Семь «почему» российской Гражданской войны

Ускоренное чинопроизводство, приводившее к появлению «выскочек» и «вундеркиндов», вызывало недовольство старых заслуженных генералов, получивших свои чины в результате многолетней службы. Генеральская молодежь, вполне естественно, не собиралась уступать старшему поколению. Тем более что многие молодые генералы обладали значительными заслугами перед Белым движением. На это накладывалась специфика Гражданской войны, которую старые офицеры не всегда могли уловить и должным образом перестроиться. Все это приводило к складыванию группировок генералитета, боровшихся друг с другом, в том числе и в силу поколенческого конфликта. Отзвуки противоречий сохранились даже в эмиграции. Так, генерал В.М. Молчанов, получивший первый генеральский чин в 33 года, заявил критиковавшему «выскочек» заслуженному генералу А.П. Будбергу, который был на 17 лет старше: «Вы, барон Будберг, занимали пост военного министра – Вы укрылись! А почему Вы не пошли командовать корпусом, почему Вы не пошли командовать дивизией? Наладить это дело? Простите, потому что Вы не были подходящи для этого. Потому что Вы знали: дивизия, по-вашему, – это 14 тысяч штыков, а мы дивизией считаем – у нас до 1500 штыков доходило. И выполняли дивизионные задачи»[264].

Еще в начале ноября 1918 г. был издан приказ главнокомандующего генерала В.Г. Болдырева о приостановке чрезмерно ускорившегося чинопроизводства. Предписывалось делать представления о производстве лишь за особо выдающиеся подвиги, а в остальных случаях ограничиваться объявлением благодарностей[265]. В войсках Колчака командующие армиями в июне 1919 г. получили право производить офицеров в чины до капитана включительно[266]. Вышестоящие производства осуществлялись приказами Верховного правителя и Верховного главнокомандующего. 28 августа 1919 г. последовал приказ Верховного правителя и Верховного главнокомандующего № 179 о том, что в генеральские чины вне театра военных действий разрешалось производить лишь за боевые отличия и за особые государственные заслуги.

Если на Юге в связи с переизбытком офицеров и нехваткой рядового состава создавались целые офицерские части, в которых офицеры служили в качестве рядовых (что вряд ли можно признать рациональной практикой), то на Востоке после развертывания единых вооруженных сил такой подход стал невозможен в силу нехватки кадров, а полномасштабного обмена кадрами между белыми фронтами организовано не было.

Часть офицерства самоотверженно сражалась на фронте, некоторые даже проявили чудеса храбрости, за что были удостоены георгиевских наград. Так, приказом войскам Сибирской армии № 90 от 28 февраля 1919 г. среди других награжденных орденом Св. Георгия 4-й степени был командир 3-й роты 1-го Сибирского штурмового батальона поручик А. Струнге, отмеченный за то, что «23-го декабря 1918 г., исполняя приказание взять мост через реку Каму, имеющий большое стратегическое значение, и перерезать провода к минам, подошел к мосту с полуротой и, несмотря на сильный пулеметный и ружейный огонь, бросился в штыки, заставил замолчать пулеметы, выбил противника с моста и перерезал провода к минам – мост спасен. Противник потерял 40 человек убитыми, 300 пленными, один пулемет и подрывную команду с двумя подрывными аппаратами. Пулемет был взят быстрым налетом и тотчас же обращен против противника»[267].

Случаи героизма не меняли общей картины низкого профессионального уровня командных кадров. Среди них преобладали офицеры военного времени, не вполне соответствовавшие требованиям к командному составу. Подтверждается это и результатами инспекций. Так, в полках IV Восточно-Сибирского корпуса офицеры не владели уставами, положением об обучении пехоты и программой обучения молодых солдат[268]. Командирами полков порой становились обер-офицеры. Многие опытные старшие офицеры – ветераны нескольких войн, наоборот, оказывались на тыловых должностях. Младшими офицерами повсеместно являлись офицеры военного времени, часто из нижних чинов. Такое положение вещей приводило к панибратским отношениям рядового и офицерского состава, падению авторитета офицера и, как следствие, к выходу из подчинения командирам. Генерал С.А. Щепихин летом 1919 г. оказался очевидцем следующей неприглядной сцены в 11-й Сибирской стрелковой дивизии: «Офицеры, молодежь, как я видел, очень сжились со своими солдатами, но и сильно от этой близости теряли в авторитете. Я видел, как в игре солдат участвовал и офицер, – но не в качестве руководителя, а рядового игрока, и как ему, офицеру, солдаты с большим аппетитом всыпали шлепки по спине и ниже. При этом на лицах некоторых солдат я заметил ядовитые улыбочки»[269].

