Десант в преисподнюю. Ъ-космоопера, будущее человечества

– Джина! – настойчиво позвал он. – Джина, услышь меня, пожалуйста. Это я, Темпл.

Дышит ровнее – точнее, уже заметно, что дышит. Ладно, это уже результат, тогда завернём-ка её в лёгкий комб пока – если грохнут меня, то хотя бы этот мальчишка её дотащит спокойно, а без этой оплётки и лендкроссов дело дрянь, нахватается местного воздуха с микрофлорой и махом увянет, прежде чем долетим куда бы то ни было. В идеале надо было бы и шлем на неё тогда надеть, но эти волосы волной, да ещё и не наденешь на человека без сознания шлем-то… Темпл глянул на лицо своей подопечной и оцепенел. Глаза девушки, эти большие бездонные зелёные глаза, были открыты. Они смотрели на него, но что они видели – за это никто бы не поручился. Бояться просто было уже некогда, и Темпл снова позвал, почти с мольбой:

– Джина, ты меня видишь? Это я, Темпл, я за тобой пришёл. Джина!

Где-то в позвоночнике что-то щёлкнуло, и Скайстон услышал вновь ту фразу, что казалась ему довольно долго только бредом перегруженного мозга: «Так его имя вовсе не Саймон Флэш, потому он вас и не слышит». Слышит ли его сейчас Джина? Или он ей сейчас кажется неким размытым пятном или вовсе чудовищем? Нет, ну что за пытка…

– Темпл, – едва слышно, но внятно прозвучал знакомый мягкий голос, – ты здесь? – ресницы пару раз хлопнули и остановились, но глаза так и не поменяли выражения. – Это точно ты?

Скайстон не сразу понял, что застонал сквозь зубы. Если Джина его не видит, дело совсем скверно. Не велика будет радость найти её, только чтоб умерла в его руках – и что после всего, дёшево стреляться? Что за мучение!

– Джина, я вернулся, я заберу тебя отсюда, ты только держись за меня, хорошо? – плохо понимая, что говорит, Скайстон смотрел в её глаза, надеясь увидеть там перемену к лучшему. Бесполезно. Однако руки девушки скользнули вверх и остановились на его предплечьях. Она вымученно выдохнула.

– Темпл, подними меня, не получается. Я не вижу тебя.

Скайстон со сдавленным стоном повиновался и осторожно поднял её, обнимая за плечи – девушка плавно потянула ноги, сгибая их в коленях. Теперь она почти самостоятельно уселась, опираясь полностью на него руки и прижавшись корпусом к нему, а он так и остался стоять на коленях. Глубоко вздохнув, Джина вдруг сделала резкое движение и правой рукой схватила его за волосы. Из-за этого он неосознанно приблизился лицом к её глазам почти вплотную.

– Вроде он, – задумчиво произнесла бывшая принцесса. – Темпл, скажи ещё что-нибудь, пожалуйста.

В груди натурально саднило, и Скайстон стряхнул с себя этот кошмар.

– Некогда особо говорить, сейчас двинем бегом до «Демона», там придёшь в себя. Идти сможешь или мне нести тебя?

– Поставь меня на ноги, проверим, – Джина будто случайно прижалась переносицей к его шее…

Это получилось без особого труда, но Скайстон заметил, что девушка и не собирается размыкать объятия. Пожалуй, она права, мелькнула мысль. Если нас пристрелят на выходе, к примеру, всё будет зря. Что это с её глазами? Блестят? Этого ещё не хватало, а ведь я и не подумал даже. Ладно, рискнём, а то ещё вот как не будет больше ни разу такой возможности, и буду я идиотом в её же глазах… Темпл прижал к себе свою драгоценность покрепче и припечатал её губы крепким поцелуем. Тут же захмелел, ощутив ответ. Да такой, что сомневаться в успехе затеянного предприятия Темпл перестал – даже если лететь пришлось только за этим, то жизнь была прожита не зря, сколь бы мало её не оставалось уже…

– Ты всё ещё сомневаешься, что это я? – с озорной усмешкой проговорил Скайстон. – Как только мы выберемся отсюда, я смогу доказать это пожёстче! А пока дай-ка я на тебя шлем одену, там снаружи погода дрянь.

