Дом из тумана

Но дело своё, как оказалось, он знал достаточно неплохо – и вот передо мною результат!

На Марка я только раздражённо рычу, пресекая все его попытки влезть в мои размышления. Время от времени озадачиваю его уточняющими вопросами, которые порою ставят его в тупик. О чем он не стесняется мне каждый раз сообщать! Ничего… потерпит…

Фактически, каждый из нас двоих, сейчас проводит собственное расследование, почти никак его не координируя с товарищем. Понятное дело, что это неправильно. Но вот как объяснить это напарнику? Он ведь реально не понимает, почему я упираюсь в одни факты – и отчего почти игнорирую другие? А нет у меня времени ему всё объяснять! Я, как та охотничья собака, иду верхним чутьём! Протянем время, и всё… исчезнет след… некого будет более искать.

– Итак, джентльмены, что хорошего вы можете мне сообщить? – через пару дней озадачивают нашу группу прямым вопросом.

Озадачивает не кто-нибудь – заместитель начальника отдела внутренних расследований! Леонид Беренс – фигура почти мифическая, я так и вовсе вижу его в первый раз. В иное время реально бы мурашки по коже пробежали, ибо интерес к себе любимому со стороны такой фигуры… как правило, ничем хорошим не заканчивается.

Но сейчас – я зол. Конкретно зол и раздражён! Ибо причины к тому есть – и они достаточно серьёзные. Понятное дело, что для конфликта с Беренсом у меня поводов нет – злость вызвана совсем другими людьми. Но определённый настрой на хорошую драку всё же присутствует.

Есть горячее желание дать кому-то в рыло! Подвернись мне сейчас такой человек… на своих двоих может потом и не уйти!

Первым, разумеется, докладывает Лейбан. Он старший группы – с него и спрос.

Нечего сказать, Марк подготовился основательно. Маршрут почти каждого члена группы просчитан им с почти математической точностью. Всё это оцифровано, нанесено на картинку, и каждый желающий может всё лично проверить. Присутствует чёткий хронометраж – кто и когда что делал, где сидел, куда шёл… и так далее. Всё есть!

Ага… кроме основного…

– Так… – кивает наш нынешний босс. – Работа, как я вижу, проделана немалая! Это хорошо. Ну а конкретика где? Кто стрелял, кто вообще всё это затеял? И зачем это ему нужно?

Упс… «повис» Марк… нет у него на это ответа.

– Садитесь, – кивает Беренс. – Джон?

Поднимаюсь.

Подхожу к компу, втыкаю туда свой флеш-диск.

– Если позволите, сэр, я буду не совсем последователен. Всё же опыта в проведении таких расследований у меня почти и нет. Так что…

– Можете излагать свои заключения так, как это вам удобнее. Если что-то будет непонятным, я переспрошу, – соглашается он.

Это как, хороший признак, или не очень?

– Начну с вопроса, сэр. Сколько было взято денег нападавшими?

Босс пожимает плечами – вопрос ему непонятен.

– Сто двадцать восемь тысяч долларов. У вас ведь была это цифра! Или вы что-то просмотрели?!

– Нет, сэр. Я хотел получить подтверждение от вас. Ведь нам могли дать и не всю информацию…

– И нарушить мой приказ? – недобро ухмыляется он. – Сомневаюсь… хорошо, вы получили подтверждение – что дальше?

– Мне теперь совершенно точно понятно, что целью нападавших являлись вовсе даже и не деньги.

Опа!

Вот это называется – бинго!

Беренс аж рот приоткрыл!

– Хм… – он, наконец, прервал затянувшуюся паузу. – Не деньги… а что же тогда?!

– Целью нападавших было именно уничтожение наших оперативников – деньги тут служат лишь прикрытием. И приятным бонусом.

И снова молчание.

На Марка – так и смотреть неохота. Парень конкретно потрясён! Судя по всему, его версия (или, что там у него в голове уже к данному времени сформулировалось) кардинально расходится с озвученным. И мои слова – это просто удар в солнечное сплетение! Он, небось, уже лихорадочно обдумывает – каким образом половчее от меня отодвинуться на максимально возможную дистанцию?

– Конкретно в данном случае? – наклоняет голову босс.

– Полагаю, сэр, что во всех.

– И вы можете это доказать?

– Да, сэр, могу…

Глава 5

– Начну сначала, сэр. Насколько я в курсе дела, никаких следов похищенных сумм мы так и не смогли обнаружить. Это так?

