Невинная пленница

Дана Стар, Айрин Лакс

Невинная пленница

Глава 1. Настя

– Кис-кис-кис…

Глумливый смех звучит очень близко. Они уже почти догнали меня. Взвизгнув, прибавляю скорости. Ублюдки хотят загнать меня в тёмный переулок, чтобы напасть толпой. Но я хочу выбраться на свет, на оживлённую часть улицы. Там, где ходит много людей. Появится хоть какой-то шанс спастись из лап мерзавцев.

– Догоняй сучку, а то уйдёт!

Смрадное тяжёлое дыхание становится всё ближе и ближе. Топот ног учащается. Внезапно под ногу коварно попадается покатый камень. Я лечу кубарем вниз, сдирая запястья до мяса.

– Давай-давай, ходу!

Улюлюканье забивается в уши. Встаю, пошатываясь, как мертвец, бросаюсь бежать. Просвет между домами «коробок» впереди. Остаётся буквально метров тридцать. Я буду спасена. Выберусь из передряги, стану пай-девочкой! Обещаю. Мамочка, помоги-и-и-и! Я больше не буду пытаться сбегать из дома с первым попавшимся мудаком.

Ошибкой было довериться Басу, проще говоря Борису, вокалисту из рок-группы. Этот козёл просто… не пришёл в назначенное место! Я ждала от нашей встречи многого, но точно не погоню гопоты по подворотням! Я хотела свободы… Надеялась сбежать из лап папаши-тирана. Но нарвалась только на глобальные неприятности. Проще говоря, я в заднице!

Внезапно затылок обжигает острая боль. Она словно раскалывает мой череп надвое. Бам! В голове звенит. Эти уроды запустили в меня чем-то. А до желанной свободы так близко! Я уже на свету. На тротуаре. Здесь довольно освещено, но, как назло, не видно ни одного пешехода! Да где же они?! Люди, где вы все?! Подонки не желают отставать. Я – жертва, а они – охотники, загоняющие дичь. Есть только один шанс спастись – рвануть на проезжую часть, а там будь, что будет!

Я вижу слева огни приближающейся тачки. Ничего не могу разглядеть, кроме слепящих фар. Могу сказать только, что на меня несётся огромный танк! Монстр на колёсах, ревущий, как зверь. Он пытается тормозить. Визг шин по асфальту. Я стою, словно испуганный олень в свете ярких фар, закрывшись руками от неизбежного. Тачка тормозит, но успевает немного задеть меня, чиркнуть бампером.

Из машины выскакивает амбал.

– Блять, ты что творишь, дурочка малолетняя?!

Я не малолетка. Мне уже девятнадцать. Но по его меркам, в отношении его габаритов… Наверное да. Мелюзга хилая.

Ох. Вот это рост! Горилла, не иначе. Кинг-Конг, какой-то.

Он налетает на меня, как смертоносный смерч. Я раскорячилась на мокром асфальте и смотрю на этого колосса снизу вверх. От этого он кажется мне ещё больше. Ещё злее и … великолепнее. У меня челюсть падает до самого асфальта. Я таких здоровых мужиков в жизни не видела! Только по телеку. Он просто огромный и раскачанный, как Скала Дуэйн Джонсон, но гораздо симпатичнее на вид. И щетинистый. Брутальный самец. Его кожа даже в слепящем белом свете выглядит темно-бронзовой. Глаза мечут разъярённые молнии, которыми он сражает меня наповал.

– Спасибо!

Это не мой голос. Я сжимаюсь в комок. Меня настигли. Бросив взгляд через плечо, я вижу, что четверо из банды покачиваются на бордюре, отделяющим тротуар от проезжей части, а самый наглый и здоровый выбегает на дорогу. Он хватает меня под мышки и тянет на себя.

– Кис, ты не пострадала?! – фальшиво сюсюкает он, якобы осматривая меня, но на самом деле лапая под шумок. Он щиплет меня за задницу и даже успевает прошарить своей вонючей лапой на моей груди!