– Теперь нет, – девушка говорила спокойно, но вымученно, как человек, отходящий от наркоза. – Идти смогу, но придётся тебе вести, так что командуй сам.

– Джина, не бойся, мы выберемся, оба, – неизвестно откуда взявшаяся уверенность в голосе Темпла была сейчас очень кстати. – Я останусь с тобой, – она молча кивнула, но Скайстон уже успел справиться с её волосами и шлемом, крепко взял её за локоть и осторожно повёл за собой.

Имитатор всё-таки сгодился. Григораш невозмутимо тронулся впереди, настроив полифункционал на обычный режим. Так удалось пройти около половины пути, и Скайстон спиной и грудью ощутил опасность. Рефлекс снова не подвёл, Темпл будто не глядя обернулся, и выстрел пришёлся как раз по бурой фигуре в остроконечном балахоне футов четырёх ростом, ещё один, ещё два. Похоже, вся группа – кровь у кхаргов мерзкого жёлтого цвета, но если бы остался ещё один, то в голове бы рвануло так, что тяжёлый обморок был бы обеспечен. Дракулеску не обернулся сразу, молодец, помнит инструкции, это тоже оказалось кстати – шесть таких же фигур обозначилось впереди, ближе к концу коридора, и тут заговорил уже полифункционал стажёра – похоже, стендовая стрельба у него была на уровне, капитану не пришлось вмешиваться.

Скайстон был рад, что Джина не видит этой паскудной жёлтой слизи, к тому же источавшей мерзкий запах, и аккуратно провёл её между телами в сплошных балахонах. Союзнички Лиги, стало быть, вовсю резвятся на территории тюрьмы – страшно даже подумать, сколько людей они успели высосать за сегодня, пока мятежники справляют свои праздники. Темпл прекрасно помнил этот кошмар – когда кхарг напал на него, разумеется, со спины, нательный крест вмиг раскалился так, что оставил ожог на коже. Эти ужасные приступы резкой боли во всём теле, удушье – никакой гарантии, что он смог бы справиться один, и если бы не реакция Джины тогда, скорее всего, чудовище победило бы. Оставили ли они вообще кого-то здесь, не превратив в пустое тело либо в биоробота? А ведь когда Темпл сам был арестантом в этом проклятом месте, никакие кхарги его не навещали. Да и безопасники, снявшие его со стенда, ничего не знали толком об этих «мудрых советниках». Ну и дела… Сами-то офицеры Лиги представляют, с чем имеют дело? Или они уже сами кхарги, но пока в человеческом обличье? Скайстон вспомнил, как его самого без всякой причины взялся избивать дежурный квестор – а Эдвард Рокк, похоже, ничуть не удивился, хотя сам был вовсе не из сброда Ормандо, а в прошлом кадровый имперский штурмовик. Не то, чтоб было очень больно и обидно – хоть это и так, разумеется, но угнетала сама бессмысленность экзекуции и то, что офицеры сами пачкаются об это занятие. Но выпустить кхаргов на людей в камерах… Кем же надо быть тогда, а, Генрих Стремительный? Неужели не знаешь вовсе, что творится твоим именем у тебя под носом?

Они снова встретились с этими молчаливыми чудовищами почти у входа к посту безопасности, в помещение которого ворвались из пустыни. Две фигуры суетливо подпрыгивали у двери – по одному выстрелу сделали капитан и стажёр, ещё четыре оказались внутри помещения поста, они кружились в каком-то танце, что ли, возле убитых Дракулеску солдат. Холодеть от ужаса при взгляде на это действо мужчинам было некогда – только тихий шорох выстрелов, и оба постарались не смотреть на то, что стало вываливаться из мерзких мишеней, да ещё порадовались про себя, что их спутница не видит происходящее. На выходе на из бетонного склепа Скайстон переключил имитаторы, взвалил Джину себе на плечо, сказав ей что-то спокойное и ласковое, и предупредил стажёра:

– Прикрывай, я двину к лендеру без оглядки.

