Блудный брат

Нет, такого ему даром не надо. Свобода – важней всего. В конце концов, он потомок Джанго Фета! Он столько читал о нем в детстве… Короче, так. Если своей доли от пленников он не дождется, и если с киборгами ничего не выгорит, то… не станет он дожидаться разложения в капсуле, как отец. Он уже решил. Для того и припас в потайном кармане крошечную ампулу с ядом. Стоит разгрызть ее зубами – и все, нет тебя. Главное, успеть до того момента, пока еще будет, чем разгрызать…

Голос полковника Снора вывел Маса из оцепенения.

– Ну-ну, любопытно, – произнес полковник, разглядывая ТТ-15. – Так это тот самый дроид, который утверждает, что знает что-то необычное о захваченном корабле?

– Так точно, сэр! – отчеканил Морит, подобравшись.

– Говори, что тебе известно, – приказал Снор дроиду.

– Сэр, я был придан боевому транспортнику ST-13 генерала Стеха с самого дня его постройки, – сказал ТТ, поклонившись. – Его последние владельцы… То есть, извините, угонщики, которых вы совершенно справедливо заключили в тюрьму… Так вот, они попытались стереть мне память, но…

– Почему же не стерли? – перебил майор Плеге.

– Они не знали об уникальности моей модели, – невозмутимо ответил ТТ. – Ее память невозможно уничтожить полностью. Те аспекты, которые связаны с управлением кораблем, сохраняются навсегда. Я, как и мои уничтоженные товарищи, разработан специально для этого транспортника и являюсь частью его бортового компьютера. Я без труда подключаюсь к системам управления и могу вести корабль.

– И что же особенного в этой труповозке? – скептически заметил майор Бо. – В старину она, вместе с другими, доставляла на Тан-3 больных клонов…

– И стреляла по тем, кто пытался выбраться на ней обратно, – добавил полковник.

– Так и было, господа, – снова наклонил голову ТТ. – Но этот корабль отличается от остальных. Это экспериментальная модель-трансформер. Он может менять форму, размеры и оснастку в считанные минуты. Нужно лишь знать, как этим управлять. В него незаметно встроено несколько истребителей. Но постороннему ни за что не найти их, даже если он разберет корабль до винтика. Равно как и его орудия, и огромный боезапас. Корабль построен из канториума – материала, который помнит форму на уровне атомов. Сейчас встроенные формы представляют единое целое с корпусом судна. Но, стоит активировать программу, как атомы соберутся в новой последовательности. Корабль полностью преобразится. У него немало и других возможностей…

– Ты хочешь сказать, что активировать эту таинственную программу можешь только ты? – усмехнулся Снор. – Что ж, я верю, что тебе очень не хочется в очередной раз отправляться на перепрошивку. Я знаю, что дроиды на этот счет весьма сентиментальны. Но тебе придется предъявить несколько более серьезные доказательства, чем россказни про канториум.

– Я готов продемонстрировать вам все возможности «Малышки Миа» прямо сейчас.

– «Малышки Миа»? Это что такое? – не понял Снор.

– Угонщики так назвали корабль, сэр, – вставил Морит. – Наверное, в честь однорукой девочки, которая сейчас находится в нашем инкубаторе.

– Ах, вот оно что, – рассмеялся Снор.

Или сейчас, или никогда, подумал Морит. Все-таки он обещал матери. Что он скажет ей дома? Что так и не решился? Морит сделал глубокий вдох и…

– Сэр, разрешите обратиться! – выдохнул он. Не дожидаясь ответа, он торопливо продолжил: – Я как раз хотел спросить об этой девочке… Точнее, об ее биоматериале. Понимаете, мой отец… Он при смерти. И майор Плеге вчера сказал… – Морит заметил, что Плеге вскинул на него недовольный взгляд своего единственного глаза. – Он сказал, что этот материал нужен, в том числе, моему отцу, и вот я подумал… Подумал, что, может быть, вы примете решение на этот раз выделить немного и для него…

Он осекся, тяжело дыша. Снор, Плеге и Бо молча переглянулись.

