Коммуна. Новая утопия. Фантастическая повесть

– Ну а что дальше? Как коммуна видит своё дальнейшее развитие?

– Уууу! Не только планов громадьё, но и давление жизни на них огромное. Счастливой выделена огромная территория в тысячу квадратных километров. Это в расчёте на её развитие до восьми коммун. Территория изначально спланирована на расположение новых коммун по восьми частям света. А между ними общий для всех центр. Строится так называемый коммунный комплекс родственных коммун-сестёр. И строит их уже не государство, а материнская коммуна Счастливая.

– Её кто-то заставляет их строить? Зачем ей это?

– Как вам сказать? Община уже сейчас обеспокоена быстрым ростом численности её членов. На каждую пару мужчина и женщина раз в три года рождается ребёнок. Это значит, за одно поколение в двадцать пять лет число членов коммуны вырастет в четыре раза. Их надо куда-то размещать, так как общинный дом ограничен по жилью. Да и по всем другим параметрам. Коммуна уже самостоятельно, без помощи государства, с привлечением частных КБ спроектировала новые корпуса, подобрала подрядчика и приступила к строительству дочки Таёжная. Надо успеть построить до удвоения числа коммунаров. Государство теперь занимается другими коммунами, первыми, одиночными, материнскими. А о расширении уже построенных теперь заботятся сами материнские.

– Ну а зачем Счастливой столько детей? Зачем ей эта головная боль с увеличением членов общины? Ведь живут же люди… хорошо устроены… всё у них есть по потребности. Что им мешает ограничить рождаемость и не искать себе новые заботы?

– Видите ли, тут несколько причин. Во-первых, государство изначально выставило условие, что госзаказ будет даваться коммуне до тех пор, пока она соблюдает установленный ей норматив – самостоятельно, за счёт своего финансирования строить по национальному плану развития коммуну за коммуной одну в десять-пятнадцать лет. Не будет выполнения плана, прекратится госзаказ. А без госзаказа коммуна не выживет. Автоматизированному производству, непрерывным технологическим процессам нужна стабильность заказа. А государству нужен рост популяции его граждан. Это огромный человеческий ресурс его. И самый эффективный рост населения – это коммуна.

– Выходит, из коммуны делается инкубатор людей?

– Цинизм может извратить любое доброе дело. Вам знакомо слово «долг»? Женщины коммуны уважают своих мужчин. А мужчины обеспечивают материальную, да, в конечном счёте, и интеллектуальную жизнь общины, детей и женщин. Их защиту и безопасность. Они выполняют СВОЙ долг, а женщины – СВОЙ. Без понимания долга перед общиной, страной, народом, нацией, цивилизацией, наконец, род человеческий вымрет.

– Так это ради выживания рода человеческого…?

– Я же говорю, причина тут не одна. Видимо, есть закономерности развития, которые отбирают эти причины и концентрируют их в нужном месте в нужное время. Для коммуны тоже есть свой интерес… Известно, по крайней мере для русского человека, что чем больше людей в коллективе, тем легче им выживать сообща. Русский коллективизм ведь не на пустом месте растёт. Чем больше коммун, тем легче выживать и каждой отдельной. Ведь соединяясь в коммунные комплексы, они могут создавать общие фонды развития, строить новые, уже общие производства, создавать общие лаборатории и исследования… Да много чего могут делать сообща во благо всем. Вот сейчас коммуна строит новую «Таёжную»… В ней планируется коллектив уже не пять тысяч человек, а пятнадцать. Опыт показал, что пяти тысяч маловато. Видите, какие у нас тут сады и парки, дороги и разного назначения блоки? От этого коттеджного городка престарелых до медицинского центра, который мы с вами ещё увидим сегодня. Многое из этого уже можно использовать сообща, несколькими коммунами. И всем от этого только лучше будет. Ещё больше сократится рабочее время по уходу за агрокомплексом. Веселее будут и общие праздники. А ведь есть ещё и фундаментальные причины смешения кровей… Да, но мы заговорились… Товарищи, входим в коттедж-образец… Прошу ничего в нём на сувениры не брать.

