них примыкает к группам мегалитов в долине Хавневан, два находятся возле селения Акори, четвертый – в долине Айгехад, все на Дзорагете, пятый – в селении Ардви. Все эти храмы – искусственные пещеры, которые имеют форму зала, то есть одной стены у них нет. Перед храмом протекает река, или к нему искусственно подведена вода. Местные жители поклонялись этой воде и называли ее „Пупок Змея“». Большая пещера в старом Горисе – тоже храм культа воды, обращенный передней стороной к реке, такой же храм – вырубленная в скале пещера в долине Гехард, в месте слияния Гехардаджура и ручья, текущего от Тохмахана; и, наконец, подземная пещера Айреванк, тоже в Гехарде, облик которой полностью изменен христианской архитектурой, до сих пор бережно хранит в себе святую воду.

Советская экспедиция 1926 года также обнаружила на высоком мысу восточного берега озера Севан пять вишапов в форме рыб, что тоже свидетельствует о древности культа воды и оросительных работ.

Металлургические печи. Лелварская группа

Армения была одним из главных металлургических центров предыстории человечества. В качестве центров производства и обработки меди (где были рудники, плавильные печи и литейные мастерские) можно упомянуть группу Аллаверди и другие места на реке Борчалу; группу Дилижана (северо-западная оконечность оз. Севан), группу Гянджи-Кедабега (Гянджа имеет также названия Гандзак и Елизаветполь), Нагорно-Карабахскую группу и, наконец, группу в районе Зангезура и Мегри (или Мигри) восточнее города Ордубад на Араксе, не говоря уже о Карадагской группе в Азербайджане, которая находится за пределами Армении. Но река Борчалу, которая течет у подножия горы Лелвар и вскоре впадает в Куру, протекает по округам, богатым не только медью. Эти земли столь же богаты минералами, содержащими свинец, серебро, цинк и железо. Поэтому не стоит удивляться, что экспедиция Моргана обнаружила так много бронзовых украшений и железного оружия в районе горы Лелвар, а именно в Актале, Мучи-Йери, Аллаверди, Садако, Уч-Килиссе, на Шайтан-Даге и в долине реки Храм, притока Куры.

Доисторическая Армения. Металлургические центры

По словам Жака де Моргана, погребения, обнаруженные в этих местах, делятся на две категории: 1. Захоронения в ящиках из грубо обработанных материалов. Их этот археолог считает «туземными», то есть характерными для коренного населения этих мест – для земледельцев, которые имели старинные бронзовые орудия, а керамику украшали с помощью лощила и никогда не делали на ней надрезов. 2. Могилы из частично обработанных глыб мягкого камня. В них, очевидно, хоронили людей из народа-завоевателя, который пришел, возможно, из Талыша (прибрежной области Ленкоранского края), где были обнаружены похожие предметы); эти люди имели длинные железные мечи, украшали керамику надрезами на еще мягкой глине и любили изображения животных. Например, погребение на Шайтан-Даге состоит только из «туземных» могил, а в захоронении на Мучи-Йери есть могилы обеих категорий. На самом деле два народа, должно быть, уже смешались один с другим, потому что мы видим там много железного оружия – прямые кинжалы, заточенные с двух сторон, наконечники копий в форме листа ивы, более или менее изогнутые ножи, часть которых могли использоваться как серпы. В некоторых случаях при оружии сохранились ножны – кожаные чехлы, обернутые тонким листом меди. На «чужеземном» оружии можно увидеть на передней луке седла или оправе ножен различные орнаменты. У мечей – длинные железные лезвия, узкие и с более прочным слоем посередине по всей толщине. В Мучи-Йери мечи часто имеют богато украшенные рукояти, как в Талыше.

В захоронениях обеих категорий есть украшения. В «туземных» могилах Лелвара – это шейные гривны из бронзы, реже – из железа или свинцовые ожерелья в форме подвесок, а в могилах «завоевателей» – ожерелья из сердоликовых бус или круглых бусинок из синего стекла. В погребении из Акталы найдены бронзовые браслеты с геометрическим узором. В могилах «завоевателей» (особенно в Мучи-Йери) обнаружены довольно красивые диски для причесок. Что касается фибул, то в некрополях Лелвара обнаружены две разного типа – «брошь из одного куска, целиком бронзовая, хорошо известная в Хальштате, и фибула с железной иглой, характерная для этого региона», не говоря о большом количестве булавок с большими головками, которые выполняли функцию фибул и удерживали скрещенные края одежды на груди. К некоторым булавкам прикреплены цепочками все предметы полного туалетного набора. Отметим также подвески, иногда прикрепленные цепочкой к кольцу и служившие нагрудным украшением. Серьги могли быть из бронзы или серебра или быть медными с круглой сердоликовой бусиной.