– Разумеется, я помню о старине Морите, – засопел в свою воронку Снор. – Я хотел бы вас обнадежить, но, увы, у нас целая очередь из нуждающихся. – Он повернулся к коллегам, и они согласно закивали. – Уверен, что скоро придет и черед вашего отца. А пока передайте ему, чтобы он крепился.

– Да, сэр… – пробормотал Мас.

Черт. Как глупо, что он посмел надеяться! Да он может привезти сюда хоть целый выводок маленьких девочек и мальчиков – эта троица всех сожрет сама…

– Прикажите подать катер и доставьте нас к захваченному транспортнику, – продолжал Снор. – Посмотрим, чего стоят слова этого дроида. Если это правда, то наши возможности по отлову биоматериала существенно повысятся… – он оглядел всех. – Тогда мы щедро наградим тебя, – кивнул он ТТ.

– Мне нужно немного – только сохранить мою душу, – отозвался ТТ-15. – Как вы верно заметили, дроиды очень сентиментальны.

Глава 4. Прогулка по рельсам

Диар, замерев, всматривалась в свое отражение в лобовом стекле. Только что, мгновение назад, она видела на его месте совсем другое лицо. И это лицо было ей знакомо. Это был Талу, друг… да нет, вовсе не друг детства, а скорее наоборот – один из тех, кого в детстве меньше всего мечтаешь встретить по пути домой, чтобы не нарваться на очередную обиду. Но только что именно он – Диар готова была в этом поклясться! – стоял перед ее взором и умолял о помощи. Видение продолжалось лишь несколько секунд; Диар не успела опомниться, как оно исчезло. И теперь ей оставалось только водить пальцами по стеклу, пытаясь вызвать хотя бы воспоминание о нем.

– Что с тобой? – спросил Вин Лу своим всегдашним серьезным, чуть строгим голосом.

Он говорил так, даже находясь в самом благодушном настроении. Друзья привыкли к этому и, пожалуй, так чувствовали себя спокойней. Своей серьезностью Вин Лу прикрывал их, как защитным колпаком.

Диар смущенно повернулась.

– Вин Лу, не знаю, как тебе сказать… Мне показалось… Хотя нет – я уверена! – Она заговорила тверже. – Я уверена, что только что видела Талу. Он говорил со мной!

– Какого Талу? …Погоди, это не тот, похожий на быка-конурга, из твоей деревни? И такой же глупый, если не ошибаюсь. Кажется, он нанялся к контрабандистам.. Ну и? Что же он тебе сказал? – недоверчиво поинтересовался Вин Лу.

– Он просил о помощи, – Диар умоляюще посмотрела на друга. – Он сказал, что находится на какой-то Тан-3, что его скоро убьют. Он просил прощения и… он хотел, чтобы я прилетела и спасла его…

Она умолкла. Как объяснить Вин Лу, что это чистая правда? Впрочем, на его месте и она, наверное, усомнилась бы.

Вин Лу молча потер заплетенную в косу черную бородку.

– Диар, я знаю, что ты веришь, что видела его, – вмешался синелицый Госс, сидевший в кресле первого пилота. – Это неудивительно, ведь ты очень чувствительна к Силе, и сенсоры твоей души улавливают малейшие ее возмущения. Кроме того, ты умеешь сочувствовать другим и, зная, что Талу вполне мог попасть в беду (что при его характере и умственных способностях – неудивительно), ты нарисовала себе этот образ. И я вполне допускаю, что сейчас с ним случилась какая-нибудь незадача, – он чуть усмехнулся. – Но мы об этом ничего не сможем узнать. Потому что он никак не мог выйти с тобой на связь. Кто угодно, но не Талу.