– Да, – наклоняет голову босс. – Это соответствует действительности.

– Я слабо представляю себе грабителей, которые, успешно орудуя в течение уже четырёх месяцев, и похитив при этом громадные суммы денег, так и ни разу ими и не воспользовались.

– Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что они не используют обналиченные средства с электронных кошельков, – возразил Беренс.

– Не стану спорить. Более того – я уверен, что они это сделали.

– Тогда… я не совсем вас понимаю, Джон…

– Поясняю…

Нажатие кнопки – и на экране появляется зал кафе. Параллельно, во второй и третьей части экрана мы видим обстановку на улице.

Это уж Форман постарался, мне такие вот фокусы не под силу…

Пока там ничего не происходит. Мирно сидит на скамейке у входа наш сотрудник, ходят по залу немногочисленные посетители.

– Это, – киваю я на экран, – Джереми Борн, он на ранее представленной схеме, обозначен под номером три. Осуществлял прикрытие со стороны входа. За столиком – Ларри Корн, курьер. Слева от него, всего в метре – Линкольн Фрамм, телохранитель Корна. Собеседника Корна я не знаю, но на схеме он помечен номером семь. Он пока ещё не подошёл, будет через пару минут… Под номером шесть обозначен второй охранник Корна, Линкольн Граст – он сидит у запасного выхода, лицом к нему.

Босс кивает, ему пока всё понятно.

– Двенадцать сорок три – подъехала фура. Обзор на окна кафе со стороны улицы – перекрыт.

– Мы всё проверили! – подаёт голос Лейбан. – В соседнем магазине производили ремонт, и это привезли стройматериалы. Заказ был сделан ещё пять дней назад, до того момента, когда данное кафе было выбрано как место встречи.

– Я, вообще-то, в курсе дела, – замечает Беренс. – Скажите мне то, чего я пока ещё не знаю!

– С вашего позволения, сэр, я продолжу…

– Да уж, будьте так любезны! И без долгих вступлений, попрошу вас…

– Двенадцать пятьдесят – появляется собеседник Корна, вот он – садится за стол, вполоборота к окну. По-видимому, он не хочет, чтобы его лицо попало на камеру. В таком положении оно плохо просматривается. Начинается разговор.

Картинка на экране меняется – охранник на улице откинулся на спинку скамейки.

– Двенадцать часов пятьдесят одна минута – убит Борн. Попрошу обратить внимание! Почему он был убит именно в это время?

Оба моих собеседника почти синхронно пожимают плечами – а бог его знает!

– Двенадцать часов пятьдесят три минуты – ослеплены уличные камеры. Зачем? Что они могли увидеть?

– Что сказали эксперты? – спрашивает босс. – Как это вообще можно было сделать?

– Инфракрасный лазер, скорее всего… Ослепили CMOS-матрицу, вот, камера и вышла из строя на какое-то время.

– Ладно… крутите дальше.

Обстановка на экране меняется – летят какие-то осколки, мечутся и падают люди.

– Двенадцать часов и пятьдесят пять минут – открыт огонь со стороны улицы.

– Из какого оружия?

– Если позволите, сэр, я к этому вернусь чуть позже. А пока хочу отметить следующее – стрельба велась сверху вниз, с высоты более двух-двух с половиной метров. Это, кстати, полностью исключает вероятность того, что стрелял случайный прохожий – человеку с таким ростом трудно оставаться незамеченным. Пулями, в частности, был поражён и кейс с деньгами – вот, прошу обратить внимание на экран…

Да, на картинке хорошо заметно отлетающий в сторону кейс. На экран выведен отдельный снимок – вся поверхность чемоданчика напоминает набалдашник садовой лейки. Сколько же там пробоин…

– Могу себе представить, что стало с деньгами… Сомневаюсь, что какой-нибудь банк их примет.

– Но кейс на месте преступления не оставили! – подаёт реплику Марк.

– Ну, не такие же, там, всё-таки дураки… – пожимаю плечами уже я.

– Продолжайте, Джон! Я вас очень внимательно слушаю! – не поддержал моего коллегу босс.