– Твоя девчонка? – хрипло интересуется водитель огромного внедорожника.

– Да, моя Киса, – гнусно пыхтит ублюдок и приближает свои тонкие, слюнявые губы к моей щеке. От него несёт перегаром и дешёвым одеколоном. Меня едва не выворачивает наизнанку.

– Смотри за своей… девкой. Лучше, – хмуро советует водитель и разворачивается спиной к происходящему.

Я кричу. Но не слышу ни одного звука. Не происходит ровным счётом ни-че-го! Да что же это такое? Меня вот-вот потащат в какую-нибудь проссатую подворотню и отымеют толпой, а у меня голос отнялся, я немо разеваю рот, как рыба, выброшенная на берег.

– Рано пепельницу раскрыла, но скоро пустишь её в ход. Соснёшь всем пятерым! – обещает ублюдок. – И не пикай, а то порежу!

Он хватает меня за локоть, как будто мы прогуливаемся, но сам втыкает мне в подреберье острое лезвие ножа. Из глаз начинают скрапывать слёзы, превращаясь в ручьи солёно-горькой влаги.

Меня колотит от эмоций, спина и виски покрываются холодным потом. Я как могу, пытаюсь оттянуть момент. Шаркаю ногами, как столетняя старуха.

– Шевели конечностями…

У самого края тротуара я оборачиваюсь. В глупой надежде, что ОН ещё не уехал. Так и есть. Он стоит около раскрытой двери и смотрит в мою сторону. Позади него уже собралась целая вереница тачек. Все они сигналят. Стоит шум, как на пирушке в аду! Некоторые особо борзые, выруливают на встречку, объезжая зазевавшегося мужчину.

«Помоги!.. – умоляю его немо. Потому что до сих пор из горла выбивается лишь сдавленные хрип. – Помоги мне!»

Но он… наклоняется и ныряет в салон своего роскошного автомобиля.

Это конец…

Глава 2. Тагир

Что-то не так.

Сначала я не понял, чё за мелкая дура вылетела на дорогу. Ребёнок, что ли? Слишком уж хрупкое тельце и ещё эта яркая шапка на голове!

Но выбравшись из тачки, понял, что это не ребёнок, а девушка. Молоденькая совсем. И на голове дурынды красовалась не шапка. Просто волосы были выкрашены в ярко-малиновый цвет. Смазливенькая мордашка. Миловидный носик, чуть вздёрнутый. Пышные губки, обещающие в будущем стать поистине умелыми и блядскими. В глазах – шок. Страх. Звериный испуг.

– Моя Киса…

Так сказал обсос. Иначе этот мусор с телом человека назвать не получается. Потащил девку в сторону. Она не кричит и не вырывается. Но меня не покидает ощущение, что что-то здесь не так.

Стою. Думаю… Наблюдаю. Позади целый концерт из гудков клаксонов и отборных матов.

– Убери с дороги своё корыто! Чего стоишь, придурок?!

В другой раз втащил бы в челюсть с одного разу тому, кто осмелился разинуть рот и тявкнуть на вожака. Но сейчас спускаю с рук. Смотрю, куда волокут девчонку. На краю дороги стоят ещё несколько чмошных придурков. Они из низов. Бездельники, планокуры, щипачи… Дно. Тупое мясо. Просто расходный материал. Молодые, но уже прогнившие насквозь.

Разница между ними и этой девчонкой с малиновыми волосами – колоссальная. На ней надеты шмотки, лишь с первого взгляда кажущиеся самыми обыкновенными. Но это брендовые вещи. Однозначно.

Внезапно меня ударяет в грудь, как будто выстрелом из пушки в упор. Девчонка оборачивается и ищет взглядом…. меня? Меня. Находит. Глазищи огромные, как два океана, даже на большом расстоянии видно, какие они глубокие и печальные с паникой затравленного зверька. Перепуганный котёнок, не умеет царапаться, но умеет просить взглядом.

Теперь я понимаю, что она просто попала в переплёт. Не знаю, как она умудрилась вляпаться в это дерьмище. Но она не в своей обстановке. Дурочка влипла в большие неприятности.

