Роман на солнечном острове

– Это не ухаживание, – возразил он. – Я просто пытаюсь быть учтивым.

– Вы наименее учтивый из всех, кого я знаю, Калеб.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы очень упрямы?

«Почему ты не можешь делать то, что тебе говорят, Пайпер?»

За свои двадцать шесть лет она слишком часто слышала этот вопрос.

– Мне все время это говорят, – весело ответила она. – Вы, наверное, считаете это оскорблением. На самом деле это не так. Я стараюсь быть упрямой, поэтому всякий, кто на это указывает, делает мне комплимент.

Пайпер направилась в сторону пляжа, даже не посмотрев, последовал ли за ней Калеб. Она слышала в его голосе раздражение, и это сильно ее волновало, вопреки ее желанию.

По правде говоря, она сказала ему некоторые вещи из чистого упрямства, но все остальное было правдой.

Большую часть своей жизни она подчинялась другим. Их с Лайамом мать умерла, когда они были детьми. Их растил отец, который не хотел быть отцом. Китон Эванс никогда этого не говорил, но его поведение было красноречивее любых слов. Родители, которые любят своих детей, не контролируют каждый их шаг. Не запрещают им становиться теми, кем они хотят стать. Они лишь направляют своих детей, дают им советы.

Китон навязывал своим детям строгие правила поведения и наказывал за малейшее нарушение. Он не разрешал им гулять, заводить друзей, требовал, чтобы каждый ел в своей комнате. Делал все для того, чтобы Лайам и Пайпер меньше общались друг с другом. Несмотря на все это, брат и сестра сблизились. Не разговаривать друг с другом было для них пыткой. Их отец это знал и оборачивал их слабость против них. Одним словом, Китон Эванс был настоящим домашним тираном.

Когда они стали старше, Лайам начал оказывать отцу сопротивление. Он окончил с отличием школу, получил стипендию для поступления в университет и уехал учиться. Китон запретил ему возвращаться домой и видеться с сестрой. Оставшись без поддержки брата, Пайпер полностью утратила дух сопротивления и смирилась со своей участью.

Только после смерти Китона она обрела желанную свободу, но совершила ошибку и впустила в свою жизнь еще одного манипулятора.

– Трудно оскорбить кого-то, кто недостаточно благопристоен, чтобы чувствовать себя оскорбленным из-за вещей, которые оскорбляют нормальных людей, – раздался у нее за спиной голос Калеба.

– В этом-то и состоит весь смысл, – ответила она. – Я не обижаюсь, и человек, который пытается меня обидеть, теряет надо мной власть.

– Звучит так, будто у вас большой опыт в этом деле.

– Да, – просто ответила Пайпер, остановилась перед крутым спуском и вздохнула. – Я знала, что зря надела высокие каблуки.

– Я так не считаю, – возразил Калеб, поравнявшись с ней.

От бархатного голоса Калеба по ее спине пробежала дрожь, а затем она вспомнила, что забыла вставить плотные чашечки в корсаж платья. Она их купила, когда поняла, что под это платье нельзя надеть бюстгальтер.

Пайпер слегка отвернулась, чтобы Калеб не заметил, что от его слов ее соски затвердели и проступили под тканью платья. Если бы он это заметил, получил бы над ней власть, а она не могла этого допустить из принципа.

– А я считаю, – произнесла она с убеждением. – Как мне спуститься по этой дорожке, не сломав себе ногу?

– Снимите туфли.

Она наморщила нос:

– Тогда я испачкаю ноги.

– Вы сможете их вытереть, перед тем как снова наденете туфли.

– Это не поможет.

Калеб пристально посмотрел на нее:

– Вы странная.

– Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю.

– Ну, есть еще один вариант, только я не уверен, что он вам понравится.

– Что за вариант?

– Я мог бы вас понести.

Глава 3

Калеб сказал это нарочно. Ему хотелось немного позлить эту женщину. Она его заинтриговала. Пайпер уставилась на него своими большими красивыми глазами, которые казались еще ярче благодаря необычному оттенку ее платья. Оно подчеркивало соблазительные изгибы ее тела, которые он тщетно пытался не замечать. Корсаж на тонких бретельках открывал верхнюю часть ее полной груди, длинный подол расширялся книзу, благодаря чему талия казалась осиной. Платье скрывало большую часть ее ног, зато он мог полюбоваться ее тонкими щиколотками.