– Стрельба велась не только по нашим сотрудникам, пострадали и некоторые посетители кафе… – на мониторе появляется картинка, которую мне любезно организовал наш помощник по всей этой хитрой механике. Цифрами отображены тела наших сотрудников. – Прошу обратить внимание на цветные линии – ими обозначены…э-э-э… ну, если так можно сказать, границы своеобразных… ну… коридоров… Пули шли, не выходя за эти линии, и никто, находящийся вне этих… коридоров… не пострадал. То есть – огонь велся относительно прицельно, по конкретным целям, не обращая внимания ни на кого постороннего, кто сидел или проходил рядом. Рассеивание пуль было примерно от одного до полутора метров. Те, кому не повезло там находиться… ну, им, конкретно не повезло…

– Такой разброс пуль? У стрелка этого, что, руки дрожали?

– Собственно стрельба велась всего несколько секунд. По Корну и его собеседнику – четыре секунды, выпущена тридцать одна пуля. Двенадцать из них попали в кейс с деньгами и в стол. Секундная пауза – и огонь по Фраму – выпущено восемнадцать пуль. Здесь уложились в три секунды. Двухсекундная пауза – и огонь по Грасту. Он вскочил со своего места (на видеозаписи это хорошо видно) и успел сделать несколько шагов. Фактически, стреляли по движущейся цели – и именно оттого здесь и пострадало больше всего посторонних. Стрельба велась со смещением, и по этой причине под пули попало много непричастных людей…

– Сколько?

– Семь человек, сэр. Трое скончалось на месте.

– Сколько было сделано выстрелов?!

– Шесть секунд – и сорок четыре пули. Вся стрельба продолжалась тринадцать секунд с двумя паузами в одну и в две секунды.

– Девяносто три выстрела? С такой скорострельностью? Что же за оружие было у нападавшего? И как он ухитрился поменять магазин – за две секунды, что ли? Если он настолько опытный стрелок – отчего тогда столько пострадавших среди посетителей кафе? – наклоняет голову Беренс. – И кто унёс кейс с деньгами?

– Относительно кейса, – киваю на напарника, – все вопросы к нему. Меня интересовали несколько иные вещи…

Марк, было, дергается с места, но шеф нетерпеливо отмахивается – потом!

– Ну?

Нажатие кнопки – и на экране появляется часть кадра.

– Вот он, стрелок… Точнее – его тень на стене. Солнце очень удачно – и вовремя(!), вышло из-за облаков.

– Эм-м-м… – разглядывает угловатый силуэт босс. – И… кто же это такой? Или – что это?

– Вот справка из технического отдела, – на экране появляется гораздо более чёткое и понятное изображение. – MQ-23 – «Fast falcon». Ударный гексакоптер израильского производства. Быстрый и манёвренный аппарат, снабжен камерами высокого разрешения, прибором ночного видения и тепловизором. Вооружение – 9-мм специальный скорострельный пистолет-пулемёт с магазином на триста выстрелов – ему не требовалась перезарядка. Но отдачу при выстреле никто не отменял – оттого и такой разброс пуль при стрельбе. У него ещё и парочка ракет есть… но их, по-видимому, решили не задействовать. Пистолет-пулемёт прекрасно решал эту задачу и сам… Именно по этой причине были ослеплены уличные камеры и убит наш человек на улице – никто не должен был видеть подлёт дрона.

– Вы точно в этом уверены?

– Не я, сэр. Техотдел. У них никаких сомнений не имеется.

– Так… И у кого может быть такая вот штучка?

– Всего их выпущено тридцать шесть штук. Изделие узкоспециализированное, достаточно редкое – и очень дорогостоящее. Если верить нашим спецам, то двадцать один гексакоптер находится там, где их и собирали – в Израиле. Пять штук – в Абервильском арсенале, в распоряжении Армии США. Один – в АНБ. Семь штук списано – боевые потери.

– Так… Отлично! А где ещё два?

– У нас, сэр… «Гарвард» приобрёл их ещё год назад. Было три – один списан, как утраченный в процессе проведения операции.

Да уж…

Думаю, что если бы я прямо здесь сплясал бы перед присутствующими голышом – они и то удивились бы куда меньше!

Марк – вообще поперхнулся невысказанным словом, да так и остался сидеть с полуоткрытым ртом. Наш великий босс тоже как-то вот не нашёл никаких аргументов для немедленного опровержения моих слов. Он зачем-то взял в руки телефон, повертел его, положил на стол и развернул к себе монитор компьютера. Что он там разглядывать собрался? Там и так текст на половину экрана растянут!