Наглядным показателем качества командного состава являются сравнительные данные о численности выпускников Николаевской военной академии в белых армиях Юга и Востока России. Если через белые армии Юга России прошли 1082 выпускника академии, то через белые армии Востока России – только 641. Причем среди этих офицеров лишь 229 обучались в академии до Первой мировой войны по полной, а не по сокращенной программе. На Юге же старую академию окончили не менее 828 офицеров[270]. Показательно и соотношение по «коренным» офицерам Лейб-гвардии Преображенского полка. Если на белом Юге их оказалось не менее 53 человек, то на белом Востоке России – только 11, включая семерых, приехавших с Юга[271].

Не отличалось рациональностью и распределение офицеров по должностям. Тыловые учреждения были переполнены офицерами. Уже в июне 1918 г. управление Военного министерства в Омске и штаб Степного корпуса поражали своими размерами, совершенно не адекватными реальной численности войск. Наличие большого количества служащих создавало хаотическую и не подходящую для деловой работы обстановку. Сторонний наблюдатель был очевидцем откровенного бездельничания штабных. В Ставке Верховного главнокомандующего, в управлении Восточным фронтом и в управлениях армий фронта по штату к 1 июля 1919 г. значились 681 офицер и 660 военных чиновников, в 12 управлениях армейских корпусов – 396 офицеров и 132 чиновника[272]. Реально же, как отмечал генерал-лейтенант А.П. Будберг, «Ставка разрослась в нечто чудовищное по своим размерам и совершенно не соответствовавшее той ничтожной положительной работе, которая там производилась. По наружности работали много, по-своему, усердно и добросовестно, но, по неопытности, с малыми практическими результатами. Продуктивнее других отделов работал отдел дежурного генерала, более определенный по своим функциям и подобравший большие кадры старых опытных работников. Оперативная работа сводилась к составлению сводок, к разного рода статистике и к мелочному вмешательству в действия армий, состояния которых Ставка не знала, в местности, описания которой в Ставке не было, и при условиях, которые ставочные младенцы и представить себе не могли, сидя в Омске»[273]. Генерал В.А. Кислицын вспоминал, что в Ставке «были забиты все коридоры толпившимся здесь офицерством… Штабные офицеры держали себя надменно. Они точно оказывали посетителям, таким же офицерам, как и они, честь и милость, разговаривая с ними»[274]. Безделье процветало и в некоторых войсковых штабах. Так, офицеры штаба II Степного Сибирского отдельного корпуса, расположенного в Семиречье, в апреле 1919 г. в связи с переизбытком свободного времени организовали охотничий и сценический кружки, а также кружок любителей конного спорта[275].

Многие целенаправленно уклонялись от службы на фронте, где находилось менее половины офицерства (так, на июнь 1919 г. в Сибирской, Западной и Южной армиях значились 11 343 офицера[276]). Одним из весомых мотивов являлось нежелание участвовать в братоубийственной войне. Впрочем, нахождение в тылу не давало гарантий безопасности. Например, в Омске подпольщики по ночам убивали одиночных офицеров[277]. Тысячи офицеров проживали в тыловом Харбине. В целях привлечения офицерства на фронт предпринимались порой необычные меры. Интересен приказ Восточному фронту армий № 119 от 20 сентября 1919 г., подписанный генералом М.К. Дитерихсом: «Для усиления мощи Оренбургской армии откомандировать из всех тыловых окружных штабов, главных управлений, управлений и учреждений различных иных наименований тыла всех казачьих офицеров Оренбургского, Уральского, Донского, Кубанского, Терского и Астраханского казачьих войск, занимающих не специальные казачьи штатные должности и не числящихся по Генеральному штабу, и направить всех таковых офицеров в распоряжение Походного атамана казачьих войск в Омске»[278].