– Во-первых, ему до овладения Силой – как пешком до другой галактики, – подхватил Вин Лу. – А во-вторых – не помню, мягко говоря, чтобы вы дружили. С чего бы это вдруг ему звать тебя на помощь?

– Я вижу, вы мне не верите, – в отчаянии сказала Диар, переводя взгляд с одного на другого. – Я знаю, что тут нет никакой логики, но… Я уверена, что видела его так же явственно, как вижу сейчас вас. Он звал меня. Прошу вас, – она коснулась рук Вин Лу и Госса, – позвольте мне полететь и помочь ему! Если я этого не сделаю, я никогда больше не буду спокойна. И вы тоже никогда не будете спокойны. Я это знаю, – добавила она.

Вин Лу откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.

– Диар, нам тоже известно, что джедаи должны помогать тем, кто попал в беду. Впрочем, мы пока не джедаи, и даже не нашли того, кто бы нас обучил… Ну да неважно. Любое существо должно помогать в беде ближнему. Если только есть уверенность, что ближний действительно в беде. Диар, ты же знаешь, мы с таким трудом нашли эту развалю… этот корабль.

– Но-но, прошу не отзываться плохо о нашей «Голубой сфактере», – шутливо перебил Госс. – А то, того гляди, обидится и впрямь развалится в космосе!

– С еще большим трудом мы нашли упоминание о древнем хранилище световых мечей и о разрушенном храме джедаев. Сейчас мы летим туда, надеясь найти это оружие, а еще больше надеясь встретить кого-то из живых джедаев, которых память о священном месте может – а почему бы и нет, боги иногда творят чудеса! – привести к этому храму одновременно с нами…

Он перевел дух от непривычно длинной для себя речи, и продолжил:

– Мы столько прошли, чтобы быть сейчас здесь, втроем, на пути к нашей цели…

– Нас чуть было не убили на Пурсе, – напомнил Госс.

– …и вот сейчас ты предлагаешь нам бросить все и лететь неизвестно куда, чтобы спасти быкообразного дурачка из твоей деревни…

– …который, если ты помнишь, не раз обижал тебя, – вставил Госс.

– …про которого даже неизвестно, нужно ли его спасать! Я не спорю, что у тебя было видение. Но не всем видениям можно верить, понимаешь? Ты еще далеко не джедай и не можешь стопроцентно доверять своим чувствам, – наставительно сказал Вин Лу.

Диар села в кресло и положила руки себе на колени.

– Я понимаю вас, друзья, – сказала она после молчания. – Я бы на вашем месте сказала сейчас то же самое. Но дело в том, что я – на своем месте. Талу почему-то обратился ко мне. Я точно знаю, что это – не обман чувств. Он в беде. И если я сейчас не полечу на его зов, то я не только никогда не стану джедаем, я… я вообще никем не стану. Я жить больше не смогу. Прошу вас, – она вскинула глаза, – высадите меня в любом попутном космопорте, и продолжайте путь вдвоем. И да пребудет с вами Сила. И удача. А моя судьба – попытаться разыскать Талу.

Вин Лу глубоко вздохнул и поднялся.

– Посмотри в бортовом компьютере, что это за Тан-3 такая, – сказал он другим голосом, наклонившись к Госсу. И добавил, посмотрев на Диар: – Нет уж, так не пойдет. Или лететь всем вместе, или не лететь. Но только – вместе.

Диар вспыхнула и устремила на Вин Лу благодарный взгляд.

– Ну что сказать – система Тан, дальнее захолустье… – пробормотал Госс, стуча по клавишам и глядя в монитор. – Ого, оказывается, там в старину был госпиталь для клонов Галактической Империи. Но последние полвека о нем ничего не слышно. Впрочем, что-то ведь там да осталось…

– Все-таки не пойму, как существо, нечувствительное к Силе, могло выйти с тобой на связь? – продолжал сомневаться Вин Лу.

Диар задумалась.