Молчание затягивалось и становилось каким-то и вовсе уже странным. Интересно, я сесть-то могу?

– Эм-м-м… – наконец нарушил молчание Беренс. – Вы абсолютно уверены в своих выводах, Джон?

– Большинство информации предоставлено техническим отделом, сэр… Я воспользовался своими полномочиями – которые мне сейчас предоставлены, чтобы получить ответ как можно скорее. Полагаю, что к аналогичным выводам пришёл бы кто угодно другой…

«Если бы у него хватило духа посмотреть на происходящее с иной точки зрения!» – но этих слов я не произнёс.

Бедняга Лейбан! Именно он должен бы был прийти к такому выводу – всё же опыт расследования всяких там каверзных штучек у него намного больше моего! Но… он до этого не додумался. Хотя я, почти прямым текстом, ему на это не единожды намекал… Что ж, свою башку на чужие плечи не привернешь!

– Так, брифинг окончен, все свободны! – поднимается с места босс. – Материалы оставьте, я распоряжусь о тщательной проверке всего изложенного.

Ну, он шеф – ему виднее!

Сразу же по возвращению в кабинет Марк куда-то испарился. Нашего компьютерного гения тоже не видно – наверное, сейчас рассказывает о нашей с ним совместной работе. Я наверное плохо, понимаю… он же ведь должен был тоже что-то со своей стороны постоянно докладывать? Отчего же тогда именно мои слова вызвали такой эффект?

До конца рабочего дня мой напарник так и не появился.

Не пришёл он и наутро, а наш кабинет оказался заперт – ключ-карта замок более не открывала.

И как всё это понимать?

Моё недолгое существование в качестве сотрудника отдела внутренних расследований, похоже, завершилось… Правильно ли я понимаю, что я теперь должен доложить обо всём начальнику базы – и исполнять его указания? В армии – я именно так и поступил бы, но «Гарвард» – не армия США!

И, тем не менее, полковник тут главный. Беренс, похоже, отбыл. Надо думать, что и Лейбан уехал вместе с ним. Раз так, надо идти к Медоу.

Но и визит к полковнику ничего не прояснил. Относительно меня никто и никаких указаний не отдавал.

Вот и сижу в полной неопределённости… чего теперь делать-то? Все материалы расследования – в служебном кабинете, а войти туда я не могу. Работать невозможно. Завалиться спать – не позволяет совесть. И начальство никакой ясности внести не может. Чего теперь делать-то?

Утро.

Стандартное построение личного состава, получение указаний.

Мне – ничего.

Что ж… ну, по крайней мере, меня никто ни в чём не ограничивает. Могу заниматься тренировками. А раз так – потопаю-ка, для начала, в тир…

Глава 6

– Вы абсолютно уверены в словах Хаста? – директор повернулся от монитора в сторону визитёра.

– Да, сэр. Он, несмотря ни на что, так и остался обычным морпехом. Чуть более умным – возможно. Более удачливым и сообразительным – не стану возражать. Но интриган из него… – Беренс покачал головой. – Не тот склад ума, сэр!

– Как знать… – поджал губы хозяин кабинета. – Он, на мой взгляд, слишком уж вжился в роль русского мафиозо. Общался с ними, когда был в Москве… Что бы ни говорили на этот счёт всякие там умники – а это неминуемо влияет на человека!

– В Москве, сэр, с вашего позволения, это были не мафиозо – детективы!

– Один чёрт! – махнул рукой директор. – Имея дело с русскими, невозможно быть уверенным до конца ни в чём! Это мастера перевоплощения! Порою мне кажется, что они – и в самом деле живут двойной, а то и тройной, жизнью постоянно!

– Хаст дважды остался жив… – тактично заметил гость. – Уцелел в таких обстоятельствах, когда шансов на это не имелось вовсе! Такой человек… он может быть нам полезен!

– Да… – откинулся на спинку кресла директор. – Я помню. Вам это не показалось странным?

– Мы тщательно расследовали все нештатные ситуации, когда Хаст – в той или иной мере, подвергался риску. Не только у нас – сделали запрос и в Корпус.

– И что же вам удалось установить?

– Он – несомненно, грамотный и умелый боец. Молниеносная реакция и способность нестандартно мыслить – такое сочетание встречается не так-то уж и часто. Да и в последнем случае… Всё же лежало почти на виду! Эту самую видеозапись просмотрело великое множество народа – но только наш морпех обратил внимание на промелькнувшую тень!

