bannerbanner
Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый
Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый

Полная версия

Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый

текст

0

0
Язык: Русский
Год издания: 2021
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 8

– Нет, я на такое не подписывался, – запротестовал юноша. – А ты кто, вообще, такая? – Марк пристально смотрел в темные раскосые глаза девушки.

О женщинах Марк старался не думать, с головой уходя в работу, и уж тем более не мог представить себе, что его будут домогаться в собственном доме – девица, которую он впервые видит.

– Ладно, ладно, – она снисходительно улыбнулась. – Не бойся, твоё мужское достоинство не пострадает, – хихикнула она своей шутке. – Моё имя Мей, меня твой приятель привёл, такой смуглый, кареглазый, – потом она искушающе состроила глазки. – У тебя же нет тайной жены, к тому же беременной?

– Та типун тебе на язык, язва мелкая! – порывисто отмахнулся парень.

– Ой, ой! – девушка оттолкнула его от двери и решительно направилась в кухню. – Ванную комнату я тебе освобождаю и иду на кухню – если голоден, то присоединяйся.

– Ну что за девица – уже, как у себя дома, распоряжается, – развел руками Марк и отправился в душ. – Вот же притащил Джон маленького дьяволёнка.

– Я всё слышала, – крикнула Мей из кухни.

Марк тяжело вздохнул.

Когда он вышел из душа, то девушка, так и не дойдя до гостевой комнаты, уже свернулась калачиком на диване в гостиной.

– А, это ты, – она приоткрыла один глаз.

– Похоже, ты засыпаешь? – тихо спросил Марк. – Тебя перенести в комнату?

– Останься со мной, пожалуйста, – сонно пробормотала она. – Но только рискни со мной что-нибудь сделать. Если утром пояс халата будет завязан по-другому, то я тебя кастрирую, учти.

Юноша попытался всё-таки отнести бунтарку в спальню для гостей, но та дернула парня за руку, и он от неожиданности присел рядом на диван. Девица же преспокойно положила голову юноше на колени.

– Теперь ты – моя подушка, – удовлетворенно заключила она и заснула безмятежным сном ребёнка.

А Марк той ночью глаз не сомкнул, и к утру у него ужасно ломило спину, но гостья так сладко и спокойно спала, что он так и не решился потревожить девичий сон. Её ровное дыхание, биение её сердца, запах её вымытого тела и гладкость её волос – всё это странным образом будоражило парня, вызывая непонятные ощущения. Юноша даже не догадывался, что Мей так спокойно заснула – впервые за долгое время.


Утром всё же усталость взяла своё, и Марка начало клонить в сон. Когда он открыл глаза, то девушки уже не было. Она обувалась в прихожей.

– Уходишь? – окликнул её Марк, выйдя в коридор.

Юноша стоял и смотрел на черноволосую, облокотившись о стену.

– А, это ты, «подушка», – улыбнулась Мей. – Пойду я, пожалуй… Не хочу вас больше напрягать своим присутствием, – взглянув с благодарностью. – Спасибо вам. Спасибо, – подойдя к самой двери, она обернулась. – И ты не остановишь меня? Не попросишь остаться? – а внутри всё кричало «Останови меня! Спаси меня!». – Не бойся, я ничего у вас не украла.

– Да мне как-то фиолетово, знаешь ли, – пожал плечами парень. – Украла или нет – это будет на твоей совести.

– Тогда пока, – произнесла она бесцветным голосом и поспешно отвела взгляд.

Внезапно он резко дернул её за руку – от этого движения рукав её кофты сполз, и он увидел на локтевом сгибе следы от инъекций.

– Ты что, совсем дура?! – он рванул её руку на себя, и вот уже девушка оказалась в его объятиях. – Сколько тебе лет? Тебе же ещё нет и шестнадцати, – на каком-то интуитивном уровне он смог «прочесть» её боль, испытав подобное в своей жизни.

А ещё стало вдруг больно – неужели он достоин только вот такой вот женщины? Кем он будет для нее – объектом спора с подружками, очередной красивой игрушкой в коллекции? Девчонка-то симпатичная, наверняка ей стоит только пальцем поманить, сотни парней будут у её изящных ножек в модных модельных туфельках.

– А тебе какое до меня дело? – Мей с вызовом посмотрела на него. – Ты мне кто – отец, что ли? Мне с головой хватило твоего приятеля с его придирками и нравоучениями, – она попыталась вырваться из его рук, и заметила шрамы на его запястьях. – А сам-то!