– Мне кажется, там рядом был кто-то еще. Кто-то, кто связал нас с Талу. Ну… как голокрон. Только это было живое существо.

– Ты его видела? Этого другого? – спросил Вин Лу.

– Нет. Только чувствовала. А еще, знаешь, Талу сказал так: «Помоги всем нам». Значит, помощь там нужна многим!

– Ох-ох-ох, сможем ли мы одни спасти такую ораву? – иронически заметил Госс.

– Знать бы еще, от кого придется спасать, – задумчиво проговорил Вин Лу, глядя в монитор и теребя бородку.

– Знаете, – робко сказала Диар, приблизившись к ним, – мне кажется, Талу потому и попросил о помощи именно меня, что чувствует свою вину передо мной. Он глупый – это верно. Но он неплохой. Сердце у него доброе. Просто он заблудился, – она грустно улыбнулась, – так бывает. Именно раскаяние и привязало его ко мне. Потому ему и удалось достучаться до нас из такой дали!

– Ничего себе искупление вины! Сначала обидел тебя, а теперь втягивает в еще большую передрягу…

– Ладно, – к Вин Лу уже вернулась его спокойная рассудительность. – Госс, курс готов?

– Так точно, командир! – весело отчеканил Госс.

– Тогда выходим в гиперпространство.

– Ну что ж – гулять так гулять! Спустим все гипертопливо, зато облегчим совесть. Лично я – за!

– Спасибо вам, братья! – произнесла Диар, стоя за их креслами и счастливо улыбаясь.

– Скажешь спасибо, сестра, когда все закончится, – кивнул Вин Лу.

…

Лифт госпиталя довез Маса до нужного этажа и распахнул двери. Увидев перед собой нескончаемые ряды светящихся капсул, Мас невольно опустил глаза. Хотя это мало помогало: под прозрачным полом вниз уходило еще несколько этажей с такими же капсулами, и столько же нависало сверху, над прозрачным потолком. И всюду – тысячи и тысячи бывших бравых бойцов, а ныне – бесформенных кусков мяса в разной степени распада. Кое-где у стеклянных стенок стояли посетители, пришедшие, как и он, проведать больных. О чем они думали сейчас – о тяжелой ли судьбе своих родных или о том, сколько им самим осталось ждать такой же капсулы?

На их лица Мас тоже предпочитал не глядеть. Тем более что поднимать глаза и не требовалось: ноги, сто раз проходившие здесь, сами вели его к нужному месту. Вот тут прямо, далее поворот налево, потом – направо. Отсюда четвертая капсула – Лу Морит… Раз, два, три… Стоп! Что это такое?!

Мас Морит растерянно остановился перед знакомым стеклянным цилиндром, ничего не понимая. В отличие от соседних, прозрачных, отцовская капсула на этот раз была доверху заполнена темно-фиолетовой жидкостью. Внутри ничего не было видно. Может, он ошибся? Да нет, вот надпись на мониторе пульта: Лу Морит, капитан, такое-то подразделение… Отца куда-то перенесли?

Он оглянулся по сторонам, ища кого-нибудь, кому можно было задать вопрос. Вдруг за спиной послышалось деликатное покашливание.

– Мас, это ты?

Он круто повернулся и узнал Ники Лас. Как обычно, она была в своей врачебной форме и изящной пластичной полумаске, скрывавшей лицо до глаз. Если бы он не знал наверняка, что именно прятала маска, он бы счел, что она ей очень идет. Отец Ники тоже был здесь, больной, в одной из капсул этажом выше; это его вчера упоминала мать Маса. Ои, матери Ники, невероятно повезло: хотя она тоже была урожденной жительницей Тан-Сити, внучкой клона, болезнь у нее пока не проявилась. Зато она отыгралась на Ники.

– Привет. – Подумав, Мас протянул руки и снял шлем.

То, что Ники под ним увидит, не должно ее испугать, решил он. Так и есть – она быстро скользнула взглядом по его щекам и отвела глаза.