Всего на мгновение во мне подаёт голос примерный семьянин. У меня есть жена. Она уже на глубоком сроке и должна родить через два с половиной месяца. У меня есть обручальное кольцо. Обязательства. Семейные связи и всё к ним прилагающееся. Чинно и благородно. Хороший бизнес, большие связи. Нахер мне пачкаться в дерьме и спасать чью-то задницу?

Хм… А задница-то хороша.

Мне нет до этого дела. Наклоняюсь. Но внутри всё переворачивается. Зудит неспокойно. Блять… Знаю же, что потом изжогой будет донимать. Ныряю в салон только затем, чтобы взять ствол и заткнуть его за пояс джинсов.

Надо выручить мелкую…

Глава 3. Настя

Мне пиздец. Просто пиздец… Больше ничего на ум не приходит. Я вот-вот стану добычей банды отморозков. Главарь ведёт меня в сторону подворотни, отпуская сальные шуточки. Остальные вторят ему, как шакалы, трогают себя за ширинки. Спорят, кому первому достанется моя задница… Выблевать бы на ублюдка, держащего меня, свой скудный ужин! Но от ужаса тело отказывается повиноваться.

Вот мы и пришли. Здесь темно, воняет кошачьей мочой. На кирпичных ободранных стенах болтаются листочки объявлений и красуются матерные граффити.

– Давай, на колени. Пора ртом поработать, мокрощелка!

Мне давят на плечи, стараясь заставить меня опуститься. Ноги надламываются, я падаю вниз, больно ударяясь о разбитый асфальт.

– А-а-а-й!

Главарь подтаскивает меня за волосы к своей ширинке, вставшей небольшим бугром. Второй рукой он пытается расстегнуть пуговицу и молнию. Пальцы трясутся. У него вообще нездоровый вид простого обдолбыша. От него несёт кислым потом.

– Давай-давай, Гера.

– Прям в глотку… Ну же.

– Или чё, я первый прорублю тоннель, а?

Главаря поддерживают его товарищи по банде. Но им надоедает ждать, пока их предводитель пытается справиться с трясучкой от перевозбуждения. Меня начинают тянуть в разные стороны. Жадные пальцы дёргают курточку и мнут ткань футболки.

– Разошлись. Живо.

От этого холодного властного голоса шавка мелких поганцев замерла. Даже у меня по коже пробежали огромные мурашки, приподнимая все волоски.

– Ты бы шёл своей дорогой, дядя…

Первый, самый борзый из банды, выскакивает вперёд. Но тут же падает, как подкошенный. Глухой стук. Он рухнул на асфальт, как спиленное бревно.

– Повторяю. Последний раз. Отошли от девчонки.

Он стоит против тусклого цвета жёлтого фонаря, но я узнаю ЕГО сразу же – незнакомца, на машину которого я налетела. Он смотрится, как настоящий исполин. Поза расслабленная, но я чувствую мощь и энергетику настоящего хищника. Меня швыряют в сторону.

Сглатываю. Головорезам не помешало бы убраться. Я понимаю, что перевес не на их стороне. Но они так не считают. Азарт, адреналин и желание грязно позабавиться туманят жалкие остатки их крошечных извилин. Они решают напасть толпой.

Бах! Бах! Бах!

Три выстрела раздаются, словно гром, а эхо разносится далеко вокруг.

– У него пушка! – визжит высоким, девчачьим голосом главарь и первым бросается наутёк.

Главарь стаи – пример для подражания. Он подал пример бегства, и все бросились следом за ним, забыв обо мне. А я, устав биться от страха, расслабляюсь и смотрю со счастливой улыбкой на Него, спасителя. Самого смелого и прекрасного.