На ней не было никаких ювелирных украшений, макияж был едва заметен, высокая прическа подчеркивала идеальный овал лица. Она выглядела невинной и… сексуальной.

– Вы меня дразните.

– Возможно, – ответил он.

– Никаких «возможно». Вы на самом деле меня дразните. – Пайпер перевела взгляд с него на резко уходящую вниз дорожку. – Это ваша месть за то, что я не обиделась на ваши слова.

– Вы о чем? – произнес он невинным тоном. – Об этом спуске. Я не могу повлиять на рельеф местности, моя дорогая.

– Не называйте меня так. Это звучит снисходительно.

– Вовсе нет. «Моя дорогая» – это ласковое обращение.

– Нет, – фыркнула Пайпер. – Я знаю, что вы разговариваете со мной снисходительно. Вы определенно не испытываете ко мне симпатии.

Калеб не знал, что на это ответить. Эта женщина его определенно волновала, но он сомневался, что это можно было назвать симпатией.

– Хорошо, – неожиданно сказала Пайпер.

– Что? – спросил он.

– Вы можете меня понести. – Она подошла ближе, и Калеб почувствовал тонкий аромат ее духов, который напомнил ему о полевых цветах. – Если ваше предложение еще в силе.

– Да, конечно. – Он прокашлялся, затем еще раз.

– Что-то не так, Калеб? – самодовольно улыбнулась она.

Тогда он наклонился и ловко подхватил ее на руки. Ахнув от неожиданности, она обвила руками его шею. Его тут же бросило в жар, и он с трудом подавил желание уткнуться лицом в ее шею и вдохнуть пьянящий аромат ее духов. Или, может, это были вовсе не духи, а ее естественный запах?

Он запретил себе думать о ее бедрах, которые лежали на его руке. Все его тело было напряжено оттого, что он прилагал огромные усилия, чтобы себя контролировать.

Он знал не понаслышке, что такое контроль и ответственность. До того как его сестры и брат стали взрослыми, ему приходилось контролировать не только себя, но и их. Он хорошо помнил тот период, когда его брат Тейт отказывался есть что-либо, кроме пиццы. Калеб перестал покупать фастфуд, пока Тейт не согласится хотя бы один раз в день есть полезную еду. Тейт объявил голодовку, но через пару дней сдался.

Затем Калеб вспомнил то время, когда Джейда постоянно опаздывала в школу. Что бы ни делал Калеб, они постоянно приезжали туда на пятнадцать-двадцать минут позже. В наказание Джейду оставляли после уроков. Когда Калебу надоело выслушивать по телефону замечания ее классного руководителя, он решил принять меры. Он сказал Джейде, что будет перекрывать по утрам горячую воду, если она не будет вставать в шесть часов. После того как трое младших Мартинов не смогли три дня подряд принять душ перед школой, Эмма и Тейт заставили Джейду вставать вовремя.

Вспомнив, как это было, Калеб улыбнулся.

– Вам это доставляет удовольствие?

К своему удивлению, Калеб обнаружил, что воспоминания отвлекли его от женщины, которую он держал на руках.

– Нет, – сказал он и сделал первый шаг вниз по дорожке. – Я думал о том, что моя сестра выходит замуж.

– Нет, вы об этом не думали. – Прежде чем он успел спросить, как она об этом догадалась, она продолжила: – Что вы испытываете перед свадьбой вашей сестры?

– Ностальгию.

– И все?

Калеб посмотрел на нее:

– А вы что испытываете?

– Я не знаю. – Она задумалась на мгновение. – Я рада за Лайама и Эмму. Видно, что они любят друг друга. После встречи с Эммой Лайам сильно изменился.

Калеб едва удержался от того, чтобы не фыркнуть.

Пайпер прищурилась:

– Значит, вы испытываете не только ностальгию. Вам не нравится мой брат?

– Нравится. В противном случае я не позволил бы ему жениться на моей сестре.

Калеб почувствовал, как все ее тело напряглось.

– Я что-то сказал не так? – спросил он.

Пайпер встретилась с ним взглядом. В ее глазах читалось разочарование.

– Нет, все нормально, – ответила она.

Они оба знали, что это не так, но не стали продолжать говорить на эту тему.

– Мы спустились? – спросила она через некоторое время.

