Преодолеть табу

На следующий день намывание камней продолжилось. Улов был более удачным. Старейшина проверил, как дети запомнили название минералов и способ их намывания, а так же рассказал о других способах, которыми их можно добыть в ближайших горах. На обратном пути он пообещал, что завтра они пойдут добывать речной жемчуг, из которого можно сделать женское украшение.

– А сапфиры и шпинель нужны для украшения мужчин? – спросила Сова.

– Нет, – ответил Хмель, – у них другая функция, о которой я расскажу на других уроках.

Добравшись до околицы селения, дети шустро разбежались по домам, а Хмель неспешно пошел к кузнице. Сыч как раз заканчивал работу и, когда отворилась дверь, уже опускал выкованную косу в масло, чтоб закалить ее.

– Великие отцы, – поприветствовал его старейшина.

– Да вернутся они быстрее, – ответил Сыч. – Принес камни?

– Минералы, – поправил его Хмель.

– Какая разница, бесполезные блестяшки, – буркнул кузнец.

– Ты предлагаешь в этот раз обойтись без них? – спросил старейшина.

– Нет, что ты, – замотал кудрявой головой кузнец. – Великие отцы завещали украшать брачное разрешение самоцветами, вот только я не понимаю зачем. Основа из бронзы – чтоб медальон не ржавел, вычеканенный племенной знак – чтоб было понятно, откуда жених пришел, а чтоб не потерял в пути, когда будет бежать за женой через горные перевалы, – веревочка на шею, а лучше стальная цепочка.

Кузнец схватился за свой большой живот и захохотал.

– Да, была б цепочка, ты бы свой медальон не потерял, – усмехнулся в ответ Хмель.

– Так ведь сделал потом такой же. Отец меня запер в кузнице и не выпускал, пока я не изготовил медальон идентичный потерянному. Да и продолжительные прогулки по горам туда-сюда и обратно мне только на пользу, – и, хлопнув себя по животу, Сыч снова басовито рассмеялся.

– Меня всегда поражал твой неиссякаемый оптимизм, – покачал головой Хмель. – Однако, вот тебе самоцветы.

Тряпичный узелок перекочевал из руки старосты в руку кузнеца.

– Тут с запасом, остатки потом вернешь. Вот знак нового племени, – свиток бересты так же сменил владельца. – И поспеши, Стрекоза уже на сносях, на неделе она разродится и начнется Исход. В этот раз кузнец не смеялся.

Глава четвертая

Надежда умирает последней

Уже второй день подряд Лещ бесцельно слонялся по поселку. Выпас общинного стада, конечно, то еще развлечение, но там хотя бы чувствуешь себя полезным, а вынужденное безделье сильно угнетало, заставляя разум снова возвращаться к волнующей его проблеме – организации встречи с Ольхой. А тут еще и отец повел себя странно. Решил сам повести стадо на выпас, чего уже давно не случалось, причем без Леща.

– Отдыхай сынок, – наказал он ему, – погуляй по поселку, пообщайся с друзьями.

А потом крепко прижал сына к себе и долго не отпускал. Эти затянувшиеся объятия и дрожащий голос отца обеспокоили Леща, но старый пастух только махнул рукой на высказанный логичный вопрос о причине его расстройства и, подхватив с земли лук и котомку, зашагал вслед за стадом. Лещ долго смотрел ему в след, а потом хмыкнул, пожал плечами и пошел в центр селения.

Собрание уже закончилось, и на площади было пусто. Лещ обратил внимание на странную тишину в поселке. Не было видно вездесущей детворы. Ни единого звука не было слышно со стороны кузницы, а на крыльце общинного дома сидел всего один старейшина. Каждый факт по отдельности не стоил внимания, но вот их совокупность вызывала нервную напряженность. Не решившись побеспокоить старейшину, Лещ пошел в сторону кузницы и по пути столкнулся с Ласточкой. Обменявшись приветствиями, он хотел поинтересоваться причиной тишины в поселке. Но тут девчонка сама вывалила на него груду информации как нужной, так и ненужной. Сказала, что старейшина Хмель два дня учил их намывать самоцветы в реке, а сегодня после обеда он поведет их ловить жемчужниц, что она относила отцу в кузницу компот и видела, как он прикрепляет самоцветы, наверное, те самые, что они нашли с ребятами на медальоны брачных разрешений. Однако при этом отец сильно ворчал из-за того, что вынужден этим заниматься; а еще ее собачка научилась приносить палку; а еще охотники сказали, что на Дальнем пастбище уже созрела земляника. Она еще что-то рассказывала, но Лещ уже не слышал. Его мысли бешено носились в голове.