Характерно поведение, казалось бы, непримиримого борца с большевиками Б.В. Анненкова, который во главе своего отряда, по существу, делал что хотел, но явно не рвался на общий фронт. Бывший депутат Государственной думы от Семиреченского казачьего войска, беженец Я.И. Егошкин 12 декабря 1918 г. писал на имя Верховного правителя, что отряд Анненкова «бездействует, живет в станице Урджарской, объедает и без того скудно собранные продукты, ведет себя как в стране завоеванной, никого кроме Анненкова признавать не хочет, а сам Анненков живет себе в Семипалатинске, собирая новых и новых добровольцев. Говорят, что он тянет, потому что не хочет признавать власти генерала Ефремова (Ионова), кстати сказать желающего показать твердость, но ее нет у него и нет последовательности… дело не в личности Ефремова, а просто в мелких честолюбивых, скажу, даже низменных и прочих побуждениях Анненкова: Я-де подавлю большевизм, а честь припишут другому…»[279]

Примечательно то, как сам Анненков аргументировал отказ покидать Семиречье перед командиром II отдельного корпуса: «Приказание о смене моей дивизии и переброске на Западный фронт может быть выполнено при том условии, если я буду заменен другим начальником дивизии, так как я лично, как патриот, любящий свою Родину, считаю преступным не использовать силы, сосредоточенные здесь… Считаю долгом донести, что я не получил за весь год существования дивизии не получил[280] ни одной пушки, ни одного пулемета. Многое положенное от казны дивизия не получала, а все это ложилось бременем на население… Китайский полк, добровольческий, в составе около 700 штыков, имеющий тяготение к своей границе, также не может быть переброшен на другой фронт… Вы сами можете вывести заключение, сколько положено труда, энергии и силы воли всего командного состава, чтобы создать такие части… Становиться же игрушкой по воле интриганов, вроде Ионова (чин не имею нравственного права указывать, так как больно, что такие люди, губящие, ради личных выгод, край, губящие дело, уже погубившие раз его, тоже стоят у власти и именуются офицерскими чинами), забывать свой долг перед страной в угоду единых лиц я не в состоянии, не хочу и не могу. Изменником я не был и не буду, я буду продолжать борьбу с большевиками, в Семиречьи, хотя бы с кучкой людей…»[281]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Скитания русского офицера: Дневник Иосифа Ильина. 1914–1920. М., 2016. С. 273.

2

Первоначально С.В. Волков оценивал численность офицерства к осени 1917 г. в 276 000 человек (Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2001. С. 10). Позднее он провел пересчет численности офицерского корпуса периода Первой мировой войны, определив количество офицеров, остававшихся в живых к октябрю 1917 г., в 320 000 человек (Волков С.В. Первая мировая война и русский офицерский корпус // Вестник Православного Свято-Тихоновского богословского института. 2011. Вып. 1 (38). С. 115).

3

Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917–1920 гг. М., 1988. С. 27–28, 52.

4

Назаренко К.Б. Флот, революция и власть в России: 1917–1921. М., 2011. С. 61.

5

РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 50. Л. 16; РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 35. Д. 667. Л. 2.

6

РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 959. Л. 7.

7

РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 58. Л. 67.

8

Книга учета лиц, состоявших на особом учете бывших белых офицеров в органах ГПУ Украины. Харьков, 2011. Т. 1. С. 11.

9

РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 58. Л. 107. По данным А.Г. Кавтарадзе, краскомов к декабрю 1920 г. было 39 914 человек (Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 176).

10

Абинякин Р.М. Увольнения бывших офицеров из РККА в 1921 г.: причины и тенденции // 1921 год в судьбах России и мира: от Гражданской войны к послевоенному миру и новым международным отношениям. Мурманск, 2011. С. 239.

11

Там же. С. 240.

12

Ганин А.В. Выпускники Николаевской военной академии в годы Гражданской войны в России 1917–1922 гг.: статистический обзор // Историческая информатика (Барнаул). 2016. № 1–2. С. 54.

13

Нешкин М.С., Шабанов В.М. Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия и Георгиевского оружия периода Первой мировой войны 1914–1918 годов. Биографический справочник. М., 2006. С. 12–15.

14

Егоров Н., Жебровский С. «Ни пяди земли, даже для погребения, не имею…» Судьбы георгиевских кавалеров Первой мировой // Родина. 2014. № 8. С. 76–79.

15

Назаренко К.Б. К вопросу о численности и судьбе офицерского корпуса русского флота в 1917–1921 гг. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. 2007. Вып. 4. С. 109, 116.

16

Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 222.

17

Волков С.В. Трагедия русского офицерства. С. 317.

18

Там же. С. 398.

19

Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 177.

20

Волков С.В. Трагедия русского офицерства. С. 292–293, 317, 398.

21

РГВА. Ф. 40308. Оп. 1. Д. 72. Л. 1об.

22

РГВА. Ф. 39624. Оп. 1. Д. 87. Л. 11об.–12; Ф. 39736. Оп. 1. Д. 58. Л. 3.

23

Волков Е.В. Под знаменем белого адмирала. Офицерский корпус вооруженных формирований А.В. Колчака в период Гражданской войны. Иркутск, 2005. С. 47, 118.

