Р.О.Д. Защитники трех миров

Андрей Малахов

Р.О.Д. Защитники трех миров

Часть 1. Спящий великан

Глава 1. Темнота наступает

– Ура, завтра в школу не идти! – узнав счастливую новость, Матвей радостно запрыгал по комнате, побросав тетради, ручки и учебники. – Каникулы! Топчик! Буду весь день гулять и отдыхать!

Буквально несколько минут назад президент по телевизору объявил, что с завтрашнего дня населению страны не рекомендовано покидать свои квартиры из-за угрозы заражения новым мутированным вирусом.

– Так же, – сказал он с экрана плазменной панели, – Объявляю неделю выходных дней для всех, чья работа не связана с жизнеобеспечением и охраной правопорядка. Университеты, школы и детские сады так же будут закрыты до особого распоряжения. Желаю всем оставаться дома и сохранять режим самоизоляции, будьте здоровы!

– Ты слышал, что сказал президент? – сказала мама, выключив звук телевизора до минимума. – На улицу выходить запрещено. Увидит кто из соседей, что ты на улицу вышел, мигом в полицию сообщат, а мне потом за тебя краснеть да штраф платить. Ну уж нет, дудки! Будешь дома сидеть и уроки учить, как все нормальные дети. Мне уже мама Елисея написала в родительском чате, что учителя планируют по видеосвязи уроки вести, так что рано радуешься.

На Матвея все эти доводы не произвели ни малейшего эффекта. Он уже переписался с одноклассниками и все как один договорились, что связь во время видео уроков будет такой же медленной, как старая сухопутная черепаха или вовсе «отвалится», по неизвестной причине. Такая вот эта техника, не надёжная!

Оставив гостиную и родителей, рассуждающих о политике и прочих взрослых вещах, мальчик отправился в свою комнату и включив ноутбук, стал дожидаться загрузки любимой игры. Через три дня стартовал мировой турнир, наградой за победу в котором была запредельная даже по меркам взрослого человека сумма и он рассчитывал продержаться если и не до конца, то хотя бы до полуфинала. Что делать с таким богатством, если ему все же удастся войти в число победителей, Матвей пока не задумывался, чтобы, как говориться, не спугнуть удачу.

Ожидание затянулось. Игра упрямо отказывалась запускаться без установленного обновления и пришлось дожидаться пока файл с архивом распакуется и завершится установка.

Качаясь на стуле и просматривая очередной ролик в Тик-Токе, ребенок не сразу заметил, что с его ноутбуком что-то не так. Сначала экран потемнел (и он решил, что устройство залипло, перейдя в режим ожидания), а в следующий миг на экране возникло лицо.

«Дерево мира в опасности! – затрещал голос с экрана и лицо, мерцая разноцветными молниями исказилось, а из черных провалов глаз брызнули огненные стрелы. – Мир девяти небес в опасности, тьма проникла в него, разъедая корни мирового древа. Оно идет и некому остановить его приближение. Скоро всему живому придет конец и ключ к спасению лежит в Видимом мире».

Картинка на экране сменилась. Теперь она изображала гигантское дерево, корни которого были охвачены черным, колышущемся на ветру пламенем. Дерево дрожало, с почерневших ветвей его нижней кроны опадали сухие и безжизненные листья, а мир вокруг содрогался от бушующего урагана. Холм, на котором стояло дерево тлел, источая клубы жирного дыма. Вся земля на нем была выжжена, словно по ней прошелся лесной пожар и от этого становилось ещё страшнее и унылее. В следующий миг изображение вновь сменилось на мерцающее лицо, и голос сказал: «Пророчество должно быть исполнено!», после чего экран вспыхнул, выпуская наружу снопы искр, а затем все погрузилось во мрак.

Матвей сидел на стуле с округлившимися глазами и открытым, словно у галчонка, ртом. Его телефон давно уже выпал из рук и теперь лежал где-то на полу, переливаясь разрядами блуждающих по его поверхности молний. Все работающее в квартире электричество вырубилось, разом прекращая работу и на жилище опустилась кромешная тьма.

***

– Опять пробки выбило, – предположил глава семейства, выйдя на окутанную мраком лестничную площадку. Из других находящихся по соседству квартир тоже повылезали жильцы.