                                                    * * *

Времени катастрофически не хватает. Полина, наконец, добралась до своей квартиры на двадцать первом этаже. За день в голове выстроилась целая гамма новых идей. Вот по её книге… Полина уже больше месяца пишет роман… Женский, конечно… Сюжет несколько застопорился, и она весь день «ломала голову» о его развитии. И вот только сейчас в лифте её осенила интересная мысль…

Голова «забита» и этими поручениями Совета, и детским меню на кухне, и женскими делами… У Татьяны что-то малышка закапризничала, надо анализы сделать… Ой как много всего надо! Если бы ни эта мудро организованная частая смена занятий, никогда бы все дела не одолеть. Устала бы, не выдержала. А тут вроде бы и ничего не делаешь, а просто живёшь живой жизнью. Своей и всей общины. Даже не замечаешь усталости. Хотя, как не замечать?! Устаёшь, конечно, физически, но при мысли, что многое успеваешь сделать, на душе становится радостно. Да и эти разминки в тренажёрных залах… И плавание в бассейне…

Полина решила для начала выпить чашечку кофе с фирменным коммунным десертом. Благо, всё рядом и без ограничений! Кофейный автомат стоит в фойе напротив её квартиры. А рядом – несколько «десертных» автоматов и автоматов спирулины

Глянула в зеркало… Да. Ещё одна сединка появилась. Ах, как не хочется стареть! Вот и под глазами… И шея… А ведь, кажется, ещё вчера… Да-да… Совсем недавно, а уже вот… И руки… кожа погрубела… Время… время своё всё же берёт. И глаза затуманились лёгкой слезинкой.

                                                    * * *

Приближается праздник «солнцеворот». Это взятый у наших далёких языческих предков обычай отмечать день летнего солнцестояния как особый день года, когда природа замирает в благоухании и готовится стать матерью во всём живом. Каждая живая тварь торопится оставить своё потомство, выкормить его и воспитать способным выживать в нашем непростом мире, где каждый должен съедать кого-то другого живого, чтобы самому выжить и тоже оставить потомство. И тоже способного к выживанию. Так устроена вся жизнь. Наши предки называли этот день «Иван Купала». Устраивали игрища на природе, радуясь её бурному цветению. И тоже, вторя природе, торопились в этот день создать свою пару, зачать потомство. Считалось, что зачатые в этот день дети рождаются самыми здоровыми и умными. А как же! Ведь в этот день солнышко самое горячее и отдаёт людям всю свою силу и красоту. А зачатые в этот день и рождённые в феврале, в самые холода, они впитывали в себя выносливость и противостояние любым невзгодам.

Я торопился на совет, где комитет по подготовке «солнцеворота» должен определить особенности предстоящего праздника. Надо решить размер расходов, карнавальную тему, цвет одежды праздника, утвердить сюжет его театрального действия. Этот день всегда община проводила в парке «на свежем воздухе». Особое внимание молодёжи, ведь им сегодня надо выбрать свою пару и впервые ощутить близость своей половинки. Игра игрой, а эта ночь для многих юношей и девушек станет их гендерным крещением. До этого дня девушкам, не достигшим двадцати лет, такой возможности не представлялось. А мужчины и вовсе до двадцати пяти лет «монахами» жили. И сейчас накануне «солнцеворота» они при одной мысли об этом приходили в трепет. Вот вроде давно уже не суеверные, а всё гадают… Особенно девушки. Так и старается коммуна сделать этот праздник для них запоминающимся.

Я пришёл на совет заранее весь в размышлениях. Вспоминались прошлые праздники. Я тогда на таком «солнцевороте» свою Верочку и поймал. И живём с тех пор в любви и согласии. Ни на какую иную менять не думаю. В коммуне гендерные отношения свободные и никакого регулирования, давления общины или каких-либо структур нет. Да разве можно такие страсти регулировать? Если люди любят друг друга, их ничем не сдержать. Только любовь. Ну а если любовь ушла, то тоже ничем не удержишь. Люди в общине свободные. Зато даже если расстаются, то зла не держат: дети-то общие. К детям любые родители, бабушки и дедушки в выделенное время приходят свободно. Никто никому дорогу не перекроет и не скажет, что у ребёнка теперь другой папа.