Он медленно прячет пистолет за ремнём джинсов. Я словно во сне. Пялюсь на его огромные ладони, длинные сильные пальцы, на одном из них надета печатка с большим, чёрным камнем. На второй руке – обручальное кольцо. Поднимаю взгляд выше. Из его глаз на меня потоком струится забота и сочувствие. Он делает шаг ко мне. Не спеша. Как будто он боится меня напугать. Так смешно… Я не боюсь Его. Я смотрю на него, как на Бога. Готовая поклоняться за спасение и неравнодушие. Его бескорыстный поступок трогает меня до глубины души. Он не прошёл мимо. Ему не наплевать. Это так… прекрасно и больно. Я забыла, что такое искренняя забота, а не злобная муштра и приказы сбрендившего от власти родственичка. Всем. На меня. Плевать. Всем.

Кроме Него, бросившегося на выручку, не побоявшегося запачкаться. Я же знаю, что квартал, где я оказалась, не самый благоприятный. Такие, как Он, не опускаются до низов. Они живут в мире брендов, роскошных любовниц и многомиллионных игрушек. Я это знаю, потому что сама живу в этом мире. Но он снизошёл с пьедестала и бросился мне на выручку. Спас меня от изнасилования и, скорее всего, от смерти!

Я смотрю на него и повторяю «спасибо-спасибо-спасибо»… Меня заело, как древнюю испорченную пластинку. Я выгляжу жалкой и униженной, но не хватает сил подняться. Слёзы и сопли текут по лицу, а я даже руку поднять не могу.

Внезапно из меня словно выпускают все эмоции. Я становлюсь пустой, как воздушный шарик. Тело уплывает куда-то в сторону, сознание ныряет в аффект. Думаю, что ударюсь головой о грязный, мокрый асфальт. Будет больно… Будет…

Глава 4. Настя

Три часа назад

– Какого чёрта?

– Что?

– Какого хрена, я спрашиваю, ты сделала со своими волосами?

Я не успеваю переступить порог дома, как на меня тут же отец набрасывается.

Блин. Не получилось в комнату прошмыгнуть незамеченной после ночи бурной тусовки. Моей первой в жизни тусовки в компании подруг на концерте офигительной рок-группы.

Этой ночью, в честь моего дня рождения, мы решили стать плохими девочками. Хоть раз в жизни мне захотелось наплевать на запреты отца. Нарушить правила. Стать свободной, взрослой. Вольной принимать решения самой, повинуясь зову сердца.

Юность рулит! Гормоны бушуют.

Я сделала несколько сумасшедших вещей, чтобы доказать всем, что я не кукла отца.

Покрасила волосы в малиновый цвет.

Набила тату.

Проколола пупок.

Боже… Если он увидит… Сходу прибьёт.

Теперь я сама буду распоряжаться своей судьбой. Как говорить, как одеваться, с кем дружить, где учиться… Я сделаю выбор сама.

«Девочка созрела…».

Как гимн звучит в голове мотивирующая песня Земфиры.

В доказательство того, что я – отныне свободная, взрослая личность, я перекрасила волосы в розовый цвет и сбежала с подружками на рок-концерт бродячих музыкантов.

Это был бунт. Протест. Чтобы позлить папашу-тирана, который распланировал мою жизнь от и до. По своему вкусу.

– Новый стиль, – хвастаюсь я, тряхнув малиновой шевелюрой.

Глядя в тёмно-карие глаза хладнокровного диктатора, глядя на то, как его лицо рекордно быстро наливается краской, а на виске начинает пульсировать жилка, делая папу похожего на бешеного пса, я отчего-то быстро теряю смелость.

Нет, не вышло.

Лишь в мыслях я оказалась смелой.

На деле же – попустилась.

Не смогла дать отпор. Увидев страшнючие глаза отца, я моментально сжалась в клубок.

Ненавижу скандалы. Он всю жизнь меня подавляет. Я не люблю, когда на меня повышают и голос, болезненно воспринимаю конфликты.

Седые брови сдвигаются на переносице, руки сжимаются в кулаки, а ноздри как у быка раздуваются.

Всё. Мне конец.

Сейчас начнётся извержение вулкана.

Много гадостей на меня выльется.

Отец открывает рот, набирая побольше воздуха, и орёт:

– Дрянь! Ты в своём уме? Ты что наделала?!