– Старый дом, вот нас и пытаются отсюда выжить! – недовольно прокряхтел пожилой писатель из квартиры напротив. – Все своими кварталами с домами-надгробьями застроить хотят, ироды! Сперва воду горячую отключают, сейчас вот свет, а дальше что? Жечь нас начнут или насекомыми травить?!

Его подхватила какая-то старушка, бормоча проклятья в адрес коммунальных служб города и уже через секунду гомон заполнил всю площадку парадной.

Это была чистейшая правда и возмущение жильцов было вполне обосновано. Старый район города, именуемый «Черная речка» подлежал грандиозной перепланировке и строительство шло полным ходом, подминая под себя ветхие жилища прошлого. А ведь здесь неподалеку в рощице парка стоял памятный монумент на месте дуэли великого русского поэта, да только кому до этого сейчас было дело. Дома-небоскребы вырастали в городе словно грибы после дождя и не было им конца и края.

Наконец, дверь лязгнула замками, и отец вновь появился на пороге, подсвечивая себе путь фонариком смартфона.

– Я только что дозвонился в «горэлектросеть», – сказал он подошедшей к нему супруге. – Говорят авария на подстанции, весь район вырубило. Клянутся, что скоро все исправят, но я им через час еще наберу, чтоб не расслаблялись.

Папа Матвея работал государственным служащим и имел кое-какое воздействие на аварийные службы города, мама же трудилась в местной поликлинике и узнав новости от супруга, тут же отписалась дежурившим в ту ночь коллегам.

«Все нормально, не переживайте, свет обещали дать в течении часа».

За всем этим переполохом никто из родителей не заметил, что их сын сидит тут же в прихожей, забившись в угол, словно испуганный зверек. Мальчика била крупная дрожь от только что пережитого потрясения, а родителям, казалось, не было до этого никакого дела.

Наконец мама заметила его и подошла к сыну.

– Матти, – она любила так называть сына, говоря, что взгляд его голубых глаз напоминает ей прочитанное в детстве стихотворение1. – Что ты тут сидишь в темноте? С тобой все в порядке?

Матвей ничего не ответил, а лишь крепче сжимал себя за плечи и смотрел куда-то сквозь нее, что-то неразборчиво шепча себе под нос.

Да ты весь горишь! – прикоснувшись губами ко лбу сына, вскликнула мама. – У тебя жар, быстро иди в постель, а я сейчас принесу тебе лекарства.

– Витя, принеси градусник, – обратилась она к мужу, но тот уже копался в темноте в большой пластиковой аптечке, что родители хранили на кухне.

От порции выпитых таблеток во рту стало горько и неприятно. Ну а что делать? Лечиться-то надо. Мама, увидев температуру сына – 38,5, всполошилась не на шутку и просидела у его кровати, пока мальчик не заснул.

Когда же из-под одеяла послышалось мерное посапывание, мама поцеловала сына в постепенно остывающий лоб и тоже отправилась спать. Темнота, окутывавшая все окружающее их пространство сгустилась еще сильнее, окунув квартиру, дом и весь их район в масляную черную краску, разлитую по холсту неизвестным художником. В городе наступила ночь.

***

Спал Матвей беспокойно. Жар, охвативший под вечер его тело, постепенно отступал, сменяясь ознобом от выступившего после лекарств пота. Мальчику снился сон.

Он стоял посреди огромной пещеры, своды которой скрывались в нависшем над головой сумраке оставляя на обозрение лишь острые клыки ледяных наростов – сталактитов. Мальчик поежился. Холодно было так, что сводило конечности, а зубы неприятно выбивали чечётку стуча друг о друга, как читер2 по клавиатуре. По углам зала белели снежные сугробы, наметенные блуждающим по пещере ветром, а впереди в монолите каменных пород виднелся небольшой лаз, уходивший в неизвестность. Прямо над ним в скале были выбиты символы, заточенные в каменные окружности, хитро сплетенные меж собой. Содержание этих символов мальчику было не понять: «стрелка», «палка» и «куриная лапка».

«Каракули какие-то, – подумал Матвей, рассматривая странные письмена. – Дети в саду и то лучше пишут».

Оставаться в каменном мешке было невыносимо холодно, и Матвей решил, что пора из него выбираться. Куда бы не вел этот путь – это все лучше, чем окоченеть до смерти в подземном каменном мешке.

