Золото из прошлого. Том первый

Её близкое к истерике состояние передалось и мужу, но когда он, собравшись с духом, все-таки сделал попытку сходить за ружьём, оставаться одна, в окружении первозданной природы, под ярким летним солнышком, на берегу чистейшей горной речки, наотрез отказалась. И не отпуская ни на шаг, пошла следом.

Уже с вещами, а самое главное с заряженным пулями ружьём, сидя на берегу, подальше от подножия склона сопки, попытались осмыслить происходящее. Всё-таки люди были образованные, а у мужа даже имелась учёная степень.

Ну, никак не вязалась окружающая их великолепная природа, с чем-то ужасно-необъяснимым. Выдвинутое супругой предположение об аномальном природном явлении, тоже как-то не срасталось. Не может в аномальной зоне всё цвести и буйно расти. Птицы к тому же щебечут не умолкая. Звери опять же водятся в окрестностях. В общем, вся окружающая действительность шептала, жизнь прекрасна.

Немного придя в себя, оглядывая окружающее их пространство, в котором не было и намёка на какую-либо опасность, понемногу успокоились. И жена даже вдруг начала сомневаться в произошедшем утром событии. А когда, вспомнив о вчерашнем удачном лове рыбы, вновь расчехлили спиннинги и тревоги как небывало. Но ружьё с патронташем на всякий случай, всё-таки навесил на себя. Так в азарте, незаметно для себя, спустились вниз по течению до переката, через который они вернулись обратно на свой берег ранее.

удачной рыбалкой, ближе к обеду возвратились к месту своего обитания. Умиротворённые окружающей действительностью, под впечатлением успешной ловли рыбы, им уже стало казаться всё произошедшее, делом их разыгравшейся фантазии. А поэтому первоначальное решение отправиться после обеда в обратный путь, подальше от этого места, они поменяли. Решив задержаться здесь ещё на сутки.

Ну а обед с послеобеденной дрёмой, поспособствовали поднятию настроение. И дама окончательно решила, что утренние видение, было плодом её воображения. Успокоились настолько, что решились даже подняться на вершину сопки за избушкой, в сторону которой с опаской взирал медведь.

Подперев хорошенько дверь избушки стволом когда-то, кем-то срубленного небольшого деревца, хоть и с опаской, но всё-таки вошли в густые заросли молоденьких деревцев.

Подлесок вперемешку с вековыми деревьями, начинался метрах в двадцати от избушки, дальше, по мере подъёма в гору, редел, но крупные деревья росли по всему склону, и только ближе к вершине предпочитали расти порознь, уменьшаясь в размерах, и отдаляясь друг от друга на многие метры. А на самой вершине сопки, на каменистом плато, был виден только редко растущий небольшой кустарник.

Комары, которых на каменистом берегу речки почти не было, тут же дали знать о себе, но по мере приближения к вершине, количество их, стало потихоньку уменьшаться, позволив спокойно насладиться открывшимся взору пейзажем. А он был великолепен.

Сопка, на вершине которой они стояли, была не из самых маленьких в окрестностях. И с её высоты можно было окинуть взглядом достаточно приличное пространство вокруг.

Русло речки, на берегу которой они расположились, вверх по течению, метров через двести, изгибалось в левую сторону, петляя, постепенно смещалось в направлении юго-восток.

С южной стороны, были видны снежные вершины могучего горного хребта, откуда видимо и брала своё начало приютившая их речка.

Северный склон, в отличие от южного, по которому им пришлось подниматься, был более пологим, менее поросшим растительностью, и просматривался достаточно хорошо до самого распадка, но низина была густо заросшая деревьями. Ельник вперемежку с кедровыми деревьями. Это они определили, разглядывая местность в бинокль, предварительно забравшись на большой камень.

Но здесь, на верху сопки, несмотря на замечательный пейзаж, находиться было не очень комфортно. Гулявший на километровой высоте ветер, не позволял расслабиться, отбивая желание задержаться на длительное время.

Поэтому от пришедшей мысли прогуляться по северному склону сопки до распадка, отказываться не стали. Тем более ружьё, предусмотрительно прихваченное с собой на этот раз, с заряженными пулями патронами, добавляло смелости.