Отдельное место среди лелварских находок принадлежит металлическим поясам, то есть тем, которые украшены листовым металлом. Ж. де Морган отмечает: «В „туземных“ могилах эти пояса украшены примитивным геометрическим гравированным узором, а в могилах „чужеземцев“ они – настоящее произведение искусства». На поясах, найденных в Актале, изображены сцены охоты (погоня лучников за оленями, косулями и горными козлами), люди на колесницах, запряженных двумя лошадьми, или сцены сельскохозяйственных работ (быки, которые, видимо, тянут телегу).

«Туземная» керамика представлена, например, на Шайтан-Даге, кружками и кувшинами для вина, горшками и блюдами из коричневой или черной глины, изготовленными на гончарном круге. «Горизонтальные линии на них прочерчены в глине, а геометрические узоры нанесены лощилом». Керамика «завоевателей», как и керамика Талыша, украшена вычерченными узорами и свидетельствует о любви к «звериным» чертам в форме как самого сосуда, так и его ручки.

Гянджинско-Карабахская группа

Другая группа – та, которой Франц Ганчар дал название Гянджинско-Карабахская. В сущности, это две группы объектов – одна, уже упомянутая, у Хеленендорфа (к юго-западу от Елизаветполя, т. е. древней Гянджи) и около Ходжали; вторая возле Шуши; в этой группе можно выделить Калакент, Кедабег, Давшанли-Арчандзор, Ванк и Карабулак. Ж. де Морган старается включить в эту группу и некрополь у Редькин-Лагеря, северо-западнее озера Севан, и относит многие находки, обнаруженные там, к тем же типам изделий, что и вещи из Хеленендорфа. В дольменах Редькин-Лагеря были найдены бронзовые кинжалы и интересные подвески в форме колокольчиков и птиц. В Хеленендорфе тоже были найдены бронзовые кинжалы того же типа, что и железные, наконечники стрел из обсидиана и кремня, подвески, браслеты и фибулы того же типа, что и в Лелваре. На керамике из Хеленендорфа, как отмечает Ж. де Морган, «нет тех глубоко прорезанных узоров, которые характерны для Лелвара, она украшена рядами довольно грубых рисунков, вычерченных на глине острием. В этих рядах геометрические фигуры чередуются с фигурами людей и животных, которые изображены очень неумело и в очень грубой манере». Эти изображения оленей, ланей, горных козлов, птиц, танцующих женщин и охотников с луками окружены двумя чертами и заполнены узором из маленьких кругов и горошин, а в искусстве Лелвара нет ни одного из этих приемов. Зато, как в Лелваре, здесь встречается свастика. Несомненно, это искусство состоит в родстве с искусством Лелвара, но имеет меньшую художественную ценность. Это же можно сказать о найденных в Шуше, Калакенте и Ходжали металлических поясах, на которых изображены в основном антилопы, газели и грифоны. Они тоже по технике родственны искусству Лелвара; силы и мощности в этих рисунках меньше, зато в движениях животных больше скорости и энергии.

Группа озера Севан

Мегалитические памятники севернее Эчмиадзина

Отдельно следует рассказать о местах обитания древних людей вокруг озера Севан. В первую очередь назовем Кизил-Ванк, сохранивший для нас расписную керамику эпохи бронзы. Затем упомянем Нор-Баязид к западу от Севана и 516 могил, которые были обнаружены к юго-востоку от озера в 1906-1908 годах. Армянский археолог Лалаян, специально изучивший эти могилы, разделил их на три категории. Первая – погребения, отмеченные маленьким бугорком, окруженным камнями. На глубине 1,5 м стоит кувшин, накрытый большой плитой. Внутри его находится скелет человека с долихокефальным черепом, ноги согнуты, лицо обращено к югу, перед скелетом – маленький сосуд. В таких могилах нет ни бронзовых, ни железных вещей. Вторая – погребения, снаружи такие же, как первые, но с двумя кувшинами, которые уже лежат горло к горлу. Скелеты лежат на правом боку, лицом на юг, в одном кувшине – к горловине головой, в другом – ногами. Третья категория – могилы-холмы высотой от 0,5 до 0,7 м; они окружены камнями, а в центре круга стоит еще один камень. Погребение под холмом накрыто тремя большими плитами. Могилы этой категории в свою очередь делятся на три разновидности:

a) могилы, ориентированные с севера на юг и целиком заполненные землей; в них лежат скелеты мужчин, женщин и детей с согнутыми ногами; таких скелетов намного больше, чем в могилах двух других разновидностей;

b) могилы, ориентированные тоже с севера на юг, но заполненные землей наполовину. Тела в них лежат на правом боку. Эти могилы, как правило, покрыты слоем земли толщиной примерно 1 м;

c) могилы, ориентированные с востока на запад. Лежащие в них тела были подвергнуты сожжению, но полусожженные останки уложены в направлении с севера на юг. Стены таких могил черны от дыма, а тела покрыты слоем земли толщиной от 0,5 до 0,25 м. Это позволяет предположить, что тела сжигали прямо в могиле и полусгоревшие останки засыпали землей.

В могилах всех трех типов обнаружены скелеты лошадей, кошек, собак и овец, а также оружие, украшения и глиняные сосуды.

Отдельное место в нашем рассказе нужно уделить могилам, сложенным из толстых плит. На них сверху нет земли. Могилы имеют форму ящика и состоят из шести плит. В каждой захоронен только один скелет, и эти скелеты имеют разные позы. В самых древних могилах ноги умершего согнуты, в более поздних – ноги тоже согнуты, тело лежит на правом боку по линии юг – север, ладони на груди. В самых поздних – тело лежит по линии юг – север, но ноги приподняты и образуют треугольник. Маленькие сосуды, по мнению Лалаяна, могли быть предназначены для слез. Одно из этих погребений показалось исследователям могилой обожествленного быка – и действительно, в этой могиле был обнаружен скелет большого быка. Возле бычьего хвоста обнаружены три глиняные трубки – похоже, что-то вроде кадильницы для благовоний, а также керамический сосуд и маленькая, нарядно украшенная керамическая шкатулка, в которой, вероятно, хранились благовония. У ног быка – маленький сосуд, наполненный овечьими костями.

Что касается орудий, в этих могилах их обнаружили немало. Отметим среди инструментов много обсидиановых ножей, бронзовые пилы с рукоятями из кости или дерева, точильный камень прямоугольной формы с отверстием, чтобы носить на поясе, бронзовый пинцет для удаления волос, иглы, но также флейта из рога, украшенная примитивным узором. Из оружия найдены кинжалы – 69 бронзовых и 7 железных. Бронзовые делятся на две разновидности – те, у которых лезвие и рукоять составляют одно целое, и те, у которых лезвие и рукоять – две разные детали. Во втором случае рукояти могут быть из кости, дерева или хорошо обработанной бронзы. Железные кинжалы относятся ко второму типу. Еще найдены бронзовые ножны с инкрустацией, а также копья – 20 бронзовых и 15 железных. Наконечники копий имеют форму листа ивы. Такой наконечник прикрепляли узким ремешком к деревянному древку. Еще найдены стрелы из обсидиана, кости, бронзы и железа. Луков нет, но по изображениям, украшающим один бронзовый пояс, мы видим, что лук был намного больше лучника. И наконец, в этих погребениях найдены особые зубчатые кольца; такими и теперь еще пользуются на Кавказе при ловле некоторых животных арканом. Упомянем также бронзовые навершия палиц, два экземпляра двузубых вил и один бронзовый топор.

Украшения представлены принадлежностями для конской сбруи, бронзовыми серьгами, диадемой и ожерельем (последние встречаются очень редко) и многочисленными браслетами. Большинство браслетов – простые кольца, которые использовали и как украшения, и как деньги. Их носили на руках выше локтя, ниже локтя и на ногах. Браслеты для руки выше локтя – самые красивые и украшены узорами. Найден всего один экземпляр наручей. Обнаруженные здесь кольца – обычные, сделаны из бронзовой проволоки. Найдены несколько железных колец, которые были надеты на указательные пальцы мужчин. Возможно, такие кольца надевали для кулачного боя. Фибулы встречаются редко, булавки тоже. Самые ранние из них – бронзовые иглы без ушка. Их находят на груди у женщин, которые скалывали ими края одежды. У других булавок есть головки в форме людей или птиц, такие прикрепляли к поясу и носили как украшения. Некоторые булавки имеют форму утки, головы оленя, колокола и т. д. Пуговицы все бронзовые, выпуклые, в виде розетки, ромба и других форм; встречаются в значительном количестве. Пояса почти все сделаны из листовой бронзы, как правило, украшены. На одном из них изображен мужчина с головой птицы, в одной руке держащий лук, а в другой – стрелу. Найдены даже два зеркала – круглые тонкие пластины из полированной бронзы.