Когда он подошел к проему, ступив на начернённый у порога странный узор, одна из рун, та, которая изображала «палочку», вспыхнула синим свечением, а вслед за нею и весь проход озарился холодным голубоватым мерцанием, приглашая путника проследовать внутрь.

Сколько времени провел он, блуждая по переходам подземного лабиринта, Матвей точно не знал. Ему казалось, что он заблудился, блуждая по замкнутому кругу каменных галерей, жутко хотелось есть, а еще – он очень хотел вернуться домой. Только сильная мальчишеская воля не давала ему опустить руки и усевшись на каменный пол залиться горькими крокодильими слезами.

«Ты мужчина, а мужчины не плачут!» – с детства внушали ему родители, когда он, будучи еще мелким карапузом, настойчиво требовал понравившуюся в магазине игрушку или наотрез отказывался делать очередную прививку, яростно отбиваясь крохотными ручонками.

Нет, распускать нюни – это полный зашквар, – он поднялся с пола и снова побрел по кажущемуся ему бесконечным туннелю, ища спасительный выход и спустя несколько минут блужданий (показавшихся мальчику часами), на каменных стенах пещеры стали появляться рисунки, изображающие каких-то людей, понуро бредущих по длинному мосту, а откуда-то спереди подул прохладный свежий ветерок.

– Ура! Спасение! – Матвей бросился вперед, опасаясь, что спасительное дуновение может прекратиться так же внезапно, как и появилось и он снова будет петлять по пещере пока силы окончательно не покинут его.

Но вопреки опасениям мальчика впереди забрезжил свет и показался долгожданный выход из каменного лабиринта. Запыхавшись от бега, он выскочил на открытое плато, куда выводил выход и согнулся, обхватив руками колени. От такой пробежки следовало хорошенько отдышаться, как любил поговаривать их физрук. Но радость чудесного спасения длилась не долго. Увидев, куда он попал, Матвей крепко пожалел о том, что не остался в самом начале пути, в темном пещерном зале со свисающими с потолка сталактитами.

Прямо перед ним, преграждая путь к длинному, сбитому из могучих дубовых бревен навесному мосту спало гигантское чудище. Его высокий покрытый роговыми наростами горб мерно взымался, а из широких вывернутых ноздрей выходило свистящее дыхание. Оно спало.

На столбе, служивший опорой теряющемуся в туманной дымке мосту восседал старый ворон. Черная птица с побитыми серебром сидения перьями, завидев мальчика, уставился на него зловещим желтым глазом. Сперва одним, внимательно рассматривая мальчишку словно ученый, исследующий под микроскопом чудо-бактерию, а затем и вторым, лениво повернувшись к нему другим боком.

От увиденного коленки Матвея начали подкашиваться, грозя опрокинуть тело мальчика на землю. Все это казалось настолько пугающе нереальным, что он зажмурился, крепко ущипнув себя за запястье. Боль пронзила кожу, выбросив на поверхность горсти рассыпающихся мурашек, а когда он вновь приоткрыл глаза, то понял, что все это происходит на самом деле. Картина по-прежнему изображала монстра спящего у подножия моста, а на его деревянной опоре все также сидел старый сгорбленный ворон, пялящийся на него блестящим круглым глазом. Наконец, ворон сорвался со своего места и закружил над обрывом, через который был перекинут мост, оглашая пространство громогласным карканьем.

От этого звука сердце мальчика забилось сильнее. Спотыкаясь, он попятился обратно к спасительному входу в каменный лаз, но спина с силой ударилась о скальную преграду. Лаз за его спиной исчез, оставив Матвея один на один с жуткими подземными тварями.

Кар! – сотрясая своды пещеры, прокричал ворон. – Кар! Кар!

Его крик эхом отражался от стен, разносясь эхом в дальние углы подземелья. Чудовище выдохнуло. Громадный серый бугор зашевелился, сопровождаемый скрежетом закостенелых пластин, и монстр открыл глаза.

Матвей закричал, а в следующий миг перед глазами мальчишки поплыли разноцветные радужные круги. Свет в комнате включился так же внезапно, как и пропал, и висящая под потолком люстра неприятно резала глаз.

«Это всего лишь сон, – попытался успокоить себя мальчишка, залпом осушив стакан с водой, заботливо оставленный мамой на прикроватной тумбочке. – Ночной кошмар, не более. Нужно хорошенько выспаться, чтобы проснуться без температуры, а то мама заставит сидеть его дома и о прогулке с друзьями можно будет позабыть».