Но смелыми они были не долго. Спускаясь в распадок, аккуратно лавируя между встречающимися на пути большими камнями, при этом, не забывая снимать на видеокамеру окружающую действительность, уже в самом конце спуска женщина вдруг показала рукой в направлении низины, где, мелькая между деревьев, быстро перемещался, большой, крупный силуэт какого-то животного.

Густо растущие деревья и скорость его перемещения между ними не позволяли детально разглядеть к какому виду животного мира оно относится. Но что это не медведь, а тем более не лось, было понятно. Животное перемещалось в вертикальном положении. Быстро удаляясь вверх по распадку, в одном месте остановившись на мгновение, оглянулось, чем привело в неописуемый ужас состояние дамы.

Теперь уже и муж перестал сомневаться в утреннем событии. Всё рассказанное ему утром женой, о внешнем облике существа, совпадало. И даже необъяснимый страх, сковавший движения, и не позволивший сразу сообразить, попытаться запечатлеть на видеокамеру странное существо, всё подтверждало правдивость утреннего рассказа жены.

Внешний облик, а самое главное пронзительный взгляд, который даже на приличном расстоянии действовал гипнотически, вселяя страх, всё сходилось, и только когда объект исчез из поля зрения, только тогда вспомнили о ружье, и видеокамере в руках, которой даже не пытались воспользоваться.

Желание исследовать северную сторону сопки пропало, и обратно вверх на километровую высоту, они поднимались гораздо быстрее, чем спускались. Но и наверху задерживаться не стали. И только спустившись к приютившей их избушке, попытались осмыслить, а что это вообще могло быть. Вспомнили всё, что приходилось читать о подобном, но одно дело читать об этом дома, расположившись уютно в кресле под торшером, а другое дело столкнуться с этим наяву.

В первом случае воспринимается всё, как нечто любопытное и забавное, а в их случае любопытствовать, а тем более познакомиться с этим поближе, почему-то не хотелось. И вспомнив совет егеря, хотели было немедленно и покинуть не гостеприимное место.

Но время было десятый час вечера, сказывалось утренние недосыпание, и дневные хлопоты, связанные с приятным времяпровождением. И хоть ночи были светлые, но на ночь глядя, идти куда либо после произошедшего, не хотелось.

Обсудив создавшееся положение, разумным посчитали необходимость снятия стресса путём употребления неприкосновенного запаса спирта. Предусмотрительно разбавив содержимое фляжки, прозрачной водичкой из речки до консистенции, близкой к рекомендованной Менделеевым, сняли пробу, и потихоньку окрестности стали снова приобретать привлекательный вид.

Но усталость сказывалась, и осилить смогли только половину разведённого питья. Вторую половину оставили пока в покое, это решение, с проснувшимся чувством юмора, прокомментировала жена, – до более страшных времён. А этого долго ждать не пришлось.

Когда они утомлённые событиями последних суток наконец-то отключились, предварительно дополнительно укрепив входную дверь, изнутри, от возможного несанкционированного проникновения, время на часах было уже за полночь. А когда от чувства внезапно подступившей тревоги, супруга его снова открыла глаза, в небольшой проём окна, при свете зарождающегося утра, на неё смотрело не что.

Это было то самое существо, что она видела прошлым утром, только от близкого расстояния, морда его была увеличена в размерах, а от того ещё более ужасна, по крайней мере в тот момент ей так показалось. И пронзительный, пристальный взгляд, близко расположенных друг к другу глаз, тоже не вызывал симпатии.

И так же, как и в прошлое утро, от охватившего ужаса не смогла сразу издать ни одного звука. Всё на что её хватило, слабенько толкать в бок крепко спавшего мужа. И только после того, когда он, немного очнувшись, смог спросить, что нужно, заложенная в женщину природой возможность издавать высокие по частоте звуки, в народе именуемые визгом, проявились в полной мере. Но когда он, проследив за направлением её руки, бросил взгляд на окно, там уже никого не было. Только у самого окна качалась намокшая от дождя ветка молоденькой ели, растущей рядом с избушкой. Временами от порыва ветра она нагибалась к самому окну, прикасаясь к стеклу.