– Да, – ответил Калеб и, сделав еще пару шагов, осторожно поставил ее на землю. – Я не хотел вас расстраивать.

– Все в порядке.

– Нет, не в порядке.

– Не в порядке, – грустно улыбнулась она, – но это не имеет значения.

Калеб промолчал. Что бы он сейчас ей ни сказал, она возразила бы из упрямства. Если ее что-то тревожит, это только ее дело.

Дойдя до пляжа, он взял бокал шампанского у стоящего поблизости официанта и сделал несколько глотков.

* * *

Пайпер была вынуждена признать, что Эмма и Лайам не зря выбрали это место для празднования свадьбы. Обстановка была великолепная. Большую часть пляжа покрывал дощатый настил. На нем стояли длинный стол, украшенный цветами и свечами, барная стойка и круглые столики для коктейлей. Рядом были небольшие квадратные настилы с круглыми пуфами для сидения.

Над настилами тянулись гирлянды из белых лампочек, которые скоро зажгутся. Сейчас солнце опускалось к горизонту, окрашивая небо и море в оранжевые и розовые оттенки. Это было завораживающее зрелище.

– Красиво, правда?

К Пайпер подошла Джейда, младшая сестра Эммы. На ней было бледно-голубое платье. Ее короткие прямые волосы живописно обрамляли лицо, а в ушах покачивались длинные серьги.

– Да, – улыбнулась Пайпер. – Ты тоже красивая.

Щеки Джейды порозовели.

– Ты сказала это из вежливости.

– Я сказала то, что думаю. Меня удивило, что ты надела голубое.

Джейда рассмеялась:

– Мне пришлось, поскольку Эмма захотела свадьбу в сине-голубых тонах. По-моему, получилось здорово. Все такие красивые.

– Да.

Пайпер окинула взглядом собравшихся. Большинство из этих людей она не знала. Родственников с материнской стороны у них с Лайамом не было. С братьями своего отца и их детьми они не общались. Неудивительно, что Лайам не пригласил их на свою свадьбу. Удивительно, что он пригласил ее.

Все же это преувеличение. За последние пять лет они виделись довольно часто. В ней просто говорит обида. В глубине души она никак не может простить своего брата за то, что, вырвавшись на свободу, он забыл о ней на два года.

Если бы Эмма и ее брат не оплатили полностью ее путешествие на греческий остров во время школьных каникул, когда ей не нужно было ходить на работу, она осталась бы дома. Отчасти она была рада, что ее уговорили прилететь сюда. Ее отец умер пять лет назад. Ей пора расстаться с прошлым и продолжить двигаться дальше.

– Где они? – спросила Пайпер, не найдя взглядом в толпе Лайама и Эмму.

– Вон там.

Джейда указала на ту часть пляжа, которая не была оборудована для праздника. Пайпер увидела Эмму в голубом платье и Лайама в голубой рубашке и черных брюках. Оба были напряжены.

– Они ссорятся?

Джейда вздохнула:

– Уже десять минут.

– Что-то случилось?

– Может быть. Я не знаю. Когда я делала Эм прическу, она почти все время молчала, но я думала, что она просто нервничает.

– Она струсила? – предположила Пайпер.

– Не думаю. Если бы у Эммы возникли сомнения, она сказала бы мне об этом. Она не из тех, кто держит в секрете свои мысли и чувства.

Пайпер снова посмотрела на жениха и невесту. Плечи Лайама были расправлены. Он всегда их расправлял, когда чувствовал необходимость защититься.

– Вы на них пялитесь, – раздался голос у них за спиной.

Повернувшись, Пайпер увидела Тейта.

– Ты тоже на них пялишься, болван.

– Почему они ссорятся?

– Может, один из нас подойдет к ним и спросит? – предложила Джейда.

– Нет, – ответил присоединившийся к ним Калеб. – Не нужно им мешать. Пусть они сами во всем разберутся.

– Нам следует перестать на них смотреть? – спросила Джейда.

– Да, – ответила Пайпер, но никто не отвел взгляда.

Затем кое-что произошло.