– Полторы секунды… Тень, мелькнувшая где-то на заднем плане… – пожал плечами хозяин кабинета. – Нет, я ничуть не оправдываю полицейских – но должен же был кто-то и на это внимание обратить?

– Подобных случаев, сэр, в их практике до сей поры не встречалось – никто ещё не использовал дроны в гангстерских разборках.

– Сомнительное первенство, вам не кажется? – усмехнулся директор. – Я бы предпочёл прочитать об этом в полицейской сводке откуда-нибудь из Нью-Джерси или Гарлема… с Ближнего Востока, наконец – но не в связи с нашими сотрудниками.

Он побарабанил пальцами по столу.

– Хорошо! Что делает этот ваш морпех сейчас?

– Стреляет в тире, сэр. Уже третий день. Ему не было дано никаких указаний – я сделал это совершенно сознательно. В рабочий кабинет он тоже не может попасть – коды доступа изменены. Командование базы тоже никак его не задействует, на этот счёт есть специальное распоряжение. Он вполне мог бы загулять с девицами или нарезаться в хлам в ближайшем баре – никто не стал бы этому препятствовать. Но… сами видите…

– А он пользуется успехом у девушек?

– Да, сэр. Мы знаем, по меньшей мере, троих, с кем он проводил свободное время. Их отзывы о нём вполне благожелательны. Не скуп. Не извращенец. И вообще – выгодный клиент.

– Такое сочетание качеств… да в настоящее-то время? Это раньше послужило бы на благо карьеры! А сейчас… – усмехнулся директор. – Выгоднее было бы считаться каким-нибудь извращенцем – это успокоило бы многих! Мол, ты такой же, как и все прочие – тебя можно не опасаться!

– Увы, сэр… – кивнул Беренс. – Времена меняются. И не всегда в лучшем смысле, к сожалению.

– Ладно! Задействуйте Хаста в работе! Надеюсь, никакие сентиментальные чувства по отношению к бывшим сослуживцам, не станут для него серьёзным препятствием в случае необходимости?

– Это машина для убийства, сэр. В мафии таких людей называют «торпедами» – им достаточно лишь указать на цель, а всё прочее они сделают самостоятельно. Но, в данном случае, эта «торпеда» – умная и, в известной мере, изобретательная. Какие-либо чувства ей недоступны… не та программа в неё заложена!

– Что ж… такие люди тоже нужны. Они могут быть весьма полезными – в известных ситуациях…

– В какой мере я могу знакомить его с результатами наших расследований?

– В любой – насколько сочтёте нужным. В конце концов, несчастных случаев никто ведь не отменял… при необходимости, разумеется.

– Следует ли мне официально зачислить Хаста в штат отдела внутренних расследований? Как сотрудника отдела с правом проведения расследования?

Директор покачался в кресле. Отрицательно покачал головой.

– Нет. Я вполне допускаю ситуацию, что ему придётся общаться со своими бывшими товарищами. И они гораздо охотнее станут разговаривать со своим коллегой, нежели с офицером спецотдела. Более того! Я бы вбросил некий намёк на то, что Джон, скажем так… залез не в свою корзинку… Поторопился, резко с кем-то поспорил… И его выводы вызвали определённое неудовольствие руководства. Ситуация в данном случае получается весьма интересная! Определённая фронда по отношению к руководству всегда имеет место быть – и мы тут не исключение. Сыграем на этих нюансах – это может дать совершенно неожиданный результат! А вот Лейбана – надо поощрить!

– Но ведь он же ничего так и не отыскал…

– Да, потому что действовал по стандартной методике расследования. Которую прекрасно знают и наши оппоненты. Не буду сильно удивлён, если они уже успели ознакомиться с его выводами. Пусть и далее пребывают в благостном неведении.

– И прозевают Хаста, – понимающе кивнул Беренс.

– Именно! Да и действовать он ведь будет не в одиночку…

Эта встреча, на первый взгляд, выглядела совершенно случайной. Ну, заехал человек на мойку – машину помыть. Поставил её в бокс, а сам устроился в комнате для клиентов – кофе попить…

И ничего удивительного в том, что сел напротив ещё одного ожидающего. Мало ли…

Да ещё и телевизор надрывался изо всех сил. На экране кривлялся очередной «певец» – шла трансляция какого-то рэп-баттла. Так что, уже с трех-четырёх шагов было невозможно разобрать ни одного слова из тех, которыми невзначай перебросились оба посетителя.