Глухой стук. Он яро топает ногой, насквозь прожигая меня своей властной энергетикой.

– Этот ужас навсегда? – за волосы меня хватает, грубо их сжимает. – Мочалка. Гадость! Кто позволил? – грубо от себя отталкивает. Я почти бьюсь затылком об стену, начинаю молиться.

Кошмар. Я разбудила дьявола. Сейчас мне не поздоровиться.

– Нет, па, – лихорадочно машу руками, пытаясь оправдаться, – это оттеночный шампунь. Он смывается моментально.

Морщины на вспотевшем лбу слегка разглаживаются.

– Больше никаких посиделок с подружками. Ты на самоизоляции. Живо, в ванную пошла! Молись, чтобы тебе удалось смыть с себя этот кошмар и будь готова.

– К чему готова? – нервно сглатываю, предчувствуя что-то ужасное.

– Ты должна ему понравиться, – цедит отец, надменно скрещивая руки на груди, вздёргивая вверх подбородок.

– Кому понравиться? – не понимаю.

Старый сыч задумал очередной прикол. Против меня. Чтобы окончательно подавить мою личность и сделать для себя послушную дочь-рабыню. В угоду ему.

– Жениху. Я уже всё решил. Завтра мы идем в ресторан. Завтра ты познакомишься со своим будущим мужем.

– Что?!

Я почти мёртвым кулем на пол валюсь от шокирующего заявления.

– Да, Анастасия Соловьёва. Скоро ты выйдешь замуж за моего хорошего друга. Ваш брак должен сплотить две очень хорошие семьи.

– Нет, папа, нет! Ты что серьёзно? Скажи, что ты шутишь? – почти на колени перед бездушным деспотом падаю, умоляя. – За кого? – хнычу, кусая губы от щемящей обиды.

– За моего хорошего партнёра и очень успешного бизнесмена Ярослава Юсупова.

– Но я не знаю его! Не видела ни разу в жизни!

– Этот брак – наше спасение. Ты в курсе, что мы погрязли в долгах?

Отрицательно качаю головой, глотая подступающие едкие слёзы.

– Теперь знаешь. Этот брак вытянет нас из долговой ямы. Юсуповы – влиятельные бизнесмены. Ты станешь женой уважаемого человека и должна этим гордиться.

– Но па…

– Цыц, – за шею меня хватает, затыкая рот грубой руганью. – Не зли меня, Настасья, я сегодня не в духе. Я уже всё решил. Всё сказал. Решение не оспаривается. Ты будешь делать так, как я велю. Запомни. На. Всю. Жизнь.

Отец отталкивает меня от себя. Не устояв на ногах, я всё же падаю коленями на пол, больно ударяясь. Опускаю голову вниз. Стою перед ним, как смертник перед виселицей.

Да. Мой отец… мой палач.

Глава 5. Настя

– Сейчас ты немедленно шуруешь в ванную и смываешь со своих прекрасных волос эту малиновую дрянь. Намарафетилась как лесбиянка! Наше чучело на даче и то лучше выглядит, – отвратно хмыкает. – Ну, что ты там хнычешь? Ты только посмотри на кого ты похожа, Анастасия! Ты ведь моя принцесса, моё украшение. Не даром я нарёк тебя Анастасией. В честь княжны Анастасии Романовой. Я воспитывал тебя, как королеву, давая тебе всё самое лучшее. Ты ни в чём не нуждалась. У тебя были самые лучшие, самые дорогие игрушки. Шмотки. Цацки. Безделушки. Средств на свою единственную дочурку я не жалел. Настал тот момент. Момент расплаты. За добро платят добром – народная мудрость. Если не согласишься – завтра мы можем стать банкротами и пойдём по миру с протянутой рукой. Умрём в нищете. И это… – он приседает на корточки напротив меня, большим пальцем правой руки вздёргивает вверх мой подбородок, смотрит точно в глаза, – останется на твоей совести.