– Ты не знаешь, куда дели моего отца? Может, в операционную перевели? – спросил он.

Ники пару секунд молчала.

– Мас, мне очень жаль. – Она посмотрела на него. – Твой отец скончался сегодня утром.

Мас замер.

– А, вот оно что. Вот оно как. Ну ладно, – забормотал он, пытаясь осознать ее слова. Затем тупо уставился на темно-фиолетовый цилиндр. – Он что, умер? – наконец, спросил он дрогнувшим голосом.

– Да, – кивнула Ники. – Увы, но уже ничего нельзя было сделать.

– А… Э-э… А он там, внутри? – Мас показал на капсулу.

– Там уже почти ничего нет, – вздохнула Ники. – Кислота растворяет остатки белка.

«Его больше нигде нет», – сказал про себя Мас, разглядывая броню на своих ногах. – «Не стать отцу киборгом», – почему-то пришло ему в голову.

– Похоже, в переговорнике осталась какая-то его запись, – сказала Ники, взглянув на дисплей. – Хочешь послушать?

– Э-э… давай.

Ники нажала кнопку. Послышался знакомый металлический голос. Но сейчас он показался Масу более живым, чем раньше. А может, просто почудилось.

Голос сказал всего несколько фраз:

«Мас, сдается мне, что со мной все кончено. Не увидимся мы больше. Прошу, береги мать. Увези ее отсюда. Не сегодня, так завтра руки Снора доберутся и до нее. Им не хватает биоматериала, это я точно знаю. В расход пойдут все пленницы…»

Раздалось еще несколько щелчков, и все смолкло.

Ники оторопело молчала, слушая запись. Но как только голос затих, она пришла в себя, протянула руку и поспешно нажала несколько кнопок на пульте.

– Прости, но записи нельзя сохранять, – сказала она нерешительно. – Приказ командования.

Мас внимательно следил за ее движениями.

– Скажи, это правда? – тихо спросил он. – Про то, что скоро начнут забирать в переработку старых пленниц?

Ники стучала по клавишам, стараясь не смотреть на Маса.

–Ты же работаешь в госпитале, ты должна все знать!

– Да, – наконец выдохнула Ники. – Разговоры такие ведутся. Но… это все еще очень неопределенно. К тому же, тем, чьи сыновья служат в армии, непременно сохранят жизнь! – заспешила она, поняв, что сказала лишнего.

«Ты еще надеешься, что тебе тоже что-то перепадет от тела моей матери», – подумал Мас, глядя на ее маску.

Они дружили с детства; наверное, они дружили бы и сейчас. А может быть, и не только дружили. Но с тех пор, как мутации начали разъедать их тела, всякое «может быть» потеряло смысл. «Еще немного, и мужчин и женщин у нас не останется, – думал Морит. – Будет только биомасса и ее пожиратели».

Вдруг на запястье Маса замигал зеленый маячок. Он нажал кнопку.

– Эй, Морит, где тебя носит? – послышался сиплый голос лейтенанта Клини, напарника по смене. – Отпросился на полчаса, а исчез с концами. Нам нужна группа, чтобы доставить пленных в лабораторный блок. А все, кто мог, отправились со Снором на захваченный звездолет. Так что давай живо сюда!

– Понял, виноват. Сейчас буду.

Мас одел шлем.

– Спасибо, Ники. Удачи твоему отцу. – Он поднял ладонь в знак прощания, повернулся и зашагал к выходу.

…

– Ты, ты и ты – руки за спину и на выход! – скомандовал офицер, указав поочередно на Мидо. Никто и Талу.

Его голос из-под шлема показался Мидо знакомым; кажется, он принадлежал одному из солдат, которые брали их в плен. Значит, то был офицер. Мидо плохо разбирался в знаках различия.

– Я ж говорил – тут долго не задерживаются, – сочувственно сказал старик-твилек. – Да хранят вас боги, мы будет молиться за вас!