Муж хотел было высказать сомнения по поводу достоверности увиденного ею, но не стал, а чтобы хоть как-то успокоить жену, открыв дверь, выстрелил в проём, пытаясь не столько отпугнуть пришельца, сколько попытаться таким образом прибавить себе смелости.

Попытка удалась, поймав кураж, следующий десяток выстрелов по кустам, он произвёл уже снаружи, расстреляв половину своих боеприпасов, показав, таким образом, обитающим в окрестностях, кто всё-таки в данный период времени здесь главный.

Но чувство своего превосходства было не долгим. Когда они, покинув пределы избушки, со всеми своими вещами, и твёрдым намерением немедленно отправиться в обратный путь, присели на дорожку за столик под навесом, совсем неподалёку вдруг раздались глухие удары, чем-то схожие с глухими звуками большого барабана. Что это не медвежьи проделки, им было понятно. Медвежий рёв слышать раньше им приходилось.

Схватив ружьё, муж хотел было произвести очередной выстрел, скорей для поддержания своей силы воли, чем для острастки, но спохватившись, вспомнил, в стволе находится последний патрон, заряженный пулей. А тут ещё набегающие тучи, не сулящие ясной погоды, и усиливающийся ветер, с силой начинающий раскачивать верхушки деревьев, и повторяющиеся периодически звуки глухих ударов, которые по ощущениям становились всё ближе, всё это в совокупности никак не способствовало доброму расположению настроения.

Но окончательно доконал какой-то нечеловеческий вопль, на этот раз больше похожий на рёв, и опять же, не медвежий. Причем совсем рядом, исходящий как раз со стороны того места, куда с опаской в прошлое утро глядел косолапый.

За густо растущим молодняком деревьев, расположенных на склоне сопки, самого источника звуковых колебаний видно не было, но метрах в тридцати от них, местами временами интенсивно раскачивались верхушки молоденьких деревцев.

Потеряв остатки самообладания, путешественники решили дожидаться лучших для себя времён в избушке. Куда обратно вместе с вещами снова немедля и переместились, где подперев в очередной раз двери, и расположившись на нарах стали дожидаться дальнейшего развития событий.

Но мечты оказаться в данный момент дома, уютно расположившись на диване перед телевизором, не преобладали над остальными желаниями, главным из которых было, иметь сейчас в руках оружие посерьёзней, на крайний случай хотя бы автомат Калашникова, с полным боекомплектом. А ещё бы для полного спокойствия и гранатомёт.

Но стоило им укрыться в избушке, как звуки ударов прекратились. То ли начинающийся дождь способствовал этому, то ли их фигуры, исчезнувшие из поля зрения, только звуки ударов больше не повторялись.

Судя по хмурому небу, дождь грозился быть затяжным. Трогаться в обратный путь в такую погоду было неразумно. Но и в избушке, даже по таёжным меркам, было не очень комфортно. Капитального ремонта это строение видимо не видело никогда. Крыша в нескольких местах протекала, и капающая с крыши вода постепенно вытеснила их с насиженных мест на нарах, заставив перебраться ближе к печке, которую предусмотрительно растопили остатками дров.

Так, с тревогой прислушиваясь к каждому шороху снаружи, и просидели до двух часов дня в компании с комарами, которые в связи с неблагоприятной обстановкой снаружи, тоже предпочли перебраться в закрытое помещение. Как раз та обстановка, которая им больше всего и нравилась, влажная от протекающей крыши, и тёплая от тлеющей печки.

Но их количество с каждым часом только увеличивалось. К первым, прилетевшим на тепло, подтянулись их соплеменники, с твёрдым намерением выжить их из избушки.

В конце концов страх быть съеденными заживо в стенах безымянного домика гнусными насекомыми, пересилил ужас от наружных впечатлений. И когда после обеда дождь потихоньку начал сходить на нет, выбрались наружу. Хмурое небо, и нависшие над окрестностями тучи, всё говорило о возможном повторении осадков. Но перспектива быть застигнутыми в дороге дождём, их уже не пугала. Любоваться природой, и наслаждаться рыбалкой без дополнительной огневой мощи, хотя бы в виде автомата Калашникова, им уже не хотелось.