– Извини, я вспомнил о срочном деле, – быстро проговорил он и, покинув опешившую девчонку, побежал к общинному дому.

Старейшина Лютик дремал, опершись о перила крыльца. Лещ осторожно потряс старика за плечо.

– А, – поднял голову Лютик, – это ты Лещ. Чего тебе? Никак жениться надумал.

– Да, мудрейший, – ответил парень твердым голосом. – Мне уже исполнилась пятнадцатая весна, и я прошу выдать мне брачное разрешение.

– Брак – это дело нужное, – старик поднялся на ноги, – уже все твои одногодки привели в племя своих избранниц, один ты все никак не решишься. Но я рад, что Великие отцы направили твои мысли в правильное русло. Следуй за мной.

И старец с парнем вошли в двери общинного дома.

В главном зале Лютик указал парню на расстеленные на полу шкуры и предложил присесть. А сам направился в кладовую. Через пару минут он вернулся и положил перед Лещом несколько предметов: многогранник размером с кулак взрослого мужчины, выточенный из светло-зеленого камня, бронзовый медальон со знаком племени, украшенный мелкими черными и зелеными камушками, глиняную чернильницу с пером и кусок бересты.

– Порядок ты знаешь, – произнес старец, – пусть Великие отцы направят твою руку и твое сердце в одном направлении.

Лещ медленно протянул пальцы и дотронулся до многогранника. Камень был холодным как лед, или это ему только показалось. Обхватив его пальцами, Лещ немного приподнял его над полом и, вывернув ладонь, бросил в сторону. Многогранник, вертясь во всех плоскостях, запрыгал по доскам пола и, преодолев пару метров, остановился. Лещ вместе со стариком подошли и склонились над ним, рассматривая узор, вырезанный на верхней грани: три овала, собранные в треугольник.

– Волею Великих отцов тебе надлежит направиться в земли племени Глубоких озер, – произнес старик, и сердце парня дало сбой.

Весь этот год он надеялся, что ему выпадет племя Звенящих ручьев, и он сможет увидеть Ольху, нормально проститься с ней и, возможно, даже обнять, но судьба распорядилась по-другому.

На дрожащих ногах Лещ вернулся к расстеленным шкурам и тяжело плюхнулся на них. Лютик одел ему на шею медальон брачного разрешения.

– Тебя ждет нелегкий путь на север, – произнес старик, – дорога займет почти четыре дня, большую часть из которых придется идти по горам. Запасись провизией и водой. Снег ни в коем случае не ешь. Но можешь набивать его во фляжку и растапливать, неся ее под одеждой.

Подняв глаза вверх, как будто что-то вспоминая, он продолжил.

– Сейчас лето, перевалы безопасны и туры[1] хорошо видны. Ориентируйся по ним межевым указателям. Восстанавливай все ориентиры, которые встретятся на пути. В чужие поселения не заходи, это запрещено. Когда прибудешь в поселение племени Глубоких озер, поклонись старейшинам, хотя бы один из них всегда находится в общинном доме или возле него. Представься и расскажи, откуда и зачем ты пришел. Покажи брачное разрешение. У тебя будет неделя, чтобы выбрать себе жену, утром восьмого дня ты должен будешь отправиться с ней в обратный путь, хотя если найдешь свою половинку раньше, можете не ждать истечения этого срока.

Пока старик говорил, его рука с зажатым в ней пером бегала по куску бересты и рисовала карту. Лещ следил за тем, как на белом фоне сначала появилось схематическое изображение их поселения, потом река, мост через нее, горы, долина, знак племени, проживающего на ней, и снова горы, и, наконец, еще одна долина, в центре которой Лютик изобразил треугольник, собранный из овалов и несколько домиков. Потом старик провел пунктирную линию от их поселения до поселения племени Свежего ветра.

– В горах водятся дикие козы и снежные барсы, – произнес старик, закончив рисовать и протянув карту парню. – Барсов стоит остерегаться, так что держи лук наготове. Если придется заночевать в горах, подыщи себе пещеру или на худой конец расщелину. Однако учти, дров в горах ты не найдешь, а ночью там холодно даже в это время года, так что старайся преодолеть перевалы в дневное время. Есть вопросы ко мне?

Лещ медленно покачал головой из стороны в сторону.