– А ты думала, я тут весь такой в шоколаде?! Если заглянуть ко мне в душу, то там можно увидеть такие же шрамы. Я тебе никто, ты права, но, возможно, я могу понять тебя как никто другой, – он порывисто привлёк её к себе и крепко обнял. – Ты не должна продолжать губить себя, торговать своей красотой и подрывать своё здоровье. Ты же ещё почти ничего не видела в этой жизни. Я прошел через всё это, но, благодаря этим людям, я смог начать жить заново.

– Ты? – она несколько раз всхлипнула и подняла голову. – Неужели ты?…

– Ну вот, теперь об этом знаешь только ты. Даже с ними я не говорил об этом… Об этой стороне моей жизни мне сейчас противно и неприятно вспоминать – они знают только, что жизнь моя была безрадостной, но об этих её подробностях я не могу говорить. Я пытался выжить, но, кроме собственного тела, у меня не было тогда ничего. Мне приходилось спать с женщинами за деньги и делать ещё много чего, о чем не принято говорить вслух. Однако если это заставит тебя задуматься о своей собственной судьбе, то я могу тебе рассказать, как это – быть изнасилованным в нежном детском возрасте или корчиться от ломки в вонючем подвале… – и снова накатила волна грязи и смрада, он снова ощутил всю мерзость и всю тошнотворность тех дней, точно он сам был комком напрягшихся нервов и сгустком грязи.

– Не продолжай… не надо… – девушка приложила палец к его губам, – Это же причиняет тебе боль…

– Это часть моего бытия. Мне от этого не уйти и не забыть, – тихо ответил он.

Что же могло приключиться у этой девочки, что она стала такой? Ему было страшно и больно видеть её вот такой – совсем ещё юную, но уже разочаровавшуюся в жизни, принявшую жестокость и цинизм, но сильнее всего было то негодование и тот гнев, что охватил его по отношению к тем, кто довел её до такого состояния – он ещё даже не знал их, а уже ненавидел и готов был разорвать собственными руками за то, что искалечили девочке жизнь. Он обязательно сделает всё, что будет в его силах, и не только – но не оставит её один на один с болью.

– Ты – необыкновенный человек, – Мей не смогла сдержать слёз то ли восхищения им, то ли сожаления по своей собственной жизни.

– Поверь мне – самый обыкновенный, и я хочу помочь тебе, как когда-то помогли и мне, – прошептал он.

Захотелось вдруг, чтобы его чувства и объятия были иного рода – и она готова будет бороться за этого мужчину, чтобы Марк смог однажды разглядеть те чувства, что зарождались сейчас в глубине трепещущего девичьего сердца. И захотелось, чтобы и юноша чувствовал не жалость или сострадание, а то, что чувствует она к нему – то, что чувствует мужчина к женщине… Чтобы смотрел на неё другим взглядом.. e2a433. Ей захотелось узнать о нем всё – чем он живет, чем дышит, что предпочитает, о чем думает, что любит, а что – нет… Захотелось проникнуть в его мысли, заполнить их собой, стать частью его жизни, стать такой, какой он захочет её видеть, лишь бы не наскучить ему, лишь бы быть ему интересной. И не понимала она, чего же ей хотелось сейчас больше – сбежать подальше со стыда за своё прошлое или прижаться к нему ещё сильнее и испробовать его губы, что находятся сейчас в такой близости – распробовать до малейшего из оттенков вкуса. Ни к одному мужчине до этого момента она не чувствовала ничего подобного, и не потому, что он действительно так хорош – обласканный жизнью мальчик-мажор, он так отозвался на её боль как раз потому, что у самого в душе глубокие раны. Первая родственная душа, которую она встретила в этом безумном мире, которая сможет понять и принять её, какой бы несносной она ни была. Кто-то из великих сказал: «Человек приходит в этот мир один и уходит один, и только в любви и дружбе человек может хоть временно почувствовать себя не одиноким».

– Что, и даже на завтрак не останешься? – Марк ободряюще сжал её руку.

– О! Смотрю, вы уже познакомились. Ты задержал её, – со второго этажа спустились Джанъян и Маргарита. – Молодец, парень. У меня ещё есть разговор к тебе, девочка, – мужчина одобрительно улыбнулся юноше и поманил пальцем Мей.

– Да, и вам доброе утро, – хмыкнула девушка, легко перебросив свою сумочку через плечо. – Вообще-то мне на занятия нужно, у меня и так крупные неприятности, не хотелось бы всё ещё больше усугублять.