Он жестоко вбивает свою пламенную речь, полную укоров, вглубь меня. Как вечное проклятье. Чтобы потом, в случае чего, я корила и ненавидела себя.

Я не смею дерзить отцу, иначе знаю, чем это кончится. Разбитой губой. Неделей, или того хуже, месяцем домашнего ареста. Я послушно слушаю его нравоучения, негодующе сжимая кулаки до такой степени, что ногти кожу ладоней вспарывают.

У меня нет выбора. В чём-то он прав. Должна отплатить за заботу. Но точно не ценой собственного женского счастья.

Дослушав брань отца до конца, я поднимаюсь с пола и бегу в свою комнату. Хлопаю дверью. Прислоняюсь к ней спиной, даю волю слезам.

Я взрослая. Мне девятнадцать. Отец этого не понимает. Он до сих пор держит меня в тисках, воспитывал под покровом гиперопеки. Не могу больше это терпеть. Не могу. Пусть лучше убьёт. Но замуж против воли… Это уже перебор. До сегодняшнего дня я терпела любые его выходки. Терпению пришёл конец. Пора показать зубки. Доказать отцу, что я не его вещь.

Я решаю… Сбежать.

Не хочу замуж. Не люблю того, кого не знаю! Да это чистой воды безумие! Выйти замуж за нелюбимого. Мне Боря понравился. Сердечко дрогнуло в груди, когда я впервые его увидела.

Вспомнив о Боре, я закатила рукав кофты и увидела номер телефона, крупными цифрами, корявым почерком начерченный на моей руке.

На миг окунулась в воспоминания.

«Захочешь меня, звони» – усмехнулся он, щипнув меня за задницу.

Я поплыла. Как будто упала в какой-то розовый сироп, когда ощутила на своей коже прохладные руки парня. Музыканта. Бога рока. Кумира не одной тысячи молоденьких девчонок.

Подарив мне очаровательную улыбку, Борис задрал рукав кофты и быстро написал на руке номер своего телефона.

«Только никому не давай», – он поцеловал меня в щёку и скрылся в толпе визжащих фанаток.

Я тогда как бревно полуживое стояла. Ни вдохнуть, ни выдохнуть не могла. В след ему пялилась и умирала от бешеного сердцебиения в груди.

Этот вечер… Как глоток свободы после вечного голодания! Он снёс мне крышу. Как это, чёрт возьми, было романтично. Номер телефона, который он написал на моей руке, мягкий поцелуй… Как в романе о любви.

Подружки знатно обзавидовались. А вот отец ещё не знает, что я с рок концерта вернулась. Мне удалось сбежать из-под надзора охраны, когда я уговорила папу отпустить меня с подругой по магазинам, чтобы накупить подарков на день рождения, а потом мы приняли безумное решение. Мы сбежали. На концерт. Рок-шоу. Которое я не забуду никогда.

Там, в толпе веселящейся молодёжи, я впервые почувствовала себя свободной и независимой. Нам удалось подобраться ближе к сцене. И он меня заметил. Музой своей нарёк. Виной всему – мои яркие волосы.

Баса переклинило. На мне. Он даже куплет проглотил, когда его бешеный взгляд нашёл вдруг меня.

Сексуальный, дерзкий вокалист группы «Ночные волки» и звезда инстаграм. За ним девчонки табунами шныряют. Он как глянул на меня своими синими глазищами, я и пропала. Влюбилась за секунду. С первого взгляда. Ах, а какой у него голос, когда он понижает его до специального приёма всех рокеров, рыча низко и хрипло! Не голос, а рёв дикого зверя.

Я снова и снова прокручиваю в голове события вечера…

Мы с девчонками долго толпились у гримёрки, выжидая момента. Я думала сделать со звездой рока фото, а подружки мечтали об автографе.

Они все щебетали и щебетали мне на уши, какой Борька классный и как сильно они мечтают, чтобы Боря им на сиськах расписался.