– В таком случае желаю тебе удачи, – произнес старик и, встав на ноги, пошел в сторону выхода из зала, показывая таким образом, что разговор закончен.

Лещ, сжимая в руке свиток с картой, направился вслед за ним.

Глава пятая

Не было бы счастья

Следующие несколько дней прошли для Леща однообразно. Витавшая над ним безнадега грызла душу, отбивала аппетит и приносила бессонницу. Единственное место, где ему становилось немного легче, – это водопад, куда он ходил после обеда, выполнив свои домашние обязанности, и где сидел до самого вечера, наблюдая за падающей со скал водой, разлетающимися сверкающими брызгами и висящей над озером радугой. Отцу и матери он рассказал, что получил брачное разрешение, чему они несказанно обрадовались, долго обнимали его и почему-то расплакались, несмотря на улыбающиеся лица. Младшая сестра Леща, как в принципе и он сам, не понимала причин этих эмоций, но, заразившись настроением взрослых, прыгала вокруг, периодически обнимая тонкими ручонками ноги матери или отца.

Сборы в дорогу не заняли много времени. Еще со времен ухода Ольхи Лещ держал дорожную сумку собранной. Оставалось только завялить в дорогу мясо, насушить хлеба и набрать во флягу свежей воды. Но что-то удерживало парня от того, чтобы немедленно отправиться за своей судьбой. И чтобы набраться решительности, он уединялся у водопада, где часами неподвижно сидел в тени камней наедине со своими мыслями. И чем дольше он сидел, тем больше утверждался в том, что ничего нельзя поделать и придется забыть Ольху и отправляться в земли племени Глубоких озер. Но ее лицо все так же стояло у него перед глазами, и образ никак не хотел развеиваться. В таких душевных метаниях прошло четыре дня.

На пятый день произошло событие, которое само по себе было не особо примечательным: ночью Стрекоза родила двойню, мальчика и девочку. Рождение двойняшек или даже близнецов и раньше случалось, и не было редкостью. Но в данный момент количество родившихся детей запустило еще одно событие – Исход.

Учетом количества населения занимались старейшины, и уже утром на общинном собрании старейшина Хмель объявил, что население поселка перевалило за четыре сотни человек, и, следуя заветам Великих отцов, завтра начнется Исход. Из школьных уроков Лещ помнил, что в поселке не должно проживать более четырех сотен человек, но что такое Исход подзабыл. Пробел в знаниях восполнил отец Леща. Он объяснил, что примерно раз в тридцать лет население племени доходит до максимальной планки, установленной Великими отцами. После чего все вторые дети, достигшие совершеннолетия и не имеющие своих детей, и трое самых младших по возрасту старейшин обязаны собраться вместе и покинуть родную долину. Им надлежит отправиться в дальний путь и найти свободную землю, на которой основать свое собственное племя.

«Так вот в чем крылась причина странного поведения отца в последние дни», – понял Лещ.

Раньше у него была старшая сестра, но ее взяли в жены и увели в другое племя и точно так же уведут его младшую сестру, когда она вырастет. А тут еще и он мог попасться под Исход, как второй ребенок в семье, что обрекло бы его родителей на одинокую старость. Но теперь он останется с ними, да еще и приведет в дом молодую жену. При этой мысли парень снова вспомнил об Ольхе.

Суматоха в поселении не стихала до самой ночи. Старики, заставшие уже не один Исход, помогали молодежи собрать в дорогу все необходимое. Точилось оружие и инструменты, увязывались в мешочки семена, плелись из лозы клетки для переноски птицы, пекся хлеб, и коптилось мясо. Лещ с отцом тоже не сидели без дела. Они отобрали в общинном стаде пару козлов и баранов, десяток тельных коз и овец и заперли их в отдельном загоне. Сплели несколько метров крепкой веревки. После чего пошли помогать соседям.

Когда на закате обессиленный Лещ стоял, облокотившись на изгородь, к нему подошел старейшина Лютик. Старик немного постоял рядом, а потом спросил, почему Лещ еще не отправился за женой.

– А разве Великие отцы установили срок на сборы? – вопросом на вопрос ответил Лещ.

Старейшина в задумчивости провел рукой по своей седой бороде.

– Нет, но ты уже получил брачное разрешение и должен отправиться в путь.

– Я знаю и уже иду, просто делаю это медленно, – апатично ответил Лещ, которому не нравилось, что его подгоняют. – Вот видите.

Он сделал шаг в сторону и снова оперся руками на изгородь.