Дракулеску молча кивнул, выбираясь первым под бладенское солнце. Он был спокоен – приборы не фиксировали ничего подозрительного, да и серый песок под ногами уже казался симпатичным после того, что произошло только что. Всё-таки Скайстон силён – бегать по такому грунту с такой нагрузкой… Григораш даже перешёл на форсажное дыхание, чтоб не отстать – кажется, ему самому ещё не приходилось так развлекаться не на тренировке. И лендер, похоже, в этот раз гнал гораздо быстрее, хотя капитан вёл его одной рукой – другой он крепко держал запястье девушки, почти лежавшей рядом на пассажирском сиденье. Роль молчаливого охранника не доставила сейчас никаких хлопот – хотя и стоило ожидать подвоха ежеминутно на этой земле, видимо…

Лендер лихо закатился по аппарели внутрь «Демона», она тут же взялась закрываться. Дракулеску поймал себя на том, что ощущает себя ещё спокойнее, и, быстро избавившись от бронекомба и оружия, помчался на мостик. Проверка его даже обрадовала – за время их отсутствия ничего не произошло, и ничего, похожего на погоню, датчики не фиксировали. Только бладенское солнце намекало, что собирается лихо завалиться за горизонт, да появился некий вечерний бриз, что ли – совсем не сильный, но десяти минут его вполне хватит, чтоб заровнять следы на песке. В сумерках же сам «Демон» станет похож на одну из дюн. И ведь никакого шума в эфире, ещё бы так с пару часиков, право. Что там за шум в риддерике? Вроде как голос спасённой пленницы, что-то о том, что седины у Скайстона прибавилось. Но ведь это значит, что… Обернувшись, Григораш так и застыл, не шевелясь и радушно улыбаясь.

Капитан появился в своём обычном виде, не забыв пришнуровать плащ, но синюю повязку с золотыми крестами со лба не снял. Он аккуратно нёс свою добычу на руках, распакованную от комба, и его лицо казалось освещённым каким-то ярким светом – вечно хмурый владелец «Демона», оказывается, умеет улыбаться, хоть и только глазами. Ого, а леди Оранта и вовсе настоящая принцесса, что бы там не говорили – такой красивой женщины раньше наблюдать не приходилось. Скайстон говорил ей что-то успокаивающее, совсем тихо, но полным нежности голосом, и Григораш счёл нужным быстро сделать вид, что занят показаниями приборов. Тем временем Темпл упаковал девушку в пассажирское кресло, и удалось расслышать:

– Хорошо, хорошо, останешься тут и будешь видеть меня. Когда мы выберемся отсюда, ты совсем успокоишься, а пока глотни вот и перестань уже дрожать. Раз я изменился, значит, настоящий, логично? Что? Моя личная, на выпускном курсе все разрабатывают себе аксессуары, это входит в программу. Мало ли чего ты обо мне не знаешь, больше знаешь – крепче пьёшь. Потом расскажу как-нибудь, – и капитан без спешки, но быстро очутился в своём кресле.

Стажёр позавидовал этой его аристократичной грации в обычных движениях – в знакомых ему ранее пилотах ни следа величия не было, скорее некая заполошность и резкость присутствовала. Те же торговцы, что временами появлялись на базе у республиканцев, держались нарочито брутально, даже сверх всякой меры вежливости. Капитан тем временем очень спокойно и с деловитой быстротой работал, вскоре глянул на второго пилота с вежливым вопросом во взгляде. Григораш с готовностью кивнул, подтвердив готовность, и с удовольствием расположился на своём месте. Скайстон ровно выпрямился, плавно кивнул ему, и, застыв ровным взглядом на секунду в никуда – сейчас этот взгляд излучал спокойствие, а не тревогу, как раньше – и аккуратно потянул штурвал на себя. «Демон» тихо вздрогнул и всплыл над поверхностью планеты, уходя едва ли не прежним курсом на ночную сторону. Стало ясно, что в кровавых бладенских сумерках он сейчас похож на некую нереальщину заката – из тех, о которых не хочется думать, что же это на самом деле такое. Кроме того, его могут принять даже за местный эклекар, на котором пьяная вдрабадан солдатня вздумала проветриться под вечер – так что есть огромная доля смысла в известной директиве «поспешай медленно!».