– В таком случае, можно я поеду с тобой, объяснюсь с директором и твоим преподавателем? – Джон посмотрел в темные глаза маленькой японки, отчего той стало не по себе, и она боязливо вздрогнула, словно что-то увидела в его взгляде, что напугало её или возродило вызывающие страх воспоминания.

– С чего бы такая забота? – Мей моргнула и недоверчиво покосилась на смуглого темноволосого мужчину, нервно сглотнув.

– Ты хочешь начать новую жизнь? – Джон пристально посмотрел на неё, давая понять, что ожидает ответа. – И родители позволяют тебе так жить?

– Замолчи! Замолчи сейчас же! – её руки самопроизвольно сжались в кулаки. – Я не позволю тебе так говорить о моих родителях! Их больше нет, и я не знаю, как мне жить теперь! Каждый день я просыпаюсь, и спрашиваю себя, почему я не умерла вместе с ними? Я так испугалась, что не могла даже дышать, спрятавшись под диваном, и слышала, как их убивали. Потом в больнице я пришла в себя и была вся в крови… их крови… если бы я их не послушалась… Меня не должно было быть там, я должна была быть на занятиях, но я прогуливала и вернулась с черного хода. Мама успела отправить мне сообщение, что в доме опасность – закодированное, как когда мы играли в шарады в детстве. «Красная шапочка» – это была одна из моих любимых сказок в детстве. Моя мама любила детективы, и мы с ней разработали целую систему условных сигналов на экстренный случай, только это не помогло. Меня спасло чудо – мимо проезжали мамины коллеги, они привезли цветы и пожелания счастливого декретного отпуска. Родителей чудо не спасло… У меня больше нет родителей, и никогда уже не будет брата, который так и не родился… Я же позвонила в скорую, как только смогла, но не успела… – дальше она уже не могла остановиться, рыдала, сползая по стене, сминая в руках свои туфли. – Как бы я хотела вернуть время назад… Я сама виновата в том, какой я стала… После смерти родителей на меня, словно что-то нашло… Я связалась не с теми людьми. Потом понеслось – бесконечные вечеринки, с выпивкой и наркотиками – сначала легкие, потом – потяжелее… Можете себе представить – я носила только черное и делала мрачный готический макияж, меня даже называли «Черной королевой». Как хорошо, что мама не видела меня такой…

– Поплачь, детка, – Марго присела рядом, забрав у девушки туфли, подав вместо них носовой платок, – станет легче.

– Почему я всё это вам сказала? – непонимающе прошептала девушка.

– Потому, что тебе необходимо выговориться, – смуглый мужчина присел рядом и взял её за руку. – Несколько месяцев назад мой отец умер на моих руках – я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Если бы ты их не послушала, то ты бы погибла вместе с ними, но ты выжила – ты невероятно мужественная девочка, – в прихожую спустился доктор.

– Но я ничего не сделала… не смогла помочь, – она поднялась с пола с его помощью, – я должна была… Только голоса, и всё… И мне не забыть их до самой смерти…

– Daijoubu desu (Всё хорошо (яп.)), – сочувственно похлопал её по плечу Джек.

– Это вы ради меня говорите по-японски? – улыбнулась азиатка.

– И смею надеяться, вполне сносно, – подмигнул её соотечественник.

– Arigatou! (Спасибо! (яп.)) Сенсей, я… – она продолжала дрожать. – Ваши шрамы… – пару раз Мей видела этого мужчину с Ондзи и тем смуглым симпатягой, который привел её в этот странный дом, где принято любить и заботиться друг о друге, совсем как в её доме когда-то – и воспоминания пришли теплые и обволакивающие, будто закутываешься в знакомый теплый плед, к нему иногда обращались «док», из чего она заключила, что он – врач.

– Тебя ещё не было на свете, а я не знал, для чего жить дальше после смерти родителей, но надо продолжать жить, – пережив смерть своих близких, доктор знал, о чем говорил, и что может чувствовать сейчас девочка. – Твои родители хотели бы именно этого. Жизненные испытания могут либо сломать нас, либо сделать сильнее – какой вариант предпочтешь ты? А если захочешь поговорить, то просто знай, что мы рядом.

– И тогда вы решили стать врачом – чтобы спасать, – в ответ японец утвердительно кивнул.

– Ты всё сделала правильно, ты умница, – успокаивала её Марго.