– Хм, однако, земли племени Глубоких озер в другой стороне, – произнес старейшина.

– Ну тогда так, – парировал Лещ и, сделав два шага в противоположном направлении, снова прислонился к забору.

Старик еще раз хмыкнул. «Из таких получаются хорошие старейшины», – подумал он. Но в слух произнес другое.

– Лещ, ты второй ребенок у своего отца и у тебя есть только два варианта: утром отправиться за женой или в обед отправиться вместе с Исходом. Сам решай, чего ты больше хочешь. Да пошлют тебе Великие отцы мудрость, чтобы сделать правильный выбор.

Сказав это, старик развернулся и медленно пошел в сторону центра поселения.

– Воля Великих отцов не разрешает мне выбрать то, что я хочу, – хотел он крикнуть вслед старейшине, но благоразумно промолчал.

Непредвиденные дневные хлопоты утомили Леща, и когда настала ночь, он заснул спокойным сном, каким и должен спать молодой здоровый парень. Однако дневные мысли не отпускали его даже во сне, подсознание усиленно работало над решением проблемы, и когда Лещ утром открыл глаза, в его голове уже созрел готовый план.

Глава шестая

Исход

Традиционное утреннее собрание племени в связи с Исходом было перенесено на обеденное время. Площадь перед общинным домом с самого утра начала заполняться ящиками, мешками и корзинами. Кричала возмущенная птица, запертая в плетенных из лозы клетках, блеяли козы и овцы, которых вместо пастбища согнали на мощенную камнем площадку. Перекрикивались люди, еще раз сверяя количество и содержимое тары со списками. Суровые и деловые взрослые резко контрастировали с бледной растерянной молодежью. Последние были одеты и обуты не по погоде и носили на поясах ножны с ножами разной длины и деревянные фляги. В толпе чинно передвигались старейшины, осматривая грузы и раздавая последние указания.

Лещ заметил кузнеца, сидящего на штабеле ящиков, и подошел к нему.

– Великие отцы.

– Да вернутся они быстрее.

Обменялись они традиционным приветствием.

– Ну и денек, – закинул Лещ пробную фразу для начала разговора.

– Денек еще так сяк, а вот ночка была и правда жаркой, – подхватил тему кузнец. – Весь запас железа извел, еле успел все сделать.

И он хлопнул рукой по ящикам, на которых сидел.

– Малая наковальня, малый молот, полный комплект клещей и зубил, пробойник, запас буры[2] на первое время, чертежи. Хорошо, что старейшина Хмель заранее предупредил об Исходе, – кузнец поскреб своими черными ногтями закопченную бороду.

– Серьезный груз, – поддакнул ему Лещ, еще раз осмотрев ящики. – Как же они все это унесут, дядька Сыч?

– Раньше как-то уносили, значит и эти смогут, – хохотнул кузнец. – Да и поможем им, конечно. До моста точно, а может и до границы, как старейшина Хмель решит. А вот кстати и он.

Названный старейшина как раз выходил из общинного дома, за ним ступали еще трое: двое мужчин и одна женщина. И если Хмель был одет в длинную рубаху, штаны, жилетку и лапти, то остальные трое щеголяли в кожаных куртках с меховыми капюшонами и высоких, почти до колен, сапогах. Причем вся троица была без привычных резных посохов, являющихся знаком их статуса.

Хмель остановился на крыльце и сильным голосом произнес:

– Сегодня, повинуясь воле Великих отцов…

– Да вернутся они быстрее, – ответил народ на площади.

– Наши сыновья и дочери исходят из племени Свежего ветра, чтобы основать новое племя. Пятнадцатый раз от начала времен мы отправляем своих детей, чтобы они, следуя заветам, продолжили заселять долины. Лишь послушание и неукоснительное соблюдение традиций приблизит момент возвращения наших Великих отцов. Посему да начнется Исход!

Трое стоящих за спиной Хмеля старейшин обошли его и, спустившись с крыльца общинного дома, снова повернулись к нему лицом.

– Я вверяю вам эту молодежь, – Хмель указал рукой на группу юношей и девушек, замерших в центре площади, и передал одному из стоящих перед ним старейшин посох с обсидиановым навершием.

Древко посоха белело свежевыструганным деревом и не имело привычной резьбы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Туры – груды камней, преимущественно конической формы. Возводятся для использования в качестве ориентиров.

2

Бура – она же тетраборат натрия. Применяется в роли флюса для ковки и кузнечной сварки.