Но кто бы мог подумать, что в этот вечер повезло лишь мне одной. Дверь гримёрной распахнулась. В сопровождении своей труппы, рокер вышел в коридор. Он лениво расталкивал фанаток локтями, прорываясь через преграду в виде визжащих девок, что прыгали прямо на него, держа плакаты с неприличными лозунгами и фотографиями Бориса.

Он шарил по толпе глазами, как будто нарочно кого-то искал.

Меня.

Неужели?

Увидев малиновые волосы, Бас задорно улыбнулся, шагнув точно ко мне. Нагло забросив руку мне за шею, он притянул меня к себе, шепнув на ухо:

– Детка, ты – моя муза, – жаркое дыхание, со вкусом пива и табака обожгло ушко, – хочешь бросить всё и сбежать?

Я не смогла и звука выдавить. Меня всю трусило от перевозбуждения.

Тогда Бас просто взял и написал свой номер телефона на моей руке.

Глядя на корявые цифры, я взяла в руки телефон, открыла мессенджер и быстро вбила на клавиатуре всего четыре слова:

«Хочу сбежать. Давай встретимся».

Ответ пришёл практически мгновенно. Как будто он только этого и ждал.

Жить как бродячие музыканты… Звучит остро и безумно!

Я устала от рутинной скучной жизни.

Мне надоело быть пай девочкой.

Я хочу сбежать.

«Жду тебя в полночь. На сквере, на Ленина. Я уезжаю в другой город. Это твой последний шанс стать моей. И свободной».

Эти слова набатом стучат в голове как настырные колокольчики, подстёгивая меня совершить такую дурную, но и одновременно потрясающую глупость.

Выдохнув, решительно печатаю ответ.

«Я скоро буду. Жди».

Убираю телефон, вытаскиваю рюкзак из-под кровати и начинаю в темпе собирать вещи.

Аревуар, папочка!

Сам женись на своём Ярославе Юсупове.

Показав средний палец папиной фотографии, висевшей на стене в моей комнате, я открываю окно и вылезаю на крышу дома, растворяясь в темноте.

Но если бы я знала, что скоро буду убегать от отморозков, потому что Бас не появился, я бы плюнула на этого горемычного рок-певца? Или всё равно бы пошла, зная, что потом встречу самого роскошного мужчину в своей жизни?!

Глава 6. Тагир

Настоящее время

Девчонка без сознания. Но дышит. Лёгкая, как пушинка. Смешная. Волосы эти её малиновые в глаза бросаются. Тонкие, как паутинка, шелковистые на ощупь. Сгрузив девчонку в машину, начинаю шарить по карманам лёгкой куртки. Надо найти телефон и позвонить её родственникам. Или сразу в больницу? Вроде повреждений нет, кроме нескольких ерундовых царапин.

Кофточка задирается, обнажая кожу, тронутую загаром, из-за пояса джинсов, сидящих низко на бёдрах, выглядывает чернильная вязь. Замысловатый завиток. Но кожа покрасневшая. Совсем недавно татушку набила, что ли? Интересно, какую? Ошалело смотрю на свои пальцы, один из них нырнул под резинку джинсов, чуть сдвинув ткань вниз.

Во рту собирается слюна при виде её нежной, немного золотистой кожи. Подтянутый, аккуратный животик с проколотым пупком, в котором блестит крупный стразик.

Кровь начинает бежать быстрее, а организм… реагирует на миниатюрное, но всё равно соблазнительное тело. От возбуждения член становится каменным. Отдёргиваю руки в сторону.

Не нужно пялиться на девчонку. У меня есть своя… женщина. Но у неё сейчас врачебный запрет на близость. Причём, она, как конченая стерва, запрет понимает так, что нельзя вообще ничего. Даже в рот брать отказывается, капризно нос свой воротит, хотя раньше заглатывала под корень без проблем.

Сколько я уже не трахался? Недели три, наверное, работаю на ручном режиме, иногда подрачивая под порнушку. Кулак – это полная хрень. Мне живая девушка нужна, мягкая и отзывчивая… Шлюху, что ли снять? Пока жену расбарабанивает во все стороны и у неё портится характер, у меня сдают нервы.