Действительно, полдюжины геликоптеров шатались в полутыще километров от места старта, но отчего-то совсем не заинтересовались «Демоном» и его пассажирами даже связисты, чья работа была наблюдать, кто и зачем выходит на орбиту с превышением второй космической скорости. Темпл вдруг быстро левой рукой набрал что-то на нижней панели, почти на уровне колена – и Григораш заметил, что корабль резко потерял неплохую массу, но что за балласт был сброшен, приборы не фиксировали вовсе.

– Что это, капитан? – осторожно полюбопытствовал стажёр.

– Мигрень для Генриха Фолькенау в качестве презента, – бесцветно усмехнулся в ответ капитан. – Жаль, лично встретиться не получилось – он сейчас вовсе не на Бладене прохлаждается. А так хоть немного испортим кхаргам удовольствие. Загремит через несколько минут, что-то слишком тихо мы взлетели, кабы не помешали нам, право.

– Как, диктатор не в столице? – изумился Григораш. – А как же празднества?

– Он не так прост, как его сторонники, – спокойно разъяснял Темпл, не отрываясь от работы. – Полагаю, сейчас он как раз по уши занят – например, встречается лично с новой порцией собственной армии, которую ему подогнал Ормандо. Это, видишь ли, очень волнующе – присягнуть диктатору в день его рождения, ха-ха. Ну, или смотрит, кого и что тему на этот раз привезли воры и жулики, как это добро можно приспособить для себя.

Дракулеску почувствовал себя дурно, но изо всех сил овладел собой. Томаш, Анжель… там же кхарги! С их ужасными чёрными ритуалами, от которых воротит так, что сил никаких нет…

– Как, Ормандо отправляет ребят диктатору? – упавшим голосом проговорил он. – Вы это знали, капитан?

– Как не знать, если мне был предложен чин полковника? – Скайстон улучил момент, чтоб участливо подмигнуть собеседнику. – Не грусти, ваша база последняя в списках, до неё очередь может и не дойти.

Григораш вовсе не обрадовался, хоть и очень хотел бы. Почему капитан отказался – он уже понимал, хоть и смутно.

– Почему же Вы сочли нужным мне это сказать, капитан? Я не обязан был знать это, так ведь?

Скайстон посмотрел на него серьёзно и уважительно, будто на равного себе.

– Потому что крещёному там делать нечего – на части разорвут. В лучшем случае.

И в этот момент стало совсем не до разговоров – как раз по проложенному курсу нарисовался штурмовик Лиги… «Шквал», понял Дракулеску, а это настоящие неприятности, тем более лобовая атака. Капитан смотрел на изображение корабля скорее с любопытством, невозмутимо слушая стандартное требование, и с усмешкой пробормотал себе под нос: «Нарисовался, как по заказу, надо же». Он слаженно подобрался, полностью переходя на ручное управление, и неожиданно сам заговорил в эфир, обращаясь к пилоту противника:

– Ну да, остановился аж два раза, – спокойный насмешливый тон Скайстона настолько контрастировал с громовым рёвом незнакомого пилота, что становилось действительно страшно. – Ишь ты, кто голос подал. Эдвард Рокк, а не слишком ли ты серьёзен нынче? Может, личико своё мне покажешь – а то я уже и соскучился, давненько не виделись. Поговорим чуток.

«Шквал» ушёл от лобового столкновения и расположился коллинеарно.

– Саймон Флеш?! – прогремело из космоса с немалым изумлением. – Это ты???? Каким образом, чёрт побери, почему?

– Ну так посмотри да убедись, бедняжечка, – продолжал невозмутимо язвить Темпл. – А то, видать, правду говорят, что у расстриг с мозгом проблемы, соображают хуже. Я тут пространство инспектирую, полковничьи погоны Лиги примерить решил, а ты всё ещё лейтенантом прибедняешься, да? Или платят плохо уже за маневры с иголочками, раз опаздываешь на пирушку?