– Но я ничем не помогла, – девушка замотала головой. – А теперь мне страшно и за себя. Если они знают, что я жива… Я сбежала, и оказалась здесь… во Франции, так далеко от дома. Ондзи-сан согласился взять меня с собой, выдав себя за моего дядю.

– И тебя не ищут? – поинтересовался Джон.

– Не знаю, – Мей пожала плечами, – я сменила номер телефона и перестала вести свои аккаунты в социальных сетях.

– Господин Ондзи тебе не родственник, кто из близких у тебя остался? – Джанъян с интересом и беспокойством посмотрел на неё.

– Только настоящий дядя, родной брат отца, – буркнула девушка.

– Он знает, где ты? – продолжил спрашивать мужчина.

– Я не знаю… – снова замялась японка.

– Тогда сделаем так – пока поживешь у нас, с Ондзи мы, я думаю, договоримся, – мужчина кивнул. – И о переводе в другую школу тоже можем договориться. Это очень хорошая школа, поверь мне.

– И что? Собираетесь сделать из меня пай-девочку? – вызывающе насупилась маленькая японка. – Уже слишком поздно.

– Ну, уж это вряд ли – у меня хватает, кого воспитывать, – подмигнул Джон, вспомнив сына, Адельку и смерив взглядом живот жены. – А тебе стоило бы позвонить дяде – он твой родной человек и наверняка волнуется за тебя, глупышка.

– Даже не знаю, – азиатка поморщилась, – после всего… своим поведением я опозорила свою семью, не думаю, что он будет рад меня видеть.

– Не настолько же, чтобы выгнать? – усмехнулся мужчина, улыбаясь своими удивительными глазами.

– С вами мне спокойнее, – Мей осмотрелась и заискивающе закусила губу. – Пожалуйста…

– Завтрак готов, мы с Джасси как раз закончили, – раздался веселый голос Даниэллы, приглашающей в столовую. – Прошу всех к столу. Сэндвичи, круассаны и кофе с молоком, а детям – молочные хлопья.

– Совсем как в моём детстве, – Мей потянула носом завлекающие ароматы, доносившиеся из кухни. – А вы забавные, правда.

– Ребята, познакомьтесь, это Мей, – Марк представил девушку, проводив её на кухню.

– Ну, что, останешься? – примирительно улыбнулся Джон.

– А я смогу навещать красавчика? – хитро сощурилась японка.

– Что скажешь, парень? – Джанъян повернулся к Марку.

– Если девочка не испугается, что на неё ополчатся мои поклонницы, – Марк потрепал ей челку.

– Вот ещё чего, – фыркнула Мей, задрав нос и ущипнула юношу за щеку. – С чего бы мне бояться этих куриц?

Сказать по чести, некоторых стоило бы бояться – иногда привязанность и поклонение бывают весьма болезненными, поклонницы – неуравновешенными, а их одержимость – навязчивой и неудовлетворенной, и тогда может грянуть взрыв, сильный и оглушительный, и кого-то может задеть не просто по касательной, а напрямую…

От распространяющегося аромата и тепла от протянутой ей керамической чашки кофе с молоком и корицей, защемило в груди, и внутренний лед на сердце начал медленно плавиться, стекая по щекам солеными дорожками, а на душе стало так печально и сладко одновременно.

– Марк, на два слова, можно? – Джон остановил юношу, пока остальные располагались за завтраком на кухне, глядя на него своими проницательными глазами. – Слушай, а ты, похоже, очень понравился ей, парень. Ты уверен, Марк? Если ты не сможешь её вытащить, то это добьет девочку. Будь осторожен.

– Именно поэтому – это должен быть я, – уверенно тряхнул головой парень. – Только я сумею…

– Даст Бог, это поможет и тебе самому, – кивнул Джон.

– Эй, ты что? – удивленно воскликнула японка, отобрав у Маргариты чашку с её любимым напитком. – Поставь назад кофе. Давай я лучше сделаю тебе зеленый чай с жасмином и мятой – моя мама такой любила в то время, ждала моего брата, когда была ещё жива… – девушка крикнула в прихожую: – Слушай, дядя, ты следил бы за тем, что твоя женщина употребляет. Что бы вы без меня делали? Смотрите и учитесь, – она принялась хозяйничать, перебирая пакеты с чаем в кухонном шкафчике. – О, а вот и он – я отлично готовлю такой чай.

– Спасибо, Мей, – Марго благодарно улыбнулась. – Я правда очень тронута.

– Да не за что, – та сперва усмехнулась, потом чашка вдруг выскользнула из её дрожащих пальцев, – Я, я… – нахлынула волна удушливых воспоминаний, и девушка слишком сильно вцепилась в плечи Маргариты сведенными спазмом пальцами.