Рука Лайама замерла на мгновение в его волосах, затем он резко опустил ее. Эмма шагнула вперед. Лайам не сдвинулся с места. Она сделала еще один шаг и положила ладони ему на грудь. Лайам отпрянул, затем повернулся и побежал прочь. Он бежал мимо настилов со столиками, мимо гостей, которые пришли на репетицию свадьбы. Мимо своих будущих родственников, которые смотрели на него в замешательстве. Мимо Пайпер, которая смотрела на него с горечью, но не с удивлением. Через некоторое время он запрыгнул на причал и сел в моторную лодку, которая только что была снята со швартовых. Он что-то сказал человеку в лодке, и мгновение спустя она начала отдаляться от причала.

На пляже наступило неловкое молчание.

– Он только что сбежал от моей сестры? – нарушил его дрожащий голос Джейды.

Глава 4

Пайпер подумала, что убьет своего брата. Этот мерзавец сбежал от своей невесты перед началом репетиции свадьбы на глазах у толпы гостей. Передумал жениться за четыре дня до бракосочетания.

Поскольку Пайпер была единственной родственницей жениха, два брата и сестра невесты уставились на нее.

– Твой брат только что бросил нашу сестру? – спросила Джейда.

– Я видела то же, что и ты, – спокойно произнесла Пайпер, несмотря на то что ее сердце бешено колотилось.

– Почему? – спросил Тейт.

– Почему я видела то же, что и вы?

– Почему твой брат бросил нашу сестру?

– Тейт.

Тон Калеба был мягким, но его двадцатилетний брат встретился с ним взглядом и резко замолчал. Когда Тейт виновато посмотрел на Пайпер, ей стало его жаль. Очевидно, Калеб был строгим воспитателем.

– У вас есть какие-нибудь мысли насчет того, что могло произойти? – спросил Калеб Пайпер.

– Нет. Я впервые увидела своего брата с того момента, как приехала сюда.

– Нужно немедленно его найти, – сказала Джейда. – Пойдемте. Нельзя терять ни минуты.

– Кто-то из нас должен остаться здесь, – ответил Калеб.

– Тейт останется.

– Нет, Джейда останется, – возразил Тейт.

Калеб поднял бровь, и его младшие брат и сестра одновременно вздохнули.

– Я могу остаться, – предложила Пайпер, которая искренне хотела помочь.

– Нет, – сказал Калеб. – Они оба останутся и отвлекут гостей. Убедят всех, что то, что сделал Лайам, было частью сценария.

– А мне что делать? – тихо спросила Пайпер, чувствуя, как внутри ее нарастает волна эмоций.

– Поехать со мной, – ответил он. – Вы его близкая родственница и имеете полное право знать, что произошло.

Пайпер была с этим согласна, поэтому подчинилась. Она хотела найти Лайама и задать ему трепку.

Пайпер обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. К счастью, внимание Калеба было сосредоточено на Эмме, к которой они шли.

Пайпер бросила взгляд на море. Водная гладь была спокойной, лодка с Лайамом уже скрылась из вида.

«Надеюсь, у тебя была веская причина, чтобы так поступить, Лайам», – мысленно обратилась Пайпер к своему брату.

Когда Эмма бросилась в объятия Калеба, его сердце болезненно сжалось.

– Мы видели, что произошло, но большинство гостей ничего не видели, – сказал он, зная, что его сестра хочет, чтобы Калеб взял ситуацию под свой контроль. Его сестры и брат по-прежнему нуждались в его помощи, и он готов прийти на выручку каждому из них. – Я велел Джейде и Тейту делать вид, будто произошедшее было частью праздничного сценария. Если хочешь, чтобы мы сказали всем правду, мы так и сделаем. Я просто хотел, чтобы ты успела собраться с духом, прежде чем к тебе бросится толпа сочувствующих.

Эмма высвободилась из его объятий и расправила плечи. Ее нижняя губа слегка дрожала, но она кивнула.

– Что у вас произошло? – спросил Калеб.

– Он сбежал.

– Я знаю. Это случилось у нас на глазах. Из-за чего вы поссорились?

Эмма поджала губы и тяжело вздохнула.

– Он струсил.

Калеб едва сдержал грязное ругательство.

– Мы нашли себе дом в Кейптауне и предложили цену. Сегодня нам позвонил риелтор и сказал, что владелец дома принимает наше предложение. Это напугало Лайама.

– Так сильно напугало, что он сбежал? – произнес с недоверием Калеб. Ему хотелось свернуть Лайаму шею.

– Он запаниковал. Начал учащенно дышать и ходить туда-сюда. – Она погрузила каблук в песок. – Я вспылила и сказала ему кое-что, после чего он сбежал.