Но очередная неприятность их ждала на обратном пути. Речка, через которую им предстояла переправа, от обильно выпавших осадков в её верховьях, резко увеличилась в своих размерах. И там где в её обычном состоянии в русле местами над водой виднелись большие камни, сейчас были видны только пенные буруны над ними.

В такой ситуации решиться на переправу, мог разве что только самоубийца. Удержаться на ногах в бурном потоке, глубина которого превышала полтора метра, не было никакой возможности.

Проплывший мимо них ствол большого дерева, крутило, словно спичку в стакане воды размешанной ложкой. Поскольку у них другого пути к благам цивилизации не было, ничего не оставалось, как только искать возможность переждать непогоду в каком ни будь укромном месте.

Мысли о возвращении в лоно избушки, старались от себя гнать. Но вариантов не было. В имеющейся при них двухместной палатке, в которой они в путешествиях провели немало времени, переночевать в данном случае для себя посчитали менее безопасным, чем в избушке. Там хотя бы под навесом было немного сухих дров, а ночью здесь, среди обилия скал было довольно прохладно. Да и обсушиться где-то было нужно. Вновь начавшийся дождь окончательно поставил точку в принятии решения.

Но когда они подошли к избушке, были неприятно удивлены. Дверь была раскрыта настежь, а приличных размеров коряга, которой они предусмотрительно подпёрли её перед уходом, валялась в стороне. Внутри видимых изменений обстановки не было, но это обстоятельство, в данный момент, для них было очень слабеньким утешением.

Небольшое просветление неба, вселившее в их души надежду на скорое прекращение выпадения осадков, вновь закрыло тучами. И дождь, перешедший было в разряд слабо моросящего, вновь усилил психологическое давление на организмы, перейдя в разряд ливня.

Река резко добавила объёмы и силу перемещаемого потока воды. И на том месте, где утром они трапезничали у костра, на каменистом берегу не далеко от воды, в данный момент было русло реки, которая значительно расширила свои границы, подступив на противоположенном берегу к самым скалам. Но и на их стороне она добавила к размерам русла территорию, прежде свободную от воды, не достигнув избушки какой-то десяток метров.

Уставшие, промокшие, растопив печку, переодевшись в сухую одежду, едва расположив свои тела на нарах, отключились. Усталость победила страх быть заживо съеденными комарами, и когда закончился дождь, они даже не заметили. Проснулись от подступившей прохлады.

Дверь, которую они предусмотрительно прикрыли не смотря на тепло, исходящее от печки, была настежь распахнута. И им разомлевшим и вспотевшим от жары, пришлось срочно одеваться.

Как оказалось открытой дверь, объяснений этому не нашли. Верёвочка, которой она была привязана к косяку, была порвана, а они уставшие и крепко спящие ничего не слышали.

На этот раз попытались более спокойно и философски взглянуть на происходящее. Дверь могла открыться самопроизвольно, от порыва ветра, и слабенькая верёвочка не выдержала. Но кто отодвинул корягу, которой уходя, подпёрли дверь. Поразмыслив над происходящим, решили, если до сих пор никакого вреда им нанесено не было, значить не всё так плохо и ужасно. А начинающее проясняться на востоке небо, с первыми лучами восходящего солнца, окончательно добавили бодрости, и надежду на благополучный исход их путешествия.

Дождь прекратился, русло реки накрыло туманом, но он, заполнив собой всё пространство над водой, высотой метра в три, вплоть до самого подножия сопок, подниматься выше не спешил, и в скорости под лучами набирающего силу солнечного потока постепенно исчез.

По предыдущему опыту своих путешествий они знали, если не будет больше дождя, вода дня через два пойдёт на спад. В горной местности это надолго не затягивается, им ничего не оставалось, как просто переждать.

Яркое солнечное утро, без единого облачка на небе, сулящие хороший солнечный день, привело их окончательно в доброе расположение духа.