«В одиночку мы можем так мало, но вместе – мы можем так много».

Хелен Келлер

Разбить души твоей окна и вставить новые стекла…

Ту же ночь, что Мей провела на диване в гостиной на коленях Марка, светловолосая Аманда провела в своей квартире, наедине с мыслями о другом конкретном мужчине – в окно клуба она видела, как этот смуглый красавец отбил девушку у насильников её знакомую Лали-Мей, и увез с собой, в тот момент втайне даже позавидовав этой японке – как бы ей хотелось оказаться на её месте.

Девушка достала из холодильника бутылку мартини и вышла на лоджию.

«В чем же она уступает этой его жене?» – задавалась вопросом блондинка. Чем же та сумела покорить Джанъяна? Разве у Аманды не такая гладкая кожа, не такие мягкие волосы, не такие чувственные губы, не такой томный взгляд? А ноги-то и подавно стройнее будут. Тогда что? Чем же тогда супруга для него такая особенная, что он не замечает других женщин? Красивых женщин. Стало быть, кроме красоты, для него было важно ещё что-то, чего не было у самой Манди. Невольно она вспомнила теплый взгляд карих глаз маленькой Маргариты и призадумалась – чего же ей не хватает, что не заслужила быть рядом с человеком, подобным Джанъяну, как он? Разве может эта девочка по достоинству оценить такого мужчину? Женщина налила напиток в бокал, откинулась в кресле и закурила. Смогла бы она заинтересовать его? Аманда закрыла глаза, и перед ней снова предстал желанный образ. Пожалуй, разговаривая с Ондзи, Аманда преувеличила – она бы не смогла причинить зло обладателю этих удивительных глаз. Иначе как сможет тогда заглянуть в них снова… А ей непременно хотелось сделать это. Она замотала головой, освобождаясь от этих мыслей, приложив холодную бутылку к разгоряченному лбу. Ну почему же всё так сложно, так непросто в этом мире, где такие отношения невозможны и не имеют будущего. И от этого осознания стало невыносимо горько.


И тем же днем, когда маленькая японка завтракала в компании новых друзей, уже немного придя в себя и успокоившись, Марк согласился подвезти их с Джанъяном к школе. Её появление в обществе двух привлекательных мужчин произвело настоящий фурор, заставляя оборачиваться им вслед проходящих мимо школьниц. Мей шла рядом с ними, гордо вскинув голову. С самого своего появления в этой школе она заслужила репутацию личности способной, сильной и самостоятельной – с ней считались.

В разговоре с директором Джону удалось договориться о переводе девушки в школу, в которой учились его сын и Розалинда – под ответственность господина Танака и не без помощи легендарной тетушки Даниэллы – Джульетты. Кроме того, совместными усилиями удалось убедить азиатку, что стоит дать знать о себе родному дяде и завершить образование на родине.

– Алло, здравствуй, дядя, – девушка нехотя набрала номер. – Это я, Мей, – в разговоре она перешла на японский язык.

– Мей?! Это ты? Где ты пропадаешь? – ей ответили тоже на японском, и голос на том конце был по-настоящему взволнованным. – Ты в порядке? Я не мог до тебя дозвониться, ты сменила номер телефона?

– Прости, что не позвонила, это долгая история, – японка замялась, не желая выдавать подробности.

– Я всё понимаю, ты напугана. После всего, что случилось… – собеседник выдохнул с облегчением. – Почему звонок международный? Где ты находишься? Я приеду и заберу тебя.

– Всё не так просто, – она смутилась и запнулась, – я сейчас в Париже…

– Где-где? Ничего себе, куда тебя занесло, девочка, – её дядя был не на шутку удивлен, каким образом его непутевая племянница оказалась так далеко. – В данный момент у меня переговоры в Сингапуре… Подожди, я сейчас включу интернет и посмотрю билет на ближайший рейс, – в трубке послышались звуки щелчков клавиатуры, – постараюсь послезавтра быть.

– Спасибо, – виновато произнесла азиатка. – Прости, я доставляю тебе столько хлопот.

– Ну, мы же родные люди. Я приеду и заберу тебя, мы вернемся домой, и всё будет хорошо. У нас всё наладится. Держись, детка. Всё будет хорошо, – абонент повесил трубку, и девушка устало опустилась на диван.