24

Смолин А.В. Белое движение на Северо-Западе России (1918–1920 гг.). СПб., 1999. С. 405, 424.

25

ГА РФ. Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 3. Л. 77.

26

ГА РФ. Ф. Р-5867. Оп. 1. Д. 32. Л. 71.

27

По оценке С.В. Волкова, всего офицеров – участников антибольшевистского движения на Севере могло быть в пределах 3500–4000 (Волков С.В. Северный край в судьбах русского офицерства // Вестник Университета Дмитрия Пожарского. 2016. № 1 (3). С. 30). На наш взгляд, эта оценка представляется завышенной.

28

Тинченко Я.Ю. Офiцерський корпус Армiї Украiнської Народної Республiки (1917–1921). Київ, 2011. Кн. 2. С. 61.

29

CAW. I.303.9.3. Л. 6.

30

Подсчитано по: Preliminär tjänsteställningslista öfver aktiva officerare och reservofficerare i aktiv tjänst vid armen. Helsinki, 1919.

31

Рудиченко А.И., Тинченко Я.Ю. Награды и знаки национальных армий и правительств. Украина. Белоруссия. Литва. Киев, 2011. С. 387.

32

Jēkabsons Ē., Ščerbinskis V. Latvijas armijas augstākie virsnieki 1918–1940. Biogrāfiska vardnica. Riga, 1998. S. 522.

33

В первые месяцы Советской власти в Армении были арестованы 1400 офицеров (Мартиросян Г.А. Офицеры Республики Армения в концлагере города Рязани. Рязань, 2002. С. 15).

34

Абинякин Р.М. Офицерский корпус Добровольческой армии: социальный состав, мировоззрение. 1917–1920 гг. Орел, 2005. С. 89.

35

РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 34. Л. 229.

36

Лукомский А.С. Воспоминания. Берлин, 1922. Т. 2. С. 235.

37

HIA. P.A. Koussonsky collection. Box 2.

38

Русская военная эмиграция 20-х – 40-х годов. Док. и мат. М., 1998. Т. 1: Так начиналось изгнанье. 1920–1922 гг. Кн. 2: На чужбине. С. 171–172.

39

Наш подсчет по: HIA. P.A. Koussonsky collection. Box 5.

40

Русская военная эмиграция 20-х – 40-х годов. Док. и мат. М., 2010. Т. 5: Раскол. 1924–1925 гг. С. 495.

41

BAR. A.P. Arkhangel’skii papers. Box 2.

42

Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК – ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934). М., 2008. С. 556.

43

Реформа в Красной армии. Док. и мат. 1923–1928 гг. М., 2006. Кн. 2. С. 6.

44

Цит. по: Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959. С. 420.

45

Городецкий Е.Н. О записках Н.М. Потапова // Военно-исторический журнал. 1968. № 1. С. 59.

46

Кедров М.С. За Советский север. Личные воспоминания и материалы о первых этапах Гражданской войны 1918 г. Л., 1927. С. 86.

47

РГВА. Ф. 102. Оп. 1. Д. 56. Л. 93.

48

ГАСБУ. Ф. 6. Д. 67093-ФП. Т. 65. Ч. 1. Л. 40.

49

Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых (1918–1922 гг.). Рига, 1930. С. 245.

50

Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 2001. С. 297.

51

Любопытный анализ мировоззрения офицеров разных типов армий см.: Назаренко К.Б. Флот, революция и власть. С. 18–46.

52

Мальков П.Д. Записки коменданта Кремля. М., 1987. С. 79.

53

Снесарев А.Е. «Вся Россия – больна». Из дневника 1918–1919 годов // Московский журнал. 1996. № 8. С. 38.

54

Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. Воспоминания. М., 1957. С. 226.

55

Снесарев А.Е. Москва – Царицын. Из дневника 1918 года (май) // Московский журнал. 1996. № 3. С. 43.

56

ГА РФ. Ф. Р-6605. Оп. 1. Д. 7. Л. 20об.

57

РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 4613. Л. 8об.

58

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1338. Л. 106–106об. Впрочем, другой фигурант этого дела генштабист А.Н. Алексеев в годы Гражданской войны оказался в белом лагере.

59

Трамбицкий Ю.А. Генерал-лейтенант А.И. Деникин // Белое движение. Исторические портреты. М., 2011. С. 143–144.

60

Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. С. 244–245; Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 68.

61

ГАСБУ. Ф. 6. Д. 67093-ФП. Т. 66. Л. 10.

62

Фрайман А.Л. Революционная защита Петрограда в феврале-марте 1918 г. М.; Л., 1964. С. 151.