Он еще долго ворочался в кровати, тщетно пытаясь прогнать из памяти события минувшего вечера и последовавший за ними ночной кошмар, но разбушевавшееся сердце отказывалось успокоиться и заснуть ему удалось только под утро.

Глава 2. Белый волк

Наутро жар спал, но вымученный за ночь детский организм пробыл в состоянии сна практически до полудня, когда на улице уже вовсю светило теплое апрельское солнце. Зима в этом году была практически бесснежная и сменившая ее весна наступила без ежегодных капелей и бегущих вдоль тротуаров ручьев. Просто в один прекрасный день стало теплее чем обычно и на деревьях защебетали птицы, вернувшиеся с зимовки в родные края.

Красота! – мальчик потянулся в кровати и сладко зевнул. – На улице весна, в школе каникулы, отдых и благодать, что может быть лучше? А еще он договаривался с Димкой пойти сегодня в парк покататься на скейтах…

О, нет! –мысль о том, что он все проспал, повергла Матвея в ужас. Он вскочил с кровати и принялся бегать по комнате, словно ужаленный, в поисках мобильного телефона, но его нигде не было видно. Как не было на письменном столе его любимого ноутбука, а на том месте, где он обычно лежал, маячил приклеенный к столешнице желтый листочек с неразборчивым маминым почерком. Что поделаешь, врачи они такие. Пишут, как любит выражаться их классный руководитель «как курица лапой». Матвей отклеил мамину записку и поднеся ее ближе, прочитал:

«Матти! – на этот раз мама старалась писать печатными буквами, чтобы ребенок смог разобрать ее слова. – Я оставила еду в холодильнике. Обязательно позавтракай, когда проснешься. И не забудь про витамины, они на столе в кухне. Принимай, как указано в инструкции. Ноутбук и телефон папа забрал в ремонт, так что сегодня побудешь без гаджетов. Целую, мама!»

А ниже приписка: «P.S. Позвони мне с домашнего, когда проснешься».

Мальчик положил записку и обреченно побрел на кухню. Мысль о том, что ему придется провести весь день без телефона, повергла его в состояние глубокого уныния.

Как же так? – горестно думал он, разогревая бутерброды в микроволновой печи. – Мне в кучу игр надо зайти, собрать ежедневные награды, а то весь накопленный прогресс будет коту под хвост. А еще Димка позвонить должен, а еще…

С малых лет телефон был неотъемлемой частью его повседневной жизни и теперь Матвей чувствовал себя так, будто его лишили чего-то самого важного.

И как только родители в детстве справлялись? – недоумевал порой мальчик. – Лежали небось целыми днями в кровати и тупо смотрели в потолок. Бедные люди!

Он уселся за стол и принялся уплетать горячие бутерброды, припевая их заваренным на молоке какао. Вкусно! После пережитых напастей аппетит у мальчишки разыгрался поистине богатырский и он не сразу заметил, как кусочки батона с колбасой и расплавленным сыром провалились в его пустой желудок, поэтому сверху пришлось закинуть еще и глазированный сырок с вареной сгущенкой, которые он просто обожал.

В этот момент из прихожей раздалось какое-то непонятно «дилиньканье». Мальчик замер, прислушиваясь к звуку. До него не сразу дошло, что это звонил городской телефон, каким в доме не пользовались со времен его первого похода в школу. Даже бабушка с дедушкой давно забросили этот древний аппарат, связываясь с любимым внуком исключительно по смартфону или присылая картинки в мессенджер. Обычно на них было поздравление с каким-нибудь очередным незнакомым ему праздником, но Матвей, будучи воспитанным в интеллигентной семье, всегда отвечал на них коротким «Спасибо». Да, и обязательно смайлик в конце, куда ж без него.

Бросив на стол недоеденный батончик, он бегом направился в гостиную, так как на телефоне отсутствовал определитель номера и узнать потом, кто же ему звонил будет категорически невозможно.

– Алло, – срывая трубку с базы, спросил он.

– Мэтью, ты что там всё дрыхнешь? – раздался в трубке знакомый голос.

Матвей улыбнулся. Димка каким-то образом нашел его домашний номер, а значит поход на скейтах еще может состояться.