Вспыхнул экран связи. Появилось бледное лицо зеленоглазого атлета огромного роста, светлые, как звёзды класса G, ровно подстриженные волосы, дабы скрыть то, что они склонны виться, лихо спадали на лоб. Он выглядел бы вполне солидно в сером с малиновым мундире лейтенанта Лиги, кабы не выражение сильной озлобленности на и без того крепких чертах лица.

– Что это ты себе позволяешь, а? Откуда ты тут вообще взялся, да ещё в таком виде?

Темпл, похоже, забавлялся над ним вполне искренне и без всяких эмоций.

– Да просто решил заглянуть в ту камеру, в которую меня упекли по твоей милости, малость соскучился, – говорил он с холодной усмешкой, но не без едва уловимого оттенка высокомерия, – а там кхарги шляются, как у себя дома, по всей тюрьме. Эдвард, они что, по всей столице теперь также разгуливают, что ли?

Пилот «Шквала» чуть не поперхнулся от возмущения.

– Ты вообще кто такой, чтоб меня допрашивать? – сурово прогремел он. – Судя по твоему виду, ты пока вовсе не полковник!

Скайстон вздохнул, якобы горько сокрушаясь, и ядовито усмехнулся.

– Ах, ты стал ещё глупее с нашей последней встречи – может, в твоих мозгах они тоже успели покопаться? Я-то, грешный, думал, что тебя хоть чему-то научили в подразделении «Штерн», а ты не то необучаемый, не то склерозом рано начал маяться. Ну, так ответ будет, или я могу действовать, как сочту нужным?

Собеседник только головой покачал, показывая, насколько он возмущён услышанным.

– Ты что ж это, всерьёз хочешь спросить и только за этим обратился? С чего ты взял, что тебе спущу?

– Это я тебе не спущу – если у тебя хватит духу драться сейчас, – холодно фыркнул Темпл. – И что за блажь была жалеть тогда эту столицу, пусть бы сгинула к чертям. Да, пожалуй, пусть сгинет, раз там столько кхаргов шатается.

– Ты мне вовсе не нужен, чёртово недоразумение! – почти истерично выкрикнул Рокк. – Я знать тебя не хочу, шёл бы ты подальше! – и экран связи погас.

Скайстон, похоже, нимало не смутился, только ледяно усмехнулся с некоторым разочарованием.

– Дурак – это фатально. Может, он всё же пойдёт в атаку, а?

Дракулеску решил ответить – хотя он наблюдал за командиром с явным восторгом, это не мешало ему работать.

– Нет, капитан, он не поменял курса и прибавил скорость. Можно выходить на авторежим.

– Можно вообще отсюда сваливать, – холодно ответил Скайстон. – Выводи на установленные координаты, патрули нас уже не достанут.

Григораш быстро выполнил указание, но тут увидел, что на Бладене вдруг расцвели вспышки, а цифры ослабления сигнала говорили сами за себя… Кроме того, координаты места назначения выглядели совсем незнакомыми… «Демон» осторожно вздрогнул, уходя бесследно из системы Центрум насовсем в неведомые глубины космоса. Конечно, то, что они покинули систему, уже радовало, но сейчас стажёр ощущал себя некомфортно – произошло что-то вовсе нехорошее, и будущее радужным уже не казалось.

За бортом полыхало лиловое пламя, на мостике повисло молчание. Скайстон, проверив напоследок все данные, устало откинулся в кресле, прикрыв глаза, выудил откуда-то фляжку и сделал из неё крупный глоток.

– Всё, отстрелялись. Пауза на трое эталонных суток, будем восстанавливаться. У кого какие будут вопросы?

Помолчав с четверть минуты, Дракулеску решился:

– Капитан, куда мы летим? Я не знаю эту систему.

Скайстон повернулся к нему всем корпусом, однако успел бросить быстрый взгляд на Джину, которая так и лежала в кресле, как её и оставили перед полётом. Он выглядел очень усталым, но взгляд его был ровным и спокойным, и оттого возникало ощущение какого-то тепла, очень вовремя против ледяного безумия за бортом.