63

РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1520. Л. 85.

64

Там же. Л. 133–134.

65

Подчеркнуто автором письма.

66

РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 122. Л. 62об.

67

Там же. Л. 63, 65.

68

РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1520. Л. 81.

69

РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 959. Л. 7.

70

Подробнее см.: Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917–1922 гг. М., 2009. С. 45–46, 50–52.

71

ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 1. Д. 81. Л. 74.

72

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 38. Л. 28.

73

РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 57. Л. 276об.

74

Авенариус Н.А. Кремнистый путь. М., 2012. С. 79.

75

Реввоенсовет Республики: Протоколы, 1918–1919: Сб. док. М., 1997. С. 114–115.

76

ГАСБУ. Ф. 6. Д. 67093-ФП. Т. 66. Л. 10.

77

РГВА. Ф. 33892. Оп. 1. Д. 2. Л. 105.

78

РГВА. Ф. 612. Оп. 1. Д. 49. Л. 17.

79

РГВА. Ф. 37618. Оп. 1. Д. 42. Л. 5–5об.

80

РГВА. Ф. 612. Оп. 1. Д. 105. Л. 1–2.

81

Подробнее см.: Ганин А.В. Повседневная жизнь генштабистов при Ленине и Троцком. М., 2016. С. 220.

82

Федюкин С.А. Об использовании военных специалистов в Красной армии // Военно-исторический журнал. 1962. № 6. С. 42.

83

РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 32. Л. 85.

84

РГВА. Ф. 37618. Оп. 1. Д. 84. Л. 36.

85

РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 71. Л. 71.

86

Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 198, 208, 210.

87

Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е. изд. М., 1974. Т. 40. С. 199, 218.

88

Молчанов В.М. Последний белый генерал. Устные воспоминания, статьи, письма, документы. М., 2009. С. 124.

89

Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция (на военной работе). М., 1923. Т. 1: Тысяча девятьсот восемнадцатый год. С. 152.

90

Выделено в документе.

91

Приказ РВСР по личному составу армии. 1921. № 207. 04.07.

92

Интересна характеристика Николаева, данная одним из белых офицеров: «Этот человек был… крайне отрицательной личностью; поступивши добровольцем в Красную армию, он всячески добивался порядка в своих частях и был крайне жесток со своими подчиненными» (Гершельман А.С. В рядах добровольческой Северо-Западной армии. Вооруженная борьба с III-им Интернационалом. 1919 год. М., 1997. Т. 1. С. 26). По одной из версий, незадолго до казни Николаев заявил допрашивавшим его офицерам: «Вы все – преступники, вы идете на Русь с самозваными генералами, а мы, как военные, подчинены правительству; законно или незаконно оно – не наше солдатское дело» (Маргулиес М.С. Год интервенции. Берлин, 1923. Кн. 2 (Апрель – сентябрь 1919 г.). С. 171).

93

РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 997. Л. 73.

94

Филипп Миронов. Тихий Дон в 1917–1921 гг. М., 1997. С. 22.

95

В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922 гг. М., 1999. С. 317.

96

BDIC. F. Nossovitch. F Δ rés 843 (1) (7) (3). Box 1. Носович А.Л. Шесть месяцев среди врагов России. Ч. 3. Гл. 3. С. 112.

97

РГВА. Ф. 24380. Оп. 7. Д. 148. Л. 6об.

98

Подробнее см.: Ганин А.В. Незаменимый коррупционер. Страницы биографии главного военного железнодорожника Советской России // Родина. 2012. № 3. С. 110–116.

99

РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 1047. Л. 67.

100

Там же. Л. 69.

101

РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 33. Л. 45об.

102

Всего среди Маршалов Победы было пять бывших офицеров: И.Х. Баграмян, А.М. Василевский, Л.А. Говоров, Ф.И. Толбухин, Б.М. Шапошников.

103

РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 33. Л. 46.

104

Отчет Народного комиссариата по военным и морским делам за 1922 год. М., 1925. С. 91 (РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 167).

105

Эти данные не соответствуют действительности. В «Списке лиц с высшим общим военным образованием» к 1 августа 1922 г. приведены поименные данные на числившихся в РККА 559 выпускников военных академий, а также 23 переведенных в Генштаб или причисленных к нему, в том числе без обучения в академии (см.: Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба. С. 84).

106

Отчет Народного комиссариата по военным и морским делам за 1922 год. М., 1925. С. 92 (РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 167).

107

Александров К.М. Драма военспецов // Родина. 2011. № 2. С. 38.