Это были люди умные и вполне современные. Прекрасно понимавшие, что любое сказанное в телефон слово, любая заметка в мессенджере, не говоря уж об электронной почте или, боже упаси, обычном письме – всегда и везде оставляет след. Который может неожиданно всплыть в самый неподходящий момент! Ну, а согласно закону сохранения энергии (как говорят учёные умники), если что-то всплывает – то что-то неизбежно и тонет…

Идти же ко дну никто из присутствующих явно не собирался.

– Расследование зашло в тупик. Как и все предыдущие.

– Так не может долго продолжаться. Рано или поздно – но они что-то нащупают.

– Уже «нащупали», – кивнул первый из собеседников. – Они подозревают кого-то из снайперов – наша уловка сработала.

– И Беренс поверил?

– Агрессивная лесбиянка и активный критик существующих порядков – можно выбирать любого. У каждого из них есть повод для недовольства системой. На кого бы они ни обратили внимание – это займёт достаточно долгое время.

– Насколько долгое?

– Пару месяцев – точно займёт.

Второй собеседник удовлетворённо кивнул.

– Этого вполне достаточно. Большая часть средств уже на руках, и мы можем начать операцию в любой момент.

– Нужна ещё наличка?

– Доллары. Евро у нас вполне достаточно. А вот доллары нужны…

– Через десять дней намечается ещё одна операция, – на секунду призадумался первый собеседник. – Мы можем успеть!

– Действуйте! И на этом – всё! Ложитесь на дно.

– Понял вас. Мы всё сделаем…

Глава 7

«А ещё я в неё ем…» – не помню, кто и когда высказался подобным образом, но я того человека вполне могу понять. Хотя и не считаю, что голова дана человеку только для этого. Вообще-то ей положено думать! А вот для более плодотворного процесса размышлений – можно иногда и пожрать.

Я тут посидел в баре… и рядышком (совершенно случайно, как вы, надеюсь, понимаете) оказался полковник. Пусть обстановка насквозь неофициальная – бар, но определённое уважение к старшему офицеру иметь всё-таки нужно.

Так что я вежливо спросил разрешения присесть, на что и получил соответствующий кивок.

– Как дела, Джон?

– Непонятно, сэр… Никто и ничего пока не поручал, уже неделю предоставлен сам себе. Может быть, сэр, я снова вернусь в группу инструкторов?

– Сожалею, Джон, но я пока не могу отдать такого распоряжения. Официально – ты теперь вообще мне не подчинён. Как офицер отдела внутренних расследований, работаешь по своему графику.

– Так в том-то и дело, сэр, что не работаю! Вообще ничего не делаю! Вы ведь старший офицер и имеете право…

– Сынок, мы не в армии. Здесь несколько иные порядки – и ты должен это понимать. От моего желания тут зависит многое – но, далеко не всё.

Он помолчал, глотнул пива и покосился на меня.

– Неофициально, Джон… Я, разумеется, ничего особенного и не знаю – спецотдел никому не отчитывается. Но! Возможно, что ты… как это говорят твои русские… залез не в свой огород. Мне предписано сдать все материалы по нашему расследованию и прекратить всю работу в этом направлении.

– Вот как?

– Да. И я думаю… – Медоу повертел в руках опустевшую бутылку из-под пива. – По-моему, ты что-то такое затронул… что-то такое раскопал… И это вызвало определённое неудовольствие наверху. Да, тебе не предъявлено никаких обвинений – да и за что, собственно говоря?! Но вот работа твоя кому-то пришлась – как это говорят твои любимые русские? «Сильно не во двор»?

– Не ко двору, сэр.

– Хм! Какие, оказывается, нюансы… словом, работать по этой линии – ты более не можешь.

– А есть и иные направления работы?

– Ты быстро соображаешь! Молодец! Я обратился напрямую к Директору – такое право у меня имеется.

– И что он сказал?

– Мне разрешено проводить собственное расследование – согласно занимаемой должности, я имею право инициировать такие мероприятия. Распоряжение о сдаче материалов – отменено. Я могу создать временную оперативную группу. И назначить сотрудников, которые будут там работать. Подчёркиваю! – он поднял палец. – Только из тех сотрудников, которые находятся в моём непосредственном подчинении…