– Что ты ему сказала?

Эмма встретилась взглядом с Пайпер, и ее глаза наполнились слезами. Пайпер протянула ей носовой платок.

– Спасибо. – Высморкавшись, Эмма сделала глубокий вдох. – Он не готов к браку.

– Что ты такое говоришь? – Калеб покачал головой. – Он предложил тебе стать его женой. Черт побери, он попросил у меня твоей руки. Мы с тобой оба знаем, что для этого ему понадобилась недюжинная смелость.

Пайпер посмотрела на него с удивлением, и он пожал плечами.

– Он тебя любит, Эмма, – продолжил Калеб. – Он не может не хотеть на тебе жениться.

Если Лайам передумал жениться на Эмме, Калеб его убьет. А затем воскресит его из мертвых и заставит жениться на Эмме.

– Это правда, – мягко произнесла Пайпер, и Калеб мысленно поблагодарил ее за поддержку.

Дыхание Эммы стало похожим на всхлипывания. Калеб повернулся таким образом, чтобы загородить ее от гостей. Пайпер последовала его примеру.

– Он запаниковал, – сказала Эмма. – Из-за дома и… – Ее голос сломался.

– Это большое обязательство, – заметила Пайпер. – Особенно для него.

– Я знаю. Но я не заставляла его на мне жениться. Не выдвигала ультиматум. Я даже не говорила ему, что хочу купить дом.

Чем дольше Эмма говорила, тем сильнее становилось чувство вины Калеба. Ему следовало устроить Лайаму допрос с пристрастием, а не просто навести о нем справки. Он не защитил свою сестру, и теперь она страдает. Разве он хороший брат? Если бы сейчас был жив их отец, он не допустил бы, чтобы Эмму бросил жених за несколько дней до свадьбы.

– Вы подписали добрачное соглашение, не так ли?

– Калеб, – раздраженно произнесла Эмма. – Лайам собирался на мне жениться не ради денег.

Калеб ничего на это не ответил.

– Правда, – добавила она более мягким тоном. – Он сбежал, потому что я беременна. Когда я сказала ему об этом, он запаниковал. Мы с ним никогда не говорили о детях. Думаю, причина его страха связана с вашим отцом, – обратилась она к Пайпер. – Думаю, он боится становиться отцом. Боится не справиться с родительскими обязанностями. Я не знаю, как с этим быть. Я… я…

Эмма заплакала, и Калеб снова заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.

– Все будет хорошо, – сказал он, поглаживая ее по волосам.

Эмма пробормотала что-то нечленораздельное и продолжила рыдать, уткнувшись лицом в его грудь.

Калеб поднял взгляд на Пайпер, которая беспомощно смотрела на них. Внезапно он разозлился на нее. Почему она не предупредила Эмму о том, что ее брат беспечный и безответственный? Она могла, по крайней мере, сказать об этом ему, Калебу. Он запретил бы Эмме встречаться с Лайамом, и он не бросил бы ее, беременную, перед свадьбой.

Затем он увидел боль в глазах Пайпер, и сердце подпрыгнуло у него в груди. Она выглядела такой ранимой и беззащитной, что ему захотелось ее обнять.

Эмма отстранилась и посмотрела на Калеба. Ее макияж все еще был безупречным. Визажист, которому они заплатили кругленькую сумму, не подвел.

– Вы должны его найти, – сказала она. – Пожалуйста, разыщите его. Он напуган, и я боюсь, что он совершит необдуманный поступок. – Она посмотрела на Пайпер: – Думаю, ты понимаешь, почему он так поступил. Ты сможешь убедить его вернуться. Он сейчас нуждается в твоей поддержке.

– Я… Он… – Пайпер покачала головой. – Нет, Эмма, он во мне не нуждается.

– Думаю, ты ошибаешься, – мягко возразила Эмма. – И во мне он тоже нуждается. Он просто пока об этом не знает.

Калеба восхитила ее спокойная уверенность, но ему по-прежнему хотелось убить Лайама.

– Эмма…

– Пожалуйста, – перебила его сестра, глядя с мольбой на Пайпер. – Прошу тебя, верни его.

– Хорошо, – пробормотала Пайпер после небольшой заминки.

– Спасибо тебе. – Эмма обняла ее, затем отстранилась и заключила в объятия Калеба. – И тебе спасибо, Калеб.