– Добрый день, товарищи!

Я вышел из состояния размышлений. Не заметил, как собрался совет и председатель собрания настроил видеоэкран с программой обзора прошлых «солнцеворотов». На экране уже мелькали картинки и уводили в воспоминания прожитых лет.

– Давайте выберем нового председателя для ведения собрания.

                                                    * * *

– Теперь пройдём к этому невысокому зданию. В нём расположена больница, поликлиника, медицинский научный центр и курсы по медицинской подготовке коммунаров.

А вон там, за этим центром – небольшая гостиница для приглашаемых на временную работу специалистов. Коммуна для воспитания молодёжи, практических и учебных занятий нередко приглашает на разные сроки известных деятелей науки, культуры, изобретателей и государственных чиновников. Вот сейчас здесь, например, живёт уже второй месяц руководитель всемирно известного танцевального коллектива Ярослав Михайлов.

– Оставил своих и так вот прямо к вам?

– Да, долго уговаривали, но ему тоже интересно пообщаться с коммунарами.

– А что там, за медицинским центром? Вон тот жёлтый одноэтажный домик…

– А это изолятор на случай эпидемии. На сто коек. Когда у нас была пандемия коронавируса, пришлось срочно построить и этот домик. Теперь держим его в готовности. А пока часть номеров заселяется приезжающими сюда по делам колхозниками, частными предпринимателями, деловыми людьми. Предоставляем на несколько дней бесплатно.

– Кто же обслуживает этот домик? Ведь у коммуны всё на самообслуживании.

– А вот, нашей туркомпании и отдали на время. Только одно условие: Содержать в полном порядке и чистоте. Мы тут с коммуной срослись во многом. Симбиоз. И хотя мы частная компания и не являемся членами коммуны, но во многом наши интересы и дела переплетаются. И мы в некоторой части чувствуем себя… ну, почти коммунарами. Сочувствующими попутчиками. Ведь не будь коммуны, нас бы тоже не было. А коммуна нам и ряд льгот предоставляет. Например, энергопитание по себестоимости. Да тут вся округа зависит от коммуны. Многие предприятия, например, колхозы и созданы при участии и поддержке Счастливой. Тоже симбиоз. Взаимовыгодное сотрудничество. Так и живём тут. Многие, подражая коммуне, свои общественные фонды сформировали…

Степан резко повернулся к туристам.

– Товарищи, время поджимает. Пора двигаться дальше. Прошу всех вернуться в поезд.

Поезд сделал крутой поворот и приблизился к бетонной ограде границы территории коммуны. Вдоль этой стены на значительном расстоянии пристроено красивое двухэтажное строение с круглыми окнами. Степан нажал кнопку управления, и поезд плавно остановился.

– Теперь можно осмотреть усыпальницу коммунаров. В этой гробнице упокоилось уже более сотни общинников Счастливой. Это святое место коммуны, хранящее память о её первых членах, для многих – предков, отцов и матерей рода коммунаров. Два дня в году сюда приходят отдать благодарный долг памяти основоположникам Счастливой. Как говорится, усопшим эта память не нужна, а их потомкам – истоки нравственности и морали.

– Что-то религиозным духом тут пахнет. Поклонением духу предков.