В его голосе чувствовалось еле уловимое облегчение: все-таки сегодня уводили не его, у него был еще один лишний день!

– Ну, вот и все, – упавшим голосом сказал Талу, спрыгнув с верхней койки и подставив огромные лапищи для наручников. – Пошли на разделку!

Их повели по коридору к лифту. Экскорт состоял из восьми человек. Впереди шел обладатель знакомого голоса, за ним – по двое солдат с обеих сторон от каждого пленника, и в конце – еще один замыкающий. У всех в руках были бластеры. Кроме того, вдоль коридора на равном расстоянии друг от друга стояли вооруженные часовые.

«Да уж, сил у нас действительно мало», – подумал Мидо.

На лифте их довезли до посадочной платформы, где ждал катер. По платформе тоже прохаживались две фигуры в белой броне. Пленников втолкнули в катер и усадили на скамью.

– Зачем так много охраны ради нас троих? – шепнул Мидо, обернувшись к сидящему рядом Никто.

– Наверное, у них мало доноров. Нас берегут, – ответил Никто, глядя перед собой.

Талу сидел, сгорбившись, по другую руку от Мидо и молчал.

Катер взял курс на видневшиеся вдали городские башни. Пленникам не позволялось вставать и глядеть в окна, но, судя по тому, что вокруг было только небо, их доставили куда-то на самый верхний ярус.

– Встать и по одному на выход! – приказал офицер.

Они оказались на крошечной площадке на головокружительной высоте. Но им не дали как следует испугаться: наготове уже стояла открытая кабинка наружного лифта. Как только все вошли, лифт дернулся и помчался вниз по стене башни, набирая скорость. Не успел Мидо в ужасе подумать, что кабинка, наверное, сломалась и сейчас они разобьются, как она сделала резкий поворот на 90 градусов и понеслась вперед по горизонтальной платформе. Долетев до следующей башни, она также легко повернула и поехала по рельсе вверх. Затем снова свернула на горизонталь, а после заскользила вниз по следующей башне. Приглядевшись, Мидо заметил, что такие же кабинки снуют в разных направлениях повсюду. Уезжая вверх, они скрывались в облаках, укутавших верхнюю часть города; скатываясь вниз, тонули в плотном тумане нижних ярусов. А вширь город-сеть тянулся от горизонта до горизонта, без конца и края.

«Если бы не знать, что нас везут убивать, то это было бы красивое зрелище», – вздохнул про себя Мидо.

Наконец, лифт остановился. Мидо успел сообразить, что они оказались где-то на среднем ярусе: над ними сверху нависало еще порядочно горизонтальных перемычек. Впереди распахнулся шлюз, и солдаты подтолкнули их внутрь. За дверями сначала потянулся длинный мрачный коридор. Он вывел в огромный зал, разделенный на этажи прозрачными перекрытиями. На всех этажах – и перед ними, и выше, и ниже – плотно стояли высокие, как стволы деревьев, цилиндрические капсулы. Каждая из них была заполнена прозрачной жидкостью, а внутри угадывались человеческие фигуры. Поняв, что это такое, и помня совет твилека, Мидо старался не разглядывать их. Время от времени среди капсул попадались непрозрачные, заполненные темно-фиолетовым раствором. На них можно было смотреть безбоязненно: внутри ничего не было видно.

Возглавлявший группу офицер уверенно шел вперед, без раздумий поворачивая в этом лесу из капсул то вправо, то влево. Вдруг он резко остановился. Впереди показалась пустая капсула. В ней не было ничего – ни тела, ни жидкости. Сквозь идеально чистое стекло виднелся медицинский крепеж-манипулятор, с которого свисали ненужные сейчас трубки. Увидев капсулу, офицер едва заметно вздрогнул. Затем медленно подошел и прикоснулся бронированной перчаткой к небольшому пульту с кнопками и дисплеем, укрепленным на стекле. Дисплей не горел – пульт был выключен.