– Почему ты меня благодаришь? – спросил он, поглаживая ее по спине.

Она подняла на него свои большие золотисто-карие глаза:

– Потому что ты поедешь с Пайпер и поможешь ей найти Лайама.

Глава 5

– Вечер прошел не так, как я ожидала, – сказала Пайпер после ужина.

Джейда и Тейт сказали гостям, что Лайам отправился на другой остров искать идеальный подарок для невесты. Калеб и Пайпер отпустили Эмму, заверив ее, что они придумают, как объяснить ее отсутствие гостям.

В итоге они сказали им, что она решила присоединиться к Лайаму. Калеб сомневался, что им поверило много людей. Некоторые гости видели, как жених и невеста ссорились. Разумеется, люди начали шептаться, но, по крайней мере, они не задавали вопросов родственникам Эммы и Лайама.

Ужин проходил без жениха и невесты, поэтому Калебу и Пайпер пришлось занять их пустующие места. Он чувствовал себя неловко, потому что все время представлял себе Пайпер в свадебном платье.

– И не говорите, – ответил Калеб, поставив на столик, за которым сидела Пайпер, две бутылки. – Я взял сидр и пиво, поскольку не знал, что вы предпочитаете.

– Я буду сидр, – сказала она и подождала, пока он откроет ее бутылку. – Спасибо, что подумали обо мне.

– У нас был трудный вечер. Я полагаю, нам обоим не помешает немного освежиться.

Пайпер чокнулась с ним бутылкой, и они несколько минут молча наслаждались напитками.

– Что вы думаете о случившемся? – спросил затем Калеб.

– В этом нет моей вины, – ответила она. – Лайам самостоятельный человек. Он способен сам принимать решения. Я не причастна к его побегу.

Калеб понимал, что Пайпер права, но не понимал, почему он хочет считать ее ответственной за поступки ее брата. Наверное, дело было в том, что он все время считал себя ответственным за поступки своих сестер и брата, хотя он не мог их контролировать.

Семья – это прежде всего ответственность. Задолго до того, как их мать ушла из семьи, устав от четверых детей, отец научил их быть командой, заботиться друг о друге.

Когда отец погиб в результате несчастного случая на одном из строительных объектов, Калеб ощутил на своих плечах груз ответственности. Ему было всего восемнадцать лет. Он только что окончил школу, но не побоялся взять на себя отцовские обязанности. Он знал, что его отец хотел бы, чтобы он поступил именно так. Он не мог допустить, чтобы его младшие сестры и брат оказались в приемных семьях.

– Я знаю, – сказал Калеб, сделав большой глоток пива.

– Правда? У меня такое чувство, будто вы меня осуждаете. Будто вы считаете, что это я велела Лайаму убежать от ответственности.

Что-то в ее тоне заставило Лайама на нее посмотреть. Когда он увидел выражение ее лица, ее подозрения подтвердились.

– Он уже делал это раньше, не так ли?

Сделав глубокий вдох, Пайпер поставила бутылку с сидром на столик и долго молчала. Обслуживающий персонал убирал со столов грязную посуду, группа гостей прогуливалась вдалеке по пляжу. Играла тихая музыка, в темноте горели гирлянды из белых лампочек.

– Он не убегал от ответственности, – наконец произнесла она. – Он за меня не отвечал.

– Он сбежал от вас?

– Вы не слышали, что я сказала? – тихо спросила она. – С формальной точки зрения Лайам за меня не отвечал, поэтому он не мог от меня сбежать.

– Разве формальности имеют какое-то значение, когда речь идет о семье?

Пайпер наклонила голову набок, обдумывая его слова.

– Я бы сказала, что он убегает от трудностей, – произнесла она после небольшой паузы. – Полагаю, он воспринял свое будущее отцовство как трудность.

– От подобных трудностей не убегают, – твердо сказал Калеб. – Им смело смотрят в лицо. Особенно если речь идет о семейных обязательствах.

– Вы, может, и смотрите, но другим не хватает смелости.

Калеб пристально на нее посмотрел:

– А вы от чего убегаете, Пайпер?

– Я говорила не о себе, а о Лайаме.

Почему-то у него возникло такое чувство, что под «другими» она имела в виду не только Лайама, но и себя.

– Пайпер…

– Посмотрите! – Вскочив с места, она указала рукой в сторону моря.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.