– Понимайте, как хотите, но помните – это для общины святое место, требующее уважения от всех его посещающих. Коммуна пока такие посещения этого мемориала посторонними лицами разрешила. Сейчас мы тихо пройдём эту четырёхэтажную галерею и отдадим ушедшим благодарность за их жизнь и дела. Поскольку в гробнице разговаривать нельзя, я объясню здесь некоторые особенности ритуала погребения в ней. Прежде всего, погребение усопших проходит через их кремирование в печи больницы, которую мы только что осмотрели. Часть пепла праха, помещённую в стилизованную коробочку ритуально переносят в персональную нишу с дверцей в стене этой усыпальницы. На дверце устанавливается латунная табличка с эпитафией. На ней кратко описываются персональные сведения и дела ушедшего. Другую часть пепла праха переносят в специализированную лабораторию здания электронного производства, где на нём выращивают искусственные драгоценные кристаллы. Рубины для усопших мужского пола и сапфиры и изумруды – для женского пола. Через полгода после смерти кристаллический «памятник» человека закрепляется на наружной стороне дверцы его мемориального ящичка на табличке с эпитафией. Так здесь навсегда сохраняется память об ушедшем из мира живых общиннике. Теперь желающие это посмотреть и отдать должное памяти погребённых здесь могут тихо пройти через галерею. Проход в галерее сквозной, безостановочный. Обратите внимание, что сама галерея четырёхэтажная: два этажа расположены над уровнем земли, а два – ниже этого уровня. Это сделано с расчётом на далёкое будущее и в целях экономии драгоценной здесь земли. Галерея сделана сквозной, с тем чтобы в перспективе была возможность достраивать её при необходимости. Наружная и внутренняя стилизованность галереи напоминает о её назначении и говорит о скорби общины и её почитании родоначальников коммуны и их более поздних последователей. Прошу желающих пройти в галерею.

                                                    * * *

Светлана глянула на часы.

– Ах, ах, ах! Опять время поджимает. Надо уже покормить малыша и бежать к деткам старшей группы. У Галочки сегодня выпускной бал и переход в следующую группу. Надо помочь ей получить новую форменную одежду и приготовить к проживанию новую квартиру. Теперь у неё будет квартира не на двоих, а для её одной.

Выпила стакан раствора спирулины.

Славик вцепился ручонками в мамину грудь, поймал её губками и зачмокал.

                                                    * * *

Анатолий, утомлённый первыми экскурсионными впечатлениями, поужинал в гостиничном ресторане и, довольный его кухней поднялся в свой номер. К его удивлению, на столике у кровати стояла бутылка шампанского и красиво сервированный десерт. Он подошёл к столику, взял лежавшую на нём записку.

«Толик, милый, я очень соскучилась по тебе. Ты чудный мужчина. Я весь день думаю о тебе, вспоминаю нашу ночь. Мне было очень хорошо с тобой. Я жду новой встречи. Твоя Света.»

Не успел он дочитать записку, как дверь из ванной комнаты открылась и в накинутом халате к нему устремилась Светлана. Обняла за шею, осыпала поцелуями, лихорадочно трясущимися от нетерпения руками расстегнула пуговицы его рубашки и скинула её на кровать. Анатолий, хоть и не ожидал её сейчас увидеть, но был обрадован. Обнял, ещё не осознавая вполне её присутствия, скинул с неё халатик, прижал к себе её груди. Страстные поцелуи, ласки рук, губ, трепетные прикосновения тел…

– Любимый, хороший мой, ласковый мой мужчина… как я ждала твоего прихода!

– Светочка, родная моя, сладкая моя женщина…

Поцелуи и ласки посыпались манной с неба. По телу побежали горячие волны от грудей вниз, к животу и далее… Руки ласкали и ласкали… И они неосознанно оказались в постели…

                                                    * * *

Очнулись наши любовники только утром. Уставшие и сонные, но довольные прошедшей ночью, они лежали, обнявшись и время от времени целовали друг друга. Расставаться не хотелось. Светлана ещё накануне договорилась с девочками и Полиной подменить её, побыть со Славиком и потому не спешила. Это было принято в коммуне помогать женщине общаться с её мужчиной. Они ведь тоже женщины и хорошо понимают подругу.

– Миленький, как же мне хорошо с тобой. Ты такой желанный, такой ласковый! Всё моё тело горит от твоих ласк. Я так насладилась твоими мужскими чарами! Спасибо, моя радость, за то, что ты есть и что ты такой. Давно у меня не было мужчины, да ещё такого любимого, такого желанного.