– Как ты узнал номер? – спросил он у друга.

– Твоя мама прислала. Я ей в ВК написал, что с утра не могу до тебя дозвониться, вот она и ответила. А еще сказала, что у тебя смартфон поломался и ноуту трындец пришел. Это правда?

– Правда, – горестно ответил Матвей.

– Полный трэш3, – сочувственно произнес друг. – Ну ничего, не парься, до завтра все починят. У меня в прошлом году похожая фигня с компом была, помнишь? За день все починили, гоняет как новенький!

«Это вряд ли», – подумал про себя Матвей. – Такой «фигни», что привиделась мне вчера вечером у тебя точно не было».

А в слух сказал:

– Да все норм, я особо и не парюсь. Ты лучше скажи, мы сегодня на скейтах кататься идем, как договаривались?

– Конечно идем! – тут же оживился Димка. – Я свой с утра уже из кладовки достал, отмыл и почистил, чтоб колеса не скрипели. Так что он у меня теперь как новенький!

– А я свой еще вчера приготовил, – незамедлительно похвастался Матвей. – Тогда встречаемся через полчаса на остановке, напротив парка.

– Ок, – коротко подтвердила трубка голосом школьного приятеля и отключилась. Вместо привычной тишины сотовой связи в ней раздались короткие гудки, сигнализирующие о том, что разговор окончен. Древняя техника – полный зашквар!

Матвей положил телефон на место и окрыленный предстоящей прогулкой побежал на кухню доедать остатки позднего завтрака.

Он наспех закинул оставшийся кусочек сырка, запивая его остывшим к тому времени какао и взялся за горку лекарств, заботливо оставленных мамой. Инструкция строго на строго гласила запить все эти разноцветные таблетки стаканом воды, что он незамедлительно сделал, после чего опрометью бросился к себе, вороша шкаф в поисках подходящей одежды. Горящее дерево и лицо, появившееся так внезапно на экране его ноутбука, напрочь выветрились из памяти вместе с дурацким сном про пещеру и спящее в ней чудовище. Мысли мальчика были полностью заняты предстоящими покатушками в новеньком скейт-парке, до которого от дома было пешком не более шестисот метров.

Не прошло и пяти минут, как облаченный в спортивную экипировку Матвей уже завязывал шнурки на кроссовках, а краешек роликовой доски маняще выглядывал из брошенного на полу рюкзака.

Так, вроде бы все, – удовлетворенно подумал он, разглядывая свое отражение в зеркальной створке шкафа-купе. – Осталось шапку надеть и порядок.

Он уже собрался было покинуть квартиру, как его, наконец-таки, осенила та мысль, что все это время вертелась на краешке сознания. Мальчик хлопнул себя ладонью по лбу «Вот я дубина!» и принялся спешно разуваться обратно. За всеми этими сборами, он напрочь позабыл про самое главное – позвонить маме, как только проснется. А еще он забыл умыться и почистить зубы. Да уж, утренний туалет, как частенько любили повторять родители, с каникулами никто не отменял. Пришлось все начинать сначала.

***

– Что так долго? – спросил скучающий на остановке Димка, завидев приближающегося Матвея.

– Родители звони, – отмахнулся Матвей, стараясь не вдаваться в подробности. – Давно ждешь?

– Не знаю, – Димка пожал плечами. – Роликов двадцать, наверное. Тут все городские «паблики» про вчерашнюю аварию рассказывают. Прикинь, кто-то заснял в небе вот это.

Он поднес к глазам Матвея телефон, на экране которого в темном небе раздавались грозовые всполохи, а затем на землю обрушились молнии, напоминающие ветви перевернутого вверх тормашками дерева. Молнии трещали, ударяясь в воды канала, били по расставленным вдоль дороги фонарям, а затем снимающий ролик мужчина крикнул «Смотрите!» и камера телефона побежала куда-то вверх, в самое небо. Зум сделался на максимум и закадровый голос вновь произнес, тыча указательным пальцем в чернильное небо: «Смотрите вот сюда! Вы тоже это видите?!» Он это видел. Средь туч на землю взирало гигантское лицо, сотканное из мерцающих электрических разрядов. Его глаза были наполнены такой печалью, что на душе становилось не по себе, а окаймленный густой бородой рот беззвучно открывался, безуспешно пытаясь что-то сказать.