Все предыдущие страхи показались настолько не существенными, что, вспомнив, как дама в ужасе, на четвереньках с обнажённой попой спасалась бегством, долго хохотали. И ближе к обеду, когда солнце и ветерок немного обсушили растительность, совершенно осмелевшие приняли решение повторить вчерашний маршрут через сопку.

Но на этот раз, учитывая предыдущий опыт и сожалея о возможных не запечатлённых кадрах, а поэтому навсегда потерянных для истории, аппаратуру держали в полной боевой готовности.

Но повторив вчерашний маршрут, затратив на это немало сил, не сделали ни одного исторического снимка с загадочным существом. В связи с этим энтузиазм у них немного поубавился. Но как утешительный приз, стали снимки обнаглевшего медведя, которого застали на месте преступления возвращаясь к избушке.

Нахальное животное, помня о вчерашнем угощении, при их приближении, совсем не торопилось покинуть подворье, и только звуки выстрелов смогли вернуть ему чувство природной осторожности.

После прозвучавших выстрелов, медведь довольно резво исчез в ближайших зарослях молодняка, оставив на месте преступление помёт. Исходя из этого факта, был сделан вывод, что чувство страха видимо присуще и этому животному.

Воды к вечеру в речке заметно убавилось, начала обнажаться прилегающая к руслу территория, и через сутки почти приобрела свои первоначальные формы, обнажив на противоположенном берегу кучку камней, на которой его супруге привиделись очертания сидящего ужасного существа. Но больше до их отбытия ничего из разряда чего-то необычного не происходило.

За исключением периодического появления медведя. Который, не стесняясь позировал метрах в тридцати от избушки на берегу, на месте их первоначальной трапезы, и где ему впервые удалось полакомиться тушёнкой. Но видимо прозвучавшие выстрелы вызвали у него должное чувство почтения к пришельцам, поэтому сделать попытку приблизиться к избушке он больше не предпринимал. А они в благодарность за фотоссесии, оставляли иногда на том месте остатки еды.

Уже потом, посетив на обратном пути апартаменты егеря, отмывшись в бане, за трапезой, с непременным атрибутом русского гостеприимства, бутылкой горячительного напитка, егерь поведал им почему он не любит надолго задерживаться там. Посещая по долгу службы пару раз в год эти места, с ночёвкой старается там не оставаться.

И всё вроде бы там способствует к приятному времяпровождению. И зверьё водится, и рыба ловится, но как-то неуютно себя там чувствует. А такие же любители природы вроде них, однажды посетив это место, показывали снимки, сделанные ими в распадке в паре километрах от избушки, на которых явственно просматривалась фигура какого-то существа в зарослях прибрежного кустарника. Точнее, что-то похожее на фигуру.

Но сам лично он не соприкасался с этим, хоть егерем работает уже больше десятка лет. Геологи говорили, будто бы, залегают в тех местах какие-то полезные ископаемые, относящиеся к разряду редкоземельных. Может быть, этот факт как-то влияет на состояние находящихся в той местности людей.

С той запомнившейся беседы с попутчиком прошёл уже не один год, сейчас вспомнив о нашей с ним беседе в вагоне поезда, невольно вновь вернулся к своим ощущениям непонятной тревоги, которую пришлось испытать мне в этот летний сезон в тайге.

И рассказ Бориса, старателя, которого когда-то в свои армейские годы доставил на катере до места назначения. К распадку, к устью небольшого ручья, где он мне и поведал о странностях, происходящих рядом с местом его обитания. После чего и принял решение, что тот сезон будет для него последним. Причём последним он стал видимо в буквальном смысле. Не мог он оставить золото, добытое в больших трудах в тайге, на десятилетия.

Но обо всём по порядку.

Глава 02

Хмурое утро за окном, нудно моросящий дождь, голые ветви деревьев, ещё не успевших обзавестись листвой. Всё это скорее напоминало позднюю осень, а не весну, конца апреля.

Окончательно испортил настроение включенный телевизор, без промедления отобразивший на экране мультимедийное лицо очередного высокопоставленного государственного чиновника, вещавшего об усиления борьбы с коррупцией, и с прочими негативными проявлениями общественной жизни. А также о необходимости поднятия уровня жизни населения.