– Солнышко моё, я счастлив. Такой женщины, таких ласк, такого желания любить у меня ещё не было. Спасибо тебе, любимая. Кстати, а почему у тебя с мужчинами как-то не очень жизнь складывается? Ведь ты такая чудная женщина. Много у тебя было мужчин?

– Да, были мужчины, я всех их помню и люблю до сих пор, но как-то жизнь всегда шла с крутыми поворотами. Только начнёшь чувствовать себя счастливой, как что-нибудь вдруг резко меняется. У меня не было никаких сложностей с мужчинами. Я действительно всех помню и люблю. Первый мужчина у меня был в школе. Я тогда жила в небольшом городке и училась в десятом классе. Мне только что стукнуло восемнадцать, и гормоны уже заиграли. У нас преподавал русский язык молоденький и хорошенький, только вышедший из пединститута, учитель Геннадий Михайлович. В него были влюблены все наши девчонки. По имени-отчеству никто его не звал. Он был нашим сверстником. И каждая девчонка, ещё плохо понимая происходящее, пыталась как-то привлечь его внимание. Я тоже по-своему очень старалась завоевать его особое расположение, но он был ещё совсем мальчишкой и даже как-то боялся нас, наших выходок. Я приходила на его уроки всегда в очень короткой синей юбочке с белым горошком. Сидя за партой прямо напротив учительского стола, я видела, как Геннадий, засматриваясь на мои коленки, мои ножки, краснел, и даже «терял дар речи». Я тоже краснела, наши глаза встречались и говорили о взаимном притяжении, желании чего-то бОльшего, не очень понятного. Я, чувствуя его ласкающий взгляд на своих ножках, инстинктивно их раздвигала, и тогда из-под моей юбочки появлялись голубенькие трусики. Геннадий, видя их, кашлял и не мог говорить. И я ещё больше раздвигала ножки, бессознательно завлекая его. Мне нравился такой молчаливый разговор взглядами. Геннадий стал приходить ко мне во снах по утрам, и я с наслаждением снова и снова восстанавливала в памяти сладостные эпизоды. В общем, я, конечно, ещё не была готова к близости, но и мысль о ней меня всё больше будоражила.

– Ты так подробно помнишь такие мелочи…

– Да, я же говорю, всё и всех хорошо помню. А Геннадий был у меня первым мужчиной. Женщина такого не забывает. Да я не стесняюсь говорить о своих мужчинах, Я горжусь ими.

– Ну и что дальше…?

– Дальше… дальше. Дальше, в один прекрасный день у Геннадия последний урок был в нашем классе. Когда зазвенел звонок конца урока, он объявил всем, что урок закончен и они могут идти домой. В тот день я оделась во всё белое…

– А ты, Светлана, останься! Поговорим о твоём последнем сочинении. Подойди к столу!

Все вышли, и Геннадий, мой Геночка, закрыл дверь на ключ. Я уже предчувствовала что-то необычное, и внутри меня возникло какое-то возбуждение, ожидание, понимание, что это не просто так, что сейчас случится… Да-да то самое… Я стояла у стола в напряжённом волнении. Он быстро подошёл ко мне, взял мою голову в руки и поцеловал мои губы. Я не возражала. Моя воля была парализована. А он продолжал целовать мои глаза, щёки, волосы, шею… Я тоже стала отвечать ему поцелуями и ласками. Его руки обнимали меня, гладили спинку… Я вся пылала, груди налились желанием, соски потвердели, вниз по животу покатилась горячая волна, клитор возбудился… А он всё ласкал и ласкал… мои груди… целовал их, сосал соски… Его руки спускались по спинке всё ниже… вот и ягодицы… в трусиках… клитор… Я совсем обезволила, руки мои упали вниз… Я ощутила непреодолимое желание почувствовать его в себе. Он шептал какие-то ласковые слова, означавшие только его страстное желание соединиться со мною.