– Ну не могу же я просто взять и вернуться в гости к Ормандо, верно? Вас там просто посадят под замок для начала, а меня тупо грохнут так или иначе – я слишком неудобен для всех без исключения. Так что придётся сделать вид, что мы все погибли – а этот тупица будет сам же идиотом, если проболтается о встрече. Летим в систему Гардар, это очень тихое место. После того, как нас перестанут искать по всем портам даже за ту сумму, что пообещают за наши головы, можно будет думать о возвращении.

– А что случилось на Бладене? Это тот самый неприятный сюрприз для диктатора, обещанный Вами?

– Верно, – согласился Темпл, отхлёбывая из фляжки. – Если раньше я был к Генриху Фолькенау равнодушен, то сейчас он мне уже не нравится. Человек, обратившийся за помощью к изоморфной расе колдунов, умным быть не может. Особенно, если учесть, что для кхаргов люди – не более чем корм.

– Что ж, – задумчиво произнёс Григораш, – на меня эти странные комки тени произвели самое тягостное впечатление, скажу даже больше, после каждого выстрела по ним я ощущал, будто пространство становится чище. Странно, что я ничего не ощутил, когда убил солдат – это ж люди, всё-таки.

– Как знать, может, они уже обработаны кхаргами и перестали быть людьми, – в тон ему ответил Темпл. – Или вообще даже этого не понадобилось – таких персонажей везде хватает. Во всяком случае, ты избавил их от участи стать вскоре едой – пенсионеров среди войск Лиги не существует, скажу по секрету.

Дракулеску сокрушённо покачал головой.

– Вы отказались от полковничьих погон потому, что знали все эти вещи?

Скайстон пожал плечами с деланным безразличием. Слишком деланным, но это его право, всё же.

– Полагаю, этого вполне достаточно. У тебя всё?

– Почти. У меня мало опыта, и я совсем не знаю, что такое система Гардар…

Скайстон вдруг на секунду улыбнулся – зрелище оказалось столь же прекрасным, сколь и редким.

– Можешь не волноваться – её пока вообще никто не знает. Прилетим, увидишь сам.

Григораш радостно кивнул головой и развёл руками, давая понять, что разговор окончен. Сейчас, несмотря на молодость, он вдруг почувствовал сильную усталость и желание заснуть. Однако уходить с мостика совсем не хотелось и он лишь поудобнее устроился в кресле, вытянув ноги и откинув спинку подальше.

Темпл с некоторым сожалением спрятал фляжку – хотелось выпить всю, но это можно было себе позволить, продолжай он лететь на «Демоне» один с пилотом. Кроме того, ещё толком неизвестно, как сочетаются с коньяком в его теле стимуляторы, их ещё часа три нельзя будет игнорировать в крови. Самое противное, что сейчас начнётся то, что для краткости все военные называют «отходняк» – а выглядеть кисло перед гостьей совсем не хочется. С другой стороны, вряд ли он был лучше после стенда, конечно, и Джину это не смутило. Но сейчас по-юношески хотелось попижонить, распустив хвост – жаль, что придётся сразу отказаться от подобной блажи. Ах, если бы не этот распроклятый суд в молодости, где хватило гордости кричать: «не смейте прикрываться именем Империи, не пачкайте её!», даже с пола под сапогом охраны… Тогда ещё хватало сил и желания быть собой и огрызаться, даже и на краю пропасти в рудниках перед толпой озверевших смертников. Куда ж это всё пропало, и как давно? После разрыва с Зораной или после неудачной свадьбы с Элестой, когда он познакомился с Кейтаром? Ах, да, хорошо, что вспомнил Кейтара – вот кто искренне порадуется сегодняшнему налёту и похвалит, а это совсем не мелочи для Темпла. Седины у меня прибавилось? А не всё ли равно, дорогая принцесса, выручать тебя кроме меня оказалось некому, какая горькая ирония, лучше об этом вслух не говорить. Ну и ладно, пусть даже и всё закончится, не начавшись – как ни странно, в этой жизни ещё есть чем заниматься. Надо полагать, Кейтар-то сообразит точно, что я ещё вернусь, он умница.

Скайстон обрадовался про себя, что силы обернуться для неизбежного разговора с Джиной ещё нашлись, и решил не медлить с этим движением. Может, он и впрямь тряпочный супермен и дешёвый герой-любовник, но он на своём корабле и кое-что ещё значит в данный момент. Поговорим, даже если и придётся поругаться.