Матвей почувствовал, как под майкой тревожно забилось сердце, а в следующий миг он отшатнулся и чуть было не выбил телефон из рук приятеля.

– Эй, френд, ты что? – Димка недоуменно уставился на друга. – С тобой все в порядке?

Но видя, как побледнел его товарищ, быстро добавил:

– Да не парься ты так. Это всего лишь «фотошоп» или другой редактор для видео. Пранкер какой-нибудь смонтировал, а потом на ютуб слил для хайпа, а паблики4 новостные и рады. Им же тоже нужно что-то показывать. Так, что не дрейфь, нас эта морда бородатая не сожрет. Мы не жирные, по Макдональдсам не ходим!

С этими словами он бросил скейт на землю и запрыгнув сверху, покатил через проезжую часть. Матвей побежал следом, благо светофор для пешеходов горел зеленым, и оказавшись на другой стороне, тоже вскочил на скейт.

У-у-ух, с ветерком! – мальчишки наперегонки неслись по тротуару, отталкиваясь и ускоряясь, как заправские скейтбордисты. По бокам мелькали голые стволы деревьев, на ветвях которых уже появлялись первые побеги, лавки, с беседующими на них старичками и молодыми мамами с пестрыми разноцветными колясками. Не смотря на охватившую мир пандемию, люди наслаждались первыми лучами весеннего солнца, предусмотрительно прикрыв масками нижние части лица и ничего в мире не могло омрачить их радостного настроения.

***

На скейт парке в это время было достаточно многолюдно. Внеплановые каникулы объявили не только в школах, но и в высших учебных заведениях для взрослых, поэтому на площадке, изобилующей горками разных форм и размеров, яблоку негде было упасть. Команды скейтеров выполняли сложные трюки, делали сальто через голову и просто дурачились, наполняя окрестности громким смехом.

Для детей, вроде Матти и Димки путь сюда был заказан. Не то, чтобы старшие могли придраться к ним или того хуже – побить, такого они себе на памяти ребят не позволяли, но вот сбить ненароком – это пожалуйста. Без травм, как правило такие сборища не обходились. Увлеченные трюками спортсмены по сторонам как правило не смотрели, да и доски то и дело отлетали со скоростью пушечного снаряда, грозя снести голову зазевавшемуся соседу. Поэтому возле скейтпарка одно время регулярно дежурила карета «скорой помощи», готовая в любую секунду принять пострадавшего горе-скейтера. Это как правило случалось в те дни, когда на площадке проходили районные и междворовые соревнования, собиравшие на стадионе тысячи разномастных спортсменов.

Не для кого не секрет, что данный вид спорта с недавних пор официально считался олимпийским и даже был включен в предстоящую летнюю олимпиаду, которая должна была пройти в Токио, если бы не проклятая пандемия, поэтому любителей скейтбординга с каждым годом становилось все больше и больше.

Мальчики замерли возле дорожки, ведущей к парку и с тоской и одновременно с восхищением наблюдали за царившем на площадке представлением. А там было на что посмотреть. Бородатый парень в футболке с изображением мультяшного солнца и синих потертых джинсах, выполнял на горках головокружительные трюки, всякий раз успешно приземляясь на доску, как кошка на лапы. На голове у него красовалась яркая бейсболка, перевернутая козырьком на затылок, а из просвета над застежкой выбивалась рыжая прядь волос.

Со стороны могло показаться, будто молодой человек слился с доской, тем самым став с ней одним целым. Скейт крутился под его ногами, бешено стуча о дорожное покрытие, но всегда, как по волшебству, возвращался на место, под ноги ездока. Это было поистине завораживающее зрелище и ребята смотрели за его выступлением открыв рты.

Трюкач разогнался и подскочив на трамплине выполнил в воздухе подобие тройного тулупа, что обычно изображают на своих выступлениях мастера фигурного катания. Время замерло и Матвею показалось, что вокруг вращающегося спортсмена возникла воздушная воронка, источающая снопы летящих в разные стороны искр, а в следующую секунду видение пропало так же внезапно, как и появилось и молодой человек ловко приземлился на скейт, подняв кверху правую руку. Сейчас он был похож на героя файтинга5, одержавшего победу в очередном турнире. Высокий, крепко сложенный и в меру самодовольный – таким мечтал быть и сам Матвей, когда, разумеется, вырастет.