Его-то уровень жизни, судя по просочившейся в прессе информации, давно уже был выше среднего, причём, на неприлично много, и если верить той же прессе, уровень своего нынешнего благополучия он достиг совсем не праведными путями.

Но это обстоятельство, видимо его нисколько не смущало, и речь его была насквозь пронизана заботой о народе и о процветании государства, в закрома которого он имел доступ, чем без зазрения совести, без сомнения пользовался.

Ну а поскольку, частичкой этого самого народа, проживающего в том самом государстве, являлся и я, то долго слушать прописные истины из уст слуги народа, не смог. Одно дело говорить, и совсем другое дело делать.

Сытая физиономия чиновника на телеэкране, в совокупности с непрезентабельной погодой за окном, совсем не способствовало доброму расположению духа.

Чтобы хоть как-то поднять градус своего настроения, по устоявшейся многолетней привычке, произвёл утренний моцион, облившись ледяной водой из колодца.

Взбодрив организм, опять же по привычке, включив ноутбук, проник в недра интернета. Всё, как всегда, просмотр почты, свежие новости, посещение страницы в одноклассниках.

И вот это самое, всё, как всегда, в устоявшемся жизненном распорядке, понемногу стало раздражать. Душа требовала перемен.

Не давала покоя, поселившаяся в голове мысль, о возможности своего самого активного участия, хотя бы в некоторых, происходящих в мире событиях. И пусть даже не планетарного масштаба.

Назойливая мысль, о бренности своего существования, в последнее время посещала всё чаще. Итогом всего, стало непреодолимое желание, как-то изменить жизненный уклад. Может быть даже и усложнить, что и сделал. Решив поменять привычную среду обитания. Резко и без длительных раздумий решил отправиться в места, где проходила моя Армейская молодость.

В места достаточно глухие, и очень мало тронутые цивилизацией. Но не только поэтому. Решающим фактором посещения этих мест, стало воспоминание о событии, связанного с золотом, которое имело место быть, и свидетелем, которого был.

Мысль посетить именно эти места, пришла внезапно, когда на одном из сайтов в интернете мелькнули очень знакомые очертания какого-то изделия, напоминающего голову быка, в анфас. Нечто похожее мне приходилось когда-то видеть, в руках одного человека. В те самые далёкие времена моих Армейских будней.

И мне вспомнилось, когда именно имел возможность увидеть, нечто похожее, виденное мною в далёком прошлом. Золотой самородок. Его мне с гордостью показывал один человек, там, у небольшого таёжного ручья, куда мне его однажды по воле случая пришлось доставить.

Вспомнилась история, которую он поведал, там же, на берегу реки, в устье впадающего в неё ручья, у костра за трапезой. О странных событиях, происходящих в последнее время в месте его обитания. И, о причине своего нежелания, заниматься в дальнейшем старательским делом.

Подумалось – не тот ли это случай, когда судьба предоставляет возможность что-то поменять в привычном, уже изрядно поднадоевшем образе жизни, отправившись туда, где когда-то мне пришлось увидеть уникальное произведение из золота, созданное природой.

Все эти обстоятельства в совокупности и привели меня сюда, через десятилетия, в места достаточно глухие, мало тронутые цивилизацией. Где на сотни километров вокруг лишь тайга и сопки. Где встретить зверя гораздо легче, нежели человека.

Вот так вновь и оказался в этих краях, по своей собственной прихоти, куда, в общем-то, возвращаться не собирался.

Страсть к перемене мест своего обитания, возможно во мне была заложена на генетическом уровне. В детстве по причине частой смены места жительства родителями, мне пришлось учиться в трёх разных школах. И этот факт из биографии, видимо какой-то отпечаток в моей душе оставил. Поэтому и профессию выбирал с учётом этого. А красивая морская форма, стала решающим фактором в выборе будущей профессии. Она способствовала моему желанию перемещаться в пространстве, меняя периодически географические точки на карте России.

И после окончания Омского речного училища, честно отработал пару навигаций в Иртышском речном пароходстве. Если бы в то время была достойная заработная плата, возможно до сих пор бы бороздил воды рек Сибири.