Однако всё оказалось намного проще. Похоже, девушка уснула на своём месте, сам же постарался прикрепить её. Ну, ещё лучше тогда – Скайстон осторожно высвободил свою добычу из кресла, взял на руки и понёс прочь, в свою флэтку. Включать каблуком свет и откидывать диван нам не привыкать, это автоматические движения. Вот так, пусть спит, ещё закроем пледом и можно будет тогда ещё раз достать фляжку, просто замечательно. Ладно, тогда не будем шарахаться по помещению, скинем перчатки, отшнуруем плащ и вздремнём – уж неизвестно, что получится, но делать что-либо ещё вовсе неохота. Темпл осторожно освободился от сапог и тихо улёгся рядом с пленницей – проснётся если, разбудит и его своим движением. Прикрыв глаза, он даже осмелился поиронизировать над этим положением – а может, не было никакого чёртового стенда, никаких визитов в Лигаполис, который сейчас задыхается от последствий мощнейших взрывов в разных стратегически важных местах, может, и Эдварда Рокка и Арнея Ормандо не было? Лежим, будто полтора года назад, когда случайно познакомились. Тоже ведь странное было приключение…

Скайстон понимал, что тогда он вляпался вполне серьёзно – уж кому из конкурентов взбрела мысль нанять ликвидаторов, было, по большому счёту, неважно. Но члены этой банды были идейные киллеры, и перекупить их было в принципе невозможно – они выполняли то, что было оплачено, любой ценой и дьявольски пунктуально. Их было семеро – а значит, они считали добычу знатной и ни за что не отказались бы от удовольствия прикончить её. Они не особо скрывались – даже повязочки свои с уродливой эмблемой нацепили, что ж не нацепить, когда маска на голове красуется. Темпл был почти в отчаянии – жить хотелось, несмотря ни на какое уныние либо хандру. Но перемещаться, отстреливаясь от семерых, постоянно меняющих положение… Нужно было всего-то прыгнуть через проход, дальше был шанс уйти прыжками в стиле пьяницы хотя бы, но именно это сделать ему и не давали, а значит, оставалось лишь ждать, когда доберутся до узкой щели в стене, в которую он еле вжался, и расстреляют в упор – это в лучшем случае, неизвестно же, за какой сценарий платили этим отморозкам. Тем более, что боеприпасы у них не заканчиваются… Откуда-то совсем рядом возник тонкий, но высокий и фигуристый силуэт на шпильках, с довольно крупненькой сумочкой для него, с двумя длиннющими хвостами на голове… Бластерный огонь тут же смолк – случайных прохожих бандиты не трогали принципиально, это была часть их имиджа. Незнакомка серьёзно посмотрела на Темпла и сделала глазами знак двинуться вперёд – туда, куда выстрелы не давали только что возможности сунуться, при этом явно намереваясь шагнуть в ту же сторону. Терять было уже нечего, он ресницами показал, что согласен. Скайстон изумился окончательно, когда их парочка умудрилась сделать целых три шага через проход, и услышал тихое: «теперь беги». Он бы выполнил указание, кабы не выдержали нервы у одного из киллеров и тот не сделал бы предупредительный выстрел в темноту прохода, в покрытие мостовой. Он успел рассмотреть девушку и понять, что не был знаком с ней раньше, а ломать голову, чьё на сей раз столкновение интересов имело место тут быть, было уже бессмысленно. Успел увидеть, что выстрел был неожиданностью для незнакомки, и отпустил рефлекс на свободу. Выразилось это так – Темпл покачнулся по вертикали на долю секунды, схватил девушку за шею и превратил её в свой живой щит, быстро отступая по проходу и прекратив в полутьме огонь. Как ни странно, незнакомка не только не сопротивлялась, но даже помогала, стараясь поспеть за ним. Видимо, инцидент порушил все планы ликвидаторов – во всяком случае, погоня если и была отправлена, то успеха особого не имела – убежать у них получилось без особых сложностей. Да и бежали они вскоре вместе молча, взявшись за руки, маскируясь под ночных гуляк.