Солдаты тоже остановились, ожидая указаний. Еще помедлив, офицер повернулся к ним.

– Здесь узкий проход, – произнес он немного изменившимся голосом. – Неудобно идти такой большой группой. К тому же, мы почти пришли. Клауд, Лори и Ферис – возвращайтесь и ждите нас у лифта. Мы скоро вернемся.

– Но сэр, инструкция требует не менее двоих конвоиров на каждого пленного… Вы сами нам так говорили, – послышался голос Клауда.

– Говорил, – ответил офицер. – А ты видел хоть когда-нибудь, чтобы кто-то здесь пытался бежать? Ты посмотри на них! – он указал на Талу.

Талу так пал духом, что еле держался на ногах. Рогатая голова беспомощно качалась из стороны в сторону.

– Впрочем, я не неволю, – усмехнулся офицер. – Если хотите – можете ждать с нами в течение всей процедуры. Я же о вас беспокоюсь.

– Ох, что-то не хочется, сэр! – подал голос другой шлемоносец. – Три часа ждать, пока их растворят – удовольствия мало. К тому же, я сегодня плохо позавтракал. Вот если бы можно было подождать вас на 214-м этаже, в столовой…

– Ладно, разрешаю. Клауд, ты с ними или с нами? Если с нами, то в столовую вместо тебя пойдет Уанск.

– Я согласен! – с надеждой воскликнул еще один солдат, видимо Уанск.

– Я тоже, – поспешно перебил Клауд. – Спасибо, сэр, ждем вас на 214-м!

И опасаясь, как бы лейтенант не передумал, вся троица повернулась и зашагала назад.

– А ты что, тоже голодный? – с усмешкой спросил офицер у Уанска.

– Ну, сэр…

– Ясно. Так уж и быть, иди с ними. Вчетвером управимся.

Уанск засеменил следом. Лейтенант Мас Морит проводил его долгим взглядом. Затем он построил процессию гуськом – теперь между двумя солдатами помещался один пленник – и сам встал последним, за спиной у Никто. Казалось, его беспокоила какая-то смутная мысль, но он все не знал, как к ней подступиться.

– Веди в третий блок, – приказал он солдату, оказавшемуся впереди.

Никто с интересом взглянул на Морита из-под капюшона.

Они еще какое-то время проблуждали между рядами капсул. Наконец, госпитальный зал кончился. Впереди показался очередной шлюз с переборкой.

– Ждите нас тут, – велел Морит солдатам, нажимая кнопки на стенном пульте.

Переборка тут же разъехалась. За ней открылся маленький коридорчик. В глубине его виднелись стеклянные двери, а за ними, занятые работой, неторопливо передвигались сотрудники – врачи и дроиды.

– Сэр, может, я схожу и узнаю, готовы ли они нас принять? – предложил один из оставшихся солдат. – А то, если у них снова очередь, лучше отведем в другой блок. Неохота ждать лишний час.

– Я уже узнал. Они готовы, – сухо ответил Морит. – Эй, вы! – Он жестом велел пленникам заходить.

Мидо едва успел перескочить через высокий порог, как Морит нажал кнопку с внутренней стороны. Переборка захлопнулась. Мидо и Талу тоскливо уставились на фигуры врачей за стеклом. И вдруг открылась еще одна маленькая дверь – справа.

– А ну, живо сюда! – сказал Морит намного тише обычного. Для убедительности он подтолкнул Мидо бластером.

…Когда дверь за их спинами задвинулась, Ники Лас подняла голову от операционного стола и с удивлением увидела за стеклом пустой коридор.

…

– Живей, живей, – подгонял Мас пленников, поминутно оглядываясь назад.

Они почти бежали по узкому проходу, все время петлявшему в разные стороны.

– Что тебе от нас нужно? – спросил Никто через плечо, не сбавляя шаг.