– Вот и всё, – закончила девушка на английском и посмотрела в потолок, продолжая крутить в руках свой телефон. – А с вами было весело… – ей и правда было бы грустно с ними расставаться, особенно с одним из них. Маленькая японка повернула голову в сторону окна, у которого вполоборота стоял Марк. Куда он смотрел? О чем думал? Или – о ком? Как он смотрел на ту, другую… Его мысли были о другой. Девушке стало интересно, а «дядя» знает, что парень думает о ней – о его женщине? Теперь Мей знает его тайну, золотого мальчика с красивой глянцевой обложки. Мей даже стало жаль парня – он так молод, но неразделенная любовь… Видно же, что тяжело страдает. А сколько ещё всего будет в его жизни? И он каждый раз собирается так мучить себя? Так не хватит никаких нервов. Сможет ли она исцелить юношу? Захочет ли он этого? Как бы ей хотелось ощутить своей кожей взгляд серых глаз молодого человека и его прикосновения…

Наверно, так будет правильно – вернуться домой, в семью, вернее, в то, что от всего этого осталось. Её место там. Почему же тогда какая-то часть души отказывается с этим соглашаться и так отчаянно желает остаться здесь, с ними, с ним… главным образом – с ним… Как быть? И девушка ещё не знала, что уже совсем скоро, гораздо раньше, чем могла себе представить, сама судьба преподнесет ответы на все эти вопросы и всё расставит на свои места.


Весь следующий день Мей была напряжена и задумчива. Рискнуть ли ей? У азиатки осталась одна ночь, и её хотелось провести с ним. Возможно, ей удастся заставить Марка забыть ту, что заставляет его страдать? Хотя бы на одну эту ночь. Ей и самой необходима эта ночь: чтобы не потерять веру в то, что не все мужчины одинаковы, и забыть то, что случилось с ней по собственной же наивности, и предательство того, кого любила и в котором так жестоко ошиблась. Как «дядя» смотрит на свою женщину, так и ей хотелось, чтобы на неё смотрели так же. Чтобы любимый мужчина стал ей и любовником, и другом, и защитником, и опорой, чтобы никто и никогда не больше не поступал с ней так, как уже поступили. И ради такого мужчины маленькая японка будет готова на всё.

Поборов внутри себя сомнения, страх и стыд, девушка решилась, постучав в дверь.

– Я принесла поесть, – на пороге комнаты Марка стояла Мей, в руках у неё был поднос с ужином. – Разрешишь присоединиться? – сладко улыбнулась та, выжидающе глядя ему в глаза.

– А ты знаешь, чего хочешь, не так ли? – он прищурился и взял поднос из девичьих рук, поставив на столик рядом с кроватью.

– Ты же теперь мой липовый парень, помнишь? – девушка подошла ближе к нему, обняв парня сзади за плечи, и принялась медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. – Или так тебе будет приятнее? – азиатка повернула растерянного юношу лицом к себе, и зрачки его серых глаз увеличились, став почти черными, а все мышцы на лице болезненно напряглись – прямо перед собой он видел лицо Маргариты.

– Какого… – он больно схватил её за руку, но внутри него боль была намного сильнее, нескончаемая раздирающая агония, эмоциональный коллапс. – Как ты?… Что это за трюк? Что это означает? – и сердце разрывалось от этой боли и бесконечных сомнений – азиатка всё больше заполняла мысли молодого человека, но и ту, другую, он не мог забыть, и это нестерпимо пекло изнутри огнем похуже адского.

Он был в полнейшей и абсолютной растерянности – чьё лицо он желал видеть сильнее? Чьи глаза и губы он хотел видеть сейчас прямо перед собой?

– Какой трюк?… – девушка испуганно моргнула, глядя на исказившееся лицо парня. – О чем ты говоришь?

– Чего ты добиваешься? – Марк повторно сжал тонкую руку японки, всматриваясь. Может, ему просто показалось? Насколько же он ненормальный? Неужели он настолько больной, с разорванными в клочья нервами и душой, что ему уже мерещится? Теперь в его глазах были смятение и замешательство.

– Тебя, – напрямик выпалила она, сузив глаза. – Ты нравишься мне, я хочу тебя.

– В какую ты игру играешь, детка? – встряхнул девицу за плечи Марк – ещё ни одна женщина так откровенно не предлагала ему себя.

– Так вот в чем дело? – азиатка порывисто высвободилась, с вызовом посмотрев на него. – Ты все ещё думаешь о ней?! Я же всё вижу. Как только другие этого не замечают?

